Разделы:
Темы:
Англия, ВОВ, Германия, Грузия, Древняя Русь, Египет, Киевская Русь, Крым, Польша, Рим, Русь, Севастополь, Украина, Франция, Херсонес, Япония, адвокаты, арии, биографии, вторая мировая война, диссиденты, евреи, зороастризм, катастрофы, крымские татары, масоны, мировое правительство, монархи, монголы, орда, пирамиды, пираты, разведка, раскопки, ритуалы, террористы, тюрки, философы, христианство, художникиПоказать все теги
Голосование:
Самое читаемое:
Тайны истории » » Катастрофа подводной лодки «Камбала»
Катастрофа подводной лодки «Камбала»
стрельбах на немысленные до войны дистанции (до 80-100 кабельтовых), с невообразимым расходом боеприпасов (до 330 выстрелов из 254-мм пушек «Ростислава») удалось получить ценные данные для создания новых таблиц стрельбы. Испытания выявили, в чем с горечью убедились их участники, огромную неточность таблиц, которыми пользовались при Цусиме.
Приобретенные личным составом навыки закреплялись традиционными периодическими летними выходами кораблей для стрельб и эволюций в район Тендровского залива или ближайшего к Севастополю полигона – против устья реки Бельбек. Обширная программа учений, стрельб и занятий с 1909 года разнообразилась появлением на Бельбекском рейде первых подводных лодок Черноморского флота. В то время совсем еще неведомые подводные лодки как новый род оружия получили некоторую известность во время русско-японской войны, но и теперь, спустя пять лет, их, только еще приобретавших права гражданства, на флотах не принимали всерьез.
Не особенно вспоминали о подводных лодках и 29 мая 1909 года, когда, продолжая программу учений, «Ростислав» под флагом начальника отряда контр-адмирала В.С.Сарнавского с раннего утра провел в течение почти четырех часов стрельбу в море из вспомогательных стволов по щитам, а после полудня уже в составе отряда вышел в плавание до Евпатории. Около восьми часов вечера, после двухчасовой стоянки на евпаторийском рейде, эволюции в море продолжили с закрытыми ходовыми огнями и только в 23 часа 15 минут, выполнив последний поворот вправо, на траверзе Херсонесского маяка легли на Инкерманский створ.
После тревог, суеты и напряжения, в которых прошел весь день, в полумраке рубки на «Ростиславе», по-прежнему шедшим за «Пантелеймоном», воцарилась тишина и спокойствие. Растворившись во тьме опустившейся над Крымом безлунной ночи, корабли неслышными тенями скользили по глади моря. Впереди – Севастополь, и оставалось только проследить за точным совпадением створных огней, все явственнее проблескивающих из-за смутно угадывавшегося впереди «Пантелеймона».
За полчаса до полуночи (в 23 часа 27 минут по вахтенному журналу «Ростислава») слева от курса, где-то позади траверза «Пантелеймона», на расстоянии 3-4 кабельтов увидели яркую вспышку, принятую за огонь рыбачьей лодки. Корабль шел строго по створу, и командир больше для порядка приказал «Влево не сдаваться!» и следить за огнем, чтобы разойтись с предполагаемой рыбачьей лодкой левым бортом. Но огонь потерялся, и «рыбака» посчитали уже оставшимся за кормой, когда новая вспышка - совсем уже вблизи «Ростислава», в каких-то двух-трех десятках метров и почти прямо впереди – высветила рубку подводной лодки. Немедленно прозвучавшие команды – штурмана «Лево на борт!» (что в то время означало поворот вправо) и командира «Полный назад!» - ничего уже изменить не могли. Державшая 12-ти узловую скорость 10 000-тонная громада корабля не успела даже замедлить ход, как острый литой стальной форштевень легко, словно топор яичную скорлупу, рассек подводную лодку надвое. На баке услышали скрежет раздираемого металла, но корабль, слабо вздрогнув, продолжал свой неудержимый бег, как бы пытаясь на ходу удержать на поверхности у борта агонизирующую подводную лодку. Ничего нельзя было сделать в те считанные мгновения, в течении которых подводная лодка, а вернее, ее носовая половина с боевой рубкой, слабо прочертив бортом по броне корабля, камнем ушла под воду вблизи правого трапа. Только тогда, вспенивая воду и содрогаясь всем корпусом, корабль воспринял действие начавших вращаться на задний ход гребных винтов и стал терять скорость.
Мрак и тишину разорвали два сигнальных пушечных выстрела, включились ходовые огни, полетели за борт спасательные буйки, к талям дежурных вельботов и рабочего катера бросились вахтенные смены гребцов, по волнам заметались лучи прожекторов. Спасти удалось лишь временно исполняющего обязанности командира лодки мичмана Аквилонова, которого подобрала шлюпка с «Памяти Меркурия», остальные 20 человек экипажа и возглавлявший выход подводной лодки начальник отряда капитан 2 ранга Н. М. Белкин погибли. Позже, из-за запредельных нагрузок (глубина в этом месте достигала 57 м) при обследовании затонувшей лодки погиб водолаз Ефим Бочкаленко с подошедшего учебного судна «Березань», хотя до этого к лодке успешно спускался вызвавшийся добровольцем водолазный унтер-офицер «Ростислава» Конон Кучма, который за 22 минуты пребывания под водой смог установить, что все находившиеся в «Камбале» люди погибли.
Всю ночь «Ростислав» оставался у места катастрофы. Еще до подхода спасательных средств из порта его гребные барказы и рабочий катер тяжелым пеньковым тралом захватили на грунте «Камбалу». Штурман с помощью секстана определил точные координаты места гибели лодки. Оставшийся в одиночестве (отряд ушел в Севастополь с рассветом) почти двое суток нес «Ростислав» на Инкерманском створе свою скорбную вахту. С помощью специалистов линкора точно обвеховали район гибели, организовали систематические спуски водолазов и первые подготовительные работы по подъему подводной лодки «Камбала». Днем 31 мая на «Ростислав» вернулся содействовавший спасательным работам начальник Черноморского отряда контр-адмирал В.С.Сарнавский, и под его флагом корабль ушёл с места катастрофы в Севастополь. Однако 1909 год выдался для Черноморского флота несчастливым: позже едва не погибла ещё одна лодка, «Лосось», а в июне на Тендровской косе шквалом опрокинуло шестёрку с «Ростислава», при этом погибли три матроса.
В действиях командира и офицеров «Ростислава» суд никаких упущений и нарушений не нашёл. «Камбалу» подняли, и её рубка стала памятником над первой могилой русских подводников в Севастополе.
Причиной катастрофы могли оказаться вызванные мимолетной рассеянностью неверные действия рулевого «Ростислава». Дело в том, что согласно 886-й статье Морского устава на руль следовало командовать так, чтобы «…при команде «Право руля!» корабль катился влево, при команде «Лево руля!» - корабль катится вправо…», и каждый раз отдающий команду на руль и ее исполняющий должны не только помнить об этом, но и мысленно, в считанные секунды, представить, куда покатится корабль при той или иной перекладке руля, поскольку более понятная умозрительная повседневная практика всегда противоречила правилу Морского устава. Повелось такое в русском флоте с тех пор, когда корабли еще ходили под парусами. Тогда для поворота корабля, предположим, вправо и перекладки по этому случаю погруженной в воду рабочей лопасти пера руля в ту же сторону требовалось переложить румпель – одноплечий рычаг, закрепленный на головке баллера руля и развернутый в противоположную перу сторону – в противоположную сторону, то есть влево. Поэтому и командовали «Лево руля!», имея ввиду сторону перекладки румпеля. С появлением на судах штурвала румпель убирали под палубу, а штуртросы, идущие от рулевого колеса к румпелю, основали так, чтобы не менять редакции 886-й статьи морского устава. До катастрофы с подводной лодкой «Камбала», бывало, путались, но все заканчивалось благополучно. Что тогда скомандовал командир, и в какую сторону стал вращать штурвал рулевой Данилюк, уже никто точно не скажет. В том же году на флоте были приняты разработанные А. Н. Крыловым таблицы непотопляемости, облегчавшие принятие решения на контрзатопление отсеков для выравнивания крена.
Боевая подготовка продолжалась и 1910 году «Ростислав» (командир капитан 1 ранга А. Г. Покровский), «Пантелеймон» и «Три Святителя» образовали бригаду линейных кораблей действующего флота Чёрного моря, к которой был причислен крейсер «Кагул» (бывший «Очаков»). Более старые линкоры окончательно устарели и утратили боеспособность, новые ещё не были введены в состав флота, и бригада включала фактически все боеспособные крупные корабли. Продолжались интенсивные учения; одновременно на кораблях по мере возможности внедрялись различные технические новинки — зарядные станки для отработки скоростных навыков заряжания орудий, отмечатели и упредители А. Н. Крылова для тренировок наводчиков, усовершенствованные прицелы и дальномеры, «звучащие» радиостанции, перископы вместо рубок башенных командиров, более быстродействующие затворы орудий, новые системы управления огнём. Правда, «Ростислав» в списках на модернизацию оказывался последним: средств не хватало, и их тратили в первую очередь на более мощные корабли.
15 февраля 1917 года «Ростислав» и «Три Святителя» под охраной эсминцев вышли в море на учебные стрельбы. На одном из эсминцев находился новый командующий флотом вице-адмирал А. В. Колчак. Стрельбу проводили весь день — сначала из 305- и 254-мм орудий, а затем из 152-мм. После возвращения в Севастополь узнали о Февральской революции. В отличие от Балтийского, на Черноморском флоте митинги и выборы судовых комитетов сначала не оказали существенного влияния на боеспособность, который продолжал вести активную боевую деятельность. В частности, на «Ростиславе» его командир капитан 1 ранга Ф. О. Старк сумел наладить с комитетом относительно нормальные взаимоотношения: этот орган решал все не затрагивавшие непосредственно боевую подготовку вопросы повседневной службы, довольствия, быта и досуга. В море, однако, корабль долгое время не выходил: для решения текущих задач хватало эсминцев и быстроходных линкоров.
В сентябре-октябре 1917 года «Ростислав» совершил поход в Батум. Здесь, а скорее всего на обратном пути в Севастополь его «настигла» политика. Хотя набиравшая силы «украинизация» не дошла на старом линкоре до абсурда, как это имело место на некоторых других кораблях, однако 12 октября при входе на Севастопольский рейд вместе с федеративными и украинским флагами был поднят набранный побуквенный сигнал «Хай живе вильна Украина». Тем не менее, порядок службы на корабле сохранялся до конца 1917 года. 8 декабря «Ростислав» стоял в полной боевой готовности со всеми запасами на Одесском рейде, хотя уже с изрядно поредевшей командой: имелось лишь 460 нижних чинов; правда, комплект офицеров был ещё полным — 28 человек.
Весной 1918 года немногие ещё сохранившие понятие о воинском долге нижние чины и офицеры перешли с «Ростислава» на плавающие корабли и с ними, когда немцы 30 апреля захватили Севастополь, ушли в Новороссийск. На стоявших на приколе кораблях немцы подняли свои флаги. После их ухода город захватили англо-французские войска. Покидая его в 1919 году, они подорвали машины на всех остававшихся кораблях и затопили почти все подводные лодки.
«Ростислав», лишённый хода, но сохранивший артиллерию, был превращён русскими офицерами в плавучую батарею и переведён в Керчь. Последним его командиром стал капитан 2 ранга М. В. Домбровский. Здесь бывший линкор охранял подходы к порту, оборонял Керченский пролив, обстреливал позиции красных на Таманском полуострове. В ноябре 1920 года, когда судьба белого движения была уже окончательно решена, его затопили в проливе, чтобы затруднить красной флотилии выход из Азовского моря. Правда, из-за малой глубины корабль сел на грунт (вода доходила лишь до адмиральского балкона). Впоследствии он был разобран на металл.
P.S.-III При написании этой статьи в архивах была обнаружена фотография из журнала «Огонек» за 1912 год «Открытие памятника первым жертвам подводного плавания в Севастополе. В 2009 году на одной из дач Севастополя была обнаружена акварель художникам М.Шумакова, исполненная им в 1927 году и дающая полную картину действительного вида могилы-памятника первым погибшим подводникам с подводной лодки Российского Императорского флота «Камбала».
Владимир Бойко
ветеран-подводник ВМФ,
капитан I ранга, кандидат военных наук,
Вице-президент
Севастопольского Союза ветеранов
Атомного Подводного Флота.
Читайте также:
Приобретенные личным составом навыки закреплялись традиционными периодическими летними выходами кораблей для стрельб и эволюций в район Тендровского залива или ближайшего к Севастополю полигона – против устья реки Бельбек. Обширная программа учений, стрельб и занятий с 1909 года разнообразилась появлением на Бельбекском рейде первых подводных лодок Черноморского флота. В то время совсем еще неведомые подводные лодки как новый род оружия получили некоторую известность во время русско-японской войны, но и теперь, спустя пять лет, их, только еще приобретавших права гражданства, на флотах не принимали всерьез.
Не особенно вспоминали о подводных лодках и 29 мая 1909 года, когда, продолжая программу учений, «Ростислав» под флагом начальника отряда контр-адмирала В.С.Сарнавского с раннего утра провел в течение почти четырех часов стрельбу в море из вспомогательных стволов по щитам, а после полудня уже в составе отряда вышел в плавание до Евпатории. Около восьми часов вечера, после двухчасовой стоянки на евпаторийском рейде, эволюции в море продолжили с закрытыми ходовыми огнями и только в 23 часа 15 минут, выполнив последний поворот вправо, на траверзе Херсонесского маяка легли на Инкерманский створ.
После тревог, суеты и напряжения, в которых прошел весь день, в полумраке рубки на «Ростиславе», по-прежнему шедшим за «Пантелеймоном», воцарилась тишина и спокойствие. Растворившись во тьме опустившейся над Крымом безлунной ночи, корабли неслышными тенями скользили по глади моря. Впереди – Севастополь, и оставалось только проследить за точным совпадением створных огней, все явственнее проблескивающих из-за смутно угадывавшегося впереди «Пантелеймона».
За полчаса до полуночи (в 23 часа 27 минут по вахтенному журналу «Ростислава») слева от курса, где-то позади траверза «Пантелеймона», на расстоянии 3-4 кабельтов увидели яркую вспышку, принятую за огонь рыбачьей лодки. Корабль шел строго по створу, и командир больше для порядка приказал «Влево не сдаваться!» и следить за огнем, чтобы разойтись с предполагаемой рыбачьей лодкой левым бортом. Но огонь потерялся, и «рыбака» посчитали уже оставшимся за кормой, когда новая вспышка - совсем уже вблизи «Ростислава», в каких-то двух-трех десятках метров и почти прямо впереди – высветила рубку подводной лодки. Немедленно прозвучавшие команды – штурмана «Лево на борт!» (что в то время означало поворот вправо) и командира «Полный назад!» - ничего уже изменить не могли. Державшая 12-ти узловую скорость 10 000-тонная громада корабля не успела даже замедлить ход, как острый литой стальной форштевень легко, словно топор яичную скорлупу, рассек подводную лодку надвое. На баке услышали скрежет раздираемого металла, но корабль, слабо вздрогнув, продолжал свой неудержимый бег, как бы пытаясь на ходу удержать на поверхности у борта агонизирующую подводную лодку. Ничего нельзя было сделать в те считанные мгновения, в течении которых подводная лодка, а вернее, ее носовая половина с боевой рубкой, слабо прочертив бортом по броне корабля, камнем ушла под воду вблизи правого трапа. Только тогда, вспенивая воду и содрогаясь всем корпусом, корабль воспринял действие начавших вращаться на задний ход гребных винтов и стал терять скорость.
Мрак и тишину разорвали два сигнальных пушечных выстрела, включились ходовые огни, полетели за борт спасательные буйки, к талям дежурных вельботов и рабочего катера бросились вахтенные смены гребцов, по волнам заметались лучи прожекторов. Спасти удалось лишь временно исполняющего обязанности командира лодки мичмана Аквилонова, которого подобрала шлюпка с «Памяти Меркурия», остальные 20 человек экипажа и возглавлявший выход подводной лодки начальник отряда капитан 2 ранга Н. М. Белкин погибли. Позже, из-за запредельных нагрузок (глубина в этом месте достигала 57 м) при обследовании затонувшей лодки погиб водолаз Ефим Бочкаленко с подошедшего учебного судна «Березань», хотя до этого к лодке успешно спускался вызвавшийся добровольцем водолазный унтер-офицер «Ростислава» Конон Кучма, который за 22 минуты пребывания под водой смог установить, что все находившиеся в «Камбале» люди погибли.
Всю ночь «Ростислав» оставался у места катастрофы. Еще до подхода спасательных средств из порта его гребные барказы и рабочий катер тяжелым пеньковым тралом захватили на грунте «Камбалу». Штурман с помощью секстана определил точные координаты места гибели лодки. Оставшийся в одиночестве (отряд ушел в Севастополь с рассветом) почти двое суток нес «Ростислав» на Инкерманском створе свою скорбную вахту. С помощью специалистов линкора точно обвеховали район гибели, организовали систематические спуски водолазов и первые подготовительные работы по подъему подводной лодки «Камбала». Днем 31 мая на «Ростислав» вернулся содействовавший спасательным работам начальник Черноморского отряда контр-адмирал В.С.Сарнавский, и под его флагом корабль ушёл с места катастрофы в Севастополь. Однако 1909 год выдался для Черноморского флота несчастливым: позже едва не погибла ещё одна лодка, «Лосось», а в июне на Тендровской косе шквалом опрокинуло шестёрку с «Ростислава», при этом погибли три матроса.
В действиях командира и офицеров «Ростислава» суд никаких упущений и нарушений не нашёл. «Камбалу» подняли, и её рубка стала памятником над первой могилой русских подводников в Севастополе.
Причиной катастрофы могли оказаться вызванные мимолетной рассеянностью неверные действия рулевого «Ростислава». Дело в том, что согласно 886-й статье Морского устава на руль следовало командовать так, чтобы «…при команде «Право руля!» корабль катился влево, при команде «Лево руля!» - корабль катится вправо…», и каждый раз отдающий команду на руль и ее исполняющий должны не только помнить об этом, но и мысленно, в считанные секунды, представить, куда покатится корабль при той или иной перекладке руля, поскольку более понятная умозрительная повседневная практика всегда противоречила правилу Морского устава. Повелось такое в русском флоте с тех пор, когда корабли еще ходили под парусами. Тогда для поворота корабля, предположим, вправо и перекладки по этому случаю погруженной в воду рабочей лопасти пера руля в ту же сторону требовалось переложить румпель – одноплечий рычаг, закрепленный на головке баллера руля и развернутый в противоположную перу сторону – в противоположную сторону, то есть влево. Поэтому и командовали «Лево руля!», имея ввиду сторону перекладки румпеля. С появлением на судах штурвала румпель убирали под палубу, а штуртросы, идущие от рулевого колеса к румпелю, основали так, чтобы не менять редакции 886-й статьи морского устава. До катастрофы с подводной лодкой «Камбала», бывало, путались, но все заканчивалось благополучно. Что тогда скомандовал командир, и в какую сторону стал вращать штурвал рулевой Данилюк, уже никто точно не скажет. В том же году на флоте были приняты разработанные А. Н. Крыловым таблицы непотопляемости, облегчавшие принятие решения на контрзатопление отсеков для выравнивания крена.
Боевая подготовка продолжалась и 1910 году «Ростислав» (командир капитан 1 ранга А. Г. Покровский), «Пантелеймон» и «Три Святителя» образовали бригаду линейных кораблей действующего флота Чёрного моря, к которой был причислен крейсер «Кагул» (бывший «Очаков»). Более старые линкоры окончательно устарели и утратили боеспособность, новые ещё не были введены в состав флота, и бригада включала фактически все боеспособные крупные корабли. Продолжались интенсивные учения; одновременно на кораблях по мере возможности внедрялись различные технические новинки — зарядные станки для отработки скоростных навыков заряжания орудий, отмечатели и упредители А. Н. Крылова для тренировок наводчиков, усовершенствованные прицелы и дальномеры, «звучащие» радиостанции, перископы вместо рубок башенных командиров, более быстродействующие затворы орудий, новые системы управления огнём. Правда, «Ростислав» в списках на модернизацию оказывался последним: средств не хватало, и их тратили в первую очередь на более мощные корабли.
15 февраля 1917 года «Ростислав» и «Три Святителя» под охраной эсминцев вышли в море на учебные стрельбы. На одном из эсминцев находился новый командующий флотом вице-адмирал А. В. Колчак. Стрельбу проводили весь день — сначала из 305- и 254-мм орудий, а затем из 152-мм. После возвращения в Севастополь узнали о Февральской революции. В отличие от Балтийского, на Черноморском флоте митинги и выборы судовых комитетов сначала не оказали существенного влияния на боеспособность, который продолжал вести активную боевую деятельность. В частности, на «Ростиславе» его командир капитан 1 ранга Ф. О. Старк сумел наладить с комитетом относительно нормальные взаимоотношения: этот орган решал все не затрагивавшие непосредственно боевую подготовку вопросы повседневной службы, довольствия, быта и досуга. В море, однако, корабль долгое время не выходил: для решения текущих задач хватало эсминцев и быстроходных линкоров.
В сентябре-октябре 1917 года «Ростислав» совершил поход в Батум. Здесь, а скорее всего на обратном пути в Севастополь его «настигла» политика. Хотя набиравшая силы «украинизация» не дошла на старом линкоре до абсурда, как это имело место на некоторых других кораблях, однако 12 октября при входе на Севастопольский рейд вместе с федеративными и украинским флагами был поднят набранный побуквенный сигнал «Хай живе вильна Украина». Тем не менее, порядок службы на корабле сохранялся до конца 1917 года. 8 декабря «Ростислав» стоял в полной боевой готовности со всеми запасами на Одесском рейде, хотя уже с изрядно поредевшей командой: имелось лишь 460 нижних чинов; правда, комплект офицеров был ещё полным — 28 человек.
Весной 1918 года немногие ещё сохранившие понятие о воинском долге нижние чины и офицеры перешли с «Ростислава» на плавающие корабли и с ними, когда немцы 30 апреля захватили Севастополь, ушли в Новороссийск. На стоявших на приколе кораблях немцы подняли свои флаги. После их ухода город захватили англо-французские войска. Покидая его в 1919 году, они подорвали машины на всех остававшихся кораблях и затопили почти все подводные лодки.
«Ростислав», лишённый хода, но сохранивший артиллерию, был превращён русскими офицерами в плавучую батарею и переведён в Керчь. Последним его командиром стал капитан 2 ранга М. В. Домбровский. Здесь бывший линкор охранял подходы к порту, оборонял Керченский пролив, обстреливал позиции красных на Таманском полуострове. В ноябре 1920 года, когда судьба белого движения была уже окончательно решена, его затопили в проливе, чтобы затруднить красной флотилии выход из Азовского моря. Правда, из-за малой глубины корабль сел на грунт (вода доходила лишь до адмиральского балкона). Впоследствии он был разобран на металл.
P.S.-III При написании этой статьи в архивах была обнаружена фотография из журнала «Огонек» за 1912 год «Открытие памятника первым жертвам подводного плавания в Севастополе. В 2009 году на одной из дач Севастополя была обнаружена акварель художникам М.Шумакова, исполненная им в 1927 году и дающая полную картину действительного вида могилы-памятника первым погибшим подводникам с подводной лодки Российского Императорского флота «Камбала».
Владимир Бойко
ветеран-подводник ВМФ,
капитан I ранга, кандидат военных наук,
Вице-президент
Севастопольского Союза ветеранов
Атомного Подводного Флота.
Статья из альманаха «Морской архив», №1, 2011
Председатель редакционного Совета Марков А.Г.
Главный редактор Маслов Н.К.
