Показать все теги
Определяющая тенденция в политической жизни Сербии на протяжении последних лет - отношение к усилиям мирового сообщества по прекращению конфликта в Боснии. В мае 1993 г. С. Милошевич и Социалистическая партия Сербии (СПС) предприняли рискованный с внутриполитической точки зрения шаг, поддержав план сопредседателей Лондонской конференции С. Вэнса и лорда Д. Оуэна по урегулированию этого конфликта. Социалисты оказали давление на руководство боснийских сербов и парламент сербов в Пале, потребовав согласия с указанным планом, но он был отвергнут на референдуме боснийскими сербами!. Эти действия социалистов вызвали недовольство в стане сербских радикалов; правящая коалиция, и без того непрочная, дала серьезную трещину.
Политическая жизнь Сербии дошла до точки кипения к осени 1993 г., когда лидер сербских радикалов В. Шешель обвинил СПС и лично президента республики С. Милошевича в предательстве интересов сербского народа. Поводом для такого обвинения стало решение официального Белграда пойти навстречу требованиям международного сообщества и оказать давление на боснийских сербов, требуя принятия ими плана по урегулированию ситуации в Боснии и Герцеговине. Сербская радикальная партия (СРП) выступила с инициативой о выражении в парламенте недоверия правительству Сербии. Коалиция между СПС и СРП была взорвана [1].
Партия власти сделала ответный ход, обнародовав 28 сентября 1993 г. заявление, в котором призвала "все демократические силы Сербии" к борьбе против "угрозы диктатуры и фашизма", против "зла, которое олицетворяет Шешель". Лидер радикалов был обвинен в стремлении "подорвать усилия по восстановлению мира на территории бывшей Югославии", "нагнетании военного психоза", "разжигании ненависти к сербам среди граждан другой национальности". При этом прозвучали резкие обвинения в том, что Шешель создал незаконные вооруженные формирования на сербских территориях вне Югославии. Вслед за этим последовали аресты сербских добровольцев, принимавших участие в военных действиях в Боснии и Хорватии.
В ответ В. Шешель, отвергая все наветы в "военной наживе и барышничестве" , обвинил СПС в коррупции, продажности и стяжательстве, назвав своих партнеров по правительственной коалиции "сборищем преступников, живущих в роскоши при всеобщем обнищании сербского народа". Он выдвинул ряд требований явно популистского плана, среди которых были предложения установления на период санкций единой зарплаты для всех госслужащих, распределения по низким ценам основных продуктов и товаров первой необходимости, а также продажи государственных представительских объектов для выплаты пособий пенсионерам, что вызвало особое раздражение в стане социалистов.
Обмен политическими колкостями не стал последней ступенью полемики. 7 октября на заседании парламента В. Шешель обвинил правящую СПС в серии злоупотреблений, включая коррупцию и распродажу интересов сербского народа, инициировав обсуждение в парламенте возможности голосования за недоверие правительству. Социалистам удалось сманеврировать, устроив недельный перерыв в заседании. Используя монопольный контроль над средствами массовой информации, они ответили резкой критикой действий В. Шешеля, не дав эфирного времени радикалам [2]. Вслед за этим, воспользовавшийся удачно складывавшейся для этого международной ситуацией (расстрелом парламента в Москве осенью 1993 г.) президент Сербии С. Милошевич распустил сербскую Скупщину и назначил новые выборы на 19 декабря 1993 г. В ходе короткой избирательной кампании основным пунктом предвыборных программ всех партий стала дискуссия о будущем сербского народа на территории бывшей социалистической Югославии. Как саркастически отмечали наблюдатели, в ходе предвыборной гонки все партии соперничали друг с другом в определении размеров "великой Сербии" [3].
То обстоятельство, что средства массовой информации по-прежнему контролировались правящей партией, позволило СПС создать впечатление у избирателей в верности проводимого руководством страны внутри- и внешнеполитического курса как единственно возможного в той ситуации для всего сербского народа на территории бывшей Югославии. В ходе спринтерской предвыборной кампании партия власти не ограничилась информационной блокадой оппозиции, но и провела аресты среди лидеров радикалов, выдвинув против них обвинения в террористической деятельности на территории Боснии.
Итоги выборов в новый 250-местный состав сербского парламента не принесли больших сюрпризов. Социалисты значительно увеличили свое представительство, получив 123 места, тогда как их прежний партнер по правительственной коалиции Сербская радикальная партия - всего 39. Остальные места распределялись следующим образом: Демократическая оппозиция Сербии - 45 мест; Демократическая партия Сербии (ДПС) - 29 мест; Демократическое сообщество венгров Воеводины - 5 мест; Коалиция албанских партий - 3 места (албанские партии Косово вновь бойкотировали выборы).
Итоги выборов показали, что радикалы существенно ослабили свое влияние в обществе, а СПС его значительно укрепила. Второй политической силой в стране стало движение ДЕПОС — коалиция ряда партий во главе с Движением обновления Сербии В. Драшковича. Резко возросло влияние Демократической партии [4]. Хотя социалисты добились успеха, оправдав курс на разрыв с радикалами В.Шешеля, им все же не удалось получить абсолютного большинства, необходимого для формирования однопартийного правительства.
Формирование однопартийного правительства в Сербии, которое, в силу доминирующего положения этой республики в югославской федерации, является основным элементом исполнительной власти в СРЮ, внесло немало драматических моментов в политическую жизнь страны. Для создания работоспособного кабинета СПС был необходим союз с какой-либо из партий, представленных в Скупщине республики. Социалисты предприняли поиск союзников [5]. 28 декабря 1993 г. лидеры различных парламентских партий встретились с президентом Сербии С. Милошевичем для обсуждения путей и вариантов формирования нового правительства. В ходе встречи СПС подтвердила свой предвыборный лозунг, вложив его на этот раз в уста спикера партии Ивицы Да- шича, заявившего о готовности социалистов к созданию коалиции с любой из партий, за исключением СРП. Но процесс формирования кабинета осложнился. 29 декабря газета "Борба" сообщила об отказе оппозиционных партий поддержать "правительство социалистического меньшинства". Менее жесткую позицию занял Зоран Джинджич, лидер ДП, который объявил о готовности помочь в формировании нового кабинета, но лишь в том случае, если он будет "правительством национального спасения", члены которого оставят в стороне партийные интересы. Джинджич указал, что СПС больше не может управлять Сербией одна, однако следует считаться с тем, что на выборах она получила значительную часть голосов избирателей и не может быть исключена из процесса управления страной. "Если партии сербской скупщины не научатся находить компромисс, то согласия не будет достигнуто, а если не будет согласия, то мы будем иметь экономическую блокаду, новые выборы и новый кризис" [6].
Неудивительно, что наблюдатели уделяли большое внимание взглядам 3. Джинджича и позиции всей Демократической партии (ДП) в целом. По сравнению с последними выборами "демократы" увеличили число депутатских мандатов в пять раз, что говорило о росте ее влияния в Сербии. В то же время сам рекламно-красивый лидер демократов привлекал симпатии избирательниц по всей республике, а его появление в руководстве страны, могло бы содействовать прекращению "демонизации" сербского народа и в международных средствах массовой информации. Поэтому понятно, что закулисные переговоры между социалистами и Джинджичем о формировании кабинета взволновали наблюдателей. Однако сделка не состоялась, так как в ходе переговоров Джинджич выставил неприемлемое условие - лидер ДП считал возможной коалицию лишь при получении для себя поста премьер-министра, тогда как С. Милошевич привык единолично решать подобные дилеммы [7].
Если итоги декабрьских (1993 г.) выборов еще раз продемонстрировали неспособность оппозиционных партий выступить единым фронтом против правящей СПС, то состоявшиеся послевыборные консультации по поводу формирования кабинета показали, что большинство антиправительственных заявлений и слов презрения в отношении СПС нельзя считать искренними. Лидеры всех партий (за исключением последовательной в своей критике президента С. Милошевича и социалистов Демократической партии В. Коштуницы) были готовы забыть о своих критических замечаниях в адрес властей и пойти на компромисс с СПС в расчете на получение мест во властных структурах Сербии, оправдав это стремлением принести пользу народу и усилить позиции своей партии.
Начало 1994 г. показало, что наследники СКЮ во главе с С.Милошевичем прочно контролировали положение в стране. Им вновь удалось предотвратить создание единого антисоциалистического фронта оппозиции. Поиск союзников для формирования кабинета потребовал чуть больше времени, но в этот раз, с учетом негативного опыта допущения радикалов в правительство, в результате чего они получили возможность авторитетно разоблачать "темные махинации власти", руководство СПС более тщательно отнеслось к отбору партнеров. С.Ми- лошевич выбрал иной путь создания коалиции, решив отколоть несколько депутатов от оппозиционных партий в самом парламенте. В числе кандидатов в союзники рассматривались депутаты из фракции ДП и движения ДЕПОС. Возможность такого хода стала очевидной уже 1 февраля , когда представитель СПС Драган Томич, набрав при голосовании в Скупщине 125 голосов, был избран на пост председателя парламента [8]. Тем самым руководство СПС получило новое подтверждение реальности сформирования "социалистического" правительства при поддержке "независимых" депутатов - их следовало лишь "найти". Дальнейший ход событий полностью подтвердил оправданность подобного курса.
В конце февраля президент Сербии поручил формирование кабинета Мирко МарьяновичуЭ. Следующим шагом стало присоединение к социалистам некоторых депутатов, отколовшихся от других партий. В начале марта дал согласие войти в правительство Слободан Радулович - член ДП. В то же время ее лидер З. Джинджич указал, что партия не намерена официально присоединяться к правительству М. Марьяновича. [10].
15 марта 1994 г. новый премьер Сербии обнародовал перед Скупщиной состав своего правительства. Оно состояло из социалистов, но ряд портфелей получили члены партии Новая демократия (НД), входившей во время предвыборной кампании в блок ДЕПОС. По воле судьбы небольшая партия, которая в одиночку не преодолела бы пятипроцентный барьер и смогла сделать это лишь в коалиции с ДЕПОСом, предала своих партнеров в обмен на приближенность к власти. При этом НД не ограничилась ролью пассивного статиста. Ее лидер Душан Михайлович занял видное место критика оппозиции, обвиняя своих недавних союзников в неконструктивных действиях в решающий момент истории сербского народа в излишне критичном подходе к сотрудничеству с правительством. [11].
Сформированная к весне 1994 г. правящая коалиция сделала возможной беспрепятственное проведение правительством твердого экономического курса, который получил одобрение обозревателей и оказался достаточно успешным в условиях жестких международных экономических санкций против СРЮ. В числе его положительных сторон стало обеспечение стабильности валюты, подавление скачков инфляции [12]. В целом итоги первого года деятельности правительства позволяли говорить об устойчивости кабинета, когда нейтральные наблюдатели и правящие силы одобряли его действия, а оппозиционные лидеры умеренно или резко критиковали [13].
События 1994 г. вновь показали, что оппозиция не способна оказать эффективное противодействие "партии власти". Как и в прошлом, оппозиционеры не были готовы отложить свои разногласия с целью объединения для устранения от власти СПС и проведения радикальных реформ. В 1994 г. сделать это стало еще труднее, поскольку главным для всех политических сил продолжали оставаться не радикальные преобразования в стране, а "сербский вопрос" на Балканах — будущая государственная принадлежность территорий, населенных сербами и оказавшихся спорными в результате развала югославской федерации в 1991 г.
Действия оппозиции по объединению сил для противостояния монополии СПС не были последовательными. Напротив, характерной чертой стала дальнейшая фрагментаризация оппозиционного политического спектра. Спорадические призывы к единению последствий не имели. Так, призыв лидера Демократической партии Сербии В. Коштуницы на ее съезде 26 июня 1994 г. сформировать "национальное демократическое ядро" сходно мыслящих партий, группировок и индивидуалов, так как "демократия является условием подлинно национальной политики", отклика не получил [14].
Несмотря на потребность в объединении, вектор политического развития оппозиции был направлен в другую сторону - деление продолжалось. В начале июня 1994 г. была создана новая политическая партия, ядро которой составили одиннадцать бывших депутатов прежней Скупщины Сербии, ранее входивших, но затем исключенных из движения ДЕПОС и не избранных в декабре 1993 г. в новый парламент. Данная партия (группа Слободана Ракитича) сохранила за собой название ДЕПОС, еще больше запутав ситуацию вокруг формирования оппозиционной коалиции. Группа пыталась привлечь к себе политиков других формирований (Сербского движения обновления (СДО) и др.) [15].
Главной разделительной темой для всех партий, а также спорным вопросом в политической жизни продолжали оставаться подходы к двум во многом взаимосвязанным проблемам: необходимость отмены международных санкций против Сербии как составной части Союзной Республики Югославия, ложившихся тяжелым грузом на экономику и население страны; вопрос о будущей государственной принадлежности тех земель бывшей социалистической Югославии, в которых сербское население к началу 90-х годов составляло большинство.
По отношению к этим проблемам политический спектр Сербии распался на две части. По одну сторону стояли партии (СПС, Новая демократия и ДЕПОС во главе с В. Драшковичем), поддерживавшие решения правительства, которое под давлением международного сообщества (в том числе и России) потребовало от боснийских сербов принятия плана "контактной группы", по другую — все остальные.
Среди последних выделялись Радикальная партия, Демократическая партия и Демократическая партия Сербии, резко критиковавшие действия правительства и поддерживавшие его политические силы. При этом оппозиционные партии по-прежнему не могли договориться о единстве действий. Это позволяло режиму умело маневрировать, стравливая оппозиционных лидеров, создавая с ними тактические союзы, приближая к властным структурам то одного из них, то другого. За весь период противостояния оппозиции "партии Милошевича" лишь лидер ДПС В. Коштуница сохранил репутацию непримиримого критика и соперника "команды власти", упорно не соглашаясь пойти с нею на любой альянс [16]. в 1994 и начале 1995 г. политическое руководство Сербии продолжило политику давления на лидеров боснийских сербов, несмотря на жестокую критику этих действий со стороны оппозиции и их непопулярность в общественном мнении страны. Оно (под определенным влиянием российских дипломатов) поставило целью добиться снятия экономических санкций, наложенных СБ ООН в мае 1992 г. По мнению сербских лидеров^ путь к ослаблению и снятию санкций лежал в продолжении поддержки плана урегулирования в Боснии, выработанного "контактной группой" (пятью странами - Великобританией, Францией, Россией, США и Германией) весной—летом 1994 г. и предложенного на утверждение противостоящим силам в Боснии.
Позиции С. Милошевича и правительства Сербии, поддержанные СПС и НД, были малопопулярны среди политических и религиозных кругов страны. Поведение руководства боснийских сербов, мужественно противостоящего совместному комбинированному (политическому, экономическому и пропагандистскому) давлению международного сообщества, к которому присоединился официальный Белград, вызывали симпатии и прямую поддержку со стороны оппозиционных партий и движений Сербии.
Реакция политических партий Сербии на действия правительства в отношении боснийских сербов оказалась в центре политической жизни Сербии на протяжении многих месяцев второй половины 1994 г. Памятуя о правительственном и общественном кризисе в конце 1993 г., сербское руководство не сразу взяло на себя смелость усилить давление на боснийских сербов. Ожидаемое сопротивление оппозиции и потенциально всего сербского общества было оправданным - в обмен за поддержку плана Вэнса-Оуэна весной 1993 г. Белград не получил облегчения в системе экономических санкций.
Двуличие международного сообщества, обосновывавшего введение санкций в мае 1992 г. военной поддержкой Белграда боснийских сербов, но настаивавшего на сохранении санкций (под новыми предлогами), после того как официальный Белград прекратил поддержку Пале и даже оказал давление, вызывало понятное негодование в стране. Подобная реакция была особо оправдана тем, что лишь недавно по всей Сербии добровольцы, направлявшиеся помочь своим "собратьям за Дриной", повсеместно считались героями...
Возмущение сербского общества, выражением которого были заявления оппозиционных партий, осудивших антисербские действия руководства СРЮ и Сербии в отношении Пале, стало сдерживающим фактором для С. Милошевича. Сербское руководство должно было получить определенные международные гарантии (предоставленные в какой-то мере Россией), а также обеспечить себе хотя бы минимальную поддержку внутри страны с тем, чтобы давление на Р. Караджича и его группировку в Пале в целях принятия плана "контактной группы" по разделу Боснии и снятия санкций с Белграда не взорвало политическую жизнь страны.
В начале июля 1994 г. на конференции в Белграде, прошедшей в Сербской патриархии с благословения патриарха Павла и обсудившей план "контактной группы" в контексте последних событий в Боснии, сербское духовенство обратилось с призывом к народу страны "встать на защиту их многовековых прав, свобод и жизненных интересов для их физического и духовного выживания на землях их отцов и дедов" [17]. Данный призыв прозвучал неспроста: к тому времени руководство Сербии предприняло несколько превентивных шагов, рассчитывая погасить резкую реакцию оппозиции на согласие официального Белграда с требованием международного сообщества ввести санкции против боснийских сербов со стороны СРЮ. Заявления югославского и сербского руководства, направленные против лидеров боснийских сербов с целью представить их как основных виновников тяжелого, в результате санкций, положения сербов в СРЮ, были одновременно направлены и против тех политиков в самой Сербии, которые поддерживали Пале. 7 июня 1994 г. президент СРЮ З.Лилич, занявший этот пост летом 1993 г. при поддержке С. Милошевича, отметил, что "никто не имеет права решать от имени граждан СРЮ вести дело к опустошению собственной страны. Стратегия вовлечения Сербии и СРЮ в войну не пройдет. Миллионы граждан Югославии не могут быть заложниками одного лидера вне зависимости от его принадлежности к СРЮ, Сербской Республике в Боснии или Республике Сербская Крайина(на территории Хорватии). Никто не давал им этого права, и война должна закончиться. "В то же время Лилич обещал максимально возможную экономическую поддержку этим двум сербским республикам в их контактах с СРЮ [18].
Это заявление, которое было расценено как "пробный шар" С.Ми- лошевича, брошенный при помощи югославского президента, позитивно восприняли в рядах СПС19 и в рядах группирующихся вокруг нее политических сил (председателем Новой демократии Д. Михайловичем и лидером Гражданского альянса Сербии Весной Пешич [20]. Тем самым был фактически завершен скрытый до тех пор процесс поиска СПС официальных партнеров для сформирования коалиционного правительства. 28 июня 1994 г. С. Милошевич после встречи с Д. Михайловичем заявил о позитивной оценке решения НД присоединиться к правительству, поддержав таким образом идею создания кабинета национального единства. Президент Сербии посчитал, что НД в своих действиях исходила из патриотических мотивов, оставляя в стороне мелкие партийные интересы. Сам лидер НД, оценивая свою коалицию с СПС, заметил, что у него нет причин быть разочарованным [21].
Поведение НД содействовало укреплению позиций СПС в политической жизни, позволяя начать массированную кампанию для подготовки решения о полной изоляции боснийских сербов. 10 июля Д.Михайлович заявил, что план, подготовленный международной контактной группой по Боснии является "последним шансом для мирного решения", поскольку боснийские сербы "не могут получить большего для своих национальных интересов посредством решений военных". При этом он выразил надежду, что боснийские сербы "примут правильное решение - мир, самую большую победу, которая может быть выиграна сербским народом в это время [22].
Ярким событием внутриполитической жизни Сербии стало решение югославского и сербского руководства блокировать границу с боснийскими сербами и прекратить поставки (за исключением гуманитарной помощи) в начале августа 1994 г., а затем согласие на мониторинг границы с Боснией со стороны международных наблюдателей в обмен на поэтапное снятие санкций с союзной Югославии. Эти меры были поддержаны правящими партиями [23], а спустя некоторое время и движением В. Драшковича.
Давление белградского руководства на боснийских сербов было воспринято в штыки большинством партий Сербии. ДПС назвала заявление С. Милошевича и письмо правительства Сербии к руководству боснийских сербов с призывом принять план "контактной группы" "скандальным". На пресс-конференции вице-председатель ДПС Пред- раг Протич отметил, что из 14 поводов, по которым СРЮ были навязаны санкции, вопрос Боснии был только одним из них. Он указал, что санкции не будут сняты до тех пор, пока международное сообщество не убедится в выполнении остальных тринадцати условий [24].
Решение правительства и руководства подняло бурю в парламенте Сербии. В августе-сентябре 1994 г. состоялось несколько чрезвычайных его-заседаний. По требованию 84-х депутатов от СДО, СРП и СДС было созвано чрезвычайное четвертое заседание для обсуждения реакции югославских и сербских властей на решение боснийских сербов отказаться от плана "контактной группы". Однако "партия власти" провела резолюцию в поддержку политики правительства и президента. События достигли кульминации к концу августа, когда Демократическая партия представила проект декларации, потребовавшей от скупщины (парламента) принятия соглашения о принципах и основе создания конфедерации СРЮ с республикой боснийских сербов. В ответ на это вице-премьер Р. Маркович огласил новую декларацию правительства о мирном плане [25]. Скупщина голосовала в поддержку последнего. Резолюция, предложенная клубом депутатов ДЕПОСа, не прошла. Депутаты трех партий - СРП, ДПС и Сербского движения обновления покинули сессию, пытаясь создать парламентский кризис. Однако оказалось, что в парламенте существует необходимый кворум, и было собрано нужное большинство из 130 депутатов СПС, Новой демократии, Гражданского совета Сербии [26].
Позиции властей укрепило ослабление санкций против Югославии, предпринятое СБ ООН в конце сентября 1994 г., которое посеяло среди населения надежды на их скорую полную отмену. Хотя критический запал оппозиции и сохранился, но массовой поддержки населения она не получала. Генеральный секретарь СПС Миломир Минич назвал ослабление санкций шагом к признанию политики СРЮ. Партнер СПС по коалиции партия Новая демократия сочла этот шаг "большим стимулом для населения и политических сил, высказывающихся за мир. При этом Новая демократия осудила "сторонников безответственной политики и войны".
Наиболее непримиримую позицию в отношении большинства действий правительства и сербского руководства в целом продолжала занимать Сербская радикальная партия. Ее лидеры как бывшие союзники социалистов могли со знанием дела, авторитетно критиковать своих недавних партнеров. Главным полем критики оставалась "защита интересов сербского народа". Еще в начале 1944 г. в интервью журналу "Глобус" В.Шешель указал, что он не имеет ничего против нормализации отношений между Загребом и Белградом, но с учетом важной оговорки - нормализация не должна пооизводиться "за счет интересов Республики Сербская Крайина" [27] радикалы резко осудили удары авиации НАТО по позициям боснийских сербов в первой половине 1994 г., связав их с попустительской деятельностью С. Милошевича и руководимых им сил. Радикалы оставались наиболее энергичными защитниками действий руководства боснийских сербов, осуждая планы "великих держав" по урегулированию в Боснии как "вредные для славянства".
С весны 1994 г. яростная, но безвредная для правящих кругов Сербии, критика со стороны СРП трансформируется в совершенно непредвиденные формы. Ведущие деятели радикалов, чувствуя свою неспособность совладать с руководством Сербии, пошли на первоначально, казалось бы, случайные инциденты, которые вскоре превратились в норму, своего рода "новый курс" сопротивления всевластию СПС. Это выразилось в различных некорректных формах публичного оскорбления социалистов (плевках, выплескивании в лицо оппонентов стаканов с водой и др.). Например, после того как 18 мая 1994 г. спикер федерального парламента Р. Божович лишил слова депутата СРП Д. Марковича, начавшего обвинять власти в политических и криминальных скандалах, выступающий выплеснул стакан воды в лицо спикеру [28], В ответ на это власти подвергли лидеров радикалов серии административных наказаний - штрафы, заключение на короткие сроки. Радикалы попытались превратить судебные разбирательства в трибуну для обличения режима. Это продолжалось в течение всего 1994 г. Среди всех оппозиционных партий радикалы, как уже отмечалось, наиболее резко осудили позицию сербского правительства и югославского руководства по поддержке плана контактной группы по нормализации положения в Боснии и согласие Белграда на "герметизацию" границы СРЮ силами наблюдателей ООН с территорией, удерживаемой боснийскими сербами.
Однако В.Шешель раскрыл мотивы, которыми руководствовался С. Милошевич в своих действиях в отношении Р. Караджича. По его мнению, объединение Пале и Белграда не в интересах Милошевича, так как в этом случае добавилось бы 1,5 млн избирателей, из которых даже 100 тысяч вряд ли проголосовали бы за него. По данным Шешеля, Милошевич намеревался добиться смещения Караджича с руководящих постов (конституционным или неконституционными способами) [29], Серия инцидентов в парламентах Сербии и Югославии, в результате которых В. Шешель и его ближайшее окружение были осуждены за хулиганское поведение, стала ярким показателем достаточной прочности позиции "партии власти" в стране. В условиях полного правительственного контроля за средствами массовой информации лидер радикалов явно стремился подобным некорректным способом все же привлечь к себе внимание общественности, использовать судебную скамью для обличения режима и создания "ореола мученика". Его соратники называли все это "геройским поведением".
Взгляды В. Шешеля в тюрьме стали еще резче и бескомпромисснее. Оценивая деятельность С. Милошевича, он отметил, что "тот совершил скрытый государственный переворот при помощи майоризации и подкупа отщепенцев из оппозиционных политических партий, навязал парламентариям правила, ограничивающие свободу их критики". Всю деятельность сербского руководства В.Шешель назвал "предательской и криминальной", естественно, "не отражающей национальные интересы сербского народа". По его прогнозам, С.Милошевич предаст и сербскую Крайину (в Хорватии), и Косово и Метохию, область Рашку и область Панония в Воеводине, а затем согласится с отделением Черногории от Сербии. "Этот современный сербский Калигула может сократить Сербию до размеров острова Ада Цыганлия (остров в Белграде, место рекреации в летние месяцы — А .Е.) с тем, чтобы остаться у власти".
Как и подобает лидеру оппозиционной партии В.Шешель резко негативно оценил "катастрофические результаты политики режима социалистической партии во всех сферах деятельности", ибо "государством откровенно владеют самые большие криминальные преступники, ни одна грабительская или коррупционистская афера не выведена на чистую воду. Все эффективно прикрывается. Экономика страны уничтожена". Социалисты «не имеют никакой политической концепции.
Они - пленники устаревшей и исчезнувшей идеологии; они приняли сербский национализм не искренно даже в то время, когда им разме- хивали как знаменем. Они действуют по принципу дожить с властью до завтрашнего утра. Каждый день у власти для них - большой успех.
Их не беспокоит наше будущее. Когда они увидят, что корабль тонет окончательно, они поспешат к пограничным заставам, поскольку свои счета в иностранных банках давно пополнили огромными количествами валюты, награбленной у бедного и обманутого народа.»
В. Шешель также попытался сыграть на антиамериканизме и ксенофобии. По его словам, С. Милошевич ныне надеется стать ключевым человеком для американцев в балканском регионе. Но он жестоко ошибается, так как американцы выбросят его "как выжатый лимон". Не обошлось, разумеется, без восхваления собственной партии. Он назвал свой арест причиной того, что "Милошевич воспринимает СРП как единственную оппозиционную партию в нынешнее время", поскольку будто бы "только радикалы сегодня знают, как можно одолеть Милошевича и вытащить страну из политического, экономического и социального кризиса" [30].
В то же время лидеры СРП не забывали о борьбе против поднимавшего голову ортодоксального коммунистического движения. Они распространяли документы, датированные сентябрем 1991 г. и подтверждавшие причастность Лиги коммунистов - Движение за Югославию (в данном случае генералов Николы Узелца и Живана Мирцетича) к вооружению мусульман перед началом военных действий в Боснии [31]. При этом В. Шешель по-прежнему не демонстрировал желания наладить сотрудничество с оппозиционными партиями, называя Джинджича и Коштуницу людьми, которые осознают, что СРП единственная альтернатива СПС. Досталось и В. Драшковичу, по мнению Шешеля, ныне (после арестов и избиений 1993 г.) "послушному и готовому к сотрудничеству с преступным правящим кланом" [32]. Последнее высказывание достаточно странно, так как когда весной 1994 г. стало ясно, что режим начал охоту на В. Шешеля, именно В. Драшкович немедленно изъявил готовность сформировать антиправительственную коалицию, но появление в конце мая 1994 г. на совместной конференции его и В. Шешеля, призвавших ДП и ДПС сплотить ряды, не нашло отклика у З. Джинджича и В. Коштуницы [33].
Демократическая партия привлекает пристальное внимание наблюдателей внутриполитической жизни Сербии. Она сделала значительный рывок на выборах декабря 1993 г., увеличив свое представительство в парламенте в пять раз, т.е. до 29 депутатов, которые имеют поддержку в 140 городах и местечках Сербии, где существуют ее территориальные организации. Лидер ДП 3. Джинджич, отличается не только рекламной внешностью, но и умением вести полемику с оппонентами, находить с ними точки соприкосновения в деле создания коалиций и тактического маневрирования. В начале 1994 г. в ходе формирования правительства существовала, как уже отмечалось, возможность вхождения представителей ДП в его состав, но требование об обязательном получении 3. Джинджичем поста премьер-министра сорвало намечавшуюся коалицию. После этого ДП стала одним из объектов пропагандистской кампании СПС с целью дискредитации партии и ее лидера [34].
Позиция ДП в отношении урегулирования боснийского кризиса отличалась достаточной мягкостью. Она критиковала точку зрения официального Белграда, вместе с тем соглашаясь с предложениями международного сообщества (планом Вэнса-Оуэна, а затем — "контактной группы"), не исключая возможной корректировки отдельных их компонентов, в то же время входя в положение Р. Караджича, вынужденного, по его мнению, противостоять разделу Боснии в отношении 51% к 49%, поскольку боснийские сербы не готовы с этим согласиться [35].
Вместе с тем в оценке положения в Боснии и Сербской Крайине руководство ДП исходило из тезиса о том, что любое внешнее влияние — не главное в политике боснийских и хорватских сербов, включая и позицию Белграда. ДП пыталась балансировать в этом вопросе, сохраняя благожелательное отношение к действиям сербских лидеров вне Сербии, но в то же время пытаясь не получить от международного сообщества ярлыка "радикалов". 13 июля 1994 г. 3. Джинджич, комментируя предложения "контактной группы", указал, что боснийские сербы не могут быть удовлетворены ни качеством предложенных территорий, ни системой связей между ними. Он также не отверг план возможности соединения Сербской Республики Босния с Югославией даже на конфедеративном уровне [36]. Спустя несколько дней З. Джинджич направил письмо лидерам боснийских сербов, в котором указал, что наступило время для международного сообщества получить единый ответ от сербской нации, который "установит мир". В письме было отмечено, что ответ Сербии, Сербской Республики (в Боснии), Республики Сербская Крайина и всех сербов, живущих за рубежом, "должен состоять из объединенного выступления за мир, который в будущем принесет нашей нации гарантии, что никогда больше ей не придется использовать оружие для защиты своей свободы и независимости как пришлось уже пятый раз в этом столетии". Лидер ДС указал, что "длительный мир возможен, только если он основан на-почетном компромиссе, а не на диктате или капитуляции". Единый ответ сербского народа убедит демократический мир, что только справедливое решение будет гарантией мирного будущего для всех балканских народов [37].
Во второй половине 1994 г. под влиянием политики официального Белграда по полной изоляции боснийских сербов позиция ДП сблизилась с радикалами В. Шешеля и Демократической партией Сербии В.Кош- туницы. 25 августа 1994 г. именно ДП стала автором проекта резолюции, предложенной на обсуждение в парламенте, основным содержанием которой стала идея о необходимости проработки и провозглашения конфедерации между Республикой Боснийских Сербов и Федеративной Республикой Югославии.
Руководство начало с этого времени решительно отрицать все свои прошлые неофициальные контакты с сербскими социалистами и президентом Сербии С. Милошевичем. Со стороны ДП и лично З.Джин- джича усилились обвинения в адрес СПС в том, что она "работает над возвращением самой классической коммунистической формы правления", что ДП "никогда не согласится на контроль со стороны какой- либо партии всех средств массовой информации, всей экономики, государственной администрации, армии, полиции..." [38].
В конце 1994 г. ДП политически укрепилась. В ее состав влилась вышедшая из движения В. Драшковича группа известных политиков (М.Маркович, В.Гайич, Д. Миличич и Б.Васильевич), солидарных с позицией ДП по защите национальных ценностей сербского народа, созданию единого государства сербов на Балканах.
В апреле 1995 г. на очередном ежегодном собрании (Скупщине) ДП присутствовало рекордное число делегатов — 730 (вопреки блокаде со стороны средств массовой информации прибыло 85% приглашенных). Доклад З. Джинджича был одобрен подавляющим большинством, а сам он вновь был избран председателем партии. Примечательным событием стало появление в числе гостей съезда первого президента "третьей Югославии" Добрицы Чосича.
Несколько по-иному проявляла свой оппозиционный характер Демократическая партия Сербии. Ее лидер В. Коштуница отказался, как уже упоминалось, встречаться с С. Милошевичем по поводу получения каких-либо преимуществ или мест в коалиционном правительстве с социалистами. Обозреватели отмечали, что мрачная антикоммунистическая фанатичность лидера В. Коштуницы привлекала к нему лишь таких же, как и он, фанатично верящих в справедливость своего дела сторонников в общей борьбе против СПС — партии "перекрасившихся коммунистов".
ДПС выступила за создание единого государства в составе Республики Сербской (в Боснии) и СРЮ39. Вместе с тем В. Коштуница говорил, что весь сербский народ должен голосовать на референдуме за предложенный план "контактной группы", так как "согласие или несогласие с ним окажет влияние как на сербов Боснии, так и на граждан Сербии и Черногории" [40].
В конце 1994 г. В. Коштуница выдвинул идею организации сербско- сербской встречи, подразумевая под этим диалог сербов "по обе стороны реки Дрина" и поиск единой обоснованной позиции Белграда, Пале, Подгорицы и Книна. При этом он ссылался на решения архирейско- го собора Сербской православной церкви в Баня-Луке о том, что сербы не могут быть лишены права на достижение полностью легитимной цели — самоопределения. Главное препятствие реализации этой идеи.
В. Коштуница видел в сохранении в Сербии недемократического режима, в результате чего и возникают все проблемы сербского народа. Особой критике со стороны ДПС подвергся С. Милошевич, именуемый "циничным националистом", т.е. исповедующим национализм с целью удержания власти. И все это при том, что в случае угрозы своим властным полномочиям "циничный националист" легко превращается в "интернационалиста", что, по мнению В. Коштуницы, продемонстрировали действия С. Милошевича во второй половине 1994 г. [41]
В рассматриваемый период коалиция ДЕПОС и его стержневая партия — Сербское движение обновления, переживали определенный кризис. В его основе лежала известная непоследовательность лидера движения — Вука Драшковича, продолжавшего именовать себя сербским националистом, сторонником идеи "Великой Сербии", однако выступившим с осуждением "этнических чисток", проводившихся сербами в Боснии [42]. Лидер СДО и ДЕПОСа высоко ценился европейскими политиками, считавшими его возможной демократической альтернативой С.Ми- лошевичу. Сам В. Драшкович маневрировал между позицией мирового сообщества и "сербской идеей".
Вместе с тем маневры между осуждением политики руководства Пале и попыткой дистанцироваться от официального Белграда вели к упомянутой непоследовательности курса, заставляя многих видных членов СДО пересмотреть свое отношение к В. Драшковичу. 3 сентября 1994 г. вице-президент СДО Михайло Маркович и генеральный секретарь движения Владимир Гаич заявили о своей отставке, мотивировав ее "событиями и отношениями внутри партийного руководства, которые приняли такие пропорции, что бесполезно говорить о демократических нормах внутри СДО [43]. к ним присоединились Драган Милич и Вранко Васильевич. Вслед за данным несколько туманным объяснением "диссиденты" СДО высказались определеннее. Как впоследствии объяснил уход В. Гаича и его группы один из членов "молодого поколения" СДО Б. Васильевич, движение "оставило национальную политику, бывшую его защитным знаком". Козырем прежнего курса был вопрос выживания и сохранения сербского наоола в песпублике Сербской и в Республике Сербская Крайина. Это — « исторический момент, в ходе которого на развалинах бывшей Югославии сербы должны создать свое государство». Второй причиной Б. Васильевичем был назван организационный вопрос. По его словам, "СДО - популистская партия, движение и в качестве такового представляет собой волну, которая все сметает на своем пути или же разбивается о стену. СДО разбился о режим, а поэтому был необходим переход его в новую фазу, превращения из движения в подлинную политическую партию" Это и попытались сделать В. Гаич и молодежь вокруг него, в числе которых был и сам Б. Васильевич. В качестве третьей причины называлась узурпация власти со стороны ряда лиц из окружения В. Драшковича, которые не были готовы нести ответственность за поражения в ходе предвыборной кампании. "Диссиденты" не ставили под сомнение авторитет лидера движения В. Драшковича, но выразили недовольство влиянием его супруги Даницы на принятие политических решений, от которых зависела деятельность СДО [44].
Решение о смягчении санкций против СРЮ в гуманитарной и спортивной сферах было с удовлетворением воспринято коалицией ДЕПОС и его основной партией - СДО. В. Драшкович призвал к дальнейшему и быстрому снятию санкций ООН. По его мнению, нет оснований к их сохранению. Он также осудил высказывания тех политических лидеров Сербии, которые считали, что за решение СБ ООН о смягчении санкций уплачена высокая цена. По его мысли}нет такой цены, которую не следует заплатить с тем, чтобы предотвратить разрушение, потоки беженцев, нищету и ужас, сопровождающие продолжение войны [45]. Вышеизложенное позволяет сделать следующие выводы:
В середине 90-х годов режим, опирающийся на СПС, продолжал держать бразды правления в своих руках, умело маневрируя и раскалывая оппозицию.
Оппозиция оставалась разобщенной, лидеры всех основных ее партий (за исключением ДПС) продолжали втайне надеяться на благосклонное внимание С. Милошевича, рассчитывая оказать влияние на политический курс страны участием в правительстве или получением некоторых материально-финансовых льгот, с тем чтобы укрепить свои партийные организации.
При этом лидеры оппозиции были готовы идти на коалицию лишь в случае смертельной угрозы со стороны правящего режима (чего не предвиделось ввиду стремления правительства освободиться от санкций и вернуться к нормальному взаимодействию с внешним миром.). Правящему режиму удалось сформировать правительство, которое достаточно умело руководило экономическими преобразованиями в условиях жестких санкций со стороны международного сообщества. Стабильность в экономической жизни позволила "партии власти" начать давление на боснийских сербов, чтобы в обмен на отмену санкций против Белграда побудить их принять план "контактной группы".
Белград получил некоторое ослабление санкций в результате согласия оказать давление на боснийских сербов ("герметизация границы"), что укрепило позиции СПС внутри страны и снизило чувствительность общества к критике со стороны оппозиционных партий, обвинявших посткоммунистический режим в предательстве интересов сербского народа. Вместе с тем атаки боснийских мусульман на позиции боснийских сербов, имевшие место в конце 1994 — первой половине 1995 г. несколько скомпенсировали сложившийся перевес СПС в общественной жизни. Оппозиционные партии получили основание обвинить ее правящие круги в целом в том, что их политика давления на Пале позволила мусульманам нарушить перемирие и перейти к активным военным действиям. Но правящий режим в Сербии продолжал прочно удерживать власть в республике.
Последующее давление (в том числе и военное) мирового сообщества на боснийских сербов, организованное под руководством США (миссия помощника госсекретаря США Р. Холбрука) в августе—сентябре 1995 г. вызвало некоторое возмущение со стороны сил оппозиционных правящему режиму. Но это не внесло изменений в ситуацию в Сербии. Равноправное участие С. Милошевича наряду с лидерами мусульманской части Боснии и Хорватии на переговорах в Дейтоне (США), а затем и при подписании соглашений в Париже, показало, что югославский режим получил формальную поддержку в столицах стран- участниц контактной группы. Это позволило сербскому лидеру еще больше укрепить собственные позиции, провести "чистки в партии", избавившись от оппозиции избранному курсу в "боснийском вопросе" внутри СПС.
На заседании Главного комитета СПС в конце ноября 1995 г. были сняты с постов заместителей председателя Главного комитета Борислав Йович и академик Михаил Маркович (это состоялось в их отсутствие), а из состава Исполкома СПС выведен Милорад Вучелич. Замены были проведены и в руководстве городского комитета Белграда и в Воеводине. Проведенные перестановки наблюдатели связали со стрем, лени ем С. Милошевича убрать оппозицию дейтонским соглашениям, а также свидетелей прошлого курса СПС, скрыто (а порой и явно) поддерживавшего идею создания Большой Сербии на территориях прожива- вания сербов в соседних с Сербией регионах. Большинство смещенных руководителей в критические дни геноцида хорватских частей над населением сербских территорий Хорватии летом 1995 г. требовали введения частей ЮНА для поддержки сербов. Вместе с тем перестановки в руководстве СПС имели также скрытый подтекст. Они устранили противников сближения СПС с движением Объединенные левые Югославии (возглавляемое супругой С. Милошевича М.Маркович), курс на которое взял лидер СПС в предверии выборов в высшие законодательные органы Югославии.
А.Б.Едемский
Из сборника «Политический ландшафт стран Восточной Европы середины 90-х годов»
Российская Академия наук, Институт славяноведения и балканистики, Москва, 1997
Примечания
1 Договоренности, предложенные лидерам трех общин Боснии и Герцеговины сопредседателями международной конференции по бывшей Югославии, получили название "план-Вэнса-Оуэна". Они состояли из следующих основных компонентов: соглашение по конституционному устройству; карта разделения страны на десять автономных провинций, а также соглашение по военным и смежным вопросам. К ним принято относить и документ по "временным договоренностям в отношении БиГ", первые два раздела которого посвящены принципам создания временного центрального правительства страны на переходный период и временных правительств провинций. Проект организации временного управления Боснией и Герцеговиной в переходный период, переданный 29 января 1993 г. С. Вэнсом и лордом Д. Оуэном на одобрение представителям трех общин,был полностью опубликован ИТАР- ТАСС (См.: КОМПАС. 1993. № 29. С. 3-14).
2 Markotich St. Serbian President Focuses on Creating a Greater Serbia .//RFE/RL Research Report. Vol. 3. ,¥ 30. 1994 . 29 July. P. 11 — 12; Кондратов А. Конфликт между социалистами и радикалами // Вести Европы (Вестник ИТАР-ТАСС). 1993. 1 октября. С. 7-9.
3 £emi L . Svi konci u vozdovim rukama //Danas. Broj 51. 1993. prosinca. S. 42.
4 Итоги голосования во многом подтвердили результаты опроса социологов, проводившегося в ноябре 1993 г. Центром политических исследований и изучения общественного мнения Института общественных наук Белградского университета. Согласно опросу, 52 % населения имели "очень благоприятное" или "достаточно позитивное" отношение к С. Милошевичу. 41% оценивали свое отношение к нему "как очень неблагоприятное" или "достаточно неблагоприятное". 27% населения считали Милошевича политиком, который заслуживает наибольшего доверия. Для сравнения: соотношение Воислава Шешеля было 23%
(благоприятная оценка) к 50% (неблагоприятная). Соотношение В.Драш- ковича - 23% против 48% "очень неблагоприятно" и 20% "весьма неблагоприятно". Итоги опроса объясняют причину того, почему все партии придерживались тезиса о необходимости создания "Большой Сербии". На вопрос о том, полагают ли они, что правительство Сербии должно обеспечить "защиту прав сербов вне СРЮ", три четверти опрошенных посчитали это приоритетом действий правительства или, по крайне мере, желательной целью. Лишь 14% указывали на нежелательность подобных действий правительства, так как страна имеет "слишком много более важных проблем, чем забота о сербах вне Сербии".
11% не было уверено в том, следует ли ставить эту проблему в число приоритетных. Сходным было и отношение населения страны к проблемам "боснийского урегулирования". 37% считали, что сербы должны сохранить завоеванные территории. 33% полагали, что большая часть территорий должна быть сохранена. Лишь 10% полагало, что боснийским сербам следует согласиться с территориальным разделением "плана Вэнса-Оуэна", и сохранить только то, что предлагало оставить мировое сообщество. Любопытными были ответы на вопрос: "считаете ли вы, что существуют еще дополнительные территории в соседних странах, которые справедливо принадлежат Сербии". 15% респондентов выразили свое "полное согласие", 17% указали, что согласны "в некоторой степени", 44% — "не согласились", а 23% сообщили, что они не готовы к ответу (см.: Maikotich St.jMoy P. Political Attitudes in Serbia// RFE/RL Research Report. Vol. 3. № 15. 1994. 15 April. P. 36.
4 Несколько ранее, в последние месяцы 1993 г., С.Милошевич предпринял усилия договориться с известным югославским бизнесменом из Женевы Б.Вукобратом, запрашивая его о согласии занять место премьера Сербии (см.: Bari&ic М. Milo^evicev novi Panicf JJ Danas. Broj 51. 1993. 28 prosinca. S. 10-11. Больше это, правда, похоже на предвыборный маневр, целью которого было показать возможности режима быстро преодолеть последствия санкций, имея во главе правительства опытного предпринимателя с широкими связями в международном бизнесе и политических кругах ведущих стран Запада и России. В Москве на презентации его книги весной 1993 г., состоявшейся в здании ИМЭМО, присутствовало немало авторитетов, в том числе и мэр Москвы Юрий Лужков.
5 Supplement to the RFE/RL Research Report. 1994. Vol. 3. № 3. P. 15.
6 По нашему мнению, не следует придавать большого значения словам Джинджича, поскольку его толерантность к социалистам объяснялась в тот момент борьбой за пост председателя Демократической партии. Тогда возникли сложности с занятием этого поста, так как часть партийных функционеров обвинила его в недемократическом, авторитарном стиле руководства. Следовательно, подобные маневры бУли необходимы Джинджичу для "внутреннего" употребления. 31 января он избирается председателем партии ("за" его избрание проголосовало 286 человек, "против" - 69), контроль над организацией был восстановлен (RFE/RL News Briefs. 1994. 31 January—4 February. P. 12.
7 Кондратов А. Итоги парламентских выборов в Сербии //КОМПАС, Вестник ИТАР-ТАСС. 1994. № 2. С. 20.
8 Итоги голосования продемонстрировали, что социалистам уже удалось получить поддержку от других членов парламента. Пресса отмечала вероятность достижения соглашения между СПС и Демократической партией Джинджича, содействовавшей победе кандидата СПС, хотя сам Джиджич это опроверг (см.:Markofic St. Serbia’s New Goven- ment// RFE/RL Research Report. Vol. 3. № 17. 1994. 29 April. P. 9 ). Пресса, основываясь на том факте, что в момент голосования в зале присутствовал только 121 социалист-депутат, тогда как Томич получил 125 голосов, делала вывод, что СПС нашла точки соприкосновения с людьми Джинджича и им самим. Хотя последний указывал, что депутаты его партии голосовали за оппонента Томича — представителя "радикалов" (Supplement to the RFE/RL Research Report. 1994. Vol. 3. № 6. P. 15).
9 Borba. 1994. 23 februar.
10 RFE/RL News Briefs. 1994. 7—11 March. P. 14.
11 H Markotich St. Milosevic Flexes His Political Muscle .//Transition. Vol. 1. № 1. 1995. 30 Janyary. P. 56; Markotich St. Serbia’s New Government// RFE/RL Research Report. Vol. 3, № 17. 1994. 29 April. P. 8-12.
12 Об итогах первых семи месяцев деятельности правительства сообщалось в материале ИТАР-ТАСС о совещании у президента Сербии С. Милошевича высокопоставленных государственных и хозяйст- ственных деятелей 13 сентября 1994 г. (см.: Вести Европы. 1994 г. 19 сентября. С. 7—9). Об итогах первого года см.: Markotich St. Milosevic Flexes His Political Muscle //Transition. Vol. 1. № 1, 1995. 30 January. P. 56.
13 KoctnuH В. Окретни специалиста //НИН, 1995. 7 април. С.10-14.
14 Opposition leader urges formation of ’ national democratic core;// SWB EE/2033 C/3 1994. 28 Jun. В отличие от случая с Джинджичем подобный щжзыв последовательного борца с наследием коммунистов и партией власти фанатически преданного этой борьбе В. Коштуницы не следует трактовать как мостик для выборов в руководство своей партии, хотя на том съезде В. Коштуница был переизбран председателем ДПС.
15 New party formed by 11-member group of Depos deputies ;//SWB, ЕЕ/2016 C./10 1 994. 7 June.
16 Очередным шагом, усиливающим "партию власти" в Сербии стало во многом синициированное супругой президента Милошевича Мирьяной Маркович объединение партий, групп и движений левой ориентации, начатое в конце июля 1994 г. На состоявшейся 23 июля 1994 г. в Белграде встрече представителей 22 партий была принята программная декларация. По мысли инициатора этого объединения супруги Милошевича Мирьяны Маркович^накануне XXI столетия левые нуждаются в новой теории, новой организации и новых людях. Однако, если теоретизирование по поводу новых концепций, которые необходимо изобрести и взять на вооружение в следующем столетии, имело лишь неопределенные перспективы,' то в краткосрочном плане режиму удалось обеспечить поддержку некоторого спектра политиков для снятия санкций в ФРЮ. Как отметила Маркович на пресс-конференции, все сербы Боснии и Югославии примут "пакет предложений" международного сообщества, поскольку "это единственный путь для сербов Боснии и всех, занятых в войне" (см. New left-wing parties want unification; New left- wing group urges Bosnian Serbs to accept peace plan ;//SWB EE/2056 C/3). Деятельность сторонников Милошевича на левом крыле была особенно успешной. 24 августа 1994 г. Югославский совет Лиги коммунистов - Движение за Югославию издало заявление указавшее, что "решение продолжить войну мотивировано не интересами сербского народа в Боснии и Герцеговине, а интересами их представителей в Пале”.
В заявлении было указано, что "представляется логичным, что власти в Пале выступают против мира, так как их экстремизм сделал вклад в войну в той же мере, что и мусульманский или хорватский экстремизм". В заявлении было указано, что власти Пале сопротивляются миру "по личным мотивам", поскольку в условиях мира встанет вопрос
об их ответственности за различные деяния, совершенные в ходе военных действий. В заявлении отмечалось, что обретение мира - в интересах всех народов региона (см.: Personal reasons behind Pale continuation of war //S^B 26 Aug 94 EE/2084 C/1).
17 Serb bishops appeal for rejection of contact group’s Bosnian map; Bishops call for referendum amongst Serbs on Bosnian future ;//SWB EE;/2041 C/1-2. 1994. 7 July.
18 Lilic^says FRY citizens cannot be hostages of nany leader —war must end //SWB EE/2020 C/1.
19 Там же. С. 2.
20 Там же. С. 1.
21 Данная встреча была широко растиражирована средствами массовой информации и состоялась в день завершения первых 100 дней деятельности правительства Марьяновича, сразу же после встречи Милошевича с главой кабинета.
22 Serbian New Democracy Party Leader: Bosnian Serbs should accept peace plan. ;//SWB EE/2045 C/1. 1994. 12 July.
23 Socialsit Party supports Yugoslav government’s action against Bosnian Serbs ;//SWB ЕЕ/2067 С 4: 1994 . 5 Aug.
24 SWB EE/2066 C/1. 1994. 5 Aug.
25 Полный текст см.: SWB ЕЕ/2086 C/5. 1994 . 29 Aug.
26 Serbs have no chance of getting more than already offered Joviq// SWB EE/2048 C/3. 1994. 15 July.
27 RFE/RL News Briefs. 1994. 31 January — 4 February. P. 12.
28 Supplement, to the RFE/RL Research Report. Vol. 3. № 21.1994.
29 Borba. 1994. 10 Jun. S. 2.
30 Смотри интервью В. Шешеля в еженеделнике НИН. Оливера Ми- летовйЙ. Сан>ао сам Слобу. //НИН. 1994. 11 новембар. С. 18-19.
31 SWB ЕЕ/2020. 1994. 13 June. С/2. 90
32 См. интервью В. Шешеля в еженеделнике НИН. Оливера Милето- ви1\. Сан>ао сам Слобу //НИН. 1994. 11 новембар. С. 18-19.
33 Kovacic М.,- Uikuljanac М. (Draskovic"uz Se&elja 16ekaju se ©indie" i Kostunica //Nedeljna Borba. 1994. 21—22 Maj. S. 1.
34 3opaHTjHH*pih, председник Демократске странке, Xotie да ме склоне // НИН. 1994. 21 октобар. С. 16-17.
35 Зоран Tjhh^mK, председник ДС - Драган Бу]ови1ь Ми нисмо апрели //НИН. 1995. 21 април. С. 16.
36 Contact group proposals “unacceptable” _ opposition parties;// SWB EE/2048. 1994. 15 Jul. C/3.
37 Democratic Party leader Kostunica advocates union with Bosnian Serbs ;//SWB EE/2024 C/2—3; DS party head urges “ honourable compromise” on Bosnian Serbs ;//SWB ЕЁ/2052 C;/l.
38 Зоран редседник ДС - Драган БурвиЬ. Ми нисмо ari*)'e-
ли //НИН. 1995. 21 април. С. 16.
39 Democratic Party leader Ko’Stunica advocates union with Bosnian Serbs//SWB EE/2024 C/2-3.
40 Contact group proposals “unacceptable” — opposition parties;// SWB EE/2048 C/3. 1994. 15 Jul.
41 ГдишиМ U. Летокрака с ружом //НИН. 1994. 2 децембар. С.15- 16. В статье дано интервью с В. Коштуницей.
42 Markotich St.,<Moy P. 'Political Attitudes in Serbia ;//RFE/RL Research Reports. 1994. 15 April. Vol. 3. № 15. P. 33.
43 SWB. 1994. 6 Sep. EE/2093 C/2.
44 См. интервью с Бранко Васильевичем i в еженедельнике НИН: MunemutJ. Одлазак апостола СПО-а //Нин, 1995. 10 фебруар.С.16-17.
45 Draskovic: further lifting of sanctions necessary //SWB EE/211 C/3-4.
