Показать все теги
Датско-норвежский абсолютизм в первой половине XVIII в. Дальнейший рост буржуазного уклада. Восстановление крепостничества в Дании.
В первой половине XVIII в. политическая история Дании-Норвегии по сравнению с историей Швеции бедна событиями. Самодержавные монархи, включая долго царствовавшего Фредрика IV (1699—1730), несколько улучшили делопроизводство и судопроизводство, оздоровили финансы, развили средства сообщения, наладили мизерную помощь беднейшему населению. Предметом особой заботы правительства были города, промышленность и торговля. То было время крайнего меркантилизма. В начале XVIII в. уже примерно пятая часть датчан проживала в городах. С окончанием Великой Северной войны удельный вес Копенгагена и датчан в балтийской торговле заметно вырос, прежде всего в деле снабжения всей Балтики западноевропейскими и колониальными товарами (Главная торговая компания, 1747). Среди привилегированных монополистических торговых компаний наиболее крупной и процветающей была Азиатская компания (1732), сменившая датскую же Ост-Индскую и торговавшая индийским и китайским чаем. Датская Вест-Индская компания успешно торговала сахаром со своих плантаций. В 1736 г. в датской столице был основан банк (Курантбанкен), финансировавший торговлю, промышленность, градостроительство и выпускавший с этой целью первые в Дании банкноты. Впрочем, значительная часть капитала копенгагенски^ торговых домов все еще была голландского и немецкого происхождения.
Датская мануфактурная промышленность по-прежнему отставала от торговли и судоходства. Узость внутреннего рынка и конкуренция лучших по качеству иностранных изделий действовали сильнее, чем всевозможные правительственные субсидии и льготы мануфактуристам, чем многочисленные запреты на ввоз изделий из заграницы. Слабая покупательная способность феодально-зависимых крестьян, в своей значительной части крепостных, усугублялась хронически низкими ценами на хлеб в 1650—1750 гг.
Королевский замок Фредриксборr, 1602-1620 rr.
В условиях длительного аграрного кризиса и помещичьего гнета сельская молодежь стремилась уйти в города. Под нажимом дворянства Кристиан VI в 1733 г. восстановил крепостничество в Дании (под новым названием «ставнсбонд») для мужчин в возрасте от 14 до 36 лет (затем даже с 9 до 40). Это обеспечивало дворянам даровые (крестьян-барщинников) или дешевые (хусменов) рабочие руки.
Условия самодержавия первой половины XVIII в. не оставляли места для политической оппозиции. Однако контроль за религиозным единомыслием постепенно стал ослабевать. Измученные войнами и стихийными бедствиями массы в Дании и других скандинавских странах нуждались в духовной пище, какой не давала им государственная лютеранская церковь с ее сухим догматизмом. Такую пищу несло пришедшее из Германии мистическое движение пиетистов. Пиетисты призывали к практическому христианству — нравственному самоусовершенствованию и помощи ближнему. Пиетизм как разновидность пуританства нес с собой известную демократизацию религиозной жизни. Пиетистские кружки быстро распространились среди ремесленников и других горожан Дании, а затем и всех скандинавских стран. Новое религиозное течение нашло приверженцев и в верхах общества, особенно при дворе угрюмого датского короля Кристиана VI (1730—1746). Под влиянием священников-пиетистов в Дании преследовались театральные представления, маскарады и пр. (был, например, закрыт на несколько лет театр в Копенгагене), строго каралось непосещение церкви по воскресеньям. В Дании, таким образом, пуританская проповедь XVII в. оказалась вместе с тем орудием ханжеской самодержавной опеки над подданными.
Хотя после Фредриксборгского мира 1720 г. Дания счастливо избегала вовлечения в новые войны, ее международное положение оставалось крайне шатким. Если в XVII в. датскую дипломатию преследовала угроза коалиции голштинских герцогов со Швецией, то теперь такой угрозой стал тесный союз тех же герцогов с русскими императорами. Брак герцога Карла Фридриха Гольштейн- готторпского с дочерью Петра I Анной и русско-шведский союзный договор 1724 г. означали для Дании реальную угрозу новой утраты Шлезвига. В ответ Дания сблизилась с Англией и Францией (гарантами Фредриксборгского мирного договора) и вместе со Швецией присоединилась к Ганноверскому союзу западных держав в 1727 г.
С конца 20-х годов российские самодержцы надолго перестали поддерживать голштинских герцогов и датская дипломатия сумела, наконец, возродить традиционную дружбу с Россией. Союзным договором 1732 г. Россия гарантировала территориальную неприкосновенность владений датского короля. Защита статус-кво на Балтике, «северного спокойствия» все чаще выдвигаются датской дипломатией в качестве руководящей концепции. В 1742—1743 гг. датчане даже добивались избрания своего наследного принца и на шведский престол. Неудача — избрание шведами герцога Адольфа Фридриха — и одновременное провозглашение другого голштинского герцога Карла Петра Ульриха (будущего Петра III) наследником русского престола означали соответственно ухудшение русско- датских и датско-шведских отношений: русско-шведский союзный договор 1745 г. предусматривал совместную поддержку притязаний Гольштейн-Готторпов в Шлезвиге.
К середине XVIII в. внешнеполитическое положение Датского королевства вновь окрепло. Традиционное недоверие Петербурга к Швеции перевесило навязываемую голштинцами вражду к Дании.
Кан А. С.
Из книги «История скандинавских стран», 1980
