Показать все теги
Павел Николаевич Малянтович известен как последний министр юстиции Временного правительства России, арестованный вместе с другими «временными» в ночь исторического штурма Зимнего дворца большевиками. Но к тому времени, когда он стал министром (25 сентября 1917 г.), в его активе была уже яркая карьера и высокая репутация юриста, адвоката.
Трагический конец его насыщенной историческими, а то и судьбоносными событиями жизни у нас долгое время замалчивался. Лишь в начале 1990-х годов известный литератор и юрист Аркадий Ваксберг обнародовал подробности расправы сталинских чекистов с министром из «бывших»[1]. Обобщающего, хотя бы краткого, биографического исследования о Малянтовиче до сих пор нет, хотя его жизнь и деятельность до победы советской власти в России нашли отражение в разнообразных источниках, включая его собственные воспоминания...[2]
Малянтович родился в 1870 г. в Витебске, гимназию окончил в Смоленске, затем стал студентом юридического факультета Московского университета, но в 1889 г. за участие в студенческих волнениях по указу московского генерал-губернатора князя В.А. Долгорукова был исключен из университета и выслан из Москвы с воспрещением жительства в Москве и Московской губернии[3]. Диплом юриста он получил уже в Дерптском университете, после чего — в 1893 г., когда ему было разрешено вернуться в Москву, — вступил в московскую адвокатуру помощником присяжного поверенного (с 1898 г. Павел Николаевич — присяжный поверенный при Московской судебной плате)[4].
Как адвокат Малянтович составил себе громкое имя главным образом на политических процессах. Уже весной (18 — 23 мая) 1899 г., едва утвердившись в статусе присяжного поверенного, он выступил защитником на крупном процессе в Московской судебной палате по делу о «сопротивлении властям» рабочих ткацкой фабрики Викулы Морозова. Здесь он впервые проявил свой талант юриста-аналитика, тонко опровергнув сам подход обвинения к делам о рабочих или крестьянских «беспорядках»: «участие в толпе по смыслу 269 — 1 ст. [Уложения о наказаниях][5] рассматривается как простое физическое нахождение в ней, и тогда на счет такого «участника» относится все, что натворила толпа», а между тем «уголовное право не знает толпы как субъекта преступления»[6].
Благодаря искусной защите Малянтовича и его коллег-адвокатов более трети обвиняемых по морозовскому делу (37 человек из 90) были судом оправданы.
Вместе с Малянтовичем на Морозовском процессе выступали в качестве защитников Н.К. Муравьев, В.А. Маклаков, Н.В. Тесленко и М.Ф. Ходасевич. Именно эта пятерка положила начало организации т. н. «молодой адвокатуры»[7], создав в 1895—1896 гг. первый в России кружок политических защитников[8]. Участники кружка — среди них и будущие кадеты Маклаков, Тесленко, М.Л. Мандельштам, и большевики В.Л. Шанцер (Марат), Д.И. Курский (впоследствии нарком юстиции РСФСР, первый советский генеральный прокурор), и эсер П.С. Широкий — были едины как защитники права и противники самодержавного произвола и лишь в горниле революции 1905—1907 гг.
«разбрелись по партиям, начиная от правых кадетов и кончая большевиками»[9].
До 1905 г. Малянтович вместе с другими кружковцами объездил пол- России, участвуя в коллективных защитах на политических процессах по делам об антиправительственных демонстрациях в Сормове[10] и Нижнем Новгороде (1902), о рабочих «беспорядках» и «сопротивлении властям» на фабрике Хлудовых в Рязанской губернии и в станице Тихорецкой на Кубани (1903).
В каждом из этих дел Павел Николаевич искусно разоблачал натяжки обвинения вроде интерпретации возгласов «Долой самодержавие!» как «публичных речей» (в сормовском деле), а надписи «Долой самодержавие!» — как «составления и распространения сочинений» (в деле нижегородском)[11]. Смело и, как всегда, аргументированно «разбивал [он] постановку обвинения» в нашумевшем на всю Россию тихорецком деле о расправе с мирным протестом рабочих, когда пятеро протестантов были убиты и 20 тяжело ранены (в числе раненых был 9-летний мальчик; «одна женщина поднесла его к Хелмицкому (полковнику. — Н. Т.) с криком: «На, ешь, руби на котлеты!»)»[12].
В то же время Малянтович и его товарищи по кружку политзащи- ты не боялись поддержать антиправительственные убеждения своих подзащитных. «Те, кого мы называем политическими защитниками, не были просто адвокатами на политических процессах, — вспоминал Малянтович много лет спустя. — Они сознательно поддерживали революцию»[13]. Сам Павел Николаевич накануне революции 1905—1907 гг., по данным царской охранки, выступал на собраниях адвокатов в Москве с речами «радикального направления» и под возгласы «Долой самодержавие!» предлагал резолюции с требованиями «представительного образа правления, свободы личности, мысли, слова, печати, вероисповеданий, собраний, союзов»[14].
Летом 1905 г. Малянтович, вместе с Н.К. Муравьевым, В.А. Маклаковым, М.Л. Мандельштамом, Н.Д. Соколовым, защищал социал-демократов — видного большевика, члена ЦК РСДРП Н.Э. Баумана, дочь патриарха российской адвокатуры Д.В. Стасова Елену Стасову (тоже члена ЦК), жену Баумана К.П. Медведеву и др. «Все мы, — вспоминал Мандельштам, — собрались в маленькой тогда квартире большого адвоката П.Н. Малянтовича для совещания и выработали общую линию защиты: «Мы все защищаем всех. <...> Делим защиту не по личностям обвиняемых, а по темам, которые процесс затрагивал»[15]. Было решено квалифицировать дело не по 102 ст., в которой речь шла о «преступном сообществе», готовящем непосредственно восстание (на этом строилось обвинение), а по ст. 126: идейная подготовка, своего рода «приготовительный класс для революции»[16]. Процесс открылся в Московской судебной палате 2 августа 1905 г., но в условиях бурного революционного подъема дело в тот же день было отложено с освобождением всех обвиняемых[17].
В последующие годы, уже после того как участники первого кружка политических защитников «разбрелись по партиям», Малянтович, оставаясь беспартийным, продолжал выступать защитником на политических процессах. Среди них были выдающиеся дела Петербургского Совета рабочих депутатов и восставших моряков крейсера «Память Азова» (1906), Московского комитета РСДРП (1909), а в числе подзащитных Малянтовича — такие известные революционеры, как А.Д. Троцкий, В.В. Воровский, Н.А. Рожков.
Смолоду «крайне левый» по взглядам, Малянтович до осени 1917 г. не вступал ни в какие партии, хотя сочувствовал и содействовал всякой оппозиции. В 1905 г. его квартира в Москве служила явкой для Московского комитета РСДРП и охранялась революционными дружинниками[18]. Сам Малянтович участвовал вместе с Л.Б. Красиным и А.М. Горьким в литературно-финансовой секции этого комитета. Адвоката-большеви- ка В.А. Восходова он познакомил с корифеем русской оперной сцены А.В. Собиновым, от которого Восходов получил «дар в 1000 рублей для партии»[19]. Именно Малянтович выиграл по суду у наследников фабриканта С.Т. Морозова 100 тыс. рублей, которые Морозов завещал М.Ф. Андреевой[20] для партии большевиков[21]. С большевиком В.А. Шанцером (Маратом) Малянтович был в дружеских отношениях: устроил Шанцера к себе помощником присяжного поверенного, помогал ему материально, когда тот был и на воле, и в сибирской ссылке, а после гибели Шанцера много лет поддерживал его семью, взял на себя воспитание двоих его детей[22].
Не случайно такие разные люди, как большевик Ф.Ф. Раскольников и меньшевик О.А. Ерманский, считали Малянтовича до 1917 г. большевиком[23]. В действительности же он всегда оставался беспартийным и, только принимая от премьер-министра Временного правительства А.Ф. Керенского должность министра юстиции, вступил в партию меньшевиков (как полагает А.И. Ваксберг, по совету министра внутренних дел А.М. Никитина[24], своего давнего знакомого, в прошлом тоже адвоката).
Последний из шести министров юстиции Временного правительства[25], Малянтович возглавлял министерство ровно месяц, последний месяц жизни самого правительства, с 25 сентября по 25 октября 1917 г. Став министром, он заявил о своем намерении прекратить дело против большевиков, возбужденное Кабинетом министров в июле, ибо, мол, «большевизм есть политическое учение <...> и как таковое не подлежит, как и всякое другое учение, какому бы то ни было преследованию со стороны власти». Оба заместителя Малянтовича, А.А. Демьянов и БЛ. Вальц (в прошлом, как и сам Малянтович, присяжные поверенные), буквально восстали против такого намерения и даже пригрозили министру своей отставкой, ссылаясь на то, что большевиков преследуют (совершенно законно) не за их «учение», а за «результат их действий, направленных к свержению существующего политического строя в России»[26].
Малянтович уступил и вскоре, выполняя указание премьера А.Ф. Керенского, разослал на места прокурорам следующую телеграмму: «Постановлением Петроградской следственной власти Ульянов-Ленин В.И. подлежит аресту в качестве обвиняемого по делу о вооруженном выступлении 3—5 июля в Петрограде. Ввиду сего поручаю Вам распорядиться о немедленном исполнении этого постановления в случае появлении названного лица в пределах вверенного Вам округа. О последующем донести. Министр юстиции П.Н. Малянтович»[27].
Среди тех, кто заботился тогда об исполнении этого приказа, был председатель Якиманской районной управы в Москве, тоже меньшевик Андрей Януарьевич Вышинский, которого летом 1915 г. преуспевающий Малянтович вызволил из нужды, взяв его, безработного, неприкаянного, к себе в помощники[28]. Вышинскому этот факт сталинские опричники не напоминали. Малянтовичу же — много лет спустя — припомнили.
Сам Ленин, конечно же осведомленный о заслугах Малянтовича — адвоката перед революцией, не поставил в вину министру Малянтовичу его октябрьскую служебную акцию. Напротив, как только Малянтович вместе с другими министрами Временного правительства был арестован, Ленин предложил Петроградскому Совету немедленно освободить Малянтовича из тюрьмы, что и было сделано[29].
После освобождения Малянтович получил от наркома юстиции Д.И. Курского и наркома просвещения Л.В. Луначарского «мандаты, гарантирующие неприкосновенность личности», а «три года спустя Ленин распорядился привлечь его к работе в Главполипросвете»[30]. С 1921 г. Малянтович служил юрисконсультом в Президиуме ВСНХ под непосредственным руководством Ф.Э. Дзержинского[31]. Словом, первое время после октября 1917 г. он не мог жаловаться на свою судьбу. Писатель И.А. Бунин, крайне враждебно воспринявший Октябрьскую революцию, оставил в дневнике за 12 марта 1918 г. такую запись о встрече с Малянтовичем: «И таким до сих пор — праздник, с них все — как с гуся вода. Розовый, оживленный»[32].
С 1922 г., казалось, Малянтович стал переживать вторую молодость и новое восхождение к адвокатской славе. По приглашению того же Д.И. Курского и председателя Московского Совета, члена Политбюро ЦК РКП(б) Л.Б. Каменева он принял участие в работе инициативной группы «из левых элементов дореволюционной адвокатуры», которая подготовила по поручению советского правительства проект Положения о новой адвокатуре. Перед тем как доложить проект Совету народных комиссаров, инициативная группа обсудила его «в квартире П.Н. Малянтовича»[33].
Но в 30-е годы Малянтович стал жертвой сталинских репрессий. Первый раз он был арестован и 10 мая 1931 г. приговорен к 10 годам содержания в ГУЛАГе за былую принадлежность к руководству партии меньшевиков. Тогда его спас своими хлопотами перед советскими верхами Н.К. Муравьев: 20 мая ОГПУ постановило Малянтовича «из-под стражи освободить, лишить права проживания в 12 пунктах сроком на три года»[34]. На время Павел Николаевич мог успокоиться.
Гром над головой Малянтовича грянул в страшном 1937 г. 1 ноября он был арестован, и только теперь, благодаря разысканиям А.И. Вакс- берга, мы узнаем, как он провел последние, воистину трагические годы своей жизни. «Его бросили на Лубянку, оттуда — в камеру пыток Лефортовской тюрьмы, потом в Бутырку. Было намерение объявить его руководителем «заговора» в московской адвокатуре. <...> Тяжелобольной, 68-летний арестант героически выдержал все пытки и ни в чем виновным себя не признал. Его истязали более двух лет — и все напрасно»[35]. А.И. Ваксберг приводит следующую выдержку из протокола допроса Малянтовича в НКВД от 14 января 1939 г.:
«Следователь Миронович. Намерены ли вы сегодня дать показания о своей контрреволюционной деятельности?
Малянтович. Я намерен сегодня сказать то же, что скажу завтра и послезавтра, — что никакой контрреволюционной деятельностью я не занимался, ни в каких контрреволюционных организациях не состоял и ими не руководил»[36].
Что давало тогда силы Малянтовичу? Должно быть, сознание своей невиновности и надежда профессионального юриста на правовые гарантии советской власти, которой он честно служил, а также на помощь со стороны А.Я. Вышинского. «Малянтович верил в то, что его бывший помощник, человек, которого он вытащил из беды, ставший, как некогда и он, во главе прокуратуры страны, не даст свершиться расправе. Писал Вышинскому он сам — из тюрьмы. Писала жена — ослепшая и прикованная к постели Анжелика Павловна Краних- фельд-Малянтович[37]. <...> Писала дочь Галли Павловна Малянтович- Шелковникова. Прокурор СССР А*Я. Вышинский повелел не отвечать на эти письма. <...> 22 января 1940 г. после 15-минутного рассмотрения дела Малянтовича расстреляли. Вместе с ним погибли два его сына, брат (известный адвокат Всеволод Николаевич Малянтович. — И. Т.) и семья брата»[38].
После смерти Сталина ряд старых большевиков и юристов (В.П. Ан- тонов-Саратовский, П.И. Воеводин, А.Н. Трайнин), Е.П. Пешкова, С.Я. Маршак вместе с Г.П. Шелковниковой долго боролись за восстановление доброго имени П.Н. Малянтовича (Вышинский участвовать в этом не пожелал). В 1959 г. Малянтович был формально реабилитирован, но до сих пор имя его замалчивается. Нельзя не согласиться с А.И. Ваксбергом в том, что вся вообще судьба Малянтовича — это «готовая документальная драма с поразительными зигзагами, на которые была способна наша эпоха»2.
Н.А. Троицкий
Из книги «Корифеи российской адвокатуры»
[1] Ваксберг А.И. Царица доказательств. Вышинский и его жертвы. М., 1992. С. 26—31.
[2] См.: Малянтович П.Н. Революция и правосудие. Несколько мыслей и воспоминаний.
Пг., 1918; Он же. В Зимнем дворце 25 — 26 октября 1917 г. Из воспоминаний // Былое. 1918. N° 12; Мандельштам М. А. 1905 год в политических процессах. Записки защитника. М., 1931; Демьянов А.А. Моя служба при Временном правительстве // Архив русской революции. М., 1991. Т. 4; Звягинцев А.Г., Орлов Ю.Г. В эпоху потрясений и реформ. Российские прокуроры 1906—1917 гг. М., 1996. ’
[3] По данным, которые любезно сообщила мне дочь П.Н. Малянтовича Галли Павловна Шелковникова (1908—1981).
[4] См.: Список присяжных поверенных округа Московской судебной палаты и их помощников к 15 ноября 1916 г. М., 1917. С. 121.
1 Т. е. «участие в публичном скопище, учинившем соединенными силами насилие» (в данном случае — над лицами из фабричной администрации и полиции): Морозовское дело // Судебные драмы. 1901. № 3. Прил. 6. С. 8.
[6] Там же. С. 53.
[7] Подробно о кружках «молодой адвокатуры» (московском, петербургском, периферийных) см.: История русской адвокатуры. М., 1914. Т. 1. Ч. 6. Гл. 27; Розенталь Е.И. Московский кружок молодых адвокатов // Из истории России. Материалы и исследования. М., 1995.
[8] См.: ГАРФ. Ф. 533. On. 1. Д. 284. Л. 41 (свидетельство П.Н. Малянтовича). Н.К. Муравьев датировал образование московского кружка политзащиты одним 1896 г. (Л.Н. Толстой и его близкие. М., 1986. С. 298), что, может быть, точнее, поскольку Муравьев лишь осенью 1896 г. стал помощником присяжного поверенного (Там же. С. 297).
[9] Мандельштам М.Л. Указ. соч. С. 52, 57.
[10] Защищать сормовских демонстрантов пригласил Малянтовича, Муравьева, Тесленко и Маклакова АЛ4. Горький (см.: Заломов П.А. Запрещенные люди. М., 1985. С. 330).
[11] См.: Право. 1903. № 8. С. 546.
[12] Тихорецкое дело // Революционная Россия. 1903. N9 23. С. 10.
[13] ГАРФ. Ф. 533. On. 1. Д. 274. Л. 25 об.
[14] ГАРФ. Ф. 102. Особый отдел. 1904. Д. 1250. Л. 98, 237.
[15] Мандельштам МЛ. Указ. соч. С. 177.
1 Там же. С. 181.
[17] См. там же. С. 191. Н.Э. Бауман, освобожденный из тюрьмы 18 октября 1905 г., во время антиправительственной демонстрации, был убит черносотенцем.
[18] По данным Г.П. Шелковниковой.
[19] Асонид Витальевич Собинов. М., 1970. Т. 1: Письма. С. 719. Малянтович был другом Собинова (см. его письмо к Собинову от 20 февраля 1907 г.: РГАЛИ. Ф. 864. On. 1. Д. 600).
[20] Андреева Мария Федоровна (1868—1953) — в 1898—1905 гг. актриса МХТ, с 1904 г. член РСДРП, издатель большевистской газеты «Новая жизнь», гражданская жена А.М. Горького.
[21] См. об этом: Андреева М.Ф. Переписка. Воспоминания. Статьи. Документы. 3-е изд. М., 1968. С. 134,611.
[22] См.: Виноградов С.Ф. Его звали Маратом. 2-е изд. М., 1980. С. 67.
[23] См.: Ерманский О.А. Из пережитого (1887—1921). М.; Д., 1927. С. 117; Раскольников Ф.Ф. О времени и о себе. Л., 1989. С. 269.
[24] См.: Ваксберг А.И. Указ. соч. С. 28.
[25] Напомню читателю, что пятеро из них были адвокаты: А.Ф. Керенский, П.Н. Перевер- зев, А.С. Зарудный, А.А. Демьянов, П.Н. Малянтович.
[26] Демьянов А.А. Указ. соч. С. 115.
[27] Цит. по: Звягинцев А.Г., Орлов Ю.Г. Указ. соч. С. 342.
[28] См.: Ваксбсрг А.И. Указ. соч. С. 26—27. Документально засвидетельствована точная дата, когда Вышинский оформился помощником присяжного поверенного Малянтовича:
8 июля 1915 г. (см.: Список присяжных поверенных округа Московской судебной палаты и их помощников к 15 ноября 1916 г. С. 121).
[29] См.: Ваксбсрг А.И. Указ. соч. С. 29—30. Об аресте министров Временного правительства см.: Малянтович П.Н. В Зимнем дворце 25—26 октября 1917 г. // Былое. 1918. N° 12.
[30] Ваксбсрг А.И. Указ. соч. С. 30.
[31] По данным Г.П. Шелковниковой.
[32] Бунин И.А. Окаянные дни. М., 1991. С. 38.
[33] Муравьев Н.К. Автобиографическая заметка // Стой в завете своем... М., 2004. С. 109.
[34] Стой в завете своем... С. 150—151.
[35] Ьаксбсрг А.И. Указ. соч. С. 30.
[36] Там же.
[37] А.П. Кранихфельд-Малянтович (урожденная Дара, гречанка) в первом браке была замужем за публицистом, либеральным народником и легальным марксистом В.П. Краних- фельдом (1865—1918). См. о ней: Меныциков А.П. Охрана и революция. М., 1925.4.1.С. 409; Дмитриева В.И. Так было. М., 1930. С. 312.
[38] Там же. С. 29.
