Показать все теги
Строки дневников Ф.С. Октябрьского о послевоенных встречах на ЧФ
65 лет тому назад, 19 августа 1947 года, находясь на отдыхе в Крыму, И. В. Сталин совершил на крейсере Черноморского флота «Молотов» переход из Ялты в Сочи. В часы похода состоялись встречи и беседы Сталина с сопровождавшими его Главкомом ВМФ И.С. Юмашевым и Командующим ЧФ Ф.С. Октябрьским.
Для черноморцев, севастопольцев эта дата стала предысторией нового времени в судьбе Главной базы флота и города-героя Севастополя, о чём речь — впереди. Но прежде чем ознакомить читателя с воспоминаниями, записанными в своём дневнике адмиралом Ф.С. Октябрьским сразу по истечению событий, но обнаруженными недавно, коротко напомню о времени, на фоне которого происходили эти события.
1947 год. Со дня окончания Великой Отечественной войны прошло немногим более двух лет. Страна залечивала раны. Разрушительный военный ураган оставил после себя поверженные в прах города, сожжённые деревни, разбитые дороги, взорванные мосты, разрушенные электростанции, заводы и фабрики. Повсеместно катастрофически не хватало жилья, дефицитом стали крайне необходимые для нормальной жизни людей предметы быта: мебель, одежда, посуда, дрова, не хватало электроэнергии. К тому же многие районы страны третий год были охвачены засухой.
Севастополь — Главная база флота лежал в руинах. Севастопольцы, черноморцы, вернувшиеся после освобождения Крыма от немецких оккупантов, использовали под жильё каждый сколько- нибудь пригодный уголок разбитого здания, каждый подвал. Но, несмотря на крайнюю разруху, бедность и недостатки, флотская жизнь по-прежнему шла согласно установленных планов: проводились сбор-походы, учения, стрельбы, отмечался день Военно-Морского флота с морским парадом и традиционным массовым заплывом.
В июле 1947 года флот принимал гостей — английскую эскадру под командованием адмирала Уиллиса в составе крейсера «Ливерпуль», эминцев «Чекере» и «Чеплет». Приняли достойно. Так комфлота отметил в дневнике: «Организовали мы разные соревнования: на восстановленной водной станции ЧФ — водное поло, 0—9 в нашу пользу, во всех заплывах мы победили, эстафету мы взяли, на шлюпках-шестёрках — наша победа».
Севастопольцы своими силами вводили в строй школы, магазины, объекты культуры. Открылся Херсонесский музей, в большом подвале на улице Ленина работал кинотеатр, в верхнем этаже сохранившегося здания главпочты на время обосновался театр им. Луначарского.Так жил Севастополь. Так жила страна победительница.
Предлагаемую читателям дневниковую запись комфлота, озаглавленную. «13 часов под флагом Сталина», предваряют следующие слова: «Я не раз отмечал, что я не писатель. При моём положении хорошо бы обладать этим качеством. Сколько интересного увиденного мной и пройденного за последние ю лет: война, Одесса, героическая оборона Севастополя, кавказские дела, а встречи со Сталиным и другими руководителями страны. Изложить бы всё это литературно ... Вот и сейчас трудно описать всё, что относится к этому историческому походу, но абсолютно необходимо. Ну что же делать? Что смогу, что сумею, постараюсь кратко описать.
15 августа 47 г. позвонил И.С. Юмашев, наводил справки о кораблях — крейсеру «Молотов», эсминцам «Огневой», «Сообразительный», теплоходах, их скоростях. Кому-то было нужно это знать.
Сегодня, 16 августа, в 19.00. И.С. (Иван Степанович — авт.) позвонил поВЧи дал задание готовить крейсер «М» («Молотов») и два эсминца на 19.08. Данному боевому составу приказано быть под моим флагом на рассвете 19 августа на рейде Ялты (Ливадия).
После этого Юмашев звонил ещё три раза. Давал разъяснения под разными шифрами: «консервируй орехи», «не встретиться с орехами» (минами), приплёл Одессу, авиацию, перебазирование торпедоносцев и так далее. Иван Степанович проявил всю свою изобретательность в вопросах маскировки истинного положения. А дело, насколько я понимаю, сводилось к тому, что, видимо, прибывают товарищ Сталин или Молотов, которого нужно доставить из Ялты (Ливадия) в Сочи.
Только что звонил из Москвы Абакумов (контрразведка), спросил, как корабль, надёжный ли, не попадутся ли мины, будет ли впереди эсминец. Вот беда с этими минами! Кроме того, сказал, что в понедельник прибудут его люди, проверят личный состав. Всё понятно. Сделаем всё хорошо.
18.08, около 13.00, из Москвы в Севастополь прилетел на С-47 Главком И.С. Юмашев, а при разговоре с ним у меня в кабинете позвонил из Ливадии товарищ Поскрёбышев и передал, что сейчас с вами будет говорить И.В. Сталин. Я спокоен, но чуть-чуть всё-таки волнуюсь, ведь не часто бывают такие разговоры... Разговор состоялся короткий, как я и ожидал:
— Ну, здравствуй, хозяин.
— Здравствуйте, товарищ Сталин.
— Как дела? Будете готовы? Когда сможете прибыть за мной в Ялту?
— Так точно, товарищ Сталин, будем готовы сегодня к вечеру и могу утром 19.08, как мне приказано предварительно, прибыть в Ялту.
— А на чём вы думаете доставить меня в Сочи?
— На крейсере «Молотов», товарищ Сталин.
— И сколько будет кораблей?
— Два, товарищ Сталин (тут я всего не изложил, будучи предупреждённым товарищем Юмашевым: «Сталин не хочет, чтобы было много кораблей»).
— Два. Хорошо. А какой скоростью думаете идти?
— 24-26 узлов, товарищ Сталин.
— Я прошу вас: приходите к 4.00, не торопитесь с ходом, я никуда не спешу, я в отпуске. Пойдём потише. Всё. До встречи.
Весь день 18.08. шла подготовка к этому историческому походу. Вечером в 23.00 на КР «Молотов» прибыл Главком, мы снялись с бочек и пошли. КР «Молотов», эсминцы «ОГ», затем «ЛХ».
Переход до Ялты прошёл хорошо. Правда, мне пришлось бдительно смотреть самому за ходом и временем: чуть-чуть не подвели меня штурманы, пришлось давать ход с 14-ти до 20 узлов, а то бы опоздали. В 3 часа 45 минут мы бросили якорь на ливадийском рейде. На борт крейсера подошёл на СКА ген.-лейт. Власик. Как оказалось, начальник личной охраны вождя генерал передал, что Сталин ждёт нас (Юмашева и меня) во дворце. На «ЗИС-по» помчались по набережной Ялты вЛивадийский дворец. Надо сказать, что при доставке генерала Власика на крейсер произошло небольшое недоразумение. Этот генерал, оказавшись порядком выпившим, так набросился на капитана второго ранга Иванова (командира ОВРа ГБ) и тот настолько растерялся, идя на СКА из порта к кораблям в темноте (видимость была 5-8 кабельтовых), что проскочил мимо крейсера и оказался у эсминцев. На этом мы потеряли 30-40 минут. За что распекал генерал капитана второго ранга осталось неизвестным. Впоследствии мне рассказывали, что этот боевой офицер (Иванов), прошедший всю войну, имевший много орденов, говорил, что предпочёл бы день и ночь тралить мины, подрываться на них (он специалист по тралению), чем выполнять подобные задания.
Сталин находился на балконе дворца за пышно сервированным столом. Было около 5.15 утра.
— Товарищ Сталин, прибыли адмиралы, — доложил генерал Власик.
— Хорошо, мы их давно ждём, а они немного опоздали, — беря за руку И.С. Юмашева, затем меня, сказал Сталин. В левой руке он держал бокал с вином. На противоположном конце стола сидела жена Косыгина и сам Косыгин. Сталин обратился ко мне в шутливом тоне:
— Как Ваше мнение, товарищ Октябрьский, можно ли взять на Ваш корабль женщину с нами в поход?Я говорю: «можно» и приглашаю её, а мой главком (так в шутку Сталин называл Поскрёбышева) говорит нельзя, что это противоречит морским традициям.
— Что же, товарищ Сталин, по старым морским традициям действительно не положено, но я считаю, что можно взять.
Настроение у товарища Сталина было замечательное, просидели мы в Ливадийском дворце минут 30-35. Товарищ Сталин предложил тост за И.С. Юмашева и за меня, при этом дважды спрашивал Юмашева:
— А как Октябрьский — хороший командующий, хороший адмирал?
— Безусловно, товарищ Сталин, — хороший. За плечами имеет хорошо проведенную войну на театре.
— Ну вот и выпьем за его здоровье.
Выйдя на улицу, минут пять подождали, вышел Сталин во френче, в брюках навыпуск и в плаще генералиссимуса. У подъезда дворца Сталин стал приглашать меня в его машину, а я попросил ехать с генералом охраны впереди. Товарищ Сталин поехал в машине сА.Н. Косыгиным и его супругой.
Крейсер “Молотов“
Рассвет, тихое августовское утро 19.08.47г., 5 час. 48-50 мин. Проезжаем по набережной Ялты. СКА №:№: стоял в порту «на товсь». Выйдя из машины, товарищ Сталин указал мне, чтобы я шёл первым. Быстро дошли до КР «Молотов», хорошо ошвартовались. Было запрещено выстраивать личный состав, играть (корабельные сигналы), командовать и так далее. Встретил нас только командир крейсера капитан второго ранга Б.Ф. Петров, представился. Я проводил товарища Сталина до салона, где оставил его с Косыгиным и Юмашевым и ушёл на мостик сниматься с якоря. С двадцатиузловой скоростью мы дали ход Ялта-Сочи.
Интересно было наблюдать за лицами матросов на СКА, на крейсере. Многие, если не все, боялись допустить какую-нибудь оплошность, неграмотный поступок. В то же время всем хотелось посмотреть на Сталина.
После съёмки с якоря я всё время был на мостике, оттуда увидел, как Сталин вышел на нижнюю часть мостика в сопровождении товарищей Косыгина и Юмашева, прошёл в район катапульты, внимательно осмотрел район, где должны быть самолёты, затем перешёл на правый борт крейсера, сел на фундамент (круг), где когда-то стояла 45-мм пушка. От поднесённого стула отказался. В таком положении сидел минут 10-15 лицом к корме, внимательно наблюдая за проводимой матросами приборкой на правом шкафуте в районе торпедного аппарата, было время утренней приборки. Затем встал, намереваясь идти. Я подошёл. На лице товарища Сталина была усталость.
— Вам, товарищ Сталин, необходимо отдохнуть.
— Да, нужно отдохнуть.
Мы пошли в салон, времени было около 7.30. Пожав мне руку, Сталин отправился в спальню. Моей главной заботой было оградить нашего гостя от шума во время его отдыха. Задача не лёгкая, корабль привык всё делать по уставу, а тут приказывают делать всё по гражданскому обычаю, во всём нарушая устав. Жить без устава трудно: только всё наладишь — вдруг где-нибудь звонок. Приказал всё выключить, ходили на цыпочках. Перед походом мы старались укомплектовать наш оркестр хорошими музыкантами, думали веселить вождя. Все наши старания пропали даром. Не только оркестру, мною было запрещено играть на горне, давать дудку, звонить по телефонам, давать громкие команды. Но при ходе корабля 22 узла шум вентиляции, форсунок в котлах,, шум от движения корабля заглушали всё.
Эсминцы «ОГ», «ЛХ» шли впереди, никаких плавающих мин не попадалось. Днём в беседах на мостике Сталин подначивал Юмашева:
— Смотрите, смотрите сколько плавающих мин впереди!
Иван Степанович в ответ говорил:
— Товарищ Сталин, мины есть.
За 13 часов плавания Сталин 6 часов отдыхал, в остальное время, то есть у часов, вёл беседы то в компании за столом, где были Косыгин, Юмашев, я и Поскрёбышев, то с нами вдвоём
— то есть Сталин, Юмашев и я, то с нами поодиночке. Моя беседа с товарищем Сталиным продолжалась i час 15 минут.
Я, как обычно, стоял на мостике, когда товарищ Сталин вышел из салона, подозвал меня и спросил:
— Желаете выпить стакан чаю? — Я ответил:
— Благодарю, товарищ Сталин, с удовольствием.
— Пойдёмте, — и первым прошёл в салон. Усадил меня за стол, взял в руки сахарницу:
— Вы как любите? Послаще? — я тем временем взял чайник с чаем, стал наливать в стакан Сталину, в свою очередь спросил:
— Вы любите крепкий?
Когда стаканы были наполнены, Сталин, откинувшись в кресле, посасывая свою трубку, с изрядно искусанным мундштуком, начал свою беседу со мной с вопроса:
— Как ваше мнение о главкоме И.С. Юмашеве?
После моего положительного ответа Сталин на этом не успокоился и стал называть следующие фамилии адмиралов. Это было для меня необычным явлением. Сталин интересовался моим мнением 01) Юмашеве, 2) Исакове, 3) Головко. О последнем многозначительно спросил:
— Как вы думаете, Головко наш адмирал?
Трибуца, Кузнецова, Алафузова, Кучерова высмеивали. Затем длительно обсуждали вопрос
о военно-морских базах на театре, о Варне, о Бургасе, вообще о Болгарии (наши друзья — вот формула товарища Сталина, будем создавать флот болгарам). Заметил: надо организовать строительство ВМБ (Военно-морской базы) ближе к румынской границе от Одессы. Надо румынам показывать нашу силу.
Я просил, докладывал необходимость ВМБ на Кавказе. Товарищ Сталин на мою просьбу о Геленджике сказал:
— А что если вам отдать Батум? Торгашей перегнать в Поти, Туапсе.
Детально разбирали вопрос строительства кораблей, какие нужны корабли. Товарищ Сталин считает, что авианосцы для Черноморского театра не нужны, подчеркнув «никогда такой благоприятной обстановки на вашем театре не было. Но надо смотреть вперёд, с перспективой, вот почему авианосцы вам будут нужны».
Всё время допытывался, почему перестали строить крейсера типа «Киров» (проект 26). Хорошие крейсера. Я дал этим крейсерам положительную оценку. Затем в совместной беседе с Юмашевым Юмашев также дал этим кораблям положительную оценку. ТСталин несколько раз в течение всех бесед возвращался к этому вопросу и сожалел, что прекратили строить такие хорошие корабли. На мои замечания о зенитном вооружении и районе плавания Сталин согласился усилить на них зенитное вооружение и увеличить район плавания.
Следующим вопросом в нашей беседе была ремонтная база флота, ремонт старых кораблей. Выслушав мои горести и обиды о том, что корабли не ремонтируются, Сталин с сожалением и сочувствием сказал:
— Крайности, крайности в этом деле. Не умеют люди работать нормально. То все цеплялись за старые корабли, новые совсем не строили (1930-31 г.г.), а теперь ухватились за новое и только новое, а старые корабли не хотят ремонтировать. Неправильно это, придётся подправить. Видимо, придётся на 2-3 года программу нового сократить, чтобы дать хороший ремонт старым кораблям.
Обсуждали также вопрос по подплаву. Я предложил больше уделять подплаву внимания, усилив руководство подплавом на театре. Необходимо создать высшее оперативное соединение, командующего подводными лодками и его штабом. Есть командующий эскадрой, ВВС, нужно создать и командующего подплавом. Товарищ Сталин решительно поддержал моё такое мероприятие, считая его абсолютно правильным. При последующем обсуждении с Юмашевым данного вопроса, Юмашев, как я и ожидал, начал возражать. Сталин привёл ему пример из армейской практики: артиллерия, бронетанковые части. Таким образом, моя точка зрения и на этот раз восторжествовала. Теперь буду проталкивать этот вопрос по линии ГМШВС.
Сталин, Косыгин, Юмашев и Октябрьский на борту КРЛ "Молотов”, 19.08.1947г.
Довольно подробно обсуждали вопрос материально-технического и прочего снабжения флота, его тяжёлое положение в этой области. Товарищ Сталин поручил заняться этим вопросом присутствовавшему при этом А.Н. Косыгину. Товарищ Косыгин обещал заслушать меня отдельно, готовлю подробный материал «Наши нужды».
Не могу подробно не описать фотографирование на корабле товарища Сталина с экипажем крейсера. После подготовки всего личного состава, свободного от вахт, я пошёл доложить товарищу Сталину, что личный состав собран, ждёт и просит сфотографироваться на память. Сталин сразу согласился. Как его встретил личный состав! Приветствия, крики: «Да здравствует товарищ Сталин! Сталину ура!» Сталин обошёл корабль и ещё несколько раз созывал матросов для фотографирования. А я забыл, что командир корабля на — мостике. Товарищ Сталин с удовольствием согласился, пошёл на мостик и снялся на память с командиром крейсера Петровым Б.Ф.
Нельзя не отметить ещё одно интересное событие — встречу товарищей Сталина и Молотова в Сочи. В.М. отдыхал в Сочи, ему было сообщено о прибытии Сталина, он прибыл в порт и, когда бросили якоря эсминцы, «Молотов» на якорь не вставал, В.М. на маленьком катерке МГБ, несмотря на волнишку до з~х баллов (его порядочно обдавало) подошёл к крейсеру, но подняться на борт не смог. Дело было в следующем. Ввиду волны и ветерка нордового, я приказал капитан второго ранга Петрову на якорь не вставать, а поставить корабль левым бортом к волне и ветру и удерживаться таким образом машинами, чтобы у правого трапа было спокойно. После остановки корабля к правому борту подошёл СКА №639, хорошо встал. Мне доложили, что всё готово. Товарищ Сталин в это время находился со мной, на мостике, но я сделал оплошность, мне не нужно было докладывать о готовности к отбытию, а я доложил:
— Товарищ Сталин, всё готово, катер у трапа.
Сталин, довольный, что всё хорошо закончилось, ответил:
— Всё готово? Хорошо, пойдёмте.
Тут я вынужден был добавить:
— Товарищ Сталин, есть предположение, что вас пришёл встречать Вячеслав Михайлович. Катер в это время подходил к правому трапу, на его борту действительно оказался В.М.,
но подняться на борт крейсера, носящего его имя, ему не пришлось: товарищ Сталин не хотел возвращаться. Он прошёл на СКА №639, на него перешёл и В.М. Мы все стояли и смотрели на их встречу. Сталин и Молотов пожали друг другу руки и отбыли в Сочи.
Когда СКА отошёл от борта, один из матросов принёс одеяло и разостлал его на банке на правом борту. Волна-то била в левый борт, и брызги летели довольно изрядно. Товарищ Сталин сразу сел, рядом сели товарищи Косыгин и Молотов. Но как только катер отошёл, Сталин не удержался и с сожалением сказал:
— Жаль, Вячеслав Михайлович, что вам не удалось побывать на борту крейсера.
Он также с большим сожалением ответил:
— Ну что же, может когда-нибудь в другой раз...
Подошли к пристани Сочи, товарищ Сталин тепло пожал мне руку, сказав:
— Всё хорошо, спасибо, — сел в машину, и вместе с Вячеславом Михайловичем они уехали.
Осенью следующего 1948 года Сталин неожиданно посетил Севастополь. В дневнике Комфлота об этом несколько строк:
— В субботу 9.10.48 г. по Севастополю проехал на машине И. В. Сталин. Никто не знал. Говорят, что прибыл по Лабораторному шоссе, проехал по кольцу и тем же маршрутом уехал..
Якобы, товарищ Сталин дал указание подработать возможность восстановления главной базы за 3-4 года.
Сразу началась шумиха. Звонили Маленков, Чадаев, требовали в Москву представителей Инженерного управления с документами».
Начиналось возрождение Севастополя.
В послевоенные годы международная обстановка оставалась напряжённой. Руководство страны не имело возможности оказывать помощь всем и во всём. В числе нуждающихся был и Севастополь — форпост южных рубежей Родины. На первом этапе войны Севастополь на 8 месяцев задержал у своих стен полчища гитлеровцев, не допустив их прорыва на Кавказ через Керченский пролив, стоял насмерть, пока оставалась возможность доставлять кораблями Черноморского флота всё необходимое осаждённому гарнизону его защитников.
Внимание к флоту, героическому городу первых лиц государства в его безмерно трудную пору несомненно сыграли большую роль в восстановлении морских сил, всей инфраструктуры, жилого фонда, культурных ценностей и в целом жизни горожан.
При неимоверных трудностях страны были выделены необходимые средства, оборудование и материалы, а также главное — людские ресурсы, была поставлена и выполнена задача за небывало короткий срок восстановить, а практически построить заново Главную базу флота со всем необходимым содержанием, введён в строй Морской завод, чей гудок снова радовал горожан. Даже буй-ревун стал подавать голос в непогоду. У причальной стенки выстроились в ряд эсминцы, на голубой глади бухты, как в довоенные годы, — крейсера. А городу вернулся облик белокаменного красавца, раскинувшего на семи холмах кварталы заново построенных зданий.
Севастополь восстал из пепла, как сказочная птица Феникс.
Распад Советского Союза губительно отозвался на судьбах многих миллионов людей, на состояние промышленности и сельского хозяйства, на положение армии и военно-морского флота. Не стал исключением и Севастополь. Давно не слышно над бухтами перезвона корабельных склянок, звуков горна. У причальных стенок, на бочках присутствие двух флотов обозначено весьма скромно.
Судя по сообщениям СМИ, судьбой столицы черноморских моряков озабочена Европа. Одна городская газета в связи с этим сообщила:: «Севастополь, обладая причалами, удобными бухтами, высоко квалифицированными кадрами, имеет не раскрытый потенциал». Другая напечатала материал, озаглавленный «Не стоит недооценивать Черноморский флот».
Сегодня, когда военно-морской флот России вновь осенён крестом Андреевского флага, полезно помнить о том, что Севастополь являлся Главной базой Черноморского флота со дня его основания, оставался ею во все времена и является таковой поныне.
Предать забвению решение вождя о восстановлении Севастополя в короткий срок было бы чёрной неблагодарностью по отношению к памяти самого Сталина, а главное — многих тысяч военнослужащих, строителей всех профессий, минёров, погибших при разборах завалов, транспортников, доставлявших стройматериалы, инженеров, архитекторов, озеленителей и ещё многих причастных к воплощению сталинского указания в жизнь.
Римма Октябрьская
