Показать все теги
Следующая глава
Вернуться к оглавлению
США должны «ускорить восстановление двух великих мастерских Европы и Азии — Германии и Японии»,— объявил Ачесон 8 мая 1947 г. в своем выступлении в сенатской комиссии по иностранным делам[1]. Это выступление называли «первым официальным заявлением о том, что позже стало «планом восстановления Европы». Было ясно, что эта программа означает нарушение существующих договоров четырех держав. Перед ноябрьской сессией Совета министров иностранных дел в Лондоне английский журнал «Экономист» писал:
«В беседах заместителей министров иностранных дел не выявилось никаких признаков того, что министры иностранных дел пойдут навстречу друг другу. Положение в настоящий момент, разумеется, более трудное, чем в марте прошлого года в Москве: весьма сомнительно, можно ли заключить какое-нибудь соглашение об экономическом объединении Германии, которое не коснулось бы основ «плана Маршалла», стоящего теперь в центре внимания трех из четырех министров иностранных дел» [2].
Джон Фостер Даллес, не пытаясь даже сделать вид, что он придерживается Потсдамского соглашения, заявил:
«В Потсдаме было заключено соглашение о демонтаже промышленных предприятий, по-видимому, совершенно нереальное и противоречащее программе, которую мы здесь обсуждаем... Я полагаю, что Потсдамские соглашения могут в настоящее время считаться мертвой буквой...» *.
В США официально признали, что «план Маршалла» несовместим с контролем четырех держав над Германией. Это заявили как сенатор Ванденберг, председатель сенатской комиссии по иностранным делам, так и государственный секретарь Маршалл при обсуждении в сенате закона о «плане Маршалла». Вацденберг задал при этом вопрос:
«Перейдем к существу проблемы: правильно ли то, что, несмотря на ограничения, накладываемые на нас договорами четырех держав, мы не собираемся больше ожидать решения Совета министров иностранных дел по вопросу об объединении трех зон Западной Германии... и приступаем к нему, не ожидая плана, который нам предложит Совет министров, но стремясь к тому, чтобы каждый желающий мог присоединиться к нашему плану?»
Государственный секретарь Маршалл ответил: «Верно, мы поступаем именно так» [3].
Позже, когда военный министр Ройял подтвердил, что договор четырех держав был нарушен самим фактом увеличения промышленной продукции Западной Германии в августе 1947 г., сенатор Ванденберг высказался еще определеннее:
«Мы начали теперь управлять Бизонией по собственному разумению, не считаясь с Потсдамским договором, и, если я не ошибаюсь, мы сделали это, исходя из предположения, что этот договор был раньше нарушен кем-то другим».
Ройял ответил: «Конечно, господа, но мы ставили вопрос не совсем так»[4].
Государственный департамент США показал, что, повышая уровень производства, он отдает себе отчет в том, что восстанавливает военный потенциал Германии. По этому вопросу он издал специальный меморандум, в котором между прочим говорится:
«Расширение производства проводится главным образом с тем, чтобы промышленная мощность Бизонии была достаточной для обеспечения производства товаров примерно на уровне 1936 г.
В 1936 г. нынешняя Бизония экспортировала промышленных товаров приблизительно на 1,75 млрд. долл. (в текущих ценах). При намечаемом теперь объеме промышленной продукции она могла бы вывозить на 15% больше.
Не следует забывать, что на средства, которыми немцы располагали в 1936 г., они создали колоссальную военную машину».
Французы, чехи и другие народы, ставшие в свое время жертвами нацистов, были серьезно обеспокоены таким восстановлением германской промышленности и тем, что в «плане» было отдано предпочтение потребностям германского хозяйства. Одновременно с увеличением промышленной продукции были внесены изменения в ту программу германских репараций, о которой договорились четыре державы. Глава Администрации экономического сотрудничества Гофман заявил, что «будет создана комиссия из руководящих промышленников США, которая поможет установить, какие промышленные предприятия Западной Германии, предназначенные .ранее для демонтажа в счет военных репараций, могли бы оказаться полезными делу восстановления, если бы остались на местах» [5].
На следующий день французский представитель сказал:
«Государственный департамент США дал недавно отрицательный ответ на ноту, требующую возвращения 60 тыс. станков, вывезенных во время войны немцами из Франции. Государственный департамент считает, что это может нанести серьезный ущерб германской промышленности, хотя французы подчеркивали, что эти машины необходимы для их промышленности, которая была ограблена и понесла большой урон во время войны» [6].
Таким образом, государственный департамент США и американские промышленники на основе «плана Маршалла» решают, что украденное у французов машинное оборудование должно остаться в Германии вопреки международному праву и договорам, по которым имущество такого рода должно быть возвращено. Ричард М. Биссел, выступая от имени комитета Гарримана, сказал:
«Комитет придает величайшее значение восстановлению производства в Германии... Он считает, что если бы восстановление Европы в целом могло происходить быстрее благодаря помощи, оказанной восстановлению Германии, и тому, что в Германию импортировалось бы больше товаров, чем в другие страны, то в таком случае следовало бы отдать предпочтение Германии, так как вопрос нужно рассматривать прежде всего с точки зрения наиболее быстрого и здорового восстановления экономики.
Я думаю, что комитет отдает себе отчет в том, что если это решение будет неправильно понято, может создаться впечатление, что мы стремимся использовать помощь Соединенных Штатов для укрепления бывшего врага за счет бывшего союзника, чего, как я показал, комитет, конечно, не имел в виду»[7].
Опасения господина Биссела, что программа восстановления германской промышленности может быть «неправильно» понята, не были лишены оснований. Это видно из следующего заявления министра Ройяла:
«Германия больше нуждается для экономического оздоровления в помощи извне, чем всякая другая страна Западной Европы. Я не хочу этим сказать, что с Германией нужно обращаться так же, как с остальными государствами, но говорю, что немцы находятся в худшем положении, чем все другие народы Европы, и больше нуждаются в помощи. Необходимо, чтобы восстановление их хозяйства проводилось как составная часть всего европейского восстановления» [8].
Ройял добавил:
«Германия станет участницей плана восстановления Европы. В рамках этого плана военные органы получат в свое распоряжение фонды и товары, предназначенные на восстановление, и вспомогательные фонды. Распределение средств, предназначенных на восстановление Германии, будет проводиться под надзором всех участников Организации восстановления, так же как и в других европейских государствах, хотя бесспорно, что в данном случае достаточен был бы меньший контроль, так как правительство США все равно будет в значительной мере контролировать проведение восстановительной программы в Германии»[9].
На случай, если для кого-нибудь все же осталось бы неясным, кто же собственно управляет Германией, Ройял заявил:
«Наше влияние в финансовых и экономических вопросах будет более или менее соответствовать размерам нашей помощи: это фактически значит, что наше мнение в этих вопросах будет решающим» [10].
В этом действительная причина того, почему потерпело неудачу совместное управление четырех держав в Германии. Пока Советский Союз имел право голоса в решениях о Западной Германии, США не могли во всеуслышание заявлять, что они являются там единственными правителями и не могли заставить Францию, Великобританию и немецкий народ дать свое согласие на сохранение частных предприятий в Руре.
В августе 1948 г. американский военный губернатор генерал Клей особенно подчеркнул, что он «не считает временное правительство западногерманского государства... постоянным».
10 октября 1948 г. генерал Клей, заявив, что восстановление Германии идет «удивительно благоприятно», сделал неожиданное сообщение. Он объявил, что запрещение иностранных инвестиций в Германии будет скоро отменено [11].
По данным д-ра Аденауэра, вождя немецких христианских демократов, не менее трети акций немецких угольных копей находится в руках иностранцев, главным образом американцев. Это акции довоенных картелей, поддерживавших Гитлера. Пауль Гофман, для того чтобы оправдать поддержку, оказываемую картелями, заявил следующее:
«Наша политика, несомненно, не будет поощрять создание картелей. Но целью нашей программы является восстановление, и если бы мы столкнулись с планом, предполагающим картелизацию, но подающим надежду на оздоровление в какой-нибудь области, то мы, хотя и неохотно, но все же вынуждены были бы с ним согласиться» [12].
Эти люди неистовствуют в своей ярости против Советского Союза, запретившего в соответствии с Потсдамским соглашением картели в Восточной Германии. Они могут пытаться свалить на Советский Союз вину в расчленении Германии, но остается фактом, что в объединенной Германии, управляемой на основе Потсдамского соглашения, они не смогли бы провести в интересах американского монополистического капитала американизацию Рура.
Это те же самые люди, которые сразу после окончания войны, летом 1945 г., отдали приказ о расширении аэродрома Фюрстенфельдбрюк, возле Мюнхена. Уже в 1945 г. некоторые американские политики готовились более чем к «холодной» войне.
Недавно несколько американских деятелей, посетивших Испанию, опубликовали заявление, которое, несомненно, доставило удовольствие генералу Франко.
Сенатор республиканец Гарней, глава военной миссии, сказал после беседы с Франко:
«У испанцев есть моральное мужество, возрождение которого нам, генералиссимусу и мне, хотелось бы видеть во всей Европе. Я полагаю, что экономическое восстановление Испании должно итти рука об руку с восстановлением других стран Европы» [13].
Позднее сообщалось:
«По словам свидетелей беседы в Виго, испанский генерал сказал сенатору Гарнею, что Испания в случае войны могла бы выставить на Пиренеях миллион солдат; но он добавил, что испанской армии нехватает вооружения и транспортных средств».
Почти в то же время Джемс А. Фарлей, бывший министр почт США, писал из Мадрида:
«Я считаю, что руководство нашими военными и морскими силами должно понять необходимость расширения сотрудничества с испанскими вооруженными силами. В случае конфликта с Россией Испания и Англия будут двумя странами, в которых смогут базироваться самолеты. Пиренейский полуостров окажется бесспорно весьма полезным во время конфликта между Россией и Западом».
Чем вызваны эти переговоры о Пиренеях, если не военным планом захвата Европы вплоть до этого хребта? Если Пиренеи должны стать линией обороны, то чем объяснить лихорадочные усилия восстановить Рур, находящийся на расстоянии всего нескольких часов пути от расположения ближайших советских военных частей?
Принесет ли пользу немецкому народу восстановление рурского арсенала? Конечно, нет. Интересы немцев типа Генриха Динкельбаха, который внес 50 млн. марок в фонд фашистской партии и был в 1947 г. назначен директором рурской чугуно- и сталелитейной промышленности [14], остались теми же, что и при гитлеровском режиме. Финансистов с Уолл-стрита благополучие немецких рабочих интересует еще меньше, чем благополучие рабочих американских. Английский генерал Брайан Робертсон сказал, что Западная Германия останется оккупированной в течение неопределенного периода времени и что при существующих условиях немцы Бизонин не могут себе позволить такую роскошь, как стачки...
Около 5 млн. немецких рабочих провели 12 ноябре однодневную стачку протеста с требованием национализации ключевых отраслей промышленности и установления контроля над ценами для прекращения новой инфляции, которая после проведенной недавно денежной реформы подрывает жизненный уровень немецких трудящихся. Они требовали проведения эффективной борьбы со спекуляцией, установления государственного контроля над производством и распределением продовольствия и потребительских товаров, провозглашения «чрезвычайного экономического положения»[15]. В своем ответе генерал Робертсон подтвердил, что «черный рынок» расширился еще больше, чем год назад, что закупки зерновых достигли всего 87% прошлогодних, хотя урожай был на 33% больше, а цены снизились на 18%.
Робертсон призывал рабочих не бастовать и угрожал «ответными мероприятиями». Он признал, что до денежной реформы магазины в Германии были пусты, а карманы потребителей полны обесцененных денег, тогда как теперь витрины полны, а людям не на что покупать. «В настоящее время, — заявил Брайан, — не приходится ожидать, чтобы жизненный уровень немецкого народа достиг довоенного. Это невозможно. Немцы в течение многих лет должны будут удовлетворяться весьма скромным жизненным уровнем». Он закончил излюбленной угрозой западных военных губернаторов — прекратить поставки продовольствия.
Политика «плана Маршалла», направленная на отделение Рура и Западной Германии и прекращение торговли с Востоком, означает, что Западная Германия в продовольственном отношении будет полностью зависеть от США.
Рабочим Западной Германии предстоит еще много испытать при том военном режиме, который готовят для них американцы.
Следующая глава
Вернуться к оглавлению
8 См. «The Wallace Plan or the (Hoover — Dulles) Marshall Plan», p. 7
[2] The Economist, November 22, 1947, p. 826.
[3] Там же, стр. 12.
[4] Там же, стр. 453.
[5] USIS, Washington, September 10, 1948.
[6] New York Herald Tribune, September 12, 1948.
[7] U. S. Senate Hearings on the Euiopean Recovery Program, p. 269.
[8] Там же, стр. 458.
[9] U. S. Senate Hearings on the European Recovery Program, p. 459.
[10] Там же, стр. 450.
[11] New York Herald Tribune, October 13, 1948.
[12] Testimony before U. S. Senate Appropriation’s Committee, May 13, 1948, p. 36.
[13] The New York Times, October 1, 1948.
[14] New York Herald Tribune, June 29, 1948.
[15] New York Herald Tribune, November 18, 1948.
