Показать все теги
АКАДЕМИЯ НАУК КИРГИЗСКОЙ ССР
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ
Е. Е. Кузьмина
Содержание
Введение
Прозаическое археологическое предисловие к романтическому историческому путешествию
Четыре ступени в глубь четырех тысячелетий
Книга посвящена истории племен андроновской археологической КУЛЬТУРЫ процветавшей 3500 лет назад на территории Казахстана Приуралья, Средней Азии и Западной Сибири. Автор доказывает что” потомки этих племен приняли участие в сложении киргизского, казахского, таджикского народов; другая же их часть переселилась в Индию и Иран. Широко используя древние литературные памятники Индии и Ирана и этнографические материалы Средней Азии, Индии, Осетии, автор воссоздает хозяйство и социальный строй древних скотоводов, увлекательно рассказывает об их искусстве, верованиях, погребальных обрядах. На основе древних мифов раскрывает содержание наскальных изображений Средней Азии и Казахстана.
Книга написана популярно, иллюстрирована и рассчитана не только на археологов, этнографов, востоковедов, но и на самый широкий круг читателей.
This book reviews the history of the tribes of the Andronovo archaeological culture, which flourished 3,500 years ago in what are now the Ural area, Kazakhstan, Soviet Central Asia, and Western Siberia. It is proved that one branch of the descendants of these tribes integrated into the Kirghiz, Kazakh and Tajik peoples at their formative stage, another branch migrating to India and Iran. Making extensive use of early literary monuments of these two countries and of ethnographic materials pertaining to Soviet Central Asia, India and Ossetia, the author recreates the picture of the economy, everyday life, and social system of early cattle breeders and offers a fascinating story about their art, beliefs and burial rites. Basing herself on ancient myths, the scholar explains what is portrayed in rock drawings found in Soviet Central Asia and Kazakhstan. .
Ответственный редактор кандидат исторических наук В. П. Мокрыыин
Рецензенты: член-корреспондент АН СССР Г. М. Бонгард-Левин доктор исторических наук Б. Я. Ставиский
Издательство «Илим», Фрунзе, 1986
ВВЕДЕНИЕ
Можно сказать о человеке, что он прожил столько тысячелетий,
сколько он может охватить благодаря знанию истории
Марсилио Фичино
Шел 1913 г., когда А. Адрианов раскопал в Сибири несколько могил у деревни Андроново под Ачинском. Но прошло еще десять лет прежде, чем исследователь Минусинских степей С. А. Теплоухов представил на заседании Русского музея в Петрограде хронологическую таблицу культур Южной Сибири, среди которых выделил и особую культуру, названную по месту первых раскопок андроновской. Его работа «Древние погребения в Минусинском крае» увидела свет в 1927 г. В том же году М. П. Грязнов (тогда — начинающий ученый, а в дальнейшем — ведущий исследователь древних культур азиатских степей, заведующий сектором археологии Кавказа, Средней Азии и Сибири ЛО ИА СССР, лауреат Государственной премии и создатель школы, к которой принадлежит большинство современных андроноведов, включая и автора этих строк) сопоставил с минусинскими ранее раскопанные, но не определенные материалы Восточного Казахстана, Урала и исследованные им памятники Западного Казахстана, доказал их сходство и установил распространение единой андроновской культуры на гигантской территории от Минусинска на востоке до Урала на западе (рис. I). Позже памятники этой культуры были открыты и в Киргизии.
Пусть кажется порой: безмерного труда Рука преодолеть не сможет никогда.
Но сто булатных гор, воздвигнутых от века,
Сумеют размотать ладони человека — так писал поэт XII в. Низами о Фархаде, пробившем канал в скале. В легенде Фархад совершает подвиг ради своей возлюбленной Ширин. В жизни такой подвиг совершили участники строительства Большого Чуйского канала — одной из крупнейших мелиоративных систем Киргизии, осуществленной методом народной стройки в 1941 г.
С 23 апреля 1941 г. по решению СНК Киргизской ССР в работах на БЧК приняла участие и совместная археологическая экспедиция Института истории материальной культуры АН СССР (ныне — Институт археологии), Института истории, языка и литературы Комитета наук Киргизской ССР, Киргизского педагогического института, Музея истории Киргизии. Во главе экспедиции встал неутомимый исследователь Средней Азии — ленинградский ученый А. Н. Бернштам, еще с 1933 г. проводивший исследования в республике.
Задачей археологов было выявить и сохранить разнообразные памятники истории далеких предков киргизского народа, которые будут обнаружены при сооружении канала. Решение СНК Киргизской ССР о выделении части средств, предназначенных для строительства, на проведение археологического надзора, было прозорливым и на многие годы предвосхищало принятый ныне и внесенный в Конституцию СССР Закон об охране памятников истории и культуры.
Киргизы, как и многие другие народы дореволюционной России, пренебрежительно именовавшиеся инородцами, не имели своей письменной истории. Древние судьбы населявших Киризстан и Казахстан племен оставались неведомы ученым. Задачей молодой создававшейся советской исторической науки было заполнение белых пятен, реконструкция исторического процесса, при которой решающая роль принадлежала археологии.
Именно работы на БЧК дали большие коллекции, ноз и впоследствии отнести их к эпохе бронзы — к тому историческому периоду I IX вв. до и. э., который явится в дальнейшем объектом нашего рассмотрения.
В самое трудное военное время — в 1942 и 1943 гг. — на русском и киргизском языках во Фрунзе выходят работы А. Н. Бернштама «Историческое прошлое киргизского народа» и «Историко-культурное прошлое Северной Киргизии по материалам Большого Чуйского канала». Они публикуются потому, что знание истории своего края, уважение к древним национальным традициям будит в человеке чувство патриотизма и национальной гордости.
Но вот отгремела война, и новые поколения археологов выехали в поле. Уже в 1944 г. возобновила работы экспедиция, проводившая исследования па Тянь-Шане и Памиро-Алае. Среди главных ее достижений — раскопки самого высокогорного могильника бронзового века Арпа на Тянь-Шане. В составе экспедиции работали П. Н. Кожемяко, А. К. Кибиров, Ю. Д. Баруздин, С. Г. Кляшторный, Ю. А. Заднепровский, Н. Г. Горбунова, Б. 3. Гамбург — впоследствии исследователи Киризии и Ферганы.
С 1953 г. начались работы Киргизской комплексной экспедиции, продолжающиеся поныне. В 60-е годы могильники эпохи бронзы на Таласе изучались отрядом, который возглавлял П. И. Кожемяко. Эти исследования сейчас успешно продолжаются в Кетмень-Тюбе И. Кожомбердиевым и Н. Г. Галочкиной, на Иссык-Куле- Д. Ф. Винником, на севере — А. К. Абетековым, у Беловодской Крепости — В. П. Мокрыниным и другими.
В послевоенные годы значительно пополнились и продолжают расти коллекции бронзовых изделий, начало сбору которых было положено еще первыми исследователями Средней Азии академиком В. В. Бартольдом и местными краеведами-любителями, а научное изучение и публикация предприняты А. Н. Бернштамом, П. Н. Кожемяко, А. Кибировым, И. Кожомбердиевым, Д. Ф. Винником и автором этих строк (рис. 2, 3).
Увлекательную и далеко не до конца прочитанную страницу древнейшей истории Киргизии составляют петроглифы, т. е. изображения на скалах. Самое крупное и интересное местонахождение было обнаружено в труднодоступной местности Саймалы-Таш на Ферганском хребте еще в 1902 1903 г. художником Н. Г. Хлудовым и генералом И. Т. Пославским — энтузиастом изучения Средней Азии, видным деятелем Туркестанского кружка любителей археологии, созданного интеллигенцией Ташкента.
В г. петроглифы Саймалы-Таша вновь обследовал Б. М. Зима, в 1950 г. — А. Н. Бернштам, в 70-е годы — Н. JI. Подольский, Ю. Н. Голендухин, Г. А. Помаскина, Я. А. Шер. Специальный научный анализ этого уникального памятника предприняли А. Н. Бернштам, А. А. Формозов, Я- А. Шер.
Так от поколения к поколению передается эстафета археологического изучения древней истории Киргизии. Уже растет и наша смена: каждый полевой сезон десятки школьников выезжают в поле, чтобы принять участие в трудной, но увлекательной работе археологических экспедиций.
За прошедшие десятилетия полевых раскопок и кабинетных раздумий над материалом учеными исследованы уже десятки памятников бронзового века — поселений, могильников, кладов, местонахождений петроглифов. Их систематизация позволила реконструировать хозяйство, которое вели древнейшие жители Киргизии и Казахстана 3500 л ci назад, узнать типы их жилищ, облик их посуды, орудий труда, оружия, домашней утвари, изучить погребальные обряды и образы высекавшихся на скалах почитаемых животных. Все это дало основание коллективу авторов написать первые страницы «Истории Киргизской ССР», освещающие древнейший период.
Но материальную культуру древних племен можно детально изучить благодаря археологическим раскопкам, то как ответить на главные вопросы, встающие перед историком: на каком языке говорили эти люди три с половиной тысячекаково было их общественное устройство, какие югеиды они слагали и каким богам поклонялись и, главное, какую роль сыграли в общемировом историческом процессе?
Ответить на эти вопросы трудно, потому что, как уже говорилось, эти древние племена не имели своей письменной исторической традиции. Молчат, казалось бы, о насельниках далекой страны степей и заоблачных гор и исторические хроники их современников в Индии и Египте, Греции и Месопотамии, где письменность была изобретена еще в IV тыс. до н. э. Однако так ли это? Нет ли пути к реконструкции исторических судеб, языка, мифологии племен Киргизии и соседних областей Казахстана и Средней Азии бронзового века? Нельзя ли найти в переднеазиатских документах имена древних обитателей Средней Азии?
