Показать все теги
член-корреспондент Академии наук СССР Е. М. Жуков
Из книги «Очерки новейшей истории Японии», издательство Академии наук СССР,
Москва, 1957
Экономические итоги войны
Первая мировая война 1914—1918 гг. была использована империалистической Японией для того, чтобы попытаться осуществить обширные завоевательные планы. Участие Японии в войне было чисто номинальным и свелось к захвату в 1914 г. Циндао — германской морской базы в Шаньдуне. Зато Япония приложила огромные усилия к тому, чтобы закрепиться в Китае и подчинить его своему военно-политическому и экономическому контролю («21 требование», займы Нисихара).
Империалистическая Япония извлекла все выгоды из того, что внимание ее главных конкурентов — США и Англии, а также царской России, Германии, Франции было отвлечено от дальневосточных дел военными событиями в Европе. Япония не только захватила бывшие германские «арендованные территории» в Китае и германские островные владения на Тихом океане (острова Маршальские, Каролинские, Марианские), но за годы первой мировой войны фактически монополизировала дальневосточные рынки.
Война 1914—1918 гг. способствовала весьма значительному росту японской промышленности и торговли и обогащению господствующих классов. В экономике японского империализма произошли серьезные изменения, обеспечившие выдвижение на первый план интересов монополистического капитала за счет некоторого ослабления удельного веса помещичьего землевладения. Стоимость промышленной продукции Японии за годы первой мировой войны увеличилась более чем в пять раз: с 1371 млн. иен в 1914 г. до 6737 млн. иен в 1919 г.
Особенно значительным был рост продукции тяжелой промышленности. Производство стали и чугуна увеличилось более чем в два раза. Стоимость продукции машиностроения и химической промышленности выросла в 1919 г. по сравнению с 1914 г. в семь раз. Мощность электростанций удвоилась. Монопольное положение японских товаров на азиатских рынках (Китай, Индия, Индонезия) в годы мировой войны обеспечивало огромный рост японского экспорта, увеличившегося почти в четыре раза[1]. О характере колоссальных прибылей, которые приносила предпринимателям экспортная текстильная промышленность, дают представление дивиденды, выплачивавшиеся крупнейшими текстильными объединениями — «Канэга- фути» и «Фудзи Гасу Босэки». Дивиденд «Канэгафути» на 1918 г. был установлен в 70%, дивиденд «Фудзи Гасу Босэки» — в 50 %[2].
Японский торговый флот монополизировал перевозки на Тихом океане. Крупнейшие японские судоходные компании за годы войны в несколько раз увеличили свой осовной капитал и получили огромные прибыли. Японское почтово-пароходное общество «Ниппон юсэн кайся» в 1913 г. имело 118 судов и оплаченный капитал в 22 млн. иен, причем общая сумма фрахта составляла 26,5 млн. иен за год. Соответственно в 1920 г. та же компания обладала 155 судами, оплаченный капитал составлял 58 млн. иен и сумма фрахта выражалась в 128,9 млн. иен. Осакское торгово-пароходное акционерное общество («Осака Сёсэн кабусики кайся») в 1913 г. имело 132 парохода, оплаченный капитал общества составлял 16,5 млн. иен, сумма фрахта за год определялась цифрой в 15,9 млн. иен. В 1920 г. это общество имело уже 170 судов, оплаченный капитал общества составлял 62,5 млн. иен, общая сумма фрахта — 81 млн. иен.
Лишь в конце 1918 г. японская индустрия стала испытывать некоторые трудности вследствие того, что в США и в Англии был введен в действие закон, запрещавший вывоз металла, поскольку военная промышленность этих стран испытывала в нем повышенную потребность. Японская тяжелая промышленность (прежде всего судо- и машиностроение) зависела от импорта металла. Собственные запасы железа в Японии не могли обеспечить ее производственной потребности. Сразу же обнаружилась слабость сырьевой базы японской промышленности.
Сельское хозяйство Японии, отягощенное феодальными пережитками, пораженное хроническим аграрным кризисом, за годы войны деградировало.
Стремление к наживе, характеризовавшее деятельность японских капиталистов в годы первой мировой войны, сопровождалось ограблением крестьянства, у которого скупались сельскохозяйственные продукты по пониженным ценам. Цены же на промышленные товары были необычайно высоки и ни в какой степени не могли соответствовать покупательной способности крестьянства.
Все усиливавшееся обнищание трудящихся масс Японии в годы мировой войны, общая дороговизна, резкое отставание заработной платы от роста розничных цен, стремление капиталистов выжать как можно больше из рабочего — все это привело к обострению классовой борьбы в стране[3].
Классовая борьба, ранее происходившая преимущественно в форме экономических стачек в городе и арендных конфликтов в деревне, приобретает начиная с 1918 г. широкий размах под непосредственным влиянием Великой Октябрьской социалистической революции в России.
«Рисовые бунты» 1918 г.
Проникшая в Японию весть о пролетарской революции в России способствовала росту политического самосознания японских трудящихся и подъему борьбы трудящихся масс против эксплуататорских классов.
В августе — сентябре 1918 г. классовая борьба проявилась в Японии в специфической форме «рисовых бунтов».
Поводом для «рисовых бунтов» яьилось взвинчивание спекулянтами цен на продовольствие[4]. В небольшой рыбачьей деревушке в префектуре Тояма на берегу Японского моря жены рыбаков захватили груженное рисом судно, а затем начали громить амбары с рисом, принадлежавшие спекулянтам-оптовикам. Движение быстро разрасталось, перебрасывалось в соседние районы. Повсеместно происходили захват рисовых амбаров, раздача продовольствия бедноте, нападения на полицейские участки.
К концу августа 1918 г. «рисовые бунты» охватили около 2/з территории Японии. Движение это отнюдь не было только крестьянским. В нем принимали участие рабочие и городская мелкая буржуазия. Ряд стачек в промышленных центрах Японии явился непосредственным выражением революционного протеста широких народных масс.
26 префектур, 138 населенных пунктов, 6 горных рудников были ареной народного выступления. Число непосредственных участников революционной борьбы превысило 350 тыс. чел.[5] Вследствие отсутствия революционной партии пролетариата движение носило характер стихийного, неорганизованного протеста. Но само это движение свидетельствовало о том, что в сознании японских рабочих, крестьян, городской мелкой буржуазии произошли серьезные сдвиги.
Япония. Посадка риса. Фото 1888 г.
Несмотря на отсутствие документальных данных, не подлежит сомнению влияние революционных событий в России на «рисовые бунты» в Японии [6].
Самый масштаб «рисовых бунтов» говорит о том, что они не были случайными.
О большом историческом значении «рисовых бунтов», потрясших всю Японию, свидетельствует боевой характер революционных выступлений рабочих и городской бедноты в таких крупных центрах Японии, как гг. Киото, Осака, Нагоя, Кобэ.
10 августа 1918 г. в г. Киото около 800 вооруженных кольями демонстрантов стали обходить рисовые склады спекулянтов-оптовиков и требовать снизить цены на рис. Число демонстрантов быстро увеличивалось. Когда две сотни полицейских не смогли сдержать их, власти вызвали солдат 38-го пехотного полка. При поддержке войск к вечеру 10 августа полиция оттеснила демонстрантов в один из районов города. Демонстранты разбивали склады с рисом, останавливали трамваи, ложась на рельсы, перерезали электрические и телеграфные провода. Власти овладели положением в городе лишь 13 августа.
В г. Осака движение началось 11 августа 1918 г. трехтысячным митингом горожан, собравшихся, чтобы обсудить меры борьбы с дороговизной. Несмотря на все усилия полицейских, митинг сорвать не удалось. Одновременно беднота начала громить рисовые склады на окраинах города. Было разгромлено 150 складов. Там, где толпе удавалось захватить рисоторговцев, их заставляли продавать рис за половинную цену. Полиция арестовала в первый день 242 человека, однако движение не было подавлено.
12 августа вечером тысячные толпы, главным образом рабочих, двинулись к железнодорожной станции, где, по слухам, стояли вагоны с зерном. По пути был разрушен полицейский участок. Другая большая группа (численностью около 30 000 человек) блокировала движение в деловой части города. Вызванные властями войска с большим трудом рассеяли к ночи демонстрантов. В районе Идзумоко рабочие оказали вооруженное сопротивление. Было арестовано 542 человека.
13 августа, несмотря на концентрацию войск, около 7 тыс. человек окружили здание торгово-промышленной фирмы Судзуки в Осака и стали бросать в него камни. Произошло столкновение с подоспевшими войсковыми частями. На следующий день повстанцы сосредоточились в районе Нисикудо. Были разгромлены рисовые склады, а также чайные дома и другие увеселительные заведения. Повстанцы отразили натиск моторизованной полиции. К вечеру 14 августа власти вызвали дополнительно к ранее мобилизованным войскам полк кавалерии, батальон саперов и дивизион полевой артиллерии. Выступление было подавлено.
В г. Нагоя в вооруженном столкновении с полицией и войсками вечером 12 августа приняло участие свыше 20 тыс. рабочих. Здесь, как и в других городах, народ громил рисовые склады и полицейские будки.
Бурный характер носили события в г. Кобэ, начавшиеся также 12 августа. После митинга в парке Минатогава 50-тысячная толпа направилась к резиденции ненавистного всем крупного промышленника и рисоторговца Судзуки [7]. Особняк Судзуки был разгромлен и подожжен. Волнения охватили рабочих сталелитейного завода, принадлежавшего тому же Судзуки, и рабочих-судостроителей верфей крупнейшего концерна Мицубиси.
12 августа г. Кобэ был уже наводнен войсками. Повстанцы проявили исключительное мужество и стойкость. Часть их, вооружившись, вступила в бой с полицией и войсками. Однако 14 августа движение было подавлено.
Тем не менее, даже в этом стихийном выступлении голодных, обездоленных масс Японии рабочий класс показал себя как наиболее сплоченная революционная сила.
Промышленные рабочие, шахтеры подняли «рисовые бунты» как форму борьбы на более высокую ступень, развернув стачечную борьбу, в отдельных случаях перераставшую в вооруженное восстание.
Первое революционное выступление шахтеров произошло 17 августа 1918 г. на угольных копях Минэдзи в префектуре Фукуока. Оно началось забастовкой рабочих-уголыциков, требовавших повышения заработной платы. Шахтовладельцы ответили отказом, после чего шахтеры стали громить и поджигать контору и другие строения на шахте. Произошло столкновение с вызванными шахтовладельцами войсками, 6 рабочих было убито и многие ранены. Выступление было подавлено.
В префектуре Ямагути на угольных шахтах Убэ 18 августа свыше 6 тыс. шахтеров пытались разрушить шахтные постройки. В схватке с присланными войсками 15 рабочих было убито, несколько сот ранено. Рабочие сделали безуспешную попытку освободить из тюрьмы арестованных полицией товарищей и вновь вступили в борьбу с полицией и войсками. К вечеру 19 августа число арестованных достигло 1828 человек.
На угольных шахтах, принадлежавших крупному углепромышленнику Кайдзима, шахтеры выступили 29 августа с требованиями повышения заработной платы на 30%, понижения цен в рудничных лавках и предоставления им права покупать товары в других лавках, не принадлежащих Кайдзима. Так как углепромышленник не давал ответа, шахтеры начали громить рудничные здания, взорвали динамитом дом хозяина, перерезали телеграфные и телефонные провода, задержали в качестве заложника директора шахты. Выступление шахтеров было подавлено войсками.
Волна возмущения перекинулась снова в префектуру Фукуока, где 2 сентября на 12 угольных шахтах произошли столкновения рабочих с войсками. Власти отдали приказ войскам беспощадно расправляться с шахтерами. Было убито 14 рабочих.
Выступления японских горняков, подвергавшихся самой жестокой эксплуатации, носили наиболее боевой характер.
Забастовки рабочих промышленных предприятий 1918 г. растянулись на длительное время. В течение первых восьми месяцев после «рисовых бунтов» было официально зарегистрировано 500 стачек. Это указывает на значительную политическую активность японского рабочего класса.
В революционном подъеме 1918 г. в Японии ярко отразилась ведущая роль пролетариата как передовой силы японского общества. В «рисовые бунты» оказалось вовлеченным большинство японских рабочих [8].
Однако «рисовые бунты» выявили общую слабость демократического лагеря Японии, обусловленную неорганизованностью рабочего класса, отсутствием революционной партии пролетариата, способной возглавить массовое движение и привести его к победе. Отсутствие организованного центра движения облегчило господствующим классам его кровавое подавление.
Правящие круги Японии мобилизовали для подавления стихийного народного движения полицию и войска. Многие десятки людей были убиты без суда. Всего было арестовано 8468 человек. Из них 2652 человека были осуждены на каторгу [9].
Крупнейшая буржуазная газета «Асахи симбун» была закрыта правительством на 20 дней только за опубликование информации о «рисовых бунтах». Главный редактор газеты Маруяма, человек весьма консервативных политических взглядов, при бездействии полиции был избит черносотенцами за «слишком либеральный» курс своей газеты. «Асахи» угрожало закрытие. В конце концов газета капитулировала, уволив ряд сотрудников, известных своими «радикальными» настроениями. В числе уволенных был Ояма Икуо (один из видных деятелей японского социалистического движения).
Все книги и брошюры, содержавшие сколько-нибудь достоверную информацию о «рисовых бунтах» 1918 г., были подвергнуты строжайшей полицейской цензуре или изъятию.
Правящие классы Японии задушили движение трудящихся. Но, напуганные размахом движения, правящие круги Японии решили заменить ненавистное народу милитаристское правительство генерала Тэраути. Новое правительство было сформировано в сентябре 1918 г. лидером парламентской буржуазно-помещичьей партии сэйюкай Хара.
Хара пользовался поддержкой со стороны некоторых видных сановников. Выдвигая его на пост премьера, японские правящие круги предполагали ослабить оппозицию, создав видимость укрепления конституционно-«представительных» начал: Хара сформировал так называемый парламентский кабинет, составленный из членов партии сэйюкай. Усилившаяся за годы войны японская буржуазия требовала известной перемены тактики и временного отказа от приемов «военно-феодального деспотизма», которые столь широко применялись японской монархией.
Отнюдь не стремясь к ограничению японского абсолютизма, к серьезным реформам, буржуазия в союзе с монархией добивалась лишь предотвращения дальнейших революционных выступлений масс ценою немногих второстепенных уступок.
Рост массовых демократических организаций
Стихийное выступление японских трудящихся в августе-сентябре 1918 г. послужило толчком для развития широкого демократического движения, развертывавшегося под лозунгом борьбы за введение всеобщего избирательного права.
Параллельно с этим происходил процесс оформления социалистических групп, объединявших передовую интеллигенцию и наиболее сознательных представителей японского пролетариата.
Мрачное десятилетие, пережитое трудящимися Японии, — 1908—1918 гг. — характеризовалось организационным разгромом социалистического движения и уходом революционных элементов рабочего класса Японии в глубокое подполье. Оно ознаменовалось ликвидацией рабочих объединений с социалистической программой, удушением прогрессивной печати, расцветом социал-шовинизма. На авансцене находилась юайкай («Братство»), организация, созданная в 1912 г. в целях отвлечения рабочих от политической борьбы с благословения капиталиста Сибудзава и руководимая реформистским лидером Судзуки Бундзи.
Военные заказы, колониальные сверхприбыли японских капиталистов позволяли им подкупать верхушку наиболее квалифицированных рабочих, составлявшую основное ядро юайкай.
«Рисовые бунты» и подъем стачечной борьбы японского рабочего класса свидетельствовали о серьезных сдвигах, происшедших в японском рабочем движении.
Великая Октябрьская социалистическая революция оказала большое влияние на распространение социалистических идей среди японской интеллигенции, в особенности-студенчества. В 1917—1920 гг. во многих японских университетах возникли социалистические группы или кружки.
В сентябре 1918 г. студентами государственного Токийского университета было организовано «Общество нового человека» (синдзинкай). Это общество ставило перед собой задачу «содействовать освобождению человечества» и «участвовать в движении за рациональную реконструкцию современной Японии». Несмотря на умеренно-реформистский характер этой левой студенческой организации, члены ее не только знакомились с основами социалистической теории, но связывались с рабочими и принимали участие в создании новых профессиональных союзов. Так, в частности, при содействии синдзинкай в марте 1919 г. был организован профсоюз рабочих целлулоидной фабрики в районе Хондзё (Токио). Секретарем его был избран Ватанабэ Масаноскэ, рабочий-металлист, впоследствии ставший одним из организаторов и руководителей Коммунистической партии Японии.
В частном университете Васэда возникло «Общество пробуждения народа» (гёмннкай), которое выдвинуло лозунг «В рабочие массы!» и стало еще более активно, чем синдзинкай, привлекать в свои кружки рабочих.
Однако слабость японского пролетариата, тесно связанного с деревней, постоянно пополнявшегося выходцами из деревни и из городской мелкой буржуазии, сказалась в том, что широкое распространение получили различные виды оппортунизма и особенно анархо-синдикализма. Видному анархисту Осуги Сакаэ удалось создать в 1919 г. «Общество пропаганды анархизма среди рабочих».
Существенной чертой этого исторического периода было развитие рабочего профессионального движения, хотя японские профсоюзы и находились на полулегальном положении, так как закон их «не признавал». Число профсоюзов и их членов быстро росло. В 1918 г. в Японии насчитывалось 107 рабочих профессиональных организаций, в 1919 г. число их увеличилось до 187 |2а.
В 1919 г. под давлением рабочих снизу произошла реорганизация юайкай, превратившейся в крупную рабочую профессиональную организацию, хотя и находившуюся под руководством реформистских элементов.
Некоторые инициаторы создания юайкай надеялись, что эта организация станет японской разновидностью «зубатовщины», будет постоянным и надежным оплотом японского самодержавия и отвлечет рабочих от политической, а по мере возможности и от экономической борьбы. В изменившихся условиях, в обстановке полевения рабочих, эти расчеты не оправдались, а реформистское руководство юайкай, чтобы не потерять окончательно доверия масс, было вынуждено в отдельных случаях формально поддерживать бастующих рабочих.
В 1920 г. в Японии насчитывалось 383 рабочих союза с 269 тыс. членов.
В 1920 г впервые делается попытка создать единый центр профессиональных организаций, к которому присоединились вопреки желаниям реформистских лидеров и союзы, примыкавшие к юайкай. Была создана объединенная «Лига профсоюзов» (родо кумиай домэйкай).
Одновременно в декабре 1920 г. была создана единая социалистическая организация — Японская социалистическая лига.
«Рисовые бунты», способствовавшие революционизированию японского рабочего класса, оказали также воздействие на дальнейшее обострение борьбы крестьянства против помещиков и спекулянтов-ростовщиков.
В 1918 г. в Японии насчитывалось 178 союзов крестьян- арендаторов, огромное большинство которых организовалось в 1917—1918 гг. В 1919 г. было уже 288 союзов арендаторов — таким образом за год было организовано 110 новых союзов [10]. Члены новых арендаторских объединений принимали на себя обязательства сообща противостоять несправедливым притязаниям со стороны помещиков, бороться против изъятия земли (за просрочку уплаты аренды), бойкотировать наиболее жестоких помещиков. В деревне помещики не чувствовали себя уже так уверенно, как до «рисовых бунтов» 1918 г. Постепенно устанавливался контакт между не связанными организационно в ходе стихийной борьбы 1918 г. аграрным крестьянским движением и стачечной борьбой пролетариата в городах.
Число бастующих рабочих продолжало увеличиваться. За 1919 г. было зарегистрировано 2388 так называемых трудовых конфликтов, в которых участвовало свыше 335 тыс. человек [11]. В результате стачечной борьбы рабочие добились некоторых существенных завоеваний. Так, например, на артиллерийских арсеналах в Токио и в Осака правительство вынуждено было в августе 1919 г. ввести 8-часовой рабочий день. Отличительной чертой стачек 1918 г. было вовлечение в борьбу пролетариев крупных промышленных предприятий: бастовали заводы с числом рабочих в 10—15 тыс. Особенно крупными масштабами отличались стачки в орудийных мастерских Коисикава, на судостроительном заводе Кавасаки в г. Кобэ, на осакском металлургическом-заводе, на рудниках Асио и Ка- маиси, а также стачка трамвайщиков в Токио ls.
Высоко поднявшаяся стачечная волна 1919 г. имела серьезный политический эффект. Она положила начало движению за объединение японского рабочего класса в общенациональном масштабе, усилила борьбу за всеобщее избирательное право, получившую известное отражение в стенах парламента, и вынудила правящие классы на проведение некоторых реформ.
Интервенция Японии на Советском Дальнем Востоке
Ярким проявлением агрессивных стремлений японского империализма явилась интервенция, направленная против Советской России [12] и начатая японскими милитаристами весной 1918 г. в согласии с английскими и американскими правящими кругами. Под вымышленными предлогами воровским образом японская военщина захватила Советское Приморье и вторглась в Забайкалье. Целью интервенции было отторжение советской земли к востоку от озера Байкал, укрепление позиций японского империализма на азиатском материке.
Японская интервенция началась провокацией. 4 апреля 1918 г. во Владивостоке произошло организованное японскими агентами нападение на троих японских граждан. На следующий день командующий японской эскадрой высадил десант. Одновременно японские империалисты усилили снабжение белобандитских формирований Семенова и Калмыкова. 2 августа 1918 г. японское правительство официально объявило о начале интервенции в России совместно с США и державами Антанты. К осени 1918 г. японское командование имело на русском Дальнем Востоке и Забайкалье свыше 70 тыс. солдат.
Японские оккупанты запятнали себя зверствами и грабежом на советской территории: в Николаевске-на-Амуре, Благовещенске и других городах ,7. Хабаровск, Чита и города Приморья были захвачены японскими наемниками Калмыковым и Семеновым. Японские империалисты ‘ использовали оккупацию русской территории для хищнического выкачивания ее естественных богатств, не останавливаясь при этом перед разорением и даже истреблением части местного населения.
Отпор империалистическим интервентам со стороны советского народа, развернувшего под руководством коммунистической партии массовую партизанскую борьбу, военный разгром советскими войсками белогвардейских армий Колчака и других ставленников империализма заставили США, а также Англию и Францию в начале 1918 г. вывести свои войска с русской территории на Дальнем Востоке. Однако японский империализм упорно продолжал кровавую авантюру.
Национально-освободительное движение в Корее
В марте 1919 г. началось широкое народное восстание против гнета японского империализма в главной японской ; колонии — Корее. Японские колонизаторы осуществляли зверские, террористические методы порабощения Кореи, искореняли всякие проявления национальной корейской культуры. Корейское население, ограбляемое японцами, было фактически лишено гражданских прав.
Поводом для массового антияпонского выступления в марте 1919 г. послужили похороны бывшего корейского императора, который в свое время отказался «санкционировать» японское хозяйничание в Корее. Первоначально движение носило характер мирного выступления. Организаторы его — буржуазные интеллигенты призывали к отказу от насильственных форм борьбы. Они возлагали свои главные надежды на «заступничество» великих держав. Однако в ходе демонстрации произошли столкновения с японскими жандармами и полицейскими. Демонстрация вскоре переросла в мощное народное восстание против ; японского империализма. Движение началось в г. Сеуле, : но вскоре массовые демонстрации, стачки, вооруженные столкновения с японскими колонизаторами прокатились по всей Корее. В марте 1919 г. в движении участвовало , свыше 1,5 млн. человек, в апреле — 500 тыс.
Японский империализм с исключительной жестокостью подавил это народное восстание. Было убито и казнено без суда около 8 тыс. корейцев, 15 тыс. было ранено и около 40 тыс. человек брошено в тюрьмы.
Непоследовательность и трусость значительной части корейской буржуазии облегчили японским империалистам подавление восстания. Буржуазия пыталась стать во главе национально-освободительного движения, но своими колебаниями сорвала единый национальный фронт и объективно содействовала расправе японских жандармов с восставшими рабочими и крестьянами.
Япония на Парижской мирной конференции 1919 г.
Японский империализм намеревался воспользоваться результатами первой мировой войны для удовлетворения целого ряда своих требований. Японская делегация на мирной конференции в Париже, опираясь на поддержку Англии, вела себя чрезвычайно самоуверенно, претендуя на значительную долю германского колониального наследства, несмотря на фактически ничтожное участие Японии в войне. Японский делегат Макино выступал в «Совете десяти» и в «Совете четырех» с заявлением о том, что Япония требует признания за ней права на китайскую провинцию Шаньдун и на германские островные владения на Тихом океане [13].
В самом начале 1917 г., воспользовавшись затруднительным положением своего союзника — Англии, создавшимся в результате германской подводной войны, Япония потребовала от нее поддержки японских притязаний при заключении мира на арендованную Германией часть провинции Шаньдун в Китае и германские островные владения на Тихом океане, расположенные к северу от экватора.
16-21 февраля 1917 г. состоялся секретный обмен нотами между японским и английским правительствами, согласно которому Англия «с готовностью» согласилась на просьбу японского правительства дать заверение, что британское правительство будет поддерживать на мирной конференции притязания Японии в отношении распоряжения правами Германии в Шаньдуне и ее владениями на расположенных к северу от экватора островах.
20 февраля того же года аналогичное соглашение было достигнуто между Японией и царской Россией, 1 марта — между Японией и Францией. Устное соглашение по тому же вопросу было достигнуто между Японией и Италией.
Таким образом, задолго до Парижской мирной конференции 1919 г. Япония заручилась формальным обязательством европейских держав Антанты поддержать ее притязания.
Основываясь на этом, японское правительство в конце апреля 1919 г. дало указание своей делегации в Париже не подписывать мирного договора без удовлетворения японских территориальных требований.
«Совет трех» (Клемансо, Ллойд-Джордж и Вильсон) 30 апреля 1919 г. удовлетворил японские требования относительно бывших тихоокеанских островных владений Германии. Мандат на Маршальские, Марианские и Каролинские острова был передан Японии Верховным советом Антанты 7 мая 1919 г.[14]'
Что касается японских претензий на Шаньдун, то США, исходя из собственных захватнических планов в отношении Китая и не желая допускать усиления позиций своего главного империалистического конкурента, пытались воспрепятствовать удовлетворению японских требований.
Против японских притязаний на Шаньдун резко выступили делегаты Китая на Парижской мирной конференции, которые заодно возбудили вопрос о хищнической политике Японии, нашедшей свое выражение в пунктах «21 требования», навязанных в 1915 г. Китаю.
Правительство США, несмотря на всю остроту японо-американских империалистических противоречий, ограничилось словесными протестами против японских притязаний. Это объяснялось стремлением США поддержать Японию как «надежного» жандарма против революционной России и национально-освободительного движения в Китае. Американские политики не намеревались идти на разрыв с Японией, а, напротив, не прекращали попыток установления политического контакта с нею.
Японо-американские отношения накануне Парижской мирной конференции 1919 г. формально еще определялись соглашением Лансинг—Исии.
2 ноября 1917 г. между специальным японским уполномоченным Исии и государственным секретарем США Лансингом произошел обмен нотами.
В ноте Лансинга говорилось, что, «дабы прекратить злонамеренные слухи, которые ходили», США и Япония сочли «целесообразным публично оповестить о своих пожеланиях и намерениях». США признали, что Япония благодаря своей территориальной близости «имеет особые интересы в Китае, в частности, в той его части, которая прилегает к ее владениям». В ноте США выражали надежду на то, что Япония будет соблюдать принцип «открытых дверей» и территориальную целостность и независимость Китая.
В ответной ноте Исии указывал, что Япония с готовностью соглашается на это, что она «против того, чтобы какое-либо правительство приобрело особые права или привилегии, которые могут отразиться на независимости или территориальной целостности Китая.. Подданные любой страны должны пользоваться равными возможностями в торговле и промышленности Китая».
Кроме опубликованных нот имелось секретное приложение к ним, по которому Япония соглашалась не добиваться «особых прав и привилегий в Китае, которые приведут к ущемлению прав граждан других дружественных государств».
Поскольку это приложение в большой степени ослабляло значение самого соглашения Лансинг — Исии о признании Соединенными Штатами Америки особых интересов Японии в Китае, Япония настояла на том, чтобы это приложение не было опубликовано. Правительство США согласилось на это, невзирая на неоднократные заявления государственного департамента о том, что США «вообще не принимают участия ни в каких секретных договорах».
Обмен нотами между Лансингом и Исии каждая из сторон истолковала как свой дипломатический успех.
Япония считала, что миссия Исин добилась признания «свободы рук» по крайней мере на территории, примыкающей к японским владениям, — в Северном Китае.
США предполагали, что они связали Японию дополнительным обязательством признавать принципы территориальной целостности и равных возможностей в Китае, а также, согласно секретному приложению, не ущемлять права американских граждан.
Соглашение Лансинг—Исии, носившее ярко выраженный антикитайский характер, на практике серьезного значения не получило. Оно не могло ослабить японо-американские империалистические противоречия.
Японские империалисты, опираясь на свою агентуру из числа китайских милитаристов и феодалов, настойчиво добивались сохранения и расширения своего контроля над Маньчжурией и другими северными провинциями Китая, включая Шаньдун.
Вследствие поддержки со стороны Англии и Франции японские требования относительно Шаньдуна были приняты Парижской мирной конференцией 1919 г.[15] В ответ на это в Китае развернулось массовое антиимпериалистическое движение («движение 4 мая»). Это движение сыграло выдающуюся роль в развитии революционной борьбы китайского народа, во время «движения 4 мая» на арену политической борьбы впервые выступил китайский пролетариат.
Реформы правительства Хара
Внутриполитическое положение Японии оставалось напряженным. Рост общедемократического и особенно рабочего движения крайне пугал господствующие классы. Весной 1919" г. на очередной парламентской сессии оппозиционная партия кэнсэйкай («Общество конституционного правления») [16] потребовала, чтобы была немедленно проведена реформа избирательного закона. Вторая оппозиционная партия — кокуминто («Народная партия») [17] выдвинула требование срочного введения всеобщего избирательного права для мужчин. В результате долгих пререканий и закулисных сделок правительственной партии сэйюкай с оппозицией был проведен компромиссный законопроект, снижавший имущественный ценз, установленный для мужчин-избирателей, с 10 до 3 иен (сумма платежа прямых налогов в год).
Проведенная 25 мая 1919 г. реформа избирательного закона расширяла контингент избирателей приблизительно вдвое — с 1,5 млн. до 3 млн. человек.
Продолжая свои ограниченные реформы, правительство Хара провело в августе 1919 г. некоторую реорганизацию системы колониальной администрации в Корее и на Формозе (Тайвань). Генерал-губернатором Кореи был назначен «либерал» адмирал Сайто.
Императорский указ разрешал впредь назначать на генерал-губернаторские посты в колониях и невоенных. Японское правительство учредило даже некоторое подобие совещательного представительного органа при генерал-губернаторе из верхушки корейской буржуазии и помещиков. Разумеется, эта колониальная реформа на деле не изменила положения угнетенного корейского народа.
Реформы Хара происходили на фоне и под давлением все расширявшегося рабочего движения в Японии.
В поисках средств против активизации рабочего движения правящие классы Японии наряду с применением ограниченных реформ, осуществлявшихся правительством Хара, поощряли создание черносотенных террористических организаций. Одновременно с оживлением ранее существовавших черносотенных обществ [18] с 1919 г. стали создаваться новые «союзы» и «общества», реакционная сущность которых маскировалась демагогическими лозунгами. В сентябре 1919 г. была основана первая крупная реакционно-шовинистическая организация дай нихон ко-кусуйкай («Общество государственной сущности великой Японии»). Кокусуйкай выдвинула лозунг «объединения трудящихся под эгидой императора» в целях «установления гармонии между трудом и капиталом» [19].
В программе созданного несколько позднее филиала этой реакционной организации говорилось: «Мы стремимся к улучшению положения рабочих, к установлению надзора и контроля над притеснениями со стороны капиталистов, и мы надеемся на победу в международной экономической борьбе»[20]. Эта бессовестная демагогия не мешала банде кокусукайцев организовывать избиения рабочих, убийства прогрессивных деятелей из-за угла и срывы стачек.
Все это свидетельствовало о большой напряженности внутреннего положения в Японии.
Экономический кризис 1920—1921 гг.
С начала марта 1920 г. обозначились первые признаки тревоги в «деловых кругах». В апреле начались банкротства многих банков. 15 марта произошло первое резкое падение курса акций на фондовых биржах. Наиболее низко упали акции текстильных компаний. Вслед за тем последовало общее катастрофическое падение курса всех ценных бумаг. Японская экспортная шелковая промышленность оказалась парализованной в результате начавшегося кризиса в США и резкого снижения экспорта шелка-сырца [21]. Котировка ценных бумаг была приостановлена. В мае 1920 г. 74 банка временно прекратили свои операции. Правительство Хара поспешило прийти на помощь банкирам, и государственный Японский банк выделил специальный фонд для этой цели в сумме 120 млн. иен. Однако кризис не ослабевал. Текстильное производство было сокращено на 30—40 процентов. Началась массовая безработица, которая усугублялась тем, что кризис захватил и сельское хозяйство.
Значительный удар нанес кризис японскому судостроению. Число крупных действующих судостроительных верфей сократилось с 57 до 27. Число рабочих, занятых в судостроении, в 1918 г. составляло 95 тыс. человек, а в 1919 г. уменьшилось до 73 тыс. человек.
Экономический кризис болезненно сказался на экономике Японии. Монопольное господство японских товаров на дальневосточных рынках пришло к концу. Окончание войны 1914—1918 гг., отвлекавшей внимание США и Англии от дальневосточных рынков, изменило обстановку не в пользу Японии. Японское промышленное производство, находившееся в исключительной зависимости от внешних рынков, оказалось в тяжелом положении.
Промышленные магнаты стали прилагать все усилия к тому, чтобы перенести тяготы кризиса на плечи трудящихся. Усилилось наступление на жизненный уровень пролетариата, началось массовое сокращение рабочих и понижение заработной платы.
После кризиса 1920—1921 гг. армия безработных никогда уже полностью не рассасывалась, несмотря на периоды временного улучшения конъюнктуры. Кризис наметил пути к проведению в дальнейшем (главным образом в 1927—1930 гг.) так называемой капиталистической рационализации промышленности в Японии, под флагом которой происходило не только дополнительное ограбление пролетариата, но и интенсивный процесс концентрации производства и капиталов за счет разорения сотен и тысяч мелких и средних предприятий и кустарных мастерских.
Под влиянием кризиса значительно подвинулось вперед картелирование японской промышленности. Монополистические объединения душили распространенное в Японии мелкое и среднее производство. Крупный капитал встречал при этом полную поддержку со стороны правительства.
Разногласия по поводу антисоветской интервенции
Среди японских Правящих кругов не было единства по вопросу о том, продолжать ли дорогостоящую и непопулярную интервенцию в России. Экономическое положение Японии было тяжелым. Международная обстановка также складывалась неблагоприятно: росло антиимпериалистическое движение в Китае и обострялись японо-американские противоречия.
Правительство Хара в этой обстановке предприняло своеобразный маневр: оно как бы перенесло ответственность за продолжение интервенции на военное командование, официально признав, что «политических мотивов» для продолжения интервенции не существует, а остались только «стратегические соображения».
Японские милитаристы выдумывали все новые и новые предлоги для продолжения интервенции. 4—5 апреля 1920 г. японская военщина вероломно напала на советские войска во Владивостоке, Хабаровске и в ряде других пунктов. 22 апреля японские войска оккупировали Северный Сахалин. Чтобы «оправдать» этот захват, японская военщина ссылалась на так называемый николаевский инцидент в качестве мнимого аргумента в пользу интервенции. «Инцидент» заключался в том, что красными партизанами в ответ на японские зверства в г. Николаевске была расстреляна группа японцев [22].
Обстрел Хабаровска японской артиллерией 5 апреля 1920 года.
Советское правительство, стремясь избежать войны с Японией, приняло решение о создании «буфера» между РСФСР и японскими интервентами — Дальневосточной республики (ДВР). Одновременно были приняты меры к скорейшему полному разгрому белогвардейских генералов, составлявших ударную силу интервентов. По мере осуществления этой задачи сокращалась зона японской оккупации.
Демократические круги Японии и даже часть господствующих классов настаивали на прекращении позорной интервенции.
В 1920 г. впервые в японской истории состоялось открытое массовое празднование международного дня пролетарской солидарности — 1 Мая. Полевение рабоче-крестьянских масс достигло такой степени, что реформистским лидерам рабочих профсоюзов уже нельзя было дальше удерживать массы от выражения своих интернациональных чувств и симпатий. На первомайской демонстрации 1920 г. в Токио реформистское профсоюзное объединение содо- мэй (преемник юайкай) возглавляло колонну демонстрантов. Участники демонстрации требовали немедленного отозвания японских оккупационных войск из России, отмены 17-й статьи полицейского закона охраны общественного порядка [23], защиты от безработицы на время кризиса, установления закона, гарантирующего минимальную заработную плату, способную обеспечить нормальный уровень жизни.
Общее число демонстрантов 1 Мая 1920 г. в Токио не превышало 1500 человек. Они представляли 15 прогрессивных организаций [24]. В других городах страны никаких выступлений не было. Однако в последующие годы первомайские выступления японских рабочих уже становятся традицией.
В 1921 г. празднование 1 Мая состоялось не только в Токио, но и в Осака, Кобэ, Иокогама, Асио[25].
Во время первомайской демонстрации 1921 г. впервые был легально выдвинут лозунг 8-часового рабочего дня. Общее число участников демонстрации только в Токио достигло 5 тыс. человек.
В июне 1921 г. в Японии произошла крупная забастовка, которая привлекла к себе всеобщее внимание. Забастовали одновременно свыше 35 тыс. рабочих судостроительных верфей Кавасаки и Мицубиси в Кобэ [26]. Характерно, что рабочие, помимо чисто экономических требований, выдвинули требование установления рабочего контроля над производством. Из солидарности с бастующими забастовали и рабочие других предприятий. Правительство направило против бастующих рабочих войска и жандармерию, произвело многочисленные увольнения и аресты.
В 1922 г. первомайская демонстрация шла под лозунгом «Признание рабоче-крестьянской России».
Японская социалистическая лига
Создание Японской социалистической лиги в декабре 1920 г. явилось важным событием в развитии японского рабочего движения. Эта организация была первой попыткой соединить социалистические кружки интеллигентов с рабочим движением. В Социалистическую лигу, наряду с левыми слоями студенчества и профессуры, входили профсоюзные деятели и передовые рабочие. Лига начала издавать журнал «Сякайсюги» («Социализм») [27]. Формальному образованию Социалистической лиги предшествовала большая подготовительная работа, которая проводилась специальным организационным комитетом, созданным из представителей всех существовавших социалистических и анархистских групп, кружков и профессиональных организаций. Организационный комитет начал функционировать весной 1920 г., но лишь в декабре удалось оформить Социалистическую лигу, к которой сразу примкнуло около 3 тыс. человек.
Несмотря на пестрый состав участников Лиги (в нее входили и анархисты, и «христианские социалисты», и представители других политических течений), японское правительство было крайне испугано фактом создания не просто профессиональной, а политической организации, открыто называвшей себя социалистической. Накануне открытия организационного съезда Лиги правительство запретило ее чрезвычайным указом. Несмотря на это, организационный комитет предложил общегородскому собранию лиц, заявивших о своем желании вступить в Социалистическую лигу, признать себя организационным съездом, провести утверждение устава и программы и избрать исполнительные органы Лиги. Полиция разогнала состоявшееся собрание и арестовала его активных участников. Лишь несколько позднее удалось провести первый съезд Социалистической лиги, избравший исполнительный комитет.
Основной формой деятельности Лиги была организация массовых лекций, диспутов, демонстраций, выпуск брошюр и памфлетов, издание журнала. 1 мая 1921 г. последовали массовые аресты членов Лиги. Назначенный на 9 мая 1921 г. II съезд Социалистической лиги был сорван арестом большинства делегатов. Окончательно запрещенная правительством 28 мая 1921 г. Лига временно ушла в подполье. Журнал «Сякайсюги», издававшийся Социалистической лигой, был закрыт правительством также в мае 1920 г. Следует отметить, что в подпольный период своего существования Лига в еще большей степени, чем раньше, являлась ареной острой внутренней идейной борьбы между сторонниками марксизма и анархо-синдикалистами. Анархисты, сильно представленные и в профессиональном движении, тянули японский рабочий класс в оппортунистическое болото, не менее опасное, чем явный реформизм. Между марксистами и анархистами шла жестокая борьба по организационным и тактическим вопросам. Анархисты всячески возражали против создания централизованных рабочих организаций, проповедовали «стихийность» движения, отказывались от использования элементов парламентаризма в японском государственном строе, выдвигали всеобщую забастовку как единственно приемлемую форму классовой борьбы.
Длительное существование Социалистической лиги как организации, состоявшей из представителей противоположных политических течений, было невозможно. Действительно, в конце 1921 г. Лига окончательно распалась.
Однако нельзя отрицать положительной роли, которую сыграла Лига. Самый факт идейного размежевания и обострения борьбы между марксистами и анархистами следует поставить в заслугу марксистским элементам Социалистической лиги, способствовавшим тем самым выработке правильного революционного самосознания у передовых японских рабочих.
Роспуск Социалистической лиги не прекратил существования многочисленных социалистических групп и кружков, функционировавших преимущественно среди интеллигенции. Так, например, действовала социалистическая группа суйёкай («Общество среды»). В «Общество среды» входил Токуда Кюити, ставший впоследствии одним из виднейших руководителей Японской коммунистической партии.
Наряду с этой организацией существовало «Общество четверга» (мокуёкай).
Однако состав этих организаций был преимущественно интеллигентский и значительное число участников составляли студенты.
Аграрное движение.
Основная масса земли в японской деревне находилась в руках помещиков. Огромную роль в японском сельском хозяйстве играла аренда, в основном докапиталистического типа. В 1919 г. из общего числа 5481 тыс. крестьянских дворов в Японии 1 545 639 дворов (28,2%) принадлежали арендаторам и 2 234 804 двора (40,75%)—полуаренда- торам.
Феодальные пережитки в условиях углубления общего кризиса капитализма способствовали крайнему обострению социальных противоречий. Интенсивно развивалось аграрно-крестьянское движение. В октябре 1920 г. произошли столкновения арендаторов с полицией, пытавшейся прийти на помощь помещикам, в префектурах Осака и Аити. Арендаторы требовали возвращения земельных участков, незаконно захваченных у них помещиками. В 1921 г. арендные конфликты возобновились с новой силой в Гифу. Огромное впечатление произвел факт победы местного союза арендаторов в одной из деревень префектуры Гифу: помещик был вынужден под угрозой бойкота согласиться на сокращение арендной платы на 50 процентов. Известие об этом явилось наилучшей пропагандой в польт зу дальнейшей организации безземельных и малоземельных крестьян-арендаторов в их борьбе с помещиками.
Союзы арендаторов, отстаивавшие интересы крестьян, быстро росли. В 1921 г. был 681 союз арендаторов, в 1922 г.— 1114 союзов, в 1923 г.— 1530 союзов. Соответственно в 1920 г. было зарегистрировано 408 арендных конфликтов с 34 тыс. участников, в 1921 г.— 1680 конфликтов, в которых участвовали 145 тыс. человек, в 1920 г. — 1578 конфликтов (125 тыс. участников) и в 1920 г. — 1917 конфликтов (134 тыс. участников-арендаторов).
Неудача агрессивной политики кабинета Хара
Классовая борьба в стране в первой половине 1921 г. происходила в обстановке еще продолжавшегося экономического кризиса как в промышленности, так и в сельском хозяйстве.
Помогая «преодолевать» кризис крупным капиталистическим концернам, правительство не забывало и помещиков. В январе 1921 г. оптовая цена на рис достигла крайней точки падения. Это вызвало большую тревогу в кругах помещиков и рисоторговцев. Правительство Хара, опиравшееся на партию сэйюкай, в которой влияние помещиков было весьма велико, немедленно провело ряд законодательных мер, направленных на спасение доходов землевладельцев. Производство шелковых коконов — важнейшая товарная статья японского сельского хозяйства — в мае 1921 г. стало постепенно приходить в норму благодаря большим правительственным закупкам из так называемого компенсационного фонда.
Правительство Хара как «партийное», «парламентское», своей экономической политикой всячески стремилось оправдать ту поддержку, которой оно пользовалось со стороны буржуазно-помещичьего блока, несмотря на интриги и враждебное отношение к правительству наиболее косных кругов японской правящей верхушки. Военщина, представленная в правительстве военным министром генералом Танака Гиити (впоследствии «прославившимся» своим меморандумом — обширной программой империалистических захватов), также поддерживала министерство Хара, поскольку оно согласилось продолжать разбойничью вооруженную интервенцию против Советской России. Сам Танака чувствовал себя прекрасно в той атмосфере стяжательства, которая окружала министров Хара; несколько лет спустя Танака был уличен в краже 3 млн. иен, отпущенных на «чрезвычайные расходы» в связи с интервенцией в Сибири. Другой член кабинета Хара, министр просвещения Накахаси, в 1921 г. был уличен и публично обвинен во взяточничестве и грязных биржевых спекуляциях.
Высшая бюрократия и помещичьи круги критиковали правительство Хара за его слишком явно выраженную политику прислужничества перед крупными капиталистическими концернами. В течение известного времени, опираясь на сотрудничество военщины, кабинету Хара удавалось лавировать между различными группами господствующих классов. Однако летом 1921 г. поддерживавший Хара генерал Танака вынужден был уйти с поста военного министра под тем предлогом, что он нес ответственность за «николаевский инцидент». Отставка Танака, являвшаяся косвенным признанием провала политики интервенции, ослабила позиции кабинета Хара.
Осенью 1921 г. было совершено два террористических убийства, направленных против крупнокапиталистической верхушки, со стороны мелкобуржуазных элементов, действовавших под влиянием пропаганды реакционно-черносотенных групп, защищавших интересы помещиков. В погоне за «популярностью» эти группы прибегали к «обличению» богачей и «продажных политиков». 28 сентября 1921 г. был убит крупнейший банкир Ясуда. 4 ноября 1920 г. на вокзале в Токио был убит премьер-министр Хара. Арестованный убийца заявил, что он хотел привлечь внимание общества к фактам морального разложения в политическом мире и «чисто случайно» избрал Хара объектом своего протеста.
Новым премьер-министром и лидером партии сэйюкай было выдвинуто доверенное лицо монополистической буржуазии— политик-финансист Такахаси. Такахаси в течение долгого времени занимал видные банковские посты и был японским финансовым агентом в Лондоне.
Политика военных авантюр, которую проводил прежний кабинет Хара, вовлекла Японию в большие внешнеполитические затруднения. Грабительская интервенция в Сибири к этому времени уже бесславно провалилась. Провалом закончилась и японская авантюра во Внешней Монголии, где в 1921 г. революционные войска монгольского народа при активной помощи Красной Армии Советской России ликвидировали банду японского наймита барона Унгерна.
Однако японский империализм упрямо не желал принать факта полного поражения и эвакуировать свои войска из Приморья. Численность японских войск на советской территории к осени 1921 г. достигла 150 тыс. человек, и расходы на интервенцию превысили 900 млн. иен. Народные массы открыто выражали свое недовольство.
Япония на Вашингтонской конференции.
Провал антисоветской интервенции
Осенью 1921 г. в Вашингтоне собралась международная конференция, созванная по инициативе и при руководящем участии США, для «урегулирования» проблем морских вооружений и в значительной мере для ограничения японской экспансии в Китае, беспокоившей соперника Японии — американский империализм, и для организации сговора между США, Англией и Японией относительно дележа Китая.
Главой японской делегации на Вашингтонской конференции по настоянию военщины был выдвинут морской министр адмирал Като Томосабуро, а его заместителем — посланник в Вашингтоне барон Сидэхара.
С первых же дней работы конференции, продолжавшейся с 12 ноября 1921 г. по 6 февраля 1922 г., стало ясно, что Японии придется иметь дело (по крайней мере формально) с единым фронтом США и Англии. Пользуясь своим подавляющим экономическим превосходством, значительно усилившимся за годы войны, США обусловили урегулирование военных долгов Англии отказом англичан от продления срока союза с Японией.
Эта договоренность состоялась еще до начала Вашингтонской конференции и в значительной мере предопределила ее исход. Англо-японский союз, сложившийся еще в 1902 г., был аннулирован 13 декабря 1921 г.
Под сильным давлением США Япония была вынуждеа согласиться на значительные уступки. Это касалось прежде всего «китайского вопроса», который занимал центральное место в работах конференции. Китай был как бы неофициально признан «общей собственностью» империалистических держав — США, Японии, Англии. Естественно, что наиболее экономически сильные американские империалисты рассчитывали при этом оттеснить своих конкурентов и выйти на первое место в деле эксплуатации и порабощения Китая. Соединенные Штаты добивались установления преимущественных прав на эксплуатацию Китая под флагом соблюдения принципа «открытых дверей и равных возможностей». Япония должна была торжественно заявить о возвращении Китаю бывшей германской арендованной территории в Шаньдунской провинции и подписать в феврале 1922 г. так называемый договор девяти держав (США, Великобритания, Китай, Франция, Япония, Италия, Бельгия, Голландия и Португалия). Этот договор был соглашением империалистических держав об эксплуатации Китая, вместе с тем он был направлен против притязаний Японии на монопольное господство в Китае.
Вашингтонская конференция установила постоянную норму ограничения размеров морских вооружений великих держав. Согласно принятой конференцией пропорции устанавливалось следующее соотношение между линейными флотами США, Англии, Японии, Франции и Италии: 5:5:3: 1[28]/4: 13Л. За Японией сохранилось право иметь 10 линейных кораблей с общим тоннажем в 301 302 тонны.
Само по себе это морское соглашение не было большим поражением для Японии. Экономические ресурсы Японии не допускали возможности установления ее фактического паритета в морских вооружениях с такими державами, как США и Англия. Но морально японский империализм чувствовал себя ущемленным «неравноправием». Поэтому требование пересмотра «неравноправных» морских соглашений 1922 г. становится вскоре одним из основных лозунгов, выдвигавшихся агрессивными кругами Японии в оправдание политики подготовки к новым империалистическим захватам.
Японо-американский конфликт в связи с островом Яп получил свое разрешение подписанием 11 февраля 1922 г. специального соглашения между США и Японией. По этому соглашению США признали японский мандат на остров, получив взамен «гарантию» ненарушения имущественных и прочих прав американских граждан.
При подписании 13 декабря 1921 г. договора четырех держав (США, Англии, Франции и Японии) о том, что договаривающиеся стороны «соглашаются уважать в своих взаимоотношениях право каждой из них на свои островные владения и островные территории в районе Тихого океана», США сделали оговорку, что подписание договора не должно рассматриваться как согласие со стороны США на мандаты и не исключает необходимости заключения соглашений между США и державами-мандатариями об островах, находящихся в состоянии мандата.
В целом на Вашингтонской конференции Япония вынуждена была отступить. Со всей очевидностью обнаружилась невозможность для Японии сохранить свои монопольные позиции в Китае. Полностью подтвердилась оценка, данная В. И. Лениным за несколько месяцев До начала этой конференции: «...Япония имела возможность грабить восточные, азиатские страны, но она никакой самостоятельной силы финансовой и военной без поддержки другой страны иметь не может»
Конференция в Вашингтоне явилась попыткой империалистов США, Англии, Японии и др. организовать совместный грабеж Китая.
Вашингтонская конференция проходила под знаком признания краха вооруженной интервенции империалистических держав против Советского государства и поисков новых форм и методов борьбы с ним. Однако империалистическая Япония упорствовала в попытках задержать свои войска на советской территории.
Пользуясь отсутствием на Вашингтонской конференции представителя Советской России, японская делегация сделала лживое заявление о том, что у Японии нет никаких захватнических целей и что все «спорные проблемы» найдут свое скорое разрешение в переговорах Японии с правительством Дальневосточной республики.
С августа 1921 г. по апрель 1922 г. между представителями Японии и ДВР происходила конференция в Дайрене по вопросу об урегулировании отношений. Основным требованием делегации ДВР была эвакуация японских войск с русского Дальнего Востока. Японцы выдвинули 17 требований, носивших явно захватнический характер: никогда не вводить на территории ДВР «коммунистического режима»; предоставить японским подданным право на владение землей, на разработку горных и лесных промыслов и свободу торговли; превратить Владивосток в чисто торговый порт под иностранным контролем; срыть или в необходимых случаях взорвать все укрепления на морском побережье в районе Владивостока и на границе с Кореей; дать обязательство «иногда не держать в водах Тихого океана военный флот и уничтожить существующий флот; предоставить Японии в аренду на 80 лет северную половину Сахалина и т. д.
Японцы предлагали подписать секретную статью, которая гласила, что «Японское правительство эвакуирует свои войска из Приморской области по собственному усмотрению и в срок, который она найдет нужным и удобным для себя» [29]. Эти наглые требования японских империалистов были с негодованием отвергнуты делегатами ДВР.
С ноября 1921 г. по март 1922 г. в переговорах произошел перерыв. Японская сторона выжидала, чем окончится Вашингтонская конференция, заседавшая в, этот период. В марте 1922 г., вскоре после разгрома белогвардейцев под Волочаевкой и после окончания конференции в Вашингтоне, японское правительство согласилось возобновить переговоры и даже пошло на известные уступки. Однако 15 апреля японцы вновь возобновили свои прежние притязания и в ультимативной форме потребовали подписания предложенного ими «проекта договора». Циничные требования японских захватчиков встретили надлежащий отпор. Представленный Японией «проект договора», превращавшего ДВР в японскую колонию («17 пунктов»), делегация ДВР отказалась обсуждать.
За делегацией ДВР стояла Советская Россия, великая страна рабочих и крестьян, которая уже справилась к этому времени с большинством белогвардейских генералов — продажных наймитов иностранного капитала. Белобандиты, на которых ставили свою главную ставку японские . империалисты, разделили участь ставленников других капиталистических держав. Японские интервенты, которые до последнего момента стремились выпускать вперед для осуществления своих захватнических целей не собственные регулярные части, а белогвардейское отребье (Семенова, Калмыкова, Унгерна и др.), оказались вынужденными стать лицом к лицу с революционными войсками. Это грозило отразиться на морально-политическом состоянии японских солдат[30].
В оккупированных японцами районах Приморья росло и ширилось партизанское движение, руководимое подпольными коммунистическими организациями. В обстановке всеобщего народного отпора интервентам японские империалисты вынуждены были отступать под натиском соединенных сил Народно-революционной армии ДВР и партизанских отрядов. К 1922 г. в зоне японской оккупации остался лишь район Владивостока и северная часть острова Сахалина. Японская буржуазная печать, подготовляя общественное мнение к признанию краха антисоветской интервенции, уже почти без стеснения критиковала правительство Такахаси за то, что оно якобы идет на поводу у милитаристов. 24 июня 1922 г. в Токио было опубликовано сообщение о том, что «японское правительство решило вывести все японские отряды из Приморских районов Сибири к концу октября 1922 года» [31].
После того как в феврале 1922 г. демонстративно внесенный оппозицией в парламент законопроект о ввеении всеобщего избирательного права для мужчин был провален большинством голосов [32], объединенная коалиция оппозиционных партий кэнсэйкай и кокуминто выразила вотум недоверия правительству. Вотум имел лишь «моральное» значение и был отвергнут правительственным большинством, но положение правительства Такахаси пошатнулось[33]. Попытка Такахаси провести реорганизацию кабинета не увенчалась успехом, и 6 июля 1922 г. правительство вышло в отставку.
Новым премьером был назначен бывший глава японской делегации на Вашингтонской конференции адмирал Като Томосабуро.
Таким образом, после четырехлетнего пребывания у власти так называемого парламентского правительства формирование кабинета было вновь поручено представителю военщины. Однако кабинету адмирала Като пришлось проводить в жизнь непопулярные среди военщины мероприятия по выполнению решений Вашингтонской конференции. Началась эвакуация японцев из Шаньдуна. Была приостановлена постройка целого ряда военно-морских кораблей, что отрицательно отразилось на положении японской судостроительной промышленности 4!.
25 октября 1922 г. японские интервенты оставили Владивосток, удержав лишь одну частицу советской территории — северную половину острова Сахалина.
Рост массовых организаций трудящихся.
Образование компартии (15 июля 1922 г.)
Со второй половины 1921 г. экономический кризис, охвативший японское народное хозяйство, стал переходить в депрессию. В августе 1921 г. наблюдалось уже общее повышение товарных цен на внутреннем рынке. Внешнеторговый баланс страны оставался, однако, неблагоприятным. вследствие потери Японией ряда экспортных рынков, перешедших к английским и другим иностранным конкурентам.
Монополистический капитал захватывал все новые позиции, что проявлялось, с одной стороны, в ускорении процесса концентрации, а с другой — в дальнейшем подчинении государственного аппарата интересам крупных банков и концернов. В августе 1922 г. была образована Японская экономичеекая лига — объединение крупных предприятий и банкиров, оказывавшее весьма ощутимое давление на общий курс правительственной политики [34].
Подталкиваемое «деловыми кругами», правительство изало ряд законоположений, «регулирующих» экономическую жизнь в интересах крупного капитала. Вместе с тем продолжался начавшийся еще в кризисный период процесс постепенной ликвидации мелких и даже средних банков, поглощавшихся более мощными капиталистическими объединениями.
Экономическое положение пролетариата оставалось крайне тяжелым. Жизненный уровень рабочих был чрезвычайно низким, в японской промышленности широко применялся дешевый женский и детский труд. Несмотря на успехи рабочего движения в 1919—1920 гг., уровень организованности японского пролетариата еще значительно отставал от уровня более развитых капиталистических стран [35]. Однако отдельные выступления рабочих отличались боевым характером [36].
Весьма важным положительным моментом в жизни страны было появление массовых организаций японского крестьянства. В апреле 1922 г. произошло оформление первого крестьянского центра, объединившего местные крестьянские организации Японии (преимущественно арендаторские). Таким центром явился Японский крестьянский союз (Нихон номин кумиай). Во главе этой организации оказались правореформистские лидеры, вроде Сугияма Гэндзиро и христианского «социалиста» Кагава, но тем не менее, быстро разраставшиеся местные филиалы Крестьянского союза против воли лидеров становились руководителями борьбы трудящегося крестьянства против помещичьей, а часто и кулацкой кабалы. С февраля 1920 г. начала выходить газета Крестьянского союза «Тоти то дзию» («Земля и воля»). Крестьянские массы окаывали серьезнейшее давление на местные союзы и заставляли их занимать более решительную позицию. Большое значение имело при этом установление непосредственного контакта между крестьянскими и рабочими организациями. Это проявилось, в частности, в том, что местные филиалы Японского крестьянского союза в отдельных случаях перенимали те формы политической агитации, которые широко применялись в городах: организация вечеров, посвященных Советской России, проведение демонстраций с пением революционных песен, под красными стягами. Все это являлось результатом возраставшего идейно-политического влияния на крестьянское движение со стороны передовых революционных рабочих.
Рост политической сознательности организованных рабочих масс проявлялся, в частности, в практической деятельности низовых звеньев даже тех организаций, которые принадлежали по своему общему направлению и характеру руководства к реформистскому крылу. Наиболее показательна в данном случае судьба родо содомэй. Под давлением революционно настроенных низов рабочих к 1921 г. эта организация превратилась в крупный центр профессионального движения Японии. Местные союзы и филиалы содомэй нередко возглавлялись передовыми рабочими и проводили хорошо организованные забастовки.
Усилившееся таким образом левое крыло содомэй повело борьбу за преодоление непролетарских, классово чуждых влияний на японских рабочих.
Большую поддержку в этом направлении левые элементы легального профессионального движения получали от группы гёминкай («Общество пробуждения народа»). Значение этой группы особенно выросло после роспуска Социалистической лиги. Общество гёминкай систематически проводило социалистическую пропаганду среди японских рабочих.
В январе—феврале 1922 г. в Москве происходил съезд народов Дальнего Востока. Перед этим в конце 1919 г. в Иркутске происходила подготовительная конференция к съезду. На съезде участвовали делегаты ряда дальневосточных стран, в том числе и Японии.
Японские делегаты представляли «Общество среды», «Общество пробуждения народа» и группу анархистов [37]. В числе делегатов находились Токуда Кюити и прибывший незадолго до этого из США Катаяма Сэн.
Как отмечал Токуда, «этот съезд явился для Японии первым случаем восстановления международной связи трудящихся, прерванной задолго до этого, после того как Плеханов, делегат от русской социал-демократической рабочей партии, обменялся рукопожатием с Катаяма Сэн, делегатом от Японии, на Амстердамском конгрессе Второго Интернационала» [38].
Делегаты съезда пришли к твердому убеждению, что существование разрозненных социалистических групп в Японии не обеспечивает желательных результатов и что необходимо в самый кратчайший' срок добиться концентрации сил всех революционных элементов и создания в Японии Коммунистической партии. :
Идейным организатором партии явился старейший пролетарский революционер Японии Катаяма Сэн, пользовавшийся громадным авторитетом среди японских рабочих. Катаяма, несмотря на свою территориальную оторванность от Японии (с 1913 по 1921 г. находился в эмиграции в США), ни на один момент не прекращал активно помогать революционным элементам на своей родине. Уже в 1919 г. Катаяма организует первые японские коммунистические группы в США. К этому же времени относится сделанный Катаяма первый перевод на японский язык книги Ленина «Государство и: революция». Наряду с Катаяма видную роль в организации Коммунистической партии сыграли Ватанабэ Масаноскэ и Токуда Кюити.
15 июля 1922 г. в Токио был проведен первый съезд, на котором организационно оформилась Коммунистическая партия Японии. В компартию вошли суйёкай («Общество среды»), мокуёкаи («Общество четверга»), гёминкай («Общество пробуждения народа») и другие более мелкие группы, а также отдельные лица. .
В Коммунистическую партию сразу же вступили работавший в профсоюзах Носака Сандзо и представитель революционного студенчества Сига Ёсио. К партии примкнули также представители организации японских париев (суйхэйся) [39].
В ноябре 1922 г. компартия приняла первую краткую программу, в которой главное внимание уделялось вопросу уничтожения феодальных пережитков в Японии, выдвигалось требование ликвидации монархии, Тайного совета, верхней палаты и генерального штаба.
Программа включала пункты с требованиями об установлении 8-часового рабочего дня, о конфискации крупных помещичьих владений, о свободе слова, печати, собраний, организаций и ликвидации регулярной армии [40].
На IV конгрессе Коммунистического Интернационала, происходившем в конце 1922 г. в Москве, представитель Японии сделал сообщение об организации Коммунистической партии этой страны. Конгресс признал организацию Японской коммунистической партии и принял ее на правах секции в Коммунистический Интернационал.
Малочисленность японской компартии и недостаточные связи с рабочими массами ограничивали ее деятельность на первом этапе существования. Партия должна была развертывать свою работу в условиях глубокого подполья, постоянной угрозы полицейских репрессий. Кроме того, деятельность партии сознательно тормозилась проникшими в ее ряды оппортунистическими и предательскими элементами (Сано Гаку).
Серьезной заслугой молодой Коммунистической партии Японии было ее участие в создании и в работе Лиги борьбы против интервенции в России, организованной летом 1922 г. В своей легальной пропаганде компартия выдвигала лозунги: «Немедленный и полный отвод войск из рабоче-крестьянской России», «Признание Советского правительства и установление торговых отношений с Советской Россией».
В то же время Коммунистическая партия Японии вела революционную работу и среди японских войск.
Листовка «К японским солдатам, находящимся в Сибири», выпущенная Центральным комитетом Коммунистической партии летом 1922 г., заканчивалась следующим призывом: «Японские солдаты! Арестуйте своих командиров, бросайте оружие, пожмите руку вашим товарищам... русским рабочим и крестьянам. Ради себя и японских народных масс начинайте революционную борьбу с вашими угнетателями! Свергнем японский милитаризм и капиталистическое правительство!»
Сочетая легальные и нелегальные формы деятельности, Коммунистическая партия Японии уделяла особое внимание разоблачению реакционной внутренней политики японской монархии.
Так, в частности, компартия организовала кампанию протеста против внесенного правительством в парламент законопроекта о запрещении социалистических организаций и об установлении принудительного арбитража при рабочих и крестьянских конфликтах. Коммунистам удалось создать по всей стране около 50 ячеек борьбы против реакционных законопроектов.
Коммунисты выступали в пользу предоставления прав японским париям, за ликвидацию их фактической изоляции от остального населения страны.
Молодая Коммунистическая партия проводила также работу по преодолению анархо-синдикалистских и реформистских влияний в рабочем и крестьянском движении.
В сентябре 1922 г. в Осака состоялся общеяпонский конгресс, посвященный созданию единого центра профессиональных союзов. Хотя в связи с интригами реформистов конгресс закончился безрезультатно, но все же имелись и положительные моменты: на самом конгрессе и еще в ходе подготовки к нему развернулась горячая дискуссия между коммунистами и анархистами. Анархисты оказались идейно разбитыми, их влияние в профсоюзе было сильно подорвано.
Однако успехи японской компартии были бы гораздо более значительными, если бы в ее ряды (и в руководство) не проникли оппортунистические и ликвидаторские элементы, возглавлявшиеся Ямакава, распространявшие в партии антимарксистские взгляды. Численное преобладание в составе партии неустойчивой мелкобуржуазной интеллигенции помогало оппортунистам и способствовавло развитию сектантства, сковывавшего и ослаблявшего партию.
Японская компартия в первый год существования не имела еще своих организаций на предприятиях.
В феврале 1923 г. в городе Итикава (префектура Тиба) состоялся II съезд компартии Японии. На съезде обсуждался проект программы. Однако обсуждение закончено не было, а начавшиеся вскоре после этого аресты помешали утверждению программы 49.
В мае 1923 г. японские коммунисты провели антивоенную демонстрацию студентов в университете Васэда. Поводом для этой демонстрации явился приезд заместителя военного министра в университет на открытие шовинистического «Военного общества». В результате демонстрации правительство произвело массовые аресты, сильно обескровившие еще неокрепшую коммунистическую организацию.Крупные аресты коммунистов в Японии были произведены 4 июня 1923 г. Полицией были арестованы Токуда Кюити, Итикава Сёити, Ватанабэ Масаноскэ, Носака Сандзо и др.
Аресты были использованы оппортунистическими элементами в партии для открытой ликвидаторской агитации.
Несмотря на слабость компартии, само ее существование в Японии означало значительный шаг вперед в развитии революционной борьбы японского рабочего класса.
Влияние коммунистов в профсоюзах и других массовых организациях неуклонно росло.
Печатными органами компартии были — «Дзэнэй» («Авангард»), «Родо симбун» («Рабочая газета») и «Родо кумиай» («Рабочие профсоюзы»). Для работы в деревне компартия использовала выходившую газету «Номин ундо» («Крестьянское движение»).
Впервые в широком масштабе разоблачалась реакционная сущность японского империализма, агрессивный характер его политики, направленной против СССР и против национально-освободительного движения в Китае.
Обострение японо-американских отношений
За годы первой мировой войны японская монополистическая буржуазия окончательно превратилась в экономически господствующую силу и приобрела руководящее политическое влияние во всей системе японского империализма. Но это не привело к серьезному ослаблению феодально-помещичьих элементов в правящем блоке и лишь способствовало усилению агрессивности японского империализма.
В начале 1922 г. умер наиболее влиятельный лидер и вдохновитель японского милитаризма генро Ямагата. Его смерть расценивалась некоторыми буржуазными интеллигентами Японии как начало наступления «новой эры», когда прежнее влияние военно-бюрократических клик постепенно сойдет на нет.
В действительности японский империализм совершенно не был заинтересован в каком-либо уменьшении влияния военно-бюрократических сил, так же как и в умалении роли монархии.
В период с 1922 по конец 1923 г. во главе японского правительства находились выдвиженцы так называемой маринистской клики милитаристов (адмирал Като и адмирал Ямамото). Их назначение определялось в большой степени внешнеполитическими причинами: результатом Вашингтонской конференции 1921—1922 гг. и обострением японо-американских империалистических противоречий.
Следует отметить, что представители японских морских кругов еще более тесно, чем армейский генералитет, были связаны с крупными капиталистическими фирмами (поскольку строительство флота было сопряжено с многомиллионными казенными заказами, в процессе реализации которых верхушка флота поддерживала тесный контакт с предпринимателями-поставщиками).
Преимущественное положение Японии в Китае, главным образом, в северных его провинциях, установившееся в годы первой мировой войны, систематически подрывалось в результате подъема национально-освободительной борьбы китайского народа, а также активности американского империализма, добившегося на Вашингтонской конференция в 1921—1922 гг. ухода японцев из Шаньдуна и ликвидации англо-японского договора.
Антиимпериалистическое движение в Китае было важным фактором международной обстановки на Дальнем Востоке. Под влиянием Великой Октябрьской социалистической революции национально-освободительная борьба китайского народа против империалистических хищников и в первую очередь против японского империализма получала все более широкий размах. Японский империализм, претендуя на роль жандарма, призванного «обуздать» революционные силы в Китае, не прекращал свои происки, направленные в первую очередь на захват северо-восточных провинций Китая, т. е. Маньчжурии и Внутренней Монголии. Японское правительство заключало всевозможные подозрительные сделки, преимущественно о предоставлении железнодорожных концессий, с местными провинциальными китайскими властями. Американский империализм принимал меры к тому, чтобы противопоставить японской агентуре из числа милитаристских клик в Китае свою агентуру.
Претензии США на господство на Тихом океане и в Китае получили после первой мировой войны новое, еще более откровенное выражение. В силу этого осуществление программы морских вооружений, заостренных против США, имело в политике японского империализма первостепенное значение.
Японо-американские отношения становились все более напряженными. Правящими классами Японии усиленно развертывалась милитаристская шовинистическая пропаганда, указывавшая на неизбежность в будущем вооруженного столкновения Японии с США из-за гегемонии на Тихом океане.
Внешним выражением ухудшения японо-американских отношений явилось соглашение 14 апреля 1923 г. после переговоров японского посла в Вашингтоне Ханихара с государственным секретарем .США Юзом о том, что американское и японское правительства считают ноты, которыми обменялись Лансинг и Исии 2 ноября 1917 г., не имеющими более силы.
Тем самым оба империалистических соперника отказывались от каких бы то ни было ограничительных формул в определении своей политики в отношении Китая.
Землетрясение в Токио и события конца 1923 г.
24 августа 1923 г. умер японский премьер-министр адмирал Като.
В самый разгар сильно затянувшихся переговоров о формировании нового кабинета 1 сентября 1923 г. центральный район Японии — Токио — Иокогама оказался пораженным сильнейшим землетрясением, которое почти полностью разрушило японскую столицу. Из-за скученности населения в пролетарских кварталах Токио и Иокогамы землетрясение сопровождалось многочисленными человеческими жертвами. Жалкие деревянные строения, занимавшие огромную площадь и составлявшие несколько городских районов, были объяты пламенем в результате повреждения - электрических проводов и газопроводов. Население этих районов оказалось в огненном кольце и погибало. Человеческие жертвы, по приблизительным подсчетам, определялись в 150 тыс. убитыми.
Материальные потери от разрушений, произведенных землетрясением, были также весьма значительны. Стоимость погибшего имущества оценивалась в 1/8 всего национального достояния Японии. В абсолютных цифрах потери выражались, по официальным японским данным, в сумме 5'/4 млрд. иен. Особенно тяжелый урон понесла японская судостроительная промышленность, сосредоточенная в районе Иокогамы.
2 сентября 1923 г. было сформировано правительство адмирала Ямамото Гомбэй.
Правительство, получившее диктаторские полномочия, использовало их не для борьбы с последствиями постигшего страну стихийного бедствия, а для других целей. Господствующие классы Японии, крайне обеспокоенные возраставшей политической активностью рабочего класса и крестьянства, возникновением Коммунистической партии, решили использовать «чрезвычайное положение» кац удобный предлог для расправы с революционными элементами. 1 сентября и в последующие дни в столице Японии были проведены массовые аресты и убийства лиц, подозревавшихся в активной революционной деятельности. Реакционные банды громил, защищаемые или руководимые полицией, убили многих видных представителей японского демократическего движения. В пролетарском районе Токио—Камэдо были зверски убиты 30 рабочих, в числе которых погиб видный руководитель молодежного движения Каваи Ёситаро. Жандармский офицер Амакасу убил лидера анархо-синдикалистов Осуги Сакаэ и всех членов его семьи. Ряд лиц, известных властям своими социалистическими убеждениями, был брошен в тюрьму под всевозможными вымышленными предлогами. В стране было введено осадное положение, весьма облегчавшее властям проведение неистового террора, посредством которого правящие круги рассчитывали обезглавить растущее рабочее движение.
Был пущен в ход провокационный слух о том, что будто бы корейцы, живущие в Японии, поджигали дома, намереваясь воспользоваться всеобщим смятением, чтобы поднять восстание. Деклассированные элементы организовали в Токио корейский погром, во время которого было убито множество корейских трудящихся.
Сентябрьский террор против левых элементов вызвал отход от пролетарского движения значительного числа случайных попутчиков. Стремясь закрепить этот результат своих действий, Ямамото дал указание о неуклонном и беспощадном преследовании коммунистов и сочувствующих коммунизму. В то же время правительство Ямамото занялось подготовкой мероприятий, направленных на усиление буржуазно-демократических, иллюзий в массах, в целях отвлечения их от революционной борьбы. Ямамото поручил министру внутренних дел Гото Симпэй провести срочно разработку законопроекта о введении всеобщего избирательного права для мужчин.
Министр внутренних дел Гото Симпэй играл особо важную роль в кабинете Ямамото.
Будучи типичным представителем тесно связанной с капиталистическими кругами бюрократии, Гото Симпэй после так называемых рисовых бунтов 1918 г. и дискредитации милитаристской политики Тэраути заботился о приобретении репутации либерального политика в соответствии с изменившейся обстановкой.
Позорный провал вооруженной интервенции японского империализма против Советского государства, а также угроза внешнеполитической изоляции Японии в связи с обострением японо-американского империалистического антагонизма побуждали правящие круги Японии нащупывать шаги к установлению отношений с СССР.
Пионером на этом поприще явился Гото Симпэй, который вступил в неофициальные переговоры с советскими представителями об условиях возможного урегулирования советско-японских отношений. Эта инициатива создала Гото репутацию трезвого политика, обеспечившую ему популярность в определенных буржуазных кругах [41].
Адмирал Ямамото принадлежал к числу тех милитаристов, которые всегда тесно связаны с крупным капиталом.
Правительство Ямамото щедро субсидировало предпринимателей, которые «пострадали» от разрушений в районе Токио — Иокогама. Восстановительные работы в столице в свою очередь оказались источником новых прибылей и обогащения для капиталистов в ряде строительных отраслей японской промышленности. Поэтому в «деловых кругах», спешивших нажиться на народном бедствии, наметилось некоторое оживление.
27 декабря 1923 г. при проезде принца-регента[42] по улицам столицы на него было произведено неудачное террористическое покушение одиночкой-анархистом. Это послужило поводом к отставке правительства Ямамото и временной отсрочке намечавшихся реформ, наталкивавшихся на серьезное противодействие со стороны наиболее косной части монархической бюрократии.
[1] В 1914 г. сумма экспорта составляла около 600 млн. иен, в 1919 г. она достигла 2 млрд. иен («Мировые экономические кризисы 1848—1935», т. 1. М., 1937, стр. 376—377).
[2] «Ниппон сэйдзи кэйдзай бунка дайнэнхё» (Хронологическая таблица выдающихся событий политической, экономической и культурной жизни Японии). Журн. «Тюо корон», 1937, январь, прилож.
[3] С 1914 по 1919 г. номинальная заработная плата японских рабочих выросла в 2.2 раза, иены же поднялись в 3,6 раза. Танака Я суо. Сэнсо сн (История войн). Токио, 1932, стр. 42.
[4] В 1917 г. цена на рис составляла 12 сэн за 1 сё (1,8 литра). В январе 1918 г. цена за 1 сё риса повысилась до 25 сэн, в марте — до 28 сэн, в июне достигла 37 сэн. В августе 1918 г. цена на рис составила: 3 августа — 38 сэн, 5 августа — 41 сэн, 7 августа — 47 сэн и 9 августа — 53 сэн. «Ниппон но родо ундо» (Японское рабочее движение), под редакцией Хаттори Сисо, Токио, 1953, стр. 70.
е См. журн. «Рэкиси хёрон» (Историческое обозрение), 1954, август, № 58, стр. 12.
[6] Ряд японских авторов, в том числе и буржуазных, отмечает влияние русской революции на события в Японии. См., например, Танака Согоро. Ниппон канрё сэйдзи си (Политическая история японской бюрократии). Токио, 1941, стр. 210,
[7] См. Акамацу Кацумаро. Ниппон сякай ундо си (История социальных движений в Японии). Токио. 1951, стр. 152.
[8] Один из деятелей Коммунистической партии Японии — Сига Есио отмечает, что участие в «рисовых бунтах» явилось для него первым шагом в социальном движении. Токуда Кюити, Сига Есио. Гокудзю дзюхатинэн (18 лет в тюрьме). Токио, 1947, стр. 110.
[9] См. журн. «Рэкисн хёрон», 1954, август, № 58, стр. 17; Акамацу приводит другую цифру арестованных за участие в «рисовых бунтах» — 7813 чел. («История социальных движений в Японии», стр. 153).
п Правительство Тэраути находилось у власти с октября 1916 г. После «рисовых бунтов» Тэраути был обвинен в том, что он не су
[10] По данным Акамацу, в 1918 г. было организовано 88 новых союзов арендаторов, в 1919 г.— 84 союза («История социальных движений в Японии», стр. 192).
[11] Данные Омори Иоситаро (хронологическая таблица, прилож. к «Тюо корон», 1937, № 1; см. также «Родо токэй», 1946, стр. 164). Официальная японская статистика дает значительно преуменьшенное число стачечников — 63 тыс.
[12] Характерно, что уже первые сообщения об Октябрьской социалистической революции в России в конце 1917 г. вызвали в японской буржуазной печати целый ряд статей, обсуждавших перспективы возможного отторжения русского Дальнего Востока и Сибири. Типичны в этом отношении заголовки в газете «Хоти симбун»:
13 ноября 1917 г.— «Смута в России и требования отправки японских войск»; 3 декабря 1917 г.— «Великие цели революции, один из путей — независимость Сибири»; 5 декабря 1917 г.— «Неотложная задача отправки войск в Сибирь. Покажем мощь Японии»; 17 декабря 1917 г.— «Отправим войска».
[13] «Совет десяти» — рабочий орган Парижской мирной конференции 1919 г., составленный из представителей пяти главных участников конференции (по два делегата от США, Англии, Франции, Италии и Японии). «Совет четырех», или «Большая четверка», состоял из президента США Вильсона, французского премьер-министра Клемансо, английского — Ллойд-Джорджа и итальянского — Орландо.
[14] 12 ноября 1920 г. правительство США направило Японии ноту, в которой «напоминало», что при передаче Японии мандата на тихоокеанские острова было оговорено, что остров Яп не будет включен в японский мандат, поскольку через этот остров проходит международный телеграфный кабель. Японское правительство ответило, что американские претензии не обоснованы. Это повлекло за собой новую ноту государственного департамента США, настаивавшего на том, что правительство США сделало в свое время специальную оговорку по поводу острова Яп. СШ4 требовали, чтобы остров Яп был поставлен под международный контроль.
25 В ст. ст. 156—158 Версальского мирного договора было записано об отказе Германии от всех прав и привилегий в Шаньдуне в пользу Япония.
[16] Кэнсэйкай — буржуазно-помещичья партия, тесно связанная с монополистическим концерном Мицубиси.
[17] Кокуминто — партия, представлявшая интересы главным об
[18] Кокурюкай, кокукёсэммэйдан, сюёдан, сэйкокай и другие.
[19] В 1919 г. была создана реакционная студенческая организация дзюо курабу для борьбы с левыми студенческими объединениями в университете Васэда.
[20] Из текста программы дай нихон кокусуйкай канто хонбу (1919 г.).
[21] Цены на шелк-сырец, составлявший главную статью японского экспорта, упали с 4350 иен за 100 кин в январе 1920 г. до 1Ю0 иен за 100 кин в июле 1920 г. («Мировые экономические кризисы», стр. 379). В одном только Осакском промышленном районе закрылось 700 текстильных предприятий и уволено 50 000 рабочих (F. Barret. L’evolution du capitalisme japonais, vol. Ill, p- 681).
[22] Ответственный за расстрел японцев в г. Николаевске командир анархистского партизанского отряда Тряпицын был осужден Революционным трибуналом за это самоуправство и расстрелян.
и Эта статья предусматривала тюремное заключение за «подстрекательство» к забастовкам.
[24] «Ниппон пролетарка тосо си нэнхё. Ниппо» кёсанто тогакко», 5 июля 1946 г., стр. 3—4.
[25] В Асио находятся медные рудники, где в 1906 г. по инициативе рабочих были созданы первые кружки по изучению социализма.
[26]Хосокава Кароку. Ниппон сякайсюги бункэн кайсэцу (Комментарии к библиографии японского социализма), 1933, стр. 63.
[27] Хосокава Кароку. Указ. соч., стр. 61.
а6 «Японская интервенция 1918—1922 гг. в документах», 1934, стр. 126—128.
[30] Японский солдат Сато Митио — один из первых японских коммунистов перешел на сторону партизан советского Приморья.
[31] «Foreign Relations», vol. П, 1922, p. 853.
[32] Большинство в парламенте принадлежало правительственной партии сэйюкай.
[33] Влиятельные депутаты партии сэйюкай были недовольны тем, что Такахаси проявил йзлишнюю уступчивость требованиям оппозиции. Когда Такахаси выразил свое намерение уволить двух министров, чрезвычайно скомпрометированных парламентскими разоблачениями, большинство сэйюкай отказалось его поддержать.
[34] «Ниппон сэйдзи кэйдзай бунка дайнэнхё». Жури. «Тюо корон», 1937, январь, прилож.
45 В 1921 г. число организованных в профсоюзы рабочих составляло 103 412 чел., в 1922 г. — 137 381 чел. («Родо токэй», 1946, стр. 62).
[36] Так, например, в июне 1921 г. возобновилась борьба рабочих на судостроительных верфях Мицубиси и Кавасаки в г. Кобэ. Против рабочих (35 тыс. чел.) были вызваны войска и жандармерия. В результате происшедшего столкновения около 300 человек получили ранения, частью смертельные, 250 человек было арестовано. («Ниппон пролетариа тосо си нэнхё. Ниппон кёсанто тогакко», 5 июля 1946 г., стр. 4).
,s Токуда - Кюит-и, Сига Echo. Гокудзю дзюхатинэн, стр. 32.
*>Токудч Кюити, Сига ёсио. Гокудзю дзюхатннэн, стр. 32; -
[39] «Суйхэйся» («Общество равенства» или буквально «Общество уровня воды») было организовано в марте 1922 г. и ставило своей задачей борьбу за полную ликвидацию пережитков неравноправия бывшей касты отверженных.
н Т о к у д а Кюити, Сига Есио. Г окудзю дзюхатинэн, стр. 33.
sl В 1925 г. Гото стал президентом японо-советского общества культурной связи.
62 Душевнобольной император Иосихито был с 1921 г. удален от дел. Регентом был назначен его сын Хирохито, ставший впоследствии императором.
