Показать все теги
Видное место в разработке проблем Февральской революции и ее предпосылок занимают исследования Е.Д. Черменского. Еще в начале 1941 г. он написал статью «Кадеты накануне февральской буржуазной революции 1917 года», в которой наряду с опубликованными материалами опирался и на документы из архива ЦК кадетской партии[1]. В 1947 г. Е.Д. Черменский защитил оставшуюся в рукописи докторскую диссертацию «Борьба классов и партий в IV Государственной думе», основные положения которой быши им постепенно опубликованы в книге « Февральская буржуазно-демократическая революция 1gij г. в России. Пособие для учителей» (М., 1959) и в монографии «История СССР. Период империализма», издававшейся в 1959 и 1965 гг., а также в статье «Выборы в IV Государственную думу»[2]. Кроме того, 1951 и 1954 гг. Е.Д. Черменский напечатал свои лекции по истории России в период мировой войны, прочитанные им в Высшей партийной школе.
В отличие от большинства советских историков, Е.Д. Черменский не придерживался схемы «двух заговоров». Уже в 1941 г., процитировав, что бышо неизбежно, тезис о «заговоре буржуазии» из «Истории ВКП(б). Краткий курс», Е.Д. Черменский решился написать, что в числе буржуазный лидеров быши и противники заговора, что по сути дела «кадеты занимались болтовней о дворцовом перевороте» и что перед лицом надвигающейся революции «разговоры о дворцовом перевороте, в которых и раньше не было ничего серьезного <...> вовсе прекратились»[3]. Точно также в брошюре «Февральская буржуазно-демократическая революция 1917 г. в России», изданной в 1947 г., Е.Д. Черменский писал, что «к активным действиям никто не решался приступить»[4]. Правда, в этой брошюре он высказывался менее определенно и даже допустил формулировку, из которой можно было сделать вывод, будто убийство Распутина было частью «заговора буржуазии». В лекциях в ВПШ Е.Д. Черменскому пришлось в основном следовать за господствовавшей схемой, но тем резче выступил он против нее в 1959 г., напечатав то, что им было написано уже в его докторской диссертации.
В пособии для учителей Е.Д. Черменский указывал, что лишь «некоторые представители либеральной буржуазии склонялись к мысли о необходимости дворцового переворота», тогда как «многие буржуазные деятели вообще отвергали планы дворцового переворота». При этом Е.Д. Черменский подчеркивал, что заговорщики из группы Гучкова не смогли привлечь на свою сторону представителей высшего и среднего командного состава армии, и высказывал сомнение в возможности осуществления гучковского заговора[5]. Развернутой критике подверг Е.Д. Черменский версию о «заговоре буржуазии» в докладе «К вопросу о кризисе верхов в России накануне Февральской революции 1917 года» на научной сессии в 1964 г., подчеркивая, что эта версия основана «на некритическом отношении к буржуазным источникам», на высказываниях буржуазных лидеров, которые «усиленно муссировали легенду об организации ими “заговора” против Николая II, реализации которого, мол, помешала революция»[6]. Критически отнесся Е.Д. Черменский к версии о «заговоре буржуазии» и в монографии «История СССР. Период империализма».
В тесной связи с отрицанием «заговора буржуазии» находится оценка Е.Д. Черменским Прогрессивного блока. В противовес высказываниям А.Я. Грунта и Г.М. Деренковского, считающих образование блока свидетельством полного краха политики бонапартизма, Е.Д. Черменский настойчиво подчеркивает наличие глубоких разногласий между помещичьим и буржуазным крылом блока, сохранение в Думе как право-октябристского, так и октябристско-кадетского большинства. Это, указывает он, «обусловило и продолжение политики бонапартистского лавирования между ними царского правительства, что было отличительной чертой третьеиюньской системы до самого конца существования самодержавия в России»[7].
Царское правительство, действительно, до самого конца сохраняло возможность лавирования в Думе. Но та связь, которую устанавливает Е.Д. Черменский между своей оценкой Прогрессивного блока и своей критикой версии о «заговоре буржуазии», нам представляется ошибочной. Заявив о несостоятельности тезиса о «прекращении бонапартистской политики лавирования», Е.Д. Черменский делает вывод, что именно «в таком случае оказывается несостоятельной и традиционная схема “двух заговоров” против революции, в основе которой лежит ошибочное представление о полном разрыве между полуфеодальными и буржуазными элементами третьеиюньской системы»[8].
Во-первых, в основе схемы «двух заговоров» у М.Н. Покровского, как нам кажется, лежало не представление о полном разрыве между полуфеодальными и буржуазными элементами третьеиюньской системы, а мысль о противоположности внешнеполитических целей «торгового» и промышленного капитала. Что касается схемы «двух заговоров» И.И. Минца, то если можно говорить о ее теоретической основе, ею было скорее представление о полном объединении всех — и буржуазных и полуфеодальных элементов — в вопросе о путях спасения царизма путем замены одного царя другим.
Во-вторых, как же можно доказывать отсутствие разрыва между буржуазными и полуфеодальными элементами тем, что именно между этими элементами существовали разногласия в блоке? Ведь не может же Е.Д. Черменский считать, что вступление в блок прогрессивных националистов и фракции центра означало консолидацию чисто буржуазных групп и что линия водораздела между представителями буржуазии и помещиков лежала не внутри блока, а вправо от него?
В-третьих, и это самое главное, версия о «заговоре буржуазии» (как составная часть схемы «двух заговоров») не соответствует, и это показывал и Е.Д. Черменский, исторической действительности, реальным фактам. Даже если допустить, что Прогрессивный блок был монолитным объединением, что царизм не имел шансов отколоть его правое крыло и восстановить право-октябристское большинство в Думе, это не означало бы, что существует реальный единый «заговор буржуазии» с целью организации дворцового переворота. Здесь Е.Д. Черменский встал на опасный путь противопоставления одной схеме другой схемы, последовательное проведение которой также ведет к насилию над фактами.
Это отчетливо видно в трактовке Е.Д. Черменским вопроса о взаимоотношениях между царизмом и буржуазией, где настойчивое стремление опровергнуть никем не защищаемый тезис о полном разрыве буржуазии и полуфеодальных элементов заставляет Е.Д. Черменского преуменьшать разногласия между буржуазией и царизмом.
Говоря о предвоенном периоде, Е.Д. Черменский в монографии, изданной в 1959 г., видел там процесс «полевения» буржуазии и относил уже к этому времени крах третьеиюньской системы[9]. Однако он сводил им же подробно исследованный процесс «полевения» буржуазии к простой демагогии. В 1965 г. при переиздании своей книги он расширил раздел о росте буржуазной оппозиции и признал, что «среди крупной буржуазии в предвоенные годы наметилась тенденция к политической консолидации», что «образование партии прогрессистов означало обострение классовых противоречий в стране, “отмежевку” черносотенных сил контрреволюции от либеральных сил той же контрреволюции»[10]. И одновременно Е.Д. Черменский упрекал А. Владимирова и А.Я. Авреха за то, что они принимают «за чистую монету симуляцию оппозиционной борьбы либеральной буржуазией»[11].
Та же тенденция видна и применительно к периоду войны. Еще в лекции в ВПШ в 1951 г. Е.Д. Черменский вопреки приведенным им в его диссертации фактам говорил, что буржуазия, которая якобы в результате создания городского и земского союзов и военно-промышленных комитетов уже летом 1915 г. «значительно усилила свои политические позиции за счет крепостнического дворянства», даже в это время (после создания Прогрессивного блока) «предпочитала оставить руководящую роль в третьеиюньской монархии за полуфеодальным дворянством»[12], т. е. не ставила перед собой цели борьбы за власть. Он даже утверждал, что после отказа царизма удовлетворить пожелания блока «деловое сотрудничество царской власти с буржуазной “общественностью” приняло еще более широкие размеры»[13]. При этом из лекции нельзя было выяснить, чего же конкретно хотела буржуазия, поскольку Е.Д. Черменский писал лишь, чего не содержала программа блока. Начиная с 1954 г. Е.Д. Черменский более полно характеризовал программу блока, но сохранил вплоть до 1965 г. тезис о расширении сотрудничества царизма и буржуазной общественности с осени 1915 г.[14]
Выступая против существования «заговора буржуазии», Е.Д. Черменский одновременно является активным сторонником версии о «заговоре царизма». Правда, в некоторых случаях он писал о существовании планов выгода из войны не у Николая, а у кругов, стоявших за спиной Распутина[15] (что тоже нуждается еще в доказательстве), или у «черносотенных кругов»[16] (что совершенно бесспорно), но обычно планы сепаратного мира приписывались Е.Д. Черменским «царизму», т. е. всем правящим кругам, включая самого Николая. Наиболее развернутое обоснование этой версии было дано им в пособии для учителей, изданном в 1959 г. Наряду с обычными аргументами — письмо Н. Маклакова Николаю от 9 февраля 1917 г. о «внутренних» и «внешних» врагах и воспоминания Чернина — Е.Д. Черменский привлек еще два — предложение тетки Николая герцогини Кобургской Максу Баденскому о посредничестве в самый канун Февральской революции и т. н. «предсмертную записку» Протопопова, опубликованную еще в 1926 г., но почему-то не замеченную ранее советскими историками[17]. В 1965 г. в монографии «История СССР. Период империализма» Е.Д. Черменский снял ссылку на посредничество герцогини Кобургской, очевидно учтя слабость этого аргумента, поскольку вряд ли можно доказать, что ее предложение не бышо ее частной инициативой. Ссылка на записку Протопопова осталась и является единственным реальным указанием на то, что Николай, может быть, действительно в декабре 1916 г. задумался над необходимостью выхода из войны. Однако из самой записки Протопопова вытекает, что, во-первых, до этого времени Николай был против сепаратного мира и не предпринимал никаких шагов в этом направлении и, во-вторых, что и в декабре 1916 г. возможность сепаратный переговоров предусматривалась лишь в довольно далеком будущем221. Учитывая это, в докладе на научной сессии в 1964 г. и в монографии 1965 г. Е.Д. Черменский должен был признать, что «одобрение Николаем II плана Протопопова о выходе из войны еще не означало прекращения колебаний царизма по этому вопросу. До последних дней существования царизм бился в заколдованном кругу неразрешимых противоречий»[18].
Большое значение Е.Д. Черменский придает и внутриполитическому аспекту «заговора царизма», считая, что в основу политики правительства быша положена записка, вышедшая из кружка Римского-Корсакова, и веря в легенду о вооружении полиции пулеметами[19]. Однако и здесь в 1964—1965 гг. Е.Д. Черменский смягчил формулировки и указал на сохранение колебаний в планах царизма по отношению к Государственной думе.
Не соглашаясь с Е.Д. Черменским в ряде его оценок, мы должны отметить, что им сделано много для более полного и правильного освещения истории правящих верхов России в предвоенные годы и в период мировой войны, причем для такого освещения им привлечен большой архивный материал.
Сделанный нами обзор советской литературы показывает, что внимание историков было в основном привлечено только к одной из проблем, составляющих сложный комплекс взаимоотношений буржуазии и царизма в годы войны, — к проблеме «двух заговоров». При этом те немногие советские историки, которые писали о правящих верхах России в исследовательском, а не популярном плане, высказывали наибольшие сомнения в существовании таких «заговоров». Однако даже эта проблема все еще нуждается в более всестороннем рассмотрении.
Малоисследованным остается вопрос о различии в позициях отдельных групп внутри самой буржуазии, только намеченный, но совсем не разрешенный в конце 1920-х гг. и вновь поставленный в работах последнего времени. Между тем, только отказавшись от описания политики и взглядов буржуазии «вообще» и исследовав соотношение различных политических и экономических групп в ней, можно будет избавиться от схематизма и прийти к правильной общей характеристике класса капиталистов в России.
Совершенно не исследована политика царизма по отношению к либеральной оппозиции в годы войны. Деятельность царского правительства по традиции, унаследованной от буржуазной прессы, изображается как лишенный внутренней логики поток случайных и противоречивых мероприятий.
Из работы «Историографическое введение к монографии «Русская буржуазия и царизм в годы Первой мировой войны 1914-1917».
Опубликовано в сборнике «Между двух революций 1905-1917» (Ежеквартальный журнал истории и культуры России и Восточной Европы «НЕСТОР» № 3, 2000)
[1] Исторический журнал. 1941. № 3. С. 35—45.
[2] Вопросы истории. 1947. № 4. С. 21—40.
[3] Исторический журнал. 1941. № 3. С. 41—42.
[4] Черменский Е.Д. Февральская буржуазно-демократическая революция 1917 г. в России. М., 1947. С. 25.
[5] Его же. Февральская буржуазно-демократическая революция в России. Пособие для учителей. М., 1959. С. 94—95.
[6] Научная сессия по истории первой мировой войны. С. 152.
[7] Там же. С. 147,150. См. также: Черменский Е.Д. История СССР. Период империализма. М., 1965. С. 501, 503.
[8] Научная сессия по истории первой мировой войны. С. 151.
[9] Черменский Е.Д. История СССР. Период империализма. М., 1959. С. 379.
[10] То же. М., 1965. С. 405—406.
[11] Там же. С. 316.
[12] Его же. Россия в период империалистической войны. Вторая революция в России (1914 — март 1917 г.). М., 1951. С. 35—36.
[13] Там же. С. 36.
[14] То же. М., 1954. С. 42; Его же. Февральская революция. Пособие для учителей.
С. 50—51; Его же. История СССР. Период империализма. М., 1965. С. 503.
[15] Его же. Февральская буржуазно-демократическая революция 1917 г. в России. М., 1947. С 24.
[16] Его же. История СССР. Период империализма. М., 1959. С. 472.
[17] Его же. Февральская революция. Пособие для учителей. С. 97—98.
[18] Научная сессия по истории первой мировой войны. С. 157; Черменский Е.Д. История СССР. Период империализма. М., 1965. С. 524.
[19] Там же. С. 523; Его же. Февральская революция. Пособие для учителей. С. 96—97.
