Показать все теги
протоиерей Александр Мень
ФОНД имени АЛЕКСАНДРА МЕНЯ; Москва; 2000
ISBN ISBN 5–89831–006–1
Читая Апокалипсис сегодня, в конце XX века, мы чувствуем, как притягивают и завораживают нас устрашающие видения Иоанна Богослова — так, впрочем, бывало уже не раз в переломные кризисные эпохи, подобные нашей. Хотя, раньше можно было воспринимать картины Апокалипсиса как некую фантастику, например, предупреждение об отравлении морей, рек, воздуха, земли. Сегодня такие страницы звучат, увы, вполне реалистично, и мысль о том, что зло сеет зло, что отступление от заветов Вечной правды несет гибель, воплощается на наших глазах, и может сделать наше существование трагически бессмысленным.
Но читая Апокалипсис вместе с отцом Александром, мы замечаем не только то, что эта великая пророческая книга о судьбах Церкви и мира актуальна для нас сегодня — во время величайшего кризиса культуры и человеческого рода. Идя по таинственным и грозным страницам Откровения вместе с отцом Александром, мы начинаем различать среди мрачных антиутопий Иоанна голос надежды и победы, ибо чем чернее историческая перспектива, которую пророк нам дает, тем удивительнее звучат победные трубы, трубы светлого мира, который приходит на смену тьме.
Побеждает Агнец. Он слаб и беззащитен, Он заклан от начала мира, и Он побеждает.
«Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду я к нему и буду вечерять с ним, и он со Мною. "/Откр. 3,20/ Сам Агнец, сама вечная Истина и Любовь стоит у дверей человеческого сердца. И как важно, чтобы этот тихий стук Любви был услышан. Пока еще не поздно…
ВВЕДЕНИЕ
Многие считают, что читать Откровение Иоанна Богослова, или Апокалипсис, для обыкновенного человека невозможно и даже духовно опасно, что эта книга полностью закрыта и называется «Книгой за семью печатями», потому что там говорится о книге за семью печатями. Создается такое впечатление, будто в Священном Писании есть какая–то часть, которая написана не для людей, а вставлена туда неизвестно для какой цели. Между тем, как говорит апостол Павел, все Писание полезно и все должно быть дано нам для просвещения. Следовательно, чтение Апокалипсиса не является какой–то запретной областью, и содержание его совсем не так непонятно, как это кажется. Большая часть Апокалипсиса расшифровывается при чтении Ветхого Завета, потому что автор его всецело жил и мыслил понятиями, образами Священого Писания Ветхого Завета, которое он знал наизусть. Для того чтобы нам в этом убедиться, давайте прочтем Откровение св. Иоанна Богослова, последнюю книгу Нового Завета, последнюю книгу Библии. Будем читать ее по частям.
Сначала я отвечу на вопрос: что такое Апокалипсис? Апокалипсис — это особый жанр священной библейской письменности и древней письменности вообще. Слово это означает «откровение». Бог открывает нечто отдельным мудрым мужам, которые рассказывают миру о том, что совершается в глубинах истории, какие силы управляют миром, к чему идет человечество и вся Вселенная.
Этот жанр отличается от Книг пророков. Прорекидействовали, и активно действовали в атмосфере своего времени, они были общественными борцами, служителями Храма, в трудную годину выступали с возвышения в Храме. Во время богослужения был момент, когда пророк должен был произносить речь, и тогда на него нисходил Дух Господень, и он вполне конкретно говорил бывшим там людям, что будет с ними завтра, что они делают сегодня. Он говорил о политических силах, о сталкивающихся империях, призывал к жизни по закону Божьему.
Апокалипсис — это творение писателя, того, кто уже не участвует в общественной жизни, он пишет. И то, что ему открывается, почти уже не может быть передано словом. Пророк говорит так, как глаголет Господь, а у апокалиптиков этого нет, потому что тайны истории и судьбы мира не могут уложиться в словесные формулы, и мистики–писатели изображают их в метафорах, символах, аллегориях, образах. Апокалиптика всегда образна, это всегда видения, всегда какие–то картины. Более того, апокалиптика не столько говорит о конкретных событиях времени, сколько думает о грядущем. И мир в глазах апокалиптиков — это нечто уже кончающееся, уходящее; все их помышления направлены на последнюю борьбу добра со злом. Для пророков злые силы еще не столь очевидны, они выражаются в действии конкретных носителей зла — греховных царей, жестоких императоров, неверной толпы и т. д. Для апокалиптиков темные силы истории — это уже целые демонические полчища, полчища злых духов, которые вдохновляют империи, вдохновляют насильников, вдохновляют отступничество толпы.
Апокалиптики не рассматривают историю мира, как рассматривали ее язычники. Для них мир не катится вниз, к упадку, но и не представляет картину сплошного прогресса. Для них история являет две стороны: возрастает и царство Христа, и царство антихриста. Для ветхозаветных апокалиптиков–это царство Мессии и царство Его врага. Но надо сказать, что почти никогда апокалиптические писатели не могли подняться до уровня подлинно библейского, очень редко в их книгах .светит подлинное Откровение. Больше всего там человеческих грез, мечтаний, фантасмагорий. Это отблеск пророческого видения, а не оно само. Только некоторые страницы пророческих писаний Захарии, Иезекииля, Иоиля принадлежат апокалиптикам (целиком — только Книга пророка Даниила), все же остальные писания апокалиптиков не были включены в Библию, потому что в них было много элементов, чуждых библейскому мировоззрению, заимствованных у греков, халдеев и персов. Было много писаний апокалиптиков Нового Завета: апокалипсис Петра и другие, но только один был признан Церковью — это Откровение Иоанна Богослова.
Кто писал его и когда? Автор сам называет себя: я — Иоанн, брат ваш, соучастник в скорби. Скорбь — это слово, которое употребляется в Апокалипсисе десять раз и, как кажется, совершенно определенно означает «гонение». Значит, автор — человек, который участвовал в страданиях Церкви, человек, который считает себя братом и наставником общин. Больше ничего он о себе не говорит.
Согласно установившейся традиции, которая ведет свое происхождение по крайней мере GO второго века, этим автором был Иоанн Зеведеев, любимый ученик Христа. Так считали св. Юстин мученик, Тертуллиан, Ириней Лионский, Ипполит Римский (II и III вв.). Потом это так и утвердилось в Церкви, и поэтому книга в современных изданиях называется «Откровение св. Иоанна Богослова»,т. е. Иоанна Зеведеева. Но и во II в. были противники этой точки зрения. Они считали, что автор Откровения — другой Иоанн, тоже ученик Господа. Так считали известный пресвитер Гай, св. Дионисий Александрийский и другие. Наука так и не пришла к определенному выводу, поэтому вопрос об авторе Апокалипсиса остается открытым. Мы вполне можем представить себе, что им был юноша, который весь дышал апокалиптическими видениями Ветхого Завета, который был настолько ими напоен, что хотел низводить гром и молнии, за что был прозван Иисусом Воанергес — Сыном грома. Сын грома — значит человек, душа которого подобна грому, таков смысл этого оборота. Можно назвать человека сыном благословения, сыном гнева, сыном благодати, а он был Сын грома и мог писать именно так. Огромная непримиримость к Империи, к Риму, ожидание скорой развязки, — все это вполне совпадает с духом юного апостола Иоанна, как он представлен в Евангелии.
Но тут возникает самая большая трудность, которую богословы до сих пор не разрешили. Тот старец, пресвитер, автор Евангелия от Иоанна и Иоанновых посланий, писал нечто иное, нежели Апокалипсис. Ясно — или здесь был другой соавтор, или, по крайней мере, между написанием того и другого прошло много лет, может быть, произошли какие–то значительные события. Самое главное — это то, что можно сказать с уверенностью: и Апокалипсис, и Иоанновы писания — послания и Евангелие — вышли из одного круга. Об этом говорит очень существенный словарный признак, общая фразеология: противопоставление света и тьмы, наименование «Агнец Божий» очень часто повторяющиеся и в Иоанновых писаниях, и в Апокалипсисе, роднят их. Можно себе представить, что эти писания вышли из круга учеников Иоанна, и я полагаю, что Апокалипсис он вполне мог написать и сам, именно в эпоху Иудейской войны. Здесь в тексте нет еще признаков того, что Храм разрушен. Иоанн мог это написать вскоре после начала гонения Нерона, после первых христианских жертв на арене цирка в Риме, после других трагических событий неронова времени.
Где он это написал — явствует из самой книги: там говорится об острове Патмос. Датировка книги до сих пор спорная, но она написана по крайней мере не раньше неронова гонения в 64 г. и не позже домицианова времени — 95 года. Где–то в это время, плюс–минус 10–15 лет и возникла книга. Для нас важно, что эта книга написана пророком Иоанном, одним из учеников Господа, написана по вдохновению и признана Церковью как адекватное выражение нашей общей веры, как слово Божие. А писал ли ее один Иоанн или другой Иоанн — я думаю, что много было учеников Христа, которые могли носить это распространенное имя, — это иной вопрос. Ведь у Него в евангельские времена было, кроме семидесяти учеников, еще пятьсот. Известно, что был некий ученик Аристион, был Иоанн пресвитер — все ученики Господа.
1
1 Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы показать рабам Своим, чему надлежит быть вскоре. И Он показал, послав оное через Ангела Своего рабу Своему Иоанну, 2 который свидетельствовал слово Божие и свидетельство Иисуса Христа и что он видел. 3 Блажен читающий и слушающие слова пророчества сего и соблюдающие написанное в нем; ибо время близко.
4 Иоанн семи церквам, находящимся в Асии: благодать вам и мир от Того, Который есть и был и грядет, и от семи духов, находящихся перед престолом Его, 5 и от Иисуса Христа, Который есть свидетель верный, первенец из мертвых и владыка царей земных. Ему, возлюбившему нас и омывшему нас от грехов наших Кровию Своею 6 и соделавшему нас царями и священниками Богу и Отцу Своему, слава и держава во веки веков, аминь.
7 Се, грядет с облаками, и узрит Его всякое око и те, которые пронзили Его; и возрыдают пред Ним все племена земные. Ей, аминь.
8 Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть и был и грядет, Вседержитель.
9 Я, Иоанн, брат ваш и соучастник в скорби и в царствии и в терпении Иисуса Христа, был на острове, называемом Патмос, за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа. 10 Я был в духе в день воскресный, и слышал позади себя громкий голос, как бы трубный, который говорил: Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний; 11 то, что видишь, напиши в книгу и пошли церквам, находящимся в Асии: в Ефес, и в Смирну, и в Пергам, и в Фиатиру, и в Сардис, и в Филадельфию, и в Лаодикию. 12 Я обратился, чтобы увидеть, чей голос, говоривший со мною; и обратившись, увидел семь золотых светильников 13 и, посреди семи светильников, подобного Сыну Человеческому, облеченного в подир и по персям опоясанного золотым поясом: 14 глава Его и волосы белы, как белая волна, как снег; и очи Его, как пламень огненный; 15 и ноги Его подобны халколивану, как раскаленные в печи, и голос Его, как шум вод многих. 16 Он держал в деснице Своей семь звезд, и из уст Его выходил острый с обеих сторон меч; и лице Его, как солнце, сияющее в силе своей. 17 И когда я увидел Его, то пал к ногам Его, как мертвый. И Он положил на меня десницу Свою и сказал мне: не бойся; Я есмь Первый и Последний, 18 и живый; и был мертв, и се, жив во веки веков, аминь; и имею ключи ада и смерти. 19 Итак напиши, что ты видел, и что есть, и что будет после сего. 20 Тайна семи звезд, которые ты видел в деснице Моей, и семи золотых светильников есть сия: семь звезд суть Ангелы семи церквей; а семь светильников, которые ты видел, суть семь церквей.
Комментарий
Итак, начнем читать. Откр. 1, 1 — это название. «Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог» … — особый оборот, означающий, что это откровение, идущее через Христа, потому что Он Сам был самым высочайшим откровением Божественного в мире. «Вскоре» — это чисто апокалиптический библейский термин. Для Бога это может означать и тысячу лет, и десятки тысяч лет. История мира, которая насчитывает сотни миллионов и миллиардов лет, в сравнении с историей человечества показывает, насколько все происходившее кратко. И если Бог говорит «вскоре», то даже если все это совершится через миллион лет, с Божественной точки зрения это будет «вскоре».
Откр. 1, 1–2. Христос послал «через Ангела Своего рабу Своему Иоанну» — это не обязательно должно обозначать явление Ангела, как мы его обычно себе представляем; ангел всегда обозначает любого посредника между небом и землей. «Раб» — это значит служитель, это слово мы должны понимать в связи с тем, что Христос говорит «вы не рабы, а сыны». А древний библейский термин «эбед», «раб», означает «служитель», «служащий», «отрок», как иногда переводят по–славянски. И это вносит совершенно иной оттенок, иную смысловую окраску, потому что для нас раб — это всегда что–то унизительное, и Христос отвергает для нас такое название, но мы употребляем слова «раб Божий», вкладывая в них старый библейский смысл — «Божий служитель». Дальше идет маленькое введение.
Откр. 1, 3. Это — как бы посвящение читателям. «Пророчество» в данном случае не означает просто предсказания будущего, хотя некоторые считают, что Апокалипсис сводится просто к такому предсказанию и, значит, написан был не для всех времен, а только для какого–то определенного времени, скажем, для нашего или более позднего. Но «пророчество», с библейской точки зрения, есть возвещение воли Божией через человека, поэтому здесь так и сказано — «соблюдающие написанное в нем», то есть в пророчестве. Ведь никакое предсказание соблюдать нельзя, это есть именно воля Божия, выраженная в словах.
Откр. 1, 4–5. Продолжение посвящения. Асия — это римская провинция, захватывающая большую часть Малой Азии; Почему автор обращается к семи церквам? Церквей в Асии гораздо больше, они были насаждены апостолами Петром и Павлом. Но для того чтобы изобразить полноту церкви Вселенской, Иоанн берет семь церквей, семь главных церквей Малой Азии. Семь — это древнее священное число, обозначающее полноту. Очевидно, это те церкви, которые более ему подведомственны, в которых он подвизался, с которыми был знаком. «От Того, Который есть и был и грядет» — это продолжение развития истолкования имени Божиего, которое дано в книге Исход. Когда Моисей вопросил Господа — каково имя Твое? Господь сказал: «Я есмь, Который буду». Вот этот странный для нас оборот и переводится как «Сущий». «Я есть, Который буду», то есть «Мне принадлежит время, вечность, все бытие». И апостол Иоанн придает этому определению Бога, владеющего прошлым, настоящим и будущим, то есть всем, что есть в мире, эсхатологическое значение; будущее принадлежит Богу в каком–то особом, специфическом смысле, — то будущее, которым Он будет владеть полностью, над которым Он воцарится.
Семь духов, согласно древней символике, в основном персидской, усвоенной впоследствии ветхозаветной церковью, обозначают полноту небесных иерархий. «Свидетель верный» — ветхозаветные пророки, которые были до того, были свидетели немощные, сознававшие свою слабость. Вы помните, что в 6–й главе книги Исайи говорится: «Горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами и живу среди народа также с нечистыми устами, — и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа». Иеремия говорит: «Я не умею говорить, ибо я еще молод.» Все они были свидетелями, но немощными. Есть только один Свидетель о Боге, Тот, Который несет Его в Себе, «первенец из мертвых, владыка царей земных…» Есть единственная настоящая власть — высшая, это власть Христова, власть Того, Который сказал: «Дана Мне всякая власть на небе и на земле».
Откр. 1, 5–6. «Ему, возлюбившему нас и омывшему нас от грехов наших Кровию Своею, и соделавшему нас царями и священниками Богу и Отцу Своему слава и держава во веки веков!» Вот эти слова «соделавшему нас царями и священниками» напоминают о Синайском призыве, когда Бог говорит народу: «а вы будете у Меня царством священников и народом святым», т. е. народом, посвященным Богу. И вот из этой горстки людей вырастает впоследствии вселенская Церковь, и отныне все мы, посвященные Богу, принадлежим Христу и, следовательно, являемся царством священников. На этом кончается посвящение, за ним идет своего рода эпиграф, взятый из апокалиптической литературы.
Откр. 1, 7. Облако — это символ богоявления. Значит, Бог является в силе и славе. " Узрит Его всякое око и те, которые пронзили Его» — намек на слова из книги Захарии: «Воззрят на Него, Которого пронзили…» Это Творец, от Которого люди отвернулись, Которого пронзили своей неблагодарностью, и потом они будут плакать о том, что сделали; это прообраз Креста Христова.
Откр. 1, 8. «Альфа и Омега» — это начальная и конечная буквы греческого алфавита. Значит, автор обращается к людям, которые говорят по–гречески. Дальше, после посвящения, после введения и эпиграфа, идет предисловие.
Откр. 1, 9. Патмос — это не символическое место, а исторически и географически конкретное, скалистый, пустынный остров в Эгейском море. Места ссылок были различные, очевидно, Иоанн был выслан именно туда. Может быть, там были какие–то каменоломни, в которых работали ссыльные.
Откр. 1, 10. «Был в духе» — выражение библейское, обозначающее исступление, экстаз, сошествие некой духовной харизмы на человека, когда он как бы начинает говорить уже не от себя. «День воскресный»: интересно, что уже в первом веке, через два–три десятилетия после Пятидесятницы справляется, как мы видим, день воскресный. Трубные звуки были старыми символами явления Божия, мы знаем, что над Синаем гремели трубные звуки.
Откр. 1, 11. Есть такая точка зрения, что эти церкви на самом деле обозначают различные эпохи в истории христианства и в оригинальных книгах, как, например, у Льва Тихомирова, и в переводных, например, баптистских, отстаивается эта точка зрения. Но в новозаветном богословии она совершенно не принята. Все эти церкви были тогда славными, знаменитыми, известными и ничего символического в них не было. Поэтому у нас нет ни малейшего основания считать, что они символизируют эпохи. Более того, если бы послания к этим церквам, к каждой из них, прилагать к различным эпохам, мы всегда нашли бы нечто общее, и не случайно, ибо все эти послания относятся к каждой церкви, к каждому веку и к любому из нас. Драгоценные строки, замечательные строки главы обращенны не только ко всем церквам, но и к душам человеческим. Это лучшее, что есть в первой части Апокалипсиса Иоанна Богослова.
Дальше описываются видения — Откр. 1, 12–20. Образ Сына Человеческого — гигантский, необычайный, с белыми волосами, с ногами огненными — в какой–то степени есть антипод истукана, гигантской статуи, обозначающей языческую империю, о которой рассказывается в книге пророка Даниила. Исполинский идол с золотой головой и с глиняными ногами–символ царств, держав мира сего, а противостоит этому великану иной, подобный Сыну Человеческому. В той же книге Даниила говорится о том, что эти чудовищные царства сменятся царством Сына Человеческого.
И вот, здесь предстает Сын Человеческий, подобный первосвященнику, в одежде первосвященника, потому что он — ходатай за народ. Лицо Его, как солнце, сияющее в силе своей, — это напоминает нам о Преображении Христа на горе. В деснице Его семь звезд, и тут же семь светильников, — что они означают? В тот момент, когда на церкви обрушились гонения, когда христиане, как и в наши дни, думали о том, что же с ними будет, Христос показывал, что церкви — у Него в руках, как эти звезды. Семь церквей, семь звезд, семь светильников, семь ангелов — неколебимы, потому что поставлены Христом. Если только они сами не изменят Ему, то останутся защищенными перед всеми бурями. И Христос стоит среди светильников, и если бы мы могли это как–то себе представить, то, конечно, это было бы огненное видение: халколиван — это значит медь расплавленная, медь текущая, как магма из вулкана, горящая, сияющая. Вы спросите, а что же видел апостол, что было перед его глазами? Я думаю, что это было внутреннее видение, а он только как–то пытается это выразить символически, как на иконе, и никаких иных, кроме вот таких сияющих, ярких, огненных, ослепляющих человека образов, он не мог здесь подобрать.
2
1 Ангелу Ефесской церкви напиши: так говорит Держащий семь звезд в деснице Своей, Ходящий посреди семи золотых светильников: 2 знаю дела твои, и труд твой, и терпение твое, и то, что ты не можешь сносить развратных, и испытал тех, которые называют себя апостолами, а они не таковы, и нашел, что они лжецы; 3 ты много переносил и имеешь терпение, и для имени Моего трудился и не изнемогал. 4 Но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою. 5 Итак вспомни, откуда ты ниспал, и покайся, и твори прежние дела; а если не так, скоро приду к тебе, и сдвину светильник твой с места его, если не покаешься. 6 Впрочем то в тебе хорошо, что ты ненавидишь дела Николаитов, которые и Я ненавижу. 7 Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающему дам вкушать от древа жизни, которое посреди рая Божия.
8 И Ангелу Смирнской церкви напиши: так говорит Первый и Последний, Который был мертв, и се, жив: 9 Знаю твои дела, и скорбь, и нищету (впрочем ты богат), и злословие от тех, которые говорят о себе, что они Иудеи, а они не таковы, но сборище сатанинское. 10 Не бойся ничего, что тебе надобно будет претерпеть. Вот, диавол будет ввергать из среды вас в темницу, чтобы искусить вас, и будете иметь скорбь дней десять. Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни. 11 Имеющий ухо (слышать) да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающий не потерпит вреда от второй смерти.
12 И Ангелу Пергамской церкви напиши: так говорит Имеющий острый с обеих сторон меч: 13 знаю твои дела, и что ты живешь там, где престол сатаны, и что содержишь имя Мое, и не отрекся от веры Моей даже в те дни, в которые у вас, где живет сатана, умерщвлен верный свидетель Мой Антипа. 14 Но имею немного против тебя, потому что есть у тебя там держащиеся учения Валаама, который научил Валака ввести в соблазн сынов Израилевых, чтобы они ели идоложертвенное и любодействовали. 15 Так и у тебя есть держащиеся учения Николаитов, которое Я ненавижу. 16 Покайся; а если не так, скоро приду к тебе и сражусь с ними мечом уст Моих. 17 Имеющий ухо (слышать) да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающему дам вкушать сокровенную манну, и дам ему белый камень и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает.
18 И Ангелу Фиатирской церкви напиши: так говорит Сын Божий, у Которого очи, как пламень огненный, и ноги подобны халколивану: 19 знаю твои дела и любовь, и служение, и веру, и терпение твое, и то, что последние дела твои больше первых. 20 Но имею немного против тебя, потому что ты попускаешь жене Иезавели, называющей себя пророчицею, учить и вводить в заблуждение рабов Моих, любодействовать и есть идоложертвенное. 21 Я дал ей время покаяться в любодеянии ее, но она не покаялась. 22 Вот, Я повергаю ее на одр и любодействующих с нею в великую скорбь, если не покаются в делах своих. 23 И детей ее поражу смертью, и уразумеют все церкви, что Я есмь испытующий сердца и внутренности; и воздам каждому из вас по делам вашим. 24 Вам же и прочим, находящимся в Фиатире, которые не держат сего учения и которые не знают так называемых глубин сатанинских, сказываю, что не наложу на вас иного бремени; 25 только то, что имеете, держите, пока приду. 26 Кто побеждает и соблюдает дела Мои до конца, тому дам власть над язычниками, 27 и будет пасти их жезлом железным; как сосуды глиняные, они сокрушатся, как и Я получил власть от Отца Моего; 28 и дам ему звезду утреннюю. 29 Имеющий ухо (слышать) да слышит, что Дух говорит церквам.
Комментарий
Откр. 2. «Ангелу Ефесской церкви напиши…» Что такое Ангел церкви? Пророк Даниил писал о том, что ангелы, то есть духовные силы, владычествуют над народами, управляют народами. И это глубокая истина, которую сейчас не все понимают, но на самом деле она очень содержательна. Каждая группа, каждая церковь имеют своих ангелов, есть какие–то духовные силы, управляющие ими. А здесь эти ангелы олицетворяют общину. Итак, здесь обращение к общине, вернее — к ее представителям.
Эфес — место сосредоточения чернокнижия, оккультизма, всевозможной магии, место, где все время был соблазн увлечься астрологией, мантикой. /Мантика — практика гаданий, прорицаний./ Когда апостол Павел здесь проповедовал, обратившиеся иудеи принесли ему целую кучу магических рукописей, которые сожгли тут же, обещая ему прекратить все это волхвование. Кроме того, Эфес был местом бесконечного паломничества язычников в огромный мрачный храм Артемиды, где статуя с десятками грудей обозначала мать–кормилицу, стихию, мир, вселенную. Артемида привлекала к себе не только паломников, но и ремесленников, которые изготовляли тысячи макетов храма и этим жили. Когда апостол Павел там пытался проповедовать, как вы помните, озверевшие толпы несколько часов подряд выкрикивали лозунг города, девиз «Великая Артемида Эфесская». Когда они приходили в исступление, они могли скандировать этот девиз без конца, и апостола Павла они чуть не разорвали, и никто из постороних не мог понять, что происходит. И вот в этом городе язычников, магов и оккультистов возникает первая христианская община, с которой Павел был связан незадолго до этого, — и когда он отправлялся в свое последнее путешествие^ уже зная, что его ждет горький конец, он был с радостью встречен ефесянами на берегу моря; они проводили его до косы и посадили на корабль. Вот этому эфесскому христианскому обществу и пишет апостол.
Откр. 2, 1–2. Было такое мнение, что речь здесь идет о лжеапостолах, которые, прикрываясь авторитетом св. Иакова, брата Господня, объезжали эти места и заставляли всех верующих принимать закон Моисеев наряду с христианством, тем самым тормозя движение церкви. Это сомнительно, потому что в Эфесе большая часть обращенных склонялась скорее не к иудаизму, а именно к оккультизму, теософии и к язычеству. Поэтому эти лжеапостолы были скорее апостолами гностического толка, которые хотели соединить христианство с язычеством, но не добрым путем.
Откр. 2, 3–4. Прекрасные слова. Каждый человек, впервые встречаясь с Христом на своем жизненном пути, переживает момент первой любйи, а потом наступает период охлаждения. Так вот, всегда нужно помнить об этом периоде первой любви, не оставлять ее, все время стремиться к ней вернуться. И это одно из замечательных завещаний апостола.
Откр. 2, 5. Судьба церквей, судьба общин, судьба семей, судьба индивидуумов в христианстве зависит от их духовного состояния. Ибо мы знаем, что суд Божий был суров, и очень многие светильники были сдвинуты с места… Антиохийская церковь и другие крупнейшие центры христианства за свои грехи были «сдвинуты с места», и от них не осталось почти ничего. Практически исчезла и Константинопольская церковь, церковь второго Рима.
Откр. 2, 6. Было мнение, что речь идет о некой христианской секте, которую основал диакон Николай, поминаемый в Деяниях апостолов, но это утверждение ни на чем не основано. Единственное, что можно сказать, — что это было какое–то оккультное, теософское учение.
Откр. 2, 7. «Имеющий ухо, да слышит». Чувствуется, что автор — человек, который слышал слово Христово и запомнил столь привычный оборот «имеющий уши слышать, да слышит» (Евангелие еще, вероятно, не было написано). Как вы помните, «древо жизни» в Книге Бытия символизировало бессмертие и жизнь перед лицом Божиим в совершенно ином состоянии бытия.
Теперь о Смирнской церкви — Откр. 2, 8–9. Речь опять идет о попытках внедрения языческой мантики в христианское сознание. Эти люди «говорят.., что они иудеи, а они не таковы»… — тогда название христиане было еще редко. Слово «христиане» появилось как кличка, пущенная иноверцами в адрес верных, а самоназвание было простое: мы — остаток, посвященный Богу, мы — ученики, мы — посвященные, то есть «святые». Так и назывались. А поскольку они тогда состояли в основном из иудеев, то и называли себя иудеями, и это был признак вероисповедания.
Откр. 2, 10. Дело в том, что «десять дней» — это опять–таки символ, заимствованный из апокалиптической литературы. Десять дней — знак того, что это будет короткое время, что это будет недолго, но это не обязательно календарные дни. Десять дней есть у пророка Даниила: «Они будут терпеть десять дней». Это означало, что время освобождения близко, и, действительно, гонения в скором времени прекратились.
Откр. 2, II. «Вторая смерть» — это духовная смерть, отпадение от Бога, адское состояние.
Вы сами можете убедиться, что эти слова, ясные и простые, обращены к каждому из нас. Пока остается только удивляться, как многим казалось, что эта книга страшная. У неверующего Чернышевского, как вы помните, кто–то говорил, что это произведение безумца, сумасшедшего, а Николай Морозов считал, что это писал Иоанн Златоуст и что он описывал какую–то бурю и вводил сюда астрологические соображения. На самом деле это одна из прекраснейших книг Нового Завета. Предваряя заключение, могу сказать, что это одна из самых величественных книг по силе оптимизма, книга, которая говорит о том, с каким трудом мир принимает слово Божие, как воюет мир против истины, какие мрачные, тяжелые периоды возникают при противлении человечества истине, и которая в конце концов заканчивается победой Сына Человеческого. Поэтому эта самая светлая книга.
Откр. 2, 12–17. Итак, Пергам, что значит «крепость», был центральным городом Малой Азии, где находилось римское правительство. Поэтому некоторые толкователи считают, что престол сатаны — это центр миродержавной власти. Именно оттуда, с Пергама, пошло обоготворение императора Августа и первый алтарь в честь императора был воздвигнут в Пергаме. Есть и другое толкование, согласно которому престолом сатаны апостол называет гигантский алтарь Зевса, построенный в честь победы над галатами в III в. до н.э., остатки которого до сих пор поражают, считаются одним из чудес света и хранятся в музее в Германии. Но все–таки более вероятно, что здесь апостол имел в виду культ императора, центр царства кесаря в этой стране. «Престол сатаны» — потому что тот, кто претендует быть Богом, есть, конечно, враг Божий.
Очевидно, что в Пергаме уже были первые признаки гонений. «Умерщвлен… Антипа» — вероятно, епископ или глава местной Пергамской церкви, о котором ничего неизвестно. В преданиях и поздних легендах — это священномученик Антипа, но достоверных сведений о нем нет. Так или иначе в этом месте происходит первое столкновение церкви с государством, падают первые его жертвы. Нет ничего удивительного, если пожар Рима и первые гонения на христиан в 64 году могли как–то отозваться в других районах империи; могли быть погромы или же даже официально санкционированные действия против первых христиан. Теперь, после того, кдк говорящий воздал должное мужественной Пергамской церкви, он говорит «имею немного против тебя», потому что здесь есть держащиеся учения Валаама.
Напомню вам, что Валаам был месопотамский жрец, живший в XIII веке до Рождества Христова. Согласно Книге Чисел, он пытался укрепить союз израильтян с язычникайи, чтобы те входили в тесные контакты с идолопоклонниками, и, потеряв чистоту своей веры, утратили Божие благословение. И с тех пор «учение Валаамово» стало ходячей формулой, выражением, обозначающим контакт с язычниками. «…Чтобы они ели идоложертвенное и любодействовали». Да, во времена Валаама, действительно, израильтян привлекают к пирам в честь богов, к участию в священной трапезе и, следовательно, к поеданию идоложертвенного. И любодействовали, потому что там был священный разврат, в честь богов устраивали оргии. Для апостола Иоанна здесь это имеет уже духовное значение. Участие в трапезе — это, так сказать, какое–то духовное общение, и соответственно — духовный блуд. Хотя не исключено, что речь идет и о действительно прямых нарушениях, потому что для христиан, не только для христиан–евреев, но и для христиан из язычников апостольским собором было запрещено вкушать мясо и вообще пищу, которая предлагалась на трапезе в честь богов.
У нас даже есть специальный церковный праздник, установленный по этому поводу: когда–то язычники, издеваясь, приходили на базар и всякую пищу, которая там продавалась, ^освящали бога^ с тем чтобы христиане ходили голодные–и не могли купить или же есть оглашенное. И тцгда христиане, чтобы как–то выйти из положения, стали собирать зерно, и вот, в честь мученика Феодора Тирона в начале поста совершается особое чинопоследование.
Вероятно, некоторые из христиан говорили, что все это тщетные предостережения, что можно прекрасно питаться пищей, которая посвящена богам. Таким образом, и буквально, и духовно здесь были попытки легко смотреть на строгое отношение к язычеству. И по–видимому, именно это учение называлось учением николаитов. Неизвестно, кто был Николай, который распространял это учение, но оно, очевидно, содержало в себе призыв соединить христианство с язычеством. Может быть, в данном случае мы имеем дело с первыми гностиками. Как в Эфесе, так и в Иергаме появилось множество учителей, которые пытались восточную эллинистическую теософию, восточные оккультные учения сплести с христианством, считать Христа одним из богов, пришедшим на землю наряду с прочими богами, и т. д.
«… побеждающему дам вкушать сокровенную манну». Манна — та пища, которой питались израильтяне в пустыне. Впоследствии в апокалиптических книгах она стала символом трапезы мессианского царства. Это небесная пища, это пища, вкусив которую, человек уже больше не испытывает голода, это духовная пища. И на самом деле, уже в Библии во второй книге Маккавеев встречается упоминание манны как мессианской пищи, как знака радостной трапезы в конце времен, и белого камня, на котором написано новое имя.
«Новое имя» на востоке в древности обозначало новый этап жизни или новую власть. Если царь побеждал другого, но оставлял его на троне, он давал своему вассалу новое имя. Если человек вступал на какой–то новый путь в жизни, он брал себе новое имя. Имени тогда придавалось огромное, священное значение, поэтому получить новое имя означает какой–то переворот в жизни. Мы часто видим в Священном Писании подобного рода символы, когда, например, пророк Иезекииль говорит о том, что Иерусалиму будет дано новое имя, он будет называться «Господь там». Это повторяет и целый ряд других мест из пророков. У Исайи мы читаем в 62–й главе «не будут уже называть тебя «оставленным», и землю твою не будут более называть «пустынею», но будут называть тебя: «Мое благоволение к нему», а землю твою — «замужнею» и т. д.
То, что Иерусалиму дается новое имя — это знак новой эпохи в его жизни. И церковь Пергама получает новое имя, потому что она принадлежит Господу, и это ее глубочайшая тайна, ее служение Богу, не внешняя человеческая слава, а внутренняя, сокровенная, интимнейшая. Это тот подвиг, который делается не перед лицом человеческим, а перед лицом Божиим, поэтому нового имени не знает никто, кроме того, кто получает. Это относится не только к истории церквей, но и к каждому из нас, потому что каждому, кто сохранит верность, Господь даст новое имя. Каждый знает по себе, что есть нечто такое в духовной жизни, о чем невозможно ни рассказать, ни поведать, потому что это скрыто в глубочайшем тайнике.
Откр. 2, 18–29. «Фиатира» — это малоазийский городок, находящийся также недалеко от Пергама. Впервые туда прибыл апостол Павел в пятидесятых годах, нашел несколько благочестивых женщин, среди которых особенно выделялась Лидия, и прозелитов и основал маленькую общину. И вот эта маленькая Фиатирская община, которая не имела поддержки со стороны других христиан, была несколько изолирована, легко могла сделаться добычей различных лжеучителей, шарлатанов, лжепророков, которые бродили по дорогам Малой Азии. И действительно, появилась какая–то женщина, выдававшая себя за пророчицу. Апостол здесь называет ее Иезавелью; вспомним, что Иезавель была финикийской царицей, которая вышла замуж за израильского царя Ахава (в IX в. до Р.Х.) и пыталась насадить идолопоклонство в Израиле. Так вот, эта женщина называла себя пророчицей. Кстати сказать, в Малой Азии, особенно во Фригии, было много святилищ, где проповедовали женщины–прорицательницы. Вообще эта страна была родиной поклонения Богине–матери, фригийской Кибеле, Артемиде Эфесской. Жрицы, посвященные им, приходили в исступление, как вакханки, танцевали… И вот, по–видимому, такие жрицы, обратившиеся в христианство, стали вносить в церковь что–то ложное, чуждое, ненужное, опасное, и здесь — суровое предостережение от этою.
Что касается «глубин сатанинских», то речь — по–видимому, идет о гностицизме. В то время оккультные и теософские системы создавали колоссальные генеалогии, показывавшие происхождение духов, богов, демонов. Эти генеалогии занимали целые книги. Воображение работало, работала магическая, реалистическая фантазия. Все это, как темный дым, заслоняло христианское сознание. Люди навешивали на себя амулеты с изображением Христа, каких–то змееподобных или крылатых существ — тут было перемешано все: и астрология, и тайные науки. Чистый ручей христианства очень легко мог всем этим засориться, поэтому и говорится так сурово: все эти глубины сатанинские должны быть отвергнуты.
«Кто побеждает и соблюдает дела Мои до конца, тому дам власть над язычниками, и будет пасти их жезлом железным». Это мессианский образ. Мессия получает власть над миром в грядущем царстве, и поэтому все, кто сохраняет верность, становятся участниками Его царства. А сохраняют верность те, которые стремятся сохранить в чистоте саму веру. «Только то, что имеете, держите, пока приду».
3
1 И Ангелу Сардийской церкви напиши: так говорит Имеющий семь духов Божиих и семь звезд: знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мертв. 2 Бодрствуй и утверждай прочее близкое к смерти; ибо Я не нахожу, чтобы дела твои были совершенны пред Богом Моим. 3 Вспомни, что ты принял и слышал, и храни и покайся. Если же не будешь бодрствовать, то Я найду на тебя, как тать, и ты не узнаешь, в который час найду на тебя. 4 Впрочем у тебя в Сардисе есть несколько человек, которые не осквернили одежд своих, и будут ходить со Мною в белых одеждах, ибо они достойны. 5 Побеждающий облечется в белые одежды; и не изглажу имени его из книги жизни, и исповедаю имя его пред Отцем Моим и пред Ангелами Его. 6 Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам.
7 И Ангелу Филадельфийской церкви напиши: так говорит Святый, Истинный, имеющий ключ Давидов, Который отворяет — и никто не затворит, затворяет — и никто не отворит: 8 знаю твои дела; вот, Я отворил перед тобою дверь, и никто не может затворить ее; ты не много имеешь силы, и сохранил слово Мое, и не отрекся имени Моего. 9 Вот, Я сделаю, что из сатанинского сборища, из тех, которые говорят о себе, что они Иудеи, но не суть таковы, а лгут, — вот, Я сделаю то, что они придут и поклонятся пред ногами твоими, и познают, что Я возлюбил тебя. 10 И как ты сохранил слово терпения Моего, то и Я сохраню тебя от годины искушения, которая придет на всю вселенную, чтобы испытать живущих на земле. 11 Се, гряду скоро; держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего. 12 Побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего, и он уже не выйдет вон; и напишу на нем имя Бога Моего и имя града Бога Моего, нового Иерусалима, нисходящего с неба от Бога Моего, и имя Мое новое. 13 Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам.
14 И Ангелу Лаодикийской церкви напиши: так говорит Аминь, свидетель верный и истинный, начало создания Божия: 15 знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! 16 Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих. 17 Ибо ты говоришь: «я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды»; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг. 18 Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться и чтобы не видна была срамота наготы твоей, и глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть. 19 Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю. Итак будь ревностен и покайся. 20 Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною. 21 Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем, как и Я победил и сел с Отцем Моим на престоле Его. 22 Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам.
Комментарий
Далее идет Ангел Сарда — Откр. 3, 1–6. Еще раз упоминается, что Господь имеет в Своей деснице семь духов Божиих, семь звезд, то есть непоколебимую полноту церкви, которую ничто не может сдвинуть с места. Страшные слова обращает Он к этой общине: «Ты носишь имя, будто жив, но ты мертв», — слова, изобличающие упадок этой церковной общины.
Мы часто представляем себе первохристианские общины как какой–то заповедник святых. На самом деле и тогда были страсти, и тогда были немощи, и тогда был упадок, и тогда были все те кризисы, которые потрясают нашу церковь теперь. И она побеждала, несмотря ни на что. Почитайте апостольские деяния и послания и увидите, какие смуты раздирали первохристианекую церковь. Поэтому мы не должны унывать, следует смотреть вперед с надеждой.
Вот грозное предостережение сардийцам: «… ты носишь имя, будто жив, но ты мертв. Бодрствуй и утверждай… вспомни, что ты принял… храни и покайся…» Очевидно, в этой церкви все–таки не все пришли в состояние смятения; несколько человек «не осквернили одежд своих». Что такое белые одежды, в которые облекают побеждающих? Белый цвет был цветом радости, торжества и победы. Кроме того, он был знаком чистоты. Были люди, которые остались чистыми среди всеобщей сумятицы и греха, они и получили радость мессианского царства.
Откуда символ «книги жизни'"! Когда после разрушения городов их снова заселяли, то основных жителей, особенно знатных людей, записывали в особые списки, которые называли книгами жителей этого города. Такие книги существовали, например, когда заселялся после разорения Иерусалим, и пророки образно писали, что у Бога есть Своя книга, в которую Он записывает всех, кто в Его царство входит, у Него есть книга жизни. И те, кого Он вычеркнул, не войдут в Его Царство, в град Божий… Далее идет город Филадельфия, что значит «братолюбие». Он был построен эллинистическими монархами, и в знак одного из политических союзов был назван «братолюбивым городом» — Филадельфией.
Откр.3, 7–13. Прежде чем обращаться к филадельфийской церкви, Христос даст Себе еще одно наименование — Тот, Который «Святый Истинный, имеющий ключ Давидов». О ключе Давидовом говорится неоднократно в пророчестве Исайи, ключ Давидов — это ключ в Царство Божие. Это — таинственный ключ, и если Давид им запер, то уже никто не может отпереть, а если он отпер, никто не может запереть. Вот, скажем, одно из таких мест: пророк обращается к одному из благочестивых наместников города — «… и будет он отцом для жителей Иерусалима и для Дома Иудина, и ключ дома Давидова возложу на рамена его — отворит он, и никто не запрет, запрет он, и никто не отворит». То есть никто не может противиться его свершениям: если он отпер, значит так и будет.
Еще раз подчеркнем, что, если бы вы читали все параллельные места из Ветхого Завета, то увидели бы, что евангелист все время говорит словами Священного Писания.
Далее дается трогательная характеристика Филадельфийской церкви — «Ты не много имеешь силы». Очевидно, это была маленькая церковь, но она сохранила слово Божие, не отреклась. Это снова обращено ко все нам: мы малое стадо, но надо держаться твердо, и тогда даже внутренние распри нас не поколеблют. Иоанн говорит о «сборище сатанинском», о людях, которые утверждают , что они иудеи, но не таковы, то есть они лжеучители, раскольники, еретики. И перед их лицом малая община сумела сохранить твердость.
«И как ты сохранил слово терпения Моего, то и Я сохраню тебя от годины искушения… Побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего, и он уже не выйдет вон…» Это значит что человек (или церковь, как в данном случае) , будет в Царстве Божием такой же необходимой частью, как колонна, поддерживающая здание: ее нельзя вынуть, иначе здание обрушится.
«…напишу на нем имя Бога Моего» — в иерусалимском храме священные имена начертывались на двух медных колоннах, стоящих перед входом. И вот, на верных людях и церквах будет написано имя Божие, то есть они станут священными, как часть храма Царствия Божиего, Нового Иерусалима, нисходящего с неба. Иоанн говорит о Новом Иерусалиме, о котором пророчествовали пророки. Пророк Исайя Второй, называемый Второисайей, тексты которого начинаются с 40–й главы книги Исайи, говорит о Новом Иерусалиме, необычайном, отличном от древнего. Этому Иерусалиму и посвящены заключительные главы Апокалипсиса, он есть символ Царства Божиего, грядущего мира. Он утверждается на земле, но одновременно нисходит с неба, от Бога. Здесь Христос говорит о Себе, как о Человеке — «от Бога Моего». Заметьте это — ведь часто в антирелигиозной литературе говорят, что в Апокалипсисе Христос никак не человек, но чисто божественное существо. Но божественное существо не может так сказать: «от Бога Моего и имя Мое новое» и т. д., то есть Христос здесь явно выступает в человеческом облике.
Наконец, последняя церковь — Лаодикийская: Лаодикия находилась в нескольких десятках километров от Филадельфии.
Откр. 3, 14–22. Заключительное обращение к Лаодикийской церкви — самое величественное. Здесь Христос прямо называет Себя Божественной Премудростью, или Логосом. «Аминь, свидетель верный и истинный, начало создания Божия»… Слово «аминь» происходит от слова «эмуна» — вера, верность, твердость. Сказано: «в начале сотворил Бог небо и землю», а Премудрость говорит: «В Премудрости Бог сотворил небо и землю», то есть Премудрость и есть Логос, Слово Божие, творческий лик Бога. Здесь Христос выступает уже как Логос.
Дальше идет обличение этой церкви, которая решила, что у нее все благополучно. Очевидно, в Лаодикии не было ни гонений, ни каких–либо особенных притеснений, не было ни расколов, ни лжеучителей, — все у них было благополучно. И вот, почувствовав благополучие, церковь начала деградировать. Ни с кем не воюя, ни от кого не обороняясь, она стала впадать в самодовольство, которое Господь обличает здесь самыми жестокими словами: «Ты… не горяч и не холоден… извергну тебя из уст Моих». Эти прекрасные слова обращены не только к церквам, но и к отдельным людям. «Ты говоришь, «я богат… и ни в чем не имею нужды»…, а на самом деле так говорящий «жалок и нищ». Эти слова нам всем надо читать постоянно. Редко найдутся в пророческой книге столь лично направленные слова.
Иронично обращение Господа к этой церкви, поскольку она считает себя богатой: «советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное…» (то есть веру, которая прошла через горнило); ты, нищий, считающий себя богатым, — поди купи веру, и белую одежду, то есть чистоту, и «глазную мазь», то есть исцеление от греха, и попробуй не бояться искушений.
Тут же поясняется: «кого Я люблю, тех обличаю и наказываю». Это слова из книги Притчей Соломоновых, они о том, что в трудностях .куется дух человеческий. Заключительные слова главы — одни из самых прекрасных в Новом Завете: «Се стою у двери и стучу»… Господь входит к каждому, кто откроет Ему дверь.
Идея и чувство обитания Божия с людьми — это старая ветхозаветная идея. Бог пребывает с народом, Он, превышающий все земное, становится как бы земным. Он превращается в огненный столп, славу Свою, идет и белыми клубами опускается в скинию, Он осеняет храм. Храм означает, что люди собираются вокруг ковчега, где пребывает Бог. Но Бог не только здесь находится, Он находится повсюду, слава Его наполняет небо и землю, но здесь Его особое местопребывание, здесь Его скиния. «И слово стало плотью и обитало с нами, полное благодати и истины», — говорит апостол Иоанн. «Обитало» — в буквальном переводе — «построило скинию, построило шатер среди нас». Это общецерковный, общезаветный символ распространяется также и на духовную жизнь. «Приди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны».
На сем кончаются послания, обращенные к семи церквам, ко всей Церкви и к каждому христианину отдельно.
Возникает вопрос: что значит «не горяч и не холоден»? Здесь даются два полюса в человеке. Один полюс — с Богом, другой против Бога. Если человек с Богом, это значит, что он стоит на пути к благословлению. Если человек горяч против Бога, он может, как Савл, обратиться, значит, у него душа кипит… Самое страшное — это равнодушие, полное, как в народе говорят: «Ни Богу свечка, ни…» Равнодушие, индифферентность — это болото, в котором погрязает душа. Это смерть души. Я знал многих людей, которые стали истинными христианами, а прежде у них христианство вызывало какое–то отталкивание. А те, которые «в общем» очень благожелательно относились к вере, так всю жизнь и не обратились. Много было таких примеров, таких «гуманных» людей. Для них все это было «заодно», как сказал один из них: «я езжу повсюду — ну, посмотреть что–нибудь интересненькое…» Он не против, но не больше, он и от Бога не отпал и к Богу не пришел, и неизвестно, что он такое.
У Данте есть такое место, где находятся души подобного рода — после Лимба, перед рекой, через которую Харон переправляет души, носится толпа жалких существ, которых и ад не принимает, и небо не берет; никто их не берет, и они находятся в каком–то междуцарствии, и во главе их — какой–то «великий», совершивший отречение. Толкователи разделяются, и одни считают, что это отрекшийся папа Целестин (хотя многие предполагают, что он был даже святым), а другие считают, что это богатый юноша, который упоминается в Евангелии. И нам всем, и после обращения, и всегда может угрожать такая опасность. Процесса непрерывного возрастания нет, быть не может, и нам не дано. У нас есть процесс постоянного возвращения к юности, возвращения к первой любви.постоянного обновления. Такова история всей Церкви — это всегда возврат к Евангелию, возврат к истокам; иногда христиане круто разделываются с тем, что они накопили, и снова возвращаются вглубь. Даже тяжелый кризис церковного человека, хотя и опасен, но не так опасен, как состояние прелести, когда человек живет и не понимает, что он гибнет, а воображает, что все в порядке. Идут годы, месяцы, а потом — «со святыми упокой», и все оказалось впустую.
Когда спрашивают, можно ли получить спасение вне церкви, вопрос этот всегда задается без учета самого смысла понятия «спасение». Когда мы говорим о спасении, как о приобщении человека к божественной жизни, мы сразу же можем отдать себе отчет в том, что это приобщение однородным быть не может. Каждый человек приобщается к Богу в свою меру и в свою возможность, как и каждый народ и каждая цивилизация имеет какую–то свою меру к спасению.
Подлинное и полное приобщение к Богу может быть только через Его непосредственное явление. Конечно, древние мистики и пророки, суфии, дервиши, индийские брахманы — все они через свой мистический опыт в какой–то мере приближаются к Богу. Но все это идет через человеческие усилия, через человеческую устремленность вверх. И только в одном случае, в случае Христа, Бог является непосредственно. Это единственное и самое прямое откровение, поэтому спасение во Христе есть уникальное, единственное в своем роде, то есть самое глубочайшее приближение к Богу, а все остальное — где–то рядом, может быть, гдето очень близко. И когда мусульманин совершает свой намаз, обращаясь в сторону Мекки, то, конечно, он взывает к тому же Богу, что и мы. И этот Бог отвечает ему в солнце пустыни и в тишине ночью отвечает ему. Но никакая пустыня, никакое солнце, никакое мистическое переживание человека не может быть сравнено с тем, что было открыто Самим Богом через воплотившегося Христа. Именно в этом смысле мы говорим, что вне Христа нет того спасения, что во Христе. Какое–то спасение, какая–то приобщенность может быть даже и у атеиста, у человека, мысль которого повернута в ложную сторону, но сердце которого в некоторой степени какую–то крупицу Божьей благодати все–таки получает. А в отношении того, что будет дальше, можно сказать, что дальнейший путь души есть продолжение того, что началось уже здесь. Спасение начинается тут, по эту сторону жизни. Это причастие подается нам тут, в этой жизни, а там оно будет развиваться далее. Пройдут ли те, кто не верил, когда умер, через познание Христа? — Это для нас тайна, которую разберет Господь Бог.
4
1 После сего я взглянул, и вот, дверь отверста на небе, и прежний голос, который я слышал как бы звук трубы, говоривший со мною, сказал: взойди сюда, и покажу тебе, чему надлежит быть после сего. 2 И тотчас я был в духе; и вот, престол стоял на небе, и на престоле был Сидящий; 3 и Сей Сидящий видом был подобен камню яспису и сардису; и радуга вокруг престола, видом подобная смарагду. 4 И вокруг престола двадцать четыре престола; а на престолах видел я сидевших двадцать четыре старца, которые облечены были в белые одежды и имели на головах своих золотые венцы. 5 И от престола исходили молнии и громы и гласы, и семь светильников огненных горели перед престолом, которые суть семь духов Божиих; 6 и перед престолом море стеклянное, подобное кристаллу; и посреди престола и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади. 7 И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лице, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему. 8 И каждое из четырех животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей; и ни днем, ни ночью не имеют покоя, взывая: свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и грядет. 9 И когда животные воздают славу и честь и благодарение Сидящему на престоле, Живущему во веки веков, 10 тогда двадцать четыре старца падают пред Сидящим на престоле, и поклоняются Живущему во веки веков, и полагают венцы свои перед престолом, говоря: 11 достоин Ты, Господи, приять славу и честь и силу: ибо Ты сотворил все, и все по Твоей воле существует и сотворено.
Комментарий
Откр. 4, 1–2. Картина, которую рисует здесь евангелист, есть как бы иконописное изображение небесного богослужения, где небо — нечто подобное храму, и невидимое присутствие Божие явлено в виде пучка света. Сидящий подобен драгоценному камню, это центр, из которого исходят лучи света, а над ним — радуга, то есть здесь нет никакого антропоморфного, человекоподобного образа. Преклоняющиеся старцы, чудовища с головами живых существ, с телами, «исполненными очей», — все это сверхмировое.неземное богослужение. Сначала рассмотрим его детали, а потом обратимся к общему смыслу.
Слова «После сего я взглянул…» — это обычное в апокалиптической литературе выражение, обозначающее переход к следующей теме. «После сего взглянул»… — поднял глаза — и нечто происходит. «И вот дверь отверста на небе…» — это означает, что апостол Иоанн созерцает э т о издалека, он сам туда не входит, он остается у врат, а перед ним открывается как бы картина, как бы сцена, которую он видит, но сам в ней не участвует. Когда апостол Павел упоминает о своем состоянии духовного вознесения, он говорит, что «был вознесен до седьмого неба». Здесь же это небо открывается, но апостол Иоанн его только созерцает.
И вот он слышит голос: — Тебе сейчас будет все это показано. Все, что здесь написано, напоминает какой–то сон, происходит как бы во сне. С другой стороны, каждое слово здесь продиктовано Библией, Ветхим Заветом, и все образы привычны. В самом деле, сон и видение близко родственны между собой, потому что во сне мы вступаем в контакт с некоторыми духовными реальностями, и они воплощаются в те формы, которые свойственны нашему мышлению вообще, нашему опыту в частности, и конкретным событиям нашей жизни в эти годы, месяцы и дни.
«И тотчас я был в духе…» (Откр. 4, 2) — Отверзшиеся врата — это, конечно, условное выражение, но ведет оно свое происхождение от «врат храма» и «врат скинии». Это врата, которые бывали распахнуты, когда выносили ковчег завета в знак пребывания Бога в народе. Но вот здесь уже нет ковчега и нет храма. Был ли храм в это время уже разрушен, или же он находился в роковой опасности, или это было до разрушения храма — вопрос спорный. Мы говорили вначале, что Апокалипсис датируется промежутком между шестьдесят четвертым и девяносто пятым годом. Но главное — то, что евангелист показывает: земное богослужение–это отблеск некоего богослужения в ином мире, и поэтому для того, чтобы видеть это богослужение, надо иметь особую харизму. «И тотчас я был в духе»… — это вдохновение снизошло на него немедленно.
«И вот, престол стоял на небе»… — значит, он видит трон. Престол — это трон в данном контексте (образ, взятый из шестой главы пророка Исайи, где Господь восседает на троне; этот же образ содержится в книге Царств, где пророк увидел Господа, восседавшего на троне). Трон — символ царственности, но на нем нет царя, а есть сгусток огня и света, который писатель смог только сравнить с драгоценными камнями, и радуга, которая осеняет этот трон.
«Двадцать четыре престола» — это человечество, животные, эти чудовища с головами тельца, льва, орла и человека — это керубы, херувимы, олицетворяющие собой тварный мир. Издревле, с первых же книг Библии они олицетворяли вселенную. Особенно ясно это сказано у пророка Иезекииля, где четыре херувима, огромных огненных керуба, похожие на тех, которых изображали ассирийцы и вавилоняне, несут на своих плечах божественную колесницу. И вот, здесь эти же подобия керубов окружают небесный ковчег, и двадцать четыре старца с обеих сторон по двенадцать, — это знак избранников человечества. Одни считали, что это церковь Ветхого Завета и Нового, патриархи и апостолы (что не исключено, если это написано в 90–х годах). Но если в шестьдесят четвертом году, когда, возможно, некоторые апостолы были еще живы, то это уже сомнительно. Христос говорит: «Сядьте на престолах судить двенадцать колен Израилевых», то есть когда Господь приближает к Себе, следовательно, сажает одесную, по правую руку от своего престола, — это означает особое доверие Божие. Есть еще одно толкование, сводимое к следующему: в Иерусалимском храме было двадцать четыре череды священников, которые должны были совершать богослужение в течение суток. И здесь, поскольку совершается некое небесное богослужение, мы находимся в небесном алтаре, здесь эти двадцать четыре старца — это небесные священники, предстатели, представители рода человеческого, небесные двадцать четыре череды.
«От престола исходили молнии и громы и гласы» — это образ Синая. «И семь светильников огненных горели пред престолом, которые суть семь духов Божиих…» Семь — это полнота духовного мира, семь ангелов книги Товита, которые находятся у Бога, и одновременно полнота церкви, ибо семь ангелов — покровители семи церквей.
«Перед престолом море стеклянное, подобное кристаллу» … — обычный в Библии образ мирового космического глобуса, это небо, небесный свод, который напоминает одновременно и море, и прозрачное стекло.
Четыре животных — это космическая вселенная и они — на ее четырех углах. «Они исполнены очей» — очи, у пророка Иезекииля, — это звезды, которые сверкают на небесной колеснице, и таким образом здесь собрано все мироздание: люди, живые твари и небесные тела. И все они взывают непрерывно, ни днем, ни ночью не переставая: «Свят, свят, свят Господь Саваоф». Это слова из шестой главы пророка Исайи, это песнь ангелов, песнь серафимов.
Но что значит «ни днем, ни ночью не имеют покоя»? Это означает, что космическое богослужение есть особый род богообщения, и что они имеют постоянное общение с Богом. Богослужение имеет своею целью богообщение, это путь к Богу, а не то, что Богу приносят что–то, в чем Он нуждается. Так вот, небесные существа, духовные существа, которые лежат в основе природы, ангелы и люди находятся там в постоянном общении с Богом. Именно это и означает… «ни днем ни ночью не имеют покоя…», то есть для них нет времени. Они над временем, над бытием, там они взывают: «Свят, свят, свят, Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и грядет». Полагают, что эта песнь была очень древняя, ее пели первые христиане в апостольское время (именно поэтому она и вошла в литургию). Не только природа воздает хвалу Богу, но и вся тварь, особенно двадцать четыре старца, которые падают перед живущим, полагают свои венцы перед престолом.
Почему они полагают свои венцы? Увенчано все человечество; человек поставлен как царь твари, но в то же время он царь только лишь потому, что получил свою власть свыше, от Бога. Когда он хочет отпасть от Бога, он надевает на себя этот венец и считает его собственным. Когда же истинное человечество стоит перед лицом Божиим, оно падает перед Ним и снимает свой венец. «Достоин Ты, Господи, принять славу, и честь, и силу, ибо Ты сотворил все, и все по Твоей воле существует и сотворено». Перед нами небесная евхаристия; воздается слава, честь и благодарение Сидящему на престоле, а благодарение и есть евхаристия. Это начало описания тайны судеб мира некоторые толкователи считают прологом обращения к иудейской церкви — отсюда и по одиннадцатую главу, а с двенадцатой главы — обращение к языческой церкви. Но это деление принимается далеко не всеми. Во всяком случае, повествование о сокровенных судьбах мира начинается с картины видения славы Божией, нарисованной красками ветхозаветных авторов.
5
1 И видел я в деснице у Сидящего на престоле книгу, написанную внутри и отвне, запечатанную семью печатями. 2 И видел я Ангела сильного, провозглашающего громким голосом: кто достоин раскрыть сию книгу и снять печати ее? 3 И никто не мог, ни на небе, ни на земле, ни под землею, раскрыть сию книгу, ни посмотреть в нее. 4 И я много плакал о том, что никого не нашлось достойного раскрыть и читать сию книгу, и даже посмотреть в нее. 5 И один из старцев сказал мне: не плачь; вот, лев от колена Иудина, корень Давидов, победил, и может раскрыть сию книгу и снять семь печатей ее. 6 И я взглянул, и вот, посреди престола и четырех животных и посреди старцев стоял Агнец как бы закланный, имеющий семь рогов и семь очей, которые суть семь духов Божиих, посланных во всю землю. 7 И Он пришел и взял книгу из десницы Сидящего на престоле. 8 И когда он взял книгу, тогда четыре животных и двадцать четыре старца пали пред Агнцем, имея каждый гусли и золотые чаши, полные фимиама, которые суть молитвы святых. 9 И поют новую песнь, говоря: достоин Ты взять книгу и снять с нее печати, ибо Ты был заклан, и Кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа и племени, 10 и соделал нас царями и священниками Богу нашему; и мы будем царствовать на земле. 11 И я видел, и слышал голос многих Ангелов вокруг престола и животных и старцев, и число их было тьмы тем и тысячи тысяч, 12 которые говорили громким голосом: достоин Агнец закланный принять силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь и славу и благословение. 13 И всякое создание, находящееся на небе и на земле, и под землею, и на море, и все, что в них, слышал я, говорило: Сидящему на престоле и Агнцу благословение и честь, и слава и держава во веки веков. 14 И четыре животных говорили: аминь. И двадцать четыре старца пали и поклонились Живущему во веки веков.
Комментарий
Откр. 5, 1. Первый акт этого видения — картина престола Божия, которой завершается дантовский «Рай». Второй акт — явление книги, и книга эта — история мироздания, та, которая видна Богу из запредельных высей в законченном и совершенном виде. Не совсем то, что предназначено, — мы не будем употреблять такой жесткий термин, — а то, что вершится на самом деле. Нам трудно вместить это в наше сознание, в нашем измерении бытия всегда остаются возможности идти направо и налево, но вот, если мы посмотрим назад, то увидим, что наш выбор уже нельзя изменить, где–то он уже был сделан. И вот где–то пишутся события; кстати, это совсем по ту сторону времени, что означает выход за предел твари, так как тварь может находиться только во времени. И вот апокалиптики, древние авторы апокрифов, уповали на то, что эта сокровенная книга им раскроется, и в этих своих упованиях они часто приходили к далекому от библейского понимания детерминизму: якобы все определено довольно жестко и иного пути нет. Так считали авторы Книги Еноха, Книги Сивиллы, Книги Юбилеев, Завещания двенадцати патриархов и т. д.
У пророка Даниила, канонического апокалиптика, это выражено не в такой резкой форме. У него как бы сохраняется альтернатива. Здесь же, у автора Апокалипсиса, хотя, казалось бы, он целиком проникнут тем же духом, ясно сказано: это тайна, в которую никто проникнуть не может. Только тот может проникнуть в нее, кто стоит по ту сторону тварного бытия. Эта мысль дана с глубоко драматичной конкретностью: он видит таинственную книгу, он так стремится узнать, что же будет, что даже плачет, — так ему горько, что будущее закрыто
(Откр. 5, 4) А ведь христианину не подобает жить будущим и смотреть в будущее, оно закрыто, да и кто это может? Никто. Старец ему говорит, что «лев от колена Иудина, корень Давидов, победил».
И вот тут–то проявляется сверхчеловеческое достоинство Христа (Откр. 5, 6). Он стоит посреди старцев, — заметьте, — не на престоле, — нет, Христос подходит как искатель, как Тот, кого надо вознести, и когда Он идет по земле, Он добровольно лишает Себя почти всех прерогатив божественности. Он не только нуждается в отдыхе, в сне, в пище, но и страдает и умирает. Он не имеет всякой власти на небе и на земле. И только победив смерть, Он, именно человек Христос, получает эту власть. Он, одновременно являясь человеком, находится по ту сторону твари, поэтому Он и может открыть эту книгу, единственный из всех. Хотя апостол Иоанн еще не дает полной формулы богочеловечества, но он сразу хочет подчеркнуть, что это не просто пророк, вознесенный откуда–то в человеческие глубины. Иисус предстает перед старцами в символическом виде. Он победитель; победитель должен прийти с мечом, на коне, в венце, как потом в Апокалипсисе. Он явится победителем империи. А здесь, «лев от колена Иудина» — по библейскому пророчеству это Мессия, Избавитель. «Корень Давидов» — это тоже явное указание на Мессию–Христа. Он победил и может раскрыть эту книгу. Но, несмотря на то, что Он победил, Он не является во всеоружии, а приходит, как Агнец со знаками заклания, как бы закланным.
Изобразить этот облик Христа, стоящего перед троном, нельзя, нет таких живописных красок, потому что у Него семь рогов и семь очей, которые суть семь духов Божиих, то есть семь сил Святого Духа (рог в Ветхом Завете и в древневосточной символике всегда обозначал силу).
Семь очей обозначают полноту Его познания и одновременно — Его взирание на церкви. Они — «суть семь духов Божиих, посланных во всю землю», действующих в церквах. «И Он пришел и взял книгу из десницы Сидящего на престоле». И здесь имеется обращение не только к Сидящему, но и к Самому Агнцу. Присутствующий, совершающий литургию Космос в лице чудовищных херувимов, ангелов и старцев, — все они падают ниц перед Ангелом, а музыкальные инструменты, чаши с фимиамом — это все, как поясняет сам апостол, суть молитвы святых. «Поют новую песнь».
Что значит «новую песнь»? Тут несколько раз упоминается о новой песне, потому что «старая песнь» — это один из важнейших ветхозаветных гимнов. В данном случае старая песнь считается — «Свят, свят, свят Господь Саваоф». А тут новая, «достоин Ты — это уже обращение к Агнцу — взять книгу и снять с нее печати». Агнец победил, но победил не силой, а тем, что был заклан, и " кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка и народа и племени». «И соделал нас царями и священниками Богу нашему». Эти слова подтверждают общую мысль толкователя о том, что двадцать четыре старца обозначают человечество избранных. Неважно, принадлежат ли двенадцать из них к Ветхому Завету и двенадцать — к Новому, но так или иначе здесь совокупность церкви, как человечества, и человечества как церкви, перенесение на церковь общего усыновления, которое было дано сначала Израилю, а потом всей Церкви.
Откр. 5, 10.» И мы будем царствовать на земле», то есть царство Божие — это владычество благословенных принципов, которые Господь хочет положить в основу творения и которых нет, пока существуют противящиеся силы. И весь Апокалипсис посвящен вот этой брани, этой трагедии, что мир восстает против Бога и противится Ему: он — как бы ответ людям в первые дни первых же гонений. Он–ответ недоумевающим, которые ждали немедленного сошествия Христа в силе и славе, ответ тем, которые не могли понять, почему не совершается массового обращения, такого, как они думали. Мир противится Богу, но, когда Бог будет царствовать.этого уже не будет.И тогда избранные.то есть те, которые пошли за Ним, будут царствовать на земле. Но это не маленькая кучка или горсточка, как думали кумранские сектанты или им подобные группы.Здесь сказано: голос многих Ангелов вокруг престола и животных и старцев, и число их было тьмы тем и тысячи тысяч», — это число не только ангелов, но и людей.их огромное множество,и они поют песнь. Возможно, это одна из песен ранних христиан о достойности Агнца закланного. Который принимает дары Духа Святого, силу, богатство, премудрость, крепость, честь и славу и благословение.и владеет этими сокровищами. И тут все создание — подчеркивается, что вся црирода на небе и на земле, то есть весь космос воспевает уже славу и Богу, и Агнцу, сидящему, на престоле, «и Агнцу благословение и честь, и слава и держава во веки веков». .
Тот, кто был Человеком, Тот, Кто был заклан, становится теперь одесную Бога. Иисус как Бог всегда находится в Троице, а как Богочеловек Он поднимается с земли — в этом тайна Вознесения — и входит в божественный мир. После этого идет раскрытие печатей, раскрытие тайны катастроф, которые предшествуют явлению Христа в силе и славе.
Число четыре — в том случае, когда говорится о четырех животных, — всегда в древности обозначало мировой круг, четыре страны света, полноту такого рода. И когда спрашивали — почему Евангелий четыре, то ранние христианские писатели отвечали: потому что четыре страны света. Многим этот ответ казался странным, но на самом деле это означало символическую полноту, как и квадратный Иерусалим в видении Иезекииля, как четверо ворот; это был такой вселенский, всемирный знак, произошло параллельное развитие, и вот было выбрано четыре Евангелия и четыре животных. Их изображали когда–то отдельно; четыре животных, четыре херувима, изображались в ранних христианских храмах, а уже потом — евангелисты, а потом они как–то слились. По поводу этого уже есть последующие толкования, но чисто произвольные, которые каждый может придумать.
Обычные традиционные толкования сводятся к тому, что евангелист Матфей символизируется человеком, потому что он начинает с человеческой родословной Христа. Евангелист Марк изображается со львом, потому что он начинает с описания пустыни и Крестителя. Евангелист Лука — с тельцом, потому что он начинает с описания жертвоприношения в храме, совершаемого Захарией. А апостол Иоанн, как орел, возносится в горние сферы. Это было принято в средние века, но на самом деле не имеет значения.
Как же быть с теми тварями, которые обладают вечной жизнью — с ангелами, с небесными силами, херувимами и т. д. и с душами в том числе? В какой мере они причастны к вечности или, приобщившись вечности, они должны потерять что–то от своей тварности, но во всех случаях они остаются тварями? Помните слова Спасителя: «Ангелы небесные не знают, когда будет день и час. — И Сын Человеческий не знает…»
Он не получил силу и славу, пока Он не поднялся туда, Он Себя умалил, и поэтому Он не мог стоять вне времени. Значит, и ангелы тоже как–то по–своему зависят от времени, они, может быть, более свободны от него, чем мы, но по–настоящему, полностью выйти из него, очевидно, они не могут.А в будущем, как и сказано, времени уже не будет, но до этого мы еще не дошли. А пока все пребывают во времени, и души тоже, недаром у нас отмечается сорок дней после кончины.
