Показать все теги
Появляется «Эмиль»
Успех Bf-109 в Испании, фурор, который наделал этот тип самолета на авиавыставке в Цюрихе, мировой рекорд скорости — все эти факты германское министерство пропаганды раскручивало на полную катушку, каждый раз подчеркивая, что мессер — это серийный, стоящий на вооружении люфтваффе истребитель! Однако это утверждение было обычным преувеличением германской пропаганды и, мягко говоря, не совсем соответствовало истине. В августе 1937 г. Bf-109 имелись только в I. и II./JG132 «Рихтхофен», а также в I./JG234, при этом ни одна из трех групп не была перевооружена полностью! В ноябре того же года к освоению мессера приступила и II./JG234.
Ко времени аншлюса Австрии 12 марта 1938 г. в люфтваффе имелось только 12 истребительных авиагрупп (без испанской J/88), половина из которых была перевооружена на «Мессершмитты». Пять были вооружены бипланами Аг-68 модификаций Е и F и одна группа Не-51С-2. Усиление напряженности мировой обстановки при запланированном вводе войск в Судетскую область Чехословакии заставило Верховное командование люфтваффе рассмотреть вопрос о резком расширении истребительной авиации. 1 июля 1938 г. было решено сформировать по меньшей мере еще 8 истребительных авиагрупп. В результате на базе подразделений, оснащенных устаревшими истребителями, были срочно созданы еще несколько новых. Еще одна — I./JG 138 — была сформирована на базе шести эскадрилий австрийских ВВС, оснащенных «Фиат» CR-32 и влившихся в состав люфтваффе.
На 1 августа 1938 г. в первой линии люфтваффе имелось 643 истребителя, из которых около половины составляли новые Bf-109. Производству истребителей для выравнивания соотношения по этой позиции с вероятным англо-французско-чехословацким альянсом (допускалась и помощь СССР) было уделено такое внимание, что истребительные группы не успевали осваивать только что выпущенные самолеты. За месяц производство мессеров было удвоено и на 19 сентября, то есть на момент вручения Англией и Францией ультиматума Чехословакии о передаче Германии районов, где немцы составляли более половины населения, в люфтваффе числилось уже 583 истребителя Bf-109 всех типов, из которых 510 были боеспособными.
1 ноября люфтваффе претерпело серьезную реорганизацию. Впервые истребительная авиация была разделена на две части: легкие (Leichten) и тяжелые (Schweren) истребительные группы (позднее Zerstören — группы разрушителей). Кроме I./JG130, которая была вооружена Bf-109C и Bf-109D, и одной или двух групп, вроде
- /JG133, ожидающих перевооружения, все легкие авиагруппы были вооружены Bf-109 вариантов В и С. Тяжелые группы оснащались двухмоторными самолетами Bf-110.
Как известно, последние предсерийные Bf-109B-0, получившие приставку «опытный самолет» — V-10, 11, 12 и 13, — были оснащены новым, 12-цилиндровым, типа перевернутой V, жидкостного охлаждения двигателем DB-600, разработка которого велась еще с 1932 г. Эти машины являлись прототипами серии Bf-109D.
Вскоре после начала выпуска DB-600 фирма «Даймлер-Бенц» представила модификацию этого мотора, получившего обозначение DB-601. Именно этот двигатель и был установлен на рекордном Bf-109V-13.
DB-601 имел почти те же размеры, что и DB-600. Цилиндры и поршни остались без изменений, но карбюратор был заменен на систему непосредственного впрыска топлива. Степень сжатия увеличили с 6,5 до 6,9. Наддув усилили, а нагнетатель получил автоматическую систему регулирования подачи воздуха при помощи гидромуфты. Непосредственный впрыск топлива снижал его расход, позволял использовать бензин с меньшим октановым числом и позволял мотору долго работать при отрицательных перегрузках. Однако все эти новшества потребовали длительной доводки, а решение о снятии с производства DB-600 было уже принято. Как следствие, к концу 1938 г. DB-601 фактически еще не было в достаточном количестве, а производство DB-600 уже еле теплилось. Так что Bf-109 с Jumo-210 оставался в производстве на шесть месяцев дольше, чем планировалось.
Осенью 1937 г. была заказана небольшая установочная партия Bf-109D с DB-600. Подобно установочной партии В-серии все они получили прототипные номера, но послужили для доводки уже самолетов серии Е. Таким образом, первые два планера Bf-109D-0 под обозначениями Bf-109V-14 D-IRTT и V-15 W.Nr. 1773; D-IPHR, позднее СЕ+ВЕ, стали первыми прототипами новой модификации. Испытания самолетов планировалось начать в декабре 1937 г. и, по всей видимости, сроки удалось соблюсти.
Оба самолета были оснащены двигателями DB-601A-1 взлетной мощностью 1050 л. с. при 2480 об/мин, 1000 л. с. при 2400 об/мин и 810 л. с. при 2200 об/мин на высоте 3700 м. Обе машины были вооружены четырьмя пулеметами MG17 с электропневмати- ческой системой спуска, но архивные фотографии показывают, что у одного из них, по всей видимости у V-15, отсутствовали крыльевые пулеметы. Кроме того, Bf-109V-15 отличался от предыдущих модификаций полностью перепроектированным моторным отсеком. Адаптация мессера под новый двигатель привела к некоторым изменениям в конструкции крыла и фюзеляжа. В каждой консоли крыла установили новые радиаторы F-456C фирмы SKF, а в фюзеляже изменили схему прокладки трубопроводов топливной системы, что внешне отразилось в переносе горловины бензобака за кабину пилота. Заметным переделкам подверглось и шасси, особенно система фиксации основных стоек. Стойки усилили, оснастили новыми механизмами уборки и узлами крепления, что привело к увеличению их массы со 120 до 150 кг. 30 кг дополнительного веса были платой за повышение их надежности.
В ходе заводских и государственных испытаний, начатых в январе 1938 г., оба прототипа показали, что они отвечают всем возлагаемым на них надеждам. Но требовалась известная доводка, которая была закончена весной того же года.
К этому времени выпуск двигателей DB-601, помимо заводов «Даймлер-Бенц» в Генсхагене и Мариэнфельде, было решено развернуть на заводе компании «Хеншель» в Альтенбауне и на заводе «Буссинг».
Параллельно с началом крупносерийного производства двигателей DB-601 приступили к сборке самолетов Bf-109E-0, а также к подготовке серийного выпуска «Эмилей». Но из-за срыва поставок DB-601 до конца 1938 г. люфтваффе так и не получило ни одного новейшего Bf-109E. Этот факт тщательно скрывался, поскольку отсутствие серийного 1000-сильного двигателя свидетельствовало об экономической слабости государства и позволяло сторонним наблюдателям делать далеко идущие выводы. Тем более что после аншлюса Австрии Германия обрела могущественного врага в лице Великобритании. В сложившейся ситуации признание трудностей с выпуском DB-601 было объявлением о своей слабости потенциальному противнику, что было смерти подобно! Поэтому вместо сокрытия информации о своих проблемах Третий рейх приступил к хитроумному сливу дезинформации. Для этой цели нескольким серийным Bf-109D было уготовлено играть роль современнейших машин, по характеристикам превосходящих английские аналоги, в первую очередь «Спитфайр».
Как бы там ни было, но осенью 1938 г. проблемы с DB-601A удалось в целом разрешить, и в самом конце того же года были выпущены 10 предсерийных Bf-109E-0. В начале следующего года цех покинули и первые Е-1. По всем существующим тогда международным стандартам они были грозными боевыми машинами. С парой MG17 над мотором (по 1000 патронов на ствол) и двумя крыльевыми пушками MG FF (60 снарядов на ствол) они обладали огневой мощью, равной 132 кг/мин. На 3749 м высоты скорость 570 км/ч была внушительной; скороподъемность 15,8 м/с и потолок в 10 973 м были рангом выше, чем у морально устаревших истребителей противника, которых он мог бы встретить в первые месяцы войны. Ударный вариант Bf-109Е-1 /В имел держатели для подвески четырех 50-кг или одной 250-кг бомб; стрелковый прицел «Карл Цейсс Реви» попутно использовался и как бомбардировочный (рекомендованная скорость пикирования со средних и больших высот для бомбового удара составляла 600 и 648 км/ч соответственно).
В отличие от предсерийных самолетов, вооруженных только двумя надмоторными пулеметами, хотя на многих ВМ09Е-0 в плоскостях крыла имелись отсеки для монтажа пушек, серийные «Эмили» выпускались в двух вариантах: «тяжелом» Е-1 (с двумя крыльевыми пушками MG FF) и «легком» Е-3, аналогичном Е-0. Это были два равноправных варианта, выпуск которых проходил параллельно. Оба варианта отличались друг от друга только вооружением.
Новую модификацию мессера было решено выпускать массовой серией, чтобы полностью переоснастить люфтваффе к началу войны. Летом 1938 г. был принят специальный план поставок, так называемый лиеферплан № 8 (Lieferplan 8), который предусматривал подготовку к войне. Осенью 1938 г. план подвергся некоторому пересмотру. В ноябре приняли следующий, скорректированный лиеферплан № 9. Он предусматривал выпуск 4331 Bf-109 до апреля 1942 г. 24 января 1939 г. утвердили очередной план, присвоив ему наименование лиеферплан-10. Однако все эти поправки не отразились на планах выпуска мессера. В соответствии с последними вариантами плана поставок № 10 в январе 1939 г. завод в Аугсбурге должен был выпустить первые 80 Bf-109E-1 и 35 Bf-109E-3, но намерений этих не удалось реализовать. До конца декабря
1937 г. завод в Аугсбурге дал только два Bf-109E-1 (W.Nr. 1791 и 1792), а в январе - 31 Bf-109E-3 (W.Nr. 1793-1795, 1797-1799, 1802-1804, 1927, 1928, 1931-1954). Всего завод в Аугсбурге выпустил 90 Е-1 и 75 Е-3, в то время как завод в Регенсбурге произвел 14 Е-1 и 35 Е-3.
В течение 1939 г. удалось решить многие организационные вопросы, и выпуск «Эмилей» не сталкивался с серьезными проблемами. В 1939 г. было выпущено 1540 Bf-109E-1 и Е-3, то есть в два раза больше, чем в 1938 г. (около 650 штук), при этом 1091 самолет был готов к 1 сентября 1939 г. В результате люфтваффе в основном было оснащено современным типом одномоторного истребителя, превосходящим любой другой истребитель в мире, включая и английский «Спитфайр» ранних серий.
«Вражеская авиация остается незаметной»
В 17.00 31 августа 1939 г. Гитлер через своего главного военного советника генерал-полковника Герда фон Рундштедта отдал приказ вермахту ранним утром следующего дня пересечь границу Польши.
В конце 1938 г. в Польше был образован Главный штаб военно-воздушных сил, новая структура, отвечающая за модернизацию и реорганизацию ВВС, способных на равных сражаться с любым потенциальным агрессором. На этот момент основными польскими истребителями были морально устаревшие PZL Р. 7 и Р. 11. Оба были цельнометаллическими подкосными монопланами с высоко расположенным крылом типа «чайка», открытой кабиной и неубирающимися шасси. Р.7 оснащался радиальным 585-сильным английским мотором «Бристоль Юпитер» VIIF. Во второй половине 1933 г. он был снят с производства в пользу Р.11, который оснащался 645-сильным радиальным мотором «Бристоль Меркурий». Р.11, конечно, был хорошим истребителем, но уже предыдущего поколения самолетов, того, что воевало в Испании, — советского И-15, германского «Хейнкель» Не-51 или итальянского «Фиат» CR-32.
|
Сравнение летно-технических характеристик ВМ09Е-1 и Р.11
|
Когда в 4.45 1 сентября 1939 г. началось германское вторжение, польские ВВС (PLW) имели численность 7649 человек и 841 самолет передней линии. Истребительная авиация была разделена на истребительную авиацию ПВО, сведенную в Бригаду истребителей (Вгу- gada Po§cigowa), и на армейскую истребительную авиацию (Lotnictwo armijne). Всего на момент вторжения поляки могли выставить 158 истребителей Р.11 и Р.7.
Против польских ВВС Гитлер выставил всю мощь двух воздушных флотов (1-го и 4-го), расположенных вдоль польско-германской границы. Превосходство германской авиации, как по численности, так и технически, было таким, что польские ВВС могли быть уничтожены одним ударом! Однако сопротивление польских ВВС было подавлено лишь только на 10-й день кампании. Они потеряли до 90% техники и до 70% личного состава. Оставшиеся в живых польские летчики пробивались во Францию и Англию, где вливались в военно-воздушные силы этих стран.
|
Боевой состав Brygada PoScigowa по состоянию на 1 сентября 1939 г.
|
|
Боевой состав Lotnictwo armijne по состоянию на 1 сентября 1939 г.
|
|
Армия |
Полк |
Эскадрилья |
Р.Ис |
P.lla |
Р.7а |
|
«Поможе» |
III/4 |
Штаб |
2 |
— |
— |
|
141 |
6 |
4 |
— |
||
|
142 |
10 |
— |
— |
||
|
«Модлин» |
III/5 |
Штаб |
— |
— |
— |
|
152 |
10 |
— |
— |
||
|
Отдельная оперативная группа «Нарев» |
151 |
— |
— |
10 |
|
|
«Лодзь» |
III/6 |
Штаб |
2 |
— |
— |
|
161 |
7 |
2 |
— |
||
|
162 |
— |
— |
10 |
||
|
Итого |
|
|
79 |
6 |
20 |
Военные действия в Польше можно подразделить на три этапа. Первый этап охватывал время с 1 по 8 сентября, когда германские войска, действуя в группировках, предусмотренных планом «Вайсс», предприняли наступление с целью окружения и уничтожения польской армии в большой излучине Вислы западнее Варшавы и выполнения тем самым своей ближайшей стратегической задачи. Вооруженные силы Польши настойчиво пытались остановить это наступление и прикрыть основное стратегическое направление. Германские сухопутные войска сумели сломить оборону польской армии на рубежах вдоль границ, рассечь ее фронт и осуществить глубокие обходные маневры на флангах. Многие польские соединения понесли значительные потери и оказались отрезанными от соседей. Войска начали отход на восток, стремясь уйти от угрозы окружения в западных районах страны.
Второй этап длился с 9 по 16 сентября. В это время польский главный штаб пытался отвести свои войска на восток и создать оборонительный рубеж по линии рек Нарев, Висла и Сан. Прорывающиеся на восток соединения армии «Познань» нанесли контрудар по левому флангу 8-й немецкой армии. Но изменить общий ход боевых действий польская армия не могла. Командование вермахта, не сумев завершить окружение польской армии в западных районах страны, увеличило глубину операции. Германские войска окружили польские части восточнее Варшавы, ликвидировали последствия контрудара соединений армии «Познань» между Вислой и Бзурой и добились важнейших стратегических результатов. Польские вооруженные силы были разгромлены.
Третий этап военных действий начался 17 сентября и продолжался до 5 октября. Уже к середине сентября политическое и военное руководство Польши полностью утратило влияние на события в стране и на ход боевых действий. Отдельные части польской армии и ополчение продолжали борьбу с оккупантами. Главными событиями этого этапа были героическая оборона Варшавы, стойкая защита осажденной крепости Модлин, мужественное сопротивление небольшого гарнизона на полуострове Хель, боевые действия польских войск в районах Томашув- Любельски и Коцк. Кроме того, данный этап характеризуется еще и вступлением на территорию Польши советских войск.
Общепризнано считать, что война в Польше была такой короткой, что истребительная авиация люфтваффе не получила полного представления о своем мастерстве и организованности в боевых условиях, так как действия в основном велись бомбардировочными и штурмовыми подразделениями. Однако рассмотрим Польскую кампанию поподробнее.
После завершения развертывания летом 1939 г. истребительная авиация обоих воздушных флотов насчитывала 10 авиагрупп, 3 отдельные эскадрильи и 3 эскадренных штабных звена (см. таблицу). Все перечисленные части в основном были оснащены Bf-109E и отдельными экземплярами Bf-109В, С и D. Всего к 1 сентября 1-й и 4-й воздушные флоты располагали 482 «Мессершмитта- ми», из которых 451 находился в боеспособном состоянии. Это составляло около половины всего парка истребителей люфтваффе!
|
Боевой состав истребительных частей люфтваффе в Польской кампании по состоянию на 1 сентября 1939 г.
|
Но не стоит считать, что преимущество в истребителях было таким огромным, поскольку часть машин находилась в резерве на тот случай, если бы поляки отважились нанести ответные авиационные удары по немецким городам. Кенигсберг прикрывали две группы (I./JG1 и I./JG21) общей численностью 85 Bf-109D/E, Берлин защищали подразделения JG2 с 53 Bf-109D/E, а Дрезден — две группы из Люфтгау IV, располагавшие 84 «Эмилями». Всего ударная группировка немецкой армии насчитывала 5 истребительных авиагрупп общей численностью 234 машины, в том числе 214 боеготовы- ми. Этого было вполне достаточно для нанесения сокрушительного удара по PLW!
Но такого удара не последовало, по крайней мере в назначенный час раннего утра 1 сентября. Виной тому стал сильный туман. Из всего 1-го воздушного флота только четырем бомбардировочным группам удалось взлететь в шесть часов, а за утро к ним добавились еще две. Даже Геринг пришел к выводу, что операцию необходимо приостановить. Уже в 5.50 он послал радиограмму: «Операция «Сёсиде» на сегодня отменяется». Цель этой операции заключалась в нанесении концентрированного удара всеми ударными группами по польской столице. Но над Варшавой нижний край облачности составлял 200 м, а видимость порядка 500 м. На юге, в зоне ответственности 4-го воздушного флота, погода была несколько лучше.
Многие историки единодушно утверждают, что Вторая мировая война началась 1 сентября 1939 года в 5.45 утра. Именно это время сообщил Гитлер во время его выступления в рейхстаге в 10 часов утра того же дня. Во время своей речи, которую немецкие радиостанции транслировали на всю территорию Германии, Гитлер обрушился на поляков, обвинил их в «непрерывных провокациях» и заявил, что у него не оставалось другого выбора, как начать полномасштабную войну. «В 5.45 мы открыли ответный огонь!» — прокричал в микрофон фюрер.
Если быть абсолютно точным, то первые выстрелы «ответного огня» — залп с 280-мм орудий линкора «Шлезвиг-Гольштейн» — прозвучал лишь в 5.47 утра (или 4.47 по местному времени). Старый линкор, участвовавший еще в Первой мировой войне, обстреливал прямой наводкой склады с боеприпасами польской армии, расположенные на Вестерплятте — песчаном полуострове к северу от Данцига.
Но еще за 21 минуту до того, как старый линкор открыл огонь, в 4.26 по местному времени, с аэродрома в Восточной Пруссии поднялось звено Ju-87. Несомненно, это был первый акт открытой агрессии Германии против Польши. Тройка «Юнкерсов» из 3-й эскадрильи StGl, ведомая командиром обер-лейтенантом Бруно Дил- лаем, взяла курс на стальной железнодорожный мост через Вислу у Диршау. Каждый самолет нес по одной 250-кг и по четыре 50-кг бомбы на внешней подвеске. Самолеты вышли к цели через 8 минут после взлета. Но в задачу самолетов не входило разрушение моста, как это могло показаться на первый взгляд. Несмотря на свои впечатляющие размеры, мост у Диршау был наиболее уязвимой точкой на 100-километровом участке железнодорожного пути, соединяющего Восточную Пруссию с остальной территорией рейха. Поляки заранее подготовили мост к уничтожению. Поэтому целью самолетов Диллая было уничтожить кабель, протянутый вдоль набережной возле Диршау, и не дать полякам взорвать мост в первые минуты войны. Затем по плану немецкого командования к мосту должен был прибыть бронепоезд со штурмовой группой, которая бы полностью взяла под контроль мост.
Над Вислой моросил дождь. Немецкие самолеты шли на высоте всего 10 м. Обнаружив цель, немецкие летчики сбросили бомбы и доложили о выполнении задания — кабель и блокгауз, где располагалось подрывное устройство, были уничтожены. Но их усилия пропали даром. Когда в 6.30 утра бронепоезд вышел к мосту, немецкие солдаты обнаружили, что полякам удалось устранить обрыв в цепи и осуществить свой план — мост через Вислу был разрушен.
В то время как летчики из StGl сбрасывали первые бомбы в новой мировой войне, летчики из другой эскадры — StG2 «Иммельман» — одержали первую воздушную победу. Дело было так. В 4.45 с аэродрома в Нидер- Эллгуте стартовали самолеты I./StG2 и взяли курс на польский аэродром под Краковом (Верхняя Силезия). Маршрут немецких бомбардировщиков пролегал через Балице — польский городок, возле которого находился один из многочисленных секретных полевых аэродромов польских ВВС. За несколько дней до начала боевых действий поляки рассредоточили свои самолеты по таким аэродромам, разбросанным по всей Польше. На аэродроме в Балице базировалась 121-я истребительная эскадрилья, оснащенная самолетами PZL Р.11. Услышав шум самолетных двигателей над головой, командир эскадрильи Мечислав Медвецкий немедленно поднялся в воздух вместе со своим ведомым — подпоручиком Владеком Гнысем. Поднявшись на 300 м и продолжая набирать высоту, пара польских истребителей попыталась перехватить, как показалось, одиночный Ju-87 лейтенанта Бранденбурга. Увлекшись атакой, поляки упустили из виду второй немецкий пикировщик, шедший чуть сзади. Франк Нейберт, пилотировавший эту «Штуку», дал прицельную очередь из пулемета по кабине самолета Медвецкого, и его Р. 11 внезапно взорвался в воздухе, превратившись в огненный шар.
Увидев, что командир эскадрильи стал жертвой немецких летчиков, Гнысь начал стремительно набирать высоту, стремясь уйти от пикировщиков, оказавшихся слишком опасной целью. Набрав высоту, Гнысь увидел два Do-17E из KG77, которые возвращались на аэродром после бомбежки Кракова. Гнысь обстрелял оба бомбардировщика, но вскоре потерял их из виду — самолеты скрылись за холмом. В действительности польскому летчику удалось сбить оба немецких бомбардировщика — они рухнули на землю в 100 м друг от друга в районе деревни Журада. Так за первой победой летчиков люфтваффе в Польской кампании последовали и две первые потери.
Немцы широко использовали штурмовики Ju-87c первого до последнего дня Польской кампании. Вместе с обычными бомбардировщиками и бипланами «Хеншель» Hs-123 они использовались в качестве «летающей артиллерии». «Штуки» уничтожали точечные цели и расчищали дорогу для наступающих наземных войск. Воздушное прикрытие ударной авиации в основном осуществляли новые двухмоторные истребители Bf-110, которые были самым грозным противником польских летчиков.
В отличие от сто десятых одномоторный мессер во время Польской кампании, согласно действующей тогда концепции, оставался как бы на вторых ролях. Из таблицы «Боевой состав истребительных частей люфтваффе в войне с Польшей по состоянию на 1 сентября 1939 г.» можно увидеть, что активное участие в кампании принимали только четыре группы и две эскадрильи, оснащенные Bf-109. В то же время семь групп, вооруженных мессерами, оставались в подчинении территориальных командований (люфтгау) и участвовали в системе обороны рейха. Более того, все части Bf-109, участвовавшие в боевых действиях, были отведены в тыл после первых 4 дней войны.
Дело в том, что 3 сентября Франция и Великобритания объявили войну Германии, об этом пойдет речь ниже, и в Берлине решили, что угроза с Запада намного опаснее, чем идущая война на Востоке. К тому времени берлинцы уже пережили «ложную воздушную тревогу», похожую на ту, что заставила всех жителей Лондона забраться в бомбоубежища в первый же день войны. Но если лондонцев под землю загнал авиалайнер из Франции, прибывший в Англию вне расписания, то берлинцы ложной тревогой обязаны группе Не-111, возвращавшихся из налета на Польшу!
Боевое крещение Bf-109 в Польше оказалось не столь удачным, как это можно было ожидать, принимая во внимание его превосходные летные качества.
На севере части 1-й авиадивизии оказались прикованными к земле тем же дождем с туманом, что так мешал звену Ju-87 выйти к железнодорожному мосту у Диршау.
Несмотря на то что летчики-истребители были подняты по тревоге в 3.15, самолеты смогли подняться в воздух лишь в десять утра. 1 сентября Bf-109 из учебнобоевой I.(J)/LG2 четырежды сопровождали бомбардировщики в район польской военно-морской базы в Хеле. Однако контакта с истребителями противника они не имели. Вечером в группе произошла и первая боевая потеря. Во время сопровождения разведчика Do-17 над Хелем огнем зенитной артиллерии была подбита машина лейтенанта Вернера Фойта из 1-й эскадрильи. Летчик дотянул истребитель до своего аэродрома и приземлился на брюхо, но неудачно, самолет перевернулся, и Фойт получил ранения. Впрочем, через неделю он уже был снова в строю.
Другая часть 1-й авиадивизии — Tr.Gr. 186 (Trager- gruppe), предназначавшаяся для базирования на так и недостроенном авианосце «Граф Цеппелин», — состояла из одной эскадрильи штурмовиков и двух эскадрилий (5-й и 6-й) истребителей.
Плотный туман помешал «палубникам» отправиться на первое задание — прикрывать с воздуха линкор «Шлезвиг-Гольштейн» во время обстрела Вестерплятте. Но днем две эскадрильи Bf-109 вылетели прикрывать свои Ju-87 из 4.(St)/186, отправившиеся бомбить польскую базу ВМФ в Хеле. Однако объект прикрывало несколько зенитных батарей, плотный огонь которых оказался губительным для двух пикировщиков.
Примерно в полдень I./JG1 прикрывала бомбардировщики из KG2, целью которых были аэродромы противника в Лиде, Плоцке, Бяла-Подляске и Малашеви- чах. Рейд прошел без каких-либо приключений.
В одно время с KG2 «Хольцхаммер» в центральный район Польши направлялись 33 Не-111Н из II./KG26 «Лёвен». Их целями были железнодорожный узел в Познани, а также аэродромы в Ловичах и Коморниках. Бомбардировщики сопровождали Bf-109E из JGr.101 во главе с майором Райхардтом. Перед самым воздушным ударом с Ловичей взлетела 132 Esk., но мессеры не дали ее самолетам добраться до бомбардировщиков. Капрал Вавржинек Ясински и лейтенант Миколай Костецки- Гуделис заявили о двух сбитых Bf-109, но у немцев все истребители вернулись на свою базу. Напротив, один из польских перехватчиков приземлился с серьезными повреждениями. Но, несмотря на то что данную воздушную победу подтвердили экипажи 5./KG26, она все равно не была засчитана, поскольку останки самолета противника обнаружены не были.
Параллельно с атакой «Хейнкелей» из II./KG26 самолеты I./KG152 бомбили аэродром, газонасосную станцию и позиции зенитной артиллерии в Торуни. Час спустя аэродром снова подвергся атаке, на этот раз IV./KG1, которую прикрывали Bf-109E из 1(J)./LG2. Аналогичное задание выполняли и мессеры из I./JG1, эскортирующие «Дорнье» из KG2 и KG3 в рейдах на аэродромы противника в Служевиче, Лиде, Плоцке, Бяле-Подляске, Малашевичах, Модлине, Млаве, Кутно и Грудзендзе. Контакта с польскими истребителями у них не было.
Сразу после первых выстрелов, возвещавших о начале Польской кампании, I./JG21 получила приказ перебазироваться из Гуттенфельда, где она располагалась вместе с I./JG1, вниз к Ариш-Ростокен, на небольшое передовое летное поле на юго-востоке недалеко от границы с Польшей.
С этого летного пятачка, до которого, кстати, летчики I./JG21 добирались дольше, чем до Ариш-Ростокен, группа и выполнила под вечер 1 сентября первый боевой вылет в Польской кампании. Шестерка мессеров сопровождала 12 Do-17 из KG3 «Блиц» в район города То- рунь, им на перехват поднялись польские истребители из I1I/4. Воздушная дуэль закончилась без потерь с обеих сторон, хотя два поляка и заявили, что сбили по Bf-109. Между тем один из перехватчиков вернулся на свою базу в таком состоянии, что тут же был списан. Однако главный бой I./JG21 еще был впереди.
Около 100 Не-111 из II.(K)/LG1 и KG27 «Бёльке» получили приказ атаковать польские аэродромы в окрестностях Варшавы — Окече, Мокотов и Гоцлав, а также мосты через Вислу. Для их сопровождения были выделены 28 Bf-109 из I./JG21. Это была первая ударная волна, следом за ней шли «Штуки» из l./StG 1 с эскортом двухмоторных «Мессершмиттов» I.(Z)/LG1.
После утренних боев многие польские истребители оказались в небоеготовом состоянии, и командующий Бригады истребителей Леопольд Памула смог против них выставить только около 20 Р.11 из III/1 и IV/1 и
XV устаревших Р. 7 из 123 Esk. Неожиданно на помощь к этим истребителям подошли еще 6 Р. 11 из 152 Esk., защищающей Модлинскую цитадель.
Из-за погодных условий встреча I./JG21 с бомбардировщиками прошла не совсем гладко. В тумане истребители долго искали бомбардировщики, а обнаружив их, попали под огонь бортовых пулеметов Не-111 — стрелки приняли Bf-109 за польские истребители. Командир группы гауптман Мартин Меттиг попытался дать световой сигнал, но ракетница не сработала как надо и ее патрон стал метаться по кабине истребителя. Меттиг был ранен в руку и бедро, а дым, заполнивший кабину, не позволял летчику ориентироваться. Тогда Меттиг включил систему аварийного сброса фонаря кабины и, хотя при этом самолет потерял радиоантенну, смог вернуться на аэродром. Многие самолеты его группы, потерявшие связь с командиром и блуждавшие в тумане, также последовали примеру Меттига.
Только возвратившись на свой импровизированный аэродром, летчики узнали, что произошло. Тогда вернувшиеся летчики стали с нетерпением ожидать возвращения остальных...
Боевой контакт произошел примерно в 16.50. Поляки попытались атаковать немецкие бомбардировщики первой волны, но были блокированы мессерами, которые провели контратаку снизу вверх. Однако летчикам Ковальчуку из IV/1 и Фрею из 152 Esk. все же удалось завалить пару «Хейнкелей».
В 16.55 лейтенант Фриц Гутезейт из 1-й эскадрильи сбил Р. 11 лейтенанта Александра Габжевича из IV/1, который воспользовался парашютом. Практически тут же Гутезейт сам стал жертвой — его атаковал лейтенант Тадеуш Савич. С пробитой топливной системой немецкий летчик вышел из боя и совершил вынужденную посадку около населенного пункта Суволки, где и был взят в плен.
Тем временем воздушное сражение становилось все ■более ожесточенным. Воздух был заполнен ревом двигателей и грохотом пулеметов. Истребители боевыми разворотами поднимались вверх, затем пикировали, снова лезли вверх, вспыхивая в отблесках солнца то лазурными животами, то зелеными верхними частями. Не обошлось и без курьезов. Габжевич вспоминал: «На пороге столовой стоял с перевязанной рукой Юрек (лейтенант Юржи Радомски. — Авт.) и низким голосом делился своими впечатлениями. Он вошел в строй бомбардировщиков, которые закрыли ему весь обзор. Он стрелял не прицеливаясь. Вдруг в прицел попало воздушное такси, как он будет в него стрелять, ведь это такси! Все происходило очень быстро. Такси развернулось и открыло огонь по Юре- ку. Внезапно небо заполонили такси. Одно из них попало в мой прицел, и я нажал на гашетку. Самолет вспыхнул. Я говорю вам — это был настоящий фейерверк!
После посадки Юрек доложил командиру (капитану Юлиану Фрею. — Авт.), что он сбил воздушное такси, но это не было ошибкой, потому что это был немец, который стрелял в него. Юлек слушал его и улыбался: «Это был «Мессершмитт-109», дорогой!»
Bf-109, которого сбил Радомски, сел на брюхо около Пултуска, и его летчик из 3./JG21 удачно перешел линию фронта. Сразу же после того, как Радомски сбил мессера, он сам, как и Фриц Гутезейт, был подбит. Его атаковал обер-лейтенант Альбрехт Дресс из 2-й эскадрильи JG21. Однако эта победа из-за недостатка свидетелей не была ему засчитана. Фактически Р. 11с Радомски был только сильно поврежден, и ему удалось дотянуть до своего аэродрома.
Как только приземлился капрал Витольд Липински из 113 Esk. с легкими ранениями, в его машину запрыгнул Памула и взлетел. Он тут же оказался рядом с Bf-109 унтер-офицера Вольца из 1./JG21. Залп с короткой дистанции в маслорадиатор и в двигатель, и немец с характерным дымом пошел к земле. Вольцу посчастливилось выпрыгнуть с парашютом, но он попал в плен. В свою очередь, в 17.08 Памула тоже был атакован парой мессеров и также воспользовался парашютом. Победа была записана на счет будущего кавалера Рыцарского креста с дубовыми листьями лейтенанта Густава Ределя из 2./JG21.
Следующие два поляка были сбиты в 17.10 и 17.19 севернее Варшавы, когда немецкие самолеты уже взяли обратный курс. Отличились командир 3-й эскадрильи JG21 обер-лейтенант Георг Шнайдер и унтер-офицер Гайнц Деттмер.
Интересно, что все немецкие летчики в отчетах о победах в качестве своих жертв указали истребители PZL Р.24, а не Р. 11! По данным разведки, немецкие летчики основным типом истребителя польских ВВС считали именно Р.24, который был развитием более ранней модификации Р. 11 и предназначался исключительно на экспорт.
За несколько побед I./JG21 заплатила достаточно высокую цену. Пять мессеров из-за боевых повреждений и нехватки топлива были вынуждены приземлиться за линией фронта, а один на территории нейтральной Литвы. Однако позднее все шесть летчиков благополучно возвратились в свою группу.
Семь других машин получили повреждения различной степени тяжести, еще два самолета сели на вынужденную посадку далеко от своего аэродрома и после осмотра были списаны.
Таким образом, вопреки распространенному мнению, что Польская кампания была для вермахта и люфтваффе легкой прогулкой, сражения в воздухе носили весьма ожесточенный характер.
Польская Brygada Poscigowa, в свою очередь, безвозвратно потеряла в этих боях 3 Р. 11, еще пять машин получили значительные повреждения, было ранено шесть летчиков. Кроме того, из боевого вылета не вернулись
XIV Р.7а из 123 Esk. Один летчик пропал без вести, и двое получили ранения.
Таким образом, первый боевой контакт Bf-109 в Польской кампании не выявил явного преимущества этого истребителя над истребителями противника, о чем свидетельствуют итоги описанного боя и сам бой.
1 сентября к 18.00 на зону боевых действий 1-го воздушного флота опустился такой густой туман, что применение авиации стало невозможным. Генерал Кессельринг в своей штаб-квартире вместе с офицерами в Хеннингс- хольме под Штеттином занялся подведением итогов.
Невзирая на задержки, вызванные непогодой, в первый день боевых действий было совершено 30 групповых боевых вылетов. Из них семнадцать было нацелено на наземные сооружения вражеской авиации: аэродромы, ангары и заводы. 8 вылетов проведено для поддержки операций сухопутных войск, а пять — против морских целей. На земле было уничтожено около 30 самолетов и еще девять — в воздухе. В ходе этих операций было потеряно
- 21. германских самолетов, главным образом из-за примечательной точности польской зенитной артиллерии. С другой стороны, не произошло никаких действительно крупных воздушных сражений. Поляки их просто избегали. В заключение Кессельринг писал: «1-й воздушный флот господствует над зоной боевых действий, — но при этом добавляет: — В большой степени вражеская авиация остается незаметной».
Последнее заявление хорошо совпадает с тем, с чем встретился на юге 4-й воздушный флот. Головная боль, которую причиняли эти доклады командованию люфтваффе в Берлине, отражается в приказе, вышедшем 2 сентября. Фразы повторялись и были достаточно резки: «1-й и 4-й воздушные флоты будут 02.09 продолжать боевые действия против вражеской авиации... Особое внимание необходимо уделить авиабазам, прилегающим к Варшаве, Деблину и Познани... Главнокомандующий приказывает установить местонахождение польских бомбардировщиков и для этой цели вести авиаразведку с самого раннего утра... В ожидании обнаружения вражеских бомбардировщиков наши соединения бомбардировщиков должны оставаться на аэродромах в готовности нанести немедленный удар».
Что касается сухопутного фронта, то первый удар в германо-польской войне не принес немцам всех ожидаемых результатов. Его эффект был значительно ниже потенциальных возможностей вермахта, но он создал предпосылки для успешного развития операций в последующие дни.
После того как в первый день войны достигнуть решительных результатов в уничтожении польской авиации не удалось, германское командование начало серьезно колебаться в вопросе о дальнейшем использовании своих военно-воздушных сил. С одной стороны, казалось необходимым для подавления польских ВВС нанести новые, более эффективные удары. С другой — отсутствие решительного успеха наземных войск заставило перенацелить люфтваффе на поддержку вермахта и на срыв интенсивных польских железнодорожных перевозок, проводимых для завершения мобилизации.
«Начальный воздушный удар немцев совершенно не достиг цели»
Утром 2 сентября экипаж разведывательного Do-17 доложил о расположении польских боевых кораблей на базе ВМФ в Хеле. Штаб 1-го воздушного флота отдал приказ нескольким ударным подразделениям продолжить атаки польской военно-морской базы, начатые накануне. Вскоре взлетели и взяли курс на Хель Ju-87 из
- и III./StG 2, а также Не-111 из KG1 «Гинденбург». Это был уже второй воздушный налет на Хель в тот день и снова мощный заградительный огонь зениток не позволил немецким экипажам точно поразить свои цели. Между тем «Штуки» из учебно-боевой IV.(St)/LGl и «палубной» 4.(St)/186 в сопровождении Bf-109E из 5(J). и 6(J)./186 выполнили очередную штурмовку все еще обороняющегося польского гарнизона в Вестерплятте. Но небольшой гарнизон продолжал держаться... Против них были 2300 немецких солдат, поддерживаемых полевой артиллерией, авиацией и флотом.
Другие ударные самолеты 1-го воздушного флота в сопровождении истребителей продолжили свои налеты на польские аэродромы и железнодорожные узлы. Следует заметить, что немецкие истребители не всегда справлялись со своей задачей, в результате чего поляки сбили несколько бомбардировщиков.
Второй день кампании отдельной авиагруппы JGr.102 оказался совсем другим. Утром летчики группы сопровождали «Штуки», а около полудня на свободную охоту вылетела четверка Bf-109D во главе с командиром группы гауптманом Йоханнесом Гентценом, которая в районе южнее Радомско повстречала одиночный Р.23 из 21-й бомбардировочной эскадрильи, явно выполняющий разведывательный полет. После молниеносной атаки польский самолет был сбит — победа была записана на счет Гентцена.
В отчете вооруженных сил Германии от 2 сентября сообщается: «Все самолеты, находившиеся в ангарах и на открытом воздухе, были сожжены. Из этого можно заключить, что польским ВВС был нанесен смертельный удар. Германское люфтваффе завоевало неоспоримое превосходство в небе над всей Польшей!»
К совершенно иному выводу пришел польский майор Ф. Калиновский, в то время бывший летчиком-бомбар- дировщиком в бригаде В. Геллера, а потом ставший командиром крыла RAF (Королевские ВВС Великобритании).
«Германское люфтваффе, — писал он, — делало именно то, что мы и ожидали. Оно атаковало наши аэродромы и пыталось уничтожить нашу авиацию на земле. В ретроспективе выглядит наивным вера немцев, что в предшествующий период высокой политической напряженности, видя их явно агрессивные устремления, мы оставим свои самолеты на базах мирного времени. Дело в том, что к 31 августа на них не осталось ни одного пригодного к полетам самолета. За предыдущие 48 часов все мы переместились на запасные аэродромы. И в результате начальный воздушный удар немцев совершенно не достиг цели...»
Далее он добавляет, что все уничтоженные немецкой авиацией самолеты в ангарах и на открытых стоянках были либо устаревшими, либо непригодными к боевым задачам! Вскоре немцы в этом убедились сами, когда их сухопутные войска захватили эти аэродромы. Данный факт тщательно скрывался и даже во многих современных работах продолжает поддерживаться!
Штаб люфтваффе, подводя итоги второго дня войны, констатировал, что посредством атак удалось вытеснить польскую военную авиацию с ее авиабаз мирного времени и в связи с ее рассредоточением на неподготовленных аэродромах сильно ограничить возможности ее использования. Таким образом, за два дня не удалось уничтожить польскую авиацию. Немногочисленная и слабая, она продолжала сражаться, хотя и не имела надежд на успех.
Положение Польши могло измениться к лучшему, если бы ее союзники в соответствии со взятыми обязательствами пришли ей на помощь. Предполагалось, что в случае нападения на Польшу союзная авиация немедленно включится в боевые действия, французская армия на третий день мобилизации перейдет в наступление с ограниченными целями, а на пятнадцатый или шестнадцатый день — в общее наступление главными силами. Опираясь на эти обязательства, польские представители с первых же дней войны не переставали обращаться к союзникам с полными отчаяния просьбами о безотлагательной помощи.
3 сентября Великобритания и Франция объявляют войну Германии после того, как она оставила без ответа их ультиматум о прекращении агрессии против Польши. В этот же день французский главнокомандующий генерал М. Гамелен направил Рыдз-Смиглы телеграмму* в которой заверял его в своей дружбе и сообщал, что
4 сентября он начнет боевые действия на суше. Это внушало уверенность польскому командованию, что наступление союзников решительно изменит стратегическую обстановку. Но поляки были жестоко обмануты. Как за этой, так и за другими телеграммами французского главнокомандующего не последовало реальных действий.
Английские и французские официальные лица охотно выражали сочувствие полякам, были щедры на советы, но под тем или иным предлогом уклонялись от помощи своему союзнику. Министр иностранных дел Англии Э. Галифакс заявил польскому послу в Лондоне Э. Ра- чинскому, что он «разделяет его горе», но британское правительство «не может распылять силы, необходимые для решительных действий». Начальник генерального штаба Великобритании генерал Э. Айронсайд в ответ на просьбу польской военной миссии о безотлагательной помощи посоветовал закупить вооружение в нейтральных странах. Подобное же отношение встречали польские представители и у французского правительства. С легкой руки английских журналистов Англия и Франция объявили Германии «странную войну»...
3 сентября в пустом, никем не обороняемом промежутке между внутренними флангами армий «Лодзь» и «Краков», который вскоре в польских штабах стал называться «ченстоховской брешью», медленно двигалась в направлении на Радомско, не встречая сопротивления, 1-я танковая дивизия немецкого 16-го моторизованного корпуса. Это был авангард 10-й армии. Произошло нечто совершенно неожиданное. Такого быстрого проникновения в глубину польской обороны не ожидали ни поляки, ни сами немцы. Польское командование, при всех его самых мрачных предчувствиях, не могло сразу поверить, что немецкие танки так быстро и так легко войдут в оперативный тыл и продвинутся к главной позиции. Хотя виной этому была только «ченстоховская брешь», на фронте возникли панические слухи. Но германские военачальники испугались собственного успеха и до вечера пребывали в замешательстве. Ведь тогда в начале войны в вермахте преобладал взгляд, что танки не могут отрываться от пехоты, а если такой отрыв произошел, то танки должны дать возможность пехоте подтянуться.
Колонны на марше немецкого 16-го моторизованного корпуса примерно с 10.00 подверглись атакам Р.23 «Карась» из польской Бригады бомбардировщиков. Первыми совершили налет 6 «Карасей» из 21.EBL и 9 из 22.EBL. Каждый бомбардировщик нес по восемь 50-кг или по шесть 100-кг бомб. Под шквальным зенитным огнем поляки довольно удачно отбомбились и уже стали возвращаться домой, как на них спикировали 9 Bf-109D из 3-й эскадрильи JGr.102. Польские Р.23 стали увеличивать скорость и прижиматься к земле. Для немецких летчиков это была первая встреча с противником в воздухе с момента начала кампании. Командир 3./JGr.l02 обер-лейтенант Йозеф Кельнер-Штайнметц позднее вспоминал: «Мы были над линией фронта, когда «Баль- бо-б» (позывной Райнхольда Месснера. — Авт.) сообщил о вражеском самолете с левой стороны от него. Я приказал ему атаковать его и вместе с моей эскадрильей заложил широкий вираж. Через минуту я услышал:
— Я «Бальбо-6», докладываю о победе.
В тот же самый момент я заметил другого коричневого бомбардировщика, пролетающего ниже меня. Я стал пикировать. Мое сердце билось так же часто, как двигатель моей машины. Я сконцентрировался на прицеле. Он был еще слишком далеко, чтобы открыть по нему огонь. Расстояние — 100 м. Верхняя пулеметная установка польского бомбардировщика открывает огонь. Трассеры проходят всего в метре от меня, но я чувствую, что некоторые из них все же достигают своей цели. 50 м, 30. Цель кажется огромной и заполняет весь мой прицел, я даю короткую очередь. Передо мной вырастает огненный шар. Сильное пламя вырывается из топливного бака польской машины. Я беру ручку на себя и едва успеваю увернуться от поляка. Это было чудо, что нам удалось избежать столкновения. Я разворачиваюсь и вижу, как слетает фонарь кабины. Затем два маленьких белых купола вылетают из машины, а затем и два летчика.
Внизу самолет врезается в землю. Его бомбы взрываются. Все окутывает облако дыма. Я слышу в своих наушниках: «Поздравляю, хорошо сделано!»
В 10.55 в 8 км к северо-востоку от Радомско еще одного «Карася», на этот раз из 55 ЕВ, выполнявшего разведывательный полет, сбил гауптман Йоханнес Гентцен из штабного звена JGr.102. Раненый польский летчик, которому посчастливилось выпрыгнуть с парашютом, был единственным из экипажа оставшимся в живых. Во время этого боя польские бортстрелки серьезно повредили один Bf-109D W.Nr. 2919, который совершил аварийную посадку на аэродроме в Радомско.
Вскоре «Караси» повторили налет на танковые колонны. На этот раз их было девять. Несколько истребителей из I./JG76 были подняты в воздух по тревоге. Мессеры встретились с бомбардировщиками уже после того, как они сбросили бомбы и уходили от цели на малой высоте. Лейтенант Рудольф Циглер из Stab I./JG76 в 16.20 сбил первый Р.23, пять минут спустя северо-восточнее Гурник отличился унтер-офицер Вилли Лехрер из 3-й эскадрильи. Еще четыре бомбардировщика (три из 22 ЕВ и один из 21 ЕВ) поляки потеряли от огня немецких зениток, хотя те заявили о шести сбитых машинах. Зенитчиками был сбит и «Карась» командира 22 ЕВ капитана Казимиржа Словински. Экипаж погиб (наблюдатель Станислав Валков, бортстрелок Станислав Коры- товски). Двумя другими жертвами немецких зениток оказались собственные истребители, которые совершили вынужденные посадки. Один из них Bf-109E W.Nr. 3311 пилотировал командир 1-й эскадрильи JG76 лейтенант Дитрих Храбак. Спустя несколько дней он вернулся в свою эскадрилью.
Последнюю в тот день победу, в 17.45, одержал лейтенант Карл Готтфрид Нордман из 2./JG77, который сбил очередной Р.23 из 22 ЕВ в районе продвижения 16-го моторизованного корпуса.
Начиная с 4 сентября ударная авиация люфтваффе полностью переключилась на выполнение своей второй задачи — взаимодействие с наземными частями вермахта для уничтожения польской армии.
Оно приняло форму непосредственной поддержки бомбардировкой и штурмовкой опорных пунктов, артиллерийских батарей и скоплений войск противника, с тем чтобы обеспечить армии оперативный простор. Естественно, оказывалась и косвенная поддержка, заключавшаяся в авиаударах по хранилищам и полевым складам, казармам и заводам с целью нарушения тылового обеспечения противника. Коммуникации (железные и обычные дороги, мосты и транспортные узлы) также подверглись интенсивным налетам, целью которых было не допустить переброску к линии фронта свежих войск. Так, целью самолетов 1-го воздушного флота в тот день были железнодорожные линии севернее Варшавы.
Но для истребителей приоритеты оставались прежние — уничтожение польской авиации на земле и в воздухе. Именно с 4 сентября Bf-109 стали практиковать так называемую свободную охоту, то есть самостоятельный поиск воздушных целей.
В тот день I(J)./LG2 выполнила для вылета на свободную охоту и сразу же добилась результата. Сразу после полудня 1-я эскадрилья эскортировала 24 Ju-87, штурмующих железнодорожную станцию Влоцлявек, при этом непосредственное прикрытие штурмовиков осуществляли Bf-110 из I./ZG1. Сразу же после удара по станции около 14.00 немцев на выходе из пикирования атаковали 14 Р. 11 из 141 и 142 Esk. и тут же были сбиты 3 «Штуки» и 1 «Мессершмитт». Летчики I(J)./LG2 поспешили им на помощь. Контакт с противником произошел над Почалковице, в 5 км севернее Случева. Две победы одержали обер-фельдфебель Герман Гуль и фельдфебель Хуго Фрей, еще об одной заявил лейтенант Клаус Квет-Фаслем, но она не была подтверждена. Жертвами немцев стали командир 142 Esk. капитан Мирослав Лецневски и лейтенант Станислав Когут. С тяжелыми повреждениями от пуль Квет-Фаслема на свой аэродром вернулся лейтенант Мирослав Писарек. После этого боя в польской Бригаде истребителей остался только 31 пригодный к боям истребитель!
Примерно в то же время с описанными выше событиями бой в районе Лодзи вела JGr.102, ведомая своим командиром гауптманом Гентценом. Позднее он вспоминал: «Обнаружить польский самолет было не так просто. Примите также во внимание, что нашей главной задачей было сбить их как можно больше. Все поляки были мастерами высшего пилотажа, а зелено-коричневый камуфляж их самолетов был превосходным. Они могли просто слиться с ландшафтом, даже на фоне горящего леса. Таким образом, очень часто своевременно обнаружить их было просто невозможно.
В тот раз нам очень повезло. Мы летели над Лодзью в боевом порядке «лестница» на высоте 1000 м, как вдруг перед нами возникли два польских истребителя, которые набирали высоту в нашем направлении. Часть нашего соединения немедленно пошла на пикирование. Я решил атаковать одного из поляков самостоятельно. Должно быть, мои пули попали тому в двигатель, поскольку он тут же стал терять высоту. Мы последовали за ним, желая удостовериться в моей победе. Каково же было мое удивление, когда я понял, что поврежденный самолет направляется к хорошо замаскированному аэродрому! С высот, на которых мы обычно летали, этот аэродром было совершенно невозможно обнаружить, однако, спустившись ниже, я ясно различил пять польских бомбардировщиков, стоявших в ряд. Зелено-коричневый камуфляж польских машин позволял им идеально раствориться на фоне земли.
Тем временем подбитый мною самолет скапотировал при посадке и загорелся. Польский летчик успел выскочить из кабины и побежал в укрытие. Мы прошли над самолетами противника на бреющем полете, ведя по ним непрерывный огонь. Все стоящие на земле машины загорелись. Прямо посередине поля стоял подозрительно выглядевший стог сена. Не замаскировали ли там поляки свои запасы топлива?Мы сделали второй заход и подожгли стог. Оказалось, что под соломой стояли не цистерны с топливом, а еще четыре истребителя, все в том же зелено-коричневом камуфляже. Немедленно огонь охватил и их. Аэродромный персонал и пилоты забегали по аэродрому, как муравьи вокруг разворошенного муравейника.
Пока мы занимались аэродромом, второй польский истребитель резко снизился и попытался атаковать одного из моих коллег. Но мой товарищ заложил вираж и вышел из-под атаки. Тут подоспели остальные наши самолеты, и второй польский истребитель разделил участь первого».
Замаскированным аэродромом, ставшим жертвой JGr.102, был Видзев около Лодзи, на котором базировался III/6 DM. Польским летчиком, который в один миг из охотника превратился в жертву, был поручик Тадеуш Йезировски на Р.11. Его сбил лейтенант Ханс Но- хер. Другим сбитым поляком был подпоручик Задрозин- ски на Р.7а из 162 Esk. Во время штурмовки аэродрома немцы подожгли 5 Р.11 и Р.7, еще три были повреждены. Кроме того, была уничтожена полковая радиостанция. После налета девятки мессеров в 162 Esk. остался всего один исправный Р.7а.
По пути назад, на аэродром под Гросс-Штайном, JGr.102 случайно повстречала три польских бомбардировщика PZL Р.37 «Лось». Гентцен продолжал свой рассказ: «По возвращении мы встретили три польских бомбардировщика. Два мы сбили, а третий скрылся в облаках. Три летчика выпрыгнули с парашютами, но одному из них не повезло — он зацепился за киль и упал на землю вместе с горящей машиной».
Три «Лося» принадлежали 212 ЕВ, которая бомбила немецкие колонны на марше между Велунью и Русецом. Польские бомбардировщики возвращались на свой аэродром в Куцинах и были атакованы около Пабяници.
Вскоре атаке JGr.102 подвергся и аэродром в Куцинах, где немцы уничтожили еще два Р.37 и один Р.11. Спустя некоторое время Куцины разбомбили самолеты KG4 «Генерал Вефер», что вынудило поляков передислоцировать остатки 212 ЕВ на другой полевой аэродром.
По две победы в отдельной авиагруппе JGr.102 4 сентября одержали унтер-офицеры Ханс Катцман и Карл Шух, по разу отличились оберлейтенант Вальдемар фон Роон и лейтенант Нохер.
Сбили «Цаплю»
К пятому дню кампании, имея большое преимущество в силах, группа армий «Норд» ценой серьезных потерь добилась лишь фронтального вытеснения поляков за Вислу и Нарев. Хотя германские войска получили возможность продвинуться к югу, но отход польских войск за Вислу привел к тому, что «...в группе армий «Норд» появилось сомнение в том, возможно ли еще уничтожить польские вооруженные силы западнее Вислы и нет ли необходимости изменить цели, поставленные первоначальным планом». Командование группы армий «Норд» пришло к выводу о необходимости полной перегруппировки сил и создания новой ударной группы, теперь уже не в центре, а на своем восточном фланге. Директива главкома сухопутных войск генерал-полковника Браухича от 5 сентября о задачах группы «Норд» гласила: «В намерения ОКХ входит наступление 4-й армии по обе стороны Вислы на Варшаву, 3-й армии — правым флангом на Варшаву, левым флангом — на Острув-Мазовецки. Намерение группы армий усилить 3-ю армию путем переброски сил — особенно подвижных — из 4-й армии соответствует мнению Верховного командования. Нужно избегать далекого размаха движения восточного фланга и ограничить продвижение на линии Варшава—Острув-Мазовецки».
Польские войска получили передышку, отступили за Вислу и Нарев, укрепили оборону Модлина и Варшавы, приступили к созданию нового оборонительного фронта. Перед польским командованием на северном участке фронта теперь возникла задача создать новый оборонительный рубеж за Наревом, Бугом, Вислой и попытаться задержать немцев. 5 сентября воздушные бои над Варшавой разгорелись с новой силой, но Bf-109 из состава 1-го воздушного флота участия в них практически не принимали, за них отдувались тяжелые истребители Bf-110. К этому дню в Бригаде истребителей осталось всего 35 машин, из них только двадцать пять боеспособных (15 в III/1 и 10 в IV/1).
5 сентября стал последним днем обороны армии «Лодзь» на главной позиции. В этот день правофланговая 10-я дивизия не смогла сдержать натиск четырех немецких дивизий. Массированными артиллерийскими ударами немцы проложили путь своей пехоте через тонкую линию польских боевых порядков севернее и южнее Серадза. Истекавшая кровью 10-я дивизия стала отходить под ударами авиации 4-го воздушного флота. Охватывающий маневр 8-й армии получал беспрепятственное развитие. 16-й моторизованный корпус вермахта все глубже обходил южный фланг армии «Лодзь». Командование армии все больше убеждалось, что линия Варта— Видавка потеряна и необходимо отступление. Теперь у польского командования оставалась лишь единственная надежда, что немецкая танковая группировка, двигающаяся через ченстоховскую брешь, все же будет остановлена частями резервной армии «Прусы».
В отличие от своих коллег на севере Bf-109 из состава 4-го флота принимали в боевых действиях над Лодзью самое активное участие. Уже утром во время патрулирования командир I./JG76 гауптман Вилфрид фон Мюллер-Райнцбург сбил разведывательный «Карась», но эта победа не была ему засчитана из-за отсутствия свидетелей.
В 8.40 над Вартой, в 15 км северо-западнее Серадза, первую свою воздушную победу во Второй мировой войне одержал будущий легендарный ас, командир JG54, а в тот момент командир I./JG77 гауптман Ханнес Траут- лолофт. Во время патрулирования в том районе он сбил одинокий Р.23 из 32-й разведывательной эскадрильи армии «Лодзь», чей экипаж погиб.
Следующий успех пришел к летчикам Bf-109 из 1-й эскадрильи JG76 в районе Радомско. В 14.15 и 14.20 лейтенант Ханс Филипп и фельдфебель Карл Хир соответственно сбили, как им показалось, два Р.24. Немецкие летчики ошиблись, так как в тот день поляки не понесли потерь в истребительных эскадрильях в той части страны. Вероятно, они не смогли правильно определить типы сбитых самолетов. Хир, по-видимому, сбил «Цаплю» капрала Мисяка из 63 ЕО (ЕО — Eskadra Obserwa- cijna (разведывательная эскадрилья). Жертву Филиппа точно определить не представляется возможным.
6 сентября 3-я немецкая армия выдвинулась к нижнему течению реки Нарев. Попытка двух пехотных дивизий ее 1-го армейского корпуса форсировать реку по обе стороны Пултуска была решительно отражена Ма- зовецкой кавалерийской бригадой. Однако корпус Во- дрига занял Рожан и создал плацдарм на восточном берегу реки. Оборона нового польского фронта дала здесь первую трещину. В последующие дни группа армий «Норд» выводила свою ударную группировку в пространство между реками Нарев и Буг.
Развитие наступления 10-й немецкой армии вкупе с действиями ударной авиации на Варшавском направлении оказалось решающим для дальнейшего хода кампании. Именно в ходе этой наступательной операции 10-й армии произошел первый в истории Второй мировой войны танковый прорыв, ставший в дальнейшем основой военного искусства сухопутных войск вермахта.
6 сентября было небогато событиями в воздухе для Bf-109. Так, утром пятерка мессеров из 3./JG77 во время патрулирования линии фронта столкнулась с восемью польскими истребителями над Коло, и унтер-офицер Шаубен подбил одного из них, но победа не была ему засчитана. Вскоре, примерно в 10.35, другая группа Bf-109 из того же подразделения в том же районе обнаружила самолет, по контурам похожий на Ju-87, летящий на высоте 1500 м. Сблизившись с ним, они смогли его точно идентифицировать — Р.23 «Карась». Машина принадлежала 34 ER и выполняла разведывательный полет в районе Варта—Серадз-Здуньска-Воля. У экипажа «Карася» (Эдмунд Гурецки, Мариан Пингот и Ян Вил- ковски) шансов противостоять четверке мессеров практически не было. Победа была записана на счет лейтенанта Фридриха Хока.
В отличие от своих коллег из JG77 для 3-й эскадрильи JGr.102 6 сентября был, мягко говоря, не совсем удачливый день. Командир подразделения обер-лейте- нант Йозеф Келлнер-Штайнметц перехватил двухмоторный самолет около Лодзи... После двух его атак тот совершил вынужденную посадку и разбился. К ужасу Келлнера-Щтайнметца, это оказался Не-111 из штабного звена KG1! Четыре члена его экипажа получили ранения, а один попал в плен. Впоследствии Келлнер- Штайнмец нескромно и глупо заявил, что «сбил Не-111 с польским экипажем»!
На этом злоключения отдельной авиагруппы JGr.102 не закончились. Во время взлета разбился лейтенант Артур Брутцер, а унтер-офицер Юлиус Уссман попросту заблудился и, выработав все топливо, пошел на вынужденную посадку и разбил машину. Также аварийную посадку вынужден был совершить майор Отто Циммерман, причем у него это уже был второй такой случай с начала Польской кампании.
В 14.40 обер-лейтенант Лео Эггерс из 2./JG21 во время сопровождения бомбардировщиков сбил один Р. 11с в районе Варшавы. Это был последний успех мессеров
5 сентября.
На следующий день польская Бригада истребителей начала перебазирование на аэродромы под Люблином, таким образом, Варшава осталась практически без воздушного колпака. Это позволило самолетам 1-го воздушного флота безнаказанно атаковать польскую столицу, что еще больше усугубило хаос и дезорганизацию польских наземных частей. Немцы уже стояли у ворот Варшавы.
Утром Do-17Z из III./KG3 «Блиц» бомбили цели в районе Влоцлавек и были атакованы тремя Р. 11с из 132 ЕМ, но прикрывавшие бомбардировщики Bf-109D из I./JG21 были начеку, и в 9.40 обер-лейтенант Георг Шнайдер сбил одного из перехватчиков (Ян Малински), который, в свою очередь, висел на хвосте у другого мессера. Малински воспользовался парашютом и затем до- дожил, что Bf-109, который он пытался атаковать, все- таки сбит. Его заявление не находит подтверждения — в тот день I./JG21 потеряла только один мессер лейтенанта Густава Ределя, но от огня с земли. Сам же Редель на следующий день вернулся в свою часть. Между тем поляки все же умудрились добраться до одного «Дорнье», при этом поляк Павел Лючански не справился с управлением и врезался в землю.
6 сентября стал днем большого успеха JGr.102. После полудня «Мессершмитты» прикрывали «Хейнкели» из
- /KG4, целью которых были мосты через Вислу. Гауптман Гентцен вспоминал: «Мы добились значительного успеха над Деблином. Но сначала мы пережили сильнейший зенитный огонь. Маленькие облачка от разрывов снарядов были очень кучны. Наши «Хейнкели» атаковали мосты из этих дымных облаков. Бомбы сброшены, и мы берем курс домой. Но тут мы заметили группу польских истребителей и сбили пять машин противника!» Однако на самом деле только три...
Оппонентами Гентцена были истребители из III/2 DM. Поляки были подняты по тревоге, когда немецкие бомбардировщики были обнаружены над Деблином. 12 самолетов из 121 и 122 ЕМ взлетели под командой капитана Мечислава Вюркевича. Поляки были очень удивлены, когда были сразу же атакованы немецкими истребителями. На Р. 11с командира 121 ЕМ капитана Тадеуша Седзиловского напали сразу три «Мессершмит- та», и, несмотря на все его старания выйти из-под их атаки, он был сбит. Польский летчик погиб. Также были сбиты машины капрала Тадеуша Кригера из 122 ЕМ, который, будучи раненным в ногу, выпрыгнул с парашютом и к вечеру вернулся на свой аэродром, и Владислава Чюка, который совершил вынужденную посадку и к вечеру на своем самолете вернулся на базу. У немцев дважды отличились лейтенант Хартвиг Бонис Домьер и фельдфебель Фриц Гиль. На обратном пути был потерян Bf-109 унтер-офицера Хейнера Йорга из 1-й эскадрильи. Из-за технических проблем он был вынужден воспользоваться парашютом и лишь к вечеру смог добраться до своей части.
Следующий успех к Bf-109 пришел в 16.45. На этот раз отличился обер-фельдфебель Йохан Кляйн из 1-й эскадрильи JG76. Четверка мессеров патрулировала зону над немецкими танками на марше южнее Лодзи, как вдруг они обнаружили 3 Р.23 из 21 ЕВ и сразу атаковали их. Кляйн подбил машину экипажа Миколая Зыкова, Виталиса Брамы и Теофила Гары, которые с легкими ранениями смогли совершить вынужденную посадку около Рава-Мазовецка.
В тот же день I./JG76 перебазировалась в Витковицы, в 10 км к северу от Ченстоховы.
Кобылянский на «Лосе»
После окончания приграничных сражений командование группы армий «Норд» стремилось прежде всего развить наступление через Вислу, Нарев и Буг, чтобы не допустить стабилизации польского фронта. Наступление продолжало развиваться. 1-й армейский корпус 3-й армии форсировал Нарев у Пултуска, но 8 сентября части корпуса залегли на Буге под Вышкувом, встреченные огнем 1-й и 41-й польских дивизий. Восточнее корпус Водрига выдвинулся от Рожан через Остров-Мазовецкий к переправам через Буг у Брока. Здесь ему пришлось преодолевать мужественное сопротивление правофланговых частей польской 41-й пехотной дивизии. Лишь с большим трудом на южный берег переправилась кавалерийская бригада, которая, однако, развить успеха не смогла. Генерал Гудериан, вопреки требованию группы армий двигаться строго на юг, стремился развивать наступление к юго-востоку, в направлении Бреста. После ряда боев с контратакующей польской Сувалкской кавалерийской бригадой и на переправах у Визна, а также после многих недоразумений, вызванных плохой организацией форсирования, подвижная группа, возглавляемая Гудерианом, в конце концов переправилась через Нарев, и ее главные силы двинулись вдоль восточного берега Буга, встречая лишь разрозненное сопротивление польских отрядов. Она теперь глубоко охватывала с востока польские группировки, продолжавшие сражаться на Буге и Нареве. Тем временем пехотные соединения
3- й армии, форсировав Буг, наступали с северо-востока к Варшаве. Одновременно они осуществляли глубокий обход всего варшавского района двумя пехотными дивизиями и танковым соединением «Кемпф» в направлении на Седлец.
С северо-запада к Варшаве приближались войска
4- й армии. Ее 2-й армейский корпус, форсировав реку Дрвенца, занял Серпц, Плоцк и вышел к Модлину, а 3-й армейский корпус, продвигавшийся вслед за отходящими польскими частями армий «Поможе» и «Познань», продвигался к линии Влоцлавек—Коло.
На южном участке фронта события развивались все более стремительно. 9 сентября первый этап Польской кампании закончился. Вермахт выполнил задачи, предусмотренные планом «Белый». Польской авиации, как таковой, уже не существовало. Поляки действовали небольшими разрозненными группами самолетов и уже не могли причинить немецким войскам серьезного урона, но нервов помотали изрядно...
Польский летчик майор Ф. Калиновский позднее вспоминал: «8 сентября стало поворотным пунктом в войне. Наш войсковой подвоз, и ранее не справлявшийся с поставленными задачами, вовсе «захлебнулся». Все больше и больше самолетов простаивали на аэродромах, не в состоянии по тем или иным причинам подняться в воздух. Резерв запчастей иссяк».
9 сентября учебно-боевая I.(J)/LG2 перебазировалась на аэродром возле г. Быдгощ, последовав вслед за 4-й армией, прикрывать которую с воздуха входило в ее задачи. Уже в 16.06 две пары мессеров из этой группы вылетели на свободную охоту в район Кутно—Влоцлавек, где встретились с двумя Р. 11 из 132 ЕМ. Унтер-офицер
Фридрих Гайссхардт сразу же атаковал одного из них и сбил. Его жертвой стал лейтенант Витольд Ярошка, выполнявший первый боевой вылет. Другой польский летчик Альфонс Кабат сумел уйти из-под атаки немецких истребителей и сам напал на унтер-офицера Лоя, который из-за полученных повреждений совершил вынужденную посадку около Старгарда. Кабату посчастливилось уйти от трех Bf-109, и он приземлился на своем аэродроме.
Более удачливо действовали в тот день мессеры из JG21. Летчики из 3-й эскадрильи патрулировали вдоль линии фронта, как вдруг заметили в воздухе три биплана. Это были связные самолеты PWS. 26 из 218 ЕВ. У польских летчиков не было другого выхода, как приземлиться и скрыться в ближайшем лесу. Немецкие летчики обстреляли бипланы и подожгли их. Победы были записаны на счет лейтенанта Ханса Ведигера фон Вай- хера, фельдфебеля Эрвина Клаузена и унтер-офицера Герхарда Хаага. Интересно, что, по польским данным, этот инцидент произошел двумя днями раньше.
- /JG76 в этот день потеряла сразу три истребителя. Один из мессеров, пилотируемый фельдфебелем Вюли- далем, был сбит в районе Варшавы. Летчик сумел посадить самолет на брюхо и вернулся в расположение части на следующий день. Вторая машина упала при невыясненных обстоятельствах, вероятно из-за отказа техники. Последний же из трех потерянных мессеров разбился при посадке в районе Радомска.
10 сентября польская Бригада истребителей имела в своем составе всего 37 машин, тридцать две на аэродромах Млыновы и Остроже и пять в Зелонках. При этом топливо было только на последнем аэродроме, где базировалась 152 ЕМ. Подобная ситуация была и в армейской авиации. Так III/2 смогла в тот день выполнить только три боевых вылета. Несколько лучше с топливом было у III/3.
Около 17 часов к аэродрому III/3 в Каминнеже подходила пятерка Bf-109 из I(J)./LG2, которые на высоте 800 м выполняли патрульный полет. За несколько секунд до этого на летное поле совершил посадку разведчик RWD.14b «Цапля» из 33 ЕО, и в момент пролета немецких истребителей польский самолет рулил к лесу, где были укрыты польские истребители. Естественно, что это было замечено с воздуха и немцы пошли на разворот...
Друг за другом по тревоге взлетели семь Р. 11. Воздушный бой длился около 10 минут, в течение которых обе стороны потеряли по две машины. Сначала командир 132 ЕМ капитан Францишек Ястржебски подбил «Мессершмитт» унтер-офицера Фридриха Гайссхардта, который совершил вынужденную посадку на вражеской территории и попал в плен. Сразу после этого Ястржебски сам превратился из охотника в жертву. Его самолет сбил гауптман Харро Хардер. Еще одного немецкого истребителя сбил подпоручик Стефан Вапниарка, но в тот же момент он сам был «завален» лейтенантом Клаусом Куаетом-Фаслемом.
В тот день 1-й воздушный флот потерял еще один Bf-109. Обер-лейтенант Лео Эггерса из 2-й эскадрильи JG21 из-за отказа двигателя совершил неудачную аварийную посадку и разбил машину.
10 сентября последнюю воздушную победу в Польской кампании записала на свой счет I./JG76. Утром того дня, примерно в 7.00, «Мессершмитты» из 1-й эскадрильи совершали ставший уже обыденным патрульный полет в районе Варшава—Люблин. Вдруг они заметили одинокий самолет над Варкой. Лейтенант Ролофф фон Асперн вспоминал: «Это была суббота, 10 сентября. В тот день моему звену отдали приказ совершить вылет на свободную охоту в район Варшава—Люблин. На подходе к Висле мы заметили одинокий самолет. Он летел на той же высоте, что и мы, а именно на 2500м. Я услышал в наушниках: «Одинокий самолет перед нами!» Командир звена приблизился к нему, чтобы идентифицировать его. Сначала я думал, что это «Штука», но вдруг понял — у крыла нет характерного изгиба Ju-87. Тут же услышал в наушниках: «Это противник!» Мы поднялись еще на 200м, чтобы лучше видеть бой. Тем временем оказалось, что командир звена находится слишком близко, чтобы атаковать врага. У его ведомого было время на две очереди, которые достигли цели — бортстрелок замолчал. Это почти победа! Я спикировал на него сверху, он отвернул, я снова поймал его в свой прицел и дал очередь. Я видел, как из его левой плоскости крыла стали выбиваться языки пламени. Я отвернул, чтобы не врезаться в него. Оглянувшись назад, я видел, что огонь уже достиг кабины и вскоре в пламени был весь фюзеляж. Польский самолет резко пошел вниз, горя, как факел». Это был Р.23 из 21 ЕВ с экипажем в составе Вальтера Выцичлока, Павела Пиотра Палецкого и Владислава Хромы.
На обратном пути звено фон Асперна атаковало наземные цели около Варшавы, однако неудачно. Из-за огня с земли на вынужденную посадку пошли фельдфебели Леопольд Выхидаль и Йозеф Поехс. Третий мессер сел на брюхо около Радомско и получил серьезные повреждения.
10 сентября авиагруппа JGr.102 довольно успешно атаковала аэродром в Гродек-Ягиллонски, доложив о шести уничтоженных самолетах на земле и еще о девяти как вероятных.
На следующий день польская Бригада истребителей из-за отсутствия топлива практически не выполняла боевых вылетов. Впрочем, это не помешало Александру Вро- блевски из 111 ЕМ подбить Bf-109 в районе Бялы-Бжегув. Его жертвой стал лейтенант Шольтен из I./JG76, который совершил вынужденную посадку. Это был единственный боевой контакт мессеров в воздухе с истребителями противника в тот день. Немецкие «охотники» в основном наносили авиаудары по наземным целям и прикрывали бронетанковые колонны своих войск, правда, не всегда вовремя.
Так польский 10-й бомбардировочный полк в тот день получил задание обнаружить маршевые колонны противника в районе Жешув—Ярослав и выявить направление их движения — через реку Сан на Олешице— Любачув или все же на Пшемысль—Добромиль, а также атаковать их. В составе двух эскадрилий полка имелось
10 боеготовых Р.37.
Около 5.00 одиночный «Лось», предположительно из
11 ЕВ, обнаружил растянувшиеся на 25 км колонны противника около Ярослава и другую большую бронетанковую группу южнее Радымно. Спустя 3 часа немцев, а это были части 2-й танковой дивизии, атаковали пять Р.37, которые сбросили 5,5 т бомб и без потерь вернулись на свой аэродром.
Во второй половине дня, примерно в 17.00, польский X бомбардировочный полк снова направил в район Пшеворск—Ярослав—Пшемысль своего разведчика. Это был Р.37 с экипажем в составе подпоручиков Эдмунда Мрозовского и Сташека Прживара и капралов Эдика Кобылянского и Йозефа Зилинского из 11 ЕВ. Обнаружив и атаковав немцев, наводящих переправу через Сан у Пшемысля, поляки взяли курс на свою базу, на которую им, однако, не суждено было вернуться. Над Ярославом одиночный польский бомбардировщик атаковала пара Bf-109D из 1-й эскадрильи JGrl02. После долгой борьбы, свидетелями которой были жители города и его окрестностей, фельдфебель Фриц Гиль сбил польский самолет, который врезался в землю около Павлосюва, похоронив в своих обломках двух капралов Кобылянского и Зилинского, двум другим членам экипажа, несмотря на ранения, посчастливилось спастись на парашютах.
12 сентября в польской Бригаде истребителей имелось 49 самолетов, из них 48 боеспособных. Однако их действия из-за дефицита топлива носили весьма ограниченный характер — было выполнено всего девять вылетов на разведку. Несколько лучше ситуация с топливом была у истребителей армейской авиации. Они выполняли патрулирование и вылеты на перехват самолетов противника, во время одного из них майор Мюмлер и капитан Кази- мирж Мазур из III/3 сбили два бомбардировщика Не-111.
12 сентября авиагруппа I./JG76 перебазировалась на аэродром Ками, расположенный южнее Радома, и в тот же день понесла потерю в результате боевых действий противника. В 10 км юго-восточнее Варки огнем польской зенитной артиллерии были сбиты два мессера, один из которых принадлежал лейтенанту фон Асперну. Оба немецких истребителя совершили вынужденные посадки на брюхо. В аналогичной ситуации оказался и лейтенант Ханс Карл Кайтель из Stab./JG77 в районе Кракова.
Между тем отдельная авиагруппа JGr.102 приступила к передислокации на аэродром в Дебрице, но до конца дня все еще действовала с Кракова. Утром пара Bf-109D вылетела на свободную охоту в район Ярослав—Радымно, где лейтенант Вальтер Маурер сбил RWD.8 капрала Ка- спровича. Польский летчик погиб.
В другой паре отличился гауптман Гентцен, сбивший «Лось» из 11 ЕВ над Ярославом. Весь польский экипаж в составе поручика Франциска Купидловского, подпоручика Станислава Серпински, капралов Хенрика и Клеменса Мазура погиб.
Днем JGr.102 в составе 18 машин отправилась штурмовать наземные цели, при этом на взлете заглох мотор у Bf-109 майора Отто Циммермана, и он был вынужден совершить аварийную посадку на брюхо.
Примерно в это же время с аэродрома в Батятычи для нанесения бомбового удара по колоннам немецкой
2- й танковой дивизии в районе Ярослав—Радымно поднялись два Р.23 из 31 ER. Из-за отсутствия 50-кг и 100-кг бомб каждый польский бомбардировщик взял по 24 12,5-кг фугасные бомбы. Еще до подхода к своей цели «Караси» были атакованы «Мессершмиттами» из JGr.102. Немцы заявили об уничтожении обоих Р.23, при этом отличились унтер-офицер Ханс Кацман и ефрейтор Зигфрид Беккер. В действительности же была сбита лишь машина экипажа Константина Корзеновски, Леона Новицки и Мариуша Пженни, разбившаяся близ населенного пункта Цаплаки. Другому экипажу, несмотря на сильные повреждения, все же удалось дотянуть до своего аэродрома.
Не обходилось без неприятностей. Вечером во время вылета на свободную охоту в район Львова фельдфебель Вольфганг Кох обнаружил и сбил «двухмоторный самолет противника», на самом деле оказавшийся Не-111 из штабного звена KG55 «Грайф»! Экипаж немецкого бомбардировщика совершил тяжелую аварийную посадку практически на передовой, и все члены экипажа получили ранения. Это был уже второй «Хейнкель», причем снова из штабного звена, сбитый мессерами по ошибке в ходе кампании.
13 сентября польская Бригада истребителей имела в наличии 50 самолетов, из них 44 боеспособных. Утром, после того как III/6 перебазировалась на аэродром в Яблонне в 15 км южнее Люблина, дислокация Бригады приняла следующий вид: III/1 и III/2 располагались в Стрчелцах около Грубезчува, IV/1 в Млыновах около Дубны, III/4 и III/5 под Луцком. Летчики из IV/1, III/2 и III/6 в тот день выполнили 11 вылетов на разведку, но какого-либо контакта с немецкими самолетами не имели.
Их коллеги из армейской авиации в тот день также в основном вели разведку в интересах армии «Познань» и с истребителями противника встреч не имели. В этих вылетах польские истребители сбили по одному Do-17P из I./StG76 и Не-46 из 4-й эскадрильи ближней разведки Aufkl.Gr.23 без потерь со своей стороны.
О действиях «Мессершмиттов» 13 сентября найти информацию не представляется возможным. Вероятно, они были заняты штурмовкой наземных целей и патрулированием, результаты которого сказались уже на следующий день.
Около 7.00 14 сентября 8 Bf-109D из JGr.102, ведомые своим командиром гауптманом Гентценом, взлетели для атаки аэродрома в районе Луцка. Только перед самой целью мессеры снизились и открыли огонь по стоящим там самолетам, которые, как оказалось, в основном были небоевыми. Под огнем противника одной из находящихся на аэродроме машин удалось взлететь, но уже в 4 км она совершила вынужденную посадку. Немцы идентифицировали ее как Р.23.
На аэродромы под Луцком поляки эвакуировали самолеты, принадлежащие различным летным школам, ремонтным мастерским, летно-спортивным клубам и другим авиационным организациям. Все они подверглись многочисленным атакам с воздуха. Так что весьма правдоподобно выглядит доклад Гентцена об уничтожении 11 самолетов на земле и двух в воздухе. О воздушных победах заявили лейтенант Франц Мензель, сбивший «Люблин» R.XIII, и лейтенант Хайнц Вилберг, который не смог точно определить «модель» своей жертвы, но назвал ее тип — легкий учебный самолет. Поскольку немцы атаковали аэродром с очень низкой высоты, некоторые их машины вернулись на свою базу с пробоинами от осколков, в том числе и Bf-109D самого Гентцена.
Вскоре над аэродромом в Дебрице показался немецкий разведывательный самолет. Он долго кружил над аэродромом, покачивая крыльями и явно привлекая к себе внимание. Затем летчик сбросил вниз свой шейный платок, в который была завернута записка: «Аэродром в Бродове кишит польскими самолетами!» Ниже стояла подпись фон Рихтхофена. Аэродром в Гутниках был обнаружен ранним утром экипажами из штабного звена KG55 «Грайф», которые, скрываясь в облаках, проследили за полетом 13 Р.23 из 65 ЕВ.
Фактически на аэродроме южнее города Бродов— Гутники на тот момент находились 6 R.XIII из 16 ЕО,
5 Р.23 и 6 Р.7а из учебной эскадрильи № 3 и 13 Р.23 из 65 ЕВ. Днем 14 сентября после выполнения задания туда же должны были прибыть еще и 8 Р.23 из 64 ЕВ.
Принимая во внимание, что поляки очень быстро совершают аэродромный маневр, было принято решение немедленно готовить налет на эту авиабазу. Перед группой Не-111 должны были идти 6 Bf-109 из 1-й эскадрильи JGr.102, ведомые вездесущим Гентценом. Их задача была сковать польские истребители в случае их активности. Остальные мессеры должны были прикрывать бомбардировщики из KG55.
Пока немцы готовили операцию против польского аэродрома, с него улетели все боеспособные машины учебной эскадрильи № 3. Аэродром в Гутниках располагался всего в 60 км от польско-советской границы. Спустя 20 минут после того, как взлетела шестерка Гентце- на, к 36 Не-111 присоединились остальные 7 Bf-109 из отдельной авиагруппы JGr.102 и взяли курс на Гутники. В это время шестерка мессеров уже находилась над аэродромом противника. В тот же момент слева Гентцен заметил польские бомбардировщики. Шестерка мессеров стала готовиться для атаки неожиданно появившихся семи Р.23А из резервной разведывательной эскадрильи под командованием Максимилиана Брзожовски, совершавших перелет из Вылик в Станиславов без истребительного прикрытия и совершенно случайно оказавшихся в это время у Бродов.
Первым победу одержал лейтенант Хартвиг Бонис Дормайер, затем в следующей атаке отличился сам гауптман Гентцен. «Караси» прижались к верхушкам деревьев и на полном газу стали уходить на юг. Немецкие летчики стали их преследовать, но поступившая информация о приближении другой группы польских бомбардировщиков заставила их вернуться к Гутникам.
Это были 8 Р.23В из 64 ЕВ, о которых мы упоминали выше. Гентцен, несмотря на плотный оборонительный огонь, с первого же захода завалил два польских бомбардировщика. Мгновения спустя третьего «Карася» сбил Карл Шух. Затем одновременно с фельдфебелем Вольфгангом Брахсом он снова отличился. Ответным огнем бортстрелков бомбардировщиков была подбита машина Вольфганга Коха, который вышел из боя и совершил вынужденную посадку около Гарволина. До окончания боевых действий в Польше он считался пропавшим без вести. Когда же он вернулся в свою часть, то заявил, что в том бою он сбил два Р.23, но они так и не были отражены на его личном боевом счете.
' Вскоре снова отличился Гентцен, одержавший свою четвертую победу за день. Когда целей в воздухе больше не осталось, шестерка мессеров на бреющем полете атаковала летное поле в Гутниках. На опушке леса стояли пять «Карасей», которых механики готовили к вылету. В буквальном смысле немцы обрушили на них град свинца. Во время третьего захода для атаки немецкие летчики увидели, что 3 Р.23 уже горят. В этот момент Гентцен получил известие о приближении к цели основной ударной группы и приказал закончить штурмовку аэродрома и занять высоту 1500 м для прикрытия своих бомбардировщиков от возможных атак польских истребителей.
«Хейнкели» утюжили польский аэродром в течение 15 минут... Прилетевший через несколько часов после этого для контроля атаки аэродрома немецкий разведчик констатировал «смерть» 14 польских самолетов. Это было очень близко к действительности, но не совсем совпадает с докладами немецких истребителей.
По польским данным, резервная разведывательная эскадрилья потеряла 2 Р.23а в воздухе, один экипаж погиб, другому посчастливилось совершить аварийную посадку. 64 ЕВ также потеряла два «Карася», которые разбились во время вынужденной посадки из-за боевых повреждений. Одним из них командовал Станислав Конь, другим Еугениуш Рудовски. Еще две машины эскадрилья потеряла во время бомбардировки аэродрома. 65 ЕВ на земле лишилась пяти Р.23 и двух учебных Р.37. Остальные же Р.23 и один R.XIII хоть и получили повреждения, но подлежали ремонту и восстановлению. Как бы там ни было, но на следующий день 64 и 65 ЕВ были расформированы, а остатки их авиапарков и личный состав были переданы в другие подразделения.
Успешные действия отдельной авиагруппы JGr.102 были широко освещены немецкой пропагандой. Уже на следующий день подразделение было отмечено в сводке Генерального штаба вермахта. В тот же день Гентцен и командиры 1-й и 3-й эскадрилий были вызваны к Герингу, который лично поздравил офицеров с успехами. Командир JGr.102 был награжден Железным крестом 1-го класса, а командиры эскадрилий 2-го класса.
Приказ генерала Зайца
15 сентября 102-я авиагруппа записала на свой счет последнюю воздушную победу в Польской кампании. Отличился Курт Мюллер, сбивший, по его мнению, «Люблин» R.XIII. Фактически же он только испугал экипаж разведчика RWD.14 из 23 ЕО, который сымитировал повреждение и тут же совершил посадку. Инцидент имел место западнее Львова во время возвращения с очередного налета на аэродром в Гутниках, после которого немецкие летчики доложили об уничтожении на земле одного «Лося» и трех «Карасей». Огнем с земли в Гутниках была повреждена машина Ханса Розенкранца из 3./JGr.l02, но он сумел дотянуть до своего аэродрома и успешно приземлился.
Следует обратить внимание читателя, что именно
3- й эскадрилье JGr.102 было доверено прикрыть маршрут следования Гитлера, посещавшего боевые части — участницы Польской кампании, на передовую. «Мес- сершмитты» Гентцена прикрывали фюрера и в других польских городах. Сразу после этой ответственной миссии, 18 сентября, JGr.102 начала передислокацию на аэродром под Бреслау, и на этом ее участие в Польской кампании закончилось.
Всего во время боев над Польшей JGr.102 отчиталась о 29 воздушных победах и 36 уничтоженных самолетах противника на земле, потеряв при этом 10 своих машин и 19 передав в ремонт. Самым успешным летчиком подразделения стал конечно же гауптман Гентцен, записавший на свой личный счет 7 побед. 4 победы одержал унтер-офицер Карл Шух, трижды отличились лейтенант Хартвиг Бонис Домьер и унтер-офицер Ханс Кацман.
В отличие от JGr.102 I.(J)/LG2 15 сентября перебазировалась не на запад, а еще дальше на восток, на аэродром у Пултуска, к 50 км к северу от Варшавы. Оттуда самолеты отдельной авиагруппы совершили несколько вылетов на штурмовку и вскоре стали готовиться к возвращению на свой базовый аэродром в Гарце.
Как известно, 17 сентября Красная армия перешла польско-советскую границу. Судьба Польши была окончательно решена. В связи с этим большинство частей 1-го и 4-го воздушных флотов стали отводиться на запад, где бушевала так называемая «сидячая война».
Польское правительство эмигрировало, приказав польским солдатам «пробиваться на запад» и вливаться в вооруженные силы союзников. В связи с этим после полудня 17 сентября командующий польскими ВВС генерал Заяц отдал приказ эвакуировать уцелевшую технику в Румынию, на аэродром Черновцы. Румынской территории удалось достичь 56 польским истребителям (33 Р. 11с, 10 Р. 11а и 13 Р.7а). Кроме них туда перелетели еще 21 «Карась», 26 «Лосей», 18 бипланов-разведчиков и порядка 140—150 гражданских машин. Около 40 самолетов (один из них Р. 11а) с красно-белыми «шаховницами» на бортах достигли территории Латвии. Несколько польских самолетов оказались на территории СССР.
Прежде чем перейти к описанию участия Bf-109 в последующих кампаниях, стоит привести некоторую статистику и сделать выводы по участию мессера в войне с Польшей, сделав акцент на формате действий «истребитель против истребителя».
Перед началом боевых действий в PLW насчитывалось 128 истребителей Р.11 и 30 Р.7а, вскоре к ним присоединились 7 Р. 11 и затем еще два, поврежденные в мирное время и отремонтированные на заводе PZL. Кроме того, отряд ПВО Варшавы и эскадрилья W.S.P. применяли по одному Р. 11, причем последняя — модификацию Р.1 lg. Таким образом, можно утверждать, что в сентябрьской войне со стороны Польши принимали участие 159 истребителей. Поскольку за границу было эвакуировано 58 машин (56 в Румынию, 1 в СССР и 1 в Венгрию), то с большой долей вероятности можно утверждать, что их потери от различного рода боевого воздействия составили 101 единицу, или 65% от первоначального состава! Причем на немецкие истребители приходится львиная доля этих потерь (немецкие летчики — пилоты Bf-109 заявили о 81 воздушной победе над польскими самолетами, чаще всего в их докладах фигурируют истребители Р.24, то есть тот самый Р.11).
В свою очередь, по данным итогового рапорта потерь, составленного генерал-квартирмейстером люфтваффе и опубликованного 5 октября 1939 г., в сентябре суммарно, на обоих фронтах, Польском и Западном, немцы потеряли 67 истребителей Bf-109 и столько же было выведено из строя и требовало ремонта. При этом непосредственно над Польшей было потеряно 56 Bf-109 и повреждено 59, или 11,6% и 12,2% соответственно от первоначального состава. По немецким данным, эти потери в основном были вызваны огнем с земли, что вполне подтверждается польской стороной — польские летчики-истребители заявили всего о 9 победах над «Мессершмиттами». Однако следует принять во внимание, что основной целью польских истребителей все же были ударные самолеты противника и разведчики, а не истребители. Над Польшей немцы потеряли 73 бомбардировщика, 31 штурмовик Ju-87, 25 дальних и 32 ближних разведчика.
Вместе с тем, анализируя действия Bf-109 над Польшей с учетом того, что они были, так сказать, «на подхвате» у Bf-110, можно сделать вывод: мессеры со своей задачей вполне справились. Летчики Bf-109 получили бесценный боевой опыт, а создатели машины увидели перспективы дальнейшего развития конструкции истребителя.
Из книги «Воздушные дуэли»
