ГлавнаяМорской архивИсследованияБиблиотека












Логин: Пароль: Регистрация |


Голосование:


Самое читаемое:



» » » Украина под властью Польши и Литвы. Засилье шляхты и закрепощение крестьян
Украина под властью Польши и Литвы. Засилье шляхты и закрепощение крестьян
  • Автор: Malkin |
  • Дата: 25-02-2018 13:46 |
  • Просмотров: 3367

Засилье шляхты

Новообретенное экономическое могущество помогло дво­рянству Речи Посполитой еще более расширить свои и без того всеобъемлющие привилегии и укрепить политическое влияние.

Прежде всего шляхта стремилась свести к минимуму свои государственные повинности. Выпрашивая у королей все новые и новые уступки, она в конце концов была совершенно избавлена от уплаты налогов. Более того, шляхтичи теперь уже весьма неохотно исполняли и свою прямую сословную обязанность — «проливать кровь за отечество». Некогда гор­дые и воинственные дворяне Речи Посполитой быстро превра­тились в заурядных предпринимателей и не могли взять в толк, чего ради они должны отрываться от коммерции и терять барыши, изматывая себя в королевских военных походах. И они, как могли, вмешивались во внешнюю политику коро­лей, посягая даже на их «святое» право развязывать войны.

К концу XV — началу XVI в. шляхта повсеместно под­чинила себе органы местного самоуправления — сеймики, а вскоре и большой сейм Речи Посполитой, обладавший на деле высшей властью в стране — как законодательной, так и исполнительной. Нигде в Европе властные прерогативы монарха не были до такой степени ограничены его собствен­ным дворянством, как это было в Речи Посполитой. Уже в 1505 г шляхта добилась принятия в сейме закона, называе­мого «Nihil Novi», запрещающего королю издавать новые указы без согласия дворянских депутатов. А в 1573 г., после смерти последнего представителя династии Ягеллонов, шляхта получила право выбирать себе монархов и определять их прерогативы в заключаемом с каждым из них специальном договоре (pacta conventa).

Ограничение королевской власти было хоть и важнейшей, но не единственной среди долговременных политических целей шляхты. Ведь требовалось еще попытаться раз и навсегда обезопасить себя от посягательств всех прочих сословий на ту господствующую роль в стране, которой, казалось, всерьез и надолго добилась шляхта. Откровенно говоря, главная угроза господству шляхты проистекала не столько от прочих, сколько от своего же сословия. И вправду: какая-то сотня «родовитых» семейств, называющих себя магнатами, захва­тила все высшие посты и все лучшие, обширнейшие земле­владения в Речи Посполитой, не давая жизни своему же брату- дворянину! Особой ненавистью к магнатам воспылала средняя шляхта. И вот в начале XVI в. она достигает успеха: ей удалось, пусть и не надолго, ограничить доступ магнатов к новым землям и должностям.

Еще одной «головной болью» шляхты были города. Для вступившего на путь коммерции дворянства они оказались главным соперником, чью торговую монополию следовало не­медленно и всеми средствами подорвать. Первым делом шляхта добилась того, что в 1505 г. большинство городов было лишено права голоса в сейме. И уже в 1565 г. сейм, в котором полностью господствовала шляхта, принимает указ, запре­щающий купцам Речи Посполитой отправляться в зарубеж­ные торговые турне. Таким образом шляхта пыталась убрать со своей дороги на внешние рынки посредника-горожанина. Отныне чужеземному купцу приходилось напрямую вести дела со шляхтой, диктующей свои условия. К тому же сейм освободил землевладельцев от всех пошлин на ввоз и вывоз товаров. Конкурировать с этим сословием горожанам стано­вилось совершенно невозможно, оставалось одно — примкнуть к нему. Горожане побогаче начинают вкладывать свои капи­талы в фольварки и приискивать женихов для дочерей среди дворян. Ремесленники, не находя себе дела в обедневшем городе, со всем своим скарбом перебираются в имения разбо­гатевших шляхтичей. В Украине — так же, как и во всей Речи Посполитой — в городской жизни начинается застой, темпы урбанизации заметно снижаются.

Впрочем, следует иметь в виду, что все те привилегии, которых добилась для себя польская шляхта, на украинское дворянство Великого княжества Литовского, по крайней мере до 1569 г., не распространялись — а уж низшие слои украинской шляхты и мечтать не могли о чем-то подобном. Великий князь запросто мог лишить дворянина всех его зе­мель, причем обязанности шляхты в Литве были куда более тяжелыми, чем в Польше. Собственно, как мы помним, глав­ная причина, по которой низшее дворянство Великого княже­ства поддерживало идею объединения с Польшей, и состояла в желании литовской шляхты получить те же права, что имела польская.

Однако для украинского дворянства эта медаль имела свою оборотную сторону — необходимость во всем приспосабли­ваться к польским порядкам, т. е. перенимать у поляков систему управления, законы, обычаи и, наконец, язык. Кроме того, согласно польским законам, кратчайший путь к обрете­нию дворянином всех прав польского шляхтича лежал через принятие католицизма, дворянин-католик автоматически по­лучал в Польше все те привилегии, которыми пользовалась польская шляхта. Словом, чтобы дворянину в Украине стать таким же полноправным и всесильным, как дворянин в Поль­ше, ему необходимо было стать поляком.

Закрепощение крестьян

В то самое время, когда на небосклоне дворянства Речи Посполитой ярко засияла звезда удачи, закатилась звезда крестьянина. Для шляхтича, дорвавшегося до немыслимых богатств и абсолютной власти, крестьянин — это прежде всего дешевая рабочая сила. Полностью контролируя политиче­скую систему Речи Посполитой, шляхта могла как угодно ужесточать свои «законные» требования к крестьянству.

Еще в начале XV в., например, в Галичине все обязанности крестьянской общины (дворища) перед землевладельцем- феодалом по сути сводились к требованию выставлять еже­годно двух-трех членов общины для отработки на панщине в течение не более 14 дней. А вот к началу XVI в. уже каждый взрослый член дворища должен был работать в имении шлях­тича два дня в неделю. Это было зафиксировано в так назы­ваемой «Уставе на волоки», принятой в 1557 г. в Великом княжестве Литовском (первоначальная цель «Уставы» состоя­ла во введении единой землемерческой системы, но постепенно она превратилась в средство увеличения отработочной рен­ты) . Впрочем, и это был еще не предел: со временем крестьян вынуждают работать на панщине и по три-четыре дня в неделю, а иногда и больше. Ясно, что за те несколько дней, что оставались на обработку собственной земли, крестьянин вряд ли мог выручить какую-либо прибыль от повышения цен на продовольствие. На деле он едва сводил концы с концами, с тоской вспоминая о прежних временах, которые теперь казались и сытыми, и вольными.

Чтобы легче было эксплуатировать крестьян, шляхта ста­ралась любым способом избавиться от традиционных форм сельского самоуправления. Действуя то силой, то подкупом, шляхта выводила из игры старост, солтысов и прочих носи­телей традиционных крестьянских «прав» — «молдавского» и «немецкого». Отныне признавалось лишь одно — «поль­ское» — право, т. е. прямое подчинение крестьянина феодалу. Еще в 1457 г. шляхтич получил право самостоятельно чинить суд и расправу над своими крестьянами, и с той поры его господство в деревне становится полным и беспрекословным. Трудно назвать ту область личной жизни крестьянина, кото­рой бы ни касался помещик. Некоторые землевладельцы до­ходили до того, что требовали с крестьян плату за разрешение жениться или насильно вынуждали жителей своих сел пользо­ваться услугами господских мельниц и корчем (то и другое шляхтичи часто сдавали в аренду евреям) Наконец, с появ­лением < Уставы на волоки» и та земля, на которой жил и которую обрабатывал крестьянин со всей юридической яс­ностью объявлялась не крестьянской, а помещичьей. Крестья­нин работал на земле, но владеть ею мог только дворянин,

Теперь, когда жизнь крестьянина стала невыносимой, ему оставалось лишь воспользоваться последним из своих ста­ринных «прав» — правом сорваться с насиженного места, бросить и землю, и землевладельца и идти на все четыре стороны в поисках лучшей доли» Многие так и пытались посту­пать — но не тут-то было! Сперва крестьянам разрешалось уходить от помещика лишь в некоторые, строго определен­ные дни в году: затем — только под Рождество, и то лишь внеся определенную плату и найдя себе замену, В 1496 г. и этот куцый остаток «прав» был еще урезан: разрешалось уходить из каждой деревни лишь по одной крестьянской семье в год. И, наконец, в 1505 \\ сейм полностью запретил крестьянам покидать свои деревни без разрешения господ. Так крестьянин был лишен всех личных прав и окончательно привязан к земле — положение его теперь мало чем отлича­лось от рабского. А помещик мог использовать эту действи­тельно весьма дешевую для него рабочую силу, как ему забла­горассудится. Таким образом, когда повсюду в Западной Европе крепостное право уже отмирало, в Восточной Европе, в том числе в Украине, оно, по выражению Энгельса, возрож­дается в своем втором издании; причем в особенно эксплуа­таторской форме.

Однако степень закрепощения крестьянства не во всех областях Украины, была одинаковой. В наиболее густонасе­ленных западных землях, Галичине и Волыни, где польское влияние было достаточно сильным, крепостное право не только превалировало, но и выражалось наиболее жестоко. Но в таких полубезлюдных регионах, как Карпаты и особенно Поднепровье, землевладельцы постоянно испытывали недостаток в рабочей силе и вынуждены были идти на уступки крестьянам. Там крепостного права фактически не знали.

Ко всему прочему, закрепостить украинских крестьян было не так-то просто. В 1490—1492 гг, волна крестьянских бунтов прокатилась из Молдавии и Буковины на Галичину» Во главе восстания стоял некто Муха, всех восставших было около 10 тыс. человек, однако их подвели классические пороки всех крестьянских движений: неопытность вождей, недостаток организованности, плохая военная выучка, исключительная сосредоточенность на местных проблемах. Все это вместе взятое быстро привело восставших к поражению. Тем самым лишний раз была подтверждена та бесспорная истина, что одно крестьянство, без поддержки какого-либо иного сословия, более опытного в военных и политических делах, неспособно сокрушить монополию феодалов на власть и привилегии.

* * *

Став частью Речи Посполитой, Украина попала в сферу стимулирующего влияния Запада. В то же время в самом социально-экономическом укладе Речи Посполитой как бы уже были запрограммированы все те острые проблемы и противо­речия, с которыми украинцам (и полякам) придется сталки­ваться еще в течение нескольких последующих веков. В ре­зультате зернового бума экономика Украины (как, впрочем, и Польши) становится несбалансированной, крайне однобо­кой: почти вся хозяйственная деятельность сосредоточивается в аграрном секторе, в то время как города и промышленность вступают в полосу застоя.

Нарушение экономического равновесия сопровождалось нарастанием социальной напряженности. Чем более небыва­лых привилегий добивалась для себя шляхта, тем опаснее ухудшались жизненные условия крестьян. И, наконец, по мере того как власть, богатство и привилегии в Речи Посполитой склонялись на сторону тех, кто отождествлял себя с польской нацией и культурой, росло и накапливалось недовольство тех, кто отождествить себя с этой нацией и культурой не мог или не хотел.

Орест Субтельный

Из книги «История Украины», 1994

 

Читайте также: