ГлавнаяМорской архивИсследованияБиблиотека












Логин: Пароль: Регистрация |


Голосование:


Самое читаемое:



» » Традиционное собаководство нанайцев
Традиционное собаководство нанайцев
  • Автор: admin |
  • Дата: 25-11-2013 19:08 |
  • Просмотров: 4240

 

RUSSIAN ACADEMY OF SCIENCES FAR-EASTERN BRANCH

Institute of History, Archaeology and Ethnography of Peoples of the Far East

A. P. Samar

TRADITIONAL DOG BREEDING OF THE NANAI

Vladivostok Dalnauka

2010

 

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ДАЛЬНЕВОСТОЧНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ

Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока

А. П. Самар

ТРАДИЦИОННОЕ СОБАКОВОДСТВО НАНАЙЦЕВ

Владивосток Дальнаука 2010

Самар А.П. Традиционное собаководство нанайцев / Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН. — Владивосток: Дальнаука, 2010. — 255 с.

Монография посвящена исследованию одной из самых мало­изученных проблем отечественной этнографии - традиционному собаководству нанайцев. В комплексе рассматривается роль собаки в промысловой деятельности, в ритуальной практике и шаманстве.

Издание представляет интерес для специалистов - этнографов, историков, культурологов и кинологов.

Ключевые слова: нанайцы, нарты, охота, собаководство, про­мыслы, ритуальная практика, шаманство.

Samar А.Р. Traditional Dog Breeding of the Nanai / Institute of History, Archaeology and Ethnography of Peoples of the Far East, FEB RAS. — Vladivostok: Dalnauka Press, 2010. — 255 p.

This monograph is devoted to one of the least investigated problems in domestic ethnography: the time-honored practice of dog breeding as part of the Nanai cultural heritage. The author analyzes the role the dog has played in economic activities, ritual practices, and shamanism.

This book must be of interest to scholars specializing in ethnography, history, culturology, and cynology.

Keywords: nanai, sledge, hunting, dog breeding, crafts, rituals, sha­manism.

Научный редактор А. Ф. Старцев, д-р ист. наук

Рецензенты С.Ф. Карабанова, канд. ист. наук Е.В. Фадеева, канд. ист. наук

Издано по решению учёного совета Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН

© А.П. Самар © Дальнаука, 2010

 

Введение

В традиционной культуре нанайцев собаководство - одна из важнейших отраслей хозяйства, его использование неза­менимо в охотничьем и рыболовецком промысле, ведение до­машнего хозяйства не обходится без применения собак. Охо­та на промысловых животных основывалась на широком ис­пользовании собаки - перемещение на промысел (охотничий и рыболовный), на торговые ярмарки осуществлялось на со­бачьих упряжках. В духовной культуре этноса образ собаки встречается в разнообразных её аспектах: в системе культов - как жертвенное животное, в шаманстве - как дух-помощник шамана и посредник между мирами.

В конце XIX - начале XX в. нанайцы населяли среднее тече­ние р. Амура и его притоки - Кур, Горин, Анюй, Хунгари, Бикин, Уссури, Сунгари в районе г. Сансина (Китай) [33, с. 6]. Впослед­ствии под воздействием многих факторов современная тер­ритория расселения нанайцев существенно сократилась. Чис­ленность нанайцев в начале XX в. в разных источниках значи­тельно варьируется: от 3531 до 4920 чел. Всего в 2002 г. в Рос­сийской Федерации проживало 12160 нанайцев.

В настоящее время нанайцы подразделяются на четыре территориальные группы: амурскую, кур-урмийскую, горин- скую и бикинскую. Наиболее многочисленная амурская вклю­чает в себя разнообразные по родовому составу группы на­найцев в бассейне Среднего Амура. По этнокультурным при­знакам выделяются верховская и низовская группы. Кур- урмийские нанайцы отличаются от основной массы диалект­ными и хозяйственными особенностями. На р. Урми незначи­тельное количество нанайцев проживает в пос. Кукан [ПМА. 2004]. Бикинская группа сложилась в результате колонизаци­онных и миграционных процессов с конца XIX в. по 1930-е гг. [64, с. 9].

С середины XVI в. до первой половины XX в. бассейн р. Го­рин населяла родоплеменная группа тунгусов-самагиров. Языковое и культурное родство с гольдами, широкий спектр этнокультурных взаимоотношений стали причиной включе­ния в начале XX в. самагиров в состав нанайцев, в результате чего сложилась горинская группа.

Этноним гольды был закреплен за нанайцами в XIX в., хо­тя соседние народы использовали его и ранее. Ю.А. Сем не со­всем обоснованно, на наш взгляд, обобщил термины «голо» (область, страна, народ) и гольд. Более точно к этимологии по­дошел О.П. Суник, по которому термин гольд, происходит от ульчского голди ни (бритоголовые люди) [72, с. 9]. Выбритая передняя часть головы и заплетенные в косу волосы являлись одним из важных этнокультурных отличий нанайцев вплоть до XX в. [60, с. 128-143].

Ю.А. Сем подробно рассмотрел этимологию некоторых других этнонимов - натки, натканы, ньгатки, которыми на­найцев называли эвенки, якуты и негидальцы; айны и нивхи - анты; у японских исследователей встречается термин санта, сьянта; этноним ачаны стал известен из материалов Е.П. Ха­барова за 1652 г. он связывается с названием территориаль­ной группы акхани, жившей на р. Амуре от устья р. Сунгари до с. Сакачи-Алян и по р. Уссури [62, с. 5].

Одним из самоназваний бикинской группы нанайцев счи­тается монай, мунэй или мона найни - мунэ найни. Л.И. Сем свя­зывает этот термин с этнонимом тунгусоязычных мохэ [64, с. 12]. В литературе распространён также термин хэчжэ, хэйц- зинь, хэчжэ жэнъ, который произошёл от нанайских слов хэдиэ (сторона, которая ниже нас по реке), и хэдени - нанайцы (жи­вущие в нижнем течении реки) [62, с. 5].

В целом большинство нанайских эндоэтнонимов проис­ходит от гидронимов, географических названий местности, стойбищ, родовых названий. Например, болонкан - житель по­бережья оз. Болонь, мангункан - житель Амура, гэринкэн - жи­тель р. Горин, найхинкан - житель Найхина и т.д.

Таким образом, на протяжении своей этнической истории нанайцы сменили целый ряд этнонимов. В современной этно­графической науке закрепилось название «нанайцы», кото­рое происходит от самоназвания нанай, нани - человек этой местности, земли. Нужно отметить, что таким же этнонимом называют себя практически все тунгусо-маньчжуры Нижне­го Амура, что является отражением древнего универсально­го мировоззрения. Кроме естественных трансформацион­ных процессов в традиционной культуре нанайцы испытыва­ли влияние целого ряда этносов: китайцев, маньчжуров, ко­рейцев, японцев [25, с. 15,18], эвенков, эвенов, якутов, славян, что стало причиной изменений не только в хозяйстве, но и в мировоззрении.

Географические, климатические, биологические и исто­рические условия Приамурского региона послужили причи­ной возникновения амуро-сахалинского типа собаководства. Амур и его притоки являются естественными транспортными магистралями, а разнообразие рыбных запасов - существен­ными ресурсами. Эти и другие обстоятельства способствова­ли процессу доместикации собаки в этом регионе и последу­ющего возникновения одного из крупных центров развития собаководства. Не случайно в средневековых маньчжурских и китайских хрониках Приамурье называлось страной собако­водов, а сами народы именовались обобщающими термина­ми юй-пи-да-цзы - рыбокожие туземцы и ши-цюанъ-бу - люди, пользующиеся собаками [24, с. 98; 61, с. 6]. Таким образом, в прошлом собаководство являлось одним из этноидентифици- рующих факторов нанайского и других этносов.

Этноним «люди, пользующиеся собаками» подчеркива­ет одну из важных отраслей традиционного хозяйства нанай­цев - собаководство. У некоторых групп эвенков зафиксиро­вано самоназвание хундышал (хозяева собак). Так называ­лись пешие охотники с собакой, тем самым отличая себя от эвенков-оленеводов [10, с. 10, 13). Для нанайцев традицион­ное собаководство является важной частью культуры, кото­рая относится к амуро-сахалинскому типу. Особенности на­блюдаются в пограничных районах у представителей разных групп в конструкции нарты, упряжи, терминологии, охотни­чьих приёмах с собакой, способах дрессировки и т.д.

По классификации Л.Я. Штернберга в XIX в. нанайцы бы­ли оседлыми рыболовами-охотниками [88. Д. 47. Л. 3], для ко­торых основным транспортным животным служила собака. В традиционной культуре нанайцев роль собаки в хозяйствен­ной деятельности имела особую значимость. Наибольший пик хозяйственного использования собак приходился на зимний период, когда они выполняли охотничьи и ездовые функции, летом их привлекали к буксированию лодок. У нивхов и ай­нов собака использовалась как ездовое и охотничье живот­ное, а мясо входило не только в ритуальный, но и в обыден­ный рацион.

Несмотря на многочисленные этнографические исследо­вания XIX-XX вв., проблема изучения собаководства нанайцев оставалась за пределами научных интересов. Комплексный анализ нанайского собаководства необходим для того, что­бы полнее понять специфику функционирования институтов традиционной культуры нанайцев, особенностей использова­ния ими собак в хозяйстве, подсобных промыслах и в духов­ной культуре. Актуальность проблемы связана также с воз­росшей в последние десятилетия скоростью протекания этни­ческих процессов у коренных народов Нижнего Амура. Проис­ходящая в настоящее время трансформация в культуре нанай­цев привела к исчезновению отдельных её аспектов. Это озна­чает, что в текущий период многие элементы традиционного собаководства могут быть зафиксированы в последний раз, а оставшиеся сферы культуры претерпевают сложные измене­ния, которые сами по себе представляют интересный и пер­спективный объект исследования. В связи с этим актуальной проблемой является анализ трансформации и модернизации традиционных видов хозяйства и представлений нанайского этноса, касающихся в целом образа и роли собаки.

В качестве обоснования актуальности исследования сле­дует назвать процесс возрождения прежних культурных эле­ментов собаководства, прежде всего его практического при­менения и внедрение в современный комплекс Северного спортивного многоборья на собачьих упряжках. Весьма пер­спективным видится развитие в регионе зимнего экологиче­ского и спортивного этнотуризма. Комплекс мер по возрожде­нию традиционного собаководства может дать возможность изменить катастрофическую ситуацию с занятостью у совре­менных нанайцев, что напрямую связано с общероссийскими экономическими и политическими тенденциями.

Исследование состоит из комплекса полевых материа­лов автора, собранных в этнографических экспедициях 1993- 2004 гг., корпуса архивных и музейных материалов. В его осно­ве - сведения о собаководстве нанайцев, для полноты анали­за которых привлекается сравнительный материал тунгусо- маньчжурских и других этносов. Ценные архивные материалы по собаководству региона, в том числе и нанайскому, оставили многие исследователи. В конце XIX в. К.Н. Дадешкелеани под­робно описал охоту кур-урмийских нанайцев на соболя с соба­кой, осветил вопрос взаимоотношения культа тигра с образом собаки, отметил некоторые аспекты ездового собаководства [86. Д. 104, Л. 10, 15-16, 18]. В отчетах Приамурского генерал- губернатора за 1893-1895 гг. сохранились сведения о денеж­ных затратах за аренду собачьих нарт [86. Д. 218. Л. 247-276], отчёты Приамурского генерал-губернатора Духовского 1896- 1897 гг. о количестве ездовых собак в хозяйстве коренных на­родов, отражаются проблемы массовых заболеваний ездовых собак [86. Д. 258, Л. 41, 82]. Подобные сведения о собаковод­стве представил в 1898-1900 гг. генерал-губернатор Чичагов [86. Д. 305. Л. 29].

Советские исследователи А.Н. и Н.А. Липские собрали уни­кальный полевой материал, в котором отразили различные аспекты нанайского собаководства: охотничьи обряды, ве­рования о лунных затмениях, связанных с образом мифиче­ской собаки, использование собак в отправлении нанайской свадьбы, названия собачьего корма и т.п. [87. Д. 51. Л. 143; Д. 17. Л. 403]. Предание о роде Пассар, где персонажем являет­ся «Железная сучка» также имеет важное значение [87. Д. 12. Л. 314]. А.Н. Липским был описан охотничий ритуал, связан­ный с добычей соболя, зафиксированы запреты по отноше­нию к собачьей нарте, в том числе порядок укладки нарты, и т.п. [87. Д. 68. Л. 219]. Особое отношение к собаке у орочей отмечено Б.А. Васильевым. На медвежьем празднике, отправ­ляя погребальный обряд, они приносили её в жертву духам- хозяевам. Традиция предписывала класть в гроб покойного собачью шкуру и изделия из нее. Кроме того, шаманы исполь­зовали собачий мех для отделки своих атрибутов, во время об­рядов в благодарность за помощь духов угощали кровью соба­ки [87. Д. 12. Л. 4].

Известный российский путешественник и исследователь В.К. Арсеньев оставил богатейший полевой материал, кото­рый на протяжении нескольких десятилетий служит досто­верным источником для целого ряда исследователей: по тер­минологии собаководства нанайцев разных территориаль­ных групп, шаманству, мифологии, способах передвижения на собачьих нартах, охотничьим промыслам, торговле и т.п.

[84. Д. 27. Л. 16, 25, 27, 37-39, 45-46, 241-247; Д. 39. Л. 23. 27; Д. 10. Л. 2, 5]. Разнообразные сведения о собаководстве на­найцев, нивхов и других народов Приамурья зафиксированы Л.Я. Штернбергом [88. Ф. 282. On. 1. Д. 4. Л. 47, 56].

Н.Б. Киле и Е.А. Гаер собрали фольклорные материалы, в которых зафиксирован образ собаки в мифологических воз­зрениях различных групп нанайцев [90. Киле, 1971, 1973; 90. Гаер, 1972, 1973, 1975]. Определённый материал по теме ис­следования у коренных народов Нижнего Амура, Сахалина и Приморья находим у С.В. Березницкого [85. Д. 416].

Собранные в 1993-2004 гг. экспедиционные материалы ав­тора позволили дополнить и ввести в научный оборот основ­ные термины по упряжи, нартам, названиям собак, их клички и т.д. [85. Д. 446, 526]. В них отражены современные аспекты нанайского собаководства, прослеживаются отдельные этно­культурные особенности этой сферы быта и мировоззрения, а также механизмы трансформации традиционных приёмов охоты и транспорта.

В разделе источников представлены лингвистические и фольклорные материалы. Так, в фундаментальном своде на­найского фольклора часто встречается образ собаки, показа­на её роль в мифологических представлениях нанайцев [39]. Словарь С.Н. Оненко наполнен кличками и половозрастны­ми названиями собак [43]. В фольклорных текстах и словаре О.П. Суника встречается терминология собаководства ульчей [72], фольклорные материалы В.И. Цинциус [74], В.А. Аврори­на [2] и А. Чадаевой [75] насыщены сведениями по традици­онному собаководству негидальцев и нанайцев, а также тер­минологией, связанной с различными аспектами амурского собаководства. Фольклорные материалы оказывают неоцени­мую помощь в этнографических исследованиях, помогая про­извести реконструкцию того или иного элемента традицион­ной культуры.

По теме исследования использовались обширные матери­алы, хранящиеся в коллекциях, экспозициях и фондах ряда музеев: МАЭ РАН и РЭМ Санкт-Петербурга, Владивостока, Ха­баровска, Комсомольска, Николаевска-на-Амуре и др. Важный источник представляют коллекции МАЭ РАН, иллюстрирую­щие традиционное собаководство нанайцев: упряжь, вертлю­ги, деревянные, металлические культовые изображения со­бак и т.п. (№ 4424, 5447, 5747, 5821, 313 и др.).

В качестве сравнительного материала привлекались нивх­ские коллекции МАЭ № 4362, 4563 (черепа собаки для подве­шивания над входом, обувь для собак, вертлюги); сахалинских айнов № 202, 700, 1052 (череп собаки, полотенце из рыбьих кож для обертывания вещей при езде на нарте, собачьи хому­ты и бубенчики, налобник); музейные материалы по ездовому собаководству чукчей и эскимосов (типы нарт, упряжь и т.п.).

Анализ разработанности темы в опубликованных работах показал, что специальных исследований, освещающих все по­ставленные проблемы в отечественной и зарубежной исто­риографии, нет. Первые сведения по проблеме собаководства нанайцев можно найти в документах русских землепроходцев XVIII в., освещающих пушной промысел нанайцев, которые были зафиксированы современными учёными [62, с. 7]. В сфе­ре научной разработанности проблемы можно выделить два основных этапа.

Первый (вторая половина XIX в. - середина XX в.) - нако­пление данных по теме, анализ эмпирического материала. Определенный вклад в изучение традиционного собаковод­ства нанайцев внесли путешественники и служащие различ­ных ведомств; учёные этнографы и специалисты, создавшие блок кинологической литературы. В публикациях по духов­ной культуре авторы иногда в описательном плане затраги­вают образ собаки как жертвенного животного, опуская дета­ли, что не даёт глубокого представления о ритуалах, связан­ных с собакой. Это работы А. Миддендорфа, П.П. Шимкевича, И.А. Лопатина, А.Н. Липского, И.И. Козьминского, Н.А. Байкова, Л. Я. Штернберга, К.Г. Абрамова и др.

С начала 1960-х гг. продолжается второй этап исследова­ния данной проблемы. Труды этого периода написаны на ка­чественно новом уровне, что объясняется рядом причин - ор­ганизацией планового исследования хозяйства и культуры нанайцев учёными центральных и дальневосточного науч­ных центров, изменением методологии исследования, отхо­дом от устаревших оценок традиционной культуры. Это рабо­ты В.В. Антроповой, М. Г. Левина, Г. М. Василевич, Ю. А. Сема, А. В. Смоляк, В. В. Подмаскина, А.Ф. Старцева, С.В. Березницкого, а также «История и культура нанайцев» и др. Однако и в этом списке нет этнографического исследования по традиционно­му собаководству нанайцев, которое рассматривается лишь в разделах, посвящённых средствам передвижения и охоте; кратко освещаются аспекты, связанные с функцией собаки в сфере верований и ритуалов.

Из работ, опубликованных в XIX в., можно выделить лишь несколько изданий, в которых упоминается собаководство са- магиров [38, с. 711, 725], подчёркиваются отличия в хозяй­стве территориальных групп нанайцев, кратко описывается их упряжное собаководство, переход уссурийских нанайцев к использованию лошадей [21, с. 21], показывается функция со­бак в ритуалах жизненного цикла и шаманстве [77, с. 17, 18, 20, 138, 144].

В 1913 г. этнограф И.А. Лопатин опубликовал книгу по ре­зультатам этнографической экспедиции к нанайцам, в кото­рой упомянул тему собак [34, с. 21, 24]. В капитальном труде 1922 г., посвящённом изучению этнографии трёх основных групп нанайцев, он провёл анализ по количеству собак в их хозяйстве, исследовал способы охоты с собаками и виды пе­редвижения на них, подчеркнул важность собаководства как отрасли традиционного хозяйства, цены на ездовых собак, осветил вопрос об особом отношении нанайцев к собакам как жертвенным животным, показал их значение в погребальных ритуалах [35, с. 120]. Эта работа является единственным мо­нографическим исследованием первого историографическо­го этапа нанайского собаководства, в котором представле­ны подробные сведения по интересующей проблеме. В 1925 г. И.А. Лопатин описал орочское упряжное собаководство [36, с. 14-15].

А.Н. Липский осветил различные аспекты духовной куль­туры нанайцев, связанные с образом собаки [32, с. 40, 97]. Н.А. Липская описала важный процесс укладки нанайской со­бачьей охотничьей нарты [31, с. 5].

Определённый вклад в изучение собаководства горинских нанайцев внёс И.И. Козьминский [20, с.12, 45]. Из его публи­кации можно узнать об использовании горинскими нанайца­ми собак двух пород - тунгусской и амурской. Собак амурской породы обычно использовали для перевозки грузов и охоты, тунгусской только для охоты. Автор отметил зависимость ко­личества собак в упряжке от уровня благосостояния семьи, осветил вопрос об использовании нанайцами собак при охо­те на лис, описал собачьи нарты двух типов - амурского и чукотско-корякского (восточно-сибирского) [20, с. 29, 40]. По мнению исследователя, второй тип нарт появился в результа­те заимствования его нанайцами у коренного населения побе­режья Охотского моря. Важной является собранная И.И. Козь- минским информация о том, что в традиционных погребаль­ных ритуалах шаманы увозили в загробный мир души умер­ших амурских нанайцев на собаках, а души горинских - на оленях [20, с. 17]. Отсюда вывод о разных пластах этногене­за народа.

В 1927 г. Н.А Байков на обширном географическом мате­риале рассмотрел биологические черты и основные аспекты собаководства у нанайцев, китайцев, корейцев, маньчжуров, орочонов и др. Отметил, что сунгарийские нанайцы отбирали и ценили собак белого окраса [5, с. 22]. Его работа важна при исследовании проблем селекции, типологии пород дальнево­сточных охотничьих собак, приёмов охоты и т.п.

В совместной публикации В.К. Арсеньева и Е.И. Титова от­ражены различные аспекты истории и культуры коренных на­родов Дальнего Востока, уделено определённое внимание из­учению охотничьего промысла нанайцев с использованием собак [4, с. 40].

Один из основателей российской этнографической науки Л.Я. Штернберг, исследуя нанайское шаманство, отметил, что у духа- покровителя шамана, было пять духов-помощников, в том числе и собака [81, с. 11]. В своей монографии он уде­лил большое внимание нанайской терминологии, связанной с собаководством, образу собаки в шаманстве, различных ри­туалах, запретах, приметах и т.п. [82, с. 480, 490-491, 498-499 и др.]. Л.Я. Штернберг также осветил собаководство нивхов: роль собаки на медвежьем празднике, её функцию в жертвен­ной обрядности и т.п. [83, с. 3-4, 8, 12].

В.Б. Бооль в этнографической работе о нанайцах р. Тунгу­ски описал экстерьер охотничьих собак, отметил бездействие упряжных собак летом и др. [9, с. 25]. С.В. Иванов рассмотрел некоторые аспекты погребальных ритуалов нанайцев и отме­тил влияние культуры китайцев [17, с. 64, 76]. Д. К. Зеленин отметил наличие у охотничьих этносов культовых изображе­ний собаки, её использование в лечебных целях, роль в охот­ничьей магии нанайцев [14, с. 3, 20, 45, 46].

К.Г. Абрамов по материалам кинологического исследова­ния на территории Приамурья опубликовал работу, в которой отметил аспекты, связанные с биологическими, охотничьими и другими характеристиками амурской лайки [1, с. 39]. Уче­ный осветил хозяйство горинских нанайцев, способы охоты с собакой, особенности ездового собаководства.

Таким образом, анализ работ первого этапа показывает практическое отсутствие комплексного аналитического ис­следования указанной проблемы в культуре нанайцев. Эти труды содержат определённое количество информации о со­баководстве, роли собаки в культуре нанайцев и отдельные ценные замечания некоторых авторов.

Второй этап историографии нанайского собаководства от­мечен публикацией в 1961 г. монументального труда коллек­тива московских и ленинградских этнографов, посвященного типологии многих аспектов материальной и духовной куль­туры народов Сибири и Дальнего Востока. Раздел «Упряжное собаководство» содержит ценную информацию о собаковод­стве многих народов Сибири [3, с. 55-77]. Авторы проанализи­ровали типологию упряжного собаководства, упряжи, нарт и показали единый тип амуро-сахалинского упряжного собако­водства Амура и Сахалина. До настоящего времени сохраняет­ся актуальность сделанных этими учёными выводов.

Отдельные магические приёмы нанайцев для защиты де­тей от злых духов амулетами с изображением собаки опи­сала в своей статье (1962 г.) А. В. Смоляк [65, с. 44]. В 1973 г. Ю.А. Сем опубликовал монографию по материальной культу­ре, хозяйству разных территориальных групп нанайцев, хо­тя и не ставил целью специально исследовать традицион­ное собаководство. Он классифицировал его, выделил тягло­вое, ездовое и охотничье [63, с. 164-72], подчеркнул необра­тимые изменения, которые произошли в результате новой социально-экономической политики государства, появления лошадей, заменивших собак. У отдельных групп нанайцев бас­сейна р. Сунгари и Уссури собаководство под влиянием китай­цев и маньчжуров стало исчезать с середины XIX в., в Приаму­рье подобные процессы начали проявляться в начале XX в. под влиянием славянских переселенцев.

Оценивая вклад Ю.А. Сема в исследование проблемы, мож­но отметить и некоторые спорные вопросы его работы. Так, он ошибочно называет оглоблю янопо термином малой на­рты онгчо. Вслед за К.Г. Абрамовым Ю.А. Сем повторяет ошиб­ку, говоря о существовании типа универсальной собаки для транспортных и охотничьих целей, объединяя районы Гори­на и Амура [63, с. 166]. Однако, по мнению И.И. Козьминско- го, нанайцы на притоках Амура (Уссури и Горин) использова­ли местную породу собак в качестве ездовой, а тунгусскую - только на охоте [20, с. С.12-45]. Это мнение И.И. Козминского подтверждается и нашими полевыми исследованиями.

В 1976 г. А.В. Смоляк описала жертвоприношение крови собак в обряде почитания медведя [66, с. 141, 149], в сравни­тельном плане выявила значение собаки в воззрениях нанай­цев, ульчей и нивхов [67, с. 227-235]. В 1984 г. выходит одна из значимых работ А.В. Смоляк по материальной культуре и хозяйству народов Нижнего Амура и Сахалина [68, 244 с.], где представлена информация о средствах передвижения и охоте, способах и приёмах использования собак. В 1991 г. А.В. Смоляк опубликовала фундаментальную монографию о шаманстве нанайцев, ульчей и других коренных народов Нижнего Амура, в ней представлены материалы об использовании образа со­баки в шаманской деятельности [69, с. 39, 49, 50, 53].

Монография Е.А. Гаер посвящена обрядности нанайцев, в том числе и использованию собак в ритуальной практике [12, с. 143]. Значение собаки в мифологических представлениях удэгейцев осветил В.В. Подмаскин [46, с. 41, 49], а также опи­сал разнообразные аспекты собаководства удэгейцев: спосо­бы дрессуры, охоты, использование в качестве транспорта и т.п. [47, с. 77-79].

В работе А.Ф. Старцева есть ценные сведения по терми­нологии нарты, ездового собаководства разных территори­альных групп удэгейцев [70, с. 140-141], описана роль соба­ки в разных аспектах культуры удэгейцев [71, с. 33, 79]. Эти данные имеют важное значение для сравнительного анализа амурского собаководства.

В.Р. Чепелев и М.М. Прокофьев рассмотрели уникальный вид хозяйственного использования собак народами Амура и Сахалина (буксирование лодок при помощи собак) [76, с. 190- 206]. С.В. Березницкий осветил некоторые аспекты духовной культуры коренных народов Нижнего Амура и Сахалина, свя­занные с образом собаки: ритуалы жизненного цикла и про­мысловые, шаманство [6, с. 38-39, 64, 103-104, 135-136; 7, с. 82, 93, 101; 8, с. 80, 84, 89, 94]. Коллективная монография «История и культура нанайцев» (2003) осветила средства пе­редвижения [18, с. 138-140], известные по другим источникам.

Автор (А. Самар) проанализировал традиционное и совре­менное собаководство нанайцев и других народов Амура, спо­собы и приёмы охоты и езды на собаках и т.п. [51, с.42-43; 52, с. 40; 54, с. 52-55; 54, с. 67-68; 57, с. 42-48; 58, с. 49-56]. Опре­делённое значение имеют материалы о собаководстве, кото­рые содержатся в научно-популярных и художественных из­даниях, например обряды и отношение нанайцев-самагиров к собакам в книге Е.В. Самара [50].

Итак, анализ архивных материалов и опубликованных тру­дов показывает, что большинство исследователей придава­ли значение лишь транспортной функции собак и оставляли за пределами своих интересов важные аспекты образа соба­ки в духовной культуре этноса. Также выявляется недостаточ­ность информации по традиционному собаководству нанай­цев, скудные сведения об использовании собак в погребаль­ной обрядности и ритуалах жизненного цикла, фрагментар­ны сведения о состязаниях нанайцев на собачьих упряжках.

Этнографические исследования в прошлом ограничивались лишь фиксацией отдельных аспектов использования собаки в хозяйственной деятельности, охоте и рыболовстве, в ритуа­лах. Однако фольклорный материал показал высокую степень значимости образа собаки в народном эпосе. В мифологиче­ских повествованиях она имеет статус положительного персо­нажа, во всем помогающего главному герою, подчас принося себя в жертву. Итак, в работах второго этапа историографии нанайского собаководства следует отметить ведущую роль дальневосточных этнографов.

Таким образом, анализ литературы позволил отметить от­сутствие специальных исследований, посвящённых этнокуль­турным особенностям собаководства нанайцев, и недостаточ­ное освещение темы в этнографических трудах обобщающе­го плана.

Специфика хозяйственной деятельности нанайцев в сфе­ре собаководства основана на природных особенностях при­амурского региона, развития хозяйства и материальной куль­туры. Адаптационный опыт нанайского этноса по отношению к окружающей природе основан на различных хозяйствен­ных и мировоззренческих факторах, показывающих этнокуль­турные особенности разных этнотерриториальных групп. Хозяйственно-культурный тип в целом не отрицает возмож­ности существования локальных региональных вариантов развития. При этом учитываются исторические, этнокультур­ные и другие аспекты, трансформирующие комплекс собако­водства нанайцев, важной составляющей части системы жиз­необеспечения и культуры этноса.

Для этнической общности нанайцев (на момент знакомства их с европейцами) был характерен хозяйственно-культурный тип рыболовов, охотников и собирателей. Однако у отдель­ных территориальных групп существовали различия в спосо­бах ведения хозяйства. Так, для нанайцев Кура, Горина, Уссури и Бикина охота доминировала над рыболовным промыслом, являясь основным источником дохода. У нанайцев Амура пре­обладал рыболовный промысел. Во время рунного ход лосо­ся каждая семья заготавливала годовой запас пищи для себя и многочисленных собак.

Собаководство рассматривается как важная составная часть материальной и духовной культуры нанайского этно­са с момента появления собаки как домашнего животного у нанайцев, использование её в транспорте, охоте, рыболов­стве; образ собаки представлен в мифологии, верованиях, космогонических и космологических представлениях, показа­на её роль в разнообразных ритуалах и культах. Территори­альные рамки исследования - амуро-сахалинская историко­этнографическая область, куда входит территория бассейнов Амура, Уссури, Амурского лимана и о-ва Сахалин. Это обосно­вывается широким спектром расселения отдельных террито­риальных групп нанайского этноса.

Хронологические рамки исследования охватывают период со второй половины XIX в. до конца XX в. Выбор хронологиче­ского периода определяется двумя основными причинами. С середины XIX в. начинается сбор этнографического материала по собаководству нанайцев, который фиксируется в трудах ис­следователей, одновременно отмечается продолжающееся и в настоящее время мощное влияние славянской культуры на хозяйство, быт и культуру нанайцев. Славянское воздействие оказало наибольший трансформирующий эффект по срав­нению с этнокультурным влиянием китайцев, маньчжуров и других этносов. Полученные сведения могут помочь оптими­зации межкультурного диалога, в том числе при определении социальной и культурной политики в отношении изучаемого этноса и других типологически близких этнических групп.

Вернуться к оглавлению

Читайте также: