ГлавнаяМорской архивИсследованияБиблиотека












Логин: Пароль: Регистрация |


Голосование:


Самое читаемое:



» » Как японцы искали золото «Чёрного принца»
Как японцы искали золото «Чёрного принца»
  • Автор: admin |
  • Дата: 08-08-2013 22:58 |
  • Просмотров: 4561

тяжестей, показал клапан, который надо нажимать головой, местом между затылком и правым ухом, чтобы отпускать отработанный воздух. Доктор снял с меня очки. Скафандр привинчивают к хомуту, как герметическую пробку. Скафандр привинтили.

Я оторван от мира. Голова зашумела воздухом, который нагнетался с баркаса насосом. Павловский махнул мне рукою.

Я оттолкнулся от трапа, чтобы погрузиться в самого себя, в свои ощущения и — в воду. Зеленая вода сошлась над скафандром, плеснувшись. Красное дно шлюпки, где были Курода и Инбер, стало подниматься. Махающие руки на шлюпках стали терять свои формы, растягиваясь невозможностями и невозможно сплющиваясь. Деревянное дно шлюпки колыхалось, змеилось, точно оно ожило. Затем шлюпка растворилась в сини, исчезла. Вокруг была синяя, необыкновенная стихия. Я поймал глазами солнце: оно шло ко мне двумя путями — острейшими стрелами и блиноподобными рожами. Я нажимал на клапан, тогда булькал уходящий воздух, звенело от пустоты в ушах и немело сердце. Насос гнал новый воздух, и сердце тяжелой артиллерией било по густеющей крови. И вот, в сине-зеленой мути я увидел мрачные камни морского дна. Маленькая рыбешка подплыла к иллюминатору скафандра, я хотел схватить ее рукою,— она покойнейше отплыла в сторону и опять двинулась ко мне. Я поразился своей руке: она двигалась необыкновенно, она удалялась и приближалась ко мне зигзагообразными линиями, точно она была гармошкой, как гармошка растягиваясь и сжимаясь. Я опускался на дно головою вниз, я заметил это, когда увидал камни дна. Я двинул головой и плечами,— и понял, что те пуды, которые нацеплены на меня, не имеют веса. Я был невесом. Рядом со мною, вдвое выше меня, была скала, заросшая ракушками и водорослями. Солнце шло стрелами и блинами. Все было мутно-сине, зелено-сине, лунно. Глаза упирались в синий мрак. Морское дно казалось огромной чашей, края которой поднимаются и уходят в невидимости лунного мрака. Это было нечто, совершенно непо¬хожее на человеческую землю и не измеряемое человеческими правилами. Я хотел тронуть скалу, которая была рядом,— рука не дотянулась,— я шагнул к ней,— скала отодвинулась. Под ногами были камни в половину моего роста, я шагал циклопическими шагами. Я подошел к скале. Я дотронулся до нее, потянулся к камню, который был над головой,— и ноги мои отделились от грунта. Большая рыба выплыла из-под скалы, прошла мимо меня. Невесомый, я поднялся на скалу, легким прикосновением рук к камням. Я шагнул со скалы и я оказался около разбитой корабельной скулы. Иллю¬минаторы смотрели зловеще, треглазый зверь двигался сломанными лучами солнца в твердейшей сини воды. Шпангоуты были завалены камнями.— Вот он, «Черный Принц», человеческая легенда о золоте! — рыба выплыла из мертвого иллюминатора. Мое сердце захле¬бывалось кровью, уши готовы были лопнуть: я забыл отпустить отработанный воздух. Я открыл клапан: ноги, сердце и голова опустились в бессилии.— Вот он, «Черный Принц», легенда и страшная гибель, морское дно и смерть! — Сверху спрашивали, сигналили — «хорошо ли?» — я жалел, что у меня нет сигнала — «невероятно!» — Рыбы приняли меня в свое общество, безразлично плавали вокруг меня. Никогда, нигде я не видел такого, ибо здесь, на морском дне, у водяных стихий совершенно свои законы физики, видимости, плотности, которых нет на земле, свои законы дыхания и жизни. Солнце шло зелеными стрелами. Мертвый «Черный Принц» — двигался смертью. Кругом была невероятная, лунная синь. Все чаще и чаще спрашивали сверху — «хорошо ли?». Я перепутал сигналы.

Вдруг, медленно, я пополз вверх, помимо своей воли, и повис в каких-то саженях над «Черным Принцем». Эта минута висения была вечностью. Еще на сажень подняли меня, исчезло дно, не было земли, была ослепительная синь, только синь, больше ничего. И сердце булькало, в борении с кровью, готовой закипеть.— Для того, чтобы не вскипела кровь от быстрой перемены давления, водолазов вытаскивают с морских доней очень медленно, поднимут на сажень и держат минуту-другую: я был водолазом, эти минуты висения были вечностями.— Я увидел донья лодок,— земля, человеческая жизнь! — тринадцатилетним мальчишкой я замотал ногами и руками, забрыкался, в неистовом удовольствии, приветствуя землю и людей, повисших над шлюпками.

Доктор Павловский хотел выслушать мое сердце: я махнул на сердце рукою! Я радостнейше выползал из гирь и резин, надевал в гордости штаны, и завязывал галстух, грелся солнцем, шлепал по плечам японцев, «юроси-гоза-имасил», т. е. объяснял, что очень хорошо!

Вечером, отобедав последний раз, последний раз в жизни — по-японски — в Балаклаве,— мы поехали на вокзал, чтобы вернуться в Москву. Я злоехидничал, почему Курода-сан вместе со мною не лазил на морское дно? — он отшучивался и посматривал хитро. Он рассказал, что рабочие-японцы после нашего отъезда посыпали солью шаланду и шлюпки — по японскому поверью, чтобы очистить шаланду и шлюпки от женской нечисти, потому что на шаланду и шлюпки влезала Вера Инбер. От полуденного Крыма мы ехали к сентябрю Москвы.

Наутро, на Украине, я проснулся совершенно разбитым человеком: на плечах, куда приходился водолазный хомут, на затылке, в том месте, которым я давил на клапан, вздувались шишки и синяки, ноги отказывались действовать.

VIII
Прошли месяцы и пройдут еще годы.— Как много сини и солнца в мире! — декабрями, зимами, ночами я часто вспоминаю и буду вспоминать те необыкновенные минуты, которые я провел на морском дне. Чем больше уходит дней, тем чудеснее кажутся мне эти минуты. Это закон, что чудесность, когда она переживается, не кажется чудесностью. Я подробно записал все, что было со мною на морском дне; сейчас мне это кажется иным, непере¬даваемым, величественным,— фантазия рисует невероятности. И, думая, особенно ночами, о морском дне, я впадаю в странное ощущение странной сини, синь пронизывает меня, все становится чудесным, мне чудесно.

Японцы не нашли золота «Черного Принца».
Японцы нашли «Черного Принца» и погасили его легенду.

Золото с «Черного Принца» подняли — англичане, тогда же, вскоре после гибели судна, в течение тех шести месяцев, которые они провели в Балаклаве после 14 ноября. Англичане подняли не только золото и бриллиантовую шпагу королевы Виктории, но содрали даже все медные части. Японцы нашли под камнями консерв английского водолаза, человека, герметически закупоренного в водолазном костюме. Водолаз погиб на морском дне. Англичане не озаботились его поднять. Его подняли японцы. В кармане водолаза была тетрадь дневника от 1854 года. Водолаз поднимал золото «Черного Принца». Все ясно. Властители морей и мировые купцы — англичане — они умеют хранить тайны и они — национальная английская гордость! — великие шутники: англичане пошутили ле¬гендой о «Черном Принце». Легенду потушили — японцы. Историограф Восточной войны, генерал-лейтенант Богданович, в III томе своего труда записал:

«Хотя с нашей стороны и не было сделано ничего, чтобы воспользоваться бедственным положением союзников, однакоже буря 2 (14) ноября имела весьма невыгодные для них последствия. Холера и другие болезни развивались с ужасающею быстротою и усилили смертность в английском лагере».

Англичане занимались не только холерою.
Генуэзская башня Дон — по-прежнему стоит над Балаклавою. Балаклава при генуэзцах называлась — Чембало. В одесской книге от 1827 года, т.е. от дней до Восточной кампании, написано о Чембало:

«...меняли изделия и товары Европейские на меха Русские, Азиатский шелк и пряности Индостана. Караваны с товарами Китая, Тибета, Индии, Туркестана через Астрахань и Тану дости¬гали благополучно. Китай доставлял свой фарфор; Индия — алмазы, пряные коренья; Бенгал опиум; Малабар шафран, сандаловое дерево; Цейлон перлы и корицу; Тибет мускус; Ефиопия морем доставляла слоновую кость; Аравия миру и ладан. Генуэзцы же взамен роскошных произведений Азии и Африки отпускали: сукна разного рода, в особенности пурпурного и красного цвета; поясы, ожерелья, запястья, кольцы и другие женские украшения, также леопардовые кожи. Драгоценные металлы Генуэзцы получили на значительные суммы от Татар, приобретавших оные в России»...

Чембало переименовано турками в Балаклаву, в 1383 году. Кедук-Ахмет-паша, турецкий генерал, завоеватель Крыма, взял Чембало хитростью: генуэзцам изменили армяне и генуэзский же — советник Скварчиафико. Летописец записал:

«На девятый день победитель дал пиршество, на которое пригласил и Армян, участвовавших в сдаче ему города, и советника Скварчиафико. После пира все получили достойную казнь за измену: при выходе каждого сводили по узкой лестнице за крепость к морю, там умерщвляли и бросали в волны».

Название — черное море — есть точный перевод с турецкого кара; но кара имеет два смысла — черное и злое; турки слово кара применяют к теперешнему Черному морю в смысле злое; русский перевод с турецкого сделан неправильно.

...При греках же, при эллинах, во времена Тавриды и Геродота, Чембало называлось — Символоном. У Геродота записано:
«...далее к востоку лежит бухта с узким входом, которая называется гаванью Символов».
Балаклава — гавань символов! — чудесно жить в этом синем мире!

Ямское Поле, 10 февраля 1928.

Борис Пильняк

Статья из альманаха «Морской архив», №1 (2), 2012
Председатель редакционного Совета Марков А.Г.
Главный редактор Маслов Н.К.

Читайте также:
  • Группа:
  • ICQ:
  • Регистрация: --
  • Статус:
  • 0 комментариев
  • 0 публикаций
^
15.01.2014г. по ТВ МЕГА с 17ч.30 м. в передаче "В поисках истины" шла речь о гибели английского корабля "Черный принц" с золотом на борту в Балаклаве во время шторма в средине 19 столетия во время Крымской войны. Многие экспедиции разных стран пытались найти на дне морском этот корабль с целью поживиться, кроме англичан. Высказывались разные версии и одно из предположений, что англичане нашли бочки с золотом у самого берега, но хранят это в тайне.
Я хочу рассказать о случае, который произошел в моей экспедиции в 1970 году в г. Евпатория. Мы, группа аквалангистов, выполняли исследования морского дна на городском пляже для постройки нового причала.
У нас было разное оборудование, в том числе и портативная буровая установка на катамаране. В один погожий день, внезапно с моря налетела кратковременная буря. Катамаран, установленный носком к морю и надежно заякоренный не перевернулся, а буровые трубы, лежавшие на помосте полетели в воду метрах в пятидесяти от берега. Мы облазили весь заливчик, но тщетно, Позже, когда я выходил после очередного погружения на берег, случайно наткнулся на одну из труб глубоко в песке. Потом мы их все откопали буквально у кромки воды. За какие-то полчаса, прибой переместил, в общем-то нелегкие стальные трубы, на десятки метров.
Так вот, мое мнение. Англичане, из соображений сохранности на случай аварии, положили в бочки такое количество золота, что они оставались на плаву и прибой легко их доставил к берегу. Вот почему англичане не снаряжали экспедиций по поиску затонувшего корабля, а общественность до сих пор дурачат.
Виктор Иванов, бывший начальник экспедиции тел.+38067 606-7063.