Показать все теги
Содержание
Введение
Глава I. Собаки в хозяйственной деятельности нанайцев
1. Возникновение видов ездового и тяглового собаководства
2. Использование собаки на охоте и приёмы селекции
3. Функции собаки в традиционном хозяйстве и подсобных промыслах
Глава II. Собака в системе верований и культов нанайцев
1. Образ собаки в мифологии, космологии и ритуалах жизненного цикла
2. Роль собаки в промысловых ритуалах, культе природных объектов и священных животных
3. Собака в нанайском шаманстве
Список литературы и источников
Приложение 1. Промыслы. Собаки. Корм (фотоальбом)
Приложение 2. Нарты. Упряжь (фотоальбом)
Приложение 3. Духовная культура (фотоальбом)
RUSSIAN ACADEMY OF SCIENCES FAR-EASTERN BRANCH
Institute of History, Archaeology and Ethnography of Peoples of the Far East
A. P. Samar
TRADITIONAL DOG BREEDING OF THE NANAI
Vladivostok Dalnauka
2010
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ДАЛЬНЕВОСТОЧНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока
А. П. Самар
ТРАДИЦИОННОЕ СОБАКОВОДСТВО НАНАЙЦЕВ
Владивосток Дальнаука 2010
Самар А.П. Традиционное собаководство нанайцев / Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН. — Владивосток: Дальнаука, 2010. — 255 с.
Монография посвящена исследованию одной из самых малоизученных проблем отечественной этнографии - традиционному собаководству нанайцев. В комплексе рассматривается роль собаки в промысловой деятельности, в ритуальной практике и шаманстве.
Издание представляет интерес для специалистов - этнографов, историков, культурологов и кинологов.
Ключевые слова: нанайцы, нарты, охота, собаководство, промыслы, ритуальная практика, шаманство.
Samar А.Р. Traditional Dog Breeding of the Nanai / Institute of History, Archaeology and Ethnography of Peoples of the Far East, FEB RAS. — Vladivostok: Dalnauka Press, 2010. — 255 p.
This monograph is devoted to one of the least investigated problems in domestic ethnography: the time-honored practice of dog breeding as part of the Nanai cultural heritage. The author analyzes the role the dog has played in economic activities, ritual practices, and shamanism.
This book must be of interest to scholars specializing in ethnography, history, culturology, and cynology.
Keywords: nanai, sledge, hunting, dog breeding, crafts, rituals, shamanism.
Научный редактор А. Ф. Старцев, д-р ист. наук
Рецензенты С.Ф. Карабанова, канд. ист. наук Е.В. Фадеева, канд. ист. наук
Издано по решению учёного совета Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН
© А.П. Самар © Дальнаука, 2010
Введение
В традиционной культуре нанайцев собаководство - одна из важнейших отраслей хозяйства, его использование незаменимо в охотничьем и рыболовецком промысле, ведение домашнего хозяйства не обходится без применения собак. Охота на промысловых животных основывалась на широком использовании собаки - перемещение на промысел (охотничий и рыболовный), на торговые ярмарки осуществлялось на собачьих упряжках. В духовной культуре этноса образ собаки встречается в разнообразных её аспектах: в системе культов - как жертвенное животное, в шаманстве - как дух-помощник шамана и посредник между мирами.
В конце XIX - начале XX в. нанайцы населяли среднее течение р. Амура и его притоки - Кур, Горин, Анюй, Хунгари, Бикин, Уссури, Сунгари в районе г. Сансина (Китай) [33, с. 6]. Впоследствии под воздействием многих факторов современная территория расселения нанайцев существенно сократилась. Численность нанайцев в начале XX в. в разных источниках значительно варьируется: от 3531 до 4920 чел. Всего в 2002 г. в Российской Федерации проживало 12160 нанайцев.
В настоящее время нанайцы подразделяются на четыре территориальные группы: амурскую, кур-урмийскую, горин- скую и бикинскую. Наиболее многочисленная амурская включает в себя разнообразные по родовому составу группы нанайцев в бассейне Среднего Амура. По этнокультурным признакам выделяются верховская и низовская группы. Кур- урмийские нанайцы отличаются от основной массы диалектными и хозяйственными особенностями. На р. Урми незначительное количество нанайцев проживает в пос. Кукан [ПМА. 2004]. Бикинская группа сложилась в результате колонизационных и миграционных процессов с конца XIX в. по 1930-е гг. [64, с. 9].
С середины XVI в. до первой половины XX в. бассейн р. Горин населяла родоплеменная группа тунгусов-самагиров. Языковое и культурное родство с гольдами, широкий спектр этнокультурных взаимоотношений стали причиной включения в начале XX в. самагиров в состав нанайцев, в результате чего сложилась горинская группа.
Этноним гольды был закреплен за нанайцами в XIX в., хотя соседние народы использовали его и ранее. Ю.А. Сем не совсем обоснованно, на наш взгляд, обобщил термины «голо» (область, страна, народ) и гольд. Более точно к этимологии подошел О.П. Суник, по которому термин гольд, происходит от ульчского голди ни (бритоголовые люди) [72, с. 9]. Выбритая передняя часть головы и заплетенные в косу волосы являлись одним из важных этнокультурных отличий нанайцев вплоть до XX в. [60, с. 128-143].
Ю.А. Сем подробно рассмотрел этимологию некоторых других этнонимов - натки, натканы, ньгатки, которыми нанайцев называли эвенки, якуты и негидальцы; айны и нивхи - анты; у японских исследователей встречается термин санта, сьянта; этноним ачаны стал известен из материалов Е.П. Хабарова за 1652 г. он связывается с названием территориальной группы акхани, жившей на р. Амуре от устья р. Сунгари до с. Сакачи-Алян и по р. Уссури [62, с. 5].
Одним из самоназваний бикинской группы нанайцев считается монай, мунэй или мона найни - мунэ найни. Л.И. Сем связывает этот термин с этнонимом тунгусоязычных мохэ [64, с. 12]. В литературе распространён также термин хэчжэ, хэйц- зинь, хэчжэ жэнъ, который произошёл от нанайских слов хэдиэ (сторона, которая ниже нас по реке), и хэдени - нанайцы (живущие в нижнем течении реки) [62, с. 5].
В целом большинство нанайских эндоэтнонимов происходит от гидронимов, географических названий местности, стойбищ, родовых названий. Например, болонкан - житель побережья оз. Болонь, мангункан - житель Амура, гэринкэн - житель р. Горин, найхинкан - житель Найхина и т.д.
Таким образом, на протяжении своей этнической истории нанайцы сменили целый ряд этнонимов. В современной этнографической науке закрепилось название «нанайцы», которое происходит от самоназвания нанай, нани - человек этой местности, земли. Нужно отметить, что таким же этнонимом называют себя практически все тунгусо-маньчжуры Нижнего Амура, что является отражением древнего универсального мировоззрения. Кроме естественных трансформационных процессов в традиционной культуре нанайцы испытывали влияние целого ряда этносов: китайцев, маньчжуров, корейцев, японцев [25, с. 15,18], эвенков, эвенов, якутов, славян, что стало причиной изменений не только в хозяйстве, но и в мировоззрении.
Географические, климатические, биологические и исторические условия Приамурского региона послужили причиной возникновения амуро-сахалинского типа собаководства. Амур и его притоки являются естественными транспортными магистралями, а разнообразие рыбных запасов - существенными ресурсами. Эти и другие обстоятельства способствовали процессу доместикации собаки в этом регионе и последующего возникновения одного из крупных центров развития собаководства. Не случайно в средневековых маньчжурских и китайских хрониках Приамурье называлось страной собаководов, а сами народы именовались обобщающими терминами юй-пи-да-цзы - рыбокожие туземцы и ши-цюанъ-бу - люди, пользующиеся собаками [24, с. 98; 61, с. 6]. Таким образом, в прошлом собаководство являлось одним из этноидентифици- рующих факторов нанайского и других этносов.
Этноним «люди, пользующиеся собаками» подчеркивает одну из важных отраслей традиционного хозяйства нанайцев - собаководство. У некоторых групп эвенков зафиксировано самоназвание хундышал (хозяева собак). Так назывались пешие охотники с собакой, тем самым отличая себя от эвенков-оленеводов [10, с. 10, 13). Для нанайцев традиционное собаководство является важной частью культуры, которая относится к амуро-сахалинскому типу. Особенности наблюдаются в пограничных районах у представителей разных групп в конструкции нарты, упряжи, терминологии, охотничьих приёмах с собакой, способах дрессировки и т.д.
По классификации Л.Я. Штернберга в XIX в. нанайцы были оседлыми рыболовами-охотниками [88. Д. 47. Л. 3], для которых основным транспортным животным служила собака. В традиционной культуре нанайцев роль собаки в хозяйственной деятельности имела особую значимость. Наибольший пик хозяйственного использования собак приходился на зимний период, когда они выполняли охотничьи и ездовые функции, летом их привлекали к буксированию лодок. У нивхов и айнов собака использовалась как ездовое и охотничье животное, а мясо входило не только в ритуальный, но и в обыденный рацион.
Несмотря на многочисленные этнографические исследования XIX-XX вв., проблема изучения собаководства нанайцев оставалась за пределами научных интересов. Комплексный анализ нанайского собаководства необходим для того, чтобы полнее понять специфику функционирования институтов традиционной культуры нанайцев, особенностей использования ими собак в хозяйстве, подсобных промыслах и в духовной культуре. Актуальность проблемы связана также с возросшей в последние десятилетия скоростью протекания этнических процессов у коренных народов Нижнего Амура. Происходящая в настоящее время трансформация в культуре нанайцев привела к исчезновению отдельных её аспектов. Это означает, что в текущий период многие элементы традиционного собаководства могут быть зафиксированы в последний раз, а оставшиеся сферы культуры претерпевают сложные изменения, которые сами по себе представляют интересный и перспективный объект исследования. В связи с этим актуальной проблемой является анализ трансформации и модернизации традиционных видов хозяйства и представлений нанайского этноса, касающихся в целом образа и роли собаки.
В качестве обоснования актуальности исследования следует назвать процесс возрождения прежних культурных элементов собаководства, прежде всего его практического применения и внедрение в современный комплекс Северного спортивного многоборья на собачьих упряжках. Весьма перспективным видится развитие в регионе зимнего экологического и спортивного этнотуризма. Комплекс мер по возрождению традиционного собаководства может дать возможность изменить катастрофическую ситуацию с занятостью у современных нанайцев, что напрямую связано с общероссийскими экономическими и политическими тенденциями.
Исследование состоит из комплекса полевых материалов автора, собранных в этнографических экспедициях 1993- 2004 гг., корпуса архивных и музейных материалов. В его основе - сведения о собаководстве нанайцев, для полноты анализа которых привлекается сравнительный материал тунгусо- маньчжурских и других этносов. Ценные архивные материалы по собаководству региона, в том числе и нанайскому, оставили многие исследователи. В конце XIX в. К.Н. Дадешкелеани подробно описал охоту кур-урмийских нанайцев на соболя с собакой, осветил вопрос взаимоотношения культа тигра с образом собаки, отметил некоторые аспекты ездового собаководства [86. Д. 104, Л. 10, 15-16, 18]. В отчетах Приамурского генерал- губернатора за 1893-1895 гг. сохранились сведения о денежных затратах за аренду собачьих нарт [86. Д. 218. Л. 247-276], отчёты Приамурского генерал-губернатора Духовского 1896- 1897 гг. о количестве ездовых собак в хозяйстве коренных народов, отражаются проблемы массовых заболеваний ездовых собак [86. Д. 258, Л. 41, 82]. Подобные сведения о собаководстве представил в 1898-1900 гг. генерал-губернатор Чичагов [86. Д. 305. Л. 29].
Советские исследователи А.Н. и Н.А. Липские собрали уникальный полевой материал, в котором отразили различные аспекты нанайского собаководства: охотничьи обряды, верования о лунных затмениях, связанных с образом мифической собаки, использование собак в отправлении нанайской свадьбы, названия собачьего корма и т.п. [87. Д. 51. Л. 143; Д. 17. Л. 403]. Предание о роде Пассар, где персонажем является «Железная сучка» также имеет важное значение [87. Д. 12. Л. 314]. А.Н. Липским был описан охотничий ритуал, связанный с добычей соболя, зафиксированы запреты по отношению к собачьей нарте, в том числе порядок укладки нарты, и т.п. [87. Д. 68. Л. 219]. Особое отношение к собаке у орочей отмечено Б.А. Васильевым. На медвежьем празднике, отправляя погребальный обряд, они приносили её в жертву духам- хозяевам. Традиция предписывала класть в гроб покойного собачью шкуру и изделия из нее. Кроме того, шаманы использовали собачий мех для отделки своих атрибутов, во время обрядов в благодарность за помощь духов угощали кровью собаки [87. Д. 12. Л. 4].
Известный российский путешественник и исследователь В.К. Арсеньев оставил богатейший полевой материал, который на протяжении нескольких десятилетий служит достоверным источником для целого ряда исследователей: по терминологии собаководства нанайцев разных территориальных групп, шаманству, мифологии, способах передвижения на собачьих нартах, охотничьим промыслам, торговле и т.п.
[84. Д. 27. Л. 16, 25, 27, 37-39, 45-46, 241-247; Д. 39. Л. 23. 27; Д. 10. Л. 2, 5]. Разнообразные сведения о собаководстве нанайцев, нивхов и других народов Приамурья зафиксированы Л.Я. Штернбергом [88. Ф. 282. On. 1. Д. 4. Л. 47, 56].
Н.Б. Киле и Е.А. Гаер собрали фольклорные материалы, в которых зафиксирован образ собаки в мифологических воззрениях различных групп нанайцев [90. Киле, 1971, 1973; 90. Гаер, 1972, 1973, 1975]. Определённый материал по теме исследования у коренных народов Нижнего Амура, Сахалина и Приморья находим у С.В. Березницкого [85. Д. 416].
Собранные в 1993-2004 гг. экспедиционные материалы автора позволили дополнить и ввести в научный оборот основные термины по упряжи, нартам, названиям собак, их клички и т.д. [85. Д. 446, 526]. В них отражены современные аспекты нанайского собаководства, прослеживаются отдельные этнокультурные особенности этой сферы быта и мировоззрения, а также механизмы трансформации традиционных приёмов охоты и транспорта.
В разделе источников представлены лингвистические и фольклорные материалы. Так, в фундаментальном своде нанайского фольклора часто встречается образ собаки, показана её роль в мифологических представлениях нанайцев [39]. Словарь С.Н. Оненко наполнен кличками и половозрастными названиями собак [43]. В фольклорных текстах и словаре О.П. Суника встречается терминология собаководства ульчей [72], фольклорные материалы В.И. Цинциус [74], В.А. Аврорина [2] и А. Чадаевой [75] насыщены сведениями по традиционному собаководству негидальцев и нанайцев, а также терминологией, связанной с различными аспектами амурского собаководства. Фольклорные материалы оказывают неоценимую помощь в этнографических исследованиях, помогая произвести реконструкцию того или иного элемента традиционной культуры.
По теме исследования использовались обширные материалы, хранящиеся в коллекциях, экспозициях и фондах ряда музеев: МАЭ РАН и РЭМ Санкт-Петербурга, Владивостока, Хабаровска, Комсомольска, Николаевска-на-Амуре и др. Важный источник представляют коллекции МАЭ РАН, иллюстрирующие традиционное собаководство нанайцев: упряжь, вертлюги, деревянные, металлические культовые изображения собак и т.п. (№ 4424, 5447, 5747, 5821, 313 и др.).
В качестве сравнительного материала привлекались нивхские коллекции МАЭ № 4362, 4563 (черепа собаки для подвешивания над входом, обувь для собак, вертлюги); сахалинских айнов № 202, 700, 1052 (череп собаки, полотенце из рыбьих кож для обертывания вещей при езде на нарте, собачьи хомуты и бубенчики, налобник); музейные материалы по ездовому собаководству чукчей и эскимосов (типы нарт, упряжь и т.п.).
Анализ разработанности темы в опубликованных работах показал, что специальных исследований, освещающих все поставленные проблемы в отечественной и зарубежной историографии, нет. Первые сведения по проблеме собаководства нанайцев можно найти в документах русских землепроходцев XVIII в., освещающих пушной промысел нанайцев, которые были зафиксированы современными учёными [62, с. 7]. В сфере научной разработанности проблемы можно выделить два основных этапа.
Первый (вторая половина XIX в. - середина XX в.) - накопление данных по теме, анализ эмпирического материала. Определенный вклад в изучение традиционного собаководства нанайцев внесли путешественники и служащие различных ведомств; учёные этнографы и специалисты, создавшие блок кинологической литературы. В публикациях по духовной культуре авторы иногда в описательном плане затрагивают образ собаки как жертвенного животного, опуская детали, что не даёт глубокого представления о ритуалах, связанных с собакой. Это работы А. Миддендорфа, П.П. Шимкевича, И.А. Лопатина, А.Н. Липского, И.И. Козьминского, Н.А. Байкова, Л. Я. Штернберга, К.Г. Абрамова и др.
С начала 1960-х гг. продолжается второй этап исследования данной проблемы. Труды этого периода написаны на качественно новом уровне, что объясняется рядом причин - организацией планового исследования хозяйства и культуры нанайцев учёными центральных и дальневосточного научных центров, изменением методологии исследования, отходом от устаревших оценок традиционной культуры. Это работы В.В. Антроповой, М. Г. Левина, Г. М. Василевич, Ю. А. Сема, А. В. Смоляк, В. В. Подмаскина, А.Ф. Старцева, С.В. Березницкого, а также «История и культура нанайцев» и др. Однако и в этом списке нет этнографического исследования по традиционному собаководству нанайцев, которое рассматривается лишь в разделах, посвящённых средствам передвижения и охоте; кратко освещаются аспекты, связанные с функцией собаки в сфере верований и ритуалов.
Из работ, опубликованных в XIX в., можно выделить лишь несколько изданий, в которых упоминается собаководство са- магиров [38, с. 711, 725], подчёркиваются отличия в хозяйстве территориальных групп нанайцев, кратко описывается их упряжное собаководство, переход уссурийских нанайцев к использованию лошадей [21, с. 21], показывается функция собак в ритуалах жизненного цикла и шаманстве [77, с. 17, 18, 20, 138, 144].
В 1913 г. этнограф И.А. Лопатин опубликовал книгу по результатам этнографической экспедиции к нанайцам, в которой упомянул тему собак [34, с. 21, 24]. В капитальном труде 1922 г., посвящённом изучению этнографии трёх основных групп нанайцев, он провёл анализ по количеству собак в их хозяйстве, исследовал способы охоты с собаками и виды передвижения на них, подчеркнул важность собаководства как отрасли традиционного хозяйства, цены на ездовых собак, осветил вопрос об особом отношении нанайцев к собакам как жертвенным животным, показал их значение в погребальных ритуалах [35, с. 120]. Эта работа является единственным монографическим исследованием первого историографического этапа нанайского собаководства, в котором представлены подробные сведения по интересующей проблеме. В 1925 г. И.А. Лопатин описал орочское упряжное собаководство [36, с. 14-15].
А.Н. Липский осветил различные аспекты духовной культуры нанайцев, связанные с образом собаки [32, с. 40, 97]. Н.А. Липская описала важный процесс укладки нанайской собачьей охотничьей нарты [31, с. 5].
Определённый вклад в изучение собаководства горинских нанайцев внёс И.И. Козьминский [20, с.12, 45]. Из его публикации можно узнать об использовании горинскими нанайцами собак двух пород - тунгусской и амурской. Собак амурской породы обычно использовали для перевозки грузов и охоты, тунгусской только для охоты. Автор отметил зависимость количества собак в упряжке от уровня благосостояния семьи, осветил вопрос об использовании нанайцами собак при охоте на лис, описал собачьи нарты двух типов - амурского и чукотско-корякского (восточно-сибирского) [20, с. 29, 40]. По мнению исследователя, второй тип нарт появился в результате заимствования его нанайцами у коренного населения побережья Охотского моря. Важной является собранная И.И. Козь- минским информация о том, что в традиционных погребальных ритуалах шаманы увозили в загробный мир души умерших амурских нанайцев на собаках, а души горинских - на оленях [20, с. 17]. Отсюда вывод о разных пластах этногенеза народа.
В 1927 г. Н.А Байков на обширном географическом материале рассмотрел биологические черты и основные аспекты собаководства у нанайцев, китайцев, корейцев, маньчжуров, орочонов и др. Отметил, что сунгарийские нанайцы отбирали и ценили собак белого окраса [5, с. 22]. Его работа важна при исследовании проблем селекции, типологии пород дальневосточных охотничьих собак, приёмов охоты и т.п.
В совместной публикации В.К. Арсеньева и Е.И. Титова отражены различные аспекты истории и культуры коренных народов Дальнего Востока, уделено определённое внимание изучению охотничьего промысла нанайцев с использованием собак [4, с. 40].
Один из основателей российской этнографической науки Л.Я. Штернберг, исследуя нанайское шаманство, отметил, что у духа- покровителя шамана, было пять духов-помощников, в том числе и собака [81, с. 11]. В своей монографии он уделил большое внимание нанайской терминологии, связанной с собаководством, образу собаки в шаманстве, различных ритуалах, запретах, приметах и т.п. [82, с. 480, 490-491, 498-499 и др.]. Л.Я. Штернберг также осветил собаководство нивхов: роль собаки на медвежьем празднике, её функцию в жертвенной обрядности и т.п. [83, с. 3-4, 8, 12].
В.Б. Бооль в этнографической работе о нанайцах р. Тунгуски описал экстерьер охотничьих собак, отметил бездействие упряжных собак летом и др. [9, с. 25]. С.В. Иванов рассмотрел некоторые аспекты погребальных ритуалов нанайцев и отметил влияние культуры китайцев [17, с. 64, 76]. Д. К. Зеленин отметил наличие у охотничьих этносов культовых изображений собаки, её использование в лечебных целях, роль в охотничьей магии нанайцев [14, с. 3, 20, 45, 46].
К.Г. Абрамов по материалам кинологического исследования на территории Приамурья опубликовал работу, в которой отметил аспекты, связанные с биологическими, охотничьими и другими характеристиками амурской лайки [1, с. 39]. Ученый осветил хозяйство горинских нанайцев, способы охоты с собакой, особенности ездового собаководства.
Таким образом, анализ работ первого этапа показывает практическое отсутствие комплексного аналитического исследования указанной проблемы в культуре нанайцев. Эти труды содержат определённое количество информации о собаководстве, роли собаки в культуре нанайцев и отдельные ценные замечания некоторых авторов.
Второй этап историографии нанайского собаководства отмечен публикацией в 1961 г. монументального труда коллектива московских и ленинградских этнографов, посвященного типологии многих аспектов материальной и духовной культуры народов Сибири и Дальнего Востока. Раздел «Упряжное собаководство» содержит ценную информацию о собаководстве многих народов Сибири [3, с. 55-77]. Авторы проанализировали типологию упряжного собаководства, упряжи, нарт и показали единый тип амуро-сахалинского упряжного собаководства Амура и Сахалина. До настоящего времени сохраняется актуальность сделанных этими учёными выводов.
Отдельные магические приёмы нанайцев для защиты детей от злых духов амулетами с изображением собаки описала в своей статье (1962 г.) А. В. Смоляк [65, с. 44]. В 1973 г. Ю.А. Сем опубликовал монографию по материальной культуре, хозяйству разных территориальных групп нанайцев, хотя и не ставил целью специально исследовать традиционное собаководство. Он классифицировал его, выделил тягловое, ездовое и охотничье [63, с. 164-72], подчеркнул необратимые изменения, которые произошли в результате новой социально-экономической политики государства, появления лошадей, заменивших собак. У отдельных групп нанайцев бассейна р. Сунгари и Уссури собаководство под влиянием китайцев и маньчжуров стало исчезать с середины XIX в., в Приамурье подобные процессы начали проявляться в начале XX в. под влиянием славянских переселенцев.
Оценивая вклад Ю.А. Сема в исследование проблемы, можно отметить и некоторые спорные вопросы его работы. Так, он ошибочно называет оглоблю янопо термином малой нарты онгчо. Вслед за К.Г. Абрамовым Ю.А. Сем повторяет ошибку, говоря о существовании типа универсальной собаки для транспортных и охотничьих целей, объединяя районы Горина и Амура [63, с. 166]. Однако, по мнению И.И. Козьминско- го, нанайцы на притоках Амура (Уссури и Горин) использовали местную породу собак в качестве ездовой, а тунгусскую - только на охоте [20, с. С.12-45]. Это мнение И.И. Козминского подтверждается и нашими полевыми исследованиями.
В 1976 г. А.В. Смоляк описала жертвоприношение крови собак в обряде почитания медведя [66, с. 141, 149], в сравнительном плане выявила значение собаки в воззрениях нанайцев, ульчей и нивхов [67, с. 227-235]. В 1984 г. выходит одна из значимых работ А.В. Смоляк по материальной культуре и хозяйству народов Нижнего Амура и Сахалина [68, 244 с.], где представлена информация о средствах передвижения и охоте, способах и приёмах использования собак. В 1991 г. А.В. Смоляк опубликовала фундаментальную монографию о шаманстве нанайцев, ульчей и других коренных народов Нижнего Амура, в ней представлены материалы об использовании образа собаки в шаманской деятельности [69, с. 39, 49, 50, 53].
Монография Е.А. Гаер посвящена обрядности нанайцев, в том числе и использованию собак в ритуальной практике [12, с. 143]. Значение собаки в мифологических представлениях удэгейцев осветил В.В. Подмаскин [46, с. 41, 49], а также описал разнообразные аспекты собаководства удэгейцев: способы дрессуры, охоты, использование в качестве транспорта и т.п. [47, с. 77-79].
В работе А.Ф. Старцева есть ценные сведения по терминологии нарты, ездового собаководства разных территориальных групп удэгейцев [70, с. 140-141], описана роль собаки в разных аспектах культуры удэгейцев [71, с. 33, 79]. Эти данные имеют важное значение для сравнительного анализа амурского собаководства.
В.Р. Чепелев и М.М. Прокофьев рассмотрели уникальный вид хозяйственного использования собак народами Амура и Сахалина (буксирование лодок при помощи собак) [76, с. 190- 206]. С.В. Березницкий осветил некоторые аспекты духовной культуры коренных народов Нижнего Амура и Сахалина, связанные с образом собаки: ритуалы жизненного цикла и промысловые, шаманство [6, с. 38-39, 64, 103-104, 135-136; 7, с. 82, 93, 101; 8, с. 80, 84, 89, 94]. Коллективная монография «История и культура нанайцев» (2003) осветила средства передвижения [18, с. 138-140], известные по другим источникам.
Автор (А. Самар) проанализировал традиционное и современное собаководство нанайцев и других народов Амура, способы и приёмы охоты и езды на собаках и т.п. [51, с.42-43; 52, с. 40; 54, с. 52-55; 54, с. 67-68; 57, с. 42-48; 58, с. 49-56]. Определённое значение имеют материалы о собаководстве, которые содержатся в научно-популярных и художественных изданиях, например обряды и отношение нанайцев-самагиров к собакам в книге Е.В. Самара [50].
Итак, анализ архивных материалов и опубликованных трудов показывает, что большинство исследователей придавали значение лишь транспортной функции собак и оставляли за пределами своих интересов важные аспекты образа собаки в духовной культуре этноса. Также выявляется недостаточность информации по традиционному собаководству нанайцев, скудные сведения об использовании собак в погребальной обрядности и ритуалах жизненного цикла, фрагментарны сведения о состязаниях нанайцев на собачьих упряжках.
Этнографические исследования в прошлом ограничивались лишь фиксацией отдельных аспектов использования собаки в хозяйственной деятельности, охоте и рыболовстве, в ритуалах. Однако фольклорный материал показал высокую степень значимости образа собаки в народном эпосе. В мифологических повествованиях она имеет статус положительного персонажа, во всем помогающего главному герою, подчас принося себя в жертву. Итак, в работах второго этапа историографии нанайского собаководства следует отметить ведущую роль дальневосточных этнографов.
Таким образом, анализ литературы позволил отметить отсутствие специальных исследований, посвящённых этнокультурным особенностям собаководства нанайцев, и недостаточное освещение темы в этнографических трудах обобщающего плана.
Специфика хозяйственной деятельности нанайцев в сфере собаководства основана на природных особенностях приамурского региона, развития хозяйства и материальной культуры. Адаптационный опыт нанайского этноса по отношению к окружающей природе основан на различных хозяйственных и мировоззренческих факторах, показывающих этнокультурные особенности разных этнотерриториальных групп. Хозяйственно-культурный тип в целом не отрицает возможности существования локальных региональных вариантов развития. При этом учитываются исторические, этнокультурные и другие аспекты, трансформирующие комплекс собаководства нанайцев, важной составляющей части системы жизнеобеспечения и культуры этноса.
Для этнической общности нанайцев (на момент знакомства их с европейцами) был характерен хозяйственно-культурный тип рыболовов, охотников и собирателей. Однако у отдельных территориальных групп существовали различия в способах ведения хозяйства. Так, для нанайцев Кура, Горина, Уссури и Бикина охота доминировала над рыболовным промыслом, являясь основным источником дохода. У нанайцев Амура преобладал рыболовный промысел. Во время рунного ход лосося каждая семья заготавливала годовой запас пищи для себя и многочисленных собак.
Собаководство рассматривается как важная составная часть материальной и духовной культуры нанайского этноса с момента появления собаки как домашнего животного у нанайцев, использование её в транспорте, охоте, рыболовстве; образ собаки представлен в мифологии, верованиях, космогонических и космологических представлениях, показана её роль в разнообразных ритуалах и культах. Территориальные рамки исследования - амуро-сахалинская историкоэтнографическая область, куда входит территория бассейнов Амура, Уссури, Амурского лимана и о-ва Сахалин. Это обосновывается широким спектром расселения отдельных территориальных групп нанайского этноса.
Хронологические рамки исследования охватывают период со второй половины XIX в. до конца XX в. Выбор хронологического периода определяется двумя основными причинами. С середины XIX в. начинается сбор этнографического материала по собаководству нанайцев, который фиксируется в трудах исследователей, одновременно отмечается продолжающееся и в настоящее время мощное влияние славянской культуры на хозяйство, быт и культуру нанайцев. Славянское воздействие оказало наибольший трансформирующий эффект по сравнению с этнокультурным влиянием китайцев, маньчжуров и других этносов. Полученные сведения могут помочь оптимизации межкультурного диалога, в том числе при определении социальной и культурной политики в отношении изучаемого этноса и других типологически близких этнических групп.
