Показать все теги
Заключение
Мы познакомили читателя с некоторыми сторонами личной и общественной жизни маньчжурских правителей Китая, оговорившись в начале книги о том, что в их жизнеописании факты изложены в разных версиях. Но с какой бы неточностью ни дошли до нас сведения о маньчжурских правителях, они считали китайский народ своими рабами, а Китай – завоеванной страной.
В начале XX в. маньчжуров насчитывалось около 5 миллионов, а китайцев 400 миллионов. И тем не менее эта многомиллионная масса вынуждена была длительное время находиться под железной пятой сравнительно немногочисленных пришельцев. Кровавое господство завоевателей оставило в сердцах китайцев жгучую к ним ненависть. Веками копившаяся ненависть стала горючим материалом, готовым воспламениться в любую минуту.
«Маньчжурское завоевание Китая, – писал академик С. Л. Тихвинский, – тяжким бременем легло на плечи китайского народа, отбросило экономику Китая назад, привело к укреплению самых отсталых форм феодального землевладения, возрождению крепостничества, натуральных форм ведения хозяйства, затормозило процесс общественного разделения труда и развитие денежно‑товарных отношений в сельском хозяйстве Китая».
Появившаяся на политической арене в конце XIX в. китайская буржуазия была крайне неоднородна. Ее наиболее политически зрелой и активной силой стала эмигрантская буржуазия – китайцы, в свое время эмигрировавшие из страны и разбогатевшие в колониальных владениях Англии, Франции, США, Голландии, в Юго‑Восточной Азии и в районе Тихого океана.
Эмигрантская буржуазия, соприкасаясь с европейской цивилизацией, видела, насколько Китай выглядел отсталой страной по сравнению с капиталистическими государствами. Она мечтала рано или поздно вернуться в Китай и заняться там капиталистическим предпринимательством. Тем более что любой китаец‑эмигрант на старости лет мечтал вернуться в родные места, где его захоронят рядом с усопшими предками.
Однако феодальные порядки в стране, неспособность маньчжурского правительства защитить национальные интересы Китая от иностранного вторжения, его враждебность ко всему прогрессивному и демократическому, консервация всего отсталого и монархического – все это не могло не вызвать недовольства эмигрантской буржуазии, поэтому она участвовала как в конституционно‑монархическом реформаторском, так и в революционно‑демократическом движении конца XIX в. – первого десятилетия XX в.
В самом Китае появившаяся мелкая и средняя буржуазия, а также ученое сословие из помещиков (шэньши) находились под сильным влиянием традиций антиманьчжурской борьбы и выступлений тайных обществ против деятельности иностранных миссионеров, насаждавших христианство в Китае и способствовавших укреплению позиций иностранного капитала. Однако эти силы по своей классовой природе не могли быть последовательными, борясь против феодализма, абсолютизма и иностранного засилья, они в то же время идеализировали капитализм, боялись привлекать на свою сторону народные массы, так как это могло привести к серьезным революционным взрывам.
Китайская буржуазия стремилась освободиться от неравноправия и дискриминации, сбросить гнет маньчжурского деспотизма, освободиться от диктата иностранного капитала, сделать Китай независимой страной, свергнуть цинское правительство, которое было послушным орудием иностранных держав. В таких исторических условиях интересы национальной буржуазии шли в русле интересов китайского народа, который активно боролся против маньчжурского господства.
Выдающимся борцом за свержение маньчжурского господства в Китае был великий революционер‑демократ Сунь Ятсен. Из передовых представителей китайской интеллигенции и некоторых кругов национальной буржуазии в 1894 г. он организовал «Союз возрождения Китая» (Синчжунхой), который ставил перед собой задачу свержения маньчжурского господства в Китае. Первая попытка поднять антиманьчжурское восстание в 1895 г. в Гуанчжоу потерпела поражение. Сунь Ятсен вынужден был эмигрировать, продолжая руководить организацией антиманьчжурских сил в Китае из‑за границы.
Русская революция 1905–1907 гг. оказала огромное влияние на подъем революционного движения в Китае. Пробуждение национального самосознания, рост патриотизма, подъем массового движения – таковы были основные факторы, определявшие развитие политической жизни Китая.
В 1904 г. вышла в свет работа Сунь Ятсена «Разрешение китайской проблемы», в которой разъяснялось, почему маньчжуры смогли завоевать Китай и какое бедствие принесло их господство китайскому народу.
Маньчжуры, писал Сунь Ятсен, были племенем диких кочевников, которые до соприкосновения с китайцами кочевали в пустынных районах Северо‑Востока. Они часто совершали набеги на Китай и грабили мирных жителей пограничных районов. К концу минской династии в Китае вспыхнула гражданская война; воспользовавшись беспорядками в стране, маньчжуры захватили Пекин. Это было в 1644 г. Китайцы не хотели быть рабами чужеземцев, поэтому оказали отчаянное сопротивление. Чтобы сломить их сопротивление, маньчжуры вырезали миллионы людей, в том числе воинов и мирных жителей, старых и малых, женщин и детей, предали огню их очаги и принудили китайский народ принять маньчжурские обычаи. Десятки тысяч людей были убиты за неповиновение их приказам носить на голове косы. После сильного кровопролития китайцы вынуждены были подчиниться законам маньчжуров.
Завоеватели прежде всего приняли меры к тому, чтобы держать народ в невежестве. Они уничтожили и сожгли китайские библиотеки и книги, запретили создавать общества и проводить собрания для обсуждения общественных дел. Преследовалась цель низвести патриотический дух китайцев до такой степени, чтобы они с течением времени привыкли повиноваться чужеземным законам.
До Сунь Ятсена идея свержения маньчжуров не имела ясного и определенного выражения, хотя не одно крестьянское восстание потрясло Китай. Никто до него не додумался составить в сжатой форме программу, которая смогла бы побудить Китай пойти по пути революционных преобразований. Именно он является первооткрывателем лозунга, разбудившего Китай от летаргического сна. Этот лозунг состоял всего лишь из четырех слов: Тянь минь у чан – Мандат Неба не может быть вечным.
Сунь Ятсен понимал, что никто до него не осмеливался открыто выступить против Сына неба, поэтому его призыв был направлен непосредственно не против императора, а против почитания его трона. Если почитание трона Сына неба будет подорвано, то он потеряет своих покровителей. По китайским обычаям, сыновняя почтительность считалась первым законом в семье, а почтительность к императору первым законом нации. В сознании китайца Сын неба был выше, чем император. Он был высшим святым на земле и молился за всех его подданных в Храме неба. Любой китайский чиновник мог быть замешан в злоупотреблении, но не Сын неба, так как все его поступки якобы наполнены благосклонностью к подданным, а интересы всего народа ему дороже, чем его собственная кровь.
Лозунг «суверенность народа» не мог быть понятен китайскому народу – слово «суверенность» заимствовано из‑за границы. Лозунг же «Мандат Неба не может быть вечным» был понятен даже для забитых кули.
В конце 1905 г. Сунь Ятсен создал новую революционную организацию – «Объединенный союз» (Тунмэнхой). Это была революционно‑демократическая организация, объединившая прогрессивные круги китайской буржуазии и интеллигенции. Ее политическая программа, сформулированная Сунь Ятсеном в 1907 г., состояла из трех принципов: национализм (свержение маньчжурской династии Цин), народовластие (учреждение республики), народное благосостояние (уравнение прав на землю).
Разъясняя принцип национализма, Сунь Ятсен говорил: «Мы отнюдь не питаем ненависти к маньчжурам, как таковым. Мы ненавидим только маньчжуров, угнетающих и ненавидящих нас».
Изгнание маньчжуров и возрождение Китая было важнейшей целью революции, которая определялась как «революция нации». Эта цель стала основным политическим содержанием первого принципа суньятсенизма – национализм.
Принцип народовластия предполагал ликвидацию не только маньчжурской династии, но и монархического строя в целом. «Конечным результатом политической революции, – говорил Сунь Ятсен, – является создание конституционно‑демократического режима, поэтому если бы императором был китаец, то и тогда все равно нельзя было бы отказаться от революции».
В принципе народного благосостояния Сунь Ятсен выразил свое стремление избежать развития капитализма и не допустить, чтобы «кучка богатых монополизировала все богатство страны».
Китайских революционеров прежде всего волновала не столько форма правления страны после свержения маньчжурского господства, сколько восстановление власти китайцев, и это нашло отражение в широко распространившемся призыве – «Свергнем маньчжурскую династию Цин, восстановим китайскую династию Мин».
Китай, призывали они, должен быть государством, китайцев, и управлять им должны китайцы.
«С самого основания китайского государства им всегда управляли китайцы, – говорилось в одном обращении китайских революционеров, – и хотя случалось, что власть захватывали иноплеменники, наши предки всегда находили силы изгнать их, возродить славу Родины и сохранить ее для потомков. И ныне провозглашение ханьцами борьбы за справедливость и изгнание варваров – это продолжение славных подвигов предков. В этом великий смысл наших дел».
Сунь Ятсен лучше других своих соотечественников понимал, что маньчжурская династия, завоевавшая Китай в 1644 г., словно глыба лежит на груди китайского народа и что во имя прогресса и процветания родины нужно прежде всего свалить эту глыбу. Первопричину страданий китайского народа он видел в маньчжурском троне, в деспотическом господстве маньчжуров, но при этом упускал из виду и идеализировал неблаговидную роль империалистических держав в Китае. В то же время Супь Ятсен понимал, что антииностранные акции правителей маньчжурской династии диктовались вовсе не их стремлением завоевать для Китая подлинный суверенитет, а боязнью капиталистической цивилизации, идущей с Запада, которая объективно содействовала росту национального самосознания китайского народа, и это в конечном счете могло привести к свержению маньчжурского трона.
Аграрная программа Сунь Ятсена сводилась к идее национализации земли, что означало ломку феодализма и расчищение пути для развития капитализма.
Требования ликвидации маньчжурской династии, установление республики и национализации земли объективно отражали интересы национальной и мелкой буржуазии Китая.
В. И. Ленин высоко оценил революционно‑демократическое ядро программы Сунь Ятсена. Вместе с тем он подверг критике его народнические утопии о том, что Китай избежит капиталистического развития.
Революция, покончившая с господством маньчжурской династии, называется Синьхайской: она получила такое название от слова «синьхай» – года, который по китайскому лунному календарю приходится на период с 30 января 1911 г. по 17 февраля 1912 г.
В провинции Хубэй, на берегу великой китайской реки Янцзы, находится крупный центр Юга Китая – город Ухань, который объединяет три города – собственно Ухань, Ханьян и Учан. 10 октября 1911 г. в Учане подняли восстание войска, распропагандированные «Объединенным союзом». Учанское восстание считается началом Синьхайской революции.
Восставшие, захватив Учан, а затем Ханькоу, сформировали революционное правительство. 2 декабря 1912 г. был взят Нанкин. Победа в провинции Хубэй всколыхнула антиманьчжурские силы и в других провинциях: Хунани, Шэньси, Цзянси, Шаньси, Юньнани, Гуйчжоу, Аньхое, Цзянсу, Гуанси, Чжэцзяне, Гуандуне, Фуцзяне, Шаыьдуне, где создавались независимые правительства.
Пламя революции охватило провинции, расположенные к югу от реки Янцзы: здесь находились крупнейшие промышленные центры – Шанхай, Ханькоу, Гуанчжоу и Нанкин. Революция встретила горячую поддержку со стороны крестьянства, задавленного помещичьим гнетом.
Южный Китай, где взяли верх сторонники буржуазно‑демократического строя, противопоставил себя монархическому Северу, представлявшему маньчжурскую династию Цин.
Среди революционеров существовало широко распространенное убеждение, что революция, направленная на свержение маньчжурской династии, должна объединить всех китайцев, независимо от их социального положения и политических взглядов. Это привело к тому, что руководство революционным движением оказалось в руках людей, не имеющих никакого отношения к революции. Так, военным губернатором провинции Хубэй был избран командир 21‑й бригады Новой армии генерал Ли Юаньхун, чуждый делу революции. И хотя он объявил себя республиканцем, но оставался типичным милитаристом.
Ли Юаньхун, вступив на пост главы Военного правительства провинции Хубэй, по случаю победы восставших обратился с грамотой и жертвоприношениями к основателю китайского централизованного государства императору Цинь Шихуану. В грамоте говорилось: «Мы, предводитель Хубэйской армии Ли Юаньхун и все военные чины, по издревле установленному обычаю с чувством глубокого уважения и почтения приносим жертву духу императора Цинь Шихуана, пребывающему на небе».
25 декабря 1911 г. Сунь Ятсен вернулся из эмиграции на родину. В Шанхае революционеры и народные массы горячо приветствовали вождя революции. Вскоре после этого, 1 января 1912 г., он в сопровождении военного эскорта на экипаже торжественно въехал в Нанкин, в его честь салютовали 21 выстрелом из орудий. Нанкин стал первой столицей Китайской Республики, а ее временным президентом был избран Сунь Ятсен, давший клятву такого содержания:
«Я клянусь свергнуть маньчжурское самодержавное правительство, укрепить Китайскую Республику, заботиться о счастье и благоденствии народа, руководствоваться общественным мнением и волей народа. Обязуюсь быть преданным интересам народа и всегда служить народу».
Так было покончено с монархическим строем, существовавшим в Китае более двух тысяч лет, что явилось великой победой Синьхайской революции.
Первым актом республиканского правительства было упразднение старого летосчисления, начинавшегося с правления маньчжурских императоров, и введение нового – с первого года победы революции и установления Китайской Республики (т. е. 1911 год).
Революционно‑демократическая деятельность Сунь Ятсена не устраивала либеральную буржуазию Юга, которая стремилась к компромиссу с Севером. В такой обстановке он вынужден был заявить, что лично стремится не к президентству: его задача состояла в свержении маньчжурской династии.
Либеральный Юг и монархический Север понимали, что конфронтация между ними может привести к гражданской войне и аграрной революции: этого боялись и национальная буржуазия Юга и помещики‑феодалы Севера. Выход мог быть один – пойти на компромисс: создать республику, но чтобы во главе ее стоял «свой человек». Таким человеком оказался Юань Шикай.
Почти три года Юань Шикай был не у дел, но зорко следил за ходом событий, поддерживал контакты с маньчжурскими сановниками. Он был уверен, что его час придет.
Верхушка маньчжурской династии – малолетний император Пу И, его безвольный отец – регент великий князь Чунь, вдовствующая императрица Луп Юй и, наконец, князь Цин (И Куан) – один из виднейших деятелей династии, председатель Императорского совета, – не способны были организовать сопротивление революции. Все они возлагали надежды на Юань Шикая.
По рекомендации князя Цина, сохранившего связи с Юань Шикаем и после его отставки, князь‑регент Чунь согласился на возвращение Юань Шикая, предполагая сделать его «спасителем» маньчжурской династии.
Юань Шикай был типичным карьеристом и милитаристом, преследовавшим свои корыстные цели. С одной стороны, используя влияние революционной армии, он вынудил маньчжурское правительство передать всю власть в его руки, а с другой – поощрял маньчжурских правителей выдвигать различные требования с целью воспользоваться плодами революции.
27 октября 1911 г. Юань Шикай был назначен на пост главнокомандующего всеми вооруженными силами, а 1 ноября – премьер‑министра. Так вся власть в стране – гражданская и военная – оказалась в руках этого человека.
Юань Шикай, обладая властью, старался не допустить победы демократического крыла революции и утверждения власти революционера‑демократа Сунь Ятсена.
Вдовствующая императрица Лун Юй от своего имени и от имени малолетнего императора Пу И 30 января 1912 г. обнародовала императорский указ, в котором есть такие слова: «Воля народа – воля неба. Можем ли мы из‑за одной семьи противиться желаниям всего населения. Ознакомившись с положением вещей и желаниями населения, мы совместно с императором передаем правительственную власть народу и одобряем введение конституционно‑республиканской формы правления. Этим мы желаем удовлетворить чаяния населения, утомленного анархией и желающего мира».
Понятно, что это было сделано не по доброй воли царствующего дома: прогнившая маньчжурская династия оказалась на краю гибели и вынуждена была «удовлетворить чаяния населения».
Как только эхо выстрелов в Учане докатилось до Севера, Юань Шикай понял, что его час настал. Его сторонники были уверены в том, что маньчжурское правительство, желая уйти от смертельной опасности, безусловно, обратится к нему за помощью. Сам Юань Шикай был не против того, чтобы династия Цип ушла со сцены, хотя и желал поражения революции. Поэтому он избрал революцию в качестве своего орудия для свержения династии Цин.
12 февраля 1912 г. последний отпрыск маньчжурской династии Пу И отрекся от престола, а вскоре временным президентом Китайской Республики стал Юань Шикай.
Советский историк китаевед Г. В. Ефимов дал такую оценку Юань Шикаю: «Юань Шикай был весьма изворотлив и коварен; его беспринципность в политике была доведена до совершенства: способность сегодня поклоняться одному богу, а завтра хладнокровно отказываться от веет того, чему поклонялся вчера; безжалостные и коварные расправы с противниками, готовность идти и подниматься вверх но трупам – всем этим Юань Шикай владел в совершенстве».
15 февраля 1912 г. состоялся торжественный обряд отречения Сунь Ятсена у могилы Чжу Юаньчжана – основателя китайской династии Мин (1368–1644). На южном склоне Пурпуровых гор в Нанкине Сунь Ятсен предстал перед табличкой духа императора, на которой золотом были начертаны слова: «Место Его императорского величества, Великого основателя династии Мин».
Впереди таблички духа императора стоял стол для жертвоприношений, на котором дымились курительные палочки, издававшие ароматический запах. А по сторонам горели толстые красные свечи.
Руководитель церемонии объявил: президент Китайской Республики прибыл, чтобы отдать дань почтительности великому основателю погибшей китайской династии. Президент и сопровождавшие его лица сняли головные уборы и совершили три глубоких поклона перед табличкой духа усопшего императора. Руководитель церемонии зачитал послание президента, обращенное к духу основателя династии Мин и духам усопших предков китайской нации. В нем говорилось об установлении в Китае свободной республики и уничтожении сильного врага нации.
После такой церемонии Сунь Ятсен обратился к народу и армии. Он вкратце объяснил, как была свергнута маньчжурская династия и китайский народ обрел свободу. Он говорил о том, что объединенный и свободный Китай должен достигнуть славы и процветания. Одобрительные возгласы присутствующих потрясли воздух, и они были заглушены салютами залпов орудий.
Спустя много лет после этих событий Сунь Ятсен писал: «Я был избран президентом. После исполнения обязанностей в течение короткого срока я отказался от поста в пользу Юань Шикая, так как мои друзья, которым я полностью доверял и которые тогда обладали более точным знанием китайских внутренних отношений, чем я, убеждали меня, что Юань Шикай способен объединить страну и обеспечить устойчивость Республики, располагая доверием со стороны иностранных держав. Мои друзья теперь признают, что моя отставка была большой политической ошибкой, имевшей в точности такие же политические последствия, которые имели бы место в России, если бы на смену Ленину в Москве пришел Колчак, или Юденич, или Врангель».
1 февраля 1912 г. вдовствующая императрица Лун Юй подписала указ, поручавший Юань Шикаю начать переговоры между Пекином и Нанкииом об условиях отречения.
Маньчжурская династия Цин после 267‑летнего господства в Китае бесславно закончила свое существование. Ее отречение нашло отражение в трех эдиктах, изданных от имени императора 12 февраля 1912 г. В одном из них говорилось: «Мы, вдовствующая императрица и император, удаляемся в частную жизнь, свободную от общественных обязанностей, надеемся провести наши годы, наслаждаясь уважением народа и наблюдая с удовлетворением за блестящим учреждением и развитием совершенного правительства».
Предусматривалось, что в Храме предков и на императорских кладбищах будут вечно совершаться жертвоприношения, а мавзолей покойного императора Гуансюя будет возведен в соответствии с первоначальным планом. Император слагал с себя власть, но не терял своего титула.
10 марта 1912 г. в Нанкине было созвано Национальное собрание, принявшее временную конституцию и провозгласившее Юань Шикая временным президентом республики.
В декабре 1915 г. под давлением монархических элементов парламент был распущен и официально было объявлено о восстановлении монархии в Китае с Юань Шикаем в качестве императора. Это вызвало массовое антимонархистское движение, в разгар которого Юань Шикай скоропостижно умер (1916 г.): его царствование продолжалось всего лишь 83 дня, после чего вновь и уже навсегда была восстановлена республика.
И хотя маньчжурская династия Цин была свергнута, за малолетним императором Пу И сохранялись значительные привилегии. Согласно «Льготным условиям» они сводились к следующему:
1. После отречения императора от престола его почетный титул сохраняется за ним. В дальнейшем Китайская республика будет относиться к нему с почетом, как к любому иностранному монарху.
2. После отречения императора от престола двору ежегодно будет выплачиваться 4 миллиона ляпов серебра, или 4 миллиона юаней после денежной реформы. Данная сумма будет выплачиваться Китайской Республикой.
3. После отречения императора от престола он временно может жить в императорском дворце. В дальнейшем резиденция императора должна быть перенесена в летний дворец Ихэюань. Его личная охрана может быть сохранена.
4. После отречения императора от престола храмы и гробницы его предкоз будут сохранены навечно. Их охрану станет осуществлять Китайская Республика.
5. Строительство гробницы императора Дэцзуна (посмертное имя Гуансюя) завершится по намеченному плану. Церемония погребения будет совершена согласно существующему старому ритуалу. Все связанные с этим расходы возлагаются на Китайскую Республику.
6. Может оставаться на работе весь обслуживающий персонал дворца. Прием новых слуг и евнухов не разрешен.
7. После отречения императора от престола его личная собственность станет особо охраняться Китайской Республикой.
8. Прежняя дворцовая охрана будет влита в армию Китайской Республики. Ее численность и размеры жалованья остаются прежними.
Эти «Льготные условия» действовали до 1924 т. к т. е. до изгнания Пу И из Пекина в Тяньцзинь, куда он перебрался на постоянное жительство.
Малолетний Пу И жил на территории японской концессии, где находился под защитой японских войск и полиции. В сентябре 1931 г. японская военщина оккупировала Маньчжурию, а в марте 1932 г. было создано марионеточное государство Маньчжоу‑го. 26‑летний Пу И был переправлен туда и объявлен императором Маньчжоу‑го.
Пу Цзе – младший брат Пу И – был назначен его телохранителем и получил чин подполковника, часто ездил в Японию, где изучал военное дело. Чтобы «породнить» Японию с Маньчжоу‑го, Пу Цзе в 1937 г. в Токио был женат на Сага Хиро – дочери японского маркиза Саги Сантэто. У Пу И не было наследников: в случае его смерти трон оказался бы пустым. Стараясь заполнить эту «пустоту», японские оккупанты приняли «Закон о наследовании престола», по которому брат императора имел право на наследование престола. Так Пу Цзе стал кандидатом на трон Маньчжоу‑го.
После объявления 8 августа 1945 г. Советским Союзом войны милитаристской Японии главнокомандующий Квантунской армии генерал Ямада потребовал от Пу И, чтобы он переехал в Корею для последующей отправки в Японию. 12 августа Пу И покинул столицу Маньчжоу‑го – Чанчунь и со своей свитой на следующий день прибыл поездом к месту назначения. В это время основные порты Северной Кореи были уже заняты советскими войсками и вояж в Японию был связан с риском. Самолетов для отправки Пу И в Японию на корейских аэродромах не оказалось. Поэтому рано утром 17 августа он был переправлен на самолете в Мукден (Шэньян), чтобы пересесть на большой самолет и вылететь в Японию.
Утром 17 августа 1945 г. авиадесант советских воинов в сопровождении истребителей высадился на окраине города Мукдена. В 11 часов этого же дня во время ожидания готовящегося самолета на мукденском аэродроме для отправки в Японию советские авиадесантники пленили Пу И и его брата Пу Цзе.
31 июля 1950 г. советская сторона передала Пу И и Пу Цзе властям Китайской Народной Республики: их доставили в тюрьму для военных преступников в город Фушунь, на Северо‑Востоке Китая. В 1959 г. они были освобождены по частной амнистии и переведены из Фушуня в Пекин, где Пу И устроился на службу в ботанический сад и занимался литературным трудом – писал свою биографию. В октябре 1967 г., как сообщала китайская печать, Пу И умер, а Пу Цзе продолжал проживать в Пекине.
* * *
Известный китайский историк Ли Шу дал следующую оценку революционно‑демократической деятельности Сунь Ятсена и Сиyьхайской революции.
«Вождь буржуазной революции Сунь Ятсен явился той выдающейся личностью, кто шел в йогу с эпохой. После Октябрьской революции в России он быстро осознал – для того, чтобы одержать победу в китайской революции, необходимо идти по пути русских. Он разработал три основные политические установки: союз с Советской Россией, союз с КПК, поддержка рабочих и крестьян, и дал новую трактовку трем народным принципам, ставшим и теорией демократической революции, необходимой в решительной борьбе против империализма и феодализма. Тем самым Сунь Ятсен внес огромный вклад в дело завоевания победы китайской революции. Все эти сдвиги были сделаны в огромной мере на основе извлечения уроков Синьхайской революции. Синьхайская революция является небывалой в нашей истории великой революцией, важной вехой в новой истории Китая. Ее исторические заслуги никогда не померкнут».
Действительно, Синьхайская революция сыграла большую роль в истории Китая: она освободила китайский народ от национального унижения и дискриминации со стороны чужеземцев‑маньчжуров и сбросила монархический строй, существовавший более чем 2 тысячи лет.
