Показать все теги
Главное занятие ительменов — рыболовство определяло и выбор места для их поселений. Они располагались у рек, богатых рыбой, на террасах, не подвергавшихся сезонному половодью.
В конце XVII—начале XVIII в. селения (острожки) представляли собой одну, реже две—четыре полуземлянки, служившие зимним жилищем, а вблизи их сооружали большое количество балаганов — свайных построек, в которых жили летом. Судя по материалам С. П. Крашенинникова и Г. В. Стеллера, поселения ительменов до 40-х гг. XVIII в. соответствовали семейным общинам. Расселялись они на одной реке и были связаны кровным родством и единством рыболовных угодий. «Всякой острожек ту реку, при которой живет, почитает за владение своего рода, и с той реки на другую никогда не переселяется» [107, с. 378].
Одновременно начался процесс выделения отдельных семей из указанных общих поселений. «Естьли по какой нибудь причине одна или несколько семей пожелают жить особливыми юртами, — писал С. П. Крашенинников, — то делают оные выше или ниже острожка по той же реке или по посторонней, которая течет в реку их. Чего ради думать можно, что на всякой реке живут сродники, которые происходят от одного прародителя» [там же]. Обычно все родственники жили в одной полуземлянке. Интересно отметить, что в настоящее время северные ительмены термином атнэм обозначают и «дом», и «поселение» (поселок, село).
В конце XVII в. насчитывалось 120 поселений, названия большинства острожков соответствовали названиям рек, на которых они располагались. Очень часто их называли именами старейшин, назначенных администрацией. Некогда часть острожков получила свои наименования от русских по их местонахождению: Кресты, Козыревское, Голыгино, Ключи и т. д. [141, с. 176—197].
Начиная с XVIII в. число ительменских острожков сокращается. Так, в 1730 г. их насчитывалось 91 [30, с. 417—418], а к 1770 г. уменьшилось до 74 [141. с. 197]. Это сокращение произошло по разным причинам: в силу ассимиляции ительменов с русскими, а чаще вследствие эпидемий, распространения заразных болезней, иногда уносящих из жизни почти всех жителей острожков. Еще более сократилось число поселений во второй половине XVIII—XIX вв. Согласно Первой Всероссийской переписи 1897 г., камчадалы и ительмены оказались расселенными в 35 пунктах. Причем только около 42 % проживающего в них населения показали своим родным языком ительменский, остальные-русский [148, с. 914—920]. По данным В. Н. Тюшова, в конце XIX—начале XX в. аборигены Камчатки жили в восьми селениях западного побережья [199, с. 61—62], а в остальных указанных переписью 1897 г. пунктах жили камчадалы, близкие по быту, материальной культуре и внешнему облику к ительменам.
В конце XVII — первой половине XVIII в. большинство острожков были небольшими по размерам и насчитывали ог 20 до 100 жителей, если считать в среднем семью в пять человек. Лишь в 15 острожках население составляло более 150 человек, и только в Машуре — около 400 человек. «А в остроге в одной зимней юрте, — отмечал В. Атласов, — а в иных острогах в 2 юртах живет людей человек по 200 и по 150» [101, с. 32].
Сопоставляя все вышеизложенные данные, В. В. Антропова пришла к выводу, что в момент прихода русских на Камчатку в основе организации поселений лежал родовой или кровно-родственный принцип, они имели сравнительно большой численный состав, а в 40-е гг. XVIII в. острожки дробятся на мелкие домохозяйства, хотя родственные связи еще сохраняются [27, с. 142].
Во второй половине XIX в. количество местных жителей в поселениях увеличилось в среднем в 1.5— 1.9 раза (данные 1852 и 1897 гг.) [79; 199].
Количественный и национальный состав, динамику численности ительменских сел в Советское время можно проследить по данным переписей: Приполярной 1926—1927 гг., всесоюзных 1970 и 1979 гг. и похозяйственных книг сельсоветов. В 20—30-х гг. ительмены были расселены в 1 1 населенных пунктах Тигильского района, начиная с с. Сопочного на юге, кончая с. Воямполкой на севере [189, с. 24— 27]. В большинстве поселений проживало от 70 до 100 человек. В селах Хайрюзово, Напана и Воямполка было зафиксировано смешанное население: вместе с ительменами жили коряки и русские [204, с. 15].
За годы Советской власти в связи с коллективизацией произошла концентрация населения и появился ряд крупных поселков.
В настоящее время ительмены расселены в основном в трех селах: Тигиль, Ковран, Хайрюзово, где с ними живут русские, украинцы, коряки и другие представители народов нашей многонациональноii страны.
Типы поселений.
Согласно сведениям исследователей XVIII в., поселения аборигенов Камчатки были постоянными п сезонными (промысловыми). Первые располагались в большинстве случаев на берегу рек, в приустьевой части. В каждом из них имелись зимние жилища, в которых жили с начала ноября и до начала апреля, и летние — балаганы. Обычно число жилищ в поселениях различно. Так, в 30-е гг. XVIII в. в большинстве селений было по одному—двум жилищам и лишь в с. Ешкун и Камаки — пять, а в с. Машура — девять зимних жилищ [30, с. 414]. В зависимости от того, сколько семей жило в землянке, столько было летних жилищ—балаганов.
Летний травяной шалаш и балаган (по В.И. Иохельсону).
Постройки располагались беспорядочно, и «все остроги были до прихода русских всегда со всех сторон окружены частоколом или земляным валом, а также камнями с целью хотя бы некоторой защиты от нападения соседей» [230. л. 271].
Под влиянием русских ительменские острожки меняли свой внешний облик. Г. А. Сарычев, посетивший полуостров в конце XVIII в., писал: «Сравнивая нынешнее состояние камчадалов и образ их жизни с описанием г. Крашенинникова, нашли мы великую перемену. . . Юрт их или землянок нигде не видно, а вместо того построены везде русские избы» [170, с. 125—126]. Как отмечают очевидцы, почти в каждом селении строились церкви или часовни, а в XIX—начале XX в. при домах имелись балаганы, служащие преимущественно хозя)кт- венными постройками, и вешала для вяления рыб. Однако характерной особенностью поселения по-прежнему была беспорядочность в планировке. Кое-где появились небольшие огороды и постройки для содержания домашних животных — коров, лошадей.
Ительменский балаган
Кроме острожков в XVIII —начале XX в. были и так называемые летовья, или летники,— временные поселения на местах промыслов. «Оседлые туземцы Северной Камчатки обыкновенно имеют два помещения, в которы.х живут они в различный времена года. — сообщал Дж, Кеннап, — зимняя н летняя и отдалены друг от друга на 5 верст. В нервом помещении, обыкновенно расположенном в нескольких верстах от моря, под прикрытием гор н лесов, они живут от сентября до нюня. Летнее помещение строится исключительно с целью рыбной ловли, у устья рек, и состоит из нескольких юрт, 8 пли 10 конических балаганов... и большего количества деревянных рам дл я сушки рыбы. В это рыболовное селение лее жители перебираются в начале июня, оставляя совершенно пустынными своп зимние жилища. Как только рыбный сезон копчен, камчадалы прячут свою сушеную юколу в балаганы и возвращаются в своп зимния квартиры для необходимых приготовлений к ловле соболей» |99, с. 102—103].
В 20—40-х гг. XX б. все еще сохранялась традиция бытования двух поселений — постоянного и временного. Так, Е. П. Орлова в 20-х гг. XX в. сообщала: «Селение Утхолок разбито на два: летнее стойбище, расположенное в самом устье, является местом морского и отчасти рыбного промысла, в нем население проводит почти половину времени; н зимнее стойбище и 30 верстах от моря, куда съезжаются па зиму, а весной промышляют для себя рыб\г. . . Селение Конран. . . тоже разбивается па два: летнее-— в одной версте от моря п зимнее — в двенадцати верстах» [113. с. 68— 69].
За годы социалистического строительства выросли иные — колхозные селения, большие по размеру, радиофицированные, с новым комплексом жилых, хозяйственных н общественных построек. Все они связаны между собой телефонной линией, различными видами транспорта.
В современных поселениях важное место занимают общественные здания, хозяйственные и подсобные постройки колхозов. Обычно в центре села стоят школа, клуб, правление колхоза, сельсовет, магазины. Подсобные хозяйственные сооружен ня (птицеферма, лесопилка, скотный двор, электростанции и др.) расположены, как правило, на окраине села. Все общественные здания имеют срубную конструкцию.
Центром всей общественной и культурной жизни села является клуб, в одном здании с которым обычно располагается н библиотека. Наиболее благоустроены помещения школ, интернатов и детских комбинатов. Все здания типовые, светлые, с водяным отоплением. Обычно рядом со школой н интернатом располагаются вспомогательные учреждения: мастерские.
Хозяйственные постройки. Пришкольный участок.
Чем многолюднее поселок, тем крупнее комплекс школьных зданий.
В каждом селении имеются медпункт и больница со стационаром, а в таких селах, как Тпгиль, Усть- Хайрюзово, создан целый ряд оздоровительных учреждении: больница, амбулатории. аптека и пр.
Неотъемлемой частью всех поселении стали магазины со складами для промышленных п продовольственных товаров, пекарня, электростанции, хозяйственные и подсобные постройки колхоза: помещения для крупного рогатого скота, птицефермы, конюшни. овощехранилища, склады, гаражи. Большинство из них построено по типовым проектам.
В настоящее время продолжается большое жилищное строительство, появляются новые школы, больницы, клубы, магазины, культурно-просветительные и общественные учреждения, строительство которых осуществляется за счет государства и колхозов, Все мероприятия направлены на дальнейшее улучшение быта и повышение культуры местного населения.
Немаловажное значение в характеристике поселения имеет индивидуальная усадьба — комплекс жилых, хозяйственных и бытовых сооружении. Они тоже ста.in иными — по форме и размерам. Они различны и в зависимости от топографических условии, и от значимости в хозяйстве таких занятий, как огородничество. Преимущественно дворы имеют четырехугольную форму, и их значительную площадь занимает зеленый сектор, куда входят огороды, иногда ягодники, клумбы с цветами.
Большие усадьбы имеют жители таких сел, как Тигиль и Хайрюзово, на которых явно сказалось влияние русского населения. Они представляют собой обнесенные забором площади, внутри которых находятся жилые дома, небольшие хозяйственные постройки (курятник, маленький capaii для хранения соленой рыбы, соли и других продуктов) и зеленый участок. Рабочий сектор обычно небольшой. Возле дома сложены дрова или бревна. Наиболее распространенное расположение домов — лнпейное, фасадом на улицу.
Жилища
Первые письменные данные о жилищах были сообщены В. В. Атласовым: «А юрты у них зимние земляные, а летние на столбах вышиною от земли сажени по три, намощены досками и покрыты еловым корьем, а ходят в те юрты гю лестницам» [101. с, 311. Более подробное описание устройства полуземлянки дано С. П. Крашенинниковым и Г. В. Стеллером | 107, с, 374; 230, л. 264—2651. Она служила общим жилищем для нескольких родственных семей, и строительство ее было делом всего этого коллектива. При этом существовало половозрастное разделение труда: мужчины выполняли плотницкие работы, а женщины резали костяными серпами траву, покрывали ею крыши и плели циновки, которыми выстилали пол и завешивали стены внутри жилища. В самом центре находился очаг. Вдоль стен устанавливали спальные нары. Не было их против очага, где обычно стояла домашняя утварь. В некоторых жилищах спали на земляном полу, устланном циновками. У каждого ительмена на месте ночлега хранились все необходимые для работы и домашнего обихода вещи. Входили з жилище по лестнице-стремянке, под которой «обыкновенно очаг бывает, и для того во время топления юрты непривычному трудно входить и выходить из юрты: ибо и лестница так горяча бывает, что ухватиться нельзя; и проходя сквозь дым должно переводить дух, чтоб не задохнуться» [107, с. 375—376].
Полуземлянка, наиболее древнее ительменское жилище, к концу XVIII в. была вытеснена русской избой. Но из-за отсутствия навыков в строительстве домов срубного типа и необходимого инвентаря все ительменские жилища XIX—начала XX в. были неказистыми, со скудной в них обстановкой. Вот что по этому поводу сообщал В. Н. Тюшов: «Маленькие и бедные домики селения, если только можно назвать домиками эти жалкие обитаемые лачуги, с окнами, нередко затянутыми полотнищами из сшитых медвежьих кишок вместо стекол, всегда сырые и крайне грязные. . . по большей части даже без сеней, не разгороженныя никакими перегородками, представляют собой небольшие квадратные срубы, неплотно, по неуменью, ставленные, покрытые травяной крышей и с отверстиями для окон... Очень часто пола в таком помещении нет, или, вернее, пол земляной, закрытый сухой травой» [199, с. 127—128], Дом обычно обогревался печыо, сделанной из самодельного провоженного кирпича, основой которой служил так называемый «опечик»: это короткие бревна, сложенные в один или два венца. В помещении стояло 2-3 скамьи, 1-2 табуретки, топчан, служащий кроватью. Освещались жилища при помощи переносных или закрепленных жирников. Первые представляли собой каменную плошку или ракушку с фитилем из лоскута или мха. наполненную жиром и установленную на деревянную подставку в виде подсвечника. Для вторых в потолке, обычно около печи, делалось отверстие, куда вставлялась деревянная трубка, выходящая в чердачное помещение. К нижнему концу ее привязывался берестяной конусообразный раструб, к которому подвешивалась на веревочках из крапивы или сухожилий дощечка с жирником (все та же каменная плошка или ракушка с фитилем). Трубка и берестяной раструб над жирником служили отводом для образующихся газов и сажи [там же, с. 341—342].
Следует отметить, что в 20-30-х гг. нашего столетия в постоянных поселениях близкие родственники (братья) строили большие срубные жилища размером 50-60 кв. м.
Некоторые ительмены к домам пристраивали сени из бревен пли жердей, проложенных сухой травой. В больших жилищах из досок делали несколько перегородок: в переднем углу справа находилась горница, слева — спальня, около печи — кухня и у двери — прихожая. Для гостей стояла кровать, а сами хозяева спали на полу. В прихожей устанавливали стол, на кухне были полочки для посуды и небольшой столик. В каждом доме, в центре спальни, на гвозде, подвешивалась люлька, которая представляла собой кусок холстины, натянутый на деревянную раму.
Иногда строили каркасные дома с пазовыми креплениями. В этих случаях устанавливали 4-6 столбов с прорубленными пазами, куда вставляли горбыли плоской стороной внутрь. Стены обивали дранкой и обмазывали глиной, перемешанной с мелко нарубленной соломой. Все остальные элементы жилого дома конструировались так же, как и в сруб- ной избе.
В некоторых ительменских селах до 40-х гг. бытовали так называемые землянки-юрты, при постройке которых устанавливали шесть столбов, соединенных перекладинами: четыре одинаковой высоты по углам, два — более высоких по центр\. На последних покоился каркас крыши-потолка, который устилали жердями, поверх них накладывали сухую траву. Стены делали из горбылей или тонких жердей, поставленных сплошным рядом. Снаружи стены и крыш\ обкладывали дерном, внутри штукатурили. В таком жилище было, как правило, два небольших окна — на восток и на юг.
В настоящее время большинство домов ительменов (четырех-, двух- и одноквартирные) представляют собой добротные бревенчатые помещения, оштукатуренные и выбеленные изнутри. Кровельным материалом служат толь, тес или шифер. Потолки в квартирах часто обшиты фанерой и покрашены масляной краской в спокойный цвет (белый, голубой). Окна большие, с двойными рамами и с форточками. Во многих жилищах двери чтеплены и имеют внутренние запоры в виде железных крючков или щеколд. Каждый дом и квартира снабжены пристройкой — сенями, половина которых отводится под кладовую для хранения продуктов, одежды, утвари, н крыльцом самой простой конструкции: площадка перед входом и несколько ступенек.
Однокомнатные дома и квартиры обычно разделены при помощи дощатых перегородок на две части: комнату (спальню) и кухню.
В связи с ростом культуры и улучшением материального благосостояния населения изменилась внутренняя обстановка в жилых помещениях.
В жизнь ительменов прочно вошли и новые бытовые и культурные навыки: есть за столом, посуду и квартиру содержать в чистоте и порядке, пользоваться постельным бельем и т. д.
Летние жилища.
В конце XVII - начале XVIII в. каждая семья имела и летнее жилище, в котором жила с ранней весны до поздней осени. Устройство его описал С. П. Крашенинников: «Сперва ставят девять столбов вышиною сажени по две и больше, в три ряда в равном расстоянии. Столбы связывают перекладинами, на перекладинах мостят пол кольем и устилают травою: поверх полу делают из колья ж высокой востроверхой шатер, которой, обрешетя прутьями или тонкими кольями ж, покрывают травою. Траву прижимают кольем, а для крепости, чтоб не сносило ветром, концы верхнего колья с концами нижнего связывают ремнями и веревками. Двери у них делаются с двух сторон, одни против других прямо. Ходят на балаганы по таким же лестницам, как в зимние юрты» [107, с. 377]. Конусообразная или четырехскатная крыша ставилась прямо на помост, который имел со всех сторон большую внешнюю площадку [там же, с. 385, 439]. В XX в. наиболее распространенной стала заимствованная двускатная форма крыш.
Свайные постройки строились на местах промыслов, где под ними вяли рыбу или разделывали ее в сырую погоду. В них же хранили заготовленные впрок юколу, икру и другие продукты, и «таким образом корм их хранится в целости от зверей, которые на балаганы попасть не легко могут» [там же, с. 377]. С переходом ительменов в срубные избы балаганы перестали служить летними жилищами, а использовались в основном как хозяйственные постройки, хотя единичные случаи применения их для ночлега наблюдались еще в XX в.
Временные промысловые жилища.
Специфика занятий ительменов в прошлом предполагала сезонный отрыв части населения от постоянных мест жительства. Рыбаки, охотники, сборщики дикоросов значительную часть времени проводили на местах промыслов, где сооружали временные жилища. Наиболее простыми из них были шалаши. «Там, где камчадалу приходится ночевать, — писал Г. В. Стеллер, — он тот час же сооружает себе из длинной и высокой травы шалаш; их можно видеть очень часто повсюду на берегах рек и на торфяниках» [230, л. 271]. Для этого вырубали четыре палки длиной 1.5— 2 м с развилками на конце. Из них делали стойки и укрепляли на расстоянии около двух метров друг от друга. На развилки клали жердь, к которой наклонно приставляли срубленные ветви деревьев. Если погода была хорошая, на этом сооружение шалаша заканчивалось. В случае дождя поверх ветвей или приставленных палок настилали траву. Для прикрытия задней части шалаша также использовали ветви деревьев, поставленные комлями вверх.
Иногда на временных стоянках при сильном ветре устраивали заслон — каркас из палок с наброшенной на него палаткой. На местах промыслов бытовали и более капитальные постройки для жилья. Так, в конце XIX— начале XX в. В. Н. Тюшов дал описание двух промысловых жилищ ительменов. Одно из них встречено у рыбаков с. Сопочного: «Юрта (временное осеннее жилье). . представляет собою полую четырехгранную пирамиду, составленную из длинных жердей, прикрытых сверху корой ветлы и травой, которыя.. . задавлены рядом таких же длинных, но более тонких палок. В центре она вышиною до 2.5 сажен, в то время как стороны ея — до двух сажен. Наверху, в центре, между жердями имеется небольшое отверстие для выхода дыма. Входное отверстие.. . закрывается на ночь (для теплоты) сколоченной из досок крышкой. Дверь эта прилегает неплотно, и потому большой теплоты. . . в зимнее время ожидать нельзя, если не поддерживать в юрте постоянного огня, который обыкновенно разводится посредине. . . По стенам, во многих жердях вколочены деревянные колышки (спицы) для развешивания одежды и других вещей, а на полу (земляном) вдоль стены — доски, играющия роль скамей» [199, с. 327—328].
Временная постройка другой конструкции была встречена им у ительменов с. Коврана. Она представляла собой двускатный шалаш, со всех сторон покрытый травой. Входом в него служила узкая невысокая дверь, сколоченная из двух досок. Она держалась на деревянных петлях. На середине постройки имелось отверстие, служащее для выхода дыма. Очаг располагался в центре, над ним при помощи кольев укреплялась палка (поперечина), на которую подвешивали крючки для чайников и котлов. Пола не было [там же, с. 425].
До 50-х гг. нашего столетия на местах промыслов, во временных поселениях обычно строился один большой шалаш (юрта), внутри которого каждая семья размещалась в отдельной палатке или пологе. Устройство каркаса юрты аналогично каркасу вышеописанной землянки. Отличие состояло в том, что на каркас летнего жилища сначала настилался слой коры тополя, затем — сухой травы. Все покрытие скреплялось жердями. Шалаш имел дощатую дверь. Очаг обкладывался бревнами, над ним подвешивали жерди для сушки одежды и обуви. Около очага устанавливали стол и скамейки. Окон и пола не было. На землю настилали высушенную траву, которую по мере загрязнения сменяли свежей.
На местах зимних промыслов строили жилища той же конструкции, что и летние, только снаружи обложенные дерном. На фронтонах крыши делали небольшие окна. В помещении устанавливали железную бочку с прорубленной дверцей и трубой, используя ее в качестве печи; вдоль стен ставили нары, в центре — стол со скамейками.
У ительменов с. Сопочного продолжали бытовать промысловые шалаши пирамидальной формы, встреченные еще В. Н. Тюшовым в конце XIX в. [там же, с. 327—328]. За последние 40—50 лет произошли некоторые изменения в устройстве такого рода шалашей. Основой пирамидальной постройки стал венец из бревен, сложенный «в лапу». На нем делали углубления для восьми наклонно поставленных бревен, скрепленных вверху. На эти бревна горизонтально прибивали жерди, на которые укладывали кору деревьев и траву. Все прикрытие сверху придерживалось поставленными вертикально жердями.
Охотники на пушного зверя, которым приходилось часто переезжать с места на место, в качестве временного жилья стали использовать парусиновые палатки с небольшой печкой- камином, сооружать палатки и на рыбалках. Устанавливали их внутри юрты в основном для защиты от комаров и мошек. В настоящее время на местах промыслов построены утепленные охотничьи избушки.
Хозяйственные и подсобные постройки.
Некоторые хозяйственные постройки по своей конструкции очень схожи с жилыми. Так, в XVIII в. на летних промыслах делали травяные шалаши, «которые по-камчатски бажабаж, а по-русски барабарами называются В них они по большей части есть варят и рыбу чистят в ненастную погоду, а казаки соль варят из морской воды» [107, с. 3771. Эти постройки аналогичны временным шалашам, которыми пользовались в пути для ночлега.
Амбар на сваях (камчадалы), с. Малка, 1967 г. Фото Н.К. Стариковой.
В связи со строительством изб русского типа балаганы стали служить преимущественно хозяйственными постройками. В начале XX в. В. Л. Комаров отмечал: «Там, где русское влияние сильнее, балаганы перестают служить жильем, и, сообразно этому, верхнее помещение их превращается в амбар для хранения юколы и теряет открытую часть платформы, окружающей жилое помещение у балаганов» [102, с. 414].
Для хозяйственных нужд ительмены строили срубные амбары, конструкция которых заимствована от русских [199, с. 156].
С распространением среди ительменов нового занятия — животноводства почти на каждой усадьбе появились постройки для скота, хотя и самые примитивные. «Помещения для скота, так называемые. . . стаи, представляют собою где крытые, а где и некрытые срубы, с температурой наружного воздуха» [там же, с. 408]. Усадебные постройки были много хуже жилых домов. Хлева или вовсе отсутствовали, или представляли собою плоскую кровлю на четырех столбах, на которой зимой находился запас сена. Внизу стояли коровы, причем от ветра и стужи не было другой защиты, кроме снежных сугробов, легко образующихся около построек. Лошадей ительмены привязывали к плетню без всякой защиты от снега и пурги, а ездовых собак летом привязывали где-либо за деревней, по возможности у самой воды [102, с. 413].
Срубный амбар, с. Сопочное, 1940 г. (но Л. В. Дзерожинскому).
Распространенной хозяйственной постройкой, бытовавшей до 50-х гг. нашего столетия, был амбар. Сруб его стоял, как правило, на небольших сваях. Бревна скреплялись «в угол», крыша в большинстве случаев была «самцовой» конструкции. «Самцы» (это продолжение бревенчатой стены вверх треугольником) служили опорой для продольных слег и жердей. Вершины обоих треугольников соединялись толстым бревном «князьком». Потолка не было, а на его уровне на балках делали настил, на котором хранили в зависимости от сезона зимнюю или летнюю одежду и обувь, материал для их пошива, берестяную утварь и т. д. Кровельным материалом служила трава, скрепленная жердями.
Амбар подобной конструкции, по мнению группы авторов книги «Хозяйство и быт русских крестьян», очень древнего происхождения и в XVII— начале XX в. был известен преимущественно северным и централь
ным районам России [34, с. 128]. Возможно, выходцами из этих районов он был перенесен на Камчатку.
Наиболее распространенными были небольшие амбарчики с полом и крышей на сваях высотой в 1-1.5 м, имеющие сруб в 3-4 венца. Назначение их аналогично большим амбарам До недавнего времени бытовали
«шайбы»-ящики, представляющие собой срубы в 4-5 венцов из коротких бревен и покоящиеся на сваях высотой около двух метров. Иногда их располагали на деревьях, прикрывая горбылями, жердями и придавливая сверху камнями или бревнами. Такие хранилища ставили и в поселениях, и на местах промыслов.
Из подсобных сооружений в 20— 50-е гг. XX столетия известны постройки для скота. Это каркасные сооружения, обложенные дерном, с соломенной крышей, под которой хранили запасы сена. Внутри помещение разделялось изгородью из жердей на столько отделений, сколько в хозяйстве имелось голов скота. В настоящее время в личных хозяйствах ительменов скота нет.
В послевоенное время в некоторых хозяйствах ительменов появились коптильни. Это обычно небольшая постройка в 3 или 4 кв м, каркас которой обтянут толыо или мешковиной, внутри в один или два ряда укрепляют жерди, на которые развешивают рыбу. Внизу роют яму для костра.
До 50-х гг. нашего столетия на местах заготовок или в поселениях встречались специальные постройки для копчения кипрея — круглые ямы диаметром 1.5—2 м, над которыми устанавливали полусферические крыши. Их покрывали корой, затем травой, сверху засыпали землей. Внутри делали настил из тонких жердей, на который укладывали для копчения сердцевину кипрея. При значительных заготовках сооружали коптильни больших размеров, делали двойные настилы, поставленные один над другим [ 191, с. 65—68].
Все вышеописанные хозяйственные постройки в настоящее время почти перестали бытовать; сохранились лишь маленькие амбарчики и вешала на рыбалках сел Хайрюзово и Ковран. При современном быте отпала необходимость в строительстве хозяйственных построек, а запасы продуктов, одежда и обувь, различные предметы быта хранятся в кладовых и в подполье, которые имеются при каждом доме. Все белье, постельные принадлежности и т. п. уложены в чемоданы и сундуки, которые стоят обычно под кроватями или поставлены один на другой у стены и прикрыты накидкой.
Сушила, вешала и другие постройки для заготовки продуктов.
Основной постройкой, служащей для вяления рыбы, был балаган. Только в начале XVIII в. он одновременно служил в качестве летнего жилища и помещения для хранения заготовленных продуктов, а под крышей вялили рыбу. Позднее произошла некоторая дифференциация в его назначении и появилось несколько разновидностей балаганов. В. Л. Комаровым было отмечено три типа: 1-й — для жилья — балаган старинной конструкции; 2-й — в качестве амбара; 3-й — для вяления рыбы. По поводу последнего он писал: «Балаганы третьего типа. . представляют собою только систему вешал, над которыми, защищая их от дождя, возвышается амбарчик» [102, с.414]. Столбы в среднем ряду у таких балаганов были высокими и служили опорами для стропильной крыши. Фронтонные части оставались открытыми для свободной циркуляции воздуха. На балках на некотором расстоянии друг от друга укладывались жерди, на которых развешивали разделанную рыбу. Под любым балаганом на высоте 1-3 м строили жердяной настил, который держался на бревнах, уложенных на столбы с развилками. Последние вкапывались рядом со сваями для балагана. Под настилом в плохую погоду разделывали рыбу. На него же ставили нарты, клали снасти [191, с. 67—68].
В поселениях рядом с жилищем, на рыбалках недалеко от берега реки строили вешала, представляющие собой прочно вкопанные четыре столба, на которых покоились два тонких бревна. На такие вешала высотой около 2 м ставили нарты, летом на них сушили сети и другие снасти. Иногда поперек бревен клали жерди, на которые развешивали рыбу для вяления.
На местах промыслов, кроме постоянных, имелись и временные вешала, Устройство их такое: на четыре опорные стойки, каждая из которых представляла треножник из рогулек, клали два бревна, а поперек последних — жерди. На них вялились рыба и икра.
Из сборника «История и культура ительменов», 1990
