Показать все теги
Традиционное хозяйство тюркоязычного населения Западной Сибири, в том числе татарского, изучено довольно подробно (1; 2; 3 и др.). Особенно значительный вклад в освещение темы внес Ф.Т.Валеев (4; 5), отобразивший многие стороны и детали традиционного хозяйства западносибирских татар: земледелие, животноводство, промыслы и т.д. Тем не менее, нам в ходе полевых этнографических экспедиций последних лет в Тюменскую и Омскую обл. удалось получить интересный материал, расширяющий наши представления о хозяйстве местных татар. С целью его изложения и предпринята настоящая работа. Есть и другая задача данной статьи. Дело в том, что некоторые выводы и положения наших предшественников в исследовании темы вызывают определенные сомнения. В частности, обращает внимание известный стереотип советской исторической науки об исключительно и однозначно прогрессивном влиянии русских переселенцев на коренное население Сибири, о более высоком уровне материального производства первых едва ли не во всех отраслях хозяйства и т.д. (1, с.475, 476 и др.; 6, с.187; 7, с. 16, 19). Не умаляя заметного и положительного влияния переселенцев, причем не только русских, но и поволжских татар на хозяйственную культуру местного населения, хотелось бы внести некоторую ясность и в этот вопрос.
Основой для настоящей статьи послужили полевые материалы, полученные автором в 26 населенных пунктах сибирских татар в Тюменском, Тобольском, Вагайском, Нижнетавдинском, Ялуторовском, Ярковском районах Тюменской обл. (1990 и 1992 гг.), в Тарском, Тевризском, Усть-Ишимском, Большереченском районах Омской обл. (1994 г.), а также некоторые данные рукописей, экспонаты местных школьных и краеведческих музеев, в том числе Тобольска и Большереченска.
Объектом изучения было традиционное хозяйство тюркоязычного населения перечисленных районов, в прошлом входивших в Тобольскую губ. (Тюменский, Тобольский и Тарский уезды): коренных сибирских татар, бухарцев и поволжских татар-переселенцев (расселение, этнодемографическую ситуацию в крае см. в работах Ф.Т.Валеева (4; 5), Н.А.Томилова (8).
Поскольку главным источником для подготовки статьи были сообщения информаторов-старожилов обследованных населенных пунктов, то полученный материал относится преимущественно к первым десятилетиям текущего столетия. С известной осторожностью эти сведения можно отнести и к концу XIX в. Поэтому в большинстве случаев в своем изложении мы придерживаемся хронологических рамок рубежа XIX-XX вв.
Рассматриваемый район расположен на Западно-Сибирской равнине со сравнительно плоским рельефом, заболоченными понижениями и слаборасчлененными долинами. Континентальный климат отличается обилием тепла и света летом (2066 часов солнечного сияния в Тюмени; для сравнения в более южном Киеве - 1786 часов); холодной и малоснежной зимой - 35-45 мм снежного покрова; достаточным увлажнением - 300-500 мм. Район входит в лесную (Тобольский и Тюменский уезды) и лесостепную (Тарский уезд) ландшафтные зоны. В первой преобладают малоплодородные серые лесные и дерново-подзолотистые почвы, во второй - различные виды черноземов (6).
Различия в физико-географических условиях и особенности ландшафта Тюменской и Омской областей (Тобольская губ.) и сегодня и, тем более, в прошлом накладывали заметный отпечаток на хозяйственные занятия населения. Так, низменный Тюменский уезд покрывали леса и болота, а сельскохозяйственные земли располагались по берегам рек. В Тобольском уезде пашни находились в основном к югу от уездного города; пойма Иртыша и Тобола здесь достигала 20-80 км, изобиловала протоками, озерами и болотами, что делало почти невозможным нормальное ведение земледельческого хозяйства. Северная часть Тарского уезда была богата водоемами, а южная - плодородными черноземами. Поэтому северная часть Тобольской губ. имела лучшие условия для занятия животноводством, охотой и рыболовством, а юго-восточная часть
* земледелием. По тем же причинам заметные различия наблюдались и в агрокультуре, например, тобольских и тарских групп татар (см. ниже). Ландшафт, в частности растительный покров, сказывался и на особенностях промысловой деятельности: в березовых лесах имело место углежжение и добыча дегтя; кедровые рощи близ Тобольска и Усть-Ишима были важной статьей дохода местного населения; отсутствие липы к востоку от Тобольска сказалось и на прекращение здесь традиции плетения лаптей, выделки рогож и т.д.
Тюркоязычное население Западной Сибири в этносоциальном аспекте состояло из собственно сибирских татар, выходцев из Средней Азии - бухарцев и переселенцев - поволжских татар. Первые составляли ясачное и служилое сословие (со второй половины XIX в. - государственные крестьяне) и были основными среди податного населения землепользователями. Бухарцы официально землей не наделялись и, либо вели скотоводческо-земледельческое хозяйство на арендованных землях, либо занимались другими видами хозяйственной деятельности. Такому положению в немалой степени способствовала известная этнокультурная самоизоляция бухарцев. В отличие от них, перселенцы - поволжские татары, обычно селившиеся в аулах сибирских татар, активно смешивались с последними и обладали одинаковыми, в том числе поземельными правами.
В Сибири господствовала индивидуальная подворнонаследственная форма землепользования с элементами уравнительности (3, с.29). Но у отдельных групп сибирско- татарского населения характер землепользования различался. Так, служилые татары землей владели по наследству на праве собственности «за службу» и прежде ясака не платили (характеристика наших информаторов - д.Е- панчино Тобольского района). Вторая часть сибирских татар - ясачные - пользовались землей по общинному праву. Причем, пока земли было много (границы земельной дачи
д.Аслана Ялуторовского района отстояли на 40-50 км от населенного пункта) ее практически не переделяли. Но в течение только периода с середины XIX по начало XX вв.. население Тобольской губ за счет переселенцев увеличивается в 2,4 раза - с 872 до 2070 тыс.чел. (3, табл.1,2), значительно возрастает плотность населения и начинает ощущаться нехватка сельскохозяйственных угодий. Поэтому в начале XX в. почти все татарские общества пашни переделяли через определенные сроки. Не подлежали переделам, по крайней мере первые несколько лет, новоросчисти из-под леса. Редко делили сенокосы, поскольку в большинстве деревень сибирских татар их было с избытком. В общественном пользовании находились пастбища и другие угодия: реки, озера, леса, кедровые рощи, ягодники и т.п.
К началу XX в. по мере нарастания плотности населения, имущественного и социального расслоения местной деревни лучшие угодия, прежде всего - пахотные земли - концентрировались в руках зажиточной части сельчан. Слабосильные домохозяйства сдавали свои наделы в аренду кулакам, бухарцам, соседним русским крестьянам, сами жили промыслами и отходничеством. Подобная ситуация складывалась и в животноводстве: выпасать скот на лучших, но и наиболее удаленных пастбищах было под силу лишь состоятельным хозяйствам (см ниже).
Традиционное хозяйство западно-сибирских татар составляли земледелие, животнводство, охота, рыболовство, овощеводство и собирательство, промыслы и торговля. У различных этносоциальных групп татар в разных районах их расселения соотношение перечисленных отраслей хозяйственной деятельности было разным, причем, если в силу ряда причин в начале XX в. ведущую роль играло земледелие, то в предшествующее время преобладали другие отрасли хоязйства - животноводство, рыболовство и т.д.
Современник в середине XIX в. отмечал, что «земледелие татар однако развивается в Сибири весьма мало» (2, с.91), а хлебопашеством в Тобольской губ. более всего промышляют татары Ялуторовского и Тюменского уездов (2, с.92). Почти для этого же времени (1825 г.) чиновники сообщали, что тарские татары живут охотой и рыболовством, хотя пашенных земель в достатке (10, с.2,3). На рубеже XIX-XX вв. земледелие было в основе хозяйства у тех же тюменских, ялуторовских татар, а также в южной части Тарского уезда. Имело место оно и в северных районах расселения сибирских татар в Тобольской губ., причем у последних сохранились воспоминания, что земледелие распространилось относительно поздно, «с приходом русских» (дд.Шамша, Очтамак Тобольского района, Ашаван Усть-Ишимского района). В этом можно усматривать, помимо прочего, и направление широкого распространения земледелия среди местного тюркоязычного населения. А свидетельство о внедрении земледельческой культуры с приходом русских вполне допустимо интерпретировать и как вынужденную меру, сопровождавшую возросшую плотность населения и сокращение скотоводческих, охотничьих и рыболовных угодий.
«Скотоводство составляет одну из главных отраслей промышленности, которою занимаются сибирские татары» (2, с.95), отмечал Н.Юшков в середине XIX в. Но и позднее, на рубеже XIX-XX вв. у части тобольских, усть-ишимских, тарских татар оно играло ведущую роль (дд.Шамша Тобольского района, Сибеляково Тарского района, Ашаван Усть- Ишимского района и др.). Вероятно, в этом прослеживается влияние специфических особенносетй экологической среды перечисленных районов: обилие лугов и пастбищ при недостатке пахотных угодий и скудном плодородии местных почв, а также древняя традиция этой отрасли (хозяйственно-культурная инерция) для сибирских татар.
Теми же причинами можно объяснить и сохранение в значительных размерах рыболовства в ряде деревень сибирских татар (Янтыково Тюменского района, Епанчино, Шамша, Лайтамак Тобольского района, Сибеляково Тарского района и т.д.). У местных жителей рыболовство часто сочеталось с охотой, поскольку заболоченная низинная местность, залесенность и та же нехватка пашен ориентировали развитие хозяйства именно в этом направлении. В качестве примера сошлемся на хозяйство жителей д.Ян- тыково, расположенной в обильном лесами, болотами и озерами районе, где пашни разбросаны островками на возвышенностях. Здесь при обилии сенокосов держали много скота, рубили и вывозили лес, пилили доски, выгоняли деготь и т.д. Но едва ли не важнейшей отраслью хозяйства было рыболовство: при богатстве рыбы в соседних озерах она была главным товарным продуктом. Ее везли в Тюмень, обменивали в соседних деревнях на картофель и овощи. Близкой в рассматриваемых районах была ситуация и с охотой. О роли этой отрасли в прошлом свидетельствует традиция уплаты местными татарами ясака пушниной. Но к концу XIX в. из-за сокращения естественной среды обитания зверя и птицы, охотничьих угодий, промысел падает. В заметных размерах в начале текущего столетия он сохраняется лишь у части тобольских татар, особенно у заболотной группы (д.Лайтамак и др.).
Традиционной отраслью хозяйства западно-сибирских татар было собирательство и его специфическая отрасль - шиш- кование кедра. Если культурного садоводства до середины XX в. известно практически не было, то сбор дикорастущих ягод и плодов, местами - грибов и , там где это было возможным, кедровых орехов был известным подспорьем в домашнем хозяйстве, нередко служил и для пополнения бюджета.
Не только неимущие крестьяне, не имевшие сил и возможностей обрабатывать пашню или содержать много скота, безземельные бухарцы, но зачастую и вполне состоятельные домохозяева активно прибегали к сторонним приработкам: отходничеству, местным ремесленным промыслам, торговле. Характер и степень занятия промыслами определялся, главным образом, локальными условиями экологической среды и хозяйственной коньюнктурой.
Выше мы рассмотрели структуру и примерное соотношение различных отраслей хозяйственной деятельности западно-сибирских татар. Обратимся к их конкретному содержанию, в частности - к земледелию.
Вопреки мнению И.А.Асалханова о том, что в Сибири в конце XIX - начале XX вв. господствовали или паровая без удобрения или залежно-паровая системы земледелия (3, с. 139, 148,160), у сибирских татар в это время в основе земледельческой культуры все же была паровая система обычного для широкой полосы лесной и лесостепной зоны Евразии вида: три поочередно сменяемых клина - озимой, яровой и паровой. Пар на местных подзолистых и серых лесных почвах унавоживался; на более плодородных выщелоченных черноземах (д.Красный Яр Ялуторовского района, например) пар удобряли только зажиточные крестьяне. Новины из-под леса расчищали топором. Лишь в д.Лайтамак Тобольского района, где земледелие внедрялось сравнительно поздно, сохранялись остатки подсечно-огневой системы земледелия: крупные деревья вырубали и вывозили, остальное жгли. Этим местные татары не отличались от русских крестьян (11, с.205). На ново- росчисти в первый год сеяли рожь, реже - ячмень, следующие 1-2 года - пшеницу, овес и т.д., затем оставляли под пар. Редко на новине в первый год высевали коноплю и никогда - репу, как это практиковалось в Европейской России. У сибирских татар к началу XX в. почти не сохранилась переложная (лесопольная) система земледелия, в прошлом широко распространенная в Западной Сибири (11, с.216). Нами зафиксировано, что лишь в д.Ашаван Усть-Ишимского района, где на рубеже XIX-XX вв. были развиты другие отрасли хозяйства, еще сохранялось бессистемное земледелие с неупорядоченным севооборотом и отсутствием унавоженного пара.
Системе земледелия соответствовал состав возделываемых сельскохозяйственных культур. В озимом поле выращивали рожь (арыш, арш). Разнообразием отличались яровые куьтуры: овес (солы), пшеница (бодай, питай, подай), ячмень (ашлык), просо (тары), горох (борчак), гречиха (ка- рачуха, кара бодай). В северо-западной группе у заболотных татар не было посевов пшеницы и гречихи. У последних, а также татар близ Тобольска, на севере Тарского уезда посевы пшеницы заменял ячмень. Напротив, в южной части Тарского уезда, у ялуторовских крестьян эта культура почти не выращивалась, а посевы озимой ржи замещала яровая рожь (3, с. 139). У собственно сибирских татар по Иртышу не было гречихи, либо она распространилась поздно и под русским названием карачуха. Незначительные посевы проса имели место лишь на юго-востоке губернии, у части тарских и ялуторовских татар. Ф.Т.Валеев свидетельствует, что в прошлом довольно распространенной была полба (5, с.64). А по нашим данным эта древняя культура упоминается только жителями д.Аузбакеево Ялуторовского района, где часть населения были переселенцы - поволжские татары, причем татары казанские, для которых полба - весьма характерное растение (12, с.40-41).
Сложная картина складывалась с прядильными растениям - льном (лен, житен) и коноплей (киндер, терма, тар- таим). Русские крестьяне в больших размерах возделывали эти культуры (13, с.72-73), а у сибирских татар посевы льна и конопли в период рубежа XIX-XX вв. были незначительными; выращивали их преимущественно ради масла Необходимый же в хозяйстве холст и полотно выменивали у соседей на хлеб, рыбу и другие продукты (д.Епанчино Тобольского района). Обращает внимание тот факт, что там, где население деревни (Иски-Чуганаево Нижне-Тавдинско- го района) или значительная часть жителей были переселенцы - поволжские татары, посевы этих культур были весьма заметными. Много конопли было в д.Бол.Тябенди Усть- Ишимского района, где ее специально выращивали на волокно для вязания сетей. Наконец, на волокно же использовали во многих населенных пунктах дикую крапиву.
Упряжные пахотные орудия на рубеже XIX-XX вв. у западно-сибирских татар отличались унифицированностью. Прежние архаичные орудия типа двузубой сохи с перекладной полицей, известные в крае во второй половине XIX в. (3, с. 156-157; 5, с.68) полностью вышли из употребления, о них не сохранилось даже воспоминания. Повсеместно поля обрабатывали полусабаном (агач сука, пермянка) (12, рис.12): кустарным плугом с колесным передком, одним лемехом или, реже, двумя сошниками, стальным или, иногда, деревянным отвалом и запряжкой в 2-3 лошади. Это орудие возникло во второй половине XIX в. в Прикамье и Пермском Приуралье на основе поволжского (татарского) сабана и двузубой сохи (кунгурский и курашимский сабан), откуда вскоре появилось в Зауралье и под названием «пермянка» распространилось в Западной Сибири. В первые десятилетия XX в. в Тобольской губ. появляется стальной фабричный плуг.
Повсюду у местных татар на рубеже XIX-XX вв. употреблялась одна и та же борона: четырехугольная рамная из деревянных брусьев с 16 деревянными или, чаще, железными зубьями. У сибирских татар она называлась себер- ке, у переселенцев - поволжских татар - тырма. Изредка встречалась треуголная рамная борода, драпач, в конце XIX в. появившаяся в Пермской губ., а оттуда быстро распространившаяся по соседним регионам, в том числе и среди сибирских татар (дд.Красный Яр, Сингуль Ялуторовского района). В данном случае наши информаторы справедливо подчеркивали, что эта борона - «от русских». В д.Ис- ки Нижне-Тавдинского района сохранилась архаичная форма бороны - волокуша из ветвей.
Необходимо отметить, что отдельные исследователи западно-сибирских татар появление сохи, рамной четырехугольной бороны, даже сабана у них увязывают исключительно с русским земледелием. Более того, предполагается, что подобное влияние испытали и переселенцы - поволжские татары (4, с.74; 6, с.187). Подобные утверждения вызывают серьезные возражения, ибо местные татары и до широкого распространения русской агрокультуры знали пашенное земледелие с определенным набором орудий. Об этом, в частности говорят не русские, а тюрко-татарские названия сохи, бороны и т.п. Что же касается поволжских татар, то последние имели развитую для своего времени земледельческую культуру и совершенные пахотные орудия тех же типов и видов, что и в Западной Сибири (12). Переселенцы-татары, жившие в одних деревнях с местными тюркоязычным и единоверным населением, имели больше возможности для этнокультурного взаимодействия. Характерный пример: в д.Иски Нижне- Тавдинского района казанские татары и местные сибирские пахали полусабаном, но у первых он был совершеннее, имел больше металлических деталей.
Для уборки урожая использовали серп (урак) и косу (чалгы). Серп был фабричной или кустарной работы того же типа, что и широко распространенный в Евразии. Косой- литовкой убирали овес, горох и любой хлеб при плохом урожае. Часто ее снабжали 4-5 зубьями (тырнавычлы чалгы). Любопытно, что ее появление связывали с приходом поволжских татар (д.Иски Нижне-Тавдинского района). Для косьбы сена, помимо обычной косы, еще сохранялась архаичная коса-горбуша (кэкре чалгы). Дольше всего она употреблялась у заболотных татар (д.Лайтамак Тобольского района). Некоторые исследователи считают, что тарские татары для сенокошения употребляли серп (6, с.187), что вызывает недоумение, поскольку для лесной и лесостепной полосы России подобная практика неизвестна.
Сжатый и связанный в снопы хлеб для просушки, дозревания и хранения ставили в различные клади. Наиболее распространенной формой была кладь типа поволжского суслона и бабки: суслон и бишэм, мишэм. Суслон состоял из 10 снопов, бишэм - из 10 снопов ржи или 6 снопов яровых хлебов (а не 5 снопов, как писал Ф.Т.Валеев - 5, с.71). В любом случае 9 или 5 снопов ставили вертикально в кучу, а последним снопом, раскрыв вершину, накрывали всю кладь. Лишь в дд.Иски Нижне-Тавдинского района и Красный Яр Ялуторовского района, где часть населения составляли поволжские переселенцы, 9 снопов накрывали тремя положенными горизонтально (кырлык). В той же д.Иски (крещенотатарской ее части - Чугунаево) для бишэ- ма употреблялось характерное для казанских татар название бэбкэ, в д. Лайтамак Тобольского района - шапка. В Чугунаево (у татар-переселенцев) для сырой погоды была известна кладь урмэ из ряда зигзаобразно уложенных снопов. Часто встречающаяся копна чцмэлэ предназначалась главным образом для сена. На гумне снопы хранили в крупных, 30-40 возов снопов кладях круглой (кибэн, кысма) и продолговатой (скырт, ябсар, зарод) формы. Часто кибэн ставили на помост аяк для предохранения от сырости и мышей. Сено для длительного хранения укладывали в тот же кибэн или в кладь могъл,_богъл У зоболотных татар кладь сена называлась кибэн, а снопы ставили в кысма.
В формах и названиях кладей снопов просматриваются несколько особенностей. Так, кладь суслон, широко распространенная в лесной полосе Евразии у многих народов, в том числе поволжских татар и русских, явно заимствована у последних сибирскими татарами. К слявано-русской традиции восходит, скорее всего, зарод и скырт. Названия и способ укладки снопов в такие клади, как чцмэлэ, црмэ, кибэн, богыл характерны для поволжских татар, из агра- культуры которых они могли попасть и в местное земледелие. А клади кысма и_бишем, возможно местного происхождения; у поволжских татар они неизвестны.
При необходимости и при возможности снопы просушивали в специальных сооружениях - эвен. В рассматриваемое время западносибирские татары употребляли три типа хлебосушилен: ригу, срубный овин и, предположительно, овин-шиш. Первая была распространена у тюменских, тобольских, ялуторовских татар. Рига представляла собой однокамерный сруб размером приблизительно 5х5 м с печью по-белому. У всех групп татар применялся срубный овин двух видов - ямный и верховой: первый у тарской и усть-ишимской группы, второй - у тюменских, тобольских, ялуторовских, заболотных татар. Ямный овин состоял из двух камер: земляной ямы с печью по-черному или без нее и верхней камеры размером 4-5х4-5 м для снопов. Верховой овин напоминал ригу и отличался от последней печью по-черному. У ялуторовских татар сохранилось, правда довольно путанное, воспоминание о хлебосушильне наподобие известного овина-шиша: земляная яма, где разводили костер, перекрывались жердями, куда прислоняли снопы (д.Сингуль Ялуторовского района).
Риги и овины были у состоятельных домохозяев; остальные довольствовались сушкой снопов в поле и лишь в дождливые годы арендовали их у односельчан, либо непосредственно перед помолом сушили зерно на солнце, на печи в избе. Показательно, что сушить снопы в бане не было принято из суеверных соображений. Этим сибирские татары отличались от поволжских, где подобная практика была обыденным делом. Добавим, что в Западной Сибири, как и в Европейской России, срубные овины и риги тяготели к лесной зоне, овин типа шиша - к лесостепной (12).
Гумно (ырдын, ыртын, ындыр, табалык, бакча) с током, кладями снопов и овином обычно располагалось в удалении от усадьбы, на околице деревни, редко - на задах усадьбы. В силу местных скотоводческих традиций - свободного выпаса скота (см. ниже) гумно огораживали, каждое поот- дельности или группами по несколько домохозяев. У тюменских татар бытовали только открытые токи, в других группах преимущественно у состоятельных крестьян встречались гумна с крытым током в виде двухскатного крытого соломой на жердях навеса; со стенами из жердей или сруб- ными. Два последних варианта тока бытовали у тарских татар. В этой группе исключение составляла д.Уленкуль и окружающие населенные пункты татар, где была распространена молотьба лошадьми на открытых токах.
Обычным и наиболее употребительным способом обмолота снопов у западносибирских татар была молотьба цепом. У тюменских, тобольских, ялуторовских татар цеп назывался суккыш, суккыч,_молотило, у тюменских еще и тукмак, у заболотных - цеп. У тарской группы татар употреблялось единое наименование - мулата. Там, где проживали перселенцы - поволжские татары, бытовало название чубагач. Наряду с цепом в деревнях ялуторовской и тарской групп практиковалась молотьба лошадьми, с телегой или без нее. Наиболее употребительным этот способ был в южной части расселения тарских татар: в центре тока вкапывали специальный столб, вокруг которого на аркане ходили лошади. Практически вышли у западносибирских татар из употребления архаичные способы молотьбы хлестанием и оббивкой. Но в начале ХХ в. не получила сколько-нибудь широкого распространения и машинная молотьба. Показательно, что у южных групп татар - ялуторовской и, особенно - тарской, где широко была распространена молотьба лошадьми, название цепа - заимствованное (мулата, молотило), что косвенно свидетельствует и о традиционности способа обмолота снопов лошадьми.
Обмолоченное зерно перед поездкой на меьницу и для сева сортировали. Практически единственным был способ веяния лопатой на ветру. Лишь в д.Сингуль Ялуторовского района для сортировки посевного зерна применялся грохот - илэк.
Помол зерна производили на водяных (су тегермэне) и ветряных (жил тегермэне) мельницах. Последние были только у ялуторовских татар, где не было подходящих рек. Ветряные мельницы были шатровой конструкции, с одним поставом камней, 4-6 крыльями. Водяные, в зависимости от характера местности и мощности потока сооружались верхобойными или нижнебойными, с 1-3 поставками. Строили мельницы татарские либо русские плотники. В большом и богатом с.Тураево Тюменского района в начале ХХ в. была и паровая мельница.
В каждом хозяйстве для переработки небольшого количества зерна на муку и крупу использовали ручные мельницы - кул тегермэне, кул тирмэне - из березовых, осиновых чурбаков с чугунной набойкой. Для рушения на крупу применяли ступы - килэ, ручные и ножные. Ступы же использовались для давления масла из конопли и разминания волокна. Материалом для их изготовления служили береза и осина, отверстие выжигали. В д.Сингуль Ялуторовского района была и конная крупорушка.
Крупу и зерно, другие продукты и хозяйственные предметы хранили в клетях и амбарах. У сибирских татар клеть повсеместно называлась итлэк, в деревнях с поволжскими татарами - клэт. В большинстве это были срубные однокамерные постройки с двухскатной крышей, полом и потолком, у зажиточных селян - двухкамерные (куш_итлэк) и двухэтажные (астылы-естеле клэт). Амбары (савасна, завозной) отличались от клетей только размерами и широкими двухстворчатыми дверями. В клети или амбаре в нижней или одной из двух горизонтальных камер хранили хозяйственный инвентарь, в верхней или второй - продукты, в срубном или тесовом ларе (бура, лар) - зерно и т.д. На усадьбе располагался погреб с двухскатной крышей над ним (пугряб), где на леднике хранили молоко, масло, мясо либо использовали для картофеля.
Завершая рассмотрение земледелия сибирских татар, приведем характеристику, данную ему Ф.Г.Валеевым: «...находилось на очень низком уровне...» и характеризовалось примитивными сельскохозяйственными орудиями, трехпольным севооборотом и т.п. (4, с.73). С этим утверждением согласиться трудно. Если агрокультуру сибирских татар сравнивать с «эталоном» - земледелием русских крестьян Сибири, на что завуалировано или явно указывают многие исследователи, то очевидна их почти полная тождественность в тех же системах земледелия, в пахотных орудиях, других орудиях, приспособлениях и т.п. Некоторые специфические черты агрокультуры сибирских татар, которые ввиду своей кажущейся «примитивности» выбивались из общепринятой в Сибири практики, следует расценивать не как свидетельство низкого уровня земледелия, но как местную традицию, результат приспособления к экологической среде и особенностям хозяйственной культуры. Наконец, уместно привести замечание одного из авторов, справедливо подчеркнувшего, что многие рассуждения, в частности, о небрежной обработке пашни у сибирских крестьян - результат поверхностного общего взгляда (14, с.104).
Сибирские татары овощи, ягоды и т.п. знали и с охотой употребляли в пищу. Однако культурного приусадебного садоводства до послевоенного (1945 г.) времени не было совершено. Что касается овощеводства, то в середине XIX в. Н.Юшков отмечал: «Огородничество сибирских татар находится в младенческом состоянии» (2, с.92). Ненамного выросло оно и к рубежу XIX-XX вв.: небольшие огороды были у хозяев во многих деревнях региона, в несколько больших размерах выращивали овощи бухарцы Тюменского уезда. Наиболее распространенными были морковь (сэртэк), лук (пы/яс), огурцы (кавын), редька (торма), свекла (ляпляк), брюква (коляге), репа (шал- кан) и тыква (кабак). Впрочем, сибирские татары более охотно покупали или выменивали на масло, деготь и т.д. овощи у соседских русских крестьян. Медленно внедрялся и картофель (бэрэнге): даже на рубеже XIX-XX вв. его посевы занимали обычно 1-2 грядки. Любопытно свидетельство старожила д.Крас- ный Яр Ялуторовского района: увидев, как русские крестьяне сажают картофель, татары недоумевали: «...такой хороший картофель и в землю закапывают».
Но издавна собирали и употребляли в пищу дикорастущие ягоды, плоды и т.п.: бруснику, смородину, малину, землянику, боярышник, черемуху, морошку, голубику. Из ягод делали пастилу; сушеную черемуху мололи, смешивали с мукой и пекли лепешки. Охотно, особенно дети, ели борщевник, черемшу и т.п., пекли корни камыша. Весной своеобразным лакомством была внутренняя нежная сторона бересты. Большинство сибирских татар грибы не собирали («русская пища»). Исключение составляли крещеные татары дд.Иски-Чуганаево Нижне-Тавдинского района, д.Кулларово Вагайского района, Иртышакское Тобольского района, где грибы солили, пекли с ними пироги. Жители д.Аузбакеево Ялуторовского района в большом количестве собирали грузди на продажу.
Важной составляющей хозяйственной культуры части сибирских татар, преимущественно тобольской и усть- ишимской групп, был сбор кедровых орехов - кысык сугу. Кедрачи принадлежали всему сельскому обществу и строго охранялись. По решению схода, обычно в августе, назначался день сбора шишки. Добывали ее ударяя по кедру деревянным молотом на длинной рукояти - кысык баш. Дома шишки лущили при помощи двух зубчатых деревянных пластин и очищали от чешуи и сора на плоском ящике из коры. Однако промысел не был постоянным, поскольку урожай орехов бывал раз в несколько лет.
Важнейшей отраслью традиционного хозяйства западносибирских татар было животноводство. Основу стада составляли лошади, крупный рогатый скот и овцы. Коз почти не держали. Еще в середине прошлого столетия отмечали, что скот у татар хороший, но особенно они заботятся о лошадях (2, с.97). На рубеже XIX-XX вв. при местном обилии пастбищными угодьями и сенокосами у отдельных хозяев, особенно зажиточных, было до 10-30 лошадей (в д.Енбаево Тюменского района специально для извоза держали до 60 лошадей), до 15-25 коров, до 40-50 овец. При этом особо значительным поголовьем отличались стада тарских татар, где скот разводили и на продажу (д.Боль.- Тябенди Усть-Ишимского района).
В рассматриваемое время содержание скота было пастбищно-стойловым. В зависимости от обеспечения земельными угодьями, прежде всего - выгонами, конфигурации земельной дачи и, возможно, в силу традиций, летом скот выгуливался с пастухом или, чаще, без пастуха. Этим же определялась система ограждения населенного пункта, выгонов и полей во избежании потравы хлебов. Если за скотом смотрели пастухи, то огороженной была сама деревня; на выездах из нее устраивали полевые ворота (кыр капка). В другом случае изгородь сооружали на удалении 1-2 км от деревни, образуя обширный выгон (пускыт, поскотъ). Здесь скот держали весь период вегетации хлебов, от посева до жатвы. Встречались выгоны, расположенные в излучине реки - тогда преградой служила вода (дд.Епанчино Тобольского района, Аслана Ялуторовского района). Нередко для молодняка близ воды устраивали специальный выгон. Там, где пашни были небольшими и скот пасся без пастуха, огораживали собственно поля с посевами (д.Лайтамак Тобольского района). Изгородь в виде прясла из жердей или плетневую (читан) для сооружения и дальнейшего надзора делили между домохозяевами пропорционально количеству скота.
Способ выпаса скота без пастуха - наиболее древний и соответствующий природной среде и экономике населения лесной зоны Евразии. Характерным он был и для сибирских татар. Не лишено основания предположение, что русские крестьяне Европейского Севера заимствовали эту традицию у финно-угорского населения (15, с.248-249), а у поволжских татар практика выпаса скота без пастуха была распространена в северных лесных районах, в Вятской и Пермской губ. (12, с. 128). Вероятно, и сибирские татары в свое время переняли этот способ выпаса скота у тюркизированных угров, у которых, судя по материалам памятников бакальской культуры XII-XIV вв. в основе хозяйства лежало скотоводство (16, с.199).
Зимой скот содержали в срубных конюшнях и хлевах (кура) ночью, днем - под навесом (тцбэлек). Для птицы сооружали землянку (гебкэ). В холода молодняк и, особенно, новорожденных держали дома в специальной загородке.
Обратим внимание на довольно широкое бытование терминов жэйлэц и кышлау. В частности, топоним ж/эйлэц сохранился в названии деревни Яйлау - Летнее Усть-Ишимско- го района. На рубеже XIX-XX вв. у западно-сибирских татар жэйлэц называли отдаленные на 5-20 км от населенного пункта хутора с пастбищами, пашнями, гумном, жилыми постройками (см. статью Ю.Г.Мухаметшина в настоящем сборнике), где с весны до осени под присмотром наемных пастухов содержался скот зажиточных крестьян, проводились земледельческие работы и т.д. Таких хуторов у зажиточных татар было особенно много в Тарском уезде (3, с.31). Это было то же, что и заимки русских крестьян в Сибири, используемые сезонно как один из видов землепользования (17, с.143). Однако не лишено оснований предположение о взаимосвязи между заимками и залежной системой земледелия (17, с. 155). Не случайно, на жэйлэу кроме пастбищ обычно располагались и пашни. В прошлом такая заимка скорее всего было летовкой полуоседлого кочевника-скотовода, помимо стада имевшего и небольшие участки пашни, эксплуатируемой по залежно-переложной системе земледелия. Так, к примеру, в
XIX в. переходили от полукочевого образа жизни к оседлости томские тюрки-калмаки (18, с.14).
Из домашней птицы западно-сибирские татары держали, главным образом, кур и гусей. Несмотря на то, что еще в середине XIX в. по свидетельству Н.Юшкова, татары разводили уток и индеек (2, с.97), последних в рассматриваемое время почти не было. Водоплавающей птицы особенно много было в селениях, удобно расположенных близ водоемов (Янтыково Тюменского района, Лайтамак Тобольского района).
Многие источники и современники говорят о важном значении охоты и рыболовства в структуре хозяйства местных татар. Так, Генерал-губернатор Западной Сибири Канцевич (1825 г.) отмечал, что «инородцы Тарского округа живут охотой и рыболовством» (10, с.2). Н.Юшков в 1861 г. писал: «Рыбным промыслом сибирские татары занимаются весьма усердно, чему много способствует самое расположение их деревень по берегам рыболовных мест на реках и озерах» (2, с.93). Однако позднее Ф.Т.Валеев пишет: «В занятиях татарского населения края рыболовством и охотой ... ничего оригинального, традиционно-национального не наблюдалось» (4, с.88), при этом все способы и приемы добычи зверя, птицы и рыбы объявляет результатом заимствования, преимущественно от русских промысловиков.
Обратимся к конкретному материалу. На рубеже XIX-
XX вв. рыбный промысел был одним из важнейших источников существования у тюменских, тобольских, заболотных, тарских татар. Так, в дд.Уват, Корты авыл, Аусак на обширном озере Уват, в дд.Кубяково, Ванке почти все жители промышляли и кормились рыболовством. Ловили стерлядь (кэрэш), нельму (ак балык), плотву (чабак), налима (курты), язя (опты), окуня (алабуга), карася (табан балык), щуку (чуртан, чурагай - мелкая щука), линя (кара балык), а также сырок, муксун и др.
Повсеместно, больше в любительских целях, ловили удочкой (кормак). Но наиболее продуктивной была добыча рыбы неводом и бреднем (жолыш., елыш, ж,эймэ), а также сетью (ау). Неводы могли достигать огромных размеров - до 300700 м. Использовали их с лодки летом и через систему прорубей зимой. Осетровых на Иртыше ловили разновидностью невода, аналогичной поволжскому ахану. Кроме обычных ставных сетей, применяемых на озерах, старицах, существовали сплавные сети (кайбаты, актырма), которыми ловили преимущественно деликатесную нельму. Спускаясь по течению на лодке, держали за веревку один конец сети; другой поддерживал поплавок: почувствовав попавшуюся рыбу, тотчас вынимали сеть. Другой распространенной снастью были вентили (битилъ, питилъ) и морды (саган), - плетеные из лозы или из сети на обручах ловушки, вентили - с одним-двумя крыльями из сети же. Саком-наметкой (курын) ловили весной в мутной воде.
На крупных реках - Иртыше, Тоболе, Ишиме - активно использовали крючковые снасти типа самодура и перемета (лянгар, ташлама, самолов). Местной особенностью было использование их для ловли осетровых, прежде всего - стерляди: это так называемая шашковая снасть, без наживки.
Широко и повсеместно практиковалось острожение рыбы (острога - чаничке, санек). Ранней зимой ночью с огнем по тонкому льду глушили рыбу колотушкой (чумар) , пробивали пешней (симан) лунку и доставали острогой.
Характерным для местных татар было устройство заколов (ез, туван) на небольших реках на протоках из озер в Иртыш, Тобол и т.д. В центре закола - решетчатой изгороди и ветвей поперек русла устанавливали одну, иногда две морды. Следует отметить, что подобное рыболовное сооружение типично для местных хантов (19, с. 124).
О масштабах промысла свидетельствуют специальные хранилища живой рыбы: либо в виде помещенных в воду больших корзин (курак), либо наподобие загона (ыйчек) из воткнутых в дно жердей и веток, откуда рыбу доставали сачком. Осенью по первому льду сюда часто наведывались медведи. Рыбу употребляли в пищу в соленом, вяленом виде, варили уху, пекли рыбные пироги. Красную рыбу ели сырой - явное заимствование от местных угров (19, с.130).
Приведенные сведения красноречиво свидетельствуют о самобытном и развитом характере рыболовства у сибирских татар, имеющем многочисленные аналоги в тюркоязычном мире. К примеру названия рыб, большинства рыболовных снастей и приспособлений, равно как и конструкций последних, практически идентчины поволжско-татарским и (12, с.142-144); такие же сплавные сети, загоны для хранения и ловли рыбы использовали астраханские татары (20, с.43).
В краю, обильном лесами, водоемами и прочими угодьями, при относительно невысокой плотности населения и слабой земледельческой освоенности заметную роль в хозяйстве играла охота. Круглый год добывали разнообразного зверя и птицу: медведя (ак>), лося (ан, кыек_поши), оленя (юша), волка (буре), лису (телке), зайца (куян), белку (тиен), бобра (кондыЗ), барсука (бурсук), куницу (сусар), соболя (кеш), горностая (ас), куропатку (агун, агывун), глухаря (суре, ысон), перепелку (агувал, путэне), утку (црдж, колкойрак, кугелъ), чирка (сореш, црдэк), рябчика (чел) и т.д. Различались активные и пассивные способы охоты. К последним относились петли и силки, капканы, ловчие ямы и самострелы.
Наиболее употребительыми из-за своей простоты были петли и силки (тозак) из конского волоса, веревки, в последнее время - проволоки. Их ставили на многих зверей, от лося до зайца. Любопытно, что у заболотных татар традиция запрещала сооружать петли на лося. К началу XX в. все шире распространялись преимущественно фабричные капканы на белку, лису, волка, бобра. При этом сохранялось и такое самобытное сибирское орудие как черкан - сочетание капкана и лука, устанавливаемое на пушных зверей (преимущественно у тарских татар). Применялись для пушных же зверей ловушки-кулемы и пасти, причем, трудно согласиться с мнением о русском происхождении таких устройств у сибирских татар (6, с. 188): они известны и алтайским тюркам и местным хантам, от которых, как и черканы, могли распространиться у татар (1, с.576; 5, с.82). На различных зверей готовили ловчие ямы. Прежде широко распространенные самострелы постепенно выходят из употребления, а в ряде мест из-за опасности для людей в начале XX в. они были просто запрещены.
Из активных способов добычи зверя обращает внимание гоньба волков на лошади с кистенем (чукмар). Зимой по твердому насту с собаками и ружьем добывали лося, по глубкому снегу на лыжах - волка. Любопытно, что последние понимали - от охотника на лыжах им не уйти и в такое время держались подальше от деревень. Встречалась загонная охота на зайцев: в сети - тенета (ау) их загоняли трещетками (шатыршак). На медведя возле задраной им домашней скотины устраивали засаду на помосте (тас- как) на дереве или добывали его из берлоги. К началу XX в. прочие виды охоты сильно потеснила охота ружейная. По этой же причине исчезает рогатина и лук, причем последний дольше всего сохранялся у заболотных татар.
Большим подспорьем в охоте были собаки - западно-сибирские лайки («остяцкие» - по свидетельству информат- ров), отличавшиеся выносливостью и сообразительностью. Хозяева внимательно следили за сохранение породы.
Охотничьи угодья были общими. Лишь у тобольских и заболотных татар за каждым промысловиком была закреплена определенная территория, где находились срубные зимовья (аилыг ой, збушка) с печью (чувал) и нарами (урын, таскак). Рядом располагался амбар (итлек) из сруба в 3-4 венца, размером в 1х 1,5 м, на очищенных от коры столбиках метровой высоты. Такие же амбарчики располагались и вдоль охотничьей тропы (тесок). Охотники по неделе - месяцу жили на зимовьях и сами признавали, что промысел был тяжелым.
Мясо зверя и птицы почти без исключения употребляли в пищу. Существовал запрет лишь на стерха (белого журавля) и лебедя: у заболотных татар говорили: «... убьешь лебедя - твой род захиреет» (родовой тотем?!). Не везде ели зайца («когтистый» - считали тобольские татары). Высоко ценился медведь: мясо шло на пироги, сало и желчь предназначались для лекарственных целей. Такое же назначение имело сало барсука. Много поверий в связи с медведем сохранилось у заболотных татар: в д.Лайтамак одна из родовых фамилий
* аю токым. Там же, по преданию , медвежат вскармливали женским грудным молоком. Наконец, именно в Лайта- маке при первом весеннем выгоне скота череп медведя на столбе ограды смазывали жиром, испрашивая хорошего приплода. Отметим, что медведь был одной из центральных фигур в религиозных воззрениях местных угров (1, с.593).
Пчеловодство во многих деревнях сибирских татар не было вовсе: «вкуса не знали» (Митькино Вагайского района). Впрочем, при возможности собирали мед диких пчел (дд.Янтыко- во, Лайтамак Тобольского района). Уже в советское время, особенно после 1945 г. в нескольких селениях по 1-3 домохозяина держали колодные ульи на усадьбе. Добавим: по отношению к тарским татарам есть свидетельство, что пчеловодству их учили переселенцы - казанские татары (6, с.188-189).
Западная Сибирь и местные татары на рубеже XIX-XX вв. находились в общем русле развития капиталистических отношений, общественного разделения труда, функционирования местных и всероссийского рынка и т.д. Поэтому, традиционные занятия - земледелие, животноводство, охота, рыболовство, домашние ремесла дополнялись разнообразными приработками - промыслами.
Распространенной формой приработков был гужевой извоз. Это была и своеобразная традиция: татары издавна осуществляли ямскую гоньбу в Тобольской губ. (13, с.75).
Н.Юшков в середине XIX в. отмечал: «Одно из любимых занятий сибирских татар есть извозничество. Редкий из живущих по большим трактам не занимается извозом» (2, с.97). При этом основными организаторами извозничьего промысла выступали бухарские татары, по крайней мере до времени постройки Сибирской железной дороги в конце XIX в., когда промысел стал постепенно сокращаться (1, с.476,479). Возили как местные товары - хлеб, рыбу, дрова на близлежащие заводы, в города Тобольск, Тюмень, Тару, так и купеческие караваны в Семипалатинск, Екатеринбург, Петропавловск, Иркутск, вплоть до Китая. В дд.Асла- на, Красный Яр в окрестностях Ялуторовска крестьяне возили на местный завод дрова, с завода в Тюмень - стекло, обратно - известь и т.д. Жители д.Бол.Тябенди Усть- Ишимского района заготавливали строевой и дровяной лес и сплавляли его по Иртышу в Тобольск. Известны случаи, когда местные бедняки из-за безисходности разбирали свои избы и также сбывали их в губернском городе.
Развитыми были промыслы, связанные с обработкой дерева: пилка досок, плотницкое и столярное дело. Много плот- ников-отходников было в д.Иртышакское Тобольского района. Особенно часто уходили в отход, нередко - дальний, мастера из поволжских татар. Имел место экипажный промысел: изготавливали на заказ телеги, сани и части к ним: колеса и колесные станы, полозья, дуги. Последние, в частности, из д.Кулларово Вагайского района продавались на базаре в Тобольске. Технологически промысел был далек от совершенства: использовались простейшие инструменты и приспособления; брусья распаривали в навозе; сгибали в станке из сосны (дуга, чана калибы). В краю, богатом водными путями и при развитом рыболовстве спросом пользовались лодки (кимэ). Их изготавливали самыми разнообразными, от небольшой одноместной долбленки-однодеревки до крупных дощатых судов, вмещавших сотни килограммов груза и ходивших под парусом.
Распространенными были лесохимические промыслы: добыча дегтя (тус мае) и смолы (сумала), углежжение. Первый, например, шел на нужды ремесленников и извоза - деревянные оси телег требовали смазывания дегтем через каждые 10 км. Сидка дегтя и смолокурение особенно развитыми были в дд.Янтыково Тюменского района и Кубя- ково Вагайского района. Деготь и смолу выгоняли в яме: копали круглую в 3-4 м глубиной и диаметром яму, обмазывали глиной и сушили все лето. Из нижней части в подъямник выпускали трубу для сбора продукта, получая 3-4 ведра дегтя за раз. В начале XX в. стали появляться смолокуренные котлы. В качестве сырья для дегтя использовали березовую, реже, осиновую кору, смолу добывали из сосновых сучьев и корней. Уголь на нужды местных «заводов» и кузниц получали, сжигая без доступа воздуха (засыпав землей) в кучах березовые дрова.
Из других, связанных с обработкой дерева ремесел следует отметить изготовление лаптей. Это были мегезле чабата плетеные из 5, 7, 9 лык. Промыслом занимались практически только переселенцы - поволжские татары, так как сибирские татары предпочитали кожаную обувь. Хорошим примером могут служить жители полиэтничной д.Иски Ниж- не-Тавдинского района, где крещеные, казанские татары и мишари носили лапти, сибирские татары - традиционную обувь. Редким исключением было население д.Лайта- мак Тобольского района: здесь, помимо лаптей, ткали циновки из лыка и камыша (еген). Рогожи из последнего материала изготавливали и в д.Кулларово Вагайского района.
Во многих деревнях работали кожевники; известны были и «заводы» из хозяина - мастера и 1-2 подмастерьев. Обрабатывали кожи как домашнего скота, так и лосиные. Выделанное сырье попадало, либо через прасолов и купеческих приказчиков на промышленные предприятия (в Тюмени, например), либо к местным ремесленникам - сапожникам и шорникам. Изделия последних опять же шли на обеспечение развитого извоза. Были и скорняки, причем технология обработки овчин ничем самобытным не выделялась и не отличалась от принятой среди русских или поволжско- татарских ремесленников (12, с.176-177). Валяльщики войлока выделывали кошмы (киез), валенные сапоги. Среди этих мастеров особенно выделялись поволжские татары, в том числе отходники из Кукмора Казанской губ. Пришлыми из районов Заказанья были и ювелиры. Некоторые татары изготавливали на заказ кирпич, сырцовый для печей и обожженый для домостроительства; в д.Тураево Тюменского района у местного бая был кирпичный «завод», В двухтрех деревнях по Иртышу плели на продажу сети и неводы.
Достаточно подробное и полное описание ремесленных и отходнических промыслов западносибирских татар содержится в работах Ф.Т.Валеева (4, 5). Однако трудно согласиться с тезисом Ф.Т.Валеева о том, что на рубеже Х1Х-ХХ вв. ремесло у собственно сибирских татар было еще на стадии домашнего и не отделившимся от традиционных отраслей хозяйства: животноводства, земледелия и т.д. (5, с.82-83). Наши материалы говорят о противном. Но, справедливости ради, следует отметить, что сибирские татары -ремесленники в это время еще больше работали на заказ, а не на рынок. А в целом ремесла местного тюркоязычного населения по технологическим приемам, оборудованию и т.д. мало чем отличались от традиционных ремесел поволжских татар (12, 21).
Местные татары активно занимались торговлей и торговопосреднической деятельностью: еще в середине прошлого века.
Н.Юшков отмечал: «... род промышленности, из наиболее распространенных между сибирскими татарами, есть торговля» (2, с.98). Причем большинство «торгующих татар» составляли бухарцы (2, с.22,24), Так, купцы из д.Тураево Тюменского района везли в Монголию хлеб, оттуда кожи на тюменские обувные предприятия. Они же торговали галантереей, гастрономией, сельскохозяйственной продукцией и ремесленными изделиями. Татары д.Красный Яр Ялуторовского района на ярмарке в Ялуторовске покупали и перепродавали лошадей. При- тобольские татары активно торговали со своими северными соседями: предприниматели из д.Епанчино Тобольского района поддерживали широкомасштабную пушную торговлю с охотничьими хантами; многие жители д.Кулларово Вагайс- кого района работали приказчиками у русских и татарских купцов, имевших дело с пушниной и т.д.
Традиционное хозяйство западно-сибирских татар рубежа XIX- XX вв. было комплексным и включало земледелие, животноводство, охоту, рыболовство, собирательство, промыслы и ремесла, торговлю. Большинство этих занятий местных татар были самобытными и достаточно древними.
Структура хозяйства отдельных групп сибирского населения в силу причин экологического и этносоциального характера заметно различалась. У северных: усть-ишимс- ких, тобольских, особенно - заболотных татар наряду с земледелием важную роль играли охота, рыболовство, собирательство. В хозяйстве тарской, отчасти - ялуторовской групп развитым было животноводство.
В Западной Сибири происходили активные этнокультурные контакты в области хозяйства. Собственно сибирские татары оказали значительное влияние на окружающее население, в свою очередь перенимая рациональные орудия, навыки и приемы хозяйственной культуры. Особенно сильное воздействие шло не от русских переселенцев, а от местных угров и поволжских татар.
И последнее. В советской науке было принято считать, что развитое земледелие в Сибирь принесли русские крестьяне. Не принижая значения русской (как и поволжско-татарской) агрокультуры на сибирских татар, отметим давнюю традицию земледелия местного тюркоязычного населения. Об этом говорят данные археологии (16). При всем сходстве элементов земледельческой культуры сибирских татар с представителями других национальностей, агрокультура первых сохранила ряд самобытных черт, отображающих историю их формирования и взаимосвязь с местными природными условиями. В пользу традиционности земледелия сибирских татар свидетельствует и собственная лексика земледельческой тематики. В их агрокультуре сохранились и черты ранних этапов сложения данной отрасли. Достаточно указать на сибирско-татарское название ячменя - ашлык. Термин имеет у них и второе значение - хлеб вообще, жито. Этот факт весьма показателен, поскольку многие кочевники Азии и Сибири, переходя к оседлости и земледелию , в первую очередь начинали возделывать именно ячмень (см. например; 22, с.201,210 и др.).
Н.А.Халиков
Из сборника «Сибирские татары», Институт истории Академии наук Республики Татарстан, Казань, 2002
Литература
* Народы Сибири. Этнографические очерки //Народы мира.- М.-Л., 1956.
* Юшков Н. Сибирские татары//Тобольские губернские ведомости, 1861.- № 35-45.
* Асалханов И.А. Сельское хозяйство Сибири конца XIX – начала XX вв.- Новосибирск, 1975.
* Валеев Ф.Т. Западно-сибирские татары во второй половине XIX -начале XX вв.: историко-этнографические очерки.- Казань, 1980.
* Валеев Ф.Т. Сибирские татары. Курьтура и быт.- Казань, 1993.
* Козина Г.М., Кузнецова Н.В., Первых С.Ю. Влияние этнической ситуации на хозяйственные занятия тарских татар. (Предварительное сообщание по материалам Большеречинского района Омской области)// Этнокультурные явления в Западной Сибири.- Томск, 1976.
* Хвостов Н.А. К вопросу истории взаимоотношений и взаимовлияния тюркских народов Прииртышья с русскими в XVIII- XIX вв // Россия и Восток: традиционная культура, этнокультурные и этносоциальные процессы.- Омск, 1997.
* Томилов Н.А. Тюркоязычное население Западно-Сибирской равнины в конце XXI - первой четверти XIX вв.- Томск, 1981.
* Никонов С.П., Тарасенков Г.Н., Черезов И.В. География Тюменской области.- Свердловск, 1966.
* Обращение Генарал-губернатора Западной Сибири П.М.Канцевича к татарам Тобольской губернии по доводу перечисления их в разряд оседлых инородцев//Ежегодник Тобольского губернского музея.- 1910.- В.ХХ.- Тобольск, 1912.
* Этнография русского крестьянства Сибири. XVII - середина XIX в.- М., 1981.
* Халиков Н.А. Хозяйство татар Поводжья и Урала (середина - начало XX в.).- Казань, 1995.
* Лебедева А.А. Формирование русского населения в Притоболье и хозяйственный быт (XVIII - начало XX вв. //Хозяйство и быт западно-сибирского крестьянства XVII- начала XX в.- М., 1979.
* Пронин В.И. Влияние трудовых традиций крестьян на развитие земледелия в Сибири в конце XIX - начала XX в. (Трудовые традиции крестьянства).-Новосибирск, 1985.
* Финченко А.Е. Пастбищное хозяйство и типы выпаса скота на Русском Севере (вторая половина XIX - начало ХХ в.) // Этносы и этнические процессы. Памяти Р.Ф.Итса. - М.,1993.
* Археологическое наследие Тюменской области. Памятники лесостепи и таежной полосы. - Новосибирск, 1995.
* Липинская В.А. Заимки Западной Сибири конца XIX в. как сезонные поселения //Хозяйство и быт западносибирского крестьянства XVII - начала ХХ в. - М.,1979.
* Томилов Н.А. Этнография тюркоязычного населения Томского Приобья (Хозяйство и материальная культура). - Томск, 1980.
* Лукина Н.В. Культурные традиции в хозяйственной деятельности хантов//Культурные традиции народов Сибири. -Л., 1986.
* Халиков Н.А. Средневолжские татары в Астраханском крае: традиции и инновации в хозяйственной культуре //Астраханские татары. - Казань, 1992.
* Халиков Н.А. Промыслы и ремесла татар Поволжья и Урала (середина XIX - начала XX в.). - Казань, 1998.
* Радлов В.В. Из Сибири. Страницы дневника. - М., 1989.
