Показать все теги
А.К. Бустанов (Омск)
Из издания «Тюркологический сборник 2007-2008. История и культура тюрских народов России и сопредельных стран»
Денежное обращение в Сибирском улусе[1]
Сибирский улус (Сибирский юрт) являлся отдаленной от центральных регионов Золотой Орды (Улуса Джучи) территорией, занимавшей большую часть современных Тюменской, Омской, Новосибирской и Томской областей. Даже после распада державы Джучидов на ряд почти самостоятельных государств эта отдаленность не мешала поддерживать экономические, политические и культурные связи со странами Восточной Европы и Средней Азии. Основными предметами вывоза из Сибири были меха и охотничья птица. Свидетельствами торговых отношений со Средней Азией являются, к примеру, находки костей верблюда на сибирских позднесредневековых городищах [Могильников, 1964: 246; Косинцев, 2002: 193] и изображения этих животных в районе Сибири на западноевропейских картах [Martyniouk, 2002; Miniatur 23].
При этом нет ясности в вопросе о существовании денежного обращения в Сибирском улусе в XIV-XVI вв. — вопросе, теснейшим образом связанном с проблемой статуса и степени самостоятельности государства сибирских правителей. При всей своей важности указанные проблемы в отечественной историографии освещались попутно, в связи с археологическими и историческими изысканиями. Попробуем проследить, какие мнения бытуют в литературе. Кроме того, зададимся целью поиска источников для самостоятельного решения проблемы.
Пожалуй, самым весомым аргументом, указывающим на существование денежного обращения в регионе еще во времена Золотой Орды, является Тереховский клад серебряных вещей. Он был найден 29 июня 1893 г. близ д. Терехово Тарского уезда Тобольской губернии (ныне — Омская область) крестьянкой Акулиной Полынской. Эта деревня расположена близ Иртыша на существовавшем некогда торговом пути с р. Ишим через казахские степи в города Средней Азии [Могильников, 2004: 135], однако крупных городищ эпохи Сибирского юрта поблизости не зафиксировано.
«Спускаясь с горы, Полынская заметила торчавший из земли черепок и вытащила вместе с ним остальные вещи», а именно: «два сосуда в форме гладких полукруглых чаш или ковшей без ручек, весом каждый в 145 г... Другие два сосуда были в виде ковшей... В клад входили также 2 слитка в форме продолговатых неправильно и округло-трехгранных полос, длиной каждая 13,3 см, весом приблизительно 383 г, и 20 золотоордынских монет 1313-1362 гг.» [Сокровища, 2000: 214; Талицкая, 1953: 272].
Судя по всему, из слитков изготавливали монеты — один из них имеет с одного края 12 делений с отступом -0,5 см и одну глубокую зарубку в два таких деления. Высказывалось мнение, что вещи были найдены в другом месте и затем перепрятаны. Находки были переданы тогда же по частям в Тобольский музей, Государственный исторический музей и Эрмитаж [Талицкая, 1953: 272; Текущая, 1893: XII, XIII, XXXI-XLIII].
Насколько мне известно, публикация монет не была осуществлена, хотя они неоднократно упоминались в обзорах (см. [Федоров-Давыдов, 1960: 153; Федоров-Давыдов, 2003: 59]). Сейчас в Тобольском ис-торико-архитектурном музее хранятся только два слитка (Ф. 3. Шифры: ТМ 6238; 6239). Г.А.Федоров-Давыдов писал, что все монеты Те-реховского клада поступили в Эрмитаж, правда в числе 10 экземпляров (713-763 г. х.) [Федоров-Давыдов, 1960: 153], которые по ряду причин не доступны исследователям.
В последней четверти XIX в. тобольский краевед М.С.Знаменский живо интересовался последней столицей Сибирского юрта — Искером, находящимся в 19 км от Тобольска. Им была собрана большая коллекция подъемного материала. В ней оказались серебряные монеты с арабописьменными легендами. Что это конкретно за монеты, осталось неизвестным. Коллекция после смерти владельца попала в Москву, где в 1897 г. куплена для Национального музея Финляндии (г. Хельсинки). Здесь она хранится и сейчас, хотя наши попытки узнать о ее составе у финских коллег не увенчались успехом. Сам покупатель — А.М.Талгрен — писал, что «коллекция, наверно бы, исчезла в неизвестном направлении и была бы потеряна для науки, если бы она не была спасена, будучи помешенной в Финляндский музей». А.М.Талгрен кратко упомянул также в своем обзоре коллекции о «медной монете восточного происхождения» (№ 641) и 12 монетах без описания (№256), найденных на Искере [Талтрен, 1917, л. 1 об., 13, 17 об.].
Первые раскопки городища Искер в 1915 г. провел В.Н.Пигнатти — хранитель Тобольского губернского музея. Монет обнаружено не было, однако выявленный археологический материал дал возможность автору раскопок высказаться об уровне развития торговли в погибшем городе: «Здесь торговали с далекими странами: черепки фарфоровой посуды с типичным голубым рисунком — китайского происхождения; сердолики, бирюза, топаз — из Бухары. Стрелки от маленьких весов свидетельствуют о тонкости коммерческих операций и необходимости точного учета взвешиваемого, пломбы — о пересылке издалека, вернее всего тканей» [Пигнатти, 1915: 26; Пигнатти, 1916: 18, 46]. Каким образом осуществлялся обмен предметами, автор выяснять не стал, поскольку не ставил перед собой такой задачи.
Между тем прочитанный в стенах Тобольского музея доклад В.Н.Пигнатти вызвал живое обсуждение. Так, С.Ф.Раев спросил, «найдены ли при раскопках денежные знаки и какие именно, ибо трудно предположить, чтобы татары времен Кучума, торговавшие... даже с далекими странами, не имели в своем обращении каких-либо денежных знаков, если не собственных, то денег тех народов, с которыми они входили в сношения» [Протокол, 1915: 6]. В ответ В.Н.Пигнатти предположил, что «торговля могла быть... меновая», поскольку тогда был известен лишь один серебряный дирхем, найденный любителем старины И.Н.Бутаковым на берегу Иртыша у Искера [Пигнатти, 1915: 19].
Известный ориенталист В.Д.Смирнов прочитал легенды на монете так: Л. с: «Нет Бога, кроме Бога; Магомет — пророк Божий», О. с: «Аль-хакан султан». Сильная потертость экземпляра не позволила ученому определить, к правлению какого именно «султана» он относится [Пигнатти, 1916: 68]. Но текст надписи наводит на мысль о принадлежности к чекану Шейбанидов (XVI в., консультация Р.Ю.Ревы). Наличие пробитой дырочки указывает на использование в качестве украшения. В ходе специальных поисков автора летом 2006 г. в фондах Тобольского музея этот уникальный предмет обнаружен не был.
В советское время в Сибири развернулись археологические работы на позднесредневековых («татарских») памятниках. Однако центральные районы Сибирского юрта либо остались нетронутыми в плане археологических изысканий, либо постепенно гибли. Если с Искера все же была собрана солидная коллекция предметов, то с городищем Чин-ги-Тура на месте современной Тюмени нельзя связать массовый вещественный материал. Считается, что Чинги-Тура в XIV-XVI вв. являлась важным административным и экономическим центром региона (здесь находилась ставка еще золотоордынского наместника [Письмо, 2004: 159]). Достаточно представительной в Чинги-Туре была эмиграция казанской и ногайской элиты [Посольская, 1984: 34; Посольская, 2003: 27], нуждавшейся в деньгах. В 2005 г. были начаты археологические работы на месте Чинги-Туры. Нумизматического материала пока нет.
Гораздо более определенную информацию, в отличие от туманных указаний брата Иоганки, дают картографические материалы. Уже на Каталанском атласе 1375 г. центр региона в местности Чинги-Туры именуется Sibir [Martyniouk, 2002: 117-119]. О том же доносят Иоганн Шильтбергер и сибирские летописи [Сибирские, 1907: 115-117; Шильт-бергер, 1984: 44]. На карте братьев Пицигани 1367 г. имеются Sebur — «наиболее восточный из всех золотоордынских городов» — и чуть южнее безымянный город с развевающимся флагом, отождествляемый В.Л.Егоровым с Чинги-Турой [Егоров, 1985: 131, 139]. У Антона Вида (карта составлена в 1537-1544 гг.) упомянуты и Tumen — Чинги-Тура, и Sibir — Искер [Сафаргалиев, 1960: 219]. Но вопрос об источниках этих портоланов и их специфике еще не прояснен в историографии.
Многое для изучения археологии Сибирского юрта сделал В.И.Соболев. В результате работ под его руководством на Вознесенском городище («Тон-Тура», Новосибирская область) были обнаружены «арабские монеты» [Коников, 1992: 72]. Об их определении и публикации данных нет. Привязать этот материал к какой-либо эпохе пока также невозможно, тем более что городище многослойное. Автор раскопок утверждал: «Известно (курсив мой. — А.Б.), что в Сибири до прихода русского населения не была распространена денежная система. Обнаруженные монеты могли быть в „ходу" среди приезжих купцов, а местным населением использовались как украшение» [Соболев, 1988: 57]; в другом месте читаем: «Обмен был натуральный, подобная форма сохраняется и после присоединения Западной Сибири к Русскому государству» [Соболев, 1994: 35].
К большому сожалению, известные В.И.Соболеву уникальные монеты не получили в свое время необходимой обработки, и обнаружить их мне не удалось ни в Новосибирском краеведческом музее, ни в музее археологии и этнографии при университете. Автор писал о находке Тереховского клада, а на Искере — «среднеазиатской монеты конца XV — XVI века» [Соболев, 1994: 16, 27], т.е. упомянутого выше дирхема И.Н.Бутакова. Все эти источники служат, по мнению В.И.Соболева, лишь подтверждением широких связей населения Западной Сибири.
Л.Р.Кызласов продублировал информацию о «серебряных монетах с арабскими надписями» с городища Искер, не уточнив, когда и кем они были найдены [Кызласов, 1992: 49]. Не вполне доказанной представляется точка зрения В.И.Матющенко и С.С.Тихонова, с опорой на Тереховский клад утверждающих: «весь этот исторический период, начиная с VI в. н.э., можно считать временем постепенного внедрения в экономику Западной Сибири торговых отношений... Теперь обмен осуществлялся по формуле Т—Д-Т» [Матющенко, Тихонов, 1995: 108].
Рис. I.
Изысканиями в области денежного обращения в Сибирском улусе занимался А.Г.Нестеров. Но его работы вряд ли можно назвать удовлетворительными. Исследователь использовал прорисовки четырех монет с арабской графикой. Дирхемы были найдены у д. Могилевой Шадринского уезда Пермской губернии в 1912 г. А.Г.Нестеров относит их к чекану сибирского хана Саид-Ибрагима (60-90-е гг. XV в.). Приведем легенду одного из дирхемов по его публикации без корректур (см. рис. 1) [Нестеров, 1994: 57-63; Нестеров, 2001: 274-279]:
В данном случае важно, что имя «Ибрахим» вообще не читается в арабографических легендах из-за их значительной фрагментарности. Р.Ю.Рева считает, что имя хана на фотографии нельзя разобрать, и предлагает чтение лицевой стороны:
Типологически и по характерной тамге это дирхемы второй половины XV в. поволжской чеканки (не исключено, что это монеты хана Саид-Ахмеда). Ряд нумизматов (кроме Р.Ю.Ревы это П.Н.Пстров, Е.Ю.Гончаров и др.) утверждают, что к чекану в Сибирском улусе эти монеты не имеют никакого отношения[2].
Между тем А.Г.Нестеров, опираясь на этот материал, обосновывал претензии Саид-Ибрагима «на верховную власть на всей территории Джучидского государства» [Нестеров, 2002: 208]. Борьба сибирского хана за гегемонию, безусловно, имела место, но указанные монеты не являются тому доказательством. Отметим, что ряд отечественных специалистов используют данные Нестерова как достоверные [Адамов, 2000: 63; Зайцев, 2004: 29; Исхаков, 2004: 19; Кызласов, 1992: 47]. Правда, при этом признается, что «денежное обращение в Сибирском (Тюменском) ханстве, скорее всего имевшееся, остается невыясненным» [Исхаков, 2006: 148-149].
Археологические материалы не позволяют пока однозначно судить о наличии или отсутствии денежного обращения в Сибирском улусе. Так, монеты обнаружены на двух городищах — Искере и Вознесенском. Все это случайные находки. Тсреховский клад, единственный в своем роде, был обнаружен вдалеке от центров Сибирского юрта (Чинги-Туры и Искера). Предпринятая автором в 2005 г. поисковая работа в музеях Омска привела к скромным результатам. В фондах Омского государственного историко-краеведческого музея обнаружено шесть пулов Золотой Орды XIV в., найденных на Болгаре в сентябре 1918 г. [шифры 8513/ 294/ 10-15], и три пула того же времени без данных о месте находки, но, по всей видимости, происходящих из той же коллекции. Эти предметы не имеют отношения к денежному обращению в Сибирском улусе.
Работы на Красноярском археологическом комплексе (Усть-Ишим-ский район Омской области), где располагался еще один крупный центр — Кызыл-Тура, монет также не выявили. Культурный слой городища содержит предметы импорта, в том числе обломки золотоор-дынской поливной керамики XIV в. Археологи, занимающиеся исследованием объекта, считают, что обмен был натуральным. О слабости денежного обращения и торговли в восточной части Дешт-и Кипчака вообще и в Западной Сибири в частности писал Г.А.Федоров-Давыдов [Федоров-Давыдов, 2001: 221].
В 2006 г. в нумизматическом фонде Тобольского музея-заповедника мною был обнаружен медный пул хана Джанибека 50-х годов XIV в. с характерной «розеткой» чекана Сарая ал-Джадид (шифр КЛ 12141). Найден он был жителем Тюмени Н.Г.Шорохиным в береговой осыпи Иртыша и передан в 1968 г. в музей. К сожалению, точное место находки выяснить не удалось. Может быть, стоит се связывать с функционированием Чинги-Туры. Кроме того, в том же музее хранятся пять серебряных дирхемов. В книге учета о них значится неутешительная фраза: «из старых фондов», т.е. место находки неизвестно. Остается лишь предполагать ее сибирское происхождение. К Терехов-скому кладу, видимо, эти монеты отношения не имеют, поскольку одна из них датируется 773 г.х., т.е. выходит за хронологические рамки клада с монетами 713-763 г.х. Точнее можно будет сказать после работы с сибирскими дирхемами в Эрмитаже. Монеты Тобольского музея были просмотрены в 1987 г. неким специалистом, который сделал их описание. Привожу атрибуцию находок[3]:
|
№ в кн. учета |
Инв. №№ |
Правитель |
Место чекана |
Дата чекана |
Вес и диаметр |
Проба серебра |
|
383 |
15407 |
Мюрид |
Полистан |
762 г.х. |
1,4 г; 17 мм |
920 |
|
384 |
15408/1 |
Джанибек[4] |
Сарай |
тип 1340-х |
1,29 г; 15 мм |
920 |
|
385 |
15408/2 |
Узбек |
•1 |
732 г.х. |
1,3 г; 16 мм |
930 |
|
386 |
15409 |
Булак[5] |
? |
773 г.х. |
1,3 г; 15 мм |
930 |
|
387 |
15410 |
Узбек[6] |
Сарай |
тип 1320-х |
1,3 г; 16 мм |
920 |
Источником суждений о денежном обращении в Сибирском улусе могут также служить письменные известия. Архангелогородский летописец сохранил упоминание о том, что Иван III в 1481 г. послал сибирскому хану Саид-Ибрагиму поминки («а Царю Ивану теш послали») [ПСРЛ, 1982: 95]. Связано это было с убийством золотоордынского хана Ахмеда и может трактоваться как благодарность за ликвидацию одного из главных противников московского князя. Правомерно ли рассматривать этот акт как признание за Саид-Ибрагимом гегемонии на развалинах Улуса Джучи? Видимо, нет. Тешь в данном случае не была данью, иначе это отразилось бы в посланиях сибирского хана в Москву 1489 и 1493 гг., имеющих характер равноправной переписки [Посольская, 1984: 18, 48, 49]. А.Л.Хорошкевич отмечает, что «посольский обычай (в отношениях Крыма и Москвы в конце XV — начале XVI в. — А.Б.) ...требовал обмена подарками» между равноправными контрагентами [Хорошкевич, 2001: 243]. Может быть, такая практика существовала и в русско-сибирских дипломатических сношениях.
В других источниках о походе сибирско-ногайской коалиции в Нижнее Поволжье в 1481 г. и его результатах отправка теши Саид-Ибра-гиму не значится (см., например, [Иоасафовская, 1957: 122; ПСРЛ, 1977: 124; ПСРЛ, 2000: 202, 203].
Видимо, архангелогородский летописец использовал источники, связанные с дипломатическим делопроизводством. Обычно состав теши фиксировался документально, но эти данные сейчас не известны. С.Ф.Фаизов утверждает, что «вещественное содержание поминков за 1474-1685 гг. эволюционировало незначительно. Меха, моржовый клык и деньги — основные компоненты выплат» [Фаизов, 1994: 53]. Думается, что первые два предмета было бы странно отправлять в Сибирь — они отсюда вывозились. Хотя состав теши сибирскому хану мог быть и иным.
Другой интересный факт относится к концу XVI в. По данным В.В.Трепавлова, в грамоте ногайского мирзы Ураз-Мухаммеда Ивану IV, привезенной в Москву 8 июля 1581 г., отмечено: «Да есть на мне Кочюма царя долг, и ты б пожаловал, пять тысяч алтын денег прислал, а по русскому числу сто пятьдесят рублев»[7]. Следовательно, деньги как таковые у правящей элиты Сибирского юрта имелись. Откуда они взялись у сибирского правителя и где были изготовлены, неизвестно. Других упоминаний о ссуде документы не сохранили. Самому Кучуму деньги, видимо, понадобились для каких-то серьезных проектов (военного похода или строительства).
Таким образом, в отечественной историографии бытуют две концепции, касающиеся денежного обращения в Сибирском улусе. Согласно одной (Нестеров, Кызласов), развитие торговли Сибири с другими странами привело к внедрению монетного эквивалента, игравшего заметную роль в обмене. Другая (Соболев, Федоров-Давыдов), исходящая из археологических реалий, либо полностью отрицает существование денежного обращения в Сибирском улусе, либо сводит его значение к минимуму. Для удовлетворительного решения вопроса необходимо находки монет XTV-XVI вв. в Западной Сибири превратить в полноценный исторический источник, т.е. установить их точное количество, прочесть их легенды и опубликовать.
Предварительный же итог наших изысканий сводится к тому, что денежное обращение в Сибирском улусе XIV-XVI вв. было крайне слабым. Это положение наглядно иллюстрируют единичные находки из нескольких центров, участвовавших в посреднической торговле: Тереховский клад из 20 монет; несколько экземпляров коллекции М.С.Знаменского и один дирхем И.Н.Бутакова из сборов на Искере; пять дирхемов в Тобольском музее; медный пул с обрыва у Иртыша, а также монеты с Вознесенского городища. Тезис о наличии денежных средств у сибирской элиты подтверждается документальными данными.
Литература
Адамов, 2000 — Адамов А.А. Археологические памятники города Тобольска и его окрестностей. Тобольск-Омск, 2000.
Егоров, 1985 — Егоров В.Л. Историческая география Золотой Орды в ХШ—XIV вв. М, 1985.
Зайцев, 2004 — Зайцев И.В. Астраханское ханство. М., 2004. Исхаков, 2004 — Исхаков Д.М. Тюрко-татарские государства XV-XVI вв. Казань, 2004.
Исхаков, 2006 — Исхаков Д.М. Введение в историю Сибирского ханства. Очерки. Казань, 2006.
Иоасафовская, 1957 — Иоасафовская летопись. М., 1957.
Коников, 1992 — Коников Б.А. Основы средневековой археологии Западной Сибири. Омск, 1992.
Косинцев, 2002 — Косинцев П.А. Костные остатки из города Искер // Тюркские народы: Материалы V Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири». Тобольск-Омск, 2002.
Кызласов, 1992 — КызласовЛ.Р. Письменные известия о древних городах Сибири. М., 1992.
Матющенко, Тихонов, 1995 — МатющенкоВ.И., Тихонов С.С. Клады как источник по истории обмена // Очерки истории торговли и обмена Западной Сибири. Т. 2. Омск, 1995.
Могильников, 1964 — Могильников В.А. Новоникольское IV городище (в связи с некоторыми вопросами древней истории Прииртышья) // Советская археология. 1964. №1.
Могильников, 2004 — Могильников В.А. О местонахождении Кизыл-Туры // Тобольский хронограф. Вып. 4. Екатеринбург, 2004.
Нестеров, 1994 — Нестеров А.Г. Монеты Сибирских Шейбанидов // II Берсовские чтения. Материалы науч. конф. Екатеринбург, 1994.
Нестеров, 2001 — Нестеров А.Г. Монеты Сибирских Шейбанидов // Восток-Запад: диалог культур Евразии. Вып. 2. Казань, 2001.
Нестеров, 2002 — Нестеров А.Г. Династия Сибирских Шейбанидов // Тюркские народы: Материалы V Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири». Тобольск-Омск, 2002.
Пигнатти, 1915 — Пигнатти В.Н. Искер (Кучумово городище) // Ежегодник Тобольского губернского музея. Вып. XXV. Тобольск, 1915.
Пигнатти, 1916 — Пигнатти В.Н. Каталог коллекции находок на Искере, принадлежащей Тобольскому губернскому музею // Ежегодник Тобольского губернского музея. Вып. XXVI. Тобольск, 1916.
Письмо, 2004 — Письмо Иоганки, содержащее сведения о татарах (1320 г.) // Из глубины столетий. Казань, 2004.
Протокол, 1915 — Протокол обыкновенного общего собрания г.г. членов Тобольского губернского музея 14 октября 1915 года // Ежегодник Тобольского губернского музея. Вып. XXV. Тобольск, 1915.
Посольская, 1984 — Посольская книга по связям России с Ногайской Ордой 1489-1508 гг. М., 1984.
Посольская, 2003 — Посольская книга по связям России с Ногайской Ордой (1576 г.). М.,2003.
ПСРЛ, 1977 — Полное собрание русских летописей. Т. 33. Холмогорская летопись. Л., 1977.
ПСРЛ, 1982 — Полное собрание русских летописей. Т. 37. Устюжские и вологодские летописи XVI-XVII вв. Л., 1982.
ПСРЛ, 2000 — Полное собрание русских летописей. Т. 12. Летописный сборник, именуемый Патриаршей, или Никоновской, летописью. М., 2000.
Сафаргалиев, 1960 — Сафаргаяиев М.Г. Распад Золотой Орды. Саранск, 1960.
Сибирские, 1907 — Сибирские летописи, СПб., 1907.
Соболев, 1988 — Соболев В.И. Раниесредневековые города татарского населения Западной Сибири // Город и деревня Сибири досоветского периода в их взаимосвязи. Новосибирск, 1988.
Соболев, 1994 — Соболев В.Н. История сибирских ханств (по археологическим материалам). Автореф. докт. дис. Новосибирск, 1994.
Сокровища, 2000 — Сокровища Золотой Орды. М., 2000.
Талгрен, 1917 — ТатренА.М. Древности Западной Сибири, хранящиеся в Финляндском национальном музее (Каталог коллекции г. Знаменского). Гельсингфорс, 1917 (Научный архив Тобольского гос. историко-архитектурного музея-заповедника. Инв. № 117).
Талицкая, 1953 — Талицкая И.А. Материалы к археологической карте Нижнего и Среднего Приобья // Материалы и исследования по археологии СССР. № 35. М.-Л., 1953.
Текущая, 1893 — Текущая хроника музея // Ежегодник Тобольского губернского музея. Вып. I. Тобольск, 1893.
Фаизов, 1994 — Фаизов С.Ф. Поминки-«тыш» в контексте взаимоотношений Руси-России с Золотой Ордой и Крымским юртом (к вопросу о типологии связей) // Отечественные архивы. М., 1994. № 3.
Федоров-Давыдов, 1960 — Федоров-Давыдов ГА. Клады джучидских монет // Нумизматика и эпиграфика. [Т.] I. М., 1960. 3-708
Федоров-Давыдов, 2001 — Федоров-Давыдов Г.А. Золотоордынские города Поволжья: Керамика. Торговля. Быт. М., 2001.
Федоров-Давыдов, 2003 — Федоров-Давыдов Г.А. Денежное дело Золотой Орды. М., 2003.
Френ, 1832 — Френ ХМ. Монеты ханов Улуса Джучиева, или Золотой Орды. СПб., 1832.
Хорошкевич, 2001 —Хорошкевич А.Л. Русь и Крым: От союза к противостоянию.
Конец XV — начало XVI в. М., 2001.
Шильтбергер, 1984 — Шильтбергер И. Путешествие по Европе, Азии и Африке с 1394 года по 1427 год. / Пер. со ст.-нем. Ф.К.Бруна. Изд., ред. и примеч. З.М.Буниятова. Баку, 1984.
Martyniouk, 2002 — Martyniouk A. Die Mongolen im Bild. Orientalische, westeuropai-sche und russische Bildquellen zur Geschichte des Mongolischen Weltreiches und seiner Nachfolgestaaten im 13.-16. Jahrhundert. Hamburg, 2002.
[1] В основу статьи положен доклад, прочитанный на Международной нумизматической конференции «Монеты и денежное обращение в монгольских государствах XIII -XV вв.» (Волгоград, 2006). Работа выполнена при финансовой поддержке Р.Ю.Ревы. Считаю своим приятным долгом поблагодарить за помощь П.Н.Петрова (Нижний Новгород) и С.Н.Корусенко (Омск).
[2] Ссылки на мнения Е.Ю.Гончарова, П.Н.Петрова и Р.Ю.Ревы даются на основании их личных консультаций.
[3] Доступ к монетам оказался возможен благодаря главному хранителю Тобольского музея-заповедника Л.Н.Жучковой, за что приношу ей искреннюю благодарность.
[4] Такой же тип см. [Федоров-Давыдов, 2003: 169, № 33 (табл. III); Френ, 1832: 10, № 72; табл. 3, № LIX].
[5] Такой же тип см. [Федоров-Давыдов, 2003: 192, № 225 (табл. XVI)].
[6] Тип: [Федоров-Давыдов, 2003: 166, №9 (табл.1); Френ, 1832: 8, №42 (табл.2, № XXXIII)].
[7] Цитату из источника В.В.Трепавлов любезно привел в личной переписке с автором.
