Показать все теги
ЗАГАДОЧНЫЕ МАРИАННИ
Молчат курганы, черепки и кости
Лишь слову жизнь бессмертная дана,
Из тьмы веков на мировом погосте
Звучат лишь письмена.
И. А. Бунин
«Пусть скрепят эту клятву боги Индара, Митраш(ил), Нашатья(нна), Уруванашш(ил)», —этой клятвой около 1380 г. до н. э. Мативаза (или Куртиваза) — царь государства Митанни, находившегося в Передней Азии где-то в верховьях Тигра и Евфрата, скрепил договор, заключенный с царем Суппилулиумой, правившим могучей Хеттской державой в Малой Азии. Документ был найден в столице Хеттского царства, городе Богазкее, в огромной библиотеке, среди тысяч глиняных табличек с клинописными надписями.
О царстве Митанни и его населении современная наука, к сожалению, располагает весьма отрывочными и смутными сведениями. Народ Митанни говорил на одном из языков, распространенных на Древнем Востоке — хурритском. Но среди имен правителей этой страны и соседних княжеств есть несколько индоиранских: Прашастар («правитель»), Ртадхаман («помнящий справедливость»), Твишратха («имеющий мчащиеся колесницы»), Шатвара («могущественный воитель»), Ртаманья («соблюдающий закон»), Вриддхашва («обладающий большими конями»), Вирьяваджа («восхваляемый за доблесть»), и т. д. Индоиранские имена представлены и в частных документах из городов Нузи и Алалах XV XIV вв. до н. э.
Индоиранским было название высшей должности при дворе, дословно означающее «управляющий конями» и, видимо, соответствующее по смыслу русскому «конюший», французскому «сенешаль» - должности знатного лица, особо приближенного к царской персоне. Упоминаются в источниках и воины — марИанни. Кто были эти марианни? Еще в XIX в. немецкий ученый Г. Винклер предположил, что это воины-колесничие, составлявшие особый царский отряд, а их название возвел к индоиранскому слову «мар» — первоначально означавшему «человек», «мужчина», затем — «воин», «герой». Это толкование поддерживают лингвисты Т. Барроу и X. Бейли. Но даже если само слово имеет хурритское происхождение, то все равно из контекстов ясно, что речь идет о воинской группе.
Вероятно, подобные объединения молодых воинов восхоят к отдаленной эпохе первобытно-общинного строя, когда группа мальчиков, готовящихся стать защитниками племени и пройти обряд посвящения — инициации, проживала совместно, отдавая все время тренировкам в беге, стрельбе из лука, физическим упражнениям и изучению преданий о подвигах предков и легендарных героев, которые должны были укреплять дух юношей.
Позднее эти группы трансформировались в мужские союзы, хорошо известные, например, в истории и этнографии Средней Азии. Сродни им и иранские гурки, игравшие большую роль в армии средневекового Ирана. Гурки, т. е. «волки» — своеобразная дружина молодых воинов. Чтобы воодушевить их перед началом боя, перед строем выходил певец и громко, нараспев, все убыстряя темп, читал описания подвигов героев из поэмы Фирдоуси «Шахнаме», и лишь после этого начались воинские поединки.
Десять лет назад мне довелось видеть такую сцену в Тегеране - только, разумеется, не подлинное сражение, а устроенные с соблюдением всех традиционных ритуалов состязания для туристов.
Иранские и среднеазиатские воины сражались пешими или верхом на лошади, марианни же, несомненно, были колесничими, т. к. упоминания коней и колесниц очень часто встречаются в источниках и даже входят в состав имен царей.
Некто Киккули в XIV в. до н. э. написал трактат о содержании, тренировке и выездке лошадей, предназначенных для запряжки в колесницы, и этот труд был переведен на ассирийский и хеттский языки и найден в архиве хеттской столицы. Сам Киккули был митаннийцем, но в его трактате названия мастей лошадей, терминология конских ристаний, кругов объезда на ипподроме (один, три, пять, семь и девять поворотов), некоторые специальные коневодческие термины даны на одном из i , индоиранских наречий.
По раз индоиранскими являются имена правителей, должностных лиц, знатных воинов и названия, связанные с использованием боевых колесниц и тренингом коней, то это навело ученых на мысль, что на территории Передней Азии где-то около середины II тыс. до н. э. появилось одно из индоиранских племен и обосновалось в II и та III вв, заняв там на краткое время привилегированное положение в обществе. Их победу обеспечило введение новой колесничной тактики боя и раз- ведекие высокопородных лошадей, пригодных для запряжки. И именно от них это новое искусство было заимствовано другими переднеазиатскими народами, о чем свидетельствует перевод трактата Кпкку. и на другие древневосточные языки.
Отнюдь не все в этом построении бесспорно. Время от времени учеными предпринимаются ревизии отдельных индоиранских имен правителей, высказываются сомнения по поводу роли марианни в обществе и самой этимологии этого слова. Несомненными остаются только индоиранский характер коневодческой терминологии и имена упомянутых в царской клятве Богов Индры, Митры, Варуны и близнецов Насатья, хорошо известных ученым, — ведь это боги, в честь которых слагали свои гимны древние индоарии, пришедшие на Индийский субконтинент где-то в середине второй половине II тыс. до н. э. и сменившие там более древний народ, создавший цивилизацию городов Мохенджо-Даро и Хараппы.
Митра фигурирует и в Авесте — почитаемой книге иранцев, по преданию, сочиненной пророком Заратуштрой, которого древние греки звали Зороастром. По мнению современных исследователей, Авеста — сложный памятник, в котором лишь одна часть (Гаты) содержит проповеди пророка, в другой же части - Яштах — отражены более древние, но порой модифицированные жрецами мифы ираноязычных народов, восходящие ко II тыс. до н. э. Именно в этой части находится Яшт, посвященный богу Солнца и договора Митре. Упомянуты в Авесте также Индра и близнецы Насатья, но только как второстепенные злые персонажи. Что же касается Варуны, то некоторые исследователи отождествляют его с авестийским верховным богом Ахура Маздой, культ которого нааждал Заратуштра. Однако в восточно-иранских областях, включая всю Среднюю Азию в том числе, видимо, Киргизию, древнейший индоиранский бог Митра сохранил свое первенствующее положение. Ведь к имени Митры восходит название солнца в некоторых иранских языках древнего населения Средней Азии, а в календарях хорезмийцев и других существовали месяц, день и праздник, сияй пи этому богу.
Слово Митра зафиксировано также в теофорных (т. с. содержащих имя божества) именах саков — пастушеских народов, обитавших в VII III вв. до н. э. на большей части территории Казахстана и Средней Азии, включая и Киргизию.
Что знаем мы о саках? Три группы источников повествуют о них: надписи и документы персидских царей из рода амеш правивших в Иране в IV в. до н. э.; труды греческих историков и географов, включая участников похода Александра Македонского, побывавших в IV в. до н. э. в Средней Азии; наконец, сообщения китайских паломников, посещавших Среднюю Азию и хорошо знакомых с географией страны по личным впечатлениям.
В столице персидской державы Персеполе изображения саков и других среднеазиатских народов — бактрийцев, парфян, хорезмийцев, огдш'щев украшают парадную лестницу дворца, по которой поднимались процессии делегатов, прибывших на празднества. А недалеко от Псрссп на отвесной скале Накш-и Рустем, где в нишах покоились останки царей из рода Ахеменидов, выбиты сцены, в которых разные народы поддерживают царский трон. Днем изображения кажутся плоскими и детали неразличимы. Но вот садится солнце, и в его косых лучах становятся отчетливо видны застывшие фигуры в длинных кафтанах, брюках, сапогах и ост; конечных шапках разного фасона. Еще одна большая композиция выбита на Бехистурской скале в Западном Иране. Под изображением человека в колпаке с очень высоким верхом помещена надпись: «Это Скунха, сак».
Из ахеменидских надписей и рельефов мы узнаем, саки делились на три больших племенных объединения: саки хау- маварга («почитающие священный напиток хаому»), саки тиай-тарадарайя («живущие за морем») и саки-тиграхауда («имеющие островерхие шапки»). Это название греческие писатели переводили дословно «ортокорибантии». Ученые долгое время спорили о том, где жили различные племена. Недавняя находка в погребении царя в кургане Иссык находилась где-то в Азии по соседству с шумерами и народами семитской языковой семьи. Отсюда, по мнению Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Иванова, отдельные волны индоевропейских пародов во II тыс. до и. о. проследовали через Иран и Среднюю Азию в Северный Прикаспий и дальше — в южнорусские степи, откуда позже расселились по всей Ев-, ропе. Последними с предполагаемой прародины пришли ираноязычные скифы и сарматы, расселившиеся в степях от Дуная до Урала, и саки, занявшие степные и горные области Средней Азии, включая Киргизию и Казахстан.
Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванову возражает другой выдающийся советский ученый И. М. Дьяконов. По его мнению, прародина индоевропейцев, по крайней мере с эпохи энеолита, т. е. с V тыс. до н. э., локализовалась в Европе, скорее всего — в зоне между Дунаем, Рейном и Волгой, и именно отсюда различные племена расселились на занимаемые ими территории, причем одними из первых ушли с прародины на восток индоиранские народы, постепенно занявшие степи Казахстана медленно продвигавшиеся на через Среднюю Азию. Про- (индоарии) достигли во второй половине II тыс. до и. э. Индии, другая группа еще раньше ушла в Переднюю Азию, а в конце II тысячелетия в Иране расселились иранцы.
Этой же точки придерживаются и два ведущих советских индоираниста член-корреспондент АН СССР Г. М. Бонгард-Левин и Э. А. Грантовский, а также многие другие советские и зарубежные ученые, которые вслед за И. М. Дьяконовым и М. М. Дьяконовым считают индоиран- цами создателей двух родственных пастушеских культур II г вв. до н. э.: срубной, локализовавшейся от Днепра до Урала, и андроновской, простиравшейся на огромной территории от Урала на западе через всю казахстанскую степь Южную Сибирь до Енисея на востоке, и от зоны тайги на севере через высокогорья Тянь-Шаня и Памира и степи и пустыни Средней Азии, вплоть до оазисов земледельцев на юге Средней Азии в Афганистане. (Носителей этой культуры мы будем дальше для простоты условно называть «андроновцами»).
К сожалению, археологи не располагают объективными свидетельствами об этнической принадлежности создателей отдельных археологических культур, для того чтобы вступить в дискуссию с лингвистами. Однако именно археологи на основании бесспорных находимых в данных могут ответить на вопрос, какова была материальная культура пародов, обитавших в разных частях ойкумены в определенные исторические периоды; когда и в каком направлении менялись границы археологических культур и совершались переселения народов. А ведь без этих ответов невозможно решить проблему происхождения индоевропейских, в частности — индоиранских племен.
В дальнейшем изложении мы попытаемся рассмотреть археологический материал Киргизии и Казахстана и по возможности сопоставить его с лингвистическими свидетельствами и этнографическими данными о культуре древнейших индоиранских народов. Надеемся, что такой сопоставительный анализ позволит нам присоединиться к одной из высказанных гипотез о происхождении и расселении индоиранских народов, включая и саков, обитавших в VI11 И 1 вв. до н. э. в Киргизии и Казахстане и оказавших большое влияние на формирование материальной и духовной культуры современных тюркоязычных народов, и в какой-то мере принявших участие в сложении киргизского и казахского народов, предки которых включили в свой состав и ассимилировали отдельные группы своих ираноязычных предшественников саков.
