Показать все теги
Инфраструктура базирования флота в Крыму, Севастополе веками создавалась людьми, убежденными в великой пользе для Отечества того, что они делали. Так неужели мы можем позволить себе войти в историю разрушителями всего созданного потом и кровью наших предков?
Командующий Черноморским флотом Российской Федерации (1998-2002) адмирал Владимир Комоедов.
Отрывок из 4-й книги серии «Черноморский флот и стратегические интересы России в Причерноморье. На перепутье»
Распад
Факторы сближения, ядерная карта. Противостояние, создание ВМС Украины, Борис Ельцин о черноморском флоте, провокация, национализм и патриотизм. Достоевский о России и «славянском племени». Флот перестал быть хозяином черного моря. Деникин о русских офицерах. Антироссийский шабаш в Киеве, первый президент Украины о России и черноморском флоте. Американский политолог об Украине.
Черноморский флот всегда занимал особое положение в российской военной системе сдерживания агрессивных замыслов сопредельных государств. За более чем два столетия он дважды погибал. Не раз флот пережил жестокие испытания. В различные исторические эпохи его судьба становилась предметом циничной торговли между политиками. А судьбы удивительных людей, составлявших во все времена основу величия и непобедимости Черноморского флота, становились разменной монетой в их интригах, облаченных в тогу высокомерной «заботы о благе народа».
30 декабря 1991 представители стран СНГ подписали несколько документов, регулирующих военные вопросы в отношениях между государствами бывшего СССР. В соответствии с договоренностью бывшее МО Советского Союза было ликвидировано. На его основе создано Главное командование Вооружённых сил СНГ, а независимые страны получили право строить собственную военную инфраструктуру. Для этого использовались части и подразделения ВС бывшего СССР, которые базировались на территории соответствующих государств. Однако оговаривалось, что данное положение не касается соединений, отнесенных к «стратегическим силам».
3 января 1992 года военно-политическое руководство Украины одно из первых среди республик бывшего СССР заявило о формировании национальных Вооруженных сил. Это соответствовало принятым ВС Украины 6 декабря 1991 года Законам о «Вооруженных силах» и «Об обороне». Совещания глав СНГ не находили приемлемого подхода к решению проблемы сохранения единства Вооруженных сил.
5 января 1992 года начался приём украинской присяги в ряде воинских соединений. В их число предлагалось включить ракетные войска стратегического назначения (РВСН) и авиацию дальнего действия, которые по договоренности должны были находиться под объединенным командованием. При этом Министр обороны Украины К. Морозов подтвердил необходимость соблюдения последнего условия. По сути, данное решение украинского руководства девальвировало усилия России в создании единого оборонного пространства.
16 января 1992 года соответствующим протоколом рабочей встречи глав государств СНГ было утверждено, что в состав стратегических сил стран Содружества войдет весь Военно-Морской Флот бывшего СССР за исключением части Черноморского флота, которая будет передана Украине. Объединенное командование Вооруженных сил СНГ продолжало отстаивать точку зрения о стратегическом значении военного флота на Черном море. В соответствии с данной позицией предлагалось передать Украине не более 20% его сил. Но «… украинская сторона, заявляя о своих правах на флот, исходила из иных представлений. Украинские военные и политики настаивали на собственном праве определять, что входит в состав стратегических сил, а что нет. Они рассматривали как стратегическое подразделение не весь флот, а лишь ту его часть, которая имела ядерное оружие, или решала задачи «глобального сдерживания», - писал А. Мальгин в книге «Крымский узел». С военной точки зрения это решение имело исключительно политическую подоплеку, ибо украинская сторона предлагала переподчинить ей 80% Черноморского флота. Поэтому Киев высказал несогласие с предложенной ему долей военного флота на Черном море. Необходимо было спешить, и действия последовали незамедлительно.
В соответствии с Указом Президента Украины Л.М. Кравчука, до 20 января 1992 года предполагалось принять присягу на верность народу Украине во всех воинских округах, расположенных на территории государства. В том числе это распоряжение касалось и Черноморского флота, основная часть которого вместе со штабом была дислоцирована на Украину. Однако механизм реализации решения отсутствовал. Возникла опасность полного переподчинения Краснознаменного Черноморского флота только одной стране. Случись это, то Россия лишилась бы на значительную историческую перспективу своего военного флота на Черном море и его главной базы – Севастополя.
Последий парад
Тем не менее, российская сторона на начальном этапе развития проблемы Черноморского флота не спешила с ее разрешением. Все заканчивалось политизированной полемикой в частных беседах, на страницах прессы, во время официальных визитов и переговоров.
Постсоветская эйфория мешала Кремлю принять достойное России решение. Он усиленно делил власть. Государство находилось в начале пути к существованию в ином качестве, и мало кто тогда воспринимал заявления украинской стороны всерьез. Полагали, что по старой памяти все спорные вопросы будут урегулированы в частном, а если нужно, то и в официальном порядке. Как дорого данное заблуждение обойдется и России и ее народам! В этой связи становилось важным активизировать использование в переговорном процессе факторов, способствовавших сближению позиций Украины и России по всему перечню спорных вопросов.
Между Россией и Украиной существовала тесная экономическая взаимозависимость. Хозяйственный украинский комплекс, например, удовлетворял потребности страны на 82%, и только 20% из них представляли собой производства с закрытым циклом. В этой связи Украине приходилось завозить с территории сопредельных республик значительные материальные и энергетические ресурсы. Таким образом, покрывалось около 80% потребностей внутреннего рынка. России принадлежало примерно 80% внешнего торгового оборота южного соседа. В 2002 году доля Российской Федерации в стратегических отраслях экономики Украины была равна:
- в нефтеперерабатывающей промышленности – 83%;
- в цветной металлургии – 67%, а в производстве алюминия – 90%;
- в черной металлургии и газовой промышленности более 25%;
- в машиностроении и электроэнергетике около 40%.
Несмотря на возможные тяжелые последствия для российской и украинской экономики, Киев после распада СССР приступил к лавинообразному «разделу имущества» некогда общего советского пирога и опасной игре вокруг «ядерной карты».
К сожалению, вопрос по ядерному оружию был далеко не единственным в противостоянии Киева и Москвы. Ситуация вокруг судьбы Черноморского флота бывшего СССР всё более заходила в тупик. События развивались лавинообразно, грозя выйти из под контроля политиков обоих государств. В течение первых трех месяцев 1992 года, в отсутствии политического решения, самостоятельно приняли украинскую присягу: учебное подразделение школы водолазов, бригада ОВРа Крымской ВМБ (пгт. Новоозерное, озеро Донузлав), часть моряков СКР «Сметливый» (40% л.с.), крейсера «Михаил Кутузов», одной подводной лодки и военнослужащих батальона морской пехоты 10-й бригады (44% л.с.). Ситуация обострялась.
III съезд Союза офицеров Украины (проходил 4-5 апреля 1992 года) рекомендовал Президенту немедленно приступить к строительству национальных ВМС. Официально объявив себя общественной организацией, Союз увлекся политическим противостоянием со своими бывшими коллегами по Краснознаменному Черноморскому флоту. Некоторые офицеры ставили в удостоверения личности трезубцы, вели пропаганду среди командования частей по принятию украинской присяги, распространяли в гарнизонах агитационные листовки, вызвавшие брожения в воинских коллективах. Когда ситуация в будущем стабилизируется и станет понятно, что с финансовой точки зрения на ЧФ РФ служить надежнее, некоторые из этих офицеров «потеряют» документы и обменяют их на другие, где трезубцев не будет.
К весне 1992 года ощущение надвигающейся грозы в отношениях между Украиной и Россией по вопросу судьбы Черноморского флота стала еще более тревожным. 2 апреля 1992 года президент Украины обратился к морякам Черноморского флота с заявлением. В нем он осудил действия руководства военного ведомства России, которое не желает считаться с украинскими интересами в вопросе раздела КЧФ. Было заявлено, что Украина будет иметь тот флот, который считает нужным, а «не сколько нам соизволят выделить адмиралы…».
Положение на флоте стало особенно нетерпимым, когда в январе 1992 года начался процесс неуправляемого приема украинской присяги в частях и на кораблях активизировался. Командующему приходилось принимать самостоятельные политические решения в условиях дефицита соответствующей информации и под жестким давлением Киева. Это было тяжелое время для руководства флота и его военно-воздушных сил.
5 апреля 1992 года Л.М. Кравчук соответствующим Указом утвердил формирование украинских ВМС на основе сил Краснознаменного Черноморского флота бывшего СССР базировавшегося на территории Украины. На следующий день командующим ВМСУ был назначен оставивший без разрешения командующего КЧФ подчиненное ему соединение (Крымскую ВМБ) контр-адмирал Б. Кожин.
К сожалению, в столице России не все понимали, что проблемы с Украиной, ставшей независимым государством, необходимо решать на паритетной основе. Поэтому целый ряд стратегических вопросов в строительстве последующих отношений с Украиной необходимо было рассмотреть с привлечением профессиональных экспертов. Сам Борис Ельцин, имея в виду ситуацию, складывающуюся вокруг Черноморского флота, считал: «Дело в том, что объективно такой проблемы не существовало. Существовало желание украинского парламента продемонстрировать свою независимость. Никто не собирался уводить корабли с одной базы на другую (а если бы и собирался, то не смог бы), никто не отдавал приказов флоту, вооруженному ядерным оружием, скажем, взять на прицел российские объекты. Зато в считанные дни удалось создать мощнейший информационный миф о такой опасности!».
На многих противоречиях смутного времени сыграло украинское военно-политическое руководство. При деятельном участии национально озабоченной диаспоры оно быстро почувствовало, что настало время не только отделиться, но и отдалиться от своего бывшего «старшего брата». В этом смысле весной 2001 года любопытное заявление сделала ведущая немецкая газета «Франкфуртер Альгемайне»:
«Возможно, сегодняшние олигархи, которые вместе с президентом происходят из рядов старой советско-коммунистической номенклатуры, сделали важный взнос в становление украинской независимости. Но при этом они руководствовались не желанием добиться государственной самостоятельности угнетаемой нации. Олигархи хотели схватить кусок советского пирога, или предприятие, или природные ресурсы. Движущей силой в процессе обособления от Москвы отнюдь небыл украинский патриотизм».
Благодаря усилиям националистически настроенной элиты Украины очень скоро в сложной ситуации оказалось командование флота и лично командующий адмирал И. Касатонов. Как должностное лицо, наделенное соответствующими полномочиями, он отвечал за боеготовность флота, его управляемость, сохранение жизни людей и дорогостоящего материально-технического имущества. Наконец нельзя забывать, что на вооружении Черноморского флота находилось атомное оружие. Поэтому по прошествии некоторого времени украинская сторона вынужденно признала, что «в те дни много писали о командующем ЧФ, писали по-разному, но уже тогда было ясно – это умный, хитрый, растущий на глазах политик. Бесспорный талант организатора, сильная воля позволили ему развернуть в те дни такую антиукраинскую кампанию, что её результаты поражали даже его самого… Мало кому до того времени известный, командующий Черноморским флотом по рейтингу популярности в те дни попал в первую десятку».
С другой стороны, учитывая, что в высших структурах власти, как Украины, так и России не был выработан согласованный механизм по проблеме флота, Касатонов оказался вынужден принимать и самостоятельные решения, исходя из анализа ситуации и с учетом угрозы личной силовой изоляции. Последнее обстоятельство подчеркнет начальник пресс-центра ВМСУ, а тогда офицер штаба ЧФ Н. Савченко в своей книге «Анатомия необъявленной войны». Сетуя, что в решении проблемы подчинения флота исходя из интересов украинской стороны также «… не было реального механизма, за исключением оперативного вмешательства, чтобы отстранить от руководства адмирала Касатонова и начать управлять флотом… В штабе флота были среди офицеров даже те, которые предлагали обеспечить решение задачи захвата штаба. В принципе он был реален…».
Необходимо отметить – это были не пустые угрозы. Они имели под собой реальные намерения военно-политического руководства Украины идти на радикальные меры, лишь бы в кратчайшие сроки ликвидировать руководство Черноморского флота, ориентированное на Россию. Оснований полагать, что оно пойдет на компромисс относительно его государственной подчиненности, в Киеве не оставалось. И украинская сторона придумала авантюристический сценарий, который, к сожалению, оказался не единственный в арсенале «нового мышления» ее военно-политического руководства.
Противостояние. Командующий ЧФ адмирал И.В. Касатонов против посланца Киева, генерал-полковника МВД С.В. Дурдинца
В начале лета 1992 года в Севастополь было переброшено несколько подразделений подводных диверсантов 17 бригады СпН (о. Майский). Часть групп должны были выполнить перед черноморцами, отказывающимися принимать украинскую присягу, демонстрационные задачи устрашающего значения. Одно из подразделений оказалось нацелено против штаба Черноморского флота. В его состав входили 10 офицеров и мичманов. Все они вместе с командиром подчинялись непосредственно командующему ВМСУ. В их задачу входил захват штаба Черноморского флота и его удержание « ... до подхода главных сил». Один из участников событий вспоминал: «Блокировать караульное помещение и снять часовых в предутренние часы, после
