Показать все теги
Участие наёмников (μισθοφόρι ξένοι) под предводительством греческих командиров в походе Кира Младшего и их «восхождение» в Элладу вряд ли можно рассматривать как крупное историческое событие. Однако в контексте политической и социальной истории классической Греции этот факт заслуживает особого внимания.
На рубеже V-IV вв. до н. э. феномен наёмничества, известный древнему миру и ранее, находит наиболее яркое выражение именно в греческом континууме. Пауперизация и маргинализация полисного населения, вызванные Пелопоннесской войной, стимулировали стремительное развитие наёмничества. Военная служба за плату (μισθοφορία) становится основным источником существования, образом жизни множества разных людей. В «Анабасисе» Ксенофонт приводит ряд примеров, на основе которых можно определить социально-психологические типажи «солдат удачи» (бедняки, изгнанники, преступники, бывшие рабы, различные авантюристы и т. д.). Отличительной чертой наёмничества как метаполисной страты являлись высокая степень гражданской отчужденности, социальная автономия и высокая психологическая динамичность. Пассионарные порывы μισθοφόροι представляли серьезную угрозу социально-политической стабильности в государствах: в Греции всегда был спрос на услуги наемников. Иногда «солдаты удачи» забывали про обязательства перед нанимателями, и тогда они становились стихийной, но достаточно самостоятельной силой. В Элладе не было и, очевидно, не могло быть авторитета, способного полностью контролировать эту пассионарную массу. Поэтому в конце V в. до н. э. спартанцы, установившие свою гегемонию в Элладе, столкнулись с актуальнейшей проблемой: как в отсутствие тотального контроля над наемниками обезопасить социально-политическую ситуацию в полисах.
Можно было привлекать «солдат удачи» на службу, но в то время Спарта не нуждалась в большом постоянном войске, содержание которого дорого обходилось и не имело смысла: после Пелопоннесской войны лакедемоняне не вели масштабных военных действий. Полностью отказаться от услуг наемников они также не могли: такими солдатами можно было комплектовать спартанские гарнизоны, а на случай большой войны μισθοφόροι представляли дополнительный военный ресурс. Решение проблемы подсказывала давняя практика найма на службу за пределами Греции, которая в годы Пелопоннесской войны, вероятно, осуществлялась слабо. Исход огромной массы наемников из Эгеиды за короткий период вряд ли был возможен без координации из единого центра. Таким центром представляется Спарта.
Лакедемон из всех греческих государств был наиболее заинтересованным в удалении большого количества наемников из зоны собственной гегемонии. Так, в 401 г. до н. э. около 13 тыс. «солдат удачи» присоединились к армии Кира Младшего. В чем заключались другие интересы лакедемонян? Во-первых, смута в Персии, хотя и временно, предоставляла свободу действий спартанцам в малоазийских полисах. Во-вторых, после вполне прогнозируемой победы Кира в борьбе за ахеменидский престол Спарта, учитывая прошлые отношения с ним, могла рассчитывать на лояльность персидского царя. Усиленное наемными контингентами (μισθοφορικόν) анатолийское войско имело неплохие шансы на успех в столкновении с армией Артаксеркса II. В его составе насчитывалось около 13 тыс. μισθοφόροι и от 70 до 100 тыс. варваров (Diod., XIV, 19; 21; Xenoph. Anab., I, 7, 10).
Источники скупо сообщают о причастности спартанцев к сбору μισθοφορικόν и походу Кира Младшего, на основании чего нельзя утверждать о безразличии Спарты к проблеме наёмничества или персидским делам. В этих делах Спарта соблюдала особую осторожность: результат борьбы на Востоке не был ясен, а сохранить свои позиции в ма- лоазийских полисах необходимо было при любом исходе. Поэтому косвенным подтверждением такой причастности является характер этнополитического представительства наёмников в армии Кира.
В «Анабасисе» Ксенофонт называет имена командиров и рядовых солдат, указывает на их эт- нополитическую принадлежность и количество по родам войск. На основе анализа устанавливаются
4 категории наемников, первые три из которых эллинские: солдаты-пелопоннесцы (большинство аркадцы и ахейцы), солдаты из материковой Греции и Эгеиды, солдаты с греческой «периферии» (Крит, Сицилия, Италия и т. д.), солдаты-варвары (фракийцы, энианы и др., некоторые из них, вероятно, бывшие рабы). Первая и вторая категории по численности самые крупные. Обращает внимание то, что μισθοφόροι из Пелопоннеса, материковой Греции, Эгеиды и отчасти солдаты-варвары (например, фракийцы) — это выходцы из «проблемных» областей спартанской Архэ, политическая нестабильность в которых не соответствовала интересам гегемонии лакедемонян.
Способствуя удалению излишнего маргинального элемента за пределы Эллады, в первую очередь из Пелопоннеса, Спарта прежде всего снижала политическую и социальную напряжённость в зоне своего влияния. Такая практика проводилась и ранее. Например, в годы Пелопоннесской войны ее походные армии собирались из неодамодов и союзников, а экипажи пелопоннесских кораблей комплектовались наёмниками. Но после завершения войны Спарта была вынуждена канализировать массу лишних наёмников за пределы Эгеиды и поэтому поход Кира Младшего оказался удобным случаем.
Таким образом, в конце V в. до н. э. греческое наёмничество представляло собою силу, с которой приходилось считаться и которую Спарта использовала как средство для решения политических задач. Значение μισθοφόροι для Эллады заключалось в том, что они являлись таким взрывоопасным социальным ресурсом, само наличие которого принуждало к его осторожному, но активному использованию. Очевидно, этим и было обусловлено дальнейшее развитие наёмничества в классической Греции.
Филиппов А. М. (Харьков)
Доклад на V Международной научной конференции, посвященной 350-летию г. Харькова и 200-летию Харьковского национального университета им. В. Н. Каразина.
4-6 ноября 2004 года