Показать все теги
За последние 15 лет в результате широкого распространения компьютеров с их возможностью быстрой обработки больших массивов информации у археологов, занимающихся изучением средневековых металлических украшений и вопросами их производства, вновь возрос интерес к составам сплавов, из которых эти украшения изготовлены, и путям поступления металлического сырья в различные регионы Древней Руси. Поскольку Древняя Русь не имела собственных источников сырья цветных металлов, представляется достаточно важным установить динамику и пути, по которым шли потоки металлического сырья к ювелирам конкретных регионов, а также определить наличие или отсутствие специфики использования сплавов мастерами определённых территорий.
Решение этих задач - достаточно протяженный по времени процесс, связанный с необходимостью осуществления большого количества анализов металла как готовых изделий, так и производственных находок, из возможно большего числа памятников, расположенных в разных местах Древней Руси и на сопредельных территориях. Сейчас уже можно говорить о том, что в этом направлении благодаря усилиям многих специалистов имеется большое продвижение вперёд. Собранные сведения, насчитывающие около 8000 проб, относятся к периоду от VIII в. до позднего Средневековья. В рамках этой базы данных накоплен значительный фонд результатов анализов химического состава предметов из цветных металлов с памятников IX-XI вв., расположенных в разных частях обширной территории Северо-Западной и Северо-Восточной Руси (Ениосова, Митоян, Сарачева, 2008].
С возобновлением комплексного археологического изучения поселения Крутик в Кирилловском районе Вологодской области экспедицией под руководством С. Д. Захарова были поставлены задачи исследования состава цветного металла памятников Бе- лозерья, ранее изученного на большой серии проб только для Мининского археологического комплекса на Кубенском озере (Зайцева, 2003, с. 53-70; Зайцева, 2009, с. 155-166]. Раскопками Л. А. Голубевой в 1970-1980-х гг. на поселении Крутик были выявлены участки с остатками комплексов по обработке цветных металлов. В специальных работах исследовательница детально рассмотрела предметы, связанные с цветной металлообработкой, и охарактеризовала этот вид ремесла на Крутике (Голубева, Коч- куркина, 1991, с. 63-80; Голубева, 1991, с. 148-164]. За рамками анализа осталось изучение химического состава металла, как готовых изделий, так и находок, связанных с обработкой цветных металлов. Новый цикл комплексных исследований на Крутике позволил вернуться к работе с цветными металлами на этом поселении и охарактеризовать состав металлов и сплавов, использовавшихся местными мастерами. К работе были привлечены новые находки, полученные экспедицией С. Д. Захарова, и материалы из раскопок Л. А. Голубевой, хранящиеся в фондах Музея археологии Череповецкого музейного объединения[1]. Исследование проводилось по двум направлениям:
1] Н. В. Ениосовой в лаборатории кафедры археологии исторического факультета МГУ методом качественного рентгенофлюоресцентного анализа был изучен элементный состав остатков металла на стенках 32 глиняных тиглей и в полостях 2 глиняных литейных форм из раскопок Крутика;
2] оптико-эмиссионным спектральным анализом металла по методу трёх эталонов А. Н. Егорьковым в лаборатории археологической технологии Института истории материальной культуры в
г. Санкт-Петербурге проведено исследование 107 проб, отобранных с предметов, изготовленных из сплавов на основе меди: 83 образца получены из материалов Крутика, относящихся к концу IX - началу X в., и 24 пробы взяты с предметов из селища Никольское V на р. Кеме, датирующихся X - началом XI в.[2]
Для сопоставления использованы синхронные находки из погребений по обряду кремации Мининского археологического комплекса, территориально наиболее близко расположенного к Крутику, материалы из Городка на Ловати (Горюнова, 1988], При- ладожских курганов, Сарского городища, Старой Ладоги и Рюрикова городища (Ениосова, Митоян, Сарачева, 2008], а также с сельских поселений Суздальского ополья (Зайцева, 2008, с. 36-55].
В итоге классификации результатов анализов по заранее определённым параметрам (Ениосова, Митоян, Сарачева, 2008, с. 125-132] было установлено, что основными легирующими компонентами в меди являются олово, свинец и цинк. Выделены типы сплавов, впоследствии объединённые в большие группы: медь, бронзы, латуни, смешанные сплавы (рис. 1]. Рассмотрим кратко полученные группы.
Медь. Из «чистой» меди и из меди с примесью свинца и на Кру- тике, и в Никольском V изготовлены преимущественно сырьевые предметы. Они составляют около 10% изученной выборки на Кру- тике и около 20% в Никольском V. На обоих памятниках преобладает «чистая», не загрязненная свинцом медь. Из меди сделаны пластины и полосы металла, пруток, обрывки проволоки. Использование «чистой» меди в местной цветной металлообработке доказывается фиксацией этого металла на стенке глиняного тигля. Из готовых изделий в этой группе оказалась только пластинчатая трапециевидная подвеска.
Рис. 1. Основные группы сплавов Крутика и Никольского V
Бронзы. Бронзы представлены большим числом образцов. Их доля в материалах Крутика составляет около 13 %, в Никольском V - около 30 %. Находок сырья нет, все пробы взяты с изделий. Оловянные и цинковые бронзы практически отсутствуют в исследованной выборке. Преобладают предметы из оловянно-свинцовой бронзы с содержанием олова 10 % и выше, свойственные финно-угорской ремесленной традиции. Из бронзы сделаны литые украшения, относимые исследователями к «весским»: круглые бляхи, перстень с валиками, а также шумящие подвески и привески к ним. Интересен обломок бракованного литого по восковой модели браслета с циркульным орнаментом. Вероятно, при его изготовлении был неправильно подобран температурный режим, поэтому металл не успел заполнить полость литейной формы, сильно исказив контур предмета (рис. 3: 93]. Половинную пуговицу и три поясные накладки из Никольского V, отлитые из оловянно-свинцовой бронзы и морфологически сходные с накладками из
Волжской Болгарии, вероятно, можно отнести к импортным предметам, так как большинство поясных накладок этого времени из Волжской Болгарии изготовлено именно из этого сплава.
Латуни. Самую представительную группу составляют латуни (около 58 % на Крутике, около 30 % в Никольском]. Несмотря на то, что оловянные латуни очень немногочисленны, именно из этого сплава изготовлен сырьевой пруток в виде обломанной палочки прямоугольного сечения из Крутика. Больше всего предметов сделано из свинцовой латуни. Концентрация цинка довольно высокая: в двух третях образцов она составляет 10 % и более, что свидетельствует о непосредственном поступлении сырьевых материалов к мастерам Крутика. По наблюдениям Н. В. Ениосовой, на древнерусской территории в это время преобладают латуни с низким и средним содержанием цинка, маркирующие работу с ломом, например, в Новгороде в слоях X - начала XII в. его концентрация в изделиях колеблется в пределах от 1 до 7 % (Ениосова, Митоян, Сарачева, 2008, с. 134].
Среди находок из двойной, свинцовой и многокомпонентной латуни много обрывков проволоки, дрота, обрезанных сырьевых прутков в виде палочек прямоугольного сечения. Эта черта сближает Крутик с Городком на Ловати и выделяет оба поселения на фоне других синхронных памятников, где латунное сырьё представлено, как правило, малым числом находок.
Привлекает внимание откованная из свинцовой латуни, обломанная с обеих сторон прямая, несколько сужающаяся полоса металла трапециевидного сечения длиной 90 мм, шириной 10,5 мм, толщиной 2,4 мм. Лицевая сторона полосы на треть длины размечена резцом, по разметке нанесен орнамент «волчий зуб». Значительная толщина предмета не позволяет считать его украшением, скорее всего, это обломок штампа для изготовления восковых моделей пластинчатых браслетов. Пластинчатые браслеты с подобным орнаментом хорошо известны в материалах древнерусских памятников (Левашева, 1967, с. 230]. Обрубленноконечные и завя- занноконечные экземпляры таких браслетов обнаружены в курганах X - начала XI в. в Южном Приладожье (Кочкуркина, Линевский, 1985, с. 66, рис. 28: 2, 3]. Их технологическое изучение показало, что многие экземпляры отлиты в двустворчатых разъёмных формах: в одной створке располагалась полость для браслета, а другая служила крышкой (Левашева, 1967, с. 231]. Подобные формы как раз и могли быть получены при использовании такой модели. Металлические модели для оттиска в пластичном материале периодически встречаются в материалах комплексов ювелирных мастерских.
Активное использование латуней в цветной металлообработке Крутика подтверждается и качественным анализом состава металла, сохранившегося на стенках глиняных тиглей и в полостях глиняных литейных форм. На большинстве обломков стенок тиглей и на обеих формах зафиксирован цинк, на стенках четырёх тиглей имеются олово в высокой концентрации и свинец в меньшей, но всё же достаточно ощутимой концентрации. В одном тигле плавили низкопробное серебро.
Большинство готовых изделий из свинцовой латуни получено способом пластической деформации. Это 8 находок из проволоки, в том числе 4 височных кольца, а также трапециевидная подвеска, усатый перстень, 3 пластинчатых браслета, заготовка браслета, ленточная спиральная пронизка, два сырьевых прутка. Есть в этой группе и литые изделия: рукоять кресала, пуговица, наконечник гривны, подковообразная фибула.
К импортным латунным предметам относится подковообразная фибула с дугой шестигранного сечения и многогранными головками, а также поясной наконечник скандинавского типа, в металле которого содержится 13% цинка. Скорее всего, этот предмет был произведён непосредственно в Скандинавии.
Из перемешанного сплава, полученного в результате многократных переплавок вышедших из моды или сломанных украшений, изготовлено около одной пятой части изделий на обоих памятниках. В этой группе значительно преобладают готовые изделия, к сырьевым материалам можно отнести только небольшой обрывок тонкой проволоки и кусок дрота прямоугольного сечения.
Рис. 2. Основные группы сплавов предметов из разных памятников Восточной Европы
Если сравнить наборы сплавов, использовавшихся мастерами Крутика, со сплавами с других памятников этого времени, расположенных на территории Древней Руси, в Поволжье и в Прибалтике (рис. 2], становится очевидным, что Крутик входил в зону господства латуней, преимущественно свинцовых, существовавшую в это время на обширных пространствах Северной Европы, включавших и Северную Русь. На всех памятниках этой зоны количество латунных предметов близко или превышает 60 %. Бронзы представлены малым числом проб: везде, за исключением Рюрикова городища, их количество не больше 14 %. Не так много и изделий из полностью перемешанного металла, полученного в результате многократных переплавок. Возможно, однажды изготовленные украшения служили своим хозяевам и не подвергались частой переработке.
Известные отличия можно видеть, сравнивая бинарные и тройные латуни с многокомпонентными. По этому показателю выделяются пункты с широкомасштабным ремесленным производством, так называемые «ремесленные центры» (Горюнова, 1985, с. 56], мастера которых имели налаженные каналы получения сырья и рынки сбыта готовой продукции. Это в первую очередь Городок на Ловати, где собрано большое количество глиняных тиглей, литников, выплесков металла, обрывков проволоки, слитков, незаконченных изделий. Подавляющее большинство проб из этого памятника показало работу с высокоцинковой свинцовой латунью (Горюнова, 1988, с. 191-209].
Своеобразные характеристики имеет металл Сарского городища, в котором преобладают образцы из двойной латуни с небольшим содержанием цинка (1-5 %]. По мнению А. Н. Егорькова, возможно, этот факт указывает на наличие особого иного источника поступления металла на городище, в мастерских которого недостаточно выдержанно соблюдался технологический цикл получения латуней, из-за чего содержание цинка в сплаве получалось низким (Егорьков, 2008, с. 160]. В небольшой выборке проб из Старой Ладоги преобладают многокомпонентные латуни с высоким содержанием цинка. Из этого же сплава изготовлено три четверти проанализированных металлических сосудов из погребений Готланда (Trotzig, 1991, p. 183-272], около 60 % исследованных предметов с территории Латвии (Daiga, 1962, p. 64-65] и более трети находок этого времени из Суздальского ополья.
На Крутике, где «литейное дело - одна из ведущих отраслей производства на поселении» (Голубева, Кочкуркина, 1991, с. 63], наряду с горнами, огромным количеством тиглей, литейными формами и железными инструментами собрано много сырьевых материалов ювелиров - полосы металла, слитки-брусочки прямоугольного сечения, пруты прямоугольного сечения, проволока и дрот. Получаемое местными мастерами сырьё было преимущественно медным и латунным (свинцовые и двойные латуни]. Концентрация цинка также достаточно стабильна: у большинства предметов она составляет 6-14 %. Из латуни с высокой концентрацией цинка сделана проволока, что наблюдается и на других памятниках Восточной Европы в это время (Зайцева, 2009, с. 165]. Рассмотренные факты свидетельствуют о стабильности цепочки связей «поставщик - мастер - сбытчик».
Вместе с тем на поселении, наряду с явно нацеленным на продажу изготовлением изделий из латуни, в рамках тех же комплексов существовала ещё одна производственная традиция. Это отливка изделий так называемого «весского» круга из бронз и многокомпонентных сплавов: шумящих украшений, круглых блях, перстней с валиками и др. Эта традиция находит прямое соответствие в металле украшений из синхронных погребений грунтовых могильников Минино II и Владышнево II, территориально расположенных наиболее близко к Крутику. Почти половину всех проб здесь представляют бронзы, в том числе и многокомпонентные. Латуней, также преимущественно многокомпонентных, меньше - всего 30 %.
Таким образом, наблюдаемая нами ситуация использования цветных металлов на Крутике выглядит двояко: при наличии медного и латунного сырья в мастерских Крутика украшения местного костюма делаются из многокомпонентных или бронзовых сплавов. На одном памятнике существуют как бы две параллельные традиции - одна, вписывающаяся в круг северовосточноевропейской металлообработки, связана с работой с латунями; другая, местная финно-угорская, нацелена на обработку бронз и перемешанных сплавов. Возможно, эти традиции имеют некоторые хронологические различия, однако диагностировать это на данном этапе исследований пока не удаётся.
Вопрос, откуда поступал металл к мастерам-ювелирам Белозе- рья, остаётся на сегодняшний день всё ещё не решённым. Предполагаем, что создатели украшений для традиционного регионального костюма ориентировались на восточное направление связей: Прикамье и Поволжье. Это направление достаточно хорошо маркируется деталями поясной гарнитуры и поясными сумочками, сопровождающими ранние погребения Минино и Владышнево. Мастера Крутика, вовлеченные в систему широких восточноевропейских связей, вероятно, получали металл из нескольких источников. Его состав практически ничем не отличался от металла, имеющегося в распоряжении мастеров большинства других ремесленных центров Северной Руси.
Зайцева И. Е.
Из сборника материалов Международной научной конференции «Северная Русь и проблемы формирования Древнерусского государства», состоявшейся в городах Вологда, Кириллов и Белозерск 6-8 июня 2012 г.
Источники и литература
Голубева Л. А., 1991. Литейное дело на поселении Крутик в Белозерье // Материалы по средневековой археологии Северо-Восточной Руси. М.
Голубева Л. А., Кочкуркина С. И., 1991. Белозерская весь (по материалам поселения Крутик IX-X вв.). Петрозаводск.
Горюнова В. М., 1985. Цветной металл Городка на Ловати (XXII вв.). Спектральный анализ и технология // Новое в археологии Северо-Запада СССР. Л.
Горюнова В. М., 1988. Городок на Ловати X-XII вв. (К проблеме становления города Северной Руси) // Архив ИИМК РАН. Ф № 35, 2-Д, арх. № 409.
Егорьков А. Н., 2008. О цементационном получении бронзы и латуни в древности // Археологические вести. № 15. СПб.
Ениосова Н. В., Митоян Р. А., Сарачева Т. Г., 2008. Химический состав ювелирного сырья эпохи средневековья и пути его поступления на территорию Древней Руси // Цветные и драгоценные металлы и их сплавы на территории Восточной Европы в эпоху средневековья. М.
Зайцева И. Е., 2003. Сплавы цветных металлов сельских памятников северо-восточных окраин Древней Руси // Российская археология. № 4. С. 53-70.
Зайцева И. Е., 2008. Сплавы цветных металлов селищ Суздальского ополья // Археология Владимиро-Суздальской земли: материалы научного семинара. М. Вып. 2.
Зайцева И. Е., 2009. Сплавы цветных металлов сельских памятников северо-восточных окраин Древней Руси // Археология севернорусской деревни X-XIII веков: средневековые поселения и могильники на Кубенском озере / отв. ред. Н. А. Макаров. М. Т. 3: Палеоэкологические условия, общество и культура.
Кочкуркина С. И., Линевский А.М., 1985. Курганы летописной веси X - начала XII века. Петрозаводск.
Левашева В. П., 1967. Браслеты // Очерки по истории русской деревни X-XIII вв. М. (Труды ГиМ, вып. 43).
Daiga J., 1962. Krasaino metalu kimiskas sastavs Latvija 6.-13. gs. // Arheologija un etnografija. IV. Riga.
Trotzig G., 1991. Craftsmanship and function. The museum of national antiquities / Stockholm. Monographs 1. Stockholm.
