ГлавнаяМорской архивИсследованияБиблиотека












Логин: Пароль: Регистрация |


Голосование:


Самое читаемое:



» » Князь тьмы
Князь тьмы
  • Автор: Vedensky |
  • Дата: 24-05-2014 20:49 |
  • Просмотров: 1998

Следующая глава

Вернуться к оглавлению

11. Князь тьмы

Воскресным утром в феврале 1995 года Ричард А. Кларк, национальный координатор Белого дома по борьбе с терроризмом, зашел в свой рабочий кабинет, чтобы просмотреть сводки, поступившие в выходные. В одном из сообщений говорилось, что в Исламабаде появился Рамзи Юсеф, главный подозреваемый в подрыве Всемирного торгового центра два года назад. Кларк немедленно позвонил в штаб-квартиру ФБР, хотя опыт подсказывал ему, что вряд ли кого удастся застать там в воскресенье. Ему ответил незнакомый голос.

-    О’Нсйл, - представился незнакомец.

-    А вы кто? - спросил Кларк.

-    Я Джон О’Нсйл, - ответил голос. - А ты, мать твою, кто такой?

О'Нсйла только что назначили шефом антитсррористичсского отдела. Он перешел в штаб-квартиру из чикагского управления ФБР. О’Нсйл мчался на машине всю ночь и на рассвете доехал до нового места работы. Не распаковав чемоданы, он направился в кабинет. В огромном здании им. Эдгара Гувера не было никого, кроме охраны, и О’Нсйл собирался приступить к работе не ранее вторника. Кларк сообщил, что Рамзи Юсеф, самый разыскиваемый американскими властями террорист, только что был замечен на расстоянии девяти тысяч миль от Вашингтона. На О’Нсйла ложилась вся ответственность за отправку специальной команды за подозреваемым, которая доставит его в Ныо-Йорк.

Пустыми коридорами О’Нсйл прошел в Центр стратегической информации и операций (ЦСИО). Комната без окон была заставлена аппаратурой для видеоконференций с Белым домом, Государственным департаментом и другими отделами ФБР. Это был нервный центр ФБР, который задействовали только во время чрезвычайных ситуаций. О’Нейл начал звонить по телефону и не выходил из штаб-квартиры целых три дня.

«Выдача»[1] - комплекс оперативных и дипломатических мероприятий - обычно планировалась в течение месяца. О’Нсйл же хотел просто взять самолет и вылететь за Юсефом. Два миллиона долларов, назначенных за его голову, стали достаточной суммой, чтобы ФБР захлестнула волна ложных доносов, поэтому О’Нейл, естественно, сомневался, что это был тот, кто нужен. В оперативной группе должны были находиться дактилоскоиист, чтобы установить личность, и врач - на случай, если задержанный будет ранен. Следовало надавить на Госдепартамент, чтобы он добился разрешения от властей Пакистана на выдачу. В обычных условиях нужно было официально запрашивать страну пребывания подозреваемого, ждать подписания всех бумаг на экстрадицию, после чего ФБР могло забирать человека иод стражу. Времени на эго не оставалось совсем. Юсеф собирался через несколько часов сесть на автобус до Пешавара. Он мог свободно переехать Хайберский проход и оказаться в Афганистане вне зоны досягаемости.

Постепенно комната наполнялась агентами в выходных костюмах. Сотрудники ныо-йоркского управления уже находились в пути. Они должны были присутствовать при задержании Юссфа и предъявить ему обвинение, ибо взрыв произошел в зоне их ответственности. Большинству агентов лицо О’Нейла было незнакомо, они не привыкли получать приказы от человека, которого видят впервые в жизни. Но многие о нем слышали. В сферах, где ценится анонимность, О’Нейл являл собой незаурядную личность. Это был приятный брюнет с зачесанными назад волосами, живыми глазами и крупным подбородком. Он говорил с акцентом уроженца Ныо-Джерси, который любили передразнивать. О’Нейл поступил на службу в ФБР еще в эпоху Эдгара Гувера и на протяжении всей карьеры казался

классическим джименом[2]. Он носил широкое кольцо на пальце и 9-миллиметровый автоматический пистолет в кобуре. Он любил виски «Чивас ригал», воду с лимоном и хорошие сигары. Его манеры были 1рубы и простоваты, но выглядел он безупречно: ногти его были очень ухоженны, одевался он со вкусом, хотя иногда и слишком вычурно: черный двубортный костюм, полупрозрачные черные носки и блестящие лоферы, напоминающие мяг кие балетные гуфли. «Гардероб для ночного клуба», - заметил один из коллег. Со школьной скамьи О’Нейл мечтал работать в ФБР, когда увидел Ефрема Цимбалиста-младшего в телесериале «ФБР». По окончании средней школы в Атлантик-Сити, штат Ныо-Джсрси, юноша поступил в Американский университет и лотом в аспирантуру университета Джорджа Вашингтона и счал подрабатывать экскурсоводом в здании им. Эдгара Гувера. В 1976 году был принят на полную ставку агента в управление ФБР в Балтиморе, а в 1991 году - назначен помощником специальною агента и переведен в чикагское управление. Прозвища Сагана или Князь тьмы прочно закрепились за ним еще в Чикаго - в работе он был беспощаден, мог не спать ночи напролет, а окружающим внушал безотчетный страх.

О’Нейл расхаживал по ЦСИО с двумя телефонными трубками. Он одновременно координировал действия группы захвата и подготовку самолета. Поскольку Пакистан не разрешил посадку военною самолета на своей территории, то борт ВВС срочно перекрашивался в цвета гражданской авиации. О’Нейл потребовал немедленно схватить Юсефа, а самолет на обратном пути дозаправить прямо в воздухе, чтобы не приземляться на аэродромах нейтральных государств, где задержанный мог бы попросить политического убежища. О’Нейл хорошо ориентировался даже за пределами своей юрисдикции, ибо был по природе рискованным и властным человеком. (Позже Пентагон прислал счет на 12 миллионов долларов за перекрашивание самолета и дозаправку в воздухе, но счет вернулся назад неоплаченным.)

Как только новость о появлении Юссфа разлетелась по верхам, генеральный прокурор Джэнст Рено и директор ФБР Луи Фри прибыли в ЦСИО. Из этой комнаты руководили многими рискованными операциями, но ни одна не была такой срочной и сложной. Процедура выдачи, которую только что ввели в действие, требовала получения особого разрешения. Для того чтобы ФБР могло действовать за пределами США, следовало обрати ться в Международное полицейское агентство. Необходимо было договариваться и с различными ведомствами правительства США. Подобная дипломатия требовала длительных переговоров и согласований. Но времени не было совсем. Если Юссф ускользнет, то он, вне всяких сомнений, попытается взорвать американские пассажирские лайнеры или спикировать на самолете прямо на штаб-квартиру ЦРУ.

О’Нейл уже поднял в воздух группу конвоирования, но пока не привел в действие ipyiuiy захвата. В Пакистане находился единственный агент ФБР, который мог быть использован в этой операции. О’Нейлу удалось подключить нескольких агентов из Drug Enforcement Administration[3] и Отдела Госдепартамента по дипломатической безопасности, находившихся в этой азиатской стране. Сотрудники спецслужб завербовали двух пакистанских военных и отправились в отель, пока Юсеф не успел сесть в автобус.

7 февраля 1995 года в 9.30 по пакистанскому времени агенты вошли в гостиницу «Су-Каса» в Исламабаде и постучались в дверь комнаты № 16. Несколько секунд спустя сонного Юссфа повалили на пол и связали ему руки. Весть о задержании террориста молниеносно достигла штаб-квартиры ФБР. На один из этих трех напряженных дней, проведенных в ЦСИО, пришелся сорок третий день рождения О’Нейла. В конце концов он все-таки отнес чемоданы в свою новую квартиру. Был уже вторник, его первый официальный рабочий день.

В Вашингтоне О’Нейл вошел в состав узкой группы экспертов по борьбе с терроризмом, которая состояла при Дике Кларке. В паутине федеральных агентств, занимавшихся анти террористической деятельностью, Кларк был главным пауком. Все, что касалось этой сферы, немедленно попадало в зону его пристального внимания. Он был первым координатором National Security' Council[4] по борьбе с терроризмом. Эта должность предоставляла ему максимум полномочий. Его ближайшее окружение, известное как Counterterrorism Security Group (CSG),[5] состояло, главным образом, из высокопоставленных сотрудников ЦРУ, АНБ, высшего эшелона Министерства обороны, Министерства юстиции и Государственного департамента. Эти люди встречались еженедельно в «Ситуационной комнате» Белого дома.

Самым проблемным участником АГБ всегда являлось ФБР. Представители этого подразделения обычно были молчаливы и пассивны. Джимсны не доверяли разведчикам, подозревая их в юридическом релятивизме: спецслужбам политическая целесообразность казалась важнее необходимости строю карать за преступления. О’Нсйл был другим. Он стремился к тому, чтобы развивать партнерские отношения с другими ведомст вами. По мнению Кларка, многие агенты главной федеральной правоохранительной службы были туны и медлительны. Достигнув высшей точки карьеры, они тянули время до пенсии. На этом фоне О’Нсйл выгодно отличался одержимостью своим делом, склонностью к импровизации, откровенностью и завораживающей непредсказуемостью.

Кларк и О’Нсйл были сильными личностями, неудивительно, что они сразу же стали оппонентами. Каждый стремился воспользоваться другим в своих целях. Кларк проталкивал своих выдвиженцев на ключевые посты. Благодаря своим кадрам он потом получал любую внутреннюю информацию. За два десятилетия в правительстве (он начинал в 1973 году клерком в Пентагоне) ею протеже заполонили едва ли не весь Капитолийский холм[6]. Кларк был эффектным, но одиноким мужчиной, жившим в Арлингтоне, штат Вирджиния. У крыльца его деревянного дома, выкрашенною в голубой цвет, росли азалии, а над крышей развевался американский флаг. Речь Кларка была настолько выразительна и декларативна, что любые аргументы оказывались бессильны. Амбициозный и нетерпеливый, он дневал и ночевал в своем кабинете на третьем этаже старою здания, находящегося возле западного крыла Белою дома. Мало кто мог возбудить его воображение так, как соперник. Интриги ФБР были его любимым видом спорта, где он стал абсолютным чемпионом. Правда, играл в них он не так часто. Кларк был резким и неприятным собеседником, ему было трудно находиться в обществе. Во время беседы он смотрел поверх головы слушателя. Рыжие волосы уже поседели, на бледном лице застыла неприятная улыбка человека, знающего о жизни все. Он отметил, что О’Нсйл был одним из немногих, кого беспокоила угроза терроризма. В гот момент в Вашингтоне мало кто придавал этому значение. Кларк и О’Нейл были выходцами из простых семей и не получили утонченного воспитания. Джон все еще помнил запахи улиц Нью-Джерси, когда его способности оценил Кларк, сын няни и фабричною рабочею. О’Нсйл, как и Кларк, знали, что скрывается за политической мишурой.

Два руководителя работали над раз1раничением сферы ответственности спецслужб, что имело дол1ую предысторию. В 1995 году их усилия увенчались успехом благодаря президентской директиве, выдвинувшей ФБР на главную роль в расследовании актов терроризма, а также планировании превентивных мер. После взрыва в Оклахома-Сити в апреле того же года О’Нейл создал особый сектор по борьбе с внутренним терроризмом, а сам сосредоточился на совершенствовании и расширении деятельности иностранного отдела. О’Нейл организовал обмен сотрудниками между своим управлением и Антитеррорисгическим центром ЦРУ, несмотря на сопротивление обеих организаций.

Тем начинающим агентам, которые оказывали ему подобающее уважение и демонстрировали абсолютное послушание, он давал ценнейшие советы. О’Нейл был могущественным владыкой своей вотчины. Он мог запросто положить руку на плечо каждого своего сотрудника и сказать, что любит его. О’Нейл был способен на совершенно необычные поступки, чтобы помочь своим подчиненным, когда у кого-то из них возникали материальные трудности или проблемы со здоровьем. Но он мог держать себя и очень жестко, не только с подчиненными, но и с начальниками, когда те не шли навстречу его предложениям. Многие коллеги, возненавидевшие его после первого знакомства, становились потом его верными сторонниками, «сынами Джона», как они до сих пор себя называют. Были и те, кто уступали ему дорогу. Всякий, кто пытался не отставать от него, обреченно понимал, что придется пожертвовать буквально всем - браком, семьей, личной жизнью. Сам О’Нейл уже давно принес такую жертву.

Приход О’Нсйла в ФБР совпал но времени с интернационализацией преступного мира и правоохранительной деятельности. В 1984 году ФБР получило право расследовать преступления за пределами Соединенных Штатов, однако этот мандат не имел большой ценности из-за отсутствия связей со всемирными полицейскими службами. О’Нейл взял за правило завязывать тесные связи с любым зарубежным полицейским или агентом безопасности, который попадался ему на нуги. Он называл это «черной работой». По мнению Кларка, О’Нсйл действовал как ирландский «крестный отец», который правит через взаимную дружбу, долги и обязательства. Он постоянно находился у телефона, поддерживая или устанавливая новые связи, создавая собственную сеть, которая должна была способствовать расширению деятельности ФБР в мировом масштабе. Несколько лет спустя О’Нейл стал, вероятно, самым информированным следователем в мире. Он же первым организовал слежку за Усамой бен Ладеном.

Мало кто из американских сыщиков или разведчиков, включая самого О’Нейла, имел хоть какое-то представление об исламе и разбирался в причинах недовольства религиозных фундаменталистов, которые в конце концов и стали виновниками атаки на Всемирный торговый центр и других преступлений против Соединенных Штатов. Обычно во главе ФБР стояли американцы католического вероисповедания, итальянского или ирландского происхождения. Большинство агентов, включая и высший эшелон, подобно О’Нсйлу, были выходцами из Ныо-Джерси, Филадельфии, в крайнем случае из Бостона. Они называли друг друга мальчишескими именами: Томми, Дэнни, Микки, будто вместе стояли служками в церкви или играли в хоккей за приходскую команду «Святой Крест». Они были чрезвычайно патриотичны и с детских лет приучены не задавать вопросов вышестоящим.

Квалификация агентов ФБР чрезвычайно возросла в результате многолетней борьбы с мафией - организацией, созданной людьми со схожим социальным происхождением. ФБР хорошо разбиралось в традиционных врагах, но было поразительно несведущим в том, что касалось новой угрозы. В страну прибывали исламские фундаменталисты из мест, где никогда не существовало агентуры, поэтому никто и не догадывался об опасности, что они собой представляли. Они говорили на языке, который в ФБР понимали всего несколько человек. Агенты даже с трудом выговаривали имена подозреваемых или информаторов. В то время было сложно поверить, что люди, прибывшие из далеких экзотических краев, MOiyr у|рожать стране. Они не походили не только на американцев, но даже на традиционный образ врага.

Удивительно, что О'Нейл смог распознать опасность на столь раннем этане. Он быстро понял, что сущность терроризма радикально изменилась: эго явление становилось глобальным и весьма кровожадным. В предыдущие годы терроризм в Америке был отечественным продуктом, производимым подпольными организациями типа ку-клукс-клана, «Черных пантер» или «Лиги защиты евреев». Иностранный слсд уже появлялся на американской земле.

Наибольшую известность получила независимая пуэрториканская группа FALN[7], которая совершила около полутора сотен терактов на территории США в 70-80-е годы. Но смертельные случаи были немногочисленны, либо инциденты вообще обходились без жертв.

По мнению О’Нейла, которое разделяли лишь немногие, радикальные исламисты склонны к драматической развязке и способны к массовым убийствам. Он первым определил широкую конфигурацию их мировой сети и то, что они просачиваются в США. Джон увидел, что за этой разветвленной организацией стоит саудит, живущий затворником в Судане и мечтающий разрушить Америку и весь западный мир. С самою начала работы в качестве шефа антитеррористичсского управления ФБР О’Нейл так увлекся преследованием бен Ладена, что это вызывало недоуменные вопросы его коллег.

Несмотря на то что О’Нейла отделяло от бен Ладена множество культурных к религиозных барьеров, он приложил максимум усилий, чтобы понять своего врага. Они были совершенно не похожи друг на друга, но стали достойными оппонентами: оба амбициозны, наделены воображением, непреклонны; каждый мечтал уничтожить своего противника.

С другой стороны зеркала, через которое бен Ладен смотрел на Америку, было нечто большее, чем обычная страна и даже сверхдержава. Он считан, что США стоят во главе глобального крестового похода христиан и евреев, стремящихся помешать исламскому возрождению. Скорее всего, он не читал книгу Сэмюеля Хантингтона «Столкновение цивилизаций», вышедшую в 1993 году, но осознавал идею, выраженную в названии, и часто ссылался на нее в своих интервью, говоря, что его миссия - способствовать такому столкновению. Усама считал, что история тянется слишком медленно и плавно, но с возникновением ислама противостояние добра и зла резко обострилось. «Это битва не между «Аль-Каидой» и Соединенными Штатами, - объяснял бен Ладен. - Это война мусульман с крестоносцами всего мира». Это была эсхатологическая война, которая ставила целью спасение всего человечества.

В августе 1995 года бен Ладен окончательно порвал со своей родиной. В очередном «открытом манифесте» он опять выступил с обвинениями против короля Фахда и разослал письма по факсу. Это было своеобразным ответом на перестановки, произошедшие в кабинете министров саудовского правительства за неделю до этого. Данное мероприятие, как и большинство других событий в королевстве, было призвано создать видимость реформ без каких-либо реальных сдвигов. В длинной преамбуле бен Ладен привел правоустанавливающий прецедент из Корана с комментариями исламских ученых, на основании которых объявил короля неверным. Влияние такфиризма было очевидным, хотя большинство аргументов - явно надуманны и убедительны лишь для самого автора. Например, бен Ладен цитировал девятую статью устава Совета сотрудничества стран Персидского залива. (Эта организация была призвана разрешать торговые конфликты между арабскими государствами.) Статья гласила, что Совет будет руководствоваться своим статутом, международным законом и нормами исламского права. Бен Ладен сокрушался: «Что за насмешка над религией Аллаха, если мы поставили исламское право на последнее место?»

Но многие положения обличительной речи нашли своих благодарных слушателей и отозвались во множестве более умеренных петиций исламских реформаторов, что позже привело к аресту авторитетных мулл. «Главной причиной, вынудившей меня написать вам это письмо, послужило не угнетение народа и попрание его прав, - начал бен Ладен. - И даже не унижение достоинства нашей нации, и не осквернение ее святынь, и не расхищение ее богатства». Далее бен Ладен упоминает и экономический кризис, приведший к Войне в заливе, «сумасшедшую инфляцию», переполненность школьных классов и рост безработицы. «Как вы можете призывать народ экономить электроэнергию, когда он видит ваши дворцы, залитые светом круглые сутки? - удивляется бен Ладен. - Разве мы не имеем права спросить вас, ваше величество, куда вы дели деньги? И нет ответа - все знают о многочисленных взятках и комиссионных, которые вы клали в свой карман». Затем Усама перешел к присутствию американских войск в королевстве. «Это уже слишком - превратить страну в американскую колонию с американскими солдатами, чьи нечестивые следы можно видеть повсюду. Интервенты защищают ваш трон и охраняют нефтяные скважины, чтобы потом воспользоваться ими, - писал он с возмущением. - Этим нечестивым крестоносцам нельзя позволять оставаться на священной земле».

Признание королем прогрессивных законов и присутствие войск неверных позволяло бен Ладену сделать вывод, что король отошел от веры и должен отказаться от власти. «Вы принесли нашему народу два наихудших бедствия: богохульство и нищету. Наша единственная реакция - потребовать вашего отречения».

Можно лишь представить, какое потрясение испытали саудиты, прочитав это письмо. В обществе, где нельзя говорить свободно, голос бен Ладена, как гром небесный, встряхнул и пробудил испуганных соотечественников. Но он не призывал к революции. Хотя бен Ладен и обвинял нескольких принцев в моральном разложении и некомпетентности, он совсем не требовал свергнуть правящую династию. Кроме отречения короля, он не предлагал других способов решения проблем. Усама обдуманно не ссылался на наследного принца Абдуллу, прямого наследника. Бен Ладен показал себя лояльным реформатором с ограниченным количеством традиционных политических идей. Его бунтарский дух был направлен против Соединенных Штатов, а не против своего отечества.

Многие саудиты разделяли его враждебность к американскому присутствию в королевстве, особенно те, кто помнили известное обещание Дика Чейни вывести войска сразу после войны.

Подразделения США остались, чтобы согласно мандату ООН контролировать зону над Ираком, свободную от полетов. В 1992-1993 годах были достигнуты новые соглашения об использовании баз, с условием продолжения выполнения возложенной миссии. Саудовские базы были чрезвычайно удобны, и это вынуждало американцев оставаться.

На следующей неделе после откровенного послания бен Ладена принц Наиф заявил о казни Абдуллы аль-Худхаифа. Он был ветераном войны в Афганистане и ранее получил двадцать лет тюрьмы за то, что плеснул кислотой в лицо офицеру службы безопасности, про которого говорили, что тот работал палачом. Казнить осужденною саудитам посоветовал бывший министр внутренних дел Египта, славившийся своей суровостью. Всс жители страны поняли, что страсти накаляются, и эта демонстративная казнь должна стать предупреждением бен Ладену и его соратникам. Боевые товарищи осужденною поклялись отомстить.

В центре Эр-Рияда, на улице Тслатин, напротив ресторана «Стейк-хаус», находился центр связи Саудовской национальной гвардии, задачей которой была защита королевской фамилии и поддержание стабильности. Поскольку это отвечало и интересам США, существовало соглашение межу двумя странами о том, что американская армия, сотрудничая с корпорацией «Виннсл», оборонным подрядчиком, обучит бойцов гвардии методам наблюдения за I раж данами.

Около полудня 13 ноября 1995 года полковник Альберт Блекли, военный инженер, уже три года живший в королевстве, шел из центра связи к своему автомобилю, припаркованному па улице. Неожиданно в нескольких шагах позади нею прогремел взрыв и сбил его с ног. Когда ему удалось прийти в себя, он поднялся и увидел несколько горящих автомобилей, в том числе и свой «Шевроле Юкон». «Почему мою машину так разнесло? - подумал он. - В ней же не было бомбы». Как оказалось, террорист припарковал микроавтобус с пятьюдесятью килограммами взрывчатки «ссмтекс»[8] возле трехэтажного здания, которое полностью разрушилось. Пошатываясь, Блекли двинулся к горящим развалинам. У нею текла кровь из раны на шее, в ушах звенело. Трос убитых лежали в барс, придавленные бетонной стеной. Кроме них погибли еще четверо человек, и шестьдесят были ранены. Пятеро погибших были американцами.

Саудовские власти немедленно задержали всех бывших моджахедов и пытками установили причастность к взрыву четверых. Трое подозреваемых воевали в Афганистане, а четвертый - еще и в Боснии. Предполагаемый лидер группы Мусли аль-Шамрани прошел подготовку в афганском лагере «Фарук», принадлежащем «Аль-Каиде». Признания подозреваемых были показаны по телевидению. Они рассказали, что действовали под влиянием посланий бен Ладена и других исламистских диссидентов. Их вывели на площадь и обезглавили.

Хотя бен Ладен никогда публично не признавал, что имел прямое отношение к этому теракту или к подготовке взрывников, он назвал казненных героями и заявил, что они действовали во исполнение его фетвы, призывающей к джихаду против американских оккупантов. «Они были унижены и обесчещены, но смиренно сложили свои головы за народ!» - восклицал он, отметив, что в результате теракта начался постепенный вывод американских войск, и это лишний раз подтвердило его правоту относительно моральной несостоятельности американцев.

Поспешная казнь сделала невозможным установление связи между «Аль-Каидой» и террористами. Бен Ладен в частной беседе признался редактору газеты «Аль-Кудс Аль-Араби», что активизировал ячейку афганских ветеранов, когда саудовское правительство отказалось удовлетворить его требование о выводе американских войск. Джон О’Нейл был уверен, что подозреваемые не имели ни малейшего отношения к взрыву. Он срочно послал агентов для допроса задержанных, но их успели казнить до того, как американцы прибыли в страну. Имел ли бен Ладен какое-либо отношение к этому взрыву, сказать трудно, но принц Турки назвал взрыв пункта Национальной гвардии «первым террористическим ударом» «Аль-Каиды».

Следующая глава

Вернуться к оглавлению



[1] Согласно терминологии ФБР так называлось законное задержание подозреваемых в чужих странах.

[2] Джимены (G-men) - буквально: «казенные люди» - прозвище агентов ФБР со времен первого директора Эдгара Гувера.

[3] Управление по борьбе с наркотиками (УБН).

[4] Совет национальной безопасности (СНБ).

[5] Антитеррористическая группа безопасности (АГБ).

[6] Капитолийский холм - достопримечательность Вашингтона, место расположения Капитолия - здания Конгресса США.

[7] Вооруженная армия национального освобождения.

[8] Мощное взрывчатое вещество, производимое в Чехии.

 

Читайте также: