Показать все теги
Превращение Швеции в великую державу. Войны первой половины XVII в.
Швеция с середины XVI века возобновила завоевательную политику, прерванную в XIV в. Итогом этой политики явилось создание шведской балтийской империи. Победы малонаселенной Швеции над ее соседями объяснялись в значительной мере благоприятными внешними обстоятельствами. Польско-Литовское государство испытывало растущую внутреннюю слабость. Надолго ослабленным оказалось и Русское государство после кровавого правления Ивана IV, крестьянских восстаний и династических смут. К тому же оба славянских соседа Швеции тогда враждовали между собой. Наконец, феодально-раздробленную княжескую Германию именно в первой половине XVI столетия раздирали глубокие конфликты (Тридцатилетняя война).
Однако в начале 1610-х годов международная обстановка еще сулила куда большие успехи великодержавным планам другого скандинавского государя — Кристиана IV Датского (1588—1648). Крупные силы шведов были скованы на Востоке; дряхлый король Карл IX лежал в параличе. В это время Кристиан IV объявил Швеции войну (Кальмарская война 1611—1613 гг.). Одной из главных причин ее был спор о господстве на морских и сухопутных подступах к восточноевропейскому рынку, причем не только на Балтике, но и в Заполярье (Финмарк, Лапландия). Главными событиями военной кампании были осада и взятие датчанами двух шведских городов-крепостей — Кальмара (отсюда название войны) и Эльвс- борга. Ожесточенное столкновение закончилось с перевесом для Дании: она получила крупную денежную контрибуцию и сохранила Финмарк, а шведы — свободу от уплаты зундских пошлин за провоз товаров шведского происхождения. Перемирием закончился в 1614 г. и первый тур шведско-польских войн из-за Лифляндии. По мирному договору с Россией в Столбове (1617) шведы закрепили за собой Русское побережье Финского залива (Ижорскую землю) и часть Карелии с Приладожьем (Корельский уезд). Кандидатура шведского принца на московский трон была отвергнута.
Пользуясь продолжающейся войной между Польшей и Россией, юный шведский король Густав II Адольф (1611—1632) в 1617 г. возобновил войну с Польшей в Лифляндии и одновременно провел военную реформу, прославившую его имя. Набор рекрутов был упорядочен, вес пехотного и артиллерийского оружия облегчен, боевые задачи пехоты распределены между мушкетерами-стрелками и пикинерами. Артиллерия стала самостоятельным родом войск, взаимодействие ее с пехотой и кавалерией улучшилось, воинские подразделения были разукрупнены, что увеличило их маневренность и открыло путь линейной тактике.
В новой войне с поляками шведы имели явное превосходство: в 1621 г. пала Рига, и после первой крупной победы при Вальхофе в Лифляндии (1626) Густав Адольф перенес военные действия в Восточную Пруссию (в то время ленное владение польских королей). Шведско-польское перемирие 1629 г. (Альтмаркское) оставило в руках шведов не только Лифляндию, но и ряд восточнопрусских портов, включая Пиллау (ныне Балтийск) и Мемель (совр. Клайпеда), вновь утраченных в 1635 г.
Столь же активную внешнюю политику, хотя и все менее успешную, вел датский король Кристиан IV. Он с тревогой следил за успехами австрийских Габсбургов в Германии, где шла Тридцатилетняя война, и в 1625 г. начал войну с ними, рассчитывая на помощь Англии и Нидерландов и на солидарность северогерманских протестантских князей. Однако англо-голландские субсидии оказались куда меньше обещанных. 7 августа 1626 г. немецко-датское войско короля было наголову разбито при Люттере (Нижняя Саксония) австрийским полководцем Тилли, а в 1627 г. армия талантливого имперского полководца Валленштейна -захватила Шлезвиг-Гольштейн и весь Ютландский полуостров. Только боязнь создания шведско-датской коалиции, предложенной шведским королем Густавом Адольфом Кристиану IV, вынудила Валленштейна согласиться на крайне мягкие условия мира с Данией (Любекский договор 1629 г.): Кристиан отделался обязательством не воевать впредь с германским императором.
Шведское правительство было крайне обеспокоено выходом императорских войск к берегам Балтики и Северного моря. Швеции грозила не только контрреформация — восстановление католицизма, но и утрата достигнутого преобладания на Балтике. Густав Адольф деятельно готовился к большой войне с императором. Главной задачей короля было овладение южным побережьем Балтики, крупнейшими портами и устьями рек в этом районе. Но эти цели он умело прикрывал заявлениями о своей освободительной миссии, о стремлении избавить немецких протестантов-единоверцев от императорской и папской тирании. Действительно, протестантское население Германии поначалу, пока шведские войска сохраняли дисциплинированность, с восторгом встречало «Снежного короля», как прозвали Густава Адольфа.
Сословный риксдаг поддержал «богоугодный» план короля. Летом 1630 г. шведский флот доставил 13-тысячную армию в устье Одера. Густав Адольф заручился крупными французскими субсидиями. За свои владения в Прибалтике он мог быть сравнительно спокоен благодаря обещанию правительства царя Михаила Федоровича начать войну против Польши. В течение 1631 г. шведы овладели ключевыми крепостями на важнейших водных путях Германии— Одере и Эльбе; немецкие протестантские князья приняли шведское предложение о союзе против императора. Густав Адольф успешно продвигался от Одера к Эльбе.
7 сентября 1631 г. в окрестностях Лейпцига, у Брейтенфельда, шведы наголову разгромили объединенные силы католических князей и императора [1]. Последующий победоносный поход в глубь Германии, к берегам Рейна и верхнего Дуная (1631—1632), превратил шведского короля в могущественного государя Европы. Опьяненный успехами, Густав Адольф добивался объединения протестантской'Германии под верховенством Швеции. Ему, однако, не удалось разбить католические армии до их соединения. Это соединение произошло как раз на коммуникации шведов — в Лейпциге. Чтобы не быть отрезанным и окруженным, король осенью 1632 г. двинулся обратно на север. Генеральное сражение произошло, как и год назад, под Лейпцигом, у городка Лютцен. Противником Густава Адольфа был Валленштейн. 6 ноября 1632 г. шведы вновь одержали победу, но в битве пал сам Густав Адольф.
Регентский совет при малолетней королеве Кристине, дочери Густава Адольфа, до 1644 г. возглавлял сподвижник короля канцлер граф Аксель Оксеншерна (1583—1654), после регентов Стуре крупнейший из некоронованных государственных деятелей Швеции. Новое правительство существенно умерило свои планы и добивалось главным образом господства на Балтике, а не гегемонии в Германии. Соответственно вновь обострились шведско-датские противоречия: Кристиан IV не порывал с императором; растущий экспорт из шведской Прибалтики облагался все выше датскими зундскими пошлинами. Внезапным ударом с юга, из Германии, шведы сумели в 1643—1645 гг. нанести решительное военное поражение датчанам. По миру в Брёмсебру 1645 г. Дания потеряла острова Готланд и Эзель (Сарема), восточнонорвежские области Емтланд и Херьедален и провинцию Халланд на восточном побережье пролива Каттегат. Дания была вынуждена отныне беспошлинно пропускать через Зунд грузы не только собственно шведские, но и прибалтийские.
Все больше хлопот доставляли датским королям их шлезвиг-гольштейнские владения. После нескольких семейных разделов между королями из Ольденбургской династии и их младшими братьями оба герцогства распались на две отдельно управляемые части — королевскую и герцогскую (см. карту на с. 54). Герцогская часть выросла к началу XVII в. в сильное и враждебное Дании герцогство Гольштейн-Готторпское, ставшее союзником великодержавной Швеции.
По Вестфальскому миру, заключенному наконец в 1648 г. между Швецией, Францией, Империей и другими державами, Швеция получила всю Западную Померанию (так называемую Переднюю) с важным портовым городом Штеттин в устье Одера и с островами Рюген, Узедом и Воллин, другой балтийский порт — Висмар (в Мекленбурге), владения в Северо-Западной Германии, на реке Везер — бывшие епископства Бремен[2] и Фёрден (Верден). Шведский король тем самым стал номинальным ленником германского императора и получил законную возможность участия в немецких делах. Шведские владения в Германии вплотную подходили и к южным границам Гольштейна. Швеция стала великой державой.
Капиталистические мануфактуры и торговые компании в Скандинавии. Хозяйственное возрождение Норвегии.
Превращению Швеции в великую державу благоприятствовало возросшее хозяйственное и политическое значение Северо-Западной Европы. Голландцы, в первой половине XVII в. решительно вытеснившие ганзейцев из большой балтийской торговли, не только научили шведов и датчан военным новшествам. С середины XVI в. из Нидерландов — Северных и особенно Южных (из Фландрии) прибывали сначала в Данию, а затем и в Швецию состоятельные иммигранты — опытные предприниматели, финансисты, а также квалифицированные мореходы, строители, металлурги, инженеры. В молодом шведском городе-порте Гетеборге — ее океанском «окне в Западную Европу» (на своем нынешнем месте официально основан в 1621 г.) —жили поначалу преимущественно голландцы. Иммигранты привезли с собой в Скандинавию капиталы, нужда в которых особенно ощущалась в XVII в.
В течение большей части XVI в. горное дело в Швеции все еще было менее развито, чем в Германии. Решительные сдвиги наступили как раз на рубеже XVI—XVII вв., что и явилось предпосылкой крупнейших военных успехов Швеции. Новые, более высокие (французские) доменные печи из камня позволили увеличить плавку чугуна, а «валлонский» и «немецкий» способы ковки — перейти к производству хорошего полосового и прутового железа вместо прежних «чушек» и продавать его по более высоким ценам.
С конца XVI в. быстро стала расти также шведская медедобыча. Выручка от продажи шведской меди за границей покрывала в первой половине XVII в. значительную долю военных расходов государства. Достигнув в середине века максимума (3000 т в год), производство меди стало затем падать. Зато производство железа росло в течение всего XVII в. (за 1600—1720 гг. впятеро), не превысив, впрочем, 27000 т ежегодно. Медь, железо и деготь составляли 80—90% шведского экспорта в XVII в. Швеция стала главным экспортером железа в Европе и крупным — меди и пушек. Шведская армия была полностью обеспечена собственным оружием — огнестрельным и холодным. В шведской горно-металлургической промышленности конца XVII в. налицо уже централизованные мануфактуры; наиболее крупные пайщики промышленных и торговых компаний — это либо сама казна, либо знатные дворяне, либо богатые иностранцы. Хозяйственный подъем и утверждение капиталистического уклада ускорили рост населения Швеции. За 1620—1720 гг. оно выросло с 900 тыс. почти до 1,5 млн. человек (без Финляндии).
Скромными по сравнению со Швецией, но тем более разительными на фоне предшествующего застоя были экономические успехи Норвегии. Быстро рос ее торговый флот, улов и экспорт рыбы (главным образом сельди). Раннекапиталистические формы предпринимательства проникали в лесопиление и лесоторговлю. Последние в XVI в. были крестьянским промыслом, но постепенно попали в руки крупных купцов-горожан, скупавших лесные участки.
С экономическим подъемом Норвегии было тесно связано возобновление после двухвекового перерыва роста населения страны (за 1500-1665 гг. со 180 до 450 тыс. человек). Именно в XVII в. сложился класс норвежской городской буржуазии, преимущественно торговой.
Датские власти охотно предоставляли вновь учреждаемым (обычно в самом Копенгагене) компаниям монополию на производство сукна и шелковых тканей, пороха и вооружения, сахара, мыла, растительного масла. Однако этим компаниям не хватало капитала и, главное, покупателей. Недолговечными, как правило, были торговые и китобойные компании, получавшие от королевской власти монополию на торговлю в определенном весьма обширном районе. Датская Ост-Индская (1616) и Исландская (1619) компании оказались наиболее жизнеспособными среди них.
После прекращения в 1660 г. войн на датской земле и улучшения правового положения горожан развитие датской городской промышленности— мануфактур, а также внешней торговли и судоходства пошло успешнее, чем прежде. Правда, из-за территориальных потерь население Дании сократилось примерно на четверть — с 1 млн. в середине века до 700—800 тыс. человек на рубеже XVII—XVIII в. Однако население Копенгагена выросло с 30 тыс. в 1660 г. до 70 тыс. человек в 1700 г. (население Стокгольма составляло в конце XVII в. всего 60 тыс., норвежского Бергена — ок. 10 тыс.). Датско-норвежская буржуазия в конце столетия уже успешно конкурировала с голландской, английской, ганзейской в торговле скандинавскими товарами.
Дания, а также Швеция, подражая великим державам, приняли в XVII в. участие в колониальной экспансии. Прочнее других оказались фактории датской Ост-Индской компании Транкебар на Западном побережье Индии (1616) и Вест-Индской на Малых Антильских островах в Карибском море (1672); шведские же колонии на Атлантическом побережье Северной Америки (Новая Швеция)], и на Золотом Береге в Африке были вскоре захвачены голландцами.
Вообще XVII век и для Скандинавии стал первым веком уже нового времени. Невиданный ранее рост числа городов, появление таких учреждений, как биржа (в Копенгагене в 1619 г.) и государственный банк (в Стокгольме в 1668 г.), мануфактурных и колониальных предприятий — все это были признаки начавшегося перехода к новому типу экономики — капиталистической.
Укрепление феодальных отношений в сельском хозяйстве. Барщина и отработочная рента.
Раннекапиталистические отношения охватывали лишь меньший сектор хозяйства скандинавских стран XVII в. Преобладали по-прежнему земледелие и скотоводство, а в этих отраслях феодальные отношения не только оставались незыблемыми, но и укреплялись. Вовлечение дворян-помещиков в балтийскую торговлю сельскохозяйственными продуктами и рост натуральных и денежных потребностей казны в XVII в. привели к усилению эксплуатации крестьянства.
Нажим на датских крестьян выразился прежде всего в увеличении барщинных повинностей, особенно на датских островах и в Сконе — районах крупных господских хозяйств. 2—3 дня барщины в неделю стали обычным делом. В Швеции, как правило, помещичьи крестьяне еженедельно отбывали не более одного дня барщины. Барщина как основной вид феодальной ренты распространялась здесь лишь на крестьян, живших в непосредственной близости от барского имения. Сходная со шведской картина наблюдалась и в земледельческих районах Норвегии. Здесь один день барщины в неделю несла лишь незначительная часть крестьянства.
Для Швеции и частично для Норвегии характернее увеличение натуральных и денежных платежей крестьянства. В связи с ростом цен на сельскохозяйственные продукты и спроса на землю взимались дополнительные поборы с держателей, пересматривались традиционные условия держания.
В Скандинавии практиковались в отдельных случаях и сгон держателей с лучших земель, переселение целых деревень и хуторов и основание на их месте крупных барщинных хозяйств для производства зерна или разведения крупного рогатого скота на сбыт (особенно в Дании XVII в.). Однако даже в Дании господское землепользование— домен — так и не заняло больше 8% всей дворянской земли; велось на нем не столько зерновое, сколько скотоводческое хозяйство, и главный доход датским дворянам приносила привилегированная торговля скотом, как «своим», таки купленным у крестьян. В самые удачливые годы (1610—1620) ежегодный вывоз волов и быков из Дании достигал 40—50 тыс. голов.
Усиление феодально-помещичьего гнета в скандинавских странах выражалось еще в одной специфической форме, а именно — в передаче податных и коронных земель дворянам. В Дании, где податных, т. е. собственных крестьянских, земель почти не осталось, преобладал обмен помещиками худших земель на лучшие, доставшиеся королю в результате реформации.
Нуждаясь в деньгах и вознаграждая дворян за государственную службы, Густав Адольф и его преемники передали дворянам в различной форме (дарение, залог, передача права взимания налога, продажа) 70% культурной площади страны. Владельческие права податных крестьян начали оспариваться дворянами, и над ними нависла угроза превращения в частнозависимых.
В Норвегии держатели-лейлендинги не только не были закрепощены, но само их держание с начала XVII в. стало по закону пожизненным. В дальнейшем на арендаторов дворянской земли была распространена полицейская власть землевладельца, однако значительная часть лейлендингов арендовала землю у других крестьяян и у горожан. Крестьяне-собственники в середине XVII в. все еще владели примерно 7% культурной площади в Норвегии — больше, чем в Швеции, не говоря уже о Дании.
Наконец, в Северной Европе все шире распространялись полуфеодальные формы эксплуатации сельской бедноты. Повсеместно переиздавались и становились строже законы о принуждении безземельных сельских жителей к найму. Все чаще встречался и специфически скандинавский тип мелкого арендатора за отработки: в Норвегии и Дании — хусмен, в Швеции и Финляндии — торпарь.
Первая Северная война 1655—1660 гг. Завоевание шведами Сконе
Вестфальский мир 1648 г. закрепил превращение Швеции в сильнейшую державу Северной Европы. Однако Швецию с трех сторон по-прежнему окружали владения датского короля, считавшего мирный договор в Брёмсебру (1645) не более чем перемирием. Положение Дании осложнялось тем, что герцоги гольштейн-готторпские, формально будучи ленниками своих родственников датских королей, со времени войны 1643—1645 гг. были союзниками шведов.
В 1654 г. незамужняя королева Кристина, тайно перейдя в католичество, отреклась от престола в пользу своего кузена Карла Густава Пфальцского — известного полководца Тридцатилетней войны. Смена царствующих лиц совпала с большой русско-польской войной. Первоначально Карл X Густав, по-видимому, склонялся к войне против потенциально более опасной России и союзу с ослабевшей Речью Посполитой. Против России было, в частности, направлено соглашение шведов с украинским гетманом Хмельницким осенью 1654 г. Однако противоречия между шведским и польским королями из-за Прибалтики оказались непримиримыми, и летом 1655 г. началась пятилетняя шведско-польская война. В течение первого года шведские захватчики в союзе с курфюрстом Бранденбургским одержали крупные победы. Они дважды брали Варшаву и в июле 1656 г. выиграли трехдневную битву под столицей Польши. Польский народ начал упорную партизанскую борьбу. На помощь Речи Посполитой пришла Австрия. Летом 1656 г. царь Алексей Михайлович повернул фронт и, заключив перемирие с Польшей, пошел на Ригу, занял Дерпт (совр. Тарту). Могущественные Нидерланды — хозяева балтийской торговли — теперь изменили своему традиционному союзу со Стокгольмом. Шведский король вынужден был перейти к обороне и с трудом удерживал завоеванную им часть Балтийского побережья.
Новый датский король Фредрик III (1648—1670) надеялся укрепить свою власть, урезанную риксродом, путем успешного реванша. Однако к неосторожно начатой войне со Швецией (1657) датчане оказались не готовы. Датские финансы, а значит, и войско находились в плачевном состоянии. Главные силы шведского короля осенью 1657 г. с юга овладели Ютландией и необычно холодной зимой перешли по льду Бельтских проливов на остров Зеландию. В феврале 1658 р. в городе Роскилле был подписан самый тяжкий мир в истории Дании: шведы получили не только области Сконе, Блекинге, Халланд (Халландом по миру 1645 г. они владели временно), но также норвежские области Бохуслен и Тронхейм, т. е. выход в Северо-Западную Атлантику, и, наконец, датский остров Борнхольм. Союзник шведов — герцог гольштейн-готторпский — добился отказа Дании от ее верховных прав на Шлезвиг (хотя датский король и продолжал владеть так называемой королевской частью в Шлезвиге и Гольштейне).
Опьяненный успехом Карл Густав решил полностью подчинить Данию, вынудив ее вступить в союз со Швецией. Это ему, однако, не удалось, и тогда король нанес новый удар Дании, желая ликвидировать ее как независимое государство и тем закрепить свое господство на Балтике. Зимой 1658/59 г. шведы тщетно осаждали героически сопротивлявшийся Копенгаген. Тем временем западные великие державы определили условия шведско-датского примирения. По Копенгагенскому миру (1660) датчане получили обратно Тронхейм, восстановив непрерывность территории Норвегии, и остров Борнхольм. По миру с Речью Посполитой в Оливе (1660) шведы довольствовались отказом поляков от претензий на Лифляндию и на шведский престол. Кардисский мир 1661 г. с Россией также подтвердил выгодное для шведов статус-кво.
Таким образом, Первая Северная война дала шведам удобные морские границы на юге Скандинавского полуострова. Полного господства на Балтике добиться им не удалось; европейские же позиции Швеции в итоге войны оказались ослабленными, поскольку обнаружилась ее политическая зависимость от западных держав.
Установление абсолютизма в скандинавских странах и его особенности
Внутриполитическое развитие обеих скандинавских монархий в XVII в. шло под знаком абсолютизма. В первой половине XVII в. усвоение западноевропейского, в том числе голландского, опыта помогло Густаву Адольфу и канцлеру Оксеншерна реорганизовать государственное устройство Швеции. На протяжении 1612— 1626 гг. было введено коллегиальное, управление важнейшими ведомствами, упорядочено судопроизводство во всех инстанциях, модернизовано областное управление. В 1617 г. были определены формы работы сословного риксдага.
Отказываясь от политической власти на местах, датская и шведская знать вырывала у королей одну экономическую привилегию за другой и непрерывно расширяла размеры своего землевладения. В бюрократическом аппарате централизованной сословной монархии именно земельная аристократия заняла ключевые позиции. Главным органом политического могущества аристократии по-прежнему оставались государственные советы — риксроды — датский и шведский. Однако по мере роста городов и торгово-мануфактурной буржуазии и вследствие нужды самих королей в определенном противовесе могуществу знати стало усиливаться значение сословно-представительных собраний. Собрания эти теперь использовались центральной властью для утверждения новых налогов и важных новых законов. В Швеции четырехсословный риксдаг успел еще до XVII в. стать неотъемлемой составной частью государственной машины, в рассматриваемый период он созывался не реже одного раза в два года. Куда менее определенным и прочным был статус подобных сословных собраний (риксдагов, стендер- мёде) Датско-Норвежского государства, в каждой из двух частей которого они созывались по усмотрению властей, от случая к случаю. Тем не менее именно на этих собраниях впервые выступила оппозиция из среды податных сословий.
В петициях и датских горожан (1629 г. и др.), и совместной — трех шведских податных сословий, т. е. духовенства, горожан и крестьян (1650; 1655), были выдвинуты уже антифеодальные политические программы. В главном эти требования сводились к ограничению дворянских привилегий (в особенности налогового и судебного иммунитета, а также монополии дворян при назначении на высокие должности), к усилению королевской власти в ущерб государственному совету, к восстановлению розданного дворянам государственного и королевского земельного фонда, к упрочению личной свободы крестьян и привилегий горожан и священников.
В Дании аристократия была слишком могущественной, а король слишком слаб, и голос горожан поначалу прозвучал впустую. Однако военные поражения 1650-х годов скомпрометировали именно аристократию. Горожане, в особенности жители Копенгагена, оказали существенную помощь государству, финансируя военные расходы и с оружием в руках обороняя столицу. Король Фредрик III сблизился с горожанами, сумел возглавить их патриотический подъем и тем значительно укрепил пошатнувшийся авторитет датской короны.
Более сильные шведские короли охотно использовали антиаристократическую оппозицию в своих интересах. С помощью податных сословий королева Кристина закрепила на сессии риксдага право престолонаследия за Карлом Густавом («спор сословий» 1650 г.), который в 1655 г. отобрал у дворян часть бывших казенных земель.
Во второй половине XVII в. абсолютная монархия утвердилась сначала в Датско-Норвежском государстве, затем в Швеции. Вот как это произошло. Осенью 1660 г. депутаты от трех сословий (без крестьян) были собраны в Копенгагене для изыскания средств на покрытие государственного долга. Горожане и священники, возглавляемые бургомистром столицы Хансом Нансеном и епископом острова Зеландия Хансом Сване, потребовали равного обложения всех сословий и реформы государственного строя Дании: наследственной королевской власти. Их заветным желанием была полная ликвидация дворянских привилегий и допуск податных сословий ко всем государственным должностям. Король держался в тени, втайне поощряя своих сторонников. Для нажима на аристократию он привел войска по всей стране в боевую готовность. Наготове была и бюргерская милиция Копенгагена. В октябре риксрод уступил, королевская власть была провозглашена наследственной, а унизительная «капитуляция», данная королем при его избрании на престол (1648), аннулирована. Переворот был одобрен и собранием норвежских сословий.
Под новым законом о самодержавии (1661) стояли подписи трех сословий (дворян, священников, горожан). Горожане были вознаграждены важными привилегиями — полным уравнением с дворянством в доступе к высшим должностям и праве владеть землей; разбогатевшим горожанам и высокопоставленным чиновникам незнатного происхождения был открыт также доступ в первое сословие. Им даже присваивались новые для Дании титулы графов и баронов. Дворянство в Дании утратило свободу от уплаты налогов и пошлин, ограничены были в пользу горожан и его торговые привилегии. От уплаты поземельных налогов были, однако, вскоре вновь избавлены владельцы крупных имений с прилежащими к ним крестьянскими дворами.
Феодальное государство было последовательно реорганизовано на чисто бюрократических началах. Центральный государственный аппарат отныне состоял, как и в Швеции, из коллегий, главы которых входили в тайный совет при короле. Вместо старых, феодального происхождения, ленов Дания и Норвегия отныне делились на амты (в Дании это деление сохранилось поныне). Во главе их были поставлены гражданские губернаторы-амтманы, уже не ведавшие ни сбором налогов, ни военными делами.
Принципы устройства датской абсолютной монархии были закреплены в «Королевском законе» 1665 г. Его автором был одаренный сын виноторговца Педер Шумахер, впоследствии граф Гриффенфельд — канцлер сына Фредрика III короля Кристиана V (1670—1699). Единственное, что «Королевский закон» запрещал монарху, это поступаться своей властью и делить страну на части (печальный опыт со Шлезвигом). Новые единые своды законов — первый в истории страны «Датский закон» 1683 г. и «Норвежский закон» 1687 г.— унифицировали правопорядок в отдельных провинциях, провозгласили принцип равенства перед законом и смягчили наказания. Вместе с тем были устранены остатки средневекового крестьянского самоуправления (суд присяжных, участие жителей в выборе приходского священника и пр.).
Положение датских крестьян при абсолютизме отнюдь не улучшилось. Правда, в 1682 г. был запрещен снос крестьянских дворов, практиковавшийся помещиками; в 1702 г. отменено старинное крепостное право (ворнедскаб) на островах восточной части страны (Зеландия, Лолланн, Фальстер). На деле, однако, сгон крестьян с лучшей земли и обращение в барщинников и отработчиков-хусменов, а также удержание их в деревне помещиками с помощью восстановленной в 1701 г. рекрутской повинности продолжались. Многие помещики по-прежнему имели право назначения судей и исполнения приговоров в своих владениях. Финансовые трудности послевоенных лет были преодолены увеличением поземельных налогов, взимаемых отныне и с большинства помещичьих крестьян, а также распродажей коронных земель: последняя способствовала росту буржуазного землевладения в Дании, а в Норвегии, где эта распродажа была особенно велика, — также и крестьянского. При абсолютизме Норвегия перешла из-под власти датской феодальной знати (в лице датского государственного совета) под управление королевских чиновников. Для страны, почти не имевшей собственного дворянства, это было благом. Однако, стремление самодержавных монархов максимально приблизить друг к другу обе части государства фактически усугубляло зависимость Норвегии от копенгагенских властей.
В отличие от Норвегии положение Исландии и в XVII в. оставалось крайне плачевным. Зависевшая от подвоза хлеба и других жизненно важных продуктов (земледелие в новое время полностью уступило место скотоводству и рыболовству), страна хищнически эксплуатировалась датскими купцами. Последние в 1602 г. добились от короля монополии на торговлю с островом и потому могли диктовать цены. Главная масса сельских жителей — городов в Исландии еще не было — состояла из фактически бесправных, хотя и лично свободных арендаторов земли и скота у короля как крупнейшего землевладельца и у богатых бондов-собственников. Дворянства в Исландии не было. Натуральные платежи арендаторов со времени революции цен росли, и они буквально бедствовали. В начале XVIII в. 10% из 50-тысячного населения острова жили подаянием.
В Швеции ранняя смерть Карла X Густава привела к учреждению регентства при его малолетнем сыне Карле XI (1660—1697), т. е. к восстановлению власти аристократической олигархии, новым земельным раздачам и дальнейшему закабалению помещичьих крестьян. Расстройство финансов усугубилось неудачным участием Швеции в войне Франции против Габсбургов, Нидерландов и Бранденбурга (поражение при Фербеллине, 1675). Новая война приободрившейся Дании со Швецией за Сконе (1675—1679) кончилась безрезультатно, но финансовое положении Швеции к моменту сессии риксдага 1680 г. напоминало положение Дании в 1660 г. и имело те же последствия. Молодой, аскетического склада король Карл XI при поддержке податных сословий, низшего дворянства и части сановников-аристократов (заинтересованных в королевском жаловании не меньше, чем в феодальной земельной ренте) добился от риксдага решения и о расследовании действий регентов, и о редукции земель. Редукция проводилась строго, и в 1700 г. размеры дворянского землевладения уменьшились вдвое (свои имения на лучших землях знать, впрочем, сохранила).
Благодаря редукции стала возможной и знаменитая военная реформа Карла XI (1680). Периодические рекрутские наборы были заменены постоянной повинностью крестьян содержать личный состав королевского войска. Крестьянские дворы объединялись в «роты», каждая из которых полностью содержала солдата-пехотинца. Офицерское жалованье также выплачивалось группой дворов, закрепленных за данным офицером. Последний проживал в той же местности на выделенной ему усадьбе, где сооружался стандартный дом (бостель), смотря по чину. Эта военно-поселенная система («») дожила до конца XIX в.
Одновременно власть короля была расширена сначала за счет государственного совета (переименованного в королевский), а затем и за счет самого риксдага. В 1682 г. риксрод и риксдаг приняли постановление, фактически передавшее в руки короля полноту законодательной власти, а в 1693 г. Карл XI был объявлен в особом постановлении риксдага «суверенным», т. е. «самодержавным монархом божьей милостью».
Таким образом, абсолютизм по обе стороны Зундского пролива установился при поддержке податных сословий. Самодержавный строй наносил удар по экономическим и политическим позициям феодальной аристократии. Ряды высшего сословия и чиновничества, особенно в Датско-Норвежском королевстве, стали пополняться выходцами из других сословий. Однако классовое господство крупных привилегированных землевладельцев и сословный строй в целом оставались еще долго незыблемыми, и само одворянивание чиновников при самодержавных королях укрепляло этот строй.
Политика Швеции в Прибалтике и Карелии
Во вновь завоеванных землях шведы вынуждены были сохранить известную автономию, поскольку их попытки навязать свои порядки вызывали, особенно в бывшей Ливонии (Эстонии и Латвии), яростное противодействие остзейскога (немецкого) дворянства. Эти крепостники, обладавшие широкой политической автономией и фактически распоряжавшиеся в провинциальных сословных собраниях — ландтагах, естественно дорожили своими привилегиями. Аристократическое шведское правительство в 1632 г. (регентство во главе с Оксеншерной) пошло навстречу остзейцам и решило впредь управлять Прибалтикой как особыми «балтийскими провинциями», не посягая на привилегии местной знати, тем более что Оксеншерна, Делагарди и другие аристократы-шведы обзавелись в Прибалтике обширными земельными владениями. Что касается карельских и русских земель, то они остались на положении рядовых шведских губерний. Всего осторожнее шведские власти обращались с их германскими владениями, сохранившими свое прежнее устройство.
Подвластные земли находились под тяжким податным гнетом шведской казны в виде прямых налогов и торговых пошлин. Провинции несли бремя содержания шведских войск и возведения укреплений, мостов, дорог. Эти войска и многочисленные чиновники съедали значительную часть доходов шведской казны в Прибалтике. В течение большей части XVII в. крепостное право в шведской Прибалтике все усиливалось. По сравнению с этим фактом отступали на второй план некоторые прогрессивные мероприятия шведов: их судебная реформа 1630—1632 гг., открытие первых гимназий в Риге, Ревеле, Дерпте и, наконец, академии (университета) в том же Дерпте (1632).
После установления абсолютизма шведская политика в балтийских провинциях временно резко изменилась. Карл XI отобрал в казну земли, розданные там шведской знати. Вслед за тем подошла очередь бывших земель Ливонского ордена и епископов, т. е. владений собственно остзейского дворянства.
Накануне Великой Северной войны Карл XI пытался ликвидировать и самую автономию, вернувшись к первоначальной политике полного растворения «провинций» в Шведском государстве. Тогда разъяренное остзейское дворянство стало искать пути борьбы со шведским правлением и выдвинуло из своей среды опасного заговорщика — И. Р. Паткуля — позже советника Петра I. В годы Великой Северной войны шведы вновь пошли на уступки остзейцам и прекратили дальнейшую редукцию.
Кан А. С.
Из книги «История скандинавских стран», 1980
[1] Все даты шведской истории до 1753 г. и датско-норвежской до 1700 г. даются по юлианскому календарю.
[2] Но не город Бремен.
