Показать все теги
Движение Джебе и Субэдея, закончившееся, как известно, большой неудачей при столкновении с булгарами в Поволжье в 1223 г., только отсрочило завоевание монголами юго-восточной Европы.
Известно, что у Чингис-хана было четыре сына от главной жены: Джучи, Чагатай, Угэдей, Тулуй. Старшему, Джучи,. в качестве улуса и юрта были назначены земли, наиболее отдаленные на запад от собственной Монголии. Основным ядром этих земель был Дешт-и-Кыпчак. Однако при жизни Джучи весь Дешт-и-Кыпчак являлся только номинальным его владением, ибо большую часть его предстояло еще завоевать. Два раза курилтай (1229 и 1235 гг.) ставил вопрос о походе на юго-восток Европы, и только в 1236 г. завоевание было осуществлено. Во главе похода стоял сын Джучи Бату, которому в качестве помощника и знатока юго-восточной Европы был дан знакомый нам по битве при Калке Субздей. В течение не-скольких лет намеченная программа была выполнена, и Дешт-и-Кыпчак, а также Булгар с его областью, Крым и Кавказ до Дербенда были в руках монголов, или татар. Более того, с 1238 г. были покорены русские княжества - Рязанское, Владимирское и др. Объявлено было движение на Новгород, от завоевания которого уже ослабленным войскам татар пришлось отказаться ввиду приближения весны, с ее разливами, болотами и т. д. В 1240 г. был захвачен Киев, после взятия которого перед Бату открылась дорога на Запад. В 1240-1242 гг. его войска опустошили Польшу, Венгрию и Далмацию. Однако стран этих Бату не удержал и в 1242-1243 гг. возвратился через Валахию и Молдавию в Дешт-и-Кыпчак. Согласно мнению В. В. Бартольда, поход на запад Бату прекратил отчасти из-за ссоры своей с царевичами Гуюком (сын Угэдея) и Бури (внук Чагатая), бывшими в его войске, отчасти из-за известия о смерти великого хана Угэдея.1
Нельзя отрицать значения этих фактов, однако главная причина того, что татары повернули на Восток, заключается в том, что в борьбе с русскими княжествами они были очень ослаблены и у них не было уже прежних сил, чтобы принять решительный бой с войском чешского короля и отрядами герцога австрийского.
Героическая борьба русского народа с татарами изложена Б. Д. Грековым ниже, в главе "Золотая Орда и Русь".
Менее известно то героическое сопротивление, которое оказано было уже после захвата Поволжья совместными усилиями булгар и половцев. Это было в полном смысле слова восстание в тылу татарского войска во время похода Бату на Запад.
Сведения об этом восстании сохранились у двух персидских источников - Джувейни2 и Рашид-ад-дина.3
Во главе восстания встали болгарские вожди Баян и Джику, половецкий предводитель Бачман из племени Алирлик (ал-Бурли)4 и асский (аланский) предводитель Качир-Укуле. По-нмдимому, наиболее энергичной фигурой здесь является Бачман. Для подавления восстания были отправлены Субэдей и Мункэ, которые были тогда в войске Бату. Татары долго не могли ликвидировать это патриотическое движение. Им даже не удавалось настигнуть ставки Бачмана и его главных отрядов. Последний скрывался в лесах и умел во-время уходить от та-тарского войска. Только после долгих усилий Мункэ, сыну Тулуя, удалось, двигаясь по левому берегу Итиля (Волги), найти след лагеря Бачмана; он укрывался на одном из островов реки. Если верить Джувейни и Рашид-ад-дину, во время бури и сильного ветра вода отошла от левого берега и татары посуху неожиданно для Бачмана явились на остров и перебили большинство восставших. Захваченный ими Бачман был убит,
Судя по той энергии, с которой вели татары борьбу с Бачманом, последние и их союзники болгары и аланы причиняли татарам-завоевателям много осложнений и трудностей.
В результате монгольских походов на огромной территории Дешт-и-Кыпчак и ряда смежных с ним областей образовалось большое государство, именуемое в восточных источниках Улусом Джучи, или Синей Ордой. В русских летописях государство это называется Золотой Ордой, хотя до сих пор не выяснено, как и почему возникло это последнее название.
В русской исторической литературе просто установился термин "Золотая Орда", встречающийся в летописях и других русских источниках. Термин этот отсутствует в источниках арабских, заключающих в себе обильные сведения о татарской державе в Восточной Европе.
В персидских источниках термин "Золотая Орда" встречается крайне редко. П. Савельев привел термин "Орда-и-зарин" из Рашид-ад-дйна и Вассафа, но ссылок на текст не сделал. У первого из персидских историков П. Савельев нашел фразу "Сыра Орда, которую Золотой Ордой называют", у второго "Золотая Орда, которую Сыр-Ордой именуют".5 Этих мест нам у названных авторов найти не удалось. Однако у Рашид-ад-дина имеется другое упоминание термина "Золотая Орда", относящееся к периоду еще до образования Золотоордынского государства, ко времени жизни самого Чингис-хана. Рашид-ад-дин, рассказывая о возвращении Чингис-хана из областей таджиков в родные земли, указывает, что, когда он достиг места Букаса Джику, приказал разбить (устроить) Орду-и-Бузургзарин, т. е. Великую Золотую Орду.6 По видимому, это наиболее раннее упоминание термина "Золотая Орда" в персидских источниках. Указанное место наводит невольно на мысль, что термин "Золотая Орда" первоначально применялся к Орде самого Чингис-хана и лишь впоследствии переосмыслился после его смерти как одно из наименований Улуса Джучи, фактически основанного сыном Джучи Батыем. Не исключена возможность, что термин "Великая Золотая Орда" у Чингис-хана возник под влиянием Цзиньского царства (Северный Китай), императора которого Рашид-ад-дин именует Алтап-ханом, т. е. Золотым ханом.
Покойный талантливый синолог В. Н. Казин занимался этим термином, привлекая к исследованию китайские и монгольские источники, и готовил специальную работу по этому вопросу. К сожалению, нам не известно, закончил ли он эту работу - и даже каковы были его взгляды по этому вопросу? Так до сих пор и остается открытым в науке этот вопрос.
В мусульманских источниках (арабских, персидских, тюркских) имеются три термина - "Улус Джучи", "Кок-Орда" и "Ак-Орда", - каждый из которых или совпадает с Золотой Ордой, или является ее частью, или перекрывает ее. Трудно
установить точные границы Улуса Джучи, особенно по линии обширных степей, составлявших основную часть джучиева юрта. На северо-востоке в состав Золотой Орды входил Бултар с его областью, на севере граница проходила по русским княжествам, на юге Золотая Орда владела с одной стороны Крымом с его приморскими городами, с другой - Кавказом до Дербенда, а иногда и до Баку, также северным Хорезмом с городом Ургенчем, на западе - степями от Днестра и дальше, а на востоке - до Западной Сибири и до низовьев Сыр-дарьи. Вот как определяет эту границу арабский историк ал-Омари, живший в первой половине XIV в. и писавший в данном слу-чае со слов бывшего здесь купца Бедр-ад-дина Хасана ар-Руми: "... границы этого государства со стороны Джейхуна7 - Хорезм, Саганак,8 Сайрам,9 Яркенд,10 Дженд,11 Сарай, город Маджар,12 Азак,13 Акча-кермен, Кафа, Судак, Саксин, Укек,14 Булгар, область Сибирь, Ибирь, Башкырд и Чулыман... Город Баку, говорил он, один из городов Ширваыского края и близ него .Железные ворота", которые тюрки называют Димиркапу".15 Даже восточные источники (арабские и персидские) не относили русских земель к владениям Улуса Джучи. Русские княжества рассматривались как государства, хотя и зависимые и платящие дань, но имеющие своих князей, т. е. свою власть.
Однако золотоордынские ханы, начиная с Бату, фактического основателя нового монгольского государства, прекрасно сознавали, что представляет собой в экономическом отношении тот юго-восток Европы, куда они пришли в качестве завоевателей и организаторов нового государства. К монголам, захватившим Дешт-и-Кыпчак и прилегающие культурные земледельческие области (Крым, Северный Кавказ, северный Хорезм, Булгар), вполне применимы слова Ф. Энгельса в "Анти-Дюринге": "Само собой разумеется, что при каждом завоевании более варварским народом ход экономического развития нарушается и уничтожается целая масса производительных сил. Но в огромном большинстве случаев при прочных завоеваниях дикий победитель принужден приноравливаться к тому высшему "экономическому положению", какое он находит в завоеванной стране; покоренный им народ ассимилирует его себе и часто заставляет даже принять свой язык".16 Эти слова целиком применимы и к завоеванию татарами юго-восточной Европы. Будучи кочевниками, стоя на более низком уровне культурного развития, чем жители городов Хорезма, Крыма и др., татары в лице своей правящей феодальной верхушки прекрасно понимали значимость всех этих мест для мировой торговли того времени, а вместе с тем и свои выгоды как правителей. Тем не менее, даже эти места не избежали тяжелых бедствий татарского нашествия. Вот что пишет о Поволжье ал-Омари: "Эта страна [одна] из самых больших земель, [обилующая] водой и пастбищами, дающая богатый урожай, когда сеется в ней [хлеб], но они [т. е. жители ее] народ бродящий и кочующий, обладающий скотом; у них нет [никакой] заботы о посевах и посадках. До покорения ее [этой страны] татарами, она была повсюду возделана, теперь же в ней [только] остатки этой возделанности".17 Сделав Поволжье центром улуса Джучи, Бату и его преемники потратили много усилий, чтобы поднять экономическую жизнь правого и левого побережья Волги. Однако особенное внимание Бату обратил на возрождение городской жизни и связанной с ней торговли, от которой видел для своей казны большие доходы.
Пожалуй, нигде в монгольской империи мусульманские купцы не получили такого признания и таких выгод, как в Золотой Орде при Бату и его преемнике Берке-хане. Позволю себе привести два чрезвычайно интересных в этом отношении мнения. С одной стороны - это ал-Джузджани, живший и XIII в. и написавший сочинение на персидском языке под названием "Табакат-и-Насири", т. е. "Насировы таблицы". Автора можно считать современником монгольского нашествия на юго-восток Европы, ибо умер ал-Джузджани в 60-х годах XIII в. Вот его слова: "Он [Бату] был человек весьма справедливый и друг мусульман;18 под покровительством его мусульмане проводили жизнь привольно. В лагере и у племени его были устроены мечети с общиной молящихся, имамом и муадзином. В продолжение его царствования и в течение его жизни странам ислама не приключалось ни одной беды ни по его [собственной] воле, ни от подчиненных его, ни от войска его. Мусульмане туркестанские19 под сенью защиты его пользовались большим спокойствием и чрезвычайной безопасностью. В каждой области иранской, подпавшей власти монголов, ему [Бату] принадлежала определенная часть ее, и над тем округом, который составлял удел его, были поставлены управители его".20
Не надо забывать, что ал-Джузджани принадлежал к числу тех восточных авторов, которые писали вне зависимости от монгольской власти и скорее враждебно, чем дружественно ныли настроены к завоевателям.
Другой персидский историк, Джувейни (умер в 1283 г.), сочинение которого "История завоевателя мира" было проникнуто явными симпатиями, а иногда и просто хвалой монгольской власти, высказывает о Бату и его политике мысли, к которым нельзя не прислушаться. Не надо забывать, что большую часть своей жизни он провел при дворах монгольских государей, причем побывал почти во всех монгольских государствах, начиная от собственно Монголии и до Багдада, являвшегося тогда самым крайним западным городом персидского государства Хулагу. По его словам, "Бату в ставке своей, которую он имел в пределах Итиля, наметил место и построил город и назвал его Сараем. Власть его была распространена на все [те] царства. Он не придерживался ни одной из религий и сект, равным образом не питал склонности к познанию бога.
Бату-хан, средневековый китайский рисунок
". . . Купцы со всех сторон привозили ему [Бату] товары; все, что бы ни было, он брал и за каждую вещь давал цену, в несколько раз большую того, что она стоила. Султанам Рума, Сирии и других стран он давал льготные грамоты и ярлыки, и всякий, кто приходил к нему на службу, без пользы по возвращался".21 Историк, читая эти строки, даже учитывая пристрастие Джувейни к монголам, не может не признать значительной доли истины в его словах, ибо вся дальнейшая политика золотоордынских ханов от Бату, Берке и по крайней мере до Узбек-хана была направлена на то, чтобы максимально поднять городскую жизнь, ее ремесла и торговлю, что мной и будет показано ниже.
Характерно, что эту же черту - поощрение торговли и ряд привилегий купцам - отмечает и известный армянский историк XIII в., современник монгольского завоевания Киракос Гандзакский. Говоря о некоем Рабане Ата, он подчеркивает, что последний имел от монгольского хана грамоту, дававшую ему особые привилегии. А "люди его, купцы, снабженные тамгой, т. е. знаком и письмом, свободно странствовали повсюду, и никто не дерзал трогать их, когда они объявляли себя людьми Рабана. Даже татарские воеводы подносили ему подарки из награбленной добычи".22 Описанные факты относятся к Армении 40-х годов XIII в., т. е. как раз к тем же годам, о. которых была речь у Джузджани и Джувейни.
Несколько ниже тот же Киракос говорит: "После того стали отправляться к Бату цари и принцы, князья и купцы и все обиженные и лишенные отечества. Он по справедливом суждении возвращал каждому из них вотчины и княжества, снабжал их грамотами [ярлыками], и никто не смел сопротивляться его воле".23
До сих пор существует неправильное представление об этническом составе юго-востока Европы, особенно о Дешт-и-Кыпчак, каковое имя в монгольскую эпоху не только сохранилось, но и широко распространилось по всему тогдашнему культурному миру, от Китая и до Андалусии. Многие думали, что вместе с Бату в Дешт-и-Къшчак пришло огромное коли-чество монголов (татар) и что монгольский элемент в составе кочевого населения явно преобладал. Нет сомнения, что в Улус Джучи ушло немалое количество монголов с семьями и со-всем своим имуществом, в первую очередь со скотом. Однако передвижение это, тесно связанное с завоеванием, ни в какой мере не могло рассматриваться как переселение. Основная масса монголов осталась у себя на родине, в Монголии. Есте-ственно, что в такой обстановке не могло быть речи о монго-лизации завоеванных стран, в данном случае Дешт-и-Кылчак. Насколько сильны были старые тюркские элементы, на юго-востоке Европы, насколько кипчаки оставались главной массой кочевников Дешт-и-Кыпчак, видно из следующих слов упомянутого ал-Омари: "В древности это государство. (Золотая Орда, - А. Я.) было страной кыпчаков, но когда им завладели татары, то кыпчаки сделались их подданными. Потом они [татары] смешались и породнились с ними [кыпчаками], и земля одержала верх над природными и расовыми качествами их [татар], и все они стали точно кыпчаки, как будто они одного |с ними] рода, оттого, что монголы [и татары] поселились на земле кыпчаков, вступали в брак с ними и оставались жить в земле их (кыпчаков)".24
Слова ал-Омари показывают, что культурные современники прекрасно наблюдали процесс отюречения завоевателей-татар. Количество последних относительно основной массы кочевого населения кыпчакской степи было так невелико, что иначе и быть не могло. Насколько этот процесс отюречения был быстр и значителен, видно из того факта, что уже в XIV в. в Улусе Джучи (Золотой Орде) сложился литературный язык - не монгольский, а тюркский, причем с признаками кыпчак-ских и огузских элементов, имевшихся в низовьях Сыр-дарьи и Хорезме, а между тем в городах Золотой Орды, даже Нижнего Поволжья, тюркские народности далеко не являлись, как мы ото увидим ниже, преобладающим элементом. Что же говорить о самой степи, где кыпчаки явно преобладали и где татары были только привилегированной небольшой частью в лице нескольких тысяч монгольского войска и сопровождавших их сомой, возглавленных ханской династией из дома Джучи - старшего сына Чингис-хана.
Вся последующая история юго-востока Европы показывает, что от монголов - вернее, татар - сохранилось только имя, но не их язык. На монгольском языке в Дешт-и-Кыпчак в XV в., невидимому, мало кто уже говорил. Более того, даже официальные грамоты ханов, известные золотоордынские ханские ярлыки писаны или на среднеазиатско-тюркском литературном языке XIV в. (ярлык Тохтамыш-хана 1382 г.), или на "местном кыпчакском языке" (ярлык Тохтамыш-хана 1393 г.).25 Правда, дипломатическая переписка в XIII в. велась и на монгольском языке. В ряде арабских источников (биография Калавуна, Рукн-ад-дин Бейбарс, ан-Нувейри, Ибн-ал-Форат и другие) указывается, что в 1283 г. в Египет к египетскому султану пришли послы (кыпчакские факихи) с посланием от золотоордынского хана Тудаменгу, писанным на монгольском языке и с переводом на арабский язык.26 Однако порядок этот постепенно сходит на-нет и в дальнейшем прекращается вовсе. Если кыпчаки (половцы) были главным населением степи, то что же говорить о других местах; здесь татарская власть при-няла целиком наследие прошлого, всю ту пестроту народностей, которая характеризует не только Крым, но и Поволжье. Характерно, что от прошлых времен в Поволжье и Крыму удержались аланы, хазары и евреи, главным образом среди городского населения.
Организовав на юго-востоке Европейской части СССР хищнически эксплоататорскую политическую власть, о структуре которой еще придется говорить, татарские ханы свое внимание сосредоточили на поднятии торговли, ремесл и связанной с ними городской жизни. Это одна из наиболее ярких сторон истории Золотой Орды. Благодаря обилию сведений в источниках не только письменных, но и вещественных, мы знаем эту сторону золотоордынского прошлого лучше, чем другие. Начиная с Бату, золотоордынские ханы немало усилий и внимания тратили на вопросы торговли и ремесленной промышленности. Особо это нужно сказать о Берке-хане (1256-1266) и Узбек-хане (1312- 1342). Приведенные слова Джузджани и Джувейни о Бату применимы еще в большей мере к Берне и Узбеку. Конечно, но общие соображения о культурном значении развития горо-дов, а простой расчет на большие доходы, которые будут поступать в ханскую казну с торговли и ремесл в виде всякого рода пошлин, руководили золотоордынскими правителями. Они очень быстро поняли выгоду, которая проистекала от давно пролегавших здесь торговых путей. Старые пути из Булгар, русских княжеств, Крыма и Нижнего Поволжья на Хорезм (а оттуда в Среднюю Азию, Монголию и Китай) стали предметом большого внимания ханов Золотой Орды. Как мы еще увидим ниже, никогда до этого времени торговля Азии с юго-восточной Европой, а через нее и с западной не достигала таких размеров, как в эпоху Золотой Орды.
Первые ханы - Бату и Берке - поняли особую важность Нижнего Поволжья, которое они и сделали местопребыванием ханской ставки. Много было преимуществ у Поволжья, чтобы избрать его центром нового государства. С одной стороны, здесь пролегала магистраль упомянутой караванной торговли, с другой - отсюда было ближе к другим монгольским госу-дарствам, в том числе и к самой Монголии, центру всей Монгольской империи. Немалую роль сыграло и то обстоятельство, что, будучи совокупностью земледельческих районов и городских поселений, культурная полоса по Нижней Волге была так близка от степи, что здесь легко было сочетать оседлое и кочевое хозяйство. Большое удобство представляло Поволжье и для кочевий, ибо здесь в ряде мест находились богатые заливные луга. С именем основателя Золотоордынского государства хана Бату связана закладка крупного города, ставшего до Узбек-хана столицей Улуса Джучи, - города, впоследствии получившего имя Сарая Бату, в отличие от другого Сарая, который был основан братом Бату, Берке-ханом, и назывался Сараем Берке, куда была перенесена столица при Узбек-хане. В исторической литературе эти города были известны под именем Старого и Нового Сарая. Подлинное их историческое имя удалось недавно выяснить главным образом на основе персидских источников.27 От обоих городов остались в настоящее время только развалины. Развалины Сарая Бату - Ста--рый Сарай - лежат на месте Селитренного, недалеко от Астрахани, развалины же Сарая Берке-Новый Сарай-находятся на рукаве Волги, Ахтубе, недалеко от Сталинграда, там, где и по сие время лежит город Ленинск, бывший небольшой город Царев.
Насколько большое значение придавали еще при Бату вновь образованному городу, видно хотя бы из того, что о нем упоминают наиболее ранние авторы-Джувейни и В. Рубрук.28 Едва ли будет ошибкой предположить, что Сарай Бату возник вблизи или на месте бывшего здесь поселения. Ведь редко города строятся на совершенно пустом (в смысле человеческого поселения) месте, да кроме того и мало вероятно, чтобы новые города в Нижнем Поволжье возникали с полным игнорированием того наследия, которое в виде разного рода поселений досталось татарам от предшествующей эпохи. Ниже мы пока-жем, как постепенно благодаря благоприятно сложившимся политическим условиям оба Сарая, начиная с Берке-хана и вплоть до Узбек-хана, а особенно благодаря политике послед-него, выросли в крупные ремесленно-торговые и культурные центры. Оба эти города, особенно Сарай Берке, сыграли в истории Золотой Орды столь крупную роль, что. на них еще при-дется подробно остановиться.
Б.Д. Греков, A.Ю. Якубовский
Из книги «Золотая Орда и ее падение»
Примечания
1 В. В. Бapтольд. Encyclopedic de Flslam, Batu-Khan, стр. 699.
2 Джувeини, CMS, XVI, III, стр. 9; В. Г. Т изенгаузен, ук. соч., т. II, стр. 24.
3 Pашид-ад-дин, изд. Blochet, стр. 44-46; В. Г. Тизеигаузен, ук. соч., т. II, стр. 35-36.
4 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. II, стр. 44.
5 П. Савельев. Екатеринославский клад. ТВО, 1857, ч. III,. вып. 2, стр. 354.
6 О. И. Смирнова, составлявшая сводный текст 1. тома Рагаид-ад-дина, любезно обратила мое внимание на это место, за что я и приношу ей свою благодарность. Сводный текст на машинке, стр. 272- (Предполагаемое издание Инст. востоковед. Акад. Наук СССР).
7 Аму-дарья.
8 Город в долине Сыр-дарьи (правобережье), в районе ж. д. станции Тюмеиь-арык. См.: А. Ю. Якубовский. Развалины Сыгнака. Сообщения ГАИМК, 1929.
9 Сайрам-Исфиджаб в 12 км от Чимкента.
10 Этот город попал по недоразумению.
11 Развалины его по Сыр-дарье.
12 На Кавказе.
13 Азак - Азов.
14 На Волге, недалеко от Саратова.
15 В. Г. Тизеигаузен, ук. соч., т. I, стр. 215 (арабск. текст), 236 (русск. перев.).
16 Ф. Энгельс. Анти-Дюринг. К. Маркс и Ф. Энгельс, т. XIV, стр. 185.
17 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 212 (арабск. текст), стр. 23Л (русск. перев.).
18 В данном случае под "мусульманами" нужно подразумевать, мусульманских купцов.
19 Здесь имеются в виду земли Хорезма, входившего в северной, своей половине в Золотую Орду.
20 В. Г. Тизенгаузен, ук.соч., т. II, стр. 15.
21 Juwауni, GMS. т. XVI, ч. I, стр. 222 - 223. - А. Ю. Якубовскии. К истории ремесленной промышленности Сарая Берке. Известия ГАИМК, т. VIII, вып. 2-3, стр. 5.
22 К. П. Патканов. История монголов по армянским источ-никам, ч. II, стр. 50.
23 К. П. Патканов, ук. соч., стр. 74,
24 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 213-214 (арабск. текст), стр. 235 (русск. перев.).
25 Указанные ярлыки представляют собой огромный интерес не только с точки зрения истории письменности, но, как мы увидим ниже, они дают исключительно ценный материал для изучения социальной, структуры Золотой Орды.
26 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 66 (арабск. текст), стр. 68 (русск. перев.); стр. 82-83 (арабск. текст), стр. 106 (русск. перев.); стр. 143-144 (арабск. текст), стр. 165 (русск. перев.); стр. 355 (арабск. текст), стр. 362 (русск. перев.).
27 А. Ю. Якубовскии. К вопросу о происхождении ремесленной промышленности Сарая Верке. Известия ГАИМК, т. VIII, вып. 2-3, 1931, стр. 6-7
28 Juwауni, GMS, т. XVI, ч. I, стр. 222. - Плано Кapпини В. Рубрук, ук. соч.. стр. 166-168. - Вот слова В. Рубрука: Это новый город, построенным Батыем на Этилии", а несколько ниже: Сарай в дворец Батыя находятся на восточном берегу".
