Показать все теги
Следующая глава
Вернуться к оглавлению
ГЛАВА V
НАЦИЗМ И ЦЕРКОВЬ
ВРЕМЯ СВАСТИКИ
Все кажется лишенным подозрений. Итальянское издательство Латерза является «левым» (если это слово еще кому‑то о чем‑то говорит). Автор, хотя и молодой, но уже имеет солидную репутацию академика, и его имя Райнер Зительман, кажется даже имеет еврейское происхождение. Его очерк под названием «Гитлер» не имеет ничего общего с «ревизионистской» пропагандой. Это еще одна причина, по которой эта литература является необыкновенной и рекомендуется читателю, ищущему объективности.
Зительман родился в 1957 году, через 12 лет после смерти человека, которому он посвятил время и свои научные исследования, защитил диссертацию по истории. И так, более двухсот страниц посвященных Гитлеру — это первое достижение человека свободного от воспоминаний и несвязанного с ними лично.
В книге можно найти удивительные слова, например эти, которые приводим дословно: «Причиной антисемитских экономических указов стала вынужденная эмиграция евреев из Германии. В целях ее реализации объединились как народно‑социалистические, так и сионистские силы. Уже в 1933 г. началось сотрудничество между официальными немецкими органами (включая Гестапо) и евреями в целях помощи еврейскому населению эмигрировать из Германии. И на самом деле в период между 1933 и 1937 гг., Германию покинуло 130 тыс. евреев, из которых 38400 нашло убежище в новом палестинском отечестве».
Здесь отражается яркий пример манипулирования правдой на протяжении почти полувека. Приводя нам эту информацию о сотрудничестве нацистов с сионистами (первые хотели освободиться от евреев, вторые были заинтересованы в выселении, чтобы начать осуществление мечты о новом Израиле на территории, которую более пяти веков занимали арабы), Зительман не говорит, что нашел это в тайных архивах.
Сотрудничество между свастикой и звездой Давида проходало официально, и даже газеты тех времен писали об этом. Однако мы, которые не жили в то время, и не могли читать тех газет, не знаем об этом, потому что историки тщательным образом обходили эту невероятную тему.
Давайте посмотрим, что говорит молодой историк дальше: «Если число еврейских эмигрантов не было еще больше, то только благодаря тому, что многие государства принимали новые и более строгие законы, касающиеся еврейской эмиграции и поведения многих немецких евреев, которые до последних месяцев 1937 г. имели еще иллюзии, касающиеся нацистского режима. Примером этого является обращение к немецким евреям от декабря 1937 г., объявленного Народной Комиссией Немецких Евреев, в котором была просьба к еврейскому населению „не подвергаться необоснованной панике“». Эти два факта долгое время обходили молчанием. Прежде всего, нацистский антисемитизм не встретился с энтузиазмом международной солидарности, скорее наоборот: Соединенные Штаты, Великобритания и Франция — страны, которые имели большое количество еврейских общин (в которых даже если и происходили протесты, то они быстро затухали), закрыли свои двери перед носом израильтян, убегающих из Германии. Разве это не было еще одним подтверждением политики сильного сионистского движения, которое хотело противопоставить палестинским арабам набольшее число евреев, перекрывая при этом другие пути убегающим?
Чтобы ответить на этот вопрос нельзя забывать о послевоенной обстановке (которая в большей части была тайной) между Израилем и Советским Союзом, имеющим намерение освободить евреев с советской территории и выслать их непосредственно в Тель‑Авив. Сначала советские самолеты перевозили евреев через Вену. Однако евреи стали отказываться дальше ехать в Израиль, и тогда были введены прямые рейсы.
Информация о стойких иллюзиях немецких евреев относительно намерений нацизма может оказаться полезной в момент оценки бурной полемики, нацеленной против католической Церкви заключившей договор с Гитлером. Во время подписания этого договора в июле 1937 г. режим еще не открыл всех своих карт. Ведь спустя 4,5 года, сами немецкие евреи считали панику преувеличенной и «неоправданной!»
Однако 21 марта 1937 г. в 11500 католических приходах 3‑го Рейха была зачитана энциклика «Mit brennender Sorge », в которой Пий XI с "ревностной заботой разоблачил «Голгофу» Церкви и действительный антихристианский характер режима. Нужно подчеркнуть Зительмана: «Гнев Гитлера против римско‑католической Церкви окончательно разбушевался». Геббельс отметил в своем дневнике: «Теперь священники должны понять нашу непреклонную позицию».
В конечном итоге то, что относится к «сопротивлению» против нацистской паутины нужно проверить, так же как и многие другие вещи, о которых до сих пор молчали.
Возвращаясь к удивительным отношениям между нацизмом и сионизмом, в книге мы найдем «воодушевленное одобрение Гитлера» в ответ на решение министра по хозяйству о передаче всего наследства немецких евреев «Комитету Ответственных». Нужно сказать, что те которые были зарегистрированы «на работе» едва насчитывают 240 тыс., но им выплачивалась огромная сумма — около 6 млрд. марок (сумма равная затратам на преобразование армии 3‑го Рейха). Из этого фонда каждый еврей, который хотел эмигрировать, мог взять столько, сколько нужно для начала жизни за границей.
Гитлер был доволен — и это оказалось неожиданностью, — вот как высказывается историк: «еврейские страховые компании в Америке и Англии, решаясь на утверждение главных пунктов немецкого плана, были удовлетворены». Переговоры велись до 1939 года, т.е. до начала войны. Однако, еще до 1941 г. при посредничестве немецкого посольства в Анкаре, часть членов сионистского движения предлагала Берлину договор между 3‑м Рейхом и создающейся Республикой Израиль, чтобы оказать влияние на Среднем Востоке.
На самом деле «истинная» история не прекращает подвергать сомнению наши манихейские схемы.
ХРИСТИАНЕ И ФАШИЗМ 1
В столетие со дня рождения Гитлера хотим обратить внимание католиков, которые умеют лишь петь mea culpa в старом хоре обвиняемых, как будто бы Церковь была ответственна за этого австрийского христианина.
Тем не менее, правда, такова: в большей или меньшей степени все ответственны за происходящее в 1933‑1945 гг. Однако, если немцы были бы католиками, то не нужно было бы обвинять народный социализм политической неудачей и народным бунтом.
Предвестниками, которые стремились всеми доступными силами очистить немцев от католицизма, считая послушание Риму недостойным истинному немецкому патриотизму, были Лютер и его последователи, а затем в XIX веке Отто фон Бисмарк. «Железный канцлер» назвал свое преследование католиков в период Kulturkampfu «борьбы за цивилизацию» в целях отучения католиков от «чужого и суеверного папства» и сбор их в активные народные Церкви, похожие на те, которые хотели сделать лютеране несколько веков назад. Он этого не достиг и в конечном итоге вынужден был сдаться (хотя верность Риму до 1918 г. являлась препятствием для продвижения в политической карьере и для высших военных чинов).
После реформы Лютера только третья часть немцев осталась католиками. Гитлер пришел к власти через государственный переворот, но свершил это законно — через демократические выборы. Однако на этих выборах он не получил большинство голосов в католических землях, которые (еще тогда…) были послушны иерархии и все время голосовали за свою партию «Централ», которая в прошлом никогда не уступала Бисмарку и до последних минут была против Гитлера.
Этого не совершили (событие которое быстро забылось) коммунисты, для которых до 1933 г. главным противником был не нацизм, а «еретическая» социал‑демократия. Сделано было все, что бы мы забыли о том, что Гитлер в 1939 году поделил Польшу с Советами и не начинал войну без сотрудничества с СССР. Большевики освободили Гитлера от опасности двух фронтов, разрешая после Варшавы занять Париж. До «предательства» Гитлера летом 1941 г., советская политика поддерживала успешные немецкие действия в течение 22 месяцев. Военные машины нацистов участвующие в Блицкриге в Польше и во Франции, самолеты, используемые в войне с Англией, двигались благодаря советскому горючему из Баку. Все это время, в оккупированных странах, например во Франции, местные коммунисты, исполняя приказы из Москвы, были сторонниками нацистов, а не сил сопротивления.
Пусть эти факты после десятилетий, станут анализом «важных антифашистских успехов» международного коммунизма, готового все время называть католиков («фашистское духовенство»), чтобы скрыть великую трагедию. Все это указывает не на заслуги коммунизма, а на его великую вину. Это не Сталин, которого предали атакой из Берлина, победил фашизм. Победила его оппозиция, заслуги которой присвоил себе марксизм, изменив вынужденное и запоздалое решение немецкой позиции.
Фашизм потерпел поражение благодаря выдержанности Англии, которой помогла американская промышленность, и была более традиционной в политике, чем в идеалах, (сам Черчилль был поклонником Муссолини и с признательностью высказывался о Гитлере; на фашистскую партию на острове смотрели дружелюбно) не принимая другого господства на европейском континенте. Так было с Наполеоном и в войне 1914г.; суть дела не в борьбе принципов, а в империалистической стратегии. В начале века викторианская Великобритания своим поведением и намерениями не очень отличалась от гитлеровских немцев в политике по отношению к Южной Африке. К сожалению, в политике (и в войне, которая является ее продолжением) не существуют очевидные и непорочные идеалы.
Возвратимся к приходу Гитлера к власти, и напомним о том, что в решительных выборах 1933 г. он победил в протестантских землях и проиграл в католических. Президент Гинденбург, уважая волю большинства избирателей, доверил должность первого канцлера третьего Рейха этому 44‑летнему австрийцу, достаточно сомнительного происхождения (по мнению некоторых историков частично еврею). 21 марта — день первого заседания парламента Третьего Рейха, Геббельс объявил «Днем Народного Мщения». Торжественное празднование было открыто религиозными обрядами в протестантском храме, старинного, прусского города Потсдам.
Иохим Фест, биограф Гитлера, пишет: "Депутатам от католического Центра, в знак насмешки и гнева, было разрешено войти в храм Петра и Павла на (лютеранское) богослужение лишь в боковые двери. Гитлер и фашистские сановники не вошли в храм, как сказали «из‑за враждебности католического епископа». Известная фотография Гинденбурга, пожимающего руку Гитлера одетого в сюртук, сделана на ступеньках протестантского храма. "Потом сразу — пишет Фест, — исполнен на органе гимн Лютера Nun danket alle Gott , «И теперь все пусть хвалят Бога»". Это было началом трагедии, которая окончилась убийством 4 тыс. католических священников и монахов только потому, что они таковыми являлись.
В 1930 г. лютеранская Церковь Deutsche Christen («Немецкие Христиане») начала реорганизацию фашистской партии в «Церковь Рейха», которая крестила исключительно арийцев. После выборов 1933 года Мартин Немёллер, пастор и богослов, который позже перешёл в оппозицию "от имени — как сам писал — более 2,5 тыс. лютеранских пасторов, не принадлежавших к «Церкви Рейха», послал телеграмму Гитлеру: «Приветствуем нашего Фюрера, благодарим за мужественные и ясные слова, вернувшие достоинство немцам. Мы, евангелистские пасторы, заверяем Вас о нашей полной верности и горячих молитвах».
Речь идет о сложной и скорбной истории, так как в июле 1944 года после неудачного покушения на Гитлера, католическая Церковь сохраняла глубокое молчание, вожди же лютеранской Церкви послали следующую телеграмму: «Во всех наших храмах в наших молитвах выражаем благодарность милостивому Богу за Его видимую охрану». Пассивность, католической Церкви, как мы увидим позже, не была случайна.
ХРИСТИАНЕ И ФАШИЗМ 2
История не прощает. Она позволяет, чтобы проходили целые века, но ни о чем не забывает, озаряя все закоулки. В этом tout tient (все соединяется), включая непосредственные отношения между лютеранской реформацией и немецкой гибкостью с приходом к власти народного социализма, а также полную верность режиму, исключая — обязательно — любой случай как героический, так исключительный.
Напомним, что в 1930 г. протестанты объединились в «Церковь Рейха» как Deutsche Christen , «Немецкие Христиане», девиз которых: «Один народ, одна раса, один Фюрер». Звучал лозунг: «Немцы — наша миссия, Христос — наша сила».
Устав Церкви изменен по требованию фашистской партии, включая «арийский параграф», исключая рукоположение пасторов не из «чистой расы» и ожесточая условия крещения нечистокровным лицам.
Среди множества документов, которые должны подтолкнуть христиан к размышлению, особенно братьев протестантов, хочется процитировать сообщение, посланное аккредитованным в Германии североамериканским корреспондентом, опубликованное в «Тайме» от 17.04.33 г., то есть спустя несколько месяцев после прихода Гитлера к власти:
"В старинном здании прусской Деты, произошел Великий Конгресс Германских Христиан, целью которого было определение линии поведения Церкви немецких евангеликов в сложившейся из‑за народного социализма обстановке. Открыл его профессор Госсенфельдер словами: «Лютер сказал: крестьянин, пашущий землю, может быть более набожным, чем молящаяся монахиня. Мы говорим, что воюющий фашист из Штурмующей Группы ближе Воле Божьей, чем Церковь, которая не присоединилась к радости Третьего Рейха» (Это было агрессивным намеком на католическую иерархию, которая отказалась «присоединиться к радости»).
Читаем дальше в «Тайме»: «Пастор, доктор Венеке‑Солдин, добавил: „Крест в форме свастики и христианский крест одно и то же. Если бы Христос жил в наше время, он был бы лидером в нашей борьбе против марксизма и антинародного космополитизма“. Призывом реформированного христианства стал запрет использовать Ветхий Завет, как в культе, так и на уроках религии в воскресных школах, потому что он является еврейской книгой. Конгресс окончательно утвердил два основных принципа: 1). „Бог создал меня немцем. Быть немцем — это дар Господа. Бог хочет, чтобы я боролся за мою „германность““; 2). Участие в войне не является насилием над христианской совестью, а послушанием перед Богом».
Смутная экстравагантность Deutsche Christen не была сознанием меньшинства, но мнением большинства лютеран: в церковных выборах в июле 1933 г. «христофашисты» получили 75% голосов от протестантов, которые, в отличие от католиков, гарантировали парламентское большинство в общественных выборах НСДПР (Народная Социал‑демократическая Партия Рабочих).
Все то, что мы сказали до этого, не случайно, и соответствует какой‑то исторической и богословской логике. Это объясняет кардинал Иосиф Рацингер, баварец, который в 1945 году восемнадцатилетним юношей был зачислен в так называемый Flak , антиавиационную артиллерию Рейха: «Феномен „Немецкие Христиане“ освещает характерную опасность, которой подвергался протестантизм перед лицом фашизма. Лютеранская концепция народного христианства, немецкого и антилатинского, стала у Гитлера хорошим стартом для начала согласования с традицией Народной Церкви, по поводу сильных наставлений на послушание политическим властям, что является нормой для последователей Лютера. Именно по этим причинам протестантизм чувствовал себя более обязанным, чем католицизм, польстить Гитлеру.
Безумное движение "Deutsche Christen « не могло начать свое существование на базе католической концепции Церкви, в которой верующие имели большую возможность противостоять фашистским доктринам. Это предвиделось и постоянно подтверждалось историей: католическая Церковь в выборе меньшего зла может согласиться на стратегическую разработку договоров с государственными системами, даже если они имеют репрессивный характер, но в конечном итоге все время будет защитницей всех перед дегенерирующим тоталитаризмом. На самом деле, в противоположность церквям, основанным благодаря реформации, сущность католической Церкви нельзя спутать с сущностью государства и по своим обязательствам она должна сопротивляться власти, которая пытается навязать своим гражданам тоталитарный образ мира».
Характерный для лютеранства дуализм, делящий мир на два царства («светское», вверенное исключительно царю и «религиозное», в котором компетентна Церковь, однако царь управляет в нём и покровительствует, даже если он не является начальником на земле) оправдал послушание перед тираном. В протестантской Церкви послушание продолжалось до конца: мы уже знакомы с соболезнованиями к фюреру, посланными после неудавшегося на него покушения, в 1944 г. когда он приказал жестоко и кроваво расправиться с заговорщиками (среди них были офицеры старой аристократии и высший слой католического мещанства).
Если, в период пришествия фашизма к власти еще не существовали значительные силы сопротивления, то уже к 1934 г. протестантское меньшинство объединилось вокруг личности швейцарца, а не немца, Карла Барта, отделяясь сначала от "Deutsche Christen «, а затем от организации движения „Церкви вероисповедания“, которая имела своих собственных мучеников среди которых был богослов Дитрих Бонхоферр. Рацингер напоминает нам, „что официальная лютеранская церковь с её традиционным послушанием, какое бы оно там не было, стремилась симпатизировать власти и обязалась служить также и во время войны, поэтому протестанту нужно было больше мужества, чем католику, чтобы сопротивляться Гитлеру“. В итоге, случаи сопротивления были исключительными и индивидуальными и касались меньшинства, что „объясняет, почему евангелисты говорит кардинал — могли гордиться личностями сопротивляющимися фашизму“. Для сопротивления нужно было иметь сильный характер, много мужества и непоколебимые убеждения, т.к. надо было сопротивляться большинству народа и учению собственной церкви».
Примем во внимание то, что история католической Церкви тоже не без погрешностей, это история уступок, ошибок «церковных персонажей» и не все то золото, что блестит, как среди сановников, так и монахов и верующих светских людей.
Например, много споров было на тему правильности подписания конкордата в июле 1933 г. между Ватиканом и Новым Рейхом. Мы уже об этом говорили, но еще раз напоминаем, т.к. все время это стремятся обратить против Церкви.
Сначала нужно заметить, а это относится ко всем христианам, как к протестантам, так и католикам, что с момента прихода Гитлера на пост канцлера прошло несколько месяцев, и он полностью не открыл своей политики, но вел подготовку в обществе. Приглашаю вас вспомнить, что до 1939 г. премьер‑министр Чемберлен отстаивал необходимость объединения с Гитлером, а сам У. Черчилль написал (о спешке союзников напомнят подсудимые Нюрнбергского процесса): «Если моей стране выпали бы такие трудности как немцам, я попросил бы Бога, чтобы он подарил такого же энергичного и активного человека как Гитлер».
Иосиф Лорц, историк католической Церкви, живший в Германии, пишет: «Нельзя забывать, что долгое время в искусных обманах народный социализм скрывал свои злые намерения под лозунгами, которые казались приемлемыми». Сегодня мы рассуждаем о тех годах на основе открытия страшных документов, но уже после всего. Однако, стоит заметить, что еще во время Нюрнбергского процесса не многие лица высшего слоя католического мещанства знали о действительности в концлагерях (среди евреев, цыган, гомосексуалистов, предателей и обыкновенных заключенных, в большинстве славян). Приказы, касающиеся «окончательного решения еврейского вопроса» держались в большой тайне, и не осталось ни одного следа, ни одной записи, что позволяет сомневаться «ревизионистским» историкам о действительном существовании таких документов.
Как бы там ни было, в конкордате от 1933 г., следует подчеркнуть его мало известность, и в дальнейшем он стал обязательным в Германии, хотя и с некоторыми поправками‑ограничениями, действующими до повторения указов подписанных раньше в демократических землях Германии до становления фашизма. Напомним, что уже в 1936 г., спустя 3 года после подписания, Святая Столица (Ватикан) передала правительству третьего Рейха 34 ноты, в которых протестовала против нарушения конкордата. Точка над и в теме постоянных нарушений была поставлена в следующем 1937 г. в энциклике Пия XI, "Mit brennender Sorge ".
Возвратимся, однако, к истокам темы. Противники всякого конкордата не понимают, что он должен опираться на концепции Церкви, которые являются ценностью, особенно в эпоху настолько драматическую, как эта; согласно концепции католической Церкви общество является анонимным и независимым с собственными структурами и организациями, с викарием на земле, но единственным «Шефом» и законодателем является Иисус Христос.
Поговорим, в общем, о такой перспективе, которая выплывает с пониманием и отношением очень серьезных слов Евангелия: «Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу». Очень важным является факт, что власть (особенно такая, как у фюрера) ведет переговоры с Церковью, устанавливая взаимные права и обязанности: это подтверждает, что человек имеет свои обязанности, как перед Богом, так и перед государством. Это подтверждает, что кесарь не является всем, даже относительно его дел, как это представляют протестанты в своей «Народной Церкви».
Кроме затруднений, вытекающих из конкордата, а также — как, например, в случае с фашизмом — непризнания факта его существования, это уже является подтверждением того, что существует другая сила, способная противостоять земной власти и даже победить её.
В действительности, с началом войны, конкордат 1933 г. стал для Берлина малозначащей бумагой. Но всегда напоминал преследуемым верующим, что в Европе существует не только всемогущий третий Рейх. Существует также беззащитная Римская Церковь, которая раздражала тирана до такой степени, что, бросив вызов всему миру, он не забыл приказать десанту, находящемуся в покинутом правительством Риме, перейти границы Ватиканской возвышенности.
ИЩИТЕ КАТОЛИКА!
Освенцим еще раз является, как прошлое, которое «не хочет исчезнуть» или лучше, не хочет разрешить исчезнуть прошлому. Говорят, что это место должно быть местом тишины, медитации и молитвы. А тем временем, с криком, оскорбляя и запугивая последствиями, выгоняют, оттуда, единственных людей, которые хотят жить там, польских монахинь‑затворниц.
В месте страдания начинается новый вообще неназидательный урок. Здесь надо заметить то, что могло бы послужить будущему; речь о мелких подробностях, складывающихся в мозаику клеветы (направленной, в адрес католицизма и на которые тылы «католиков» сегодня, кажется, не реагируют), чтобы не сказать больше, о том, что сокрушенные заканчивают рукопожатием. Если даже такая покорность является обязанностью верующего описанной в Евангелии, такой же обязанностью является поиск правды и свидетельство о ней.
И именно сегодня это происходит. Между зданиями бывшего концлагеря находится научный институт под руководством польского историка Франциска Пипера. Отдавая себе, отчет в том, что миссия истории заключается в реконструкции правды, он убрал большую каменную плиту, которая десятилетиями висела у входа в Освенцим и, информировала о погибших в концлагере 4 млн. узников. «Это недостоверное число — сказал профессор Пипер. После многих лет исследований, проведенных в архивах, подтверждаю с полной уверенностью, что умерших не было более 1,5 млн. Чуть больше одной трети от предыдущих данных. Здесь большая разница, чтобы историк мог пройти, не заметив этого. Поэтому была произведена замена плиты на новую, содержащую достоверную информацию».
Точный подсчет, осуществленный ученым, указывает на то, что большинство жертв было еврейского происхождения, но среди упомянутых 1,5 млн. было около 150 тыс. поляков, 23 тыс. цыган, 15 тыс. русских, а также других национальностей соответственно в меньшем количестве.
В то время, когда все заинтересованные круги приняли эти данные, опирающиеся на подлинную документацию, не восприняла их только еврейская община. Они начали сразу причитать, бурно обвинять и подозревать в намерении «проигнорировать ужас», что является полным неприятием реальности. А для тех, кто имеет здравый смысл и сочувствие, является очевидным, что эти несуществующие 2,5 млн. жертв не уменьшают ужаса, который был там. Кто может умалить угрозу и осуждение преступления только потому, что история доказывает страдания и муки «только» 1,5 млн. людей?
Директор еврейского журнала с самым большим тиражом в Италии сказала: «Трудно не объединить этот ревизионизм с явлением антисемитизма, имеющий место в Европе и очень сильный в Польше, поддерживаемый Церковью и некоторыми течениями Союза Солидарности».
Директор Центра Современной Еврейской Документации в Милане в своих высказываниях La Stampa , решительно отбрасывает те гневные, безосновательные обвинения: «Знаете, историки из Освенцима сотрудничают с нами и являются очень солидными людьми. Указанное количество соответствует нашим данным». Из этого вытекает, что уже долгое время Еврейская община знала о погибших около 1,3 млн. людей в Освенциме, а не 4 млн., как говорилось раньше. И незачем повторять подсчет, все равно это не уменьшит ужас, даже убивая одного человека по поводу «расовой» принадлежности. Так или иначе, нужно подумать о непосредственных обвинениях в «католическом антисемитизме», только из‑за доказательства числа погибших в Освенциме одного польского ученого, что в итоге подтверждается и еврейскими учеными.
К сожалению, даже подтверждение данных не останавливает злословия в адрес христиан. Уже упомянутый директор Центра добавляет с упреком: "Вопреки обещанию из Освенцима не убрали великого креста Кармелитского монастыря. Это является примером католического намерения "очищения от «иудаизма» этого места. Но директор журнала, говоря о данных, которые оказались действительными, говоря о «антисемитской польской деятельности» предсказывала: «В знак протеста в октябре мобилизуемся на международном уровне, чтобы изгнать монахинь из Освенцима».
Говорят, что Иосиф Фоше, министр полиции Наполеона, в каждом порученном ему деле, приказывал своим детективам одно и то же: "Cherchez la f е mme !" («Ищите женщину!»). Он полностью был убежден, что за каждой аферой стоит женщина, или как вдохновительница, или как соучастница. В случае Освенцима перефразируем это высказывание на "Cherchez le catholique !" («Ищите католика!»). Как бы там ни было все время виноват «католик»!
Следующая глава
Вернуться к оглавлению
