Показать все теги
Восточный кризис 20-х гг. XIX в. имел самое прямое отношение к княжествам Молдавии и Валахии. Болсс того, именно здесь этот кризис, собственно, и зародился, хотя причины его были более глубокими и многосложными и не сводились к проблемам двух княжсств, входивших в то время в систему Османской империи, но имевших в ее составе определенную государственную автономию. Действительно, на территории Дунайских княжсств в начале 1821 г. разразились два восстания, давшие толчок новому Восточному кризису — составной части долговременного восточного вопроса. Речь идет о восстании этсристов во главе с А. Ии- силанти, начавшемся на территории Молдавии, и восстании под руководством Тудора Владимиреску, вспыхнувшем в соседнем Валашском княжестве.
Оба восстания разразились примерно одновременно и были определенным образом между собой связаны[1]. Однако, как уже давно показано в литературе, у них имелись не только схожие, но и отличительные черты. Этеристы ставили прямую задачу свержения султанского господства, ибо это означало бы и национальное освобождение, и уничтожение феодальных порядков, поскольку обладателями земельных массивов в Греции были в основном турки. Требования восставших валахов были более сложными. Они носили и антитурецкий, и антифанариотский, и антибояр- ский характер[2]. Антифанариотская направленность этого восстания выливалась в антигреческие настроения и вела к конфликту между двумя выступлениями, что в скором времени произошло и привело к убийству Тудора Владимиреску. Тем более что последний, убедившийся в невмешательстве России, попытался найти общий язык с османскими властями. Оба восстания были, однако, подавлены турецкими войсками, княжества были ими оккупированы, но новый Восточный кризис на этом не прекратился. Он принял затяжной характер и завершился только с подписанием в 1829 г. Адрианопольского мира.
Для нас важно отмстить, что одним из источников этого мира стали требования жителей Молдавии и Валахии, выдвигавшиеся с самого начала этого кризиса и даже раньше. Уже в мае 1821 г. в княжества были направлены турецким правительством временные правители — каймакамы. В Молдавию в качестве каймакама был назначен Э. Вого- риди, в Валахию — К. Негри. Через некоторое время, в 1822 г., в Стамбул были снаряжены специальные делегации от каждого из княжеств. Их задача заключалась в изложении турецкому правительству планов будущего устройства Молдавии и Валахии. Эти планы сводились, прежде всего, к избранию господаря из местных бояр, организации внутренней местной стражи для охраны страны, запрещению иностранцам носить оружие, ограничению иностранцам покупать недвижимость, подчинению иностранных торговцев законам страны, приему на государственную службу только местных жителей, изгнанию греческих игуменов и замене их местными, соблюдению господарем законов страны, подтверждению боярских привилегий. Были и некоторые другие пожелания, причем, некоторые валашские планы несколько отличались от молдавских[3].
Однако программами двух делегаций, отнюдь, не ограничивались все проекты преобразований того времени. Более того, их число постоянно увеличивалось и можно с полным основанием сказать, что такого количества проектов реформ княжества прежде не знали. Эти проекты неоднократно публиковались и комментировались[4], и мы отметим лишь наиболее значительные. Прежде всего, необходимо подчеркнуть, что подавляющее число этих проектов исходило из среды бояр, но и между ними не было единства. Четко отличались требования крупных, средних и мелких бояр. Например, так называемая Карвунарская конституция, составленная в Молдавском княжестве, вышла из среды мелких бояр. Свои проекты составляли и крупные бояре, в значительном своем числе оказавшиеся в эмиграции — в Австрии или России. Нельзя сказать, чтобы турецкое правительство было абсолютно глухим к требованиям высших слоев Дунайских княжеств. Оно хотело укрепить свои позиции в княжествах, но не без опоры на местное население. Поэтому одно из основных требований, заключавшихся в ликвидации фанариотского господства, было удовлетворено. В 1822 г. господарем Молдавского княжества был назначен И. Стурдза, а господарем Валахии — Г. Гика, оба являвшиеся местными жителями. Но любопытно, что прибыли они в княжества в сентябре 1822 г. в сопровождении турецких войск. Оккупация княжеств продолжалась и никаких серьезных реформ там больше не проводилось, за исключением конфискации богатств местных греческих монастырей. Остальные преобразования носили сугубо частный характер, и вскоре начинает проявляться недовольство уже новыми господарями, не сумевшими улучшить положение большинства населения.
Жалобы местного населения вновь увеличиваются, и они по-прежн- сму направляются в разные страны, в том числе и в Турцию, и в Россию. Однако между этими странами отношения все более обостряются. Не имея возможности поддержать вооружешюй рукой восставших греков и валахов, Россия вскоре прерывает с Портой дипломатические отношения. Далее Россия пытается решить Восточный кризис совместно с другими великими державами, но Англия и Франция поначалу были против сколь- нибудь значительного давления на Турцию. Заключение в 1822 г. в Берлине между Россией и Пруссией специального протокола по восточному вопросу никаких серьезных последствий не имело[5].
Только в середине 1826 г., после того как турецким властям была направлена российская ультимативная нота, подписанная царем 5 марта того же года, турецкие войска были выведены из княжеств и остались лишь отряды бешлиев, то есть турецкие воинские соединения на службе у местных господарей. Постепенное изменение позиции Англии и Франции по отношению к борющейся Греции, определенное сотрудничество в этом отношении с Россией оказало влияние и на русско-турецкие отношения, которые привели к подписанию Акксрманской конвенции, генетически прямо связанной с будущим Адрианопольским миром. Конвенция была подписана 25 сентября (7 октября) 1826 г. на территории России М.С. Воронцовым и А.И. Рибопьером с русской стороны, а со стороны Турции Хади-эфенди и Ибрагимом-эфенди. Еще A.B. Фадеев, основательно изучавший политику России в годы Восточного кризиса 20-х гг., подчеркивал: «Не подлежит сомнению, что Аккерманская конвенция была крупным успехом русской дипломатии»[6].
Молдавии и Валахии в этой конвенции посвящалась специальная добавочная статья, прежде всего предусматривавшая избрание господарей из местных бояр общим собранием (диваном) сроком на семь лет. Кандидатура этого господаря требовала, однако, утверждения Порты, и руководства России. Княжества на два года освобождались от уплаты налогов. В дальнейшем их взимание предусматривалось в соответствии с правилами, установленным соглашением 1802 г. Княжествам, в силу конвенции, предоставлялась свобода торговли и промышленности за исключением поставок, направлявшихся в Турцию в обязательном порядке. В добавочной статье конвенции также предусматривалось составление «общего для каждого княжества устава, который немедленно приведен будет в действие». Молдавии и Валахии также касались 3-я и 5-я статья конвенции, по которым Турция должна была полностью восстановить нарушенные ею привилегии обоих княжеств[7]. Таким образом, уже в Аккерманской конвенции были предусмотрены меры, которые, как мы скоро убедимся, получат свое отражение и в условиях Адрианопольского мира. Эти меры явно устраивали население княжеств. Не случайно тот же A.B. Фадеев подчеркивал: «Недаром в Молдавии и Валахии известие о заключении конвенции вызвало всеобщее ликование, а в Сербии отмечено, как национальный праздник».[8] В современной румынской литературе конвенцию рассматривают также как инструмент для подтверждения Бухарестского мира 1812 г., как антиосманское дипломатическое наступление и видят в ней усиление престижа России на Нижнем Дунае.[9]
Через несколько месяцев, в 1827 г., в княжества был доставлен турецкий хатти-шериф, содержавший также условия конвенции. Среди прочего, господарям предписывалось принять необходимые меры для улучшения положения в княжествах и заняться подготовкой «общего регламента для каждой провинции», которые «немедленно будут приведены в исполнение».[10] Уже в мае того же года в Бухаресте учреждается комитет по подготовке нового статута, в который вошли Александр и Георгий Филиппеску, Штефан Бэлэчану, Александр Вилара. По-видимому, в работе комитета также принимали участие Г. Брынковяну и К. Кымпи- няну[11]. Соответствующий комитет создается также и в столице Молдавского княжества — Яссах. В его составе были Георгий Катарджи, Михаил Стурдза и Георге Асаки.
Создание комитетов опять воодушевило реформаторские настроения и породило создание новых проектов преобразований. К числу наиболее радикальных можно отнести письмо валашского просветителя Е. Потеки, направленное господарю весной 1827 г. В этом письме предлагалось установление равенства всех перед законом, независимо от рождения; пропорциональный налог; избрание гражданских и церковных властей поставить в зависимость от образования и способностей; отмену рабства, то есть крепостничества цыган; законное судопроизводство; улучшить народное образование. Примечательно, что Потека предлагал валашскому господарю Г. Гике следовать по пути Петра I и даже восклицал: «О Петр, Петр! Вы являетесь вторым богом!
Это благодаря Вам Россия даст законы Европы! А мы в нашей Валахии, до каких пор мы будем спать?»[12]
Хорошо известно, что работа комитетов привлекала пристальное внимание русского генерального консула в Бухаресте М.Я. Минчаки и русского консула в Яссах Лелли. В августе 1827 г. Минчаки уведомлял своего ясского коллегу и подчиненного: «Наши усилия ведут к обеспечению княжеств национальным правительством, которое станет постепенно достаточно независимым от Порты, чтобы противостоять при выполнении своих обязанностей вредному влиянию».[13] В комитетах шло обсуждение структуры и содержания будущего регламента и, можно сказать, что материалы комитетов, хорошо известные русским дипломатам, были в дальнейшем одним из источников будущего мирного договора.
Тем временем русско-турецкие отношения все ухудшались, что не могло не сказаться и на работе по подготовке реформ в княжествах. Уже в октябре 1827 г. господарь Валахии получает из Турции фирман, где прямо подчеркивалось: «Дошло до сведения высокой Порты, что валахскис бояре намереваются врученную тебе нами область обратить в европейскую провинцию, переменив нынешние се обычаи и порядок, почему облекаю тебя, князь валашский, властно употребить меч и палицу для уничтожения сего зловредного замысла и восстановления всего в прежнем виде с тем, что в дело сие некоторое консульство не может вмешиваться, в противном случае, какое бы участие с их стороны взято ни было, надлежит остановить его без уважения и следовать точному смыслу сего фирмана»[14]. Через два месяца, в декабре 1827 г., султан Махмуд II объявил об отказе от всех прежде заключенных договоров с Россией, в том числе и Акксрманской конвенции. Мусульмане призывались к священной войне против неверных, и, естественно, новая война вскоре разразилась. 14 (26) апреля 1828 г. Николай I подписал манифест о войне, а 25 апреля (7 мая) русские войска вступили на территорию княжеств.
Еще накануне войны был подписан рескрипт главнокомандующему П.Х. Витгенштейну, где, среди прочего, предписывалось «не производить в военное время никаких изменений».[15] В соответствии с этим рескриптом в княжествах вместо двух господарей назначался полномочный председатель (президент) диванов граф Ф.П. Пален, руководивший их гражданской администрацией. Однако война затягивалась, и ему пришлось заниматься и внутренним их устройством. В начале 1829 г. на место дипломата Палена был назначен генерал П. Желтухин, при котором создастся комитет реформ, начавший свою работу 19 июня в Бухаресте. Комитет состоял из двух секций — молдавской и валашской. В молдавскую секцию входили Иордаке Катарджи, Костаке Конаки, Костаке Кантакузино-Пэш- кану, Михаил Стурдза, в валашскую — Георгий Бэляну, Этьен Бэлэчану, Александр Вилара, Иордаке Филиппеску.
Тем временем чувствовалось, что война скоро закончится, и усилилась подготовка к заключению мира. Собственно эта подготовка никогда не прекращалась. Еще в момент объявления войны, 14 апреля, Нессельроде послал письмо великому визирю Османской империи Мехмеду Селим- паше, где излагались условия будущего мира и, среди прочего, содержалось требование о подтверждении привилегий Дунайских княжеств. Во время войны, как отмечается в литературе, российские условия замирения не претерпели сколь-нибудь существенных изменений.[16] К вопросу о заключении мира русское правительство возвращалось неоднократно. Однако из документов военного времени представляет особый интерес обширная инструкция К.В. Нессельроде А.Ф. Орлову, который вскоре возглавит русскую делегацию на Адрианопольских переговорах, одобренная императором Николаем I. К ней прилагались также проекты мирного договора и отдельного акта о Молдавии и Валахии. Эта инструкция, составленная не позднее 26 апреля (8 мая) 1829 г., свидетельствует о серьезном внимании российского руководства к вопросам Дунайских княжеств. Особо упоминаются условия, изложенные в начале войны, в первую очередь соблюдение прежних договоров и прежде всего Аккерманской конвенции.
Несколько позднее, вновь возвращаясь к этой конвенции, Нессельроде пишет следующее: «Однако мы вскоре убедились, что в действительности эта конвенция составляет желать много лучшего для благополучия обеих провинций. Возвращая их в целости Порте, мы имеем право оговорить в их пользу несколько существенных преимуществ, которыми они до сих пор не пользовались». То есть еще в то время, до начала мирных переговоров, русская сторона желала обговорить в пользу княжеств ряд новых привилегий. В чем же они заключались? По словам Нессельроде, эти дополнительные преимущества должны были относиться к основным учреждениям княжеств, нерушимости прежних привилегий, безопасности их территории, устранению препятствий, созданных для их промышленности и торговли, которые предполагалось обговорить в отдельном акте, прилагаемом к основному договору и составить его органическую часть. При этом акцентировалось внимание на два важнейших для Валахии и Молдавии пункта.
Первый означал отмену требуемых Портой платы натурой и замены ее ежегодной денежной данью и пошлиной на инвеституру, взимаемой при смене господарей. Это изменение требований к княжествам, по мнению Нессельроде, значительно облегчит положение их населения. Второй пункт был не менее значительным. Он предполагал возвращение Молдавии и Валахии захваченных турками районов на левом берегу Дуная. Речь в данном случае шла о уже занятых русскими войсками Брэилы, Турны и, в случае занятия ими, и Джурджи. Собственно, еще тогда планировалась передача этих райя Валахии, то есть возвращение княжеству значительных территорий, прилегавших к левому берегу Дуная.
Кроме этих двух пунктов, относимых Нессельроде к числу первостепенных, он перечисляет еще несколько других, несомненно, тоже очень важных. Прежде всего, предполагалось сделать правление господарей пожизненным. Далее следовало предложение устройства карантинов, которые, по словам российского министра, преграждали бы княжества от районов, где распространяется чума, предохраняли бы также и ближайшие российские губернии. Нессельроде при этом не писал, но, конечно, хорошо понимал, что устройство подобных карантинов фактически создаст соответствующие пограничные учреждения, препятствовавшие проникновению нежелательных элементов из-за границы, прежде всего из Турции. Следующий пункт, тоже, несомненно, важный, касался устройства в княжествах местной милиции, то есть армии и упразднения отрядов бешлиев — турецких вооруженных формирований на службе господарей. По словам Нессельроде, бывших «источником бессмысленных притеснений и поводом для частых беспорядков».
В этой же инструкции предусматривались обязательства Порты подтвердить административные регламенты, которые предполагалось ввести в обоих княжествах во время оккупации их русскими войсками[17]. Как отмечалось, к этой инструкции прилагался проект мирного договора, написанный Д.В. Дашковым,[18] составившим тогда же и проект нового статуса Дунайских княжеств. Вообще, Д.В. Дашков — один из виднейших политических деятелей тогдашней России, вскоре ставший министром юстиции, в то время основательно занимался Дунайскими княжествами. Он был автором инструкций, хорошо известных в литературе, где излагались основы преобразований в Дунайских княжествах. Император Николай I ознакомился с этими инструкциями и утвердил их 6 (28) июня 1829 г[19]. Инструкции были положены в основу работы уже упоминавшегося комитета реформ, состоявшего из двух секций.
После составления апрельской инструкции Орлову прошло примерно четыре месяца, пока турецкое правительство 10 (22) августа согласилось начать переговоры на условиях, выдвинутых российской стороной. Переговоры начались через неделю, причем каждая из сторон испытывала проблемы с определением состава своих делегаций. Участвовавший в подписании Аккерманской конвенции генерал-губернатор Новороссии и Бессарабской области М.С. Воронцов категорически отказался от включения его в состав русской делегации, поскольку имел собственные взгляды на формирование будущих отношений с Портой. Первым представителем России на переговорах был назначен А.Ф. Орлов, уже введенный в курс дела упомянутыми инструкциями Нессельроде, да и другими источниками. Вторым представителем России на переговорах стал Ф.П. Пален, возглавлявший русскую гражданскую администрацию в княжествах и хорошо знавший ситуацию в этих провинциях. Его назначение свидетельствовало о том значении, которое придавалось Молдавии и Валахии при заключении нового российско-турецкого договора. Важно также то, что переговоры проходили в ставке русского главнокомандующего 2-ой армией И.И. Дибича, сменившего на этом посту Витгенштейна в начале 1829 г.
Переговоры в Адрианополе прошли через два этапа. Первый продолжался с 30 августа по 3 сентября, второй — с 12 по 14 сентября по новому стилю. Мир, завершивший очередную русско-турецкую войну, был подписан 2 (14) сентября и Молдавии и Валахии быта там посвящена V статья и отдельный акт этого договора. Статья V провозглашала, что все привилегии, когда-либо дарованные княжествам Молдавии и Валахии, будь-то капитуляции, договоры, заключенные между Россией и Турцией, или хатти-шерифы, сохраняются в силе. Молдавии и Валахии «предоставляется свобода богослужения, совершенная безопасность, народное независимое управление и право беспрепятственной торговли».
Отдельный акт, кроме подтверждения предыдущих соглашений и особенно Аккерманской конвенции, предусматривал ряд новых положений, требовавших еще своей реализации, впрочем, как и многие другие пункты предыдущих трактатов. Если Аккерманская конвенция подтвердила семилетний срок правления господарей, то Адрианопольский мир, как это предусматривалось апрельской инструкцией Орлову, сделал его неограниченным. Господарь отныне мог покидать престол или по собственному желанию, или за совершенные преступления, которые предварительно должны были расследовать представители России и Турции согласно положению Аккерманской конвенции. Вместе с диванами он получает право ведать внутренним управлением княжества и совершать его в соответствии с мирными договорами и хатти-шерифами, ни в чем не нарушая их.
Жителям Турции строго запрещалось переходить на левый берег Дуная и вторгаться на территорию княжеств. Все земли, занимаемые турками в Молдавии и Валахии, возвращаются этим странам. Турки лишаются, таким образом, своих крепостей и отныне теряют всякую возможность возводить любые укрепления в княжествах. Мусульманам запрещается право жительства в этих местах, и только купцы, имея специальные разрешения, могут приезжать в Молдавию и Валахию и закупать различные товары. Те мусульмане, которые имели недвижимое имущество в княжествах, обязуются в течение 18 месяцев продать его местным жителям и покинуть пределы обеих стран.
Для защиты своих жителей от болезней княжествам предоставлялось право устанавливать санитарные кордоны по Дунаю или в других местах, строить карантины, правилам которых должны были подчиняться и все приезжающие иностранцы (как мусульмане, так и христиане). Для защиты карантинов, охраны границ, обеспечения безопасности внутри княжеств обеим странам предоставляется возможность сформировать армии, численность которых будет определена господарями и диванами.
Турция обязывалась прекратить заготовку припасов для Константинополя, турецких крепостей и других потребностей внутри княжеств. Молдавия и Валахия навсегда освобождались от принудительной поставки продовольствия, строевого леса и других товаров. Порте воспрещалось набирать рабочих для работы в крепостях или требовать выполнения каких-либо натуральных повинностей. Ввиду того, что все это должно было повлечь за собой крупные материальные потери со стороны Турции, Молдавия и Валахия, кроме ежегодной дани, известной под названием харача, идие и рекабийе, установленной в 1802 г., обязываются выплачивать Турции дополнительные суммы, которые будут определены впоследствии. Кроме того, в случае вступления на престол нового господаря княжество должно заплатить сумму, равную ежегодной дани. Никаких других приношений больше Порта не имела права требовать.
Вновь провозглашалась установленная еще Аккерманской конвенцией полная без всяких ограничений свобода торговли, за исключением только тех случаев, когда господари с согласия диванов сочтут нужным приостановить вывоз припасов, необходимых для пропитания края. Жители получали полное право плавать по Дунаю на своих собственных судах и торговать в различных местах Турции, не подвергаясь никаким притеснениям.
Турция обязывалась освободить княжества от уплаты дани на два года и «утвердить учреждения, касающиеся до управления княжеств и начертанные, согласно с желанием, изъявленным собраниями почтеннейших обитателей края, во время занятия княжеств войсками императорского российского двора. Сии учреждения должны на будущее время служить основанием по управлению княжеств, поскольку оные не будут противны правам верховной власти блистательной Порты».[20]
Таково было основное содержание нового русско-турецкого трактата, имевшего прямое отношение к Дунайским княжествам. Как можно заметить, многое уже было записано в Аккерманской конвенции, но, конечно, русская делегация руководствовалась, прежде всего, апрельскими инструкциями, предназначенными А.Ф. Орлову. Даже беглое ознакомление с условиями мира может свидетельствовать о их благоприятном характере для княжеств. Без сомнения, в ряду многочисленных договоров и соглашений, когда-либо заключенных между Россией и Турцией, нет ни одного трактата, который бы сыграл более значительную роль для Молдавии и Валахии.
Претворение условий трактата в жизнь требует особой работы и выходит за рамки данного исследования. К тому же многое уже сказано в литературе, как на русском, так и на других языках[21]. Остановлюсь лишь на некоторых моментах. Прежде всего, о территориальных изменениях. В современных работах, как на русском языке[22], так и на румынском[23], эти изменения обычно лишь упоминаются, хотя иногда и с некоторыми комментариями.[24] В действительности, для Валахии они имели огромное значение.
Были упразднены турецкие крепости на левом берегу Дуная, представлявшие прямую угрозу для княжества, которые, к тому же, в значительной степени должны были их содержать, регулярно поставляя продовольствие и другие припасы. Получив Брэилу, Джурджу и Турну, Валахия приобрела таким образом три дунайских порта, способствовавших резкому оживлению местной торговли. Вскоре Брэила стала самым крупным портом княжеств. В марте 1830 г. представители России, Турции и обоих княжеств занялись также разграничением земель по Дунаю. В результате княжествам было передано 88 островов и земли трех упомянутых городов. Площадь возвращенных земель составляла около 450 тыс. погонов, то есть почти 230 тыс. гектаров. Из них около 190 тыс. погонов возвратили собственникам, имевших на это доказательства, а остальные перешли в собственность государства. Таким образом, государству было передано почти 260 тыс. погонов, которые образовали первую крупную государственную собственность, приносившие доход в 488099 лей. Происходит изменение прежних жудецов (округов) Валахии. Главный город жудеца Влашка переходит в Джурджу, Тслеормана в Турну, основывается новый жудец Брэила с резиденцией в этом же городе. Эти новые города получили и новое для Валахии городское управление, ставшее примером для городского управления обоих княжеств.[25] Примечательно, что эта перестройка производилась, по словам генерала П.Д. Киселева, «более сообразно с пользами торгующего класса»[26].
Действительно, Адриапопольский мир, объявивший свободу торговли для княжеств оказал большое воздействие на оживление их экономики.[27] В румынской литературе прямо писалось: «Адрианопольский трактат, последствия его, составляют эпоху в экономической жизии княжеств»[28]. Только за десять лет посевная площадь под зерновые и картофель в Молдавском княжестве выросла в два раза[29]. Примерно так же росли площади под посевы и в Валахии. Резко возрастает торговый оборот обоих княжеств. Экспорт Валахии с 1831 по 1844 гг. увеличился в два с половиной раза, Молдавского княжества — более чем в два раза[30].Княжества становятся одними из самых крупных экспортеров хлеба в Европе и, более того, конкурентами России в этом отношении. Еще Е.В. Тарлс по этому поводу писал: «После Адрианопольского мира и освобождения Молдавии и Валахии от прежних стеснений (прежде всего от запрета вывозить зерновые продукты куда бы то ни было, кроме Константинополя) вывоз из новоприобретенных дунайских портов Измаила и Реии пал почти втрое уже с 1837 по 1839 гг.»[31]. Польза для «торгующего класса», действительно, была весьма значительной. Не случайно видный румынский экономист Ш. Зелетин именно с Адрианопольского мира (не без оснований) начинает историю румынской буржуазии.[32]
Под руководством русской гражданской администрации, которую с ноября 1829 г. возглавил генерал П.Д. Киселев, были проведены в княжествах широкомасштабные реформы. Уже вскоре после того, как он получил эту новую должность, в начале 1830 г. Киселев писал: «... главным делом почитаю приобрести для России богатство онаго (края — В.Г.) торговлею и покорить молдаван и валахов на будущее время нашим воспитанием и введением наших обычаев и нравов»[33]. Реформы проводились практически все время нахождения Киселева в княжествах. Причем он постоянно вникал в деятельность комитета реформ, сообразуясь с правительственными инструкциями.[34] Эти инструкции поступали регулярно, поскольку за проведением этих реформ постоянно наблюдали и гражданские власти, прежде всего руководство Министерства иностранных дел[35], и власти военные, ибо Киселев находился в двойном подчинении, являясь также командующим русскими вооруженными силами, находившимися в княжествах. Наблюдал за проведением реформ в княжествах и сам император Николай I, принявший представителей комитета реформ, когда они осенью 1830 г. прибыли в Петербург[36].
Центральным пунктом этих реформ стали Органические регламенты Валахии и Молдавии — можно сказать, первые конституции княжеств, введенные в действие в 1831-1832 гг. Для своего времени они, несомненно, играли позитивную роль, провозгласив принципы законности, установив административный порядок и многое другое. С точки зрения специалистов-тюркологов, хорошо знающих общее положение Османской империи того времени, «по условиям Адрианопольского мира Россия способствовала введению значительных изменений в государственном устройстве Дунайских княжеств по так называемому Органическому регламенту, которые расширили их автономные права»[37]. Они закрепили создание национальных регулярных армий Молдавии и Валахии, созданных в 1830 г. и бывших одной из составляющих частей проводившихся реформ. Реформы 1820-1830-х гг. получили значительное отражение в литературе, в том числе и в изданиях последних десятилетий[38]. Многое зависит от установок соответствующих авторов. Некоторые современные авторы или вскользь касаются[39], или, фактически даже замалчивают их в специальных работах, посвященных взаимоотношениям России и княжеств в рассматриваемый период, делая акцент на российском протекторате, но, не сравнивая его с предшествующим временем и реальными сдвигами в устройстве государственных и общественных структур.[40] Вместе с тем, тс авторы прошлого, которые отмечали политическое возрождение княжеств с 20-х гг. XIX в., конечно, имели для этого полное основание[41]. Благоприятные для княжеств положения Аккерманской конвенции и Адрианопольского мира и умелую роль в этом российской дипломатии подчеркивают и авторы вышедшей на русском языке истории Румынии, подготовленной современными румынскими авторами4 . Адрианопольский мир, несомненно, сыграл особую позитивную роль для Валахии и Молдавии, и ни один беспристрастный автор этого отрицать не может.
В.Я. Гросул
Из сборника статей «Война, открывшая эпоху в истории Балкан: К 180-летию Адрианопольского мира», 2009
[1] Семенова JI.E. Княжества Валахия и Молдавия. Конец XIV - начало XIX в. Очерки внешнеполитической истории. М., 2006. С. 378-379.
[2] Adaniloaie N. 140 de ani de la rascoala condusa de Tudor Vladimircsu // Studii. Buc., 1961. № 3. P. 551.
[3] FilittiI.C. Framantarile politice si sociale in Principatele romane de la 1821 pana la 1828. Buc., 1932. P.94-95.
[4] FilittiI.C. Op.cit. P. 94-100; Georgescu V. Memoires et projets de reforme dans les Princi- pautes Roumaines. 1769-1830. Buc., 1970; Гросул В.Я. Реформы в Дунайских княжествах и Россия (20-30 годы XIX века). М., 1966. С. 133-141.
[5] Ciachir N. Istoria popoarclor din sud-cstul Europci in epoca modcma. Buc., 1987. P. 99.
[6] Фадеев A.B. Россия и Восточный кризис 20-х годов XIX века. М., 1958. С. 166.
[7] Юзефович Т. Договоры России с Востоком политические и торговые. СПб., 1869. С. 58-69.
[8] Фадеев A.B. Указ.соч. С. 166.
[9] Ciobotea D., Osiac V. Polilica imperiul tarist la Dunarea de Jos ( 1711-1878 ). Craiova, 2008. P.58-59.
[10] АВПРИ. ф. Консульство в Яссах, д. 483, ЛЛ.61 об.-62.
[11] FilittiI.C. Op.eil. P.140.
[12] РГВИА. Ф. 438. Д.63. Л. 2 об.; Гросул В.Я. Реформы в Дунайских княжествах и Россия... С. 144-145.
[13] АВПРИ. Ф.Копсульство в Яссах. Д.459. Л.25 об.
[14] Цит. по: ЦГВИА. Ф. ВУА. Д. 4478. Л.203.
[15] Заблоцкий-Десятовский А.П. П.Д. Киселев и его время. Т. IV. СПб., 1882. С. 56-58.
[16] Внешняя политика России XIX и начала XX века. Документы российского Министерства иностранных дел.(В дальнейшем — ВПР). Серия II. Т. VIII (XVI). М., 1995. С. 598.
[17] Внешняя политика России... С. 195-198; 587.
[18] Шеремет В.Н. Турция и Адрианопольскнй мир 1829 г. М., 1975. С. 205-206.
[19] Гросул Д.Я.Указ.соч. С. 191-192; Analcle parlamentarc ale Romaniei. V. I( 2 ). Buc., [1890]. P. 18-50.
[20] Юзефович Т. Указ.соч. С. 74-84; ВПР. Т.VIII (XVIII). С. 267,272-274.
[21] Гросул В.Я. Указ.соч.; Eliade Р. La Roumanie au XIX е siecle. Т. И. Les trios presidents plenipotentiaries (1828-1834). Paris, 1914; Emerit M. Les paysans roumains depuis le traite d, Adrianopole jusqu, a la liberation des terres (1829-864). Paris, 1937; FilittiI.C. Principatele roma- ne de la 1828 la 1834. Ocupatia mseasca si Regulamentul organic. Buc., [ 1934 ].
[22] Орешкова С.Ф., Ульченко Н.Ю. Россия и Турция (проблемы формирования границ). М., 1999, С. 50.
[23] CioboteaD., Osiac V. Op.cit. Р.65.
[24] Stroia M. Intre Levant si Europa modema 1774—1848. Buc., 2006. P. 180.
[25] Гросул В.Я. Указ. соч. С. 227.
[26] РГВИА. Ф. 438. Д.73, Л.13.
[27] Подробнее об экономике княжеств в рассматриваемый период см.: Opritescu М. Есо- nomia in Principatele Romane. 1829-1866. Вис., 2001.
[28] Axenciuc V., Tiberian T. Premisele economice ale formarii statului national unitar roman. Buc., 1979. P. 59-74.
[29] Emerit M. Op.cit. P.231.
[30] Гросул В.Я. Указ.еоч. C. 350-351.
[31] ТарлеЕ.В. Сочинения. Т. IX.. М., 1959. С. 57.
[32] См.: Zeletin St. Burghezia romana. Originea si rolul ei istoric. Buc., 1925.
[33] Заблоцкий-Десятовский А.П. Граф П.Д. Киселев и его время. T.I. СПб.,1882. С. 339.
[34] Гросул В.Я. Павел Дмитриевич Киселев // Российские реформаторы XIX - начала XX в. М., 1995. С. 95.
[35] ВПР. T.XVI1. М., 2005. С. 122-128, 155-156,177-181, 185-191, 602-603.
[36] ВПР. T.XV1I. С. 155-156, Гросул В.Я. Реформы... С. 245.
[37] Дулина H.A. Османская империя в международных отношениях (30-40-е годы XIX в.). М., 1980. С. 25-26.
[38] Гросул .0J7. Реформы...; Достян И.С. Россия и балканский вопрос.М., 1972; Международные отношения на Балканах. 1815-1830 гг. М., 1983; Формирование национальных независимых государств на Балканах (конец XVIII— 70-е годы XIX в. ). М., 1986; Джапаридзе Э.А. Общественно-политическое движение в Дунайских княжествах (из предыстории революции 1848 г.). М., 1991.
[39] Stroia М. Op.cit. Р.178-184; Ciobotea D., Osiac V. Op.cit. P. 64-68.
[40] См.: Stan A. Protcctoratul Rusiei asupra Principatelor Romane. 1774-1856. Buc., 1999.
[41] Гросул В.Я., Чертан Е.Е. Россия и формирование румынского независимого государства. М., 1969, С. 37-40.
