Показать все теги
Следующая глава
Вернуться к оглавлению
12. Мальчики-шпионы
У египетского президента Хосни Мубарака, коренастого человека почти без шеи, была тяжелая нижняя губа, которая заметно выдавалась вперед, когда он говорил. Из-за мясистых щек и густых бровей он выглядел так, словно его начали лепить из глины, но не доделали. В 1995 году Мубараку исполнилось шестьдесят семь лет, но его волнистые волосы все еще были черны как смоль. На рекламных стендах Каира висел его портрет, где он выглядел минимум на двадцать лет моложе - несменяемость была характерной чертой его правления. Он стоял позади Анвара Садата на трибуне, когда того расстреляли заговорщики. После вступления в должность Мубарак ввел в стране военное положение, которое продолжалось и четырнадцать лет спустя. Первые попытки либерализации политической жизни в восьмидесятые годы привели к победе на выборах «братьев-мусульман» и вспышке радикального исламистского террора. Мубарак показал себя безжалостным к врагам, хотя государственное насилие пока не достигло своего апогея.
В апреле египетская разведка получила тревожное сообщение, что Завахири в Хартуме собирает встречу «Аль-Джихада», куда приглашены все оставшиеся на свободе члены «Исламской группы». По данным информатора, в дальнейшем две радикальные исламистские организации планировали совместные акции в Египте, помощь мятежникам оказывала суданская разведка, снабжавшая их оружием и фальшивыми документами. Но точные сведения, где и когда они планируют новые взрывы, получить не удалось.
Хасан аль-Тураби пытался способствовать всемирной исламской революции, но не мог распространить ее за пределами Судана. Египет был, конечно, его желанной целью, но Мубарак держал страну железной рукой. Если его устранить, то, по мнению Завахири и других заговорщиков, в стране создастся правовой вакуум и на последующих парламентских выборах к власти может легально прийти исламистское движение.
26 июня Мубарак прилетел в Аддис-Абебу для участия во встрече Организации африканского единства. Египетские радикалы это предвидели еще год назад и послали в эфиопскую столицу группу заговорщиков готовить покушение. Некоторые из боевиков женились на местных уроженках - якобы с целью навсегда осесть в стране.
Суданская разведка помогала террористам «Исламской группы» и тайно через собственное посольство забросила в Эфиопию партию оружия. Руководителем заговора стал египтянин Мустафа Хамза, давний член «Аль-Каиды» и командир военной ветви «Исламской группы». На ферме к северу от Хартума Завахири провел инструктаж для девяти террористов, которые должны были осуществить покушение, и затем сам отправился в Эфиопию, чтобы спланировать на местности ход нападения.
Планировалось устроить две засады в автомобилях по дороге из аэропорта - единственной трассе, которая вела в столицу. Когда лимузин Мубарака приблизится к первой машине, заговорщики откроют огонь из автоматов и гранатометов. Если Мубараку посчастливилось бы проскочить первую засаду, на трассе его поджидала вторая.
Самолет Мубарака приземлился на час раньше, чем ожидалось, однако телохранители президента замешкались в аэропорту, и заговорщикам удалось занять огневые позиции. Когда показался лимузин, стрелки открыли огонь, но гранатомет дал осечку. Два эфиопских охранника и пятеро нападавших погибли в перестрелке. Мубарак приказал водителю развернуться и возвращаться в аэропорт, тем самым избежал второй засады и спас себе жизнь.
Трое покушавшихся были схвачены на месте, но одному удалось бежать в Судан.
Эфиопское правительство быстро раскрыло заговор и обвинило Судан в соучастии. Вследствие этого в ООН единогласно приняли положение о введении жестких экономических санкций против Судана. Представители страны отвергли обвинения, но суданская делегация не пользовалась доверием, ибо еще два года назад впуталась в заговор с целью взорвать штаб-квартиру ООН. Это была попытка реализовать навязчивую идею Слепого Шейха путем уничтожения достопримечательностей Нью-Йорка. Мировому сообществу не нравилась революция под руководством Тураби, чему способствовал и он сам, одобрив действия покушавшихся на Мубарака. «Сыны пророка Моисея, мусульмане, восстали против него (Мубарака), разрушили его планы и вынудили вернуться в свою страну», - говорил он. Что касается возможности общения с президентом Египта, то Тураби отметил: «Я считаю его человеком недостойным и настолько глупым, что он просто не сможет понять мои объяснения».
Чтобы задержать всех фундаменталистов, служба безопасности Мубарака прочесала весь Египет от трущоб Каира до глинобитных хижин Верхнего Нила. Дома подозреваемых часто просто поджигали. Исламисты пропадали без вести. Однажды агенты выволокли на улицу почтенную мать семейства, сорвали с нее одежду и на глазах родных предупредили, что изнасилуют ее, если сын сам завтра не явится в полицию. Мубарак провел через парламент закон о борьбе с терроризмом, на основании которого само проявление благосклонности к террористическому движению считалось преступлением. Было построено пять новых тюрем, чтобы разместить в них тысячи подозреваемых, многим из которых так и не предъявили обвинения.
Чтобы выследить Завахири, египетская разведка разработана воистину дьявольский план. Спецагенты заманили тринадцатилетнего мальчика Ахмеда в квартиру, предлагая ему выпить соку и посмотреть видеофильм. Ахмед был сыном Мохаммеда Шарафа, известного египетского фундаменталиста и давнего члена «Аль-Джихада». Мальчику подсыпали наркотик и изнасиловали, а когда он пришел в себя, то агенты объяснили ему, что сделает с ним отец, когда увидит фотографии гомосексуального полового акта. Для ребенка последствия были катастрофическими. «Он понял, что отец убьет его», - заявлял один из соратников Завахири.
Египетские спецслужбы подговорили его завербовать и другого ребенка, Мус’абу, чей отец Абу аль-Фарадж также был членом «Аль-Джихада» и служил казначеем «Аль-Каиды». Мус’аба прошел тот же путь порочащей вербовки и был вынужден действовать против своей семьи. Агенты объяснили, как вмонтировать микрофоны в стены домов и фотографировать секретные документы. В результате информации, добытой мальчиками-шпионами, было арестовано множество людей.
Разведка также решила задействовать мальчиков для убийства Завахири. Мус’абу вручили бомбу, чтобы заложить ее внутри жилого пятиэтажного дома, где жила семья Завахири. Но лидер «Аль-Джихада» там долго не появлялся, и суданская полиция смогла найти и обезвредить адскую машину. Ахмед, один из мальчиков, попал в больницу с приступом малярии. Никто не мог предположить, что он - тайный агент. Лечащим врачом был сам Завахири, который навещал его каждый день. Египетские разведчики узнали у Ахмеда час обхода. На следующий день в указанное время в больницу была направлена спецгруппа, но Завахири в тот день случайно не вышел на работу.
Вскоре представилась еще более заманчивая возможность. Египетская разведка узнала о готовящейся встрече шуры (совета) «Аль-Джихада». Агент передал Мус’абу бомбу в чемодане и проинструктировал, как заложить ее в офисе, где должна была состояться встреча джихадистов. Но как только мальчик вышел с чемоданом из автомобиля, его уже поджидали сотрудники суданских спецслужб и охранники «Аль-Джихада». Египетский агент немедленно скрылся с места происшествия, оставив мальчика на произвол судьбы.
«Аль-Джихад» и суданская контрразведка спорили, кто должен задерживать Мус’аба. В конце концов суданцы разрешили Завахири допросить мальчика. Завахири обязался вернуть его целым и невредимым. Вскоре он арестовал в больнице Ахмеда, после чего отдал обоих мальчиков под суд шариата.
Многие члены «Аль-Каиды» и «Аль-Джихада» оспаривали возможность суда над детьми, считая, что это противоречит нормам ислама. Завахири приказал раздеть мальчиков, чтобы доказать, что они уже достигли половой зрелости. Они безропотно повиновались и все рассказали. Суд приговорил их к смерти за содомию, предательство и попытку убийства.
Завахири собственноручно расстрелял приговоренных. Чтобы продемонстрировать решимость своей организации, он записал на видеопленку допрос и приведение приговора в исполнение, а затем распространил кассеты среди своих сторонников. Этим он показал, что ожидает всех предателей.
Когда Тураби и его люди узнали о кровавой расправе, они пришли в ярость. Суданское правительство обвинило организацию «Аль-Джихад» в том, что она ведет себя так, будто является «государством в государстве», и потребовало от Завахири и его людей немедленно покинуть страну. Им даже не дали времени собрать вещи. «Мы все сделали согласно нормам шариата, - оправдывался Завахири. - Если мы не можем применить их к себе, то как же можем требовать соблюдения их другими?»
«Аль-Джихад» в тот момент дислоцировался, главным образом, в Афганистане, Иордании и Судане. Многие члены порвали связи с организацией, возмущенные казнью двух малолеток. Под началом Завахири осталось менее сотни активных членов, и большинству из них теперь пришлось собирать семьи и уезжать из Хартума.
«Настали тяжелые времена», - признался Завахири в Йемене, куда был вынужден бежать. Он рассказал некоторым своим коллегам, что от переживаний у него начала развиваться язва желудка.
Его разочарованные сподвижники часто вспоминали слова, сказанные майором Эсамом аль-Камари, что в Завахири отсутствуют существенные качества лидера. «Ты можешь быль членом какой-нибудь группы, но не можешь стать руководителем». Это оказалось мрачным пророчеством.
Кроме надежды на бен Ладена, у Завахири почти не осталось ресурсов. Нужно было спланировать акцию против египетских властей, чтобы спасти репутацию и удержать в организации оставшихся людей. Завахири считал, что кровавая драма с юношами была необходима,- следовало продемонстрировать решимость. Теперь он уверовал, что только насилие способно изменить историю. В битве с врагом рождается новая реальность. Его стратегия заключалась в том, чтобы вынудить правящий режим начать в Египте массовые репрессии, в результате которых в народе вспыхнет еще большая ненависть к Мубараку. Завахири преуспел, но египетский народ не повернулся лицом ни к нему, ни к его движению. Египтяне становились нищими, разочарованными и отчаявшимися. В игре, которую затеял Завахири, идея отмщения перестала быть главной и стала местью ради мести.
Первые акции обычно планировались по расписанию ближайших политических событий. 19 ноября 1995 года отмечалась очередная годовщина со дня поездки Анвара Садата в Иерусалим, и люди Завахири взорвали египетское посольство в Исламабаде. Несмотря на то что взрыв был операцией «Аль-Джихада», он стал прототипом последующих атак «Аль-Каиды» - терактов, приуроченных к определенным событиям, с целью их сорвать. Один из людей Завахири, известный как Абу Хабаб, бывший египетский таксист, изучил химию и стал инструктором по подрывному делу. Он изготовил нескольких мощных бомб. Два человека подъехали к посольству, один из них вышел с сумкой «Самсонайт», где лежало оружие. Он бросил несколько гранат в сотрудников службы безопасности. Пикап, в котором находилось свыше центнера взрывчатки, рванулся во внутренний двор, после чего водитель замкнул детонатор. Посольство взлетело на воздух. Множество зданий в радиусе полукилометра получили повреждения. Шестнадцать человек, не считая двух смертников, погибли, и шестьдесят получили ранения.
Этот теракт стал первым успешным делом организации под руководством Завахири. «Бомба, оставившая от посольства одни развалины, стала красноречивым и явным посланием», - писал Завахири в своих мемуарах. Бен Ладен не одобрял подобной акции и не радовался успеху. Пакистан все еще оставался преддверием Афганистана и своеобразным убежищем для многих арабов, которые осели там после войны. В результате правительство страны приказало задержать две сотни бывших добровольцев, собрать их в зале для свадебных церемоний и подготовить к депортации на родину. Власти были весьма удивлены, когда в зале появился бен Ладен с авиабилетами до Судана. В результате под его контроль перешла большая группа потенциальных террористов, которые теперь зависели лично он него, сохраняя некоторую лояльность к Завахири.
От последнего отвернулись многие его бывшие последователи, потрясенные как гибелью невинных, так и использованием смертников. Подобные вопросы всегда возбуждали споры о моральной допустимости всемирного джихада. В ответ Завахири создал теоретическую базу для оправдания взрыва в Исламабаде и последующих аналогичных атак «Аль-Каиды».
Он объяснял, что внутри посольства не было невиновных. Всякий, кто работал там, от дипломатов до охранников, поддерживал египетский режим, который преследовал тысячи фундаменталистов и препятствовал установлению в стране исламской формы правления. Всякий, кто служит этой власти, должен нести ответственность за ее преступления. Ни один истинный мусульманин не будет работать на такое правительство. Несомненно, Завахири исповедовал такфиристские взгляды, которые нашли свое логическое развитие в Алжире. Он также соглашался с тем, что действительно могли быть невинные жертвы - погибшие дети, истинно верующие, но мусульмане крайне слабы, а их враг слишком силен. В таких чрезвычайных обстоятельствах убийство невиновных может быть оправданно.
Вопрос о допустимости самоубийства также требовал обоснования. В исламе нет богословского фундамента для такого поступка; мало того, самоубийство недвусмысленно запрещается. «Не убивай себя», - утверждается в Коране. Хадиты, или изречения Пророка, содержат множество упоминаний, что Мохаммед порицал подобные действия. Коран говорит, что самоубийца будет низвержен в ад, где его вечно будут казнить тем самым орудием, которым он совершил суицид. Даже когда один из его собственных воинов, получивший множественные раны в бою, бросился на меч, чтобы избавиться от страданий, Мохаммед заявил, что тот будет осужден. «Человек должен делать дела народа Света, тогда он фактически принадлежит народу Рая, и должен делать дела народа Рая, и тогда он принадлежит народу Света, - объяснял Пророк. - Воистину все деяния решаются последним поступком».
Оправдывая взрыв в Исламабаде, Завахири нарушил важное табу. Смертников он назвал «поколением моджахедов, решивших пожертвовать собой и своим имуществом во имя Божие. Поэтому способ их смерти и мученичество является оружием, против которого бессильны тираны и их приспешники, служащие мамоне». Он сравнивал смертников с первыми христианскими мучениками. В исламской традиции был лишь один пример, когда группа мусульман, на заре эпохи истинной веры, была приговорена к смерти «идолослужителями». Они оказались перед выбором между верностью Богу и смертью от рук мучителей. Они приняли мученичество за веру.
По мнению Завахири, это было явным самоубийством. Другие мусульмане не осудили их за то, что послужило вещей славе Божьей и великим благом для ислама. Поэтому к тем, кто жертвует своей жизнью во имя истинной веры - например, к смертникам в Исламабаде - нужно относиться не как к самоубийцам, обреченным страдать в аду, а как к героическим мученикам, самоотверженно принесшим себя в жертву Богу, за что они обретут блаженство в раю.
Благодаря подобной софистике, Завахири совершенно извратил слова Пророка и создал предпосылки для массовых убийств.
- Ты помнишь старину бен Ладена? - спросил Хасан аль-Тураби своего сына в начале 1996
года.
- Конечно, - ответил Исам. - Мы закадычные друзья.
- Некоторые люди из моей партии хотят выгнать его прочь, - сказал отец.
Когда Исам увидел бен Ладена в следующий раз, то удивился тому, что его друг сильно опечален. Завахири с «Аль-Джихадом» были изгнаны из страны, в результате чего бен Ладен лишился египетского костяка своей организации. Исам, известный своей слабостью и инфантильностью, ничем не мог помочь. По Хартуму поползли слухи, что бен Ладен - «следующий за Карлосом». Суданское правительство ранее позволило французской разведке похитить террориста Карлоса, когда тот лежал в больнице после операции на правом яичке. Теперь суданские спецслужбы муссировали слухи о том, что Франция может предпринять подобные шаги и против бен Ладена. Это было сделано, чтобы вынудить беспокойного саудита уехать из страны.
Без египтян бен Ладен утратил чувство ориентации и определенности. Рядом не было никого, кому он мог бы доверять. Он боялся, что с ним может произойти несчастный случай. Усама уже подумывал о новом убежище.
«Тебе не нужно покидать Судан, - посоветовал Исам другу. - Если уедешь, кто будет управлять твоими инвестициями?» У бен Ладена не было ответа.
Исам сожалел о затруднениях. Он знал, насколько безжалостны могут быть суданские политики, особенно к наивному иностранцу, которому было что терять. «Мне нравился этот человек, - вспоминал Исам. - Из его уст я услышал много интересных идей. В нем совершенно не было фальши. Он всегда делал, что говорил. К сожалению, его интеллект был не слишком глубок».
Катастрофа, к которой радикальные исламистские лидеры привели Судан, в конце концов приобрела реальные очертания. Причастность правительства к подготовке теракта против Нью-Йорка и попытке покушения на жизнь президента Мубарака привели к международным санкциям, которые вступили в силу в апреле 1996 года. К тому времени американское посольство в Хартуме и резидентура ЦРУ уже перевели своих людей в соседнюю Кению. Это было частью общего плана по отзыву дипломатических миссий. Судан оказался в международной изоляции, и его руководители стали искать пути выхода из тупика.
В последнюю ночь своей миссии в Судане американский посол Тимоти Карни дал обед для вице-президента Судана Али Отмана Тахи. Они обсуждали, что Судан может сделать, чтобы спасти свою репутацию. Карни посоветовал в качестве одного из шагов выслать бен Ладена обратно в Саудовскую Аравию. Посол уже обговорил этот вопрос с одним из важных саудовских чиновников, который заявил, что бен Ладен все еще может вернуться в королевство, «если извинится».
Месяц спустя суданский министр обороны генерал-майор Эль-фатих Эрва встретился с Карни и сотрудниками ЦРУ, работавшими под прикрытием, в комнате отеля в Росслине, штат Вирджиния. Генерал сообщил о желании своего правительства выслать из страны спонсоров терроризма согласно списку Госдепартамента США. Он хотел знать требования, которые устроят американское правительство. ЦРУ попросило список лиц, которые въехали в Судан по приглашению Усамы, с номерами паспортов и датой въезда. На последней встрече американцы призвали представителей Судана изгнать бен Ладена из страны. Эрва ответил, что было бы лучше, если бы мятежный саудит оставался в Судане, где за ним постоянно присматривают спецслужбы, но если Соединенные Штаты собираются начать преследование бен Ладена, то «мы готовы передать его в ваши руки».
Администрация Клинтона считала бен Ладена не более чем состоятельным занудой. Его имя появилось в списке спонсоров терроризма, главным образом, из-за поддержки им Слепого Шейха. Было принято решение выдавить бен Ладена из Судана, наводненного исламскими террористами, которые без денег станут менее опасны. Стороны согласились, что целесообразно выслать саудита из страны. Не могло быть и речи о передаче бен Ладена в руки американского правосудия, ибо к тому времени он еще не совершил преступлений против американских граждан. Чиновники из администрации США предавались фантазиям, что было бы хорошо, если бы саудиты приняли назад своего блудного сына и просто отрубили ему голову. Президент Судана Омар аль-Башир отбыл в королевство на хадж, во время которого встретился с наследным принцем Абдуллой. Башир предлагал передать бен Ладена с условием, что саудиты не будут его наказывать. Наследный принц отказался предоставить какие-либо гарантии. Правительство Египта, которому бен Ладен досадил финансированием попытки покушения на президента Мубарака, также оказывало давление на саудитов, чтобы те предали бен Ладена суду. Этому противился лишь принц Турки. По его мнению, не было твердых оснований, позволяющих утверждать, что бен Ладен участвовал в этой операции. Помощник принца Ахмед Бадиб сказал египтянам в частном порядке: «Дайте нам доказательства, и мы его схватим». И саудиты, вероятно, говорили это всем, кто жаждал крови бен Ладена.
Американцы продолжали оказывать давление на суданское правительство. Они говорили генералу Эрве:
- Потребуйте, чтобы он покинул страну, только не позволяйте ему уехать в Сомали.
- Тогда он поедет в Афганистан, - предупредил Эрва.
- Ну и хорошо, - ответили американцы.
Хасан аль-Тураби имел долгую и неприятную беседу с бен Ладеном три ночи подряд. Усама говорил, что после того, как он вложил в экономику страны столько денег, правительство не имеет морального права его высылать. Он не совершил ни одного преступления против Судана, и в мире нет другого места, которое было бы готово его принять. Тураби ответил, что у саудита только два выхода: уехать либо остаться и навсегда закрыть свои уста для политики. Бен Ладен ответил, что не может молчать, пока молодые исламисты страдают в застенках Саудовской Аравии. В конце концов он согласился уехать.
Но куда он мог податься? У него больше не было саудовского паспорта, который давал
право на въезд во многие страны. Теперь он мог путешествовать только как печально известный суданский бизнесмен и подозрительный покровитель террора. Некоторые члены «Аль-Джихада» предложили сделать ему пластическую операцию и затем поселиться в Египте но фальшивым документам, но Завахири, который, как говорили, прятался в Болгарии, посоветовал не делать этою. Он всегда утверждал, что Египет слишком прозрачен и что там недостаточно природных убежищ, которые могли бы стать колыбелыо революции. Рассматривался вариант с Сомали, но враждебность местного населения к арабам делала эгу страну невозможной для пребывания.
Как и предупреждали суданцы, Афганистан стал наиболее вероятным и единственно приемлемым вариантом. Тураби оказал Усаме последнюю ycjiyiy: позвонил суданскому послу в Кабуле и попросил, чтобы тот договорился о въезде бен Ладена в страну. Затем правители Судана решили разделить инвестиции бен Ладена.
Власти все еще не рассчитались с Усамой за строительство нятисоткиломстрового шоссе из Хартума в Порт-Судан, стоимостью двадцать миллионов долларов. Бен Ладен согласился принять в качестве частичной платы кожевенный завод, который, по оценке правительства, стоил пять миллионов. При этом бен Ладен очень страдал, что ему не хватило решимости отказаться от всего перед правительством, которое нарушило свои обещания. Он ликвидировал весь свой бизнес, насколько это было возможно, надеясь снова обрести удачу в делах. Он отдал практически все за бесценок.
Правительство конфисковало тяжелое строительное оборудование: бульдозеры «Катерпиллер», асфальтовые катки и краны, являвшиеся главными активами строительной компании бен Ладена и стоившие сами по себе двенадцать миллионов долларов. Поля, которые Усама возделывал с таким усердием и удовольствием, были расхватаны местными жителями. Он продал своих лошадей Исаму всего за несколько сот долларов. Общая сумма потерь, по его подсчетам, составила 160 миллионов[1]. Исламистскую партию Тураби бен Ладен назвал «союзом религии и организованной преступности».
Надвигающаяся депортация предводителя ввергла членов «Аль-Каиды» в панику. Некоторых из них бен Ладен в будущем пригласил в Афганистан; остальным сказал, что не в состоянии их больше поддерживать. Каждый получил чек на 2,4 тысячи долларов и авиабилет домой.
Суданское правительство, обобрав бен Ладена до нитки, наняло для него старый советский самолет «Ту». Саиф Аль-Адль, позже ставший военным командиром «Аль-Каиды», сидел в кресле второю пилота и показывал карту русскому летчику, который совершенно не понимал арабского. Саиф ему не доверял. Вместе с бен Ладеном летели его сыновья Саад и Омар, а также двое телохранителей. Бен Ладен вылетел из Судана 18 мая 1996 года. Его семья была разрушена. Организация, которую Усама так долго создавал, практически умерла. Он обвинял Америку в том, что теперь оказался у разбитого корыта.
Следующая глава
Вернуться к оглавлению
[1] Бен Ладен сказал Абдель-Бари Атвану, что он смог покрыть только 10% своих инвестиций, после того как суданское правительство предложило ему зерно и крупный рогатый скот для продажи в другие страны (Atvvan, Secret History, 52). Мохаммед Лоаи Баизид сказал мне, что бен Ладен инвестировал в Судан всего 20 миллионов долларов и что он потерял в стране лишь 50 тысяч долларов. Хасабулла Омер, который вел дело «Аль-Каиды» в суданских спецслужбах, утверждал, что бен Ладен вложил в страну 30 миллионов долларов и «ничего» не потерял (примеч. автора).
