ГлавнаяМорской архивИсследованияБиблиотека












Логин: Пароль: Регистрация |


Голосование:


Самое читаемое:



» » Реинкарнация в мировых религиях
Реинкарнация в мировых религиях
  • Автор: Prokhorova |
  • Дата: 01-04-2014 19:11 |
  • Просмотров: 6140

Стивен Роузен

Перевод: Буланова А., Сухотина М.

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Логика реинкарнации

Определение

Что подвергается реинкарнации?

Признак души

Реинкарнация и западная культура

ГЛАВА 1. ИНДУИЗМ

Раннее ведическое мировоззрение

Пураническое мировоззрение

Мировоззрение Самсары

Каждый из нас — живая душа в материальном теле

Души  вначале  падают, затем  совершенствуются,  проходя  через тела

различного вида

Поступки,   которые   мы   совершаем   в   этом   теле,   определяют   наше

следующее тело

Следует знать, что две души пребывают в теле

Душа сможет избежать последующих рождений и смертей, если будет

культивировать в себе сознание Бога

ГЛАВА 2. БУДДИЗМ

Северный буддизм

Дзен буддизм

ГЛАВА 3. ИУДАИЗМ

Иосиф Флавий

Каббала

ГЛАВА 4. ХРИСТИАНСТВО

Новый Завет

Спор об Оригене

Опровержение анафемы

ГЛАВА 5. ИСЛАМ

Вопрос о воскресении

Смерть или Божественный сон?

Друзы

Реинкарнация как еретическая доктрина

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Доктор Ян Стивенсон

Записи Блоксхэма

ОБ АВТОРЕ

ВВЕДЕНИЕ

Что мы можем знать о смерти, когда мы

не знаем о жизни?

«Врата молитвы»1

Что такое жизнь? Ребенок, родившись, может видеть жизнь, слышать ее звуки, ощущать тепло. Иногда новорожденный просыпается сразу, как только покинет утробу матери, иногда рождается спящим. Затем ребенок вырастает и, прожив жизнь, умирает. Куда уходит его жизненная сила? Что означает это короткое пребывание на Земле? Все живые существа рождаются и умирают. Большинству из нас так ничего и не удается узнать о жизни и смерти. Поскольку множество ответов на вопросы о жизни окутано религиозными и философскими тайнами, лишь немногие люди могут найти время, чтобы глубоко в них разобраться. Мы рождаемся в невежестве, нас воспитывают родители, которые сами, за редким исключением, приходят в замешательство, когда речь заходит о смысле жизни, и большинство людей уходит из жизни таким же образом — в невежестве. Неужели у нас нет выбора? На протяжении веков неожиданно много разумных, не фанатичных мыслителей верили в то, что он есть.

Я уверен, — заявляет Сократ, — что в действительности следующая жизнь существует, что живое отторгается от мертвого и что души умерших продолжают жить». Ральф Вальдо Эмерсон соглашается с этим. «Душа, — пишет он, — попадает в человеческое тело, как во временное жилище, извне и снова таки выходит из него... она перемещается в другие обители, поскольку душа бессмертна».

В XX веке газета «Сан-Франциско Экзаменер» от 26 августа 1928 года напечатала следующее высказывание: «Я принял теорию реинкарнации, когда мне было 26 лет». Это поразительное заявление, сделанное Генри Фордом, поставило его в один ряд с немногими избранными американцами XVIII, XIX и XX веков, такими как Томас Эдисон, Бенджамин Франклин, Том Паин, Генри Дэвид Торо и Уолт Уитмен. Все они верили, что душа, то есть энергия, которая вдыхает жизнь в тело, после его смерти переходит в новое тело.

По мере того, как мы приближаемся к новому тысячелетию, число людей, признающих реинкарнацию, все более возрастает. В 1969 году Гэллап Полл обнаружил, что почти 20% американцев верят в жизнь после смерти. Аналогичное исследование 1981 г. показало, что 23% всех американцев верят в реинкарнацию — это почти четверть населения2 . С каждым годом этот процент продолжает расти. В 1989 году аналитик Уолтер Мартин писал, что «последний опрос относительно реинкарнации показал, что более 58% опрошенных американцев либо верят в нее, либо считают ее возможной»3. Согласно недавнему отчету, напечатанному в«Мировой статистике» (июль, 1996), «больше, чем когда-либо прежде, американцев верят в реинкарнацию и все больше и чаще среди ев­ропейцев встречаются те, кто признает это учение». Такая же статистика существует и в других западных странах. (На Востоке же четверо из каждых пяти опрошенных принимают это учение с полной уверенностью4. В целом, это количество значительно превышает половину мирового населения).

1 Gates of Prayer (N.Y.: Central Conference of American Rabbis, 1975), p. 624.

2 George Gallup, Jr. and William Procter, Adventures in immortality (N.Y.: McGraw-Hill, 1982), pp. 137-138.

3 Walter Martin, The New Age Cult (Minneapolis: Bethany House Publishers, 1989), p. 85.

Причины веры в реинкарнацию настолько различны, насколько и сами люди, которые прониклись ею. В основном верующих можно разделить на 3 большие группы. Первая группа состоит из временных энтузиастов, которые склонны обычно к поверхностному изучению предме­та, не вдаваясь в подробности; они могут быть искренне или неискренне любопытными читателями, знающими о реинкарнации не больше, чем пишется о ней в популярных репортажах бульварных газет из соседнего супермаркета. Вторую группу составляют те, кто смотрит немного глубже, в какой-то степени обладает интуитивным чутьем и, возможно, даже определенными эмпирическими знаниями, но они также не имеют достаточной базы, чтобы обосновать свои убеждения. Наконец, к третьей группе относятся те, кто серьезно занимается предметом и может последовательно отстаивать свои убеждения; сюда входят священнослужители, черпающие знание о реинкарнации из священных писаний, и ученые, такие как Ян Стивенсон, который тщательно задокументировал случаи, заставившие думать о переселении душ. В этой книге сделана попытка углубить поверхностное представление о реинкарнации, сложившееся у недалеких людей, помочь разобраться в сущности убеждений благонамеренным верующим и сопоставить эмпирические свидетельства реинкарнации с мудростью, изложенной в священных писаниях.

Исследователи-аналитики приводят три основные причины продолжающегося роста веры в реинкарнацию: возрастающий интерес и уважение к восточной философии, древняя мудрость которой проявилась уже в других областях знания, например в холистической медицине; растущая озабоченность западных культур перед явлением смерти; и признание значения новых методов терапии, основанных на опыте прошлых жизней5. Кроме того, для многих признание реинкарнации явилось естественным результатом их упрочивающегося освобождения от идей материалистической науки; они также признают очевидными свидетельства нематериальной природы жизни, и такой взгляд полностью совпадает с точкой зрения приверженцев реинкарнации. Эта книга исследует и те, и другие мотивировки. Однако в центре нашего внимания будет реинкарнация как реальность, затрагивающая (в большей или меньшей степени) бытие каждого человека, реальность, которая заключена в древних культурных традициях. Мы рассмотрим, как понятие реинкарнации излагалось первоначально основными религиями и как их приверженцы отстаивали его с помощью логики, философии и мудрости священных писаний. Последнему вопросу посвящена основная часть этой работы.

Margot Russell, ReincarnationToday(London: Pantone Publications, 1989), p. 6.

Norman L. Geisler and J. Yutaka Amano, The Reincarnation Sensation (Weaton, 111: Tyndale House
Publishers, 1986), p. 26.

Логика реинкарнации

Люди, верящие в реинкарнацию, полагают, что мысль о перевоплощении правильна, справедлива и логична. Без нее наш мир кажется жестоким, беспорядочным и нелогичным. Один ребенок в нем рождается богатым, а другой бедным, один здоровым, а другой неизлечимо больным. Верит человек в Бога или нет, реинкарнация позволит ему взглянуть на положение человечества с более широких позиций.

В различных исторических традициях теория реинкарнации основывается на том, что жизнь — это всего лишь один кадр в киноленте времени и что тело, в котором мы находимся сейчас, является не первым, а всего лишь очередным. Сторонники реинкарнации говорят, что «тип и марка» нашего тела как некоего средства передвижения соответствует результатам деятельности, которой мы занимались на протяжении всего пути предыдущих жизней, и что деятельность в настоящей жизни отразится на состоянии тела как средства передвижения, которое мы получим при следующем рождении. Принцип, согласно которому текущие события влияют на будущие жизни, на санскрите называется кармой, и именно он определяет логику реинкарнации: закон кармы гласит, что за каждым действием следует ответное противодействие, совсем как по Третьему закону Ньютона. Реинкарнацию можно рассматривать как пожинание плодов своей предыдущей деятельности: делаешь добро — получаешь хорошее тело, делаешь зло — получаешь плохое тело. Так же, как при покупке нового автомобиля, желание новых «типа и марки» тела основывается в значительной степени на стремлении обрести новые способности. В ответ на наши желания и в соответствии с нашим поведением в настоящей жизни материальная природа готовит для нас следующее тело. И если мы того заслужили, нам могут предложить лучшую «модель» с усовершенствованными характеристиками. Физическое состояние нашего средства передвижения отражается в банке кармических счетов. У этого принципа есть библейский эквивалент: «Что посеешь, то и пожнешь». Платон перефразировал его в «Республике» (617): «Бог безупречен: человек сам выбирает свою судьбу, совершая хорошие или плохие поступки».

На первый взгляд, такая логика кажется слишком рассудочной и механистической. Она выглядит слишком безличной и трафаретной, чтобы дать разумное объяснение тому, как работает механизм реинкарнации. А может быть, карма является разновидностью механистического детерминизма, навязанного беспомощным человеческим существам? Безусловно, нет. «Карма не основывается на детерминизме», — уверяет нас «Энциклопедия Восточной философии и религии». «Содеянное действительно определяет разновидность тела, в которое совершается перерождение, но не поступки перерожденного индивидуума: карма обусловливает ситуацию, но не ответную реакцию на нее». Следовательно, живое существо по-прежнему обладает свободной волей. Более глубокое изучение различных религиозных традиций мира обнаруживает ее при­влекательность и соразмерность. В данном контексте реинкарнация не выглядит как изолированное явление. Она невидимой нитью соединяется с кармой и другими всемирными законами, формируя утешающий взгляд на вселенную как на университет жизни, проводящий обучение и выдающий аттестаты по его окончании (I), либо представляя вселенную как хаотичную свалку — далекий отголосок популярного, но удручающего воззрения на мир (II). Вторая точка зрения делает людей бессильными, первая же — воодушевляет их на то, чтобы строить свое будущее.

Почему одна душа попадает в силки тела животного, а другая наслаждается всеми преимуществами человеческой жизни? Логика реинкарнации диктует следующее: если мы ведем себя как животные в этой жизни, то в следующей можем получить тело животного. Кто-то спросит: «Кто же захочет быть животным?» Но наши поступки зачастую изобличают наши истинные желания, а определенные действия — удовлетворение различных необузданных влечений — легче осуществляются в более крепком теле животного. Каждое тело наделено особой чувственной силой. Человеческое тело уступает телу газели в скорости, телу голубя — в сексуальной удали, телу тигра — в мощности пищеварительной системы. Реинкарнация дает нам то, что мы в действительности хотим получить, чего мы добиваемся своими поступками. Иногда человеческое тело просто не позволяет нам испытывать чувства, которые необходимы для удовлетворения наших желаний.

Мы можем сомневаться, что «человеческая душа» вообще способна вселяться в тело животного. И обладают ли животные душами? Каждый, кто заглядывал в глаза кошке или собаке, знает ответ на этот вопрос. Восприимчивый человек, заглянув в глаза любому животному, сможет ощутить изначальную связь, которая существует между всеми живыми существами. То, что вдыхает жизнь в человека, — чем бы оно ни было — явно присутствует в телах всех дышащих существ. Биолог Эдвард Сайке красноречиво подтверждает эту мысль:

Все живое проходит через 6 фаз жизни: рождение, развитие, рост, производство сопутствующих жизни продуктов (потомства и/или секреций тела), истощение и, наконец, смерть. Животные, как и люди, проходят через эти фазы, и поэтому как те, так и дру­гие — являются «живыми», то есть «обладают душой», по крайней мере, в практическом смысле. Для жизнедеятельности и человеку, и животному необходимо физическое тело, обладающее пятью органами чувств, чтобы ощущать вкус, осязать, видеть, обонять и слышать. Кроме того, мы наделены эмоциями, волей и интеллектом, но эти способности исходят уже не от тела, а от чего-то более тонкого — будь то разум или душа... Нам известно, что животные также проявляют эмоции, разум и определенные собственные индивидуальные особенности. Согласно этим признакам, как люди, так и животные обладают телом и душой. Дело в том, что для того, кто верит в существование человеческой души, нет никаких оснований — ни с позиции очевидных фактов, ни с позиции логики — отрицать, что у животных также есть душа. Если кто-то будет отрицать, что у животного есть душа, тогда ему придется доказывать, что таковой обладает человек... Можно еще поспорить о том, способны ли животные стремиться к Божественному, но это слишком далеко от обсуждаемой темы: имеют ли животные душу... Вот почему большинство мистических традиций принимают учение о переселении душ, заявляя, что жизненная сила человека может проявляться в низшем существе и наоборот...6

Как мы увидим далее, мировые религии на протяжении истории принимали теорию реинкарнации, поскольку она утверждает, что этичное, высокоморальное поведение приводит к последующему перерождению в человеческой форме — единственной форме, наделенной тем видом разума, который необходим для поиска пути к Богу. Более того, реинкарнация прямо говорит о логичности сострадания Бога, поскольку обусловленной (наделенной телом) душе предоставляется повторная воз­можность для того, чтобы исправиться. В цитируемых в этой книге священных писаниях излагается точка зрения, которую разделяют приверженцы основных великих мировых религий: Бог предстает в них как Помощник, милостивое и благодетельное Верховное Существо, которое через святых и священное писание дает нам полезные советы. Следуя им, человек, ищущий освобождения, может вырваться из круговорота повторных рождений. (То, куда и как отправляется душа, освобожденная от повторных рождений, является одним из удивительнейших приключений, которые только можно себе вообразить, и это само по себе заслуживает отдельной книги).

Определение

Что же мы подразумеваем под понятием «реинкарнация»? Ответ на этот вопрос состоит из двух частей: 1) разъяснение составных частей слова «реинкарнация», которые сами по себе описывают этот феномен; 2) и как основополагающая ответа: что именно переселяется из одного тела в другое? Душа? Ум? Интеллект? Какая часть нас является наиболее существенной, часть, в которой мы продолжаем существовать даже после смерти?

Слово «реинкарнация» появилось в английском языке в середине XIX столетия. Оно состоит из пяти латинских слов: re- = «снова»; in- = «внутрь»; earn = «плоть»; -ate = «причинять, или становиться»; и -ion = «процесс»7. Поэтому реинкарнация дословно означает «процесс попадания снова в плоть». Это понятие подразумевает, что в нас содержится нечто, что отделяется от плоти, или тела, и что после их смерти возвращается, обретая новую плоть.

Слово трансмиграция, которое часто используется как синоним реинкарнации, намного старше, оно также пришло из латыни: trans- = «через»; migr- = «ходить или двигаться»; -ation = «процесс обусловленности или становления»8. Трансмиграция — это «процесс движения насквозь, от одного к другому». Этот термин употребляется так же, как и реинкарнация, для обозначения процесса переселения души из одного тела в другое. Другие слова, используемые в таких случаях: перерождение (рождение вновь) и предсуществование (существование до чего-либо), указывают на предшествующие рождения. Хотя слово реинкарнация имеет много других синонимов, в этой книге мы ограничимся этими четырьмя.

 

6 Edward Sykes, Studies in Biology: Humans and Animals (N.Y.: Edington Press, 1987), pp. 25-30.

7 John Algeo, Reincarnation Explored (Wheaton, 111: The Theosophical Publishing House, 1987), pp. 133-
134.

8 Там же.

Существует также несколько терминов, пришедших из греческого языка. Например, метемпсихоз: meta- = «более поздний, находящийся вне чего-либо, измененный»; ет- или еп- = «внутрь»; psyche = «душа»; и osis = «процесс». У древних греков это слово означало «процесс, при котором душа меняет [тело] после [смерти]»9. Синонимический ряд включает и такие термины, как метенсоматоз и палингенез. Все они связаны с реинкарнацией — переходом души из одного тела в другое, но большинство из них устарело.

Не следует путать реинкарнацию с воскресением из мертвых, которое определяется несколько иначе. Если реинкарнация подразумевает жизненную силу (душу), оставляющую тело, то воскресение относится к религиозному верованию в то, что однажды мы снова оживем в том же теле, оставаясь той же личностью, с теми же семейными связями, которые мы имели во время пребывания на Земле. Большинство западных религий содержит определенные представления о воскресении: «В конце концов, когда-то потом мы будем жить счастливо, с любимыми, кого знали в этой жизни». Большинство западных религиозных течений также признает реинкарнацию, большей частью низводя ее, однако, внутри этих традиций в число мистических или эзотерических представлений. На Востоке как основные течения, так и мистичные секты разделяют идею реинкарнации и в малой степени верят в воскресение. На Востоке доминирует точка зрения, что материальное тело после смерти разлагается, и его элементы вновь соединяются с землей. Продолжает жить только нематериальная душа.

Что подвергается реинкарнации?

Большинство людей отождествляют себя с плотным и тонким телами — психической формой и умом/интеллектом, сопровождающими их. Когда людей просят представиться, они в ответ обычно называют имя, профес­сию, указывают вероисповедание или политическую принадлежность. Иногда, характеризуя себя, они упоминают о своем семейном положении, наследстве или знаменитых предках. Существуют и другие, психологически ориентированные описания личности: «Я очень чувст­венный»; «Я никогда никого не обижаю»; «Я благоразумный и честный» или «Я часто схожусь с людьми, похожими на меня» и т. д.

С личными особенностями, изложенными выше, и их бесконечными вариациями могло бы отождествить себя большинство читателей. И на первый взгляд подобные слова и понятия, по крайней мере, частично, кажутся в повседневном их смысле вполне подходящими для определения своего «я». Но перестанем ли мы существовать, если поменяем имя? Если потеряем работу? Или если примем другую религию? Если даже нам изменит наше чувство морали и этики? Действительно, если все выше перечисленные ориентиры исчезнут, разве мы перейдем в небытие?.. Вопрос остается открытым: кто же мы, если не принимать во внимание этих изменчивых материальных обозначений?

Платон описывал существование в этом мире как метазию, «переходное состояние», «положение между». Для него живые существа — это соединение материи и духа, это вспышка вечности, пойманная в сети времени, это частица знания, растворяющаяся в океане невежества, это блаженное существо, захваченное миром боли и безумия. Течения восточной мысли в большинстве своем согласны с этой точкой зрения. Так, согласно древнеиндийской ведической литературе, живые существа по сути своей духовны. Они рождаются в материальном мире вследствие множества своих еле уловимых желаний. Такие воплощенные души на санскрите называются та-тастха-шакти. Слово тата обозначает прибрежную зону, отделяющую сушу от моря. Иногда вода затопляет землю, а иногда — отступает. Живые существа в этом мире иногда предают забвению свою истинную природу, а иногда осознают ее.

 

John Algeo, Reincarnation Explored (Wheaton, 111: The Theosophical Publishing House, 1987), pp. 133-134.

Может ли кто-либо доказать, что мы — духовные сущности, что мы — вечные души, временно пребывающие в материальном теле? Некоторые люди интуитивно чувствуют, что ответ на вопрос, возможно, следует искать в аналогии с субатомными (элементарными) частицами: их существование подтверждается создаваемым вокруг них полем. Другими словами, хотя элементарные частицы и не видны, мы знаем об их существовании по производимым ими эффектам. Точно так же существова­ние души можно установить путем детального анализа материальных элементов. В Индии такой анализ известен как философия санкхья; она представляет собой древнюю, но высокоточную науку. Другие люди полагают, что эмпирические способы непосредственного восприятия не подходят для наблюдения за едва уловимыми явлениями и требуют более чувствительных приспособлений. В своем неопубликованном эссе «Вера в будущую жизнь» Дж. Пол Вильяме из колледжа Холиоук задается вопросом:

Тот факт, что у нас нет непосредственного знания о душе, которая не существует вне тела...

не должен приводить нас к заключению, что [души] не существует вообще. Типичная реакция материалистов на такого рода заявле­ния сводится к их призыву придерживаться достоверных фактов. Но сам ученый-материалист, безусловно, не ограничивается только результатами непосредственного опыта. Рамки нашего опыта настолько узки, что если бы мы не позволяли нашему мышлению выходить за их пределы, человеческая мысль оказалась бы ничтожной. Неужели кто-то когда-то смог почувствовать атом или электрон? Вся концепция строения атома является умозрительной; ее принимают, потому что она согласуется с представлением о соединении элементов, потому что она дает объяснение специфическим меткам, которые в определенных условиях появляются на фотопластинках. И тем не менее, мы не обвиняем физиков в иррациональности, когда они говорят, что твердое вещество, например, камень состоит на самом деле из мельчайших солнечных систем, в которых электроны с невероятной скоростью вращаются вокруг протонов. Пусть никто не думает, что достиг совершенной способности мыслить, если он признает основанную на умозаключениях логику в физике, но отрицает ее в теологии 10.

10 J. Paul Williams, Belief in a Future Life, рукопись

 

Умозаключительные доводы не являются исключительными для науки; они служат основным инструментом точных наук и составляют часть нашей повседневной жизни. Мы никогда не видели сердец любящих нас людей, но у нас нет сомнения в том, что они существуют. Мы никогда не видели наших предков, но наше существование является достаточным доказательством того, что они когда-то жили. Возможно, специфические особенности невидимой души, вдохнувшей жизнь и в наше собственное тело, делают ее еще более труднодоступной для восприятия, чем протон. Какое же более ошеломляющее открытие можем мы совершить, чем узнать о собственном бессмертии?

В конечном счете, во что бы мы ни верили, что-то отделяет живые существа от неживой материи. В жизни что-то присутствует, чего нет в смерти. Во время смерти физические и химические компоненты тела остаются на месте: сердце, мозг, скелет и все химические вещества, присутствующие в живом теле; но что-то еще, другое, что-то «нефизическое» покидает его. Как бы вы ни предпочитали ее называть, именно эта нефизическая жизненная сила отличает живое тело от инертной химической оболочки.

Что мы знаем об этой уникальной составляющей, которая заполняет собой тело? Нам известно, что классическая наука отрицает ее вместе с религиозной догмой, по крайней мере, в случае, когда речь идет о «душе»; и тем не менее, мы знаем, что религии, за небольшим исключением, на протяжении веков признавали ее. Желая подобрать термин, приемлемый как для классической науки, так и для религии, мы будем говорить «сознание», так как наука изучает сознание, по крайней мере, как потенциальную нематериальную силу, находящуюся внутри тела, а ре­лигия понимает сознание как синоним, или, по меньшей мере, как признак души.

Признак души

Сознание — наиболее фундаментальная часть человеческого существа, нет ничего более сокровенного или более непосредственного. Каждое чувственное впечатление — как, например, взгляд на эту страницу — что-то для нас означает, потому что мы обладаем сознанием. Стул не имеет никаких чувственных впечатлений, он не обладает сознанием, у него нет души. Но я чувствую, я есть, я обладаю душой. Или же я есть душа? У меня есть душа или у меня есть тело? Кто я: душа или тело?

Древние священные писания, особенно индийские, упрощают фундаментальные онтологические вопросы. Например, в некоторых классических школах, относящихся к традиции Веданты, существует элементарное упражнение, в котором ставятся приблизительно такие вопросы. Могу ли я сознавать свое тело? Могу ли я сознавать свою руку? Ноги? Лицо? Сердце? Ум? Да, я могу сознавать любую часть своего тела, испытывать ее наслаждение или боль.

А может ли тело само себя сознавать? Немедленно последует ответ: нет. Мое тело не может себя сознавать. Скорее, я сознаю мое тело. Это простое размышление о природе сознания проясняет различие между телом и «я», живым существом, сознающим тело.

Чтобы пояснить эту мысль, допустим, что мы не знаем, сознает ли себя тело. Мы этого не знаем, поскольку мы. не являемся телом. Я не могу сказать точно, сознает ли себя палец, мозг или грудная клетка, например.

Сами они тоже не могут рассказать мне о своем (предположительном) восприятии, потому что никто из них не обладает собственным «я», личностью. Они, по крайней мере, эмпирически, бессознательны. Поэтому в текстах Веданты дается заключение, что сознание — это личность, а лич­ность — это сознание.

Ведические пророки усматривают разнообразные подтексты в этом заключении, последнее же, в свою очередь, позволяет воспользоваться другими простыми упражнениями на развитие понимания. Мой палец — это не личность. Ни моя нога, ни нос, ни ухо, ни мозг, ни все мое тело целиком — не личность. Эти облачения «я» не могут сказать мне, кто я или кто они такие — будь они по отдельности или все вместе, потому что никто из них не есть «я», личность. Ни одна из этих частей тела не обладает личным опытом. Это я приобретаю опыт с их помощью. Следовательно, можно сделать вывод, что они отличаются от личности в теле, которая переживает опыт, то есть не являются мной — обладателем сознания. Современные учителя Веданты часто отмечают, что разница между телом и «я» нашла отражение даже в языке, поскольку сама форма притяжательного местоимения свидетельствует, что я отличаюсь от моего тела.

Мы можем понять эту разницу между телом и «я» на повседневном опыте. Например, если что-то касается моей руки, то с эмпирической точки зрения неверно будет считать, что моя рука осознает определенное раздражение. Если я задумаюсь над этим, то смогу заключить, что именно я являюсь тем, кто через руку и процесс идентификации осознает, что руки что-то коснулось. Основное «я», если угодно, использует мозг, чтобы обработать сигналы от нервной системы, и тем самым осуществляет кон­троль над работой тела.

Согласно тому же процессу идентификации человек может заявить, что, например, он голоден, хотя на самом деле именно желудок, а не человек требует пищи. Понятие «быть голодным» означает, что «я», личность, осознаю сокращения моего желудка. Однако если желудок находится под местным наркозом, тогда процесс самоидентификации с помощью желудка временно нарушается, и я перестаю осознавать его сокращения. Другими словами, «я» уже не будет испытывать голода, хотя телу, конечно, по-прежнему будет требоваться пища. В данном случае «личность» — это в действительности мозг и его условные ответы окружающему миру; высшее «я» совершенно равнодушно к восприятиям такого рода и, в конечном счете, не подвержено им.

Непосредственный опыт, умозаключения, логика, религиозное верование и эмпирические наблюдения — всё сходится на том, что внутри тела существует некая энергия сознания. Эта энергия сознания является тем, кто обдумывает мысли и испытывает чувства. Тело — это инструмент; а сознательная энергия — игрок на этом инструменте. Я являюсь мозгом или нервной системой не больше, чем гитарист является гитарой, на которой он играет. Как музыка у музыканта возникает с помощью му­зыкального инструмента, так я, мыслитель, произвожу мысли с помощью мыслительного инструмента — мозга.

Более того, если инструмент поломается, то вовсе не обязательно, что вслед за ним выйдет из строя и музыкант. Аналогично этому, если мое тело разрушается, мне не обязательно разрушаться вместе с ним. Если у меня сломается гитара, я пойду и куплю другую, чтобы заниматься музыкой — иначе мне пришлось бы совсем перестать играть на гитаре. Но я существую отдельно от гитары, и мое долголетие не зависит от срока жизни моего инструмента. Гитары появляются и исчезают, а искусные гитаристы продолжают жить. Эта концепция согласуется с Первым законом термодинамики, или Законом сохранения энергии. В общем, этот закон утверждает, что энергию нельзя создать из ничего и превратить в ничто. Если она уже существует, то она продолжает существовать. Точно так же, если душа существует вообще — а как мы уже убедились, это так — то она должна жить вечно. Как говорили мудрецы Индии: «Для бытия не существует конца, а для небытия, подобного сну или иллюзии, нет продолжения».

Куда энергия уходит из тела во время смерти? Природа располагает множеством подсказок, наводящих на вразумительные ответы. Возьмем, например, изменения тела, которые мы претерпеваем в течение жизни, начиная с детства, юности и заканчивая старостью, то есть изменения, которые происходят, пока человек остается в одном и том же теле. С точки зрения физиологии, клетки нашего тела постоянно разрушаются и умирают, и приблизительно через семь лет клеточная структура тела пол­ностью обновляется. В «Человеческом мозге» профессор Джон Пфайфер замечает, что «в нашем теле нет ни одной молекулы, которая оставалась бы неизменной в течение семи лет». Он сравнивает живое тело с водоворотом. Существующая форма выглядит, как прежде, но все составляющие ее части стремительно меняются, достигая голо­вокружительного темпа.

За семидесятилетний период жизни человек физиологически «умирает» и «возрождается» 10 раз; и хотя промежуточные «смерти» не подразумевают реинкарнации как таковой, они предоставляют нам замечательную возможность взглянуть на свои прошлые «жизни»: младенчество, детство, юность и зрелость. Строго говоря, это не предыдущие жизни: имеющиеся факты свидетельствуют о том, что реинкарнация крайне редко позволяет сохранять воспоминания о предыдущих жизнях в новой жизни. Эти прежние физические «я» больше уже не существуют. Разные тела, одна и та же личность — вот простое упражнение для развития способности различать духовное и физическое «я», видеть разницу между тем, чем мы себе кажемся, и тем, чем являемся на самом деле11.

А что касается потери памяти при переходе от одной жизни к другой, то в настоящее время имеется достаточное количество все прибывающих научных данных, убедительно объясняющих причину забывчивости. У по­допытных животных потерю памяти вызывает, по-видимому, большое количество окситоцина, одного из гормонов задней доли гипофиза, который повышает частоту сокращения матки во время родов и предотвращает последующее кровотечение. Даже хорошо тренированные животные теряют способность выполнять какие бы то ни было легкие задачи. Вследствие того, что на последних стадиях беременности материнский окситоцин передается ребенку, можно не без основания полагать, что этот естественный наркотик подобно сильному напору струи уносит память о прошлых инкарнациях с осознанными воспоминаниями о рождении12. Нельзя сказать, что стирание воспоминаний с грифельной доски памяти не происходит в жизни вне утробы матери. Неспособность зрелых людей с проницательным умом воскрешать в памяти ранние годы своей жизни и частая утрата способности вспоминать у пожилых — все это, возможно, естественный процесс вытеснения относительно несодержательной информации из осознанной памяти. Кроме того, несомненно, что вселение забывчивости в душу, которая получает новое рождение, является проявлением милосердия: вообразите себе это тяжелое испытание — в попытках прожить одну жизнь терзаться воспоминаниями о другой. Нам было бы гораздо сложнее строить отношения с новыми семьями и друзьями, усваивать необходимые уроки жизни, если бы нам приходилось возвращаться в мыслях к семьям и друзьям из прошлых воплощений. Прошлые привязанности и утраты могли бы лишить смысла новые события жизни.

 

11 Есть мнение, что с точки зрения неврологии клетки мозга на самом деле не восстанавливаются, а претерпевают «радикальные изменения». Мы полагаем, что здесь за решение принимается то, что еще требует доказательств. Сколько же изменений составляет полное замещение? Если клетка претерпевает изменения — преобразуется из клетки X в клетку N — не значит ли это, что клетка N фактически замещает клетку X? В итоге получаем то же самое: что-то вдыхает жизнь в нейро- и биологическое тело — что-то, что, как однажды заявил Платон, «неизменно и не подвергается изменениям среди вещей, которые изменяются»).

Бенджамин Уокер в своей блестящей книге «Маски души» очень убедительно пишет о реинкарнационной забывчивости:

Этому может быть несколько объяснений. Для начала стоит упомянуть об утрате переживания смерти, случившейся в предыдущем воплощении, которая изглаживает из памяти большую часть воспоминаний того, что с нами происходило. В свою очередь, в новой жизни, когда ум опять готов к свежим переживаниям, травма рождения фактически стирает все, что было прежде. Не следует забывать, что тело — место рас­положения органов чувств и инструмент вовлечения нас в материальный мир — можно рассматривать и как помеху, и как помощника нашей способности вспоминать прошлое. Возможно, воспоминания о предыдущей жизни значительно усложнили бы наше современное существование. Они внесли бы ненужную путаницу, заставив нас в настоящей жизни одновременно столк­нуться с проблемами нескольких и более жизней. Опыт каждой жизни — это часть процесса обучения, и по достижении определенного уровня мы совсем не обязательно должны помнить стадии, которые проходили до этого. Мы не помним свои первые нерешительные попытки научиться ходить, говорить, читать или писать. Кроме того, утверждают, что воспоминания служат человеку помехой в испытаниях. Борьба души, продолжающаяся из жизни в жизнь, должна быть свободна от пагубного влияния ее прошлого13.

Реинкарнация и западная культура

Хотя идеи реинкарнации обычно связывают с великими мыслителями Востока, это понятие имеет длинную, славную историю и в западной культуре. Известный историк Сирани Дер Нерсессян, например, говорит:

12 Joe Fisher, TheCaseforReincarnation(N.Y.: Bantam Books, 1984), p. 83

13  Benjamin Walker, Masks of the Soul: The Facts Behind Reincarnation (Northamptonshire: The Aquarian
press, 1981), pp. 88-89.

Вообще непонятно, насколько глубоко идеи Востока проникли в греко-латинский мир: со времен Александра Македонского рост скептицизма там обусловливался противодействием влиянию Индии 14.

Дер Нерсессян упоминает, что Аполлоний, знаменитый философ-пифагореец, живший до нашей эры, совершил путешествие из Эфеса в Индию и многие секреты брахманов, заимствовав их там, привез на Запад15. Греческий историк Геродот (V в. до н. э.) полагал, что египтяне были первыми приверженцами реинкарнации, но сами египтяне подлинным источником представлений о трансмиграции признавали Восток, в особенности Индию16. Ранние египетские записи свидетельствуют о том, как бог Осирис, олицетворяющий эзотерическое знание, был завезен из Индии в Египет, приняв форму пятнистого быка, поэтому все последователи Осириса верят, что бог перевоплотился (реинкарнировал) в быка. Подобно древнеиндийским традициям, у древних египтян представления о реинкарнации распространялись и на различные виды животных17.

Ричард Гарб, возможно, являлся в свое время (конец XIX века) наиболее известным знатоком Индии, и хотя его труды написаны с позиции христианства, он, тем не менее, утверждал, что Индия оказала изначальное влияние на развитие древнегреческой и,следовательно, всей западной мысли в целом18. Историк-индолог Артур Осборн развил эту идею. Он утверждает, что такими восточно-индийскими практиками и обычаями, как холицис-тическая медицина, вегетарианская диета и религиозный мистицизм, постепенно прокладывался путь в западную философию и литературу. Осборн и другие ученые XIX века утверждают, что впервые на Западе услышали о реинкарнации благодаря влиянию Индии на западных философов и писателей.

Мартин Нильсон, современный европейский философ, — представитель группы ученых, которые полагают, что идеи реинкарнации могли развиться в греческой мысли независимо от влияния Востока. Видный писатель-философ Герберт Лонг согласен с Нильсоном, но отмечает, что, возможно, восточноиндийская философия все же внесла сюда свой вклад. Лонг посвятил много страниц теории «местного происхождения», гласящей, что, хотя отдельные схожие идеи могут иметь независимое друг от друга развитие, учение о реинкарнации в целом как зрелое онтологическое мировоззрение своими корнями, по всей вероятности, уходит в Индию19 , В поддержку своей теории он отмечает, что реинкарнация являлась частью Элевсинских Мистерий, которые связывают с философами XV века до н. э. из Элевсиса, небольшого городка в четырнадцати милях к западу от Афин. Эти мыслители были известны  тем,   что   многие   свои   идеи   заимствовали   из   регулярных путешествий в Индию. Являясь предшественниками классической греческой мысли, они полностью разделяли теорию реинкарнации, и многие писатели, подобно Лонгу, приходят к заключению, что именно благодаря им это учение так широко представлено в древнегреческих текстах.

 

15   Larousse Encyclopedia of Byzantine and Medieval Art, ed., Rene Hughe (N.Y.: 1959), p. 14.

16   Там же.
17

18  Joe Fisher, The Case for Reincarnation (N.Y.: Bantam Books, 1984), p. 57.
19

17 Там же.

Richard Garbe, Philosophy of Ancient India (Chicago: Open Court Publishing Company, 1897), pp. 32-56.

19  Herbert S. Long, A Study of the Doctrine of metempsychosis in Greece: From Pythagoras to Plato
(Baltimore: J.H. Furst Company, 1948), pp. 5-9.

На Западе реинкарнационистские идеи восходят к VI веку до н. э., приблизительно ко временам Орфея и, немного позднее, Пифагора. Сократ, о котором мы знаем по сочинениям его ученика Платона (III в. до н. э.), трактует значение слова «душа», ссылаясь на орфических поэтов20. Они рассматривали тело как темницу для души, отбывающей тюремное заключение в материальном мире. Орфизм развился в оккультное течение и получил известность благодаря связи с популярным богом Дионисом (еще одно имя, неразрывно связанное с реинкарнационистским мышлением).

Имя Пифагора также тесно связано с ранним учением о реинкарнации. В «Метаморфозах» Овидия приводится речь Пифагора, в которой он полностью поддерживает идею трансмиграции. Согласно Диогену Лаэртию (I в. н. э.), одному из известнейших биографов Пифагора, великий философ был первым, кто сказал: «Душа, попадая то в одно существо, то в другое, движется, таким образом, в круговороте, предписанном необходимостью»21.

В изложении Ксенофона мы находим одно из самых известных свидетельств верования Пифагора в реинкарнацию:

Однажды, говорят, он проходил мимо и, заметив, что мучают щенка, пожалел его и сказал: «Перестаньте! Прекратите эти ужасные побои, потому что на самом деле это душа человека, бывшего моим другом. Я узнал его, как только услышал этот громкий крик22.

Кроме того, Диоген записал, что Пифагор заявлял, будто он способен воскрешать в памяти свои прошлые жизни. Ямблих, биограф IV века н. э., добавляет, что Пифагор к тому же старался помочь и другим восстанавли­вать детали из их прежних жизней23.

Имена двух других древнегреческих философов, хотя и не таких популярных, Пиндара и Эмпедокла, также связывают с учением о реинкарнации. Пиндар прославился как один из величайших лирических поэтов Греции; в первой половине V в. до н. э. его стихи служили популярным источником сведений о реинкарнации. Гордон Кирквуд пишет, что Пиндар был первым из греческих поэтов, который усматривал связь между справедливой наградой после смерти со справедливостью и высокими моральными качествами человека24. Эмпедокл же, расцвет деятельности  которого  приходился  приблизительно  на то же  время, придавал значение другому аспекту трансмиграции.

20 Plato, Cratylus. 400 с.

21 Diogenes Laertius, Lives of Eminent Philosophers, trans., R.D. Hicks, Loeb Classical Library, two volumes
(London: William Heinemann, 1925). 2:333; 8.14.

22 Diogenes Laertius, op.cit. 8.36.

23 Iamblichus, Life of Pythagoras, trans., Thomas Taylor (London: John M. Watkins, 1818), pp. 30-31.

24 Gordon Kirkwood. ed., Selections from Pindar, American Philological Association Textbook Series, no. 7
(Chico, California: Scholars Press, 1982), p. 71.

 

Он учил, что души этого мира первоначально были богами в высших сферах и пали в воплощенный мир из-за того, что совершали неподобающие поступки. Они осуждены, согласно Эмпедоклу, на 30 000 рождений, в разнообразных видах, включая рыб и растения. В конце концов, говорит он, душа восстановит свое естественное состояние в высшем духовном царстве, чтобы больше уже не рождаться25. По мере того, как мы приближаемся к временам Платона (на один-два века позднее), мы обнаруживаем всплеск подобных мыслей относительно реинкарнации. Этот выдающийся греческий философ, как и его учитель Сократ, бесспорно, были самыми ревностными из западных сторонников учения о реинкарнации. Несомнен­ный вес и значение «метемпсихоза на Западе, — свидетельствует «Британника» (11-е изд.), — обусловлено тем, что его принимал Платон». Первое упоминание Платона о реинкарнации содержится в произведении «Мено», где Сократ отчетливо излагает и поддерживает эту идею. Позднее идея реинкарнации нашла более полное развитие в «Федо», где Сократ говорит, что душа невидима, ни с чем не смешивается, всегда одна и та же и вечна; что душа бессмертна и не перестает существовать после смерти. Сократ говорит, что в этой жизни существо на самом деле не узнает новое, а, скорее, припоминает истины, известные из прошлых жизней 26.

Самый примечательный аргумент «Федо» — доказательство от обратного — прием, широко распространенный в древнегреческой культуре. Сократ утверждал, что противоположности проявляются во всем. Мы видим их повсюду: большой и маленький, хороший и плохой, сильный и слабый, точный и неточный и т. д. Противоположности вытекают друг из друга: например, человек становится сильнее, становясь менее слабым. Этот принцип, утверждает Сократ, должен относиться к жизни и к смерти: мертвое проистекает из живого, а живое — из мертвого. Этот вывод, по крайней мере отчасти, согласуется с повседневными наблюдениями, потому что каждый так или иначе наблюдал смерть, которая является естественным завершением жизни. Сократ заключает, что «становиться живым» — это на самом деле «становиться противоположным мертвому». Следовательно, жизнь вытекает из смерти. Представления реинкарнации, говорит он, лучше всего объясняют этот логичный ход души. Для под­тверждения этого заявления он приводит тщательно продуманные аргументы, но они слишком громоздки, чтобы приводить их здесь.

Многие из логических доводов в пользу реинкарнации, приведенные в «Федо», перекликаются с текстами древнеиндийского писания «Бхагавадгита». Действительно, их положения настолько близки, что это наводит на мысль о том, что Платон знал содержание индийского текста. Еще отчетливее это просматривается в самой известной работе Платона «Республика», когда он рассказывает там историю об Эре, который был убит на поле сражения, но «вернулся», хотя его тело уже лежало на погребальном костре. Эр описывает путешествие души в мельчайших подробностях, и становится очевидным, что Платон полностью разделяет учение о реинкарнации, которое ранее было представлено его знаменитым учителем. Эти идеи получили более полное развитие в «Федре» и «Тимее», где Сократ четко обосновывает глубокую веру в трансмиграцию.

 

25   Empedocles, Purifications, 146—147. Стоит также заметить, что Эмпедокл считал, что убийство
животных, даже в исключительных случаях для утоления голода, греховно и предопределяет
рождение вновь в теле низшего порядка. Этому суждению Эмпедокла впоследствии приписывалось
орфическое и пифагорейское влияние. Purifications, pp. 118—127.

26 Phaedo, 69d-72a, 78b-80c, 105c-106e - подробная аргументация в защиту утреждения, что душа и
перевоплощение вечны.

 

Резюмируя воззрения греческих философов, ученые выделяют 10 положений: (1) божественное происхождение души; (2) падение души; (3) вращение души в круговороте рождений; (4) обращение к душам, ожидающим реинкарнации; (5) неизбежность метемпсихоза; (6) воз­можность освобождения души из круговорота после трех добродетельно прожитых жизней; (7) суд в подземном царстве; (8) суд и осуждение грешников; (9) награждение благочестивых; (10) упорядоченность шкалы человеческих жизней27. Многими из этих положений Платон, описавший и распространивший взгляды своего учителя, подтвердил влияние идей предыдущих философов, как греческих, так и индийских. Вклад Платона состоял в том, что он дал вразумительное истолкование доводов реинкарнации, их достоверность могли принять даже те, кто горячо ей противился.

Главный ученик Платона, Аристотель, тем не менее, не разделял энтузиазма своего учителя относительно идеи о реинкарнации. Не делали этого и более поздние школы стоицизма и эпикурейства, которые принижали значение этого учения. Эпоха науки и материализма привнесла с собой непосредственное восприятие «этого мира» и тем самым как бы покончила с понятием реинкарнации, существовавшим в прошлом. Хотя оба течения — стоицизм и эпикурейство — основывались на духовных предпосылках и даже пропагандировали многие идеи Аристотеля (ранние работы которого, например, «Эдем», свидетельствуют о признании понятия пред существования и реинкарнации), они подготовили платформу для последующих, в большей степени эмпирических философских течений. Наука и техника с ее недальновидным лозунгом «здесь и сейчас» многим обязана тому пути, который проторил Аристотель.

Следует заметить, что Аристотель, хотя и был блестящим мыслителем, на протяжении веков подвергался жесткой критике со стороны философов за свое «разобщение идей», или «логику категорий», — теорию, которая предполагала, что все соответствует своему собствен­ному четко ограниченному определению: религия — это религия, наука — это наука, история — это история и т. д. Ошибочность такого суждения, по словам критиков, заключается в том, что реальность не соответствует этой модели. Категории, налагаясь, перекрывают друг друга. Религия переплетается с историей, наука — с религией, и так далее. В этом смысле взгляд Аристотеля явился предвестником широко распространенной сейчас на Западе точки зрения, которая попросту игнорирует гармоничное взаимодействие различных категорий существования. После Аристотеля наука, например, могла развиваться, не взаимодействуя с религией, а религия — без участия науки, что приводило к меньшему достижению цели каждой из них и в меньшей степени отражало ту действительность, которая существует в реальном мире. Проблемы, вытекающие из такого мировоззрения, обширны, и, чтобы не отвлекаться от основной темы этой книги, оставим критику логики Аристотеля более компетентному автору.

 

Пространные объяснения этих философских понятий и полный список информации, свидетельствующей о том, что Платон воспользовался представлениями своих предшественников в формулировании этих идей, можно найти в следующих материалах: Bobby Kent Grayson's unpublished Ph.D. dissertation, IsReincarnationCompatiblewithChristianity ? A Historical, Biblical, and Theological Evaluation^oxi Worth, Texas: Southwestern Baptist Theological Seminary, September, 1989), pp. 66-67; Clifford H. Moore, Ancient Beliefs in the Immortality of the Soul(N.Y.: Cooper Square Publishers, 1963), pp. 21-36.

 

Тем не менее, следует отметить, что с признанием науки и аристотелевого мышления среди священнослужителей появилась тенденция к компромиссу со своими эзотерическими убеждениями с целью в какой-то степени сохранить их в стремительно меняющемся мире. Христианство, исповедуемое сегодня большинством прихожан, например, не дает ни малейшего намека на реинкарнацию, однако, как мы в этой книге увидим позже, понятие трансмиграции играло важную роль в ранней теологии христианства. Широко распространенные сегодня формы христианства подверглись серьезной обработке под действием учения Фомы Аквинского, который основывал свое мировоззрение на логике Аристотеля и отвергал мистические стороны собственной традиции, в том числе идею реинкарнации. Христианам с их склонностью к этой форме религии, возможно, интересно будет узнать, что взгляд Аристотеля и Фомы увязывается с традицией Платона и Франциска, которая в той же степени является христианской, но признает философию, включающую понятие реинкарнации. Обе точки зрения развивались бок о бок, имея на протяжении всего своего существования своих приверженцев и еретиков.

Сразу после жизни Иисуса ранняя Римская империя явилась свидетельницей возрождения реинкарнационистского мышления. Плутарх (46—120 гг. н. э.) так же убедительно излагал концепцию трансмиграции, как делал это Порфирий в III веке. Порфирий часто ссылался на митраистов как источник информации относительно реинкарнации. Этот факт, в свою очередь, позволяет ученым считать, что понятие реинкарнации было распространено в раннехристианских сектах. Как мы увидим далее, реинкарнация играет значительную роль в каждой из пяти мировых религиозных традиций: индуизме, буддизме, иудаизме, христианстве и исламе. Мы рассмотрим эти традиции, начиная с древнейших и заканчивая наиболее современными. В завершение мы подвергнем обзору то обилие недавних научных фактов, которые свидетельствуют о реинкарнации, и сделаем выводы, основываясь на очевидности приводимых сведений.

Глава I ИНДУИЗМ

Точно так же, как душа переселяется из детского тела в юношеское и из него в старческое, так в момент смерти

она переходит в другое тело.

«Бхагавад-гита», 2.13.

В Индии, на древней священной земле Кришны, Рамы, Будды и бесчисленных аватар (Божественных воплощений), реинкарнация воспринимается как реальность, очевидная и для скромного дворника, метущего улицу, и для эрудированного пандита (ученого), и для праведного садху (святого праведника). Несмотря на то, что существует определенный контингент ученых, заявляющих, что понятие реинкарнации можно найти лишь в индийской философской литературе позднего периода, а не в подлинных священных писаниях — Ведах, тем не менее, упоминание   об   этом   явлении   встречается   и   в   ранних   ведических произведениях: «Тот, кто произвел ее на свет, не знает ее. От того, кто созерцает ее, она сокрыта. Она спрятана во чреве своей матери. Рождаясь множество раз, она пришла в этот мир в страдании»1. Подобные упомина­ния буквально пронизывают «Аватара Веду», «Манусамхиту», «Упанишады», «Вишну-пурану», «Бхагавата-пурану», «Махабхарату», «Рамаяну» и другие древнейшие тексты Индии, входящие либо в изначальную санскритскую Веду, либо относящиеся к числу ведических литературных произведений, которые считаются дополнительными. Эта устоявшаяся традиция, закрепленная в писаниях, заложила основу непоколебимой веры индусов в реинкарнацию. Вот несколько примеров из ведических источников, дающих представление об их точке зрения на указанный предмет:

О ученая и терпимая душа, после странствий в водах и растениях личность попадает в утробу матери и рождается вновь и вновь. О душа, ты рождаешься в теле растений, деревьев, во всем, что сотворено и одушевлено, и в воде. О душа, сверкающая подобно солнцу, после кремации, смешавшись с огнем и землей для нового рождения и найдя прибежище в материнском чреве, ты рождаешься вновь. О душа, достигая чрева вновь и вновь, ты безмятежно покоишься в материнском теле как ребенок, спящий на руках у матери («Яджур Веда», 12.36-37).

«Шветашватара   Упанишада»   (5.11)   предоставляет   возможность заглянуть в глубь природы перевоплощении:

Как тело растет за счет пищи и воды, так индивидуальное «я», питаясь своими стремлениями и желаниями, чувственными связя­ми, зрительными впечатлениями и заблуждениями, обретает в соответствии со своими действиями желаемые формы.

«Брихадараньяка     Упанишада»     (4.4.1—4)     дает    дальнейшие объяснения того, как совершается реинкарнация:

[В момент смерти] область ее [души] сердца начинает светиться, и этот свет помогает душе выйти наружу через глаз, через голову или через другие отверстия в теле. И пока она отходит, праны [различные потоки жизненного воздуха] сопровождают ее до следующего места пребывания... Ее знания и деяния следуют за ней, так же как и мудрость, хотя отдельные подробности ее прошедшей жизни и не сохраняются.

Точно так же, как гусеница, доползая до кончика одной травинки, собравшись, перетаскивает себя на другую, так и душа, сбросив с себя, вместе с его невежеством, одно тело, переносится в другое, новое тело. Как ювелир придает слитку золота новую, более при­влекательную форму, так и душа, сбросив старое и бесполезное тело, облачается в новые и, возможно, лучшие, чем прежде, тела, которые    получает   в   соответствии    со   своими    прошлыми поступками, возможностями и желаниями.

 

1 Подробнее смысл этого стиха «Риг Веды» см.: S.E. Go-pala Charlu, «The Indian Doctrine of Reincarnation» в The Theosophist, May, 1892, p. 480.

В приведенных выше выдержках затрагивается действие закона кармы, который в данном контексте указывает на то, что особенности следующей жизни находятся в соответствии с качеством прожитой. Слово карма происходит от глагольного корня кри — «делать» или «действовать» — слова, выражающего причинную связь. Другими словами, оно указывает не только на действие, но и на неизбежную ответную реакцию на него. Карма имеет негативный аспект, известный как викарма, что примерно переводится как «плохая карма». «Плохая» в том смысле, что она связана с порочной или низменной деятельностью, которая приводит к последующему рождению в более низких видах жизни и, как отрицательный результат, привязывает душу к миру рождения и смерти. Положительная же карма подразумевает благотворительную, милосердную деятельность, результатом которой является желаемая реакция — награда в виде материального благополучия, что также привязывает душу к материальному миру. Наконец, существует категория действий, получив­шая название акарма; она подразумевает духовную деятельность, не вызывающую материальных реакций. Только акарма высвобождает нас из круговорота рождений и смертей, избавляет от любых реакций — положительных и отрицательных, привязывающих нас к этому миру двойственности; она дает душе возможность вернуться к ее первоначальной природе. Духовная деятельность имеет благочестивое происхождение. Священные писания мировых религий в целом разделяют мнение о духовной деятельности, считая, что она возвышает человека как над «хорошей», так и над «плохой» кармой. В ведических текстах содержатся положения, четко и со всей определенностью разграничивающие три вида деятельности: хорошую, плохую и трансцендентную2.

В странах Запада слово карма часто и не совсем правильно используют в значении «судьба», «рок». Эти понятия восходят к греческой мойре— философии действия/противодействия, ограничивающей возможности даже богов. По определению греков, не существует никакой возможности уйти от власти судьбы. Греческая трагедия, одна из ранних и наиболее популярных форм западной литературы, уходит корнями в мойру и характеризуется чувствами безнадежности и неизбежности. Однако кармы можно избежать. И действительно индийской литературе несвойственны трагические сюжеты, поскольку считается, что карму, в отличие от мойры, можно нейтрализовать и даже стереть, занимаясь духовной практикой3. Так полагает и Венди Д. О'Флаерти, профессор теологии Чикагского университета:

...карма может быть преодолена преданностью Богу. Эта простая вера нашла тщательно продуманное, классическое обоснование в философии Рамануджи [XI век], который утверждал, что Бог, для того чтобы обратить к себе кающихся грешников, может взять верх над силой кармы.

2 Подробности относительно кармы изложены в книгах Его Божественной Милости А.Ч. Бхактиведанты Свами Прабхупады TheLawsofNature: AnInfallibleJustice(Los Angeles: Bhaktivedanta Book Trust, 1991) и ASecondChance: TheStoryofNear-DeathExperience(Los Angeles: Bhaktivedanta Book Trust, 1991). См. также Wendy D. O'Flaherty, ed., Karma and Rebirth in Classical Indian Traditions (Berkeley: University of California Press, 1980) и Roland W. Neufeldt, ed., Karma and Rebirth: Post-Classical Developments (Albany: State University of New York Press, 1986).

3 Klaus k. Klostermaier, A Survey of Hinduism (N.Y.: State University of New York Press, 1989), p. 205.

Учение кармы детерминировано и другими ведущими направлениями индийской религии, согласно которым для индивидуума не исключается возможность плыть против течения времени и судьбы4.

Как учит индуизм, людей побуждает к действию в основном их представление о том, что принесет им наиболее скорую выгоду. Отсюда вытекают предпосылки к различному социальному или антисоциальному поведению, которое приводит, с одной стороны, к удовольствию, свя­занному с жизнью «высокоразвитых» человеческих существ, с другой — к страданию от повторных смертей и рождений в разнообразных телах низших видов. Правила, регулирующие высокое или низкое рождение, занимают сотни томов ведических и постведических текстов, но ученые усматривают в традициях индуизма три взгляда, определяющих отношение к смерти:

1.   Раннее ведическое мировоззрение

Эта традиция утверждает, что глава семьи, занятый материалистической [то есть греховной] деятельностью, сразу после смерти попадает в царство Ямараджи — в низшие (адские) области, откуда спасти его могут только жертвоприношения пищи и воды, которые на протяжении нескольких поколений осуществляются его детьми и внуками5. Проведя в таком состоянии определенное время, он «снова умирает» (возможно, речь идет о непрерывном движении души через промежуточные состояния к следующей инкарнации), проходит сквозь различные материальные элементы (землю, воду, воздух, огонь, эфир и другие, более тонкие элементы) и, наконец, «подвергается рецикли-зации» по цепи питания 6, чтобы заново родиться в одном из 8 400 000 типов тел, заполняющих вселенную.

2.   Пураническое мировоззрение

К более раннему мировоззрению «Пураны» («древние истории») добавили представление о бесчисленных райских и адских плане­тах, где умерших вознаграждают или наказывают в зависимости от   совершенных   ими   благих   или   греховных   поступков.  В«Пуранах» говорится, что душа скитается в этих тонких сферах бытия перед тем, как родиться в другом теле, в котором ей будет предоставлена возможность достичь самоосознания.

Wendy D. O'Flaherty, The Origins of Evil in Hindu Mythology (Los Angeles: University of California Press, 1976), p. 16.

Для безболезненного путешествия умершего на Ямалоку его сын должен успешно исполнить обряд сапин-дикарана. Этот обряд состоит из целой серии ритуалов, когда покойному родителю предлагают пинду (рисовый шарик), позволяющий ему войти в общение с его предками. До того времени (будь то 12 дней или 12 месяцев, в зависимости от того, какими текстами руководствоваться) душа находится в тонкой форме призрака, и только пинда-прадана (известная также как церемония шраддха) позволяет усопшему вступить в следующую стадию существования.

Характерный для ранневедического периода взгляд на процесс трансмиграции по цепи питания описывается А.Ч. БхактиведантойСвами Прабхупадойтак: в процессе жертвоприношения [указанном в Ведах] живое существо приносит особые жертвы, чтобы попасть на определенные небесные планеты, и в конечном счете достигает их. Когда запас качеств и достоинств, накопленный путем жертвоприношений, иссякает, живое существо спускается на землю в виде дождя, затем принимает форму злаков, затем злаки съедает мужчина, преобразуя их в семя, которое оплодотворяет яйцеклетку женщины, и так живое существо вновь обретает человеческую форму, чтобы опять приносить жертвоприношения и заново повторить тот же цикл. Таким образом живое существо беспрестанно приходит и уходит, следуя по материальному пути. Но человеку в сознании Кришны не нужны такие жертвоприношения. Он непосредственно принимает сознание Кришны и тем самым готовит себя к тому, чтобы вернуться к Богу. [Bhagavad-gita As It Is (Los Angeles: Bhaktivedanta Book Trust, 1974, reprint) Chapter Eight, Text three, p. 413].

 

3. Мировоззрение Самсары

Это — наиболее совершенное объяснение смерти в индуизме, являющееся кульминационным пунктом ведической и пуранической концепций. Самсара учит, что душа сразу после смерти рождается в материальном мире заново и продолжает вращаться в круговороте рождений и смертей до тех пор, пока полностью не очистит свое сознание от материалистических желаний. После этого очистившаяся душа возвращается в духовное царство — туда, откуда вышла и где изначально пребывали все души. Там душа обретает свою естественную, изначально присущую ей жизнь рядом с Богом. Современный индуизм, так же, как и вайшнавизм, шиваизм и множество других широко распространенных в Восточной Индии традиций, придерживаются именно этой точки зрения, усматривая в ней истину, составляющую сущность всех предыдущих учений.

Сложность темы и необъятное количество подробностей, содержащихся в ведических текстах и комментариях к ним, ошеломляет. Сопутствующие представления, такие как утробная жизнь, описаны в них настолько исчерпывающе, что, судя по заключенному объему знания, Веды по праву считаются самым авторитетным и полным источником сведений относительно природы реинкарнации. Приведем только один небольшой пример: «Бхагавата-пурана»7, считающаяся «сливками» священной индийской литературы, приводит тщательно проработанное описание того, как развивается сознание живого существа, начиная с момента его нахождения в утробе и вплоть до самой смерти:

После того как живое существо отстрадает в аду и пройдет через все низшие формы жизни, которые предшествуют человеческой, оно, искупив таким образом свои грехи, вновь рождается на Земле, получая тело человека (3.30.34).

Господь, Верховная Личность Бога, сказал: «Под надзором Верховного Господа и в соответствии с результатами своей деятельности живое существо, душа, входит в мужское семя и вместе с ним попадает во чрево женщины, чтобы воплотиться в теле определенного типа (3.31.1).

В первую ночь сперматозоид сливается с яйцеклеткой, и по прошествии пяти ночей в результате дробления из яйцеклетки формируется пузырек. Через десять дней зародыш принимает форму сливы, после чего он постепенно превращается либо в комочек плоти, либо в яйцо (3.31.2).

В течение первого месяца у зародыша формируется голова, а к концу второго месяца — руки, ноги и другие части тела. К концу третьего месяца у него появляются ногти, пальцы на руках и ногах, волосяной покров, кости и кожа, а также половые органы и другие отверстия в теле: глаза, ноздри, уши, рот и анус (3.31.3).

 

7 Его Божественная Милость А.Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада, перевод, «Шримад Бхагаватам», Песнь Третья, главы 30—31 (ЛосАнжелес: Бхактиведанта Бук Траст, 1994).

Через четыре месяца с момента зачатия окончательно формируются семь основных компонентов тела: лимфа, кровь, плоть, жир, кости, костный мозг и семя. К концу пятого месяца живое существо начинает ощущать голод и жажду, а по прошествии шести месяцев зародыш, покрытый водной оболочкой (амнионом), перемещается в правую сторону живота матери» (3.31.4).

Хотя эти сведения, собранные мудрецами, насчитывают тысячелетия, в части, поддающейся проверке, они согласуются с современными научными исследованиями. «Бхагавата» продолжает разъяснять, что, хотя чрево является безопасным местом для вынашивания вновь воплощаемой души, эта самая душа, находясь в утробе, должна испытать различные виды боли и что потрясения от этих переживаний приводят к тому, что она забывает свои предыдущие жизни. Если душа не сможет этого сделать, говорит «Бхагавата», ей придется пронести этот непосильный груз через всю жизнь. Тем не менее, душа хранит воспоминания о своих прошлых жизнях в подсознании, однако на уровне ума забывает о них с тем, чтобы адекватно реагировать на своих новых родителей и на окружающую обста­новку в новой жизни. С ведической точки зрения боль, испытываемая при рождении (наряду с болью, испытываемой во время смерти предыдущего тела), по меньшей мере, хотя бы частично способствует забвению прошлого, которым сопровождается каждое состоявшееся рождение. Философы как Востока, так и Запада с давних пор делали различные предположения относительно феномена забвения, и все же именно он остается главным камнем преткновения для тех, кто отстаивает теорию реинкарнации, и не в меньшей мере — для тех, кто ее отрицает. «Если мы уже жили прежде, — спрашивают последние, — тогда почему мы этого не помним?»

Священнослужители и теологи располагают множеством различных ответов на этот вопрос. В «Пистис Софии» Иисус говорит о душе, которая пьет из чаши, «наполненной водой забвения». Эту мысль Платон разъясняет в десятой книге своей «Республики». В ней мы знакомимся с храбрым Эром, который сообщает нам, что каждый индивидуум обладает способностью выбирать обстоятельства своего следующего воплощения. После того, как этот выбор сделан, говорит Эр, он пьет воду из реки Леты (в переводе с греч. «забвение»), которая все стирает в его памяти, так что он без препятствий может начать новую жизнь. «Тело — вот настоящая река Лета, — пишет другой греческий философ Плотин, — ибо душа, облаченная в него, все забывает»8. Как уже упоминалось, возможное объяснение этой космической амнезии души приписывается в какой-то степени современной медицине: гормон окситоцин, управляющий частотой мышечных сокращений беременной женщины при родах, способствует также тому, что травмировавшие нас события забываются9.

Joe Fisher, The Case for Reincarnation (N.Y.: Bantam Books, 1984), p. 83.

9Там же, с. 84: «Исследования показали, что большое количество окситоцина приводит к потере памяти у подопытных животных и к тому, что даже хорошо дрессированные животные теряют способ­ность выполнять отработанные команды. Поскольку материнский окситоцин поступает в систему ор­ганов ребенка, есть основания полагать, что этот естественный наркотик вымывает память предыду­щих инкарнаций вместе с осознанными воспоминаниями о рождении. Это не значит, что стирание воспоминаний не имеет места в жизни вне материнской утробы. Неспособность проницательных взрослых вспомнить свои детские годы, а также частые потери памяти среди стариков, возможно, являются естественным способом отчуждения малозначащей информации из осознанной памяти»

Как бы ни происходила такая забывчивость, в «Бхагавате» сказано, что утробный плод во чреве матери страдает в соответствии со своей кармой. Но вследствие того, что его сознание развилось еще не полностью, он может вытерпеть боль и, когда придет время, появится на свет. «Бхагавата» продолжает:

Лишенный свободы передвижения, ребенок заключен в утробе матери, как птица в клетке. В это время, если судьба благосклон­на к нему, он вспоминает обо всех перипетиях ста своих предыдущих жизней, и память о них причиняет ему жестокие страдания (3.31.9).

Пребывая в таком состоянии, сообщает «Бхагавата», душа, находящаяся в утробном плоде, помнит о своем долге перед Богом и молит Его о прощении. Она помнит о своем падении с высот небесного бытия и о трансмиграциях через бессчетное количество тел. Раскаивающаяся во чреве матери душа выражает горячее желание восстановить свое служение Господу. «Бхагавата» описывает стремление души к освобождению, ее жажду раз и навсегда избавиться от оков майи (иллюзорного бытия) и положить конец своему пребыванию в материальном мире. Утробный плод заявляет о беспредельном отвращении к жизни в материальном мире и возносит молитву Господу: «Позволь мне оставаться в таком состоянии [в материнском чреве], и хотя я нахожусь в условиях, которые ужасны, это лучше, чем, родившись, выйти из утробы наружу, попасть в материальный мир и снова пасть жертвой майи».

Тем не менее, после того, как он родится, как говорит «Бхагавата», новорожденный, довольствуясь чувством ложной безопасности под защитой любящих его родителей и родственников, снова падает жертвой иллюзии материального существования. С самого детства душа, за­ключенная в теле, пребывает в материалистическом оцепенении, поглощенная игрой чувств и объектами их удовлетворения. «Бхагавата» продолжает:

Во сне человек видит себя в ином облике и думает, что это и есть он сам. Точно так же он отождествляет себя со своим нынешним телом, полученным в соответствии с благочестивыми или греховными поступками, и ничего не знает ни о своих прошлых, ни о будущих жизнях (6.1.49).

В остальной части объемной тридцать первой главы Третьей Песни «Бхагаваты» дается детальная схема жизни в материальном мире — от детства, затем юности, зрелости до старости, после чего весь процесс начинается заново. Этот феномен называется самсара-бандха, то есть «обусловленная жизнь в круговороте рождений и смертей». Согласно «Бхагавате», цель человеческой жизни — высвободиться из этого круговорота с помощью процесса бхакти-йоги — йоги преданной любви, центральное место в которой занимает воспевание святого имени Господа.

«Бхагавата» открывает читателю это знание только после длительной философской и теологической подготовки. Руководствуясь приведенными выдержками из «Бхагаваты», «Упанишадами» (108 священных книг, в ко­торых приводится философский анализ ведического мышления) и «Бхагавад-гитой» (краткой квинтэссенцией знания), как ученые, так и преданные Кришны представляют процесс освобождения, согласно древнеиндийскому учению, как продвижение к просвещению, насчитывающее пять основных ступеней   .

(1) Каждый из нас — живая душа в материальном теле.

Ведические тексты пунктуально описывают душу, находившуюся внутри тела: «Если кончик волоса разделить на сто частей, и каждую из этих частей еще раз разделить на сто частей, то размер полученной частицы будет равен размеру духовной души» 11.

Основываясь на текстах, подобных этому, традиция индуизма беспрекословно считает, что вселенная состоит из бесконечного числа духовных атомов — душ — размером с одну десятитысячную кончика волоса. Знание о размере души дополняется сведениями о местоположении души в теле:

Душа имеет размер атома и лишь совершенный ум может постичь ее. Душа поддерживается пятью видами воздушных потоков (прапа, апана, вьяна, самана и удана), располагается внутри сердца и распространяет свое влияние по всему телу воплощенного живого существа. Когда душа очищается от загрязнения пяти потоков материального воздуха, тогда проявляется ее духовное влияние 12.

Таким образом, начиная с момента рождения, душа, заключенная в теле, ложно отождествляет себя с ним.

В течение жизни мы проходим через множество различных тел — младенца, ребенка, юноши, взрослого и т. д., — но остаемся той же самой личностью. Мы не меняемся, меняется только наше тело. «Бхагавад-гита» так описывает первый шаг на пути просвещения: «Точно так же, как душа переселяется из детского тела в юношеское и из него в старческое, так в момент смерти она переходит в другое тело» 13. «Бхагавад-гита» не прямо ставит вопрос: если душа в течение жизни переселяется из одного

тела в другое, тогда почему же считается, что этот процесс прерывается в момент смерти? Семисотый стих «Библии» индуизма проводит следующую аналогию: «Как человек надевает новые одежды, сбросив старые, так и душа принимает новое тело, оставив старое и бесполезное» 14. В сравнении тела с изношенной одеждой просматривается точно найденная аналогия: мы покупаем одежду в соответствии со своим вкусом и средствами; новое тело мы получаем в соответствии со своими желаниями   и   кармой,   которая   и   составляет   наши   «средства»  для приобретения будущего состояния существования.

 

10 Mandaleswara dasa, «Six Lessons on Transmigration», в журнале Back to Godhead, Vol. 12, №10 (Los
Angeles: Bhaktivedanta Book Trust, 1977), pp. 18-23.

11 Shvetashvatara Upanishad, 5.9.

12 Mundaka Upanishad, 3.1.9.

13 «Бхагавад-гита», 2.13.

14 «Бхагавад-гита», 2.22.

24

 

(2)        Души вначале падают, затем совершенствуются, проходя
через тела различного вида. Душа в стремлении стать Господом в сфере
ее влияния покидает духовное царство, где верховным является Бог, и
обретает ангельскую сущность в обители  Брахмы,  которая считается
высшей небесной планетой материального мира. Оттуда лишь немногие
души   могут   вернуться   в   свое   изначальное   духовное   состояние.
Большинство же из-за безрассудных страстей, обусловленных телом, и
зависти, порожденной жизнью в эгоцентричном мире, попадают в низшие
формы жизни, на низшие планеты и последовательно проходят через
каждую  из 8 400  000  форм  существования.  Ведическая литература
приводит эти 8 400 000 видов жизни: существа, живущие в воде, растения,
насекомые,  рептилии,  птицы, четвероногие звери  и  различные виды
человеческих существ. В конце концов, душа для дальнейшего развития
получает человеческие тела,  которых  насчитывается  400  000  видов
(включая более и менее цивилизованные, благочестивые, жителей высших
миров и так далее). По мере того, как душа, рождаясь вновь и вновь,
получает человеческие тела, отличающиеся различным уровнем сознания,
она   учится   на   собственных  уроках   и   нарабатывает   новую   карму.
Считается, что опыт этих бесчисленных воплощений пробуждает в душе
инстинкт того, что жизнь без Господа отвратительна и что для того, чтобы
принять изначальное состояние, требуется вернуться в царство Бога, заняв
положение Его слуги. Как сказано в «Бхагавадгите»: «После многих рож­
дений и смертей тот, кто действительно пребывает в знании, вручает себя
Мне (Богу), познав Меня как причину всех причин и причину всего сущего.
Но редко встречается такая великая душа» 15.

(3)        Поступки, которые мы совершаем в этом теле, определяют
наше    следующее    тело.    Ведические    тексты    утверждают,    что
трансмиграция души из одного тела в другое не носит беспорядочного
характера. Если в каком-то воплощении душа придерживается стиля жизни
похотливого негодяя, то в следующем она, скорее всего, родится собакой
или волком. Господь милосерден, Он исполняет желания всех живых
существ.    «Бхагавад-гита»    учит,    что    едва    уловимая    реальность
превращается   в  грубую  действительность:   если   мы  размышляем   об
объектах чувств, то плоды этого размышления постепенно проявляются во
внешнем мире и, наряду с привязанностью к этим ментальным творениям,
в нас развивается привязанность и к их осязаемым воплощениям. Из
привязанности развивается вожделение, а с его помощью мы подпитываем
наше плотское состояние и продлеваем наше временное пребывание в
материальном мире.

Наше путешествие из одного тела в другое побуждается и способствует нашими самыми утонченными желаниями и кармой. Снова-таки мы можем благоразумно спросить: «Кто же хочет быть собакой или волком?» Очевидно, никто. Но слишком часто все наши стремления не являются тем, что мы вначале подразумеваем или хотели бы видеть в них. В действительности наши поступки изобличают наши истинные желания. Например, если мы хотим провести жизнь в сладостной дремоте, почему бы природе не дать нам тело медведя, спящего месяцами? Или если мы поглощены сексуальным желанием, то почему бы нам не воплотиться в теле   голубя,   которое   физиологически   устроено   так,   что   может совокупляться сотни раз в день?

 

15 Бхагавад-гита», 7.19.

 

Каждый из 8 400 000 видов предоставляет вечной душе тело, которое лучше всего приспособлено для определенного вида чувственного наслаждения. Согласно Ведам, такова уступка Господа тем из Его детей, которые стремятся жить отдельно от Него в мире материи — на площадке для игр, где мы можем вкусить все деликатесы материального бытия и постичь, что ни одно из них не сравнится с анаидой («духовным блаженством») царства Бога.

(4) Следует знать, что две души пребывают в теле. В каждом теле пребывают две души: индивидуальная искра жизни (вы, я) и источник всей жизни (Господь) в локализованной форме, называемой Сверхдушой. В «Бхагавад-гите» говорится: «В этом теле, кроме атома духовной души, есть еще другой наслаждающийся — трансцендентальный, которым является Господь. [Этот наслаждающийся] есть Верховный Владыка, Верховный Наблюдающий и Дозволяющий, и именуется Параматмой»16

В существовании Сверхдуши и атомарной души в теле каждого живого существа не следует усматривать политеизм. Существует бесконечное число атомарных душ, говорится в Ведах, но Сверхдуша — одна. В «Бхагавад-гите» объясняется: «Хотя кажется, что Параматма поделена между многими [живыми существами], это не так. Она является неделимым целым» 17. В ведических текстах проводится аналогия с солнцем и его отражениями: на небе солнце одно, но его отражение одновременно появляется в тысячах кувшинов для воды. Точно так же Бог всего лишь один, но Он распространяет Себя как Сверхдуша в сердца всех живых существ и в каждый атом творения. Сознание того, что Бог живет в нашем сердце (как Сверхдуша), является непременным условием того, чтобы вырваться из круговорота рождений и смертей.

Очень важно различать Сверхдушу и атомарную душу, никогда не путая одну с другой: они всегда индивидуальны и состоят в любовных отношениях, которые превыше всех других. В «Упанишадах» душа и Сверхдуша сравниваются с двумя дружески настроенными птицами, сидящими на дереве. Первая птица стремится наслаждаться плодами на дереве — аналогично этому, живое существо борется за обретение материального счастья в этом мире. Другая птица (Сверхдуша) самодостаточна — Она здесь не для того, чтобы получать что-либо для Себя; скорее, Она действует как доброжелатель Своей честолюбивой подруги, наблюдая из жизни в жизнь ее неизбежные успехи и неудачи. Она ждет, чтобы подруга пришла к пониманию бытия (или, точнее, отбросила бы свои материальные представления) и обратилась к Ней с любовью и преданностью. Само собой разумеется, что так и произойдет, поскольку душа в этом мире находится в неестественных условиях, как рыба без воды. Однако возвращение в духовные воды — это процесс, который может занять миллиарды лет.

В аналогии, приведенной в «Упанишадах», подчеркивается, что обе птицы зеленые и что сидят они на зеленом дереве, и поэтому их легко спутать одну с другой. Современная индийская философия в целом и уче­ние Шанкарачарьи, в частности, сделали многое, чтобы перепутать этих двух птиц, заявляя, что Бог и живое существо суть одно. Тем не менее, истинная ведическая философия, особенно в том виде, как она сохрани­лась в подлинной вайшнавской традиции цепи ученической преемственности, отвергает идею однородности всего живущего и даже, напротив, обращает особое внимание на различие между живым существом и его Создателем.

 

16 «Бхагавад-гита», 13.23.

17 «Бхагавад-гита», 13.17.

 

 (5) Душа может избежать последующих рождений и смертей, если культивирует осознание Бога. Сверхдуша — самый дорогой друг живого существа, наблюдающий за ним, направляющий его и, наконец, по­сылающий ему истинного гуру, который сможет наставить его в хитросплетениях духовной жизни. Изучение священных писаний в обществе воодушевленных преданных под руководством опытного наставника— вот основное положение Вед для духовного совершенство­вания. Результатами применения такой практики являются ручи (вкус к духовной жизни), вайрагья (чувство непривязанности, которое необходимо для успеха в духовной практике) и особенно — према (любовь к Богу); они гарантируют освобождение от повторяющихся рождений и смертей 18.

Человек, погруженный в трансцендентное, ничего более не жаждет и ни о чем не сожалеет, а живет в этом мире, просто служа Богу. Такая святость доставляет неописуемое блаженство, так как такой человек только формально или внешне продолжает обитать в царстве материи. В действительности же, он пребывает в духовном царстве Бога. Индийские священные тексты пишут о таких людях как о чистых преданных, обладающих полным знанием, которые познали вечность и высшее на­слаждение от любви к Богу. Эти выдающиеся личности испытывают безграничное сострадание к другим, менее развитым душам и посвящают свою жизнь, чтобы помочь им в достижении такого же состояния духовного сознания. Под действием этого единственного устремления — трудиться ради Господа — они избавляются от последствий всей кармы и, по окончании жизни, не возвращаются снова в этот мир, а покидают его, чтобы быть вместе с Господом своего сердца.

Заключение

Из всей литературы, касающейся понятия реинкарнации, ведические тексты древней Индии являются, возможно, самыми полными и неподвластными действию времени. Санскритологи, индологи и историки-религиоведы только сейчас начинают изучать произведения ведических мудрецов с приводимым в них анализом повторных рождений и различных уровней существования. По мере того, как западный мир постигает эти эзотерические тайны, мы вновь открываем давно забытые истины о собственной культуре и религиозных традициях. И по мере того, как мы все глубже проникаем в идеи, завещанные нам осознавшими себя ведическими учителями, наше коллективное сознание достигает более высокого духовного уровня, оказывая оздоравливающее действие, и служит панацеей, которую мы искали во всех анналах письменной истории.

 

18 Поскольку форм индуизма очень много, существуют многочисленные варианты этой формулы просвещения. Мы сосредоточились на точке зрения гаудия-вай-шнавов как отражающей общую направленность индуизма, в котором према, или «любовь к Богу», рассматривается в качестве конечной цели. Однако, традиционно, концепция пурушартха — материалистическая религиозность, экономическое развитие, чувственное наслаждение и, в конце концов, попытка слиться с Всевышним («освобождение») — вот что обычно понимается под целью жизни в нормативном индуизме. Тем не менее «освобождение» (мокша) в такой трактовке не гарантирует свободу от последующих рождений и смертей. Даже если душа сливается с Всевышним, она, скорее всего, падет, поскольку такое слияние является неестественным состоянием для живого существа, которое по своей природе свя­зано с Господом отношением любви и служения.

Наше сознание, естественно, более всего поглощено тем, что нам дороже всего. «О каком бы состоянии бытия ни помнил человек, оставляя свое тело, — говорится в «Бхагавад-гите», — этого состояния он непре­менно достигнет» 19. Особенности тонкого тела (ума, разума и ощущения индивидуальности) к моменту смерти выражают суммарный итог деятельности за всю прожитую жизнь. Если человек сумел изменить свое тонкое тело, сосредоточиваясь на Боге, то в момент смерти его тонкое тело создаст грубое тело, в котором он воплотится как преданный Господа; если же он достиг еще большего развития, тогда он уже не принимает нового материального тела, а, как отмечалось, сразу получает духовное тело и так возвращается в изначальный духовный дом, обратно к Богу. Всё это замечательно резюмирует доктор Гай Л. Бек:

Согласно древним текстам, йога, имеющая различные определения, но почти всегда связанная с очищением ума, в сочетании с бхакти, преданностью Личному Божеству — вот средство против боли и несчастий, приносимых бесчисленными рождениями в круговороте трансмиграции. На самом деле, исключительно благодаря покровительству Личного Божества (будь то Вишну, Кришна, Рама, Шива или Лакшми) человек избавляется от ужасов трансмиграции и погружается в состояние непрерывного блаженства. Хотя эти верующие не притязают достичь ведических небес, их последующую неизменно духовную жизнь, о чем говорится в священных писаниях бхакти, можно рассматривать как дальнейшее развитие и, возможно, более прямой ответ на основную потребность всего человечества — освободиться от того, что немецкий философ Ницше называл «извечным повторением того же самого»20.

Восхищение Бека индуистской традицией воодушевляет, особенно в части его хорошо обоснованного вывода о том, что индийская философия, во всем многообразии ее форм, может гордиться самым последовательным и хорошо продуманным учением о переселении душ, которое мир когда-либо знал:

19 «Бхагавад-гита», 8.6.

20

Guy L. Beck, «Reckling the Atman: Reflections on the Doctrine of Transmigration in Classical Hinduism», в Concepts in Transmigration, ed. Steven J. Kaplan (Lewi-ston; N.Y.: Edwin Mellen Press, 1996), pp. 87-117.

Учение индуизма о трансмиграции, по сравнению с другими религиозными системами и теориями, несомненно является наиболее всеобъемлющим в мировой истории. И тому можно найти несколько оснований: оно выдержало многовековой натиск внешних вторжений и политических беспорядков; оно дало отпор многочисленным нападкам разного рода критиков и искаженным трактовкам, дававшимся как изнутри, так и извне; оно сформировалось так, чтобы соответствовать многим видам религиозных убеждений, — будь то монизм, дуализм, мо­нотеизм, политеизм, нетеистические учения и т. д. Несмотря на всю свою

сложность, учение о трансмиграции, наряду с верой в карму, остается неким наиболее укоренившимся общим знаменателем — независимо от социального статуса, касты, религиозного мировоззрения, возраста и пола — среди разнообразных религиозных направлений, течений и философских школ, дополняющих исконно индийскую традицию 21.

Читайте также: