Показать все теги
Доказанность того факта, что родоначальник нашей нации Тангун - не мифическая, а реальная личность, убедительнее всяких слов свидетельствует о глубокой древности, прогрессивности и культурности нашей нации. Этим открыта столбовая дорога к систематизации седой, пятитысячелетней истории нашей нации.
Испокон веков корейская нация жила на этой земле одной семьей, выработав свойственные ей бытовые обычаи. Среди жизненных обычаев, созданных нашими предками, из поколения в поколение передаются многочисленные обряды, связанные с родоначальником нашей нации Тангуном. Они создавались и широко распространялись и в древние, и в средние века, и в последующие периоды.
В истории, как правило, мифические легенды и предания рождались о тех реальных личностях, которые имели выдающиеся заслуги перед той или иной нацией в области истории, мысли и культуры. Создавались обряды, почитания и поклонения им.
Например, обряды и обычаи, связанные с основоположниками религий или государств, такими, как Шакья-Муни в буддизме, Мухаммед в исламе, Менес в Древнем Египете, вошли глубоко в жизнь людей. Они не только передавались на протяжении средних веков, но передаются и поныне. Обрядовые обычаи, связанные с ними, обладают большой жизненностью потому, что они посвящены не мифическим, а реальным личностям, деяния которых в один из исторических периодов не только оказали огромное воздействие на жизнь современников, но кардинально повлияли на последующие поколения, на развитие наций или государств.
Обрядовые обычаи древних и средних веков, связанные с Тангуном, можно сказать, являются наглядным свидетельством его исторических заслуг и реальности его существования, как основателя нашего первого государства - Древней Кореи.
Особенности обрядов в честь Тангуна заключаются: во- первых, в том, что они образовались в глубокую старину вместе с историей и широко распространялись в тех или иных формах; во-вторых, в том, что они носили религиозный характер, отражая историческую обстановку классового общества и политический и культурный уровень людей того времени; в-третьих, в том, что они составляют важнейшее содержание свойственных нашей нации обрядовых обычаев.
Какие конкретно существовали обрядовые обычаи, связанные с культом Тангуна?
Прежде всего можно привести в качестве примера совершение жертвоприношения Тангуну. Обряд этот совершался торжественно, в обстановке большого внимания общественности и феодального государства в период династии Ли.
В летописи «Личжосиллок» и других исторических записях передается, что в королевском дворце, Тангунском храме в Пхеньяне, перед гробницей короля Тангуна в Кандоне, в Самсонском храме на горе Кувор, Чхамсонском алтаре на горе Мани на острове Канхва и других местах в крупном масштабе совершалось жертвоприношение Тангуну при участии не только чиновников центральных ведомств, но и местных чиновников и жителей.
Так, в 1412 году по приказу короля Тхэчжона в Пхеньяне совершалось жертвоприношение Тангуну, в 1429 году в Пхеньяне была построена Пхеньянская родовая молельня Тангуна (в 1725 году она переименована в павильон Сунрен), где регулярно совершались обряды в честь Тангуна.
В 1460 году король Сэчжо посетил храм, где чтили память Тангуна, и совершил ему жертвоприношение. И в Самсонском храме владык небесных миров Танина, Тануна и Тангуна, построенном на горе Кувор в период государства Корё, до начала XX в. почти каждый год весной, осенью и в засушливые сезоны совершали торжественные обряды, богато накрыв стол. В день жертвоприношения в Самсонском храме король присылал ароматические курения и письменное заклинание, произносимое при жертвоприношении. Обрядами жертвоприношения распоряжался наместник или чиновник, исполняющий его обязанности. Бывало, король посылал своего порученца на совершение жертвоприношения.
Несмотря на жестокие преследования со стороны японских империалистов, торжественно совершали обряд жертвоприношения Тангуну и многочисленные люди, собиравшиеся со всех концов страны, перед его гробницей.
Все эти факты свидетельствуют о том, что церемонии в честь Тангуна проводились в обстановке большого внимания и активности всех людей, начиная от короля и кончая простолюдинами.
Нет сомнений, что обряд принесения жертвы Тангуну был более популярным раньше, в период государства Корё и трех государств, в древность, чем в период династии Ли.
В книге «Кювонсахва», изданной в XVII в., говорится, что от Тангуна берет свое начало обряд жертвоприношения Небу, поминания своего родоначальника и отплаты ему за добро: каждый год в октябре по лунному календарю Тангун, обходя страну, совершал жертвоприношение Небу, и это вошло в обычай последующих поколений.
Здесь жертвоприношение Небу можно понять как жертвоприношение предкам своего племени.
Жертвоприношение Тангуну, по сути своей, основывается на идее культа родоначальника нации. Для населения Древней Кореи идея культа природы, идея культа своего родоначальника составляют основное содержание вероисповедания и религиозных обрядов. Они твердо верили, восхваляли и фетишизировали Тангуна - короля- родоначальника. Он, основав первое просвещенное государство и заняв обширую территорию, имел большие заслуги в развитии политики, экономики, военного дела и культуры Древней Кореи. Именно поэтому и создавались различные обряды в честь Тангуна.
Обычай приносить жертвы Тангуну возник после его смерти и передавался до новейшего времени. Поэтому можно сказать, что обычаи жертвоприношения Тангуну относятся к самому раннему периоду - периоду зарождения классового общества в нашей стране.
Обряд принесения жертвы Тангуну широко распространялся не только в государственном и общественном порядке, но и во всех домах.
У нас в стране был обычай: каждый год в октябре после уборки урожая выпекать хлебец из риса нового урожая и преподносить его Небесному духу - Тангуну. В провинции Пхеньан и других районах в начале октября готовили паровые хлебцы из риса нового урожая, гнали вино, всей семьей, а то и всем селом совершали определенный обряд жертвоприношения Тангуну. В других районах, приготовив паровые хлебцы из риса нового урожая и возложив его на жертвенник Тангуну, сделанный из соломы или сосны в углу двора, успокаивали его, воспевали богатый урожай. В некоторых краях в дни до или после жертвоприношения резали предназначенного для принесения жертвы домашнего животного. Не собирались в то время ходить за долгами.
Были, конечно, некоторые различия в обрядах и в масштабе жертвоприношения в различных районах, но имелось и сходство: в качестве места жертвоприношения выбирали самое святое и чистое место в доме, во дворе или в селе. На жертвенник стелили белую бумагу и на нее возлагали паровой хлебец, фрукты, мясо, овощи, вино и др. В быт и жизнь вошли обычаи приготовлять паровой хлебец обязательно из риса нового урожая, приносить в жертву хорошо откормленного и любовно ухоженного домашнего животного.
Самым главным в обрядах считались очищение и чистосердечность. Под «очищением» подразумевалось содержание себя в чистоте и опрятности за 2 - 3 дня до начала жертвоприношения. Полагалось не соприкасаться с отрицательным, отмежеваться от людей посторонних или больных. А под «чистосердечностью» - поклоны с чувством искреннего успокоения и почтения к Тангуну и пожелания себе осуществления своей мечты.
Если снять ту или иную внешную религиозно-суеверную оболочку и трафаретную формальность и напыщенность с обряда жертвоприношения Тангуну, то остаются целомудрие нашего народа, его верность моральному долгу и чаяние навсегда помнить и чтить родоначальника Тангуна и осуществить его идеалы - «решать дело в пользу человека», а также высокая гордость людей за то, что они - потомки Тангуна.
Жертвоприношения Тангуну совершались в различных формах: сельское жертвоприношение; жертвоприношение в межжевеловом саду; жертвоприношение Тангуну; жертвоприношение на горе. Такие обычаи широко распространялись в Сеуле и других районах страны.
Жертвоприношения Тангуну совершались среди народа в различных целях: люди молились Тангуну, чтобы был богатый урожай, молились о благополучии дома и семьи, о счастье своих детей, о спасении от всех зол и бедствий, об удаче во всех своих личных делах, об успехах во всех делах села. Такие молитвы родились не в один из периодов развития классового общества, а еще на заре его зарождения, отражая животрепещущие проблемы, встававшие перед человком. В глубокой древности родились не только формы молитв при жертвоприношении Тангуну, но и их содержание.
Жертвоприношение Тангуну давно вошло в обычаи и наследовалось не только в стране, но и за рубежом среди соотечественников. Об этом свидетельствует тот факт, что многочисленные наши мастера по изготовлению керамических изделий, угнанные захватчиками-самураями в Японию в годы Имчжинской отечественной войны (1592 - 1598 гг.), и их потомки совершали обряды в память Тангуна.
В годы этой войны Набесима, Симадзу, Мори, Курода, Хосогава, Мацуура, Като и другие главари японских самураев насильно угнали многочисленных корейских мастеров по изготовлению керамики в свои владения, заставляли их изготавливать керамические изделия.
Благодаря их кропотливому труду и богатому опыту появились на свет широко известные в мире знаменитые фарфоры Арита, Сацума, Хаги, Такадори, Агано, Мигаваци и др.
Угнанные в Японию корейцы чтили Тангуна и жили, храня в глубине души дух нашей нации, дух корейца.
В уезде Хиоки префектуры Кагосима на острове Кюсю в Японии есть сельская молельня Гёкусангу - от корейского названия Оксангун. Ее построили примерно 80 корейцев - мужчин и женщин 22 фамилий, угнанные Симадзу, губернатором Сацума, из Намвона, Унчхона, Чханвона, Кимхэ. Они там разработали метод обжига знаменитого в Японии фарфора Сацума. Но это не принесло им успокоения. Они тосковали по родным краям и чтили Тангуна. В молельне Гёкусангу они хранили поминальную дощечку Тангуна и, чтя его, около 400 лет из поколения в поколение совершали жертвоприношения своему родоначальнику, как в родных краях, несмотря на то, что их подвергали нестерпимым унижениям, оскорблениям и дискриминации.
Но к 1905 году, когда японские империалисты активизировали колониальную политику в нашей стране, под тем предлогом, что не должно быть две молельни в одном селе, запретили чтить Тангуна - духа Кореи и заставляли молиться только японскому духу. Поэтому корейцы днем формально чтили японского бога, а вечером от всей души молились Тангуну.
И в «Истории происхождения Гёкусангу», написанной в 1867 году, говорится, что Гёкусангу - это родовая молельня с поминальной дощечкой Тангуна. По преданию, в построенной в Оксане г. Пхеньяна родовой молельне, в которой хранится поминальная дощечка Тангуна, глубоко чтили его как великого святого.
В качестве жертвы на жертвенник возлагали вино, паровой хлебец, съедобные растения, рис, соль. Хлебец передается и поныне как корёский или корейский хлебец (корёский рисовый хлебец, приготовленный в сиру - большой керамической посуде с отверстями в дне, помещаемой в котел при варке на пару).
Жертвоприношение совершали 15 сентября по лунному календарю, а в древности 15 августа - в день осеннего праздника чхусок. При жертвоприношении Тангуну, совершавшемся в Гёкусангу, применялись изготовленные в нашей стране меч, колокольчики, большой и маленький барабаны и другие музыкальные инструменты. Примерно до 1903 года совершали торжественный обряд, одевшись в корейскую траурную одежду. Жертвоприношение в Гёкусангу представляло собой наследование тех обрядов, которые совершали в родных краях, чтя Тангуна.
В церемониях, совершенных в честь Тангуна, особое внимание привлекало к себе то, что в обряде курения фимиама, совершавшемся у гробницы короля Тангуна в Кандоне, активно участвовали члены Корейского национального общества под руководством Ким Хен Чжика, выдающегося руководителя антияпонской национальноосвободительной борьбы в нашей стране. Этими актами Ким Хен Чжик и его соратники стремились повысить патриотический дух борьбы против ликвидации Тангуна японскими империалистами, в защиту родоначальника Кореи, поднять людей на дальнейшее усиление сопротивления японским империалистам.
В обычаи культа Тангуна вошли также и обряды моления Лесному духу, возложения керамической посуды с белым рисом на жертвенник духу Буру, вывешивания сумок с белым рисом на стене для жертвоприношения трем духам.
В прошлом в народе бытовал суеверный обряд культа Лесного духа. Зародился он еще до появления на свет Тангуна и стал широко распространяться с его появлением, потом вошел и в обрядность. Т. е. Хванун спустился с неба под священное дерево, а мать Тангуна под деревом пакдар молилась помочь ей заиметь ребенка. Это предание помогает лучше понять обычаи корейцев, связанные с культом Лесного духа. У нас в стране тысячелетиями передается из поколения в поколение суеверие о том, что на больших и старых деревьях, особенно на деревьях странного, причудливого вида, живут духи. Такие деревья называют деревьями Сонхван (дух-хранитель деревни), Сансин (горный дух), Дансан (дух-покровитель деревни), Пугун (дух-покровитель ведомства), Тэгам (дух-покровитель усадьбы), Тонсин (медный дух). Женщины, привязав к стволам таких деревьев или к ветвям медные монеты, веревки из ткани или бумаги, обращались к духам с мольбами помочь им заиметь ребенка. Такие деревья люди считали священными. Они верили, что срубишь их - заболеешь или будешь обречен на гибель, или обвалится дом, или все село постигнут бедствия. В 1918 году в нашей стране имелось таких деревьев 1108. Люди возносили молитвы деревьям-духам, чтобы они избавили их от болезней, дали легкие рода, помогли заиметь сына, просили богатых урожаев и счастья в семьях. Такие суеверные обряды происходили из факта обожествления священного дерева, дерева пакдар из предания о Тангуне.
Вместе с обрядом приношения жертвы Лесному духу существовал и обычай моления перед жертвенником духу Буру. Делалось это так. На самом чистом месте у забора готовили жертвенник из земли. Возложив на него керамическую посуду с белым рисом, покрывали ее соломой. Этот жертвенник называли алтарем Буру, а Буру считали старшим сыном Тангуна. И этот древний обряд основывался на культе Тангуна.
В народе также был в ходу обряд вывешивания на стене сумок для жертвоприношения трем духам. Во всех домах, приготовив сумки из бумаги и наполнив их белым рисом, вывешивали их на гвоздях из дерева пакдар, вбитых в стену дома. Каждый год в октябре женщины, чисто вымыв руки и приготовив паровой хлебец из риса нового урожая, приносили его в жертву Тангуну.
В «Кювонсахва» (XVII в.) говорится об обрядах перед жертвенником Буру и вывешивания на стене сумок для жертвоприношения трем духам как об обычаях периода правления Тангуна. Судя по этому, можно сказать, что такие обрядности имеют свою древнейшую историю и что обряд культа Тангуна распространялся в народе в различных формах.
Помимо того, имеются и другие различные обряды, связанные с Тангуном. Будучи первоначальными обрядностями нашей нации, они свидетельствуют о том, что Тангун есть реальная личность. Жертвоприношение Небу, связанное с Тангуном, суеверие, обращенное к духу Тангуну, жертвоприношение Лесному духу, обряд у жертвенника духу Буру, обряд с вывешиванием сумок для жертвоприношения трем духам - все это зародилось и развилось в тесной связи с культом основателя первого государства и передавались последующим поколениям.
Относительно обрядовых обычаев, связанных с Тангуном, следует правильно понять следующие положения.
Во-первых, надо иметь в виду, что существуют обряды и обычаи, связанные с нереальными личностями. Но они, как правило, существовали в один из исторических периодов среди привилегированных слоев и по существу являлись шаманскими обрядами в честь мифических персонажей.
Обрядовые обычаи в честь Тангуна отличаются по своему характеру от обрядностей в честь таких мифических, воображаемых персон и потому наследовались из поколения в поколение не сотни, а тысячи лет.
Во-вторых, следует отметить, что суеверные обрядности и обычаи в честь выдающихся личностей можно рассматривать в непосредственной связи с обрядами того периода, когда они дополнялись, исключались или приукрашивались новыми преданиями или мифами о них. И в предании о Тангуне содержатся такие элементы. Примером тому служат те детали, которые берут начало в буддизме. Но самобытные обрядовые обычаи, связанные с Тангуном, восходят не к периодам существования государства Корё или династии Ли, а к самой глубокой древности нашей нации.
Чо Дэ Ир, заведующий кабинетом Института истории Академии общественных наук, доктор, доцент
Из сборника научно-исследовательских статей «Тангун – родоначальник Кореи», 1994
