Показать все теги
Д.В.Микульский
«Книга озавоевании Йемена»
(перевод с арабского, предисловие и примечания)
Предисловие
В средневековой арабской культуре наряду с «высокой» ученой литературой видное место занимала литература народная, создававшаяся и бытовавшая в среде городских торговцев и ремесленников, но не получавшая официального признания среди ученых шейхов-пуристов.
Народная арабская литература представлена в основном двумя жанровыми формами. Одна из них — это народная арабская новелла, насыщенная фантастическими, бытовыми или шутовскими элементами и почти всегда занимательная, которая хорошо известна нашим читателям по переводам «Книги 1001 ночи».
Другой жанровой формой народной арабской литературы является народный роман — сира (букв, «жизнеописание»). По определению Б.Я.Шидфар, тема народного романа — борьба прославленного героя или героини за свое племя, страну или веру[1]. Обычно сиры очень велики по объему, сюжет их рыхл и запутан. Из той или иной сиры в целом безболезненно для нее можно изъять одни эпизоды и добавить другие.
Помимо многотомных народных романов и коротких новелл существовали и произведения среднего объема — повести (араб. кисса, мн.ч. кисас). Одной из таких народных повестей и является «„Книга о завоевании Йемена“, известная под названием „Нечестивец Голова Гули[2]“».
Сейчас весьма трудно определить время возникновения того или иного произведения народной арабской литературы. Многие из этих сочинений сохранили сюжетные мотивы, уходящие корнями в миф и родоплеменной эпос. Однако свой окончательный вид они приобрели в эпоху позднего средневековья, в XIV-XVIвв. Особой популярностью «простонародная» литература стала пользоваться с начала XVI в., когда в большинстве арабских стран было установлено османское владычество. Политический упадок арабских стран, потеря ими независимости совпали с кризисом элитарной литературы на классическом арабском языке.
Жители городов арабского Востока в большинстве своем являлись не читателями, а слушателями произведений народной литературы. Эти сочинения исполнялись особыми профессиональными сказителями — маддахами, аккомпанировавшими себе игрой на специальных однострунных инструментах —рабабах. Нередко вместе со сказителями выступал целый оркестр. Сценой, где разворачивались эти спектакли, были кофейни. Мадцах и его помощники усаживались на каменной скамье—мастабе у входа в кофейню, а слушатели располагались вокруг, потягивая кофе и покуривая трубки. Они громкими криками выражали охватывавшие их чувства: восхищение подвигами положительного героя или героини, негодование по поводу успехов злодея, радость при встрече разлученных влюбленных и т.д. Некоторые сказители при исполнении народных романов, повестей и новелл пользовались рукописным текстом, другие исполняли эти произведения наизусть. Маддахи сильно импровизировали, отступали от изначально заданной сюжетной схемы. Поэтому в процессе бытования того или иного произведения народной литературы оно подвергалось значительным изменениям, перерабатывалось в соответствии со вкусами исполнителей и аудитории. Как правило, народные романы и повести не имеют конкретного автора.
С особенностью бытования арабских народных романов и повестей связан их языковой стиль — они почти целиком написаны рифмованной прозой, насыщенной устойчивыми формулами.
Это помогало сказителям-маддахам запоминать значительные по объему отрывки текста.
Традиция устного публичного исполнения произведений народной литературы пришла в упадок почти на наших глазах — в 30- 40-е годы XX в., когда сказители-маддахи начали терять свою прежнюю аудиторию, явно отдававшую предпочтение радиоприемникам и патефонам. В романе известного египетского писателя Нагиба Махфуза «Переулок ал-Мидакк» есть запоминающийся эпизод: содержатель кафе (бывшей кофейни), расположенного в одном из старинных районов Каира, прогоняет старика-маддаха и его ученика — хозяин установил в своем заведении радиоприемник и боится показаться посетителям несовременным. Правда, кое-где в провинции профессия исполнителя народных романов еще сохраняется до настоящего времени. Однако если раньше слушание истории о приключениях любимых героев было привилегией мужчин, то теперь среди ценителей мастерства маддаха почти исключительно женщины и дети.
Современные средства массовой информации, погубившие профессию сказителя, все же сохранили народную литературу для массовой арабской аудитории, правда в новом, трансформированном виде. По сюжетам арабских народных романов создаются художественные фильмы, радио- и телепостановки. Памятники этой традиции продолжают переиздавать. Особенно часто встречаются сокращенные издания романов-сир, которые страдают многими недостатками и не пользуются доверием ученых-арабистов. Однако не стоит забывать, что эти издания являются той формой, в которой сохраняются традиции народной литературы на арабском Востоке. Кроме того, конечно, надо отметить, что реминисценции сочинений народной литературы встречаются у многих современных арабских писателей, и это также является свидетельством продолжения бытования в новом воплощении казалось бы безвозвратно ушедшего в прошлое мощного литературного пласта.
Отечественному читателю средневековая народная проза арабского Востока уже известна довольно хорошо. Дважды в переводе с арабского языка, выполненном М.А.Салье, выходило полное многотомное издание «Книги 1001 ночи» (1928-1936 и 1958-1959 гг.), многократно издавались избранные новеллы из этого свода. В 1960— 70-е годы изданы переводы таких народных романов, как «Жизнь и подвиги Антары»[3], «Жизнеописание Сайфа сына царя Зу Язана»[4], «Жизнеописание султана аз-Захира Бейбарса»[5], «Жизнь и приключения Али Зибака»[6]. Ряд ценных исследований арабской народной прозы был опубликован Н.Ибрагимовым, В.Н.Кирпиченко, А.Б.Куделиным, Д.И.Онаевой, И.М.Фильштинским, Б.Я.Шидфар. Не потерял научного значения очерк народной арабской литературы в «Истории новой арабской литературы» акад. А.А.Крымского, изданной в 1971 г.
Повесть «„Книга о завоевании Йемена", известная под названием „Нечестивец Голова Гули“» практически не изучена отечественной и зарубежной наукой и не переводилась на иностранные языки. Думается, что она будет небезынтересна российским читателям, в особенности арабистам, востоковедам других специальностей и всем интересующимся Востоком, как один из образцов арабской народной прозы (отражающей массовую социальную психологию позднего средневековья), многие элементы которой сохранились в неприкосновенности до настоящего времени и приобрели ныне особую актуальность в связи с активизацией роли ислама в общественно-политической жизни как многих арабских, так и других стран, где распространена эта религия.
С точки зрения происхождения сюжетов арабские народные романы и повести бывают двух типов: 1) произведения, в основе сюжетов которых лежат древнеаравийские предания, и 2) сочинения, сюжет которых опирается на реальные события арабо-мусульманской истории[7]. Разумеется, в обоих случаях ядро повествования трансформируется и преломляется по законам народного эпического сознания.
«Книга о завоевании Йемена» относится ко второму типу. Ее действие происходит на заре возникновения ислама, в то время, когда новая религия боролась за признание на Аравийском полуострове. Возможно, исторической основой повести явился реальный поход мусульман с целью уничтожения святилища божества Зу-л-Халасы, предпринятый по указанию основателя ислама Мухаммада[8].
Среди прочих племен, поклонявшихся Зу-л-Халасе и оборонявших его святилище, известный арабский ученый Ибн ал-Калби называет южноаравийское племя хас‘ам. В то же время главный отрицательный персонаж повести — нечестивец Голова Гули назван царем племени хас‘ам, подчинившим себе окрестные арабские племена. Голова Гули поклоняется некоему идолу, который мало похож на Зу-л-Халасу[9], имевшего вид белого камня. Однако вполне возможно, что в народном сознании простой камень превратился в статую Господа Фарраша, которая шевелится, двигает глазами и разговаривает, когда в нее вселяется шайтан. Видимо, описание шевелящегося и разговаривающего идола Господа Фарраша в повести о Голове Гули восходит к йеменскому племенному преданию, в котором часто встречается мотив движущейся статуи[10] .
В «Книге о завоевании Йемена» отразились легенды о двоюродном брате пророка Мухаммада — Али ибн Абу Талибе, о его особой роли в распространении ислама на Аравийском полуострове, в частности в Йемене. Али выступает в них как главное действующее лицо, руководитель военных действий мусульман против врагов-идолопоклонников, который в конечном счете побеждает и обезглавливает Голову Гули в поединке, фактически отодвигая на второй план самого Мухаммада.
Видимо, первоначальный вариант повести о Голове Гули возник в среде сторонников установления в мусульманской общине власти потомков Али — шиитов. Прошиитская направленность повести нейтрализуется включением в число ее персонажей аз-Зубайра ибн ал-Аввама, противника Али в борьбе за власть в мусульманской общине, и Абу Бакра — первого из Праведных халифов, законность власти которого шиитами не признается. М.Б.Пиотровский считает, что «Книга о завоевании Йемена» была составлена в среде сторонников рода Али йеменского происхождения[11]. Думается, что это не совсем так. В «Книге о завоевании Йемена» неоднократно подчеркивается, что и Али, и стоящий над ним, но более пассивный в силу высоты своего положения пророк Мухаммад являются представителями северных арабов, а южные арабы, йеменцы, выступают противниками ислама, язычниками. Такая североарабскаяапологетика в сочетании с исламской характерна и для некоторых других памятников народной литературы[12]. Правда, антийеменская тенденция повести смягчается тем, что среди сторонников пророка Мухаммада видную роль играет герой йеменского происхождения Амр ибн Ма‘дикариб аз-Зубайди. Представляется более вероятным, что повесть о Голове Гули возникла не в южноарабской (йеменской), а в северноарабской среде, но испытала, как уже сказано, влияние йеменского племенного предания.
Главным конфликтом «Книги о завоевании Йемена» является борьба добра со злом, выступающая в форме столкновения между сторонниками ислама и последователями язычества. Персонажи делятся на «плохих» и «хороших» в зависимости от отношения к исламу. Например, главный положительный герой повести — Али ибн Абу Талиб наделен благородством (в повести говорится, что он никогда не преследует отступающего противника), богатырской силой, отвагой, смекалкой, помогающей ему проникать в неприятельскую крепость.
Напротив, язычники, и прежде всего сам Голова Гули, жестоки, бесчестны и трусливы.
Такое деление на «плохих» и «хороших» по религиозному признаку, являющееся выражением «пафоса утверждения ислама», характерно практически для всех арабских народных романов и повестей[13].
Однако отрицательный персонаж народного романа или повести легко может стать положительным, если он примет ислам. Чаще всего «злодей» становится мусульманином после того, как он терпит поражение в поединке с каким-нибудь мусульманским богатырем. Иногда, как, например, добродетельный вазир Головы Гули и царь ал-Арамрам, язычники обращаются в ислам потому, что кому-нибудь из мусульман удается растолковать им все достоинства новой религии. А для того, чтобы сделать доброго мусульманина из сына Головы Гули царевича Арфаджи, пророку Мухаммаду пришлось попросить Аллаха превратить воткнутый в землю посох в покрытое плодами дерево.
Религиозными представлениями составителей повести о Голове Гули объясняется и включение в ее фабулу большинства присутствующих в ней фантастических мотивов. Пророк Мухаммад получает от Аллаха через посредство ангела Джабра’ила приказание выступить против нечестивого царя племени хас‘ам. Джабра’ил также сообщает руководителю мусульманской общины о пленении язычниками самовольно выступившего в поход аз-Зубайра ибн ал-Аввама и о приключениях Али ибн Абу Талиба. В критический момент битвы с врагами Мухаммад возносит молитву Аллаху и получает божественную помощь — вооруженные мечами ангелы нападают на язычников и обращают их в бегство.
Другие фантастические мотивы — волшебный лук слепого эмира ал-Каффи, волшебная стрела, которая свистит, если ее навести на цель, — имеют сказочное происхождение.
В целом фантастический элемент в фабуле повести выражен довольно слабо. Гораздо более важную роль играют мотивы эпические и авантюрные. К эпическому пласту «Книги о завоевании Йемена» относятся насыщенные стереотипными мотивами описания битв, в которых важную роль играют поединки между отдельными витязями. Такое восприятие сражения характерно для эпоса многих народов: вспомним хотя бы «Илиаду» Гомера, где описанию единоборств также отводится много места. Присутствует в повести и широко распространенный эпический мотив схватки между двумя близкими родственниками, которые первоначально не узнают друг друга (вариант — один из родственников не знает, с кем сражается).
Неоднократно стереотипной формулой сообщается о появлении вдали нового войска, окутанного облаком пыли. Введение этого мотива способствует дальнейшему развитию фабулы повести — приход подкреплений к мусульманам или язычникам приводит к тому, что завязывается новое сражение между двумя враждующими сторонами.
Авантюрный элемент повести связан с приключениями мусульманских героев — Али, аз-Зубайра ибн ал-Аввама и Амра ибн Умаййи ад-Дамири в стане язычников. В такой ситуации положительный герой-мусульманин проявляет хитрость, ловкость и отвагу. Безусловно, попав в плен, герой-мусульманин стойко переносит угрозы и пытки.
Порожденная демократической средой и бытовавшая в этой среде народная арабская литература все же несет отпечаток известного плебейского стремления к аристократизму, подражания приемам «высокой» литературы.
Желая продемонстрировать традиционную образованность, которой подчас недоставало, редакторы-составители «простонародных» сочинений нередко приписывали свои произведения каким-либо знаменитым арабо-мусульманским ученым или религиозным деятелям, которые на самом деле никакого отношения к этим текстам не имели. Для этой цели, например, имитировался характерный для богословских и исторических сочинений иснад — цепь передатчиков сообщения, которая начиналась от свидетеля того или иного события. В повести о Голове Гули рассказ ведется от имени двоюродного брата основателя ислама Мухаммада, Абдал- лаха ибн ал-Аббаса, который считается передатчиком многих хадисов — преданий о поступках и высказываниях Мухаммада — и поэтому вполне мог быть свидетелем событий, описанных в повести. Абдаллах ибн ал-Аббас якобы передал то, что он знал о войне мусульман с Головой Гули, некоему Мухаммаду ибн Исхаку ал-Калби ал-А‘машу, а тот, в свою очередь, шейху Абу-л-Хасану, которого с большой натяжкой можно отождествлять либо со знаменитым теологом Абу-л-Хасаном Али ибн Исма‘илом ал-Аш‘ари (874-935), основоположником ортодоксальной мусульманской схоластики— калама, либо с основателем суфийского ордена шазилийа Абу-л-Хасаном ибн Абдаллахом аш-Шазили, имевшими одну и ту же кунью (т.е. прозвище по сыну, Абу-л-Хасан значит «отец ал-Хасана»), Со слов шейха Абу-л-Хасана повесть якобы и была записана. Имитируя иснад, составители повести стремились выдать описанные в ней события за подлинные. Этой же цели служит включение в число действующих лиц многих сподвижников Мухаммада.
Стремясь воспроизвести стиль жизнеописания пророка Мухаммада и арабо-мусульманских хроник и придать достоверность описываемым событиям, авторы «Книги о завоевании Йемена» вводят в ее текст аяты (коранические стихи) из суры (главы) «Добыча», утверждая, что эти аяты были ниспосланы Аллахом во время одного из жестоких сражений мусульман со сторонниками Головы Гули. Согласно же мусульманской ученой традиции, сура «Добыча», в том числе и цитируемые в повести аяты, была ниспослана после победы мусульман над мекканским языческим ополчением при Бадре в 624 г.
Таковы особенности «Книги о завоевании Йемена», предлагаемой вниманию читателя. Перевод повести осуществлен по сокращенному тунисскому изданию; в Тунисе это произведение до сих пор пользуется большой популярностью. Здесь широко распространены также лубочные картинки с изображением Али, поражающего Голову Гули мечом.
В заключение хочу выразить сердечную благодарность моему другу известному тунисскому поэту Абдалле ал-Гасими, который подарил мне это издание «Книги о завоевании Йемена», и я с радостью перевел ее.
1986-2004
КНИГА О ЗАВОЕВАНИИ ЙЕМЕНА,
известная под названием «Нечестивец Голова Гули»,
содержащая речи, им сказанные, полная и цельная.
Слава Аллаху за все, что Он ни пошлет
Перевод
Именем Аллаха милостивого, милосердного. Слава Аллаху, молитва за Посланника Аллаха и мир ему. Далее: вот «„Книга о завоевании Йемена“, известная под названием „Нечестивец Голова Гули“», переданная шейхом Абу-л-Хасаном, да будет доволен им Аллах, от которого мы получили благо, находясь в безопасности. Он сказал: Рассказывал нам Мухаммад ибн Исхак ал-Калби ал- А‘маш[14] со слов Ибн Аббаса, да будет доволен им Аллах, повествовал он истинно, что однажды, совершив утреннюю молитву, Пророк, да благословит его Аллах и да приветствует, прислонился спиной к михрабу[15]. А лицо его сияло словно полная луна. Вокруг Пророка собрались люди. Вдруг поднялась пыль, так что от нее померк свет дневной. Через некоторое время она рассеялась, и все увидели десятерых витязей, подобных рассерженным львам, а впереди них старуху, истощенную путешествием по бескрайней пустыне.
Сказал рассказчик: И они продолжали скакать, пока не прибыли к мечети Пророка, да благословит его Аллах и да приветствует, и не поставили своих верблюдов на колени, — тогда старуха слезла, подошла к Пророку и захотела войти в мечеть. Тут все увидели, что старуха странно выглядит — у нее [на шее] четырнадцать завитых прядей, а одежда ее измазана черной кровью. Затем старая женщина посмотрела налево и направо и никого не увидела лучше и краше богобоязненного, изрекающего истины Пророка. Тогда старица встала перед ним и сказала: «Это ли ваш господин или кто-то другой?» Потом она настороженно и боязливо произнесла вот такие строки:
О доблестные и чистые люди, лучшие из человеков,
Которые стали господами мира благодаря Мухаммаду!
Кто из вас Посланник, принадлежащий к роду Хашима[16],
Чистый Пророк среди людей, лучший из наставников?
И, закончив говорить свои стихи, старица осмелилась спросить: «Кто из вас великий Пророк и благородный Посланник?» Тогда сподвижники[17] Пророка, да будет доволен ими всеми Аллах, ответили ей: «Несчастная! Разве ты не видишь взошедшую луну и сияющий свет, господина нашего Мухаммада, да благословит его Аллах и да приветствует, которого возвысили покой и степенность, дарованные Господом — Царем Всепрощающим?»
Сказал рассказчик: И когда старица услышала от сподвижников эти слова, она удостоверилась в правильности своих догадок и ее сердце успокоилось. Она повернулась к Пророку и захотела его рассмотреть, но не смогла этого сделать по причине того яркого света, что исходил от него. И тотчас же старица упала на землю в беспамятстве, и все рассмотрели ее отрезанные пряди. Увидев это, Пророк, да благословит его Аллах и да приветствует, заплакал горькими слезами, и сподвижники его тоже долго плакали вместе с ним. Наконец старица очнулась, и Пророк промолвил: «О, раба Божья! Скажи, что заставило тебя плакать. Сообщи мне о том, что с тобой случилось». И старая женщина ответила: «Меня зовут ал-Вафира бинт ас-Саввам ал-Йаруни. Мой отец был господином своего рода-племени. Мы жили недалеко от одного грозного тирана по имени Шихаб ал-Хас‘ами, у которого был сын Мухарик, прозванный Головой Гули. Этот Голова Гули был грозным тираном. Он проливал кровь, похищал чужих жен из дворцов и нападал на других царей в их замках. И когда он наследовал царство после отца своего, то стал угнетать своих подданных, увеличив несправедливость и самоуправство. Бедуины возмутились неправедными деяниями нового царя и стали покидать пределы его государства. Услышав об этом от одного из своих приближенных, Голова Гули еще сильнее разгневался и стал убивать арабов, уводить в полон их женщин и рассеивать их племена. Знай, о Посланник Аллаха, что мой отец был ближе мне, чем другие люди. Мы жили на расстоянии четырех фарсаховп от местопребывания Мухарика. Этот нечестивец захотел приблизить к себе моего отца, но тот воспротивился, и тогда Голова Гули его убил. Меня тотчас же избрали царицей после отца моего, и мои соплеменники мне подчинились. Так мы и жили некоторое время. Знай, о Посланник Аллаха, что у меня были четыре дочери, подобные лунам. Я выдала их замуж за вождей моего народа, и это были лучшие из арабов. Все они — и зятья, и дочери — страшились моего гнева».
Сказала старая женщина: «Однажды нас достигли добрые вести о тебе — о твоих чудесах, об исходящем от тебя свете, о приводимых тобою доводах, о коранических аятах, знаменитых божественных тайнах и возвышенных деяниях. И когда я убедилась в этом, о Посланник Аллаха, я уверовала в тебя и в твое учение, хотя воочию и не зрела тебя. Тогда я собрала своих сородичей и соплеменников, рассказала им об исламе и предложила им его принять, и они стали мусульманами. Я открыто установила между нами ислам, и мы жили так некоторое время. Об этом узнал враг Божий Голова Гули. Он стал еще сильнее гневаться на нас и послал к нам своих людей, приказав нам через них поклоняться шайтану и принять его веру. Когда послы Головы Гули прибыли к нам, о Посланник Аллаха, и сообщили нам его волю, я рассердилась на них и грубо им ответила. Тогда они уведомили об этом своего царя. Узнав об этом, он двинул на нас свои бесстрашные войска. Враги напали на нас под покровом темноты, стали убивать мужчин, губить младенцев и грабить наше имущество. О, если бы твои очи, о ПосланникАллаха, могли видеть мужчин, что стенали: „Мухаммад!“, и девушек, что восклицали: „Позор нам!“ Нас заковали в цепи и повели в плен обесчещенными. Из наших глаз текли слезы. Мучители вели нас до тех пор, пока не прибыли к врагу Божьему и не поставили нас перед ним. И когда я посмотрела Мухарику в глаза, он так возопил, что нагнал страху на всех, кто там был. Потом он вскочил с того места, на котором сидел, схватил моих дочерей вместе с их мужьями и убил их, подобно тому как мы убиваем скот, а я на все это смотрела. Затем Голова Гули заточил в темницу остальных людей и приставил к ним тех, кто стал их пытать. После этого он сказал: „Горе тебе! Что заставило тебя принять эту веру? Ведь она тебе ни в чем не помогла. Вернись к вере отца своего и дедов своих, тогда я отпущу остальных твоих людей и тебя саму освобожу“».
Сказала старая женщина: «И когда я услышала, о Посланник Аллаха, эти слова, белый свет померк в глазах моих, ибо ислам мил моему сердцу и приятно мне поклоняться Царю-Судии. Тогда я ответила ему: „Горе тебе, проклятый, горе твоему отцу и твоим дедам, которые молились камням, а не Могучему Царю. Неужели ты заставишь меня вновь поклоняться идолам, если я уже дала обет Аллаху в том, что буду следовать единобожию и учению Пророка, да благословит его Аллах и да приветствует. Клянусь Пророком, я никогда не отступлюсь от ислама и не променяю его на другую веру. Вот я сказала тебе то, что было у меня на душе. Теперь делай что хочешь. Я терпеливо вынесу приговор Аллаха. И даже если ты разрежешь меня на куски, во мне только усилится любовь к исламу". И когда, о Посланник Аллаха, негодяй услышал от меня эти слова, его охватил гнев и он приказал вытащить из темницы оставшихся в живых моих людей и убить их. Он отрезал мои локоны и повесил их мне на шею, а головы моих дочерей повесил на шею верблюда. Потом Голова Гули сказал мне: „Иди к Мухаммаду ибн Абдаллаху и передай ему, чтобы он пришел ко мне со своей пехотой и конницей“. Вот я и пришла к тебе, о Посланник, и рассказала тебе о том, что произошло. Мы восхваляем Всевышнего за то, что нас постигло, и беспрестанно повторяем Его имя, а также твое. Я прошу у тебя защиты. Отомсти за меня и мой позор».
Затем старица прочитала такие стихи:
О Посланник Аллаха, о лучший из людей,
О тот, у кого столько достоинств и щедрот,
Приюти меня до моей смерти.
Ведь в результате этой вражды у нас ничего не осталось.
Приди же, о Посланник Аллаха, мне на помощь И вынеси свой приговор — и пусть падет меч судьбы.
Пусть люди всегда молятся за тебя,
А горлицы поют утром и вечером.
Сказал Ибн Аббас, да будет доволен им Аллах: Горько заплакал Пророк, да благословит его Аллах и да приветствует, и заплакали стоявшие вокруг него мусульмане. Потом он сказал старой женщине: «Будь спокойна душой и ясна очами. Иди же. Встретимся завтра утром».
Тут старица ушла, как приказывал ей Пророк, да благословит его Аллах и да приветствует. Вот что было с ней.
Тогда Пророк сказал своим сподвижникам: «О мусульмане! Кто из вас знает этого негодяя, прозываемого Головой Гули?» Тут встал Амр ибн Умаййа ад-Дамири[18] и ответил ему: «О Посланник Аллаха! Я знаю его страну». Тогда промолвил пророк: «Да поможет тебе Аллах совершить доброе дело, Амр! Расскажи мне!» Амр сказал: «О Посланник Аллаха! До ислама я совершал набеги на бедуинов и уводил у них лучших скакунов. Однажды я отправился из моей страны в долину Вади-з-Зухриййа[19]. Я увидел там холмы с просторными склонами, зеленые от разных трав и плодоносных деревьев, на которых было полным-полно воинов, подобных яростным львам. Посмотрел я на верблюдиц и людей, число которых известно только Аллаху, и спросил одного пастуха, кому принадлежат эти места. Он ответил: „Это владения славного царя Шихаба ал-Хас‘ами, у которого есть сын Мухарик ал-Калб, что значит Разрывающий Сердце, прозываемый также Голова Гули. Они владыки племени бану хас‘ам“».
Сказал Амр: «Когда я услышал эти слова, то вошел к царю и сказал ему: „О доблестный царь, о бесстрашный витязь! Знай, что я путник, странный человек. Пристанище смог найти только у тебя. Я пришел к тебе, уповая на тебя, во имя ал-Лат, ал-Уззы и великого верховного Хубала[20], чтобы ты дал мне от твоего добра, от твоей милости и от твоих щедрот, а также обещал бы мне безопасность“».
Сказал Амр: «Услышав эти слова, царь сильно обрадовался моему приходу, обещал мне безопасность, приветствовал меня и обошелся со мною милостиво. Однако все это было с моей стороны, о Посланник Аллаха, обманом и лукавством — ведь я хотел поступить с ним нечестно. Сын Шибаха Мухарик был большеголовым, всеего боялись из-за его большой головы, его великого зла и гнева. Тот самый Голова Гули был нечестивым. Он не щадил малого, не почитал старого, проливал кровь, и разгневался на него Владыка небес. Сказал ему его родитель: „Сын мой! Прекрати угнетать подданных. Побойся Бога Мусы и Ибрахима. Сын мой! Люди просят защиты от твоей неправды. Если ты желаешь царства, то оно никому, кроме тебя, принадлежать не будет. Уменьши свой гнев. Поступай с народом по справедливости. Тогда его сердце склонится к тебе с любовью и приязнью. Несправедливость погубила и тех, кто был сильнее тебя!“».
Сказал Амр: «И когда Мухарик, да проклянет его Аллах, услышал это от своего отца, он громко закричал на него так, что задрожали все, кто стоял кругом, и ответил: „Пусть твои родственники приготовятся — я их скоро убью, после них и тебя. Разве ты не знаешь, что люди станут уважать только того, кого они боятся“. Услышав эти слова от своего сына, Шихаб сильно испугался и сказал ему: „Сын мой! Дарю тебе благоденствие, в котором пребываю. Ведь ты моя плоть и кровь“. И царь улещивал Голову Гули до тех пор, пока гнев его не успокоился, и он уселся рядом со своим отцом. Тогда царь приказал принести яства и накормил своего сына. Потом приказал принести вино, и вино поставили перед царем. Царь выпил вина и начал поить сына. Он сам пил и поил Мухарика до тех пор, пока вино не одержало победу над Головой Гули, и он заснул глубоким сном. Увидев это, отец его вскочил со своего места и связал Голову Гули по рукам и ногам, а затем бросил его в тесную мрачную темницу».
Сказал рассказчик: Окончился день, и наступила ночь. Голова Гули сидел связанным в темнице. Вдруг там появился человек по имени Мухаджжи, с которым Голова Гули дружил, потому что Мухаджжи‘ любил его и заботился о нем. Узнав Мухаджжи‘а, Голова Гули сказал ему: «Разве ты не видишь, в каком положении я оказался? Помоги мне выбраться отсюда!» Мухаджжи‘ ответил: «Клянусь твоей головой, я кое-что придумал!» И он пошел к царю и сказал ему: «О доблестный царь! Как хорошо, что ты посадил в темницу своего сына. Ведь он перешел границу угнетения и развращенности. Ты славно ему отплатил и избавил подданных от его злых дел».
Сказал Амр: «Потом Мухаджжи вернулся к Голове Гули и сильно его ударил, а затем начал его ругать. После этого Мухаджжи вновь принялся бить Мухарика. Наконец приставленные к ним слуги ушли и рассказали своему господину о том, что они видели. Вот что было с ними. Мухаджжи подождал до ночи, а после этого подошел к Голове Гули и освободил его от пут. Потом они выбрались из темницы и пришли в одно безлюдное место. Мухаджжи усадил Мухарика на землю и подал ему еды и питья, которые захватил с собой. Проклятый Голова Гули поел и попил. Тогда Мухаджжи сказал ему: „Иди к отцу и сделай с ним что захочешь“. Тут враг Божий подпрыгнул, словно лев, схватил обнаженный меч и отправился к отцу, которого застал спящим. Голова Гули пнул царя ногой. Царь пробудился испуганный и увидел стоящего над своей головой сына. Он спросил: „Кто же тебя выпустил?11 Мухарик ничего не ответил, но одним ударом меча отрубил отцу своему голову и тотчас же уселся на царском троне. Никто об этом не знал, потому что все произошло ночью. Когда настало утро, к Шихабу вошли слуги и обнаружили, что он убит и что на царском троне сидит Голова Гули. Они его страшно испугались. Тут Голова Гули дико закричал на слуг и велел им приблизиться. Затем он показал на голову родителя своего и спросил: „Знаете ли вы, кто я такой? “ Слуги разом ответили: „Ты наш владыка — поступай как захочешь и как пожелаешь“. Голова Гули приказал одному из слуг: „Возьми перстень с печаткой, пойди к вазиру и скажи ему, что царь призывает его к себе — послушного и повинующегося“. Так Голова Гули стал призывать к себе одного вельможу за другим, и каждый, кого он вызывал, повиновался. Всего Голова Гули послал сотню грамот. Каждый, кто получал грамоту, думал, что царь призывает его к себе, чтобы посоветоваться с ним о том, как поступить с царским сыном Мухариком. Вот что было с ними.
Что же до слуги, который был послан к вазиру, то он шел, пока не прибыл к вельможе, он вручил ему послание и сказал: „О вазир, повинуйся Шихабу“. Вазир выразил покорность и повиновение, сел на лошадь и отправился вместе со слугой. Он ехал, пока не вошел к Голове Гули, и увидел его сидящим на царском ложе отца. Вазир был одним из главных врагов Головы Гули. Поэтому
Мухарик набросился на вазира, ударил его мечом и отрубил ему голову, не сказав ни слова. Потом он повернулся к слуге и сказал ему: „Ступай к главному хаджибу[21] и приведи его ко мне“. Так этот проклятый призывал к себе вельмож одного за другим. И с каждым из приходивших к нему знатных людей он поступал так же, как и с остальными. В ту ночь он убил сто семьдесят знатных господ.
Когда же наступило утро, он призвал к себе остальных царедворцев в диван[22], а также всех невольников и слуг. Никто из них ничего не знал о случившемся. Когда вельможи пришли в диван, они увидели, что на царском ложе, словно лев, сидит Голова Гули в короне, внимательно разглядывая вошедших. Всякий, кто только смотрел на Голову Гули, от страха застывал на месте. И так продолжалось, пока все не собрались перед Мухариком, завороженно на него взирая. Когда молчание затянулось, Голова Гули закричал на приближенных: „Горе вам! Что вы молчите?” Потом он показал им голову отца своего и спросил: „Знаете ли вы, кто это?“ Придворные ответили: „Да, о бесстрашный царь, это твой отец“. Сказал Голова Гули: „Знаете ли вы, кто поступил с ним таким образом? “ Они ответили: „Нет, не знаем“. И тогда Мухарик сказал им: „Это сделал я. Того из вас, кто скажет хоть слово, я сейчас же отправлю следом за моим отцом. Тому, кто выразит покорность, я дарую богатство и свет, а того, кто станет мне противиться, я напою из чаши погибели“».
Сказал Амр: «В это время пред Головой Гули предстал некий вельможа, который был приближен к его отцу и которому было трудно перенести то, что произошло с царем. Он сказал Мухарику: „О враг Аллаха! Ты совершил подлое дело — восстал на своего отца и исполнился гордыни. Клянусь Богом моим, Господом Ибрахима, Замзама и ал-Хатима[23], что если бы я нашел себе помощника среди этих людей, то убил бы тебя и отомстил бы за твоего отца“. Когда враг Божий Голова Гули услышал эти слова, свет померк в его глазах, и он ответил вельможе: „Как ты смеешь мне перечить?“ Тут он мечом проткнул того человека насквозь». Сказал Амр: «Увидев это, собравшиеся задрожали от страха и взмолились: „О доблестный царь! Вложи свой меч в ножны. Все мы рабы твои“. Голова Гули сказал вельможам: „Я хочу, чтобы вы мне беспрекословно подчинялись — тогда я изолью на вас свою милость“. Все собравшиеся отвечали согласием, и Голова Гули раздал им много золота».
Сказал Амр: «У Мухарика, о Посланник Аллаха, собралось более двухсот тысяч отважных витязей. Враг Божий посмотрел на эти войска, они ему понравились, и он обрадовался тому, что сможет убивать многих людей. Потом этот проклятый велел привести ремесленников и мастеров, и их в скором времени к нему доставили. Тогда Голова Гули сказал им: „Я желаю, чтобы вы изготовили для меня из зеленого хризолита большого идола, а глаза — из красных яхонтов. Следует сделать идола наилучшим образом". Ремесленники и мастера ответили Голове Гули послушанием и повиновением и изготовили для него такого идола. Увидев его, этот проклятый упал перед идолом ниц, забыв об Аллахе, объявил его своим божеством и велел всем бедуинам поклоняться истукану. Мухарик назвал идола Господом Фаррашем. Затем он завоевал одну крепость и оставил в ней своих людей. Таким образом, о Посланник Аллаха, Голова Гули брал одну крепость за другой, так что слава о нем распространилась среди бедуинов.
[1]Б.Я.Шидфар. От сказки к роману (Некоторые черты арабского народного романа). — в: НАА. № 1, 1975, с. 30.
[2]Гуль — согласно верованиям доисламских арабов, враждебный человеку демон женского пола, обитающий в пустыне.
[3]М., 1968, пер. Б.Я.Шидфар и И.М.Фильштинского.
[4]М., 1975, пер. Б.Я.Шидфар.
[5]М., 1975, пер. В.Н.Кирпиченко.
[6]М., 1983, пер. Н.Ибрагимова.
[7]И.М. Фильштинский. Народный роман о султане аз-Захире Бейбарсе. — в: Жизнеописание султана аз-Захира Бейбарса. М., 1975, с. 6-7.
[8]См.: Хишам ибн Мухаммад ал-Калби. Книга об идолах. М., 1984, с. 28.
[9]Там же, с. 27.
[10]См. по этому поводу: К.А.Бойко. Арабская историческая литература в Испании (VII — первая треть XI в.). М., 1977, с. 14.
[11]М.Б.Пиотровский. Южная Аравия в раннее средневековье. М., 1985, с. 113.
[12]Б.Я.Шидфар. Генезис и вопросы стиля арабского народного романа (сиры). — в: Генезис романа в литературах Азии и Африки. М., 1980, с. 111.
[13]Там же.
[14]Мухаммад ибн Исхак ал-Калби ал-А ‘маш — такого арабо-мусульманского ученого не было; однако в VIII в. жил известный знаток родословий и хадисов, один из первых толкователей Корана Мухаммад ибн ас-Са’иб ал-Калби. Прозвище ал-А‘маш («подслеповатый») носил известный знаток хадисов Абу Мухаммад Сулайман ибн Михран (675-765).
[15]Михраб — ниша в стене мечети, указывающая направление на главную святыню ислама — мекканский храм Каабу.
[16] Хашим — согласно мусульманской традиции, прадед Мухаммада.
[17]Сподвижники (асхабы) — те, кто принял ислам и участвовал в создании мусульманского государства при жизни Мухаммада; делились на две категории — мухаджиров и ансаров.
[18]Амр ибн Умаййа ад-Дамири — один из известных сподвижников Мухаммада, передатчик хадисов.
[19]Вади-з-Зухриййа — географическое название, идентифицировать не удалось.
[20]Аравийские доисламские божества.
[21]Хаджиб — камергер, дворецкий.
[22]Диван (среднеперс.) — совет, совещательный орган; в этом значении термин попал в арабский язык значительно позже времени жизни пророка Мухаммада.
[23]Замзам — священный колодец в Мекке; ал-Хатим — стена из белого мрамора, расположенная рядом с главной святыней ислама — Каабой.
