Показать все теги
Культурные перемены у западных славян в контексте исторических процессов IX и X веков
X век - время перемен в Европе. Для Западной Европы говорят даже о «революции рубежа тысячелетий»[1], так как фиксируются глубокие изменения на всех уровнях жизни в масштабах всего континента. Впрочем, исследования последних десятилетий показали, что не всё так просто. Исторические процессы являются сложными, изменения происходят в разных местах далеко не одновременно. Различия существуют как между регионами Европы, так и между центральными поселениями, с одной стороны, и обширными сельскими пространствами - с другой. К тому же значительные изменения, как правило, не происходят одномоментно, их предпосылки можно обнаружить уже гораздо раньше.
Как в каждой науке, в археологии существуют разные точки зрения на интерпретацию собранных данных. Одной из причин разнообразия мнений являются разные подходы исследователей, которые отражаются, в частности, в используемой ими терминологии. Например, даже содержание, вкладываемое в наиболее общий термин «Средневековье», отличается не только в разных регионах Европы, но и в разных научных дисциплинах. В то время как историки работают с точными датами, археологическая датировка может достигать в лучшем случае точности одного поколения, т. е. нескольких десятилетий. Время изготовления, использования и потери конкретного артефакта точно определить археологическими методами, как правило, невозможно. Действенность культурных и хронологических шкал может зависеть также от сюжета исследования. Если речь идёт о развитии поселений раннего Средневековья, надо учитывать и тот факт, что жизнь в сельских поселениях заметно отличалась от жизни в элитной сфере. Данные археологии демонстрируют, что для сельского пространства характерно более медленное развитие, в то время как локомотивами перемен являются структуры власти и некоторые отрасли хозяйства. Несмотря на то, что престижные предметы нечасто доходят до села, можно полагать, что в сельском пространстве такие вещи и связанные с ними «модные» стилистические признаки существовали значительно дольше, чем в центральных пунктах. Поэтому на практике трудно сопоставлять известные по письменным источникам исторические процессы с археологическими материалами, тем более когда речь идёт о развитии сельских поселений. К сожалению, археологам и историкам приходится иметь дело с совершенно разными областями исторической реальности: обыденная сельская жизнь, как правило, не получала отражения в письменных источниках.
Рис. 1. ПамятникДессау-Мосигкау (земля Саксония-Анхальт). Раскопки славянского поселения VII в. н. э.: а - общий план землянок; b - общий план нерегулярных ям (по: Brather, 2008, S. 111, Abb. 21)
Внимание автора данной статьи обращено к северным западнославянским территориям, в частности, пространству между реками Эльба и Одер. Мы постараемся рассмотреть крупные исторические процессы и указать общие линии развития региона с опорой на материалы археологических исследований.
Рис. 2. Памятник Дессау-Мосигкау (земля Саксония-Анхальт).
Реконструкция и план полуземлянки 1 (по: Hermann, 1985, S. 179, Abb. 80)
Большая часть населения рассматриваемой территории жила в сельских поселениях, где жизнь сильно отличалась от жизни в протогородских центрах и торговых поселениях региона. Начиная с VII-VIII вв., здесь существовали небольшие поселения, которые можно связать со славянами. Примерно в это время славяне начали заселять этот регион. Типичными для таких поселений жилищами являются небольшие землянки или полуземлянки без сопровождающих их хозяйственных зданий, которые располагались без особого порядка (рис. 1 и 2]. Речь идёт о рядовых сельских поселениях, на материалах которых, к сожалению, можно сделать лишь немногие конкретные выводы. Обычно данных для установления точных размеров жилищ, реконструкции их внешнего вида и датировки недостаточно. В это время, приходящееся на конец эпохи переселения народов, сельская материальная культура достаточно бедна. Ещё дальше на западе, на левом берегу Эльбы, расселялись саксонские племена. Их образ жизни и социальная организация в это время во многом похожи на быт славян на правобережье Эльбы. Материальная культура поселений по обе стороны Эльбы проста и не имеет чёткой хронологической специфики.
Имеются и существенные отличия, например, различают два так называемых ландшафта домостроительства, дифференцируемых по основной традиции домостроительства (Brather, 2008]. К востоку от Эльбы преобладают землянки и полуземлянки, а к западу - наземные дома столбовой конструкции. Для северо-западных сельских поселении характерны хутора (или усадьбы] с главным зданием и некоторыми сопровождающими зданиями, в том числе и землянками, в то время как на восточных поселениях известны в основном жилые землянки и наземные бревенчатые постройки. Хорошо известным примером структурированного поселения на территории Германии является саксонское поселение у дер. Варендорф в Вестфалии, где удалось реконструировать планы нескольких фаз существования поселения (рис. 3 и 4] (Winkelmann, 1954, S. 189-202; Winkelmann, 1958, S. 204517; Armbruster, 2005; Grunewald, 2005, S. 71-86].
Рис. 3. Памятник Варендорф (земля Северный Рейн-Вестфалия). Общий план западной части раскопок.
Столбовые ямы и землянки (по: Winkelmann, 1984, Tab. 81)
Рис. 4. Памятник Варендорф (земля Северный Рейн-Вестфалия).
Реконструкция некоторых видов сооружений VIII в. н. э.
(по: Winkelmann, 1984, Tab. 28)
Изменения поселенческих структур в саксонских районах тесно связаны с христианизацией и включением в IX в. этой территории в каролингскую империю. В славянских районах можно заметить перемены в организации пространства в направлении иерархиза- ции поселенческой структуры. Особенно заметно это проявилось в создании многочисленных небольших кольцевидных городищ, которые строили в конце IX и в X в. (рис. 5] (о датировке городищ см.: Henning, Heufener, 1992, S. 314-324]. Они разделяли поселенческий ландшафт на отдельные зоны. Их интерпретируют, как правило, как центры локальных князей (см., например: Henning, 1998]. Однако при раскопках сельских поселений невозможно выявить какие- то яркие перемены в их структуре, кроме того, что полуземлянки после рубежа IX-X вв. меньше заглублены и чаще сопровождаются наземными конструкциями. Это явление отмечается сначала в центральных поселениях и городищах, а потом распространяется и в небольших рядовых сельских поселениях. В IX в. можно заметить увеличение связей и между иерархически разными поселениями, что связано с ростом населения и развитием инфраструктуры, но сами поселения остаются маленькими и без выраженной структуры - такими же, какими они были и раньше.
Рис. 5. Городища X в. н. э. между реками Эльба и Одер: 1 - городище, 2 - торговый центр (по: Kempke, 2000, S. 273)
Во второй половине X в. ситуация меняется: на славянской территории чувствуется общеевропейская тенденция перемен. Большая часть городищ перестанет функционировать и останется навсегда заброшенной, только единичные центральные поселения развиваются в центры протогородского типа. На западе, вне славянской территории, также происходил процесс перемещения населения и его концентрации в поселениях, которые стали, в конечном счёте, основой для сегодняшних населённых пунктов. Картина расположения малых поселений и единичных хозяйств на славянской территории оставалась динамичной как минимум до XII в. (вновь отметим, что перемены в сельских поселениях фиксируются труднее]. В XI в. (собственно, начиная уже с конца X в.] здесь строятся в основном уже наземные бревенчатые дома, умножаются свидетельства распространения продуктов несельского ремесла и торговли. Только в рамках «экспансии на восток», в XII-XIII вв., можно наблюдать фундаментальные перемены в поселенческих структурах (см.: Biermann, 2010]. В связи с западным влиянием и на славянской территории начинают распространяться дома на каменных фундаментах и здания столбовой конструкции, капитальные ограды, начинают застраиваться усадьбы.
Река Эльба являлась с IX в. приблизительной северо-восточной границей франкской империи (Hardt, 2005, S. 193-209; Schneeweife, 2010, S. 117-159; Ernst, 1976]. Поселения в западнославянском пространстве за границей империи состояли тогда, как уже показано выше, в основном из небольших жилых землянок или полуземлянок. Западнославянская территория являлась в IX и X в. частью культурной и хозяйственной сферы Балтики и находилась под её культурным и экономическим влиянием. В этой сфере викинги играли особую роль. Благодаря балтийской торговле западнославянские керамические сосуды известны в Скандинавии и на Северо-Западе России. Мир викингов и славян тогда был ориентирован в основном на восток (см.: Steuer, 2004, S. 5988]. Действительно, западную границу славянского мира особенно хорошо маркирует керамика: западнее Эльбы совершенно иная керамика, которая связана с традициями населения регионов, расположенных западнее - по Рейну и у побережья Северного моря.
Как уже было сказано, культурно-хозяйственная сфера Балтики была ориентирована на восточные связи. Эта ориентация, существовавшая в конце IX и в X в., хронологически соответствовала приходу к власти Саманидов в 864 г. В это время в Европу поступает огромное количество серебра - арабских монет-дирхемов (рис. 6). В условиях господства этого нового направления связей каролингская империя остаётся в стороне, становится периферией (Steuer, 2004, S. 59-88). Крупнейшие каролингские торговые центры Ней- стрии и Австразии - Квентовик и Дорестад - потеряли к рубежу IX- X вв. своё былое значение. Дорестад, кстати, последний раз назван в источниках как раз 1150 лет назад, в 862 г. Тесные связи Балтики с Востоком перестали функционировать лишь в конце X в., когда произошла общая перемена ситуации. В это время династия Саманидов прекратила своё существование, вместе с этим истощился и главный источник серебра - базы викингского хозяйства. Последовала переориентация Балтики на Запад, где в X в. уже возникла и развилась новая сильная христианская династия - Оттоны. Восточный путь окончательно потерял значение для Скандинавии после разрушения Ладоги норвежцами в конце X в. В то время как в восточной Европе (то есть и на Северо-Западе России) продолжалось влияние Византии и восточной ветви христианства, Балтика и западнославянская территория попали в дальнейшем из-за роста могущества Оттонов под влияние западной ветви христианской Церкви.
Рис. 6. Распространение арабских монет (дирхемов) VIII-XI вв. н.э. в Европе. Большинство находок (в основном в кладах) обнаружено вокруг Балтийского моря и в Восточной Европе (по: Brother, 2008, S. 224)
В X в. во многих частях Европы происходили значительные перемены в разных сферах жизни. Распространение новых интенсивных сельскохозяйственных технологий сыграло большую роль в стабилизации местоположения сельских поселений. Зафиксировались земельные владения. Изменяются дорожные системы и другая сельская инфраструктура. Развивается гончарство и, начиная с последней четверти X в., распространяется круговая керамика (Biermann, 2002, S. 61-92). Важнейшими процессами в экономике стали развитие торговли и специализированного ремесла в сельских поселениях. Этот процесс связан и с потребностями, вызванными становлением независимых феодальных государств. Дальняя торговля также менялась, следуя теперь другим закономерностям. Приморские торговые центры постепенно потеряли прежнее значение. Их функции теперь выполняли развивающиеся города, у которых формируется прочно связанная с ними развитая округа - этот процесс крайне важен. Такие некогда крупные и важные торговые поселения, как Хе- дебю и Бирка, потеряли своё значение: им не хватало теперь, прежде всего, развитой округи и административных функций (Muller-Wille, 2002). Это является, скорее всего, основной причиной того, что им на смену пришли расположенные рядом поселения, обладавшие более подходящими параметрами. В случае Хедебю его место занял развивающийся соседний город Шлезвиг. Переход функции Рюрикова городища на Волхове к соседнему Новгороду происходил, может быть, по этим же причинам, а тот факт, что Ладога не была восстановлена после её разрушения, может быть расценен как итог того же процесса. Перемены были глубокими, но не такими стремительными, как иногда кажется. Перемены в разных сферах и в разных регионах не происходили одновременно, и развитие новых тенденций в сельских районах, начавшись гораздо раньше на Западе, в течение несколько столетий прошло через всю Европу.
Вместе со становлением феодальных государств в Европе X века возникали и новые экспансионистские устремления. Военные действия саксонских Оттонов против их славянских соседей известны не только по письменным источникам. Их свидетельства можно найти и в материалах раскопок, например, разрушение нескольких городищ у Эльбы в 929 г. (Schneeweife, 2012). Об этом писал Видукинд Корвейский в «Истории саксов», оценивая этот поход как великую победу христианства над славянскими «варварами». «История саксов», созданная в X в. с целью легитимации власти Оттонов, является важнейшим источником сведений об этой территории.
Рис. 7. Распространение славянских языческих храмов и идолов. Они концентрируются на территории между реками Эльба и Одер (по: Brather, 2008, S.321)
Рис. 8. Распространение бронзовых накладок на ножны в XI в. на западнославянской территории; они являлись символом статуса и концентрируются в южной Прибалтике (по: Brather, 2008, S. 278).
1 - примеры разных типов накладок, найденных на поселениях у реки Эльбы; 2 - виды ножен с разных памятников (по: Brather, 2008, S. 277)
После 929 г. на западнославянской территории создаётся множество церквей и формируются епископства. Но, в отличие от христианизации IX в. в Саксонии, здесь не было разделения между насаждением христианства и насаждением новой власти. Это было, наверное, одной из важнейших причин восстания славян в 983 г. Его итогом стало то, что развитие территории между Эльбой и Одером было прервано. Все новые структуры были разрушены в пользу длившегося почти 200 лет развития в противоположном направлении. Строились языческие культовые центры, главным из которых считается Аркона (Herrmann, 1974, S. 177-209; Herrmann, 1993, S. 136-144]. В отличие от всех соседних народов (в том числе и славянских], здесь в XI в. снова развивалось язычество как реакция на экспансию соседей-христиан с запада и востока (рис. 7]. Христианство в районе между Эльбой и Одером победило не раньше XII в., когда датчане разрушили языческое святилище на Арконе.
Результаты археологических исследований показывают, что западнославянские территории независимо от прерванной христианизации всё-таки были включены в инновационное общеевропейское развитие. Здесь в начале XI в. быстро распространилось производство керамики с помощью гончарного круга, развивались ремесло и торговля, причём не только в протогородских центрах, где находилась местная элита, но и на рядовых сельских поселениях. Успехи металлообработки и становление местной элиты получили отражение, например, в находках накладок на ножны (рис. 8).
Рис. 9. Распространение монет типа нижнеэльбских Агриппин (XI-XII вв.). Несмотря на то, что их чеканили в Бардовике (Саксония), они в основном распространялись на славянской территории в южной Прибалтике (по: Muller-Wille, 2011, S. 253)
Их производство было, видимо, местным, а использованная технология имела западное происхождение. Подобные предметы, являвшиеся у славян символами статуса, демонстрируют развитие местной элиты. Оттонские монеты использовались, видимо, в основном на западнославянской и балтийской территориях (рис. 9] (ср.: Hatz, 2000, S. 41-96]. Что касается погребального обряда, то у славян переход от кремации к ингумации также начал происходить с рубежа IX-X вв., видимо, под влиянием христианских соседей. Картина расположения сельских поселений оставалась в это время динамичной, и вплоть до периода немецкой «экспансии на восток» отсутствуют доказательства постоянства их местоположения. Поселения занимают постоянное место, видимо, только после христианизации и формирования ленной зависимости. В этом отношении можно усматривать некоторые параллели в истории западнославянских земель, Скандинавии и Северо-Запада России, где современная фиксированная поселенческая структура в сельских районах иногда только в XII-XIII вв. окончательно вытесняет предшествующую динамичную модель.
Шнеевайсс Йенс - доктор, научный сотрудник кафедры древней и ранней истории Университета имени Георга Августа, г. Гёттинген.
Из сборника материалов Международной научной конференции «Северная Русь и проблемы формирования Древнерусского государства», состоявшейся в городах Вологда, Кириллов и Белозерск 6-8 июня 2012 г.
Источники и литература
Armbruster T., 2005. Haus, Hof und Dorf im Fruhmittelalter in den Ge- bieten nordlich der Mittelgebirge - erlautert am Beispiel einer Siedlung des 7.-9. Jahrhunderts aus Warendorf / Kr. Warendorf (Westfalen]. Studienar- beit, Grin.
Barthelemy D., 1997. La mutation de l'an mil a-t-elle eu lieu? Servage et chevalerie dans la France des Xe et XIe siecles. Paris.
Biermann F., 2002. Uber das erste Auftreten der spatslawischen Kera- mik in Ostdeutschland und Polen // Ethnographisch-Archaologische Zeit- schrift. 43.
Biermann F., 2010. Archaologische Studien zum Dorf der Ostsied- lungszeit. Forschungen zur Archaologie im Land Brandenburg 12. Wuns- dorf.
Bois G., 1989. La Mutation de l'An Mil. Lournand, village maconnais, de l'Antiquite au feodalisme. Paris.
Brather S., 2008. Archaologie der westlichen Slawen. Erganzungsban- de des RGA. Bd. 61. Berlin; New-York.
Duby G., 1953. La societe aux XIe et XIIe siecles dans la region macon- naise. Paris.
Duby G., 1980. LAn Mil. Paris.
Ernst R., 1976. Die Nordwestslaven und das frankische Reich. Beob- achtungen zur Geschichte ihrer Nachbarschaft und zur Elbe als nordost- licher Reichsgrenze bis in die Zeit Karls des Grofeen. Giefeener Abhand- lungen zur Agrar- und Wirtschaftsforschung im europaischen Osten 74. Berlin.
Grunewald C., 2005. Archaologie des fruhen Mittelalters vom 5. bis zum 9. Jahrhundert in Westfalen. Ein Uberblick // Archaologie in Ostwestfalen 9.
Hardt M., 2005. Zur Konzeption der Elbe als Reichsgrenze im fruhen und hohen Mittelalter // C. von Carnap-Bornheim, H. Friesinger. Wasserwe- ge: Lebensadern - Trennungslinien. Schriften des archaologischen Landes- museums, Erganzungsreihe. Bd. 3. Neumunster.
Hatz G., 2000. Zur Munzgeschichte Bardowicks. Nordisk numismatisk arsskrift 1994/96.
Henning J., 1998. Fruhmittelalterlicher Burgenbau in Mittel- und Ost- europa / Bearb. A.T. Ruttkay. Bonn.
Henning J., Heuftner K.-U., 1992. Zur Burgengeschichte im 10. Jahrhundert. Neue archaologische und dendrochronologische Daten zu Anlagen vom Typ Tornow // Ausgrabungen und Funde 37.
Herrmann J., 1974. Arkona auf Rugen // Zeitschrift fur Archaologie 8.
Herrmann J., 1985. Die Slawen in Deutschland. Ein Handbuch. Berlin.
Herrmann J., 1993. Ein Versuch zu Arkona. Tempel und Tempel- rekonstruktionen nach schriftlicher Uberlieferung und nach Ausgra- bungsbefunden im nordwestslawischen Gebiet // Ausgrabungen und Funde 38.
Kempke T., 2000. Burgwalle des 8. bis 12. Jahrhunderts zwischen Elbe und Oder // Europas Mitte um 1000. Beitrage zur Geschichte, Kunst und Archaologie. Bd. 1. Stuttgart.
Muller-Wille M., 2002. Fruhstadtische Zentren der Wikingerzeit und ihr Hinterland. Die Beispiele Ribe, Hedeby und Reric. Akademie der Wis- senschaften und der Literatur. Abhandlungen der Geistes- und sozialwis- senschaftlichen Klasse. Mainz. Nr. 3.
Muller-Wille M., 2011. Zwischen Starigard/Oldenburg und Novgorod. Beitrage zur Archaologie west- und ostslawischer Gebiete im fruhen Mittelalter. Studien zur Siedlungsgeschichte und Archaologie der Ostseegebiete. Bd. 10. Neumunster.
Schneeweift J., 2010. Neue Uberlegungen zur Lokalisierung von Schez- la // Archaologische Berichte des Landkreises Rotenburg (Wumme] 16.
Schneeweift J., 2012. A Wilzis distructum' und Schlacht ohne Schlacht- feld - die Spuren bezeugter Zerstorung der Jahre 810 und 929 an der Elbe im archaologischen Befund // Studien zu Spatantike und Fruhmittelalter. Bd. 5.
Steuer H., 2004. Die Ostsee als Kernraum des 10. Jahrhunderts und ihre Peripherien // Siedlungsforschung. Archaologie-Geschichte-Geogra- phie 22.
Winkelmann W., 1954. Eine westfalische Siedlung des 8. Jahrhunderts bei Warendorf, Kr. Warendorf // Germania 32.
Winkelmann W., 1958. Die Ausgrabungen in der fruhmittelalterlichen Siedlung bei Warendorf (Westfalen] // Neue Ausgrabungen in Deutschland.
Winkelmann W., 1984. Beitrage zur Fruhgeschichte Westfalens. Munster (Westfalen].
[1] Представления о столь быстрых изменениях на рубеже тысячелетий, которые позволяют говорить о революции, впервые получили распространение в научной литературе во Франции, где состоялась широкая дискуссия по этому поводу. (См.: Duby, 1953; 1980; Bois, 1989; Barthelemy, 1997].
