Показать все теги
Как известно, суеверия возникли в глубокой древности, когда люди были беспомощны перед явлениями природы. Некоторое представление о суевериях арабов доисламского и раннеисламского времени дают хадисы, собранные ал-Бухари в сборник «Сахих», в котором есть специальные разделы: так называемые «Книга затмения» и «Книга моления о ниспослании дождя». И в той и в другой собраны высказывания пророка Мухаммада, услышанные его сподвижниками и членами семьи. Судя по высказываниям пророка, арабы считали, что затмение происходит в момент смерти какого-либо человека. Один из сподвижников пророка — ал-Мугира бин Шу’ба вспоминал, что вдень, когда умер Ибрагим, сын Мухаммада, случилось солнечное затмение. «Люди стали говорить: “Затмение началось из-за смерти Ибрахима”. (Услышав это), посланник Аллаха... сказал: “Поистине солнечные и лунные затмения не происходят ни из-за смерти, ни из-за жизни (то есть рождения кого-либо. — О.Б.) кого бы то ни было (из людей), если же увидите подобное, молитесь и взывайте к Аллаху”»[1]. Однако объяснить причину затмения Мухаммад не мог, поэтому, как сообщает ряд хадисов, пророк предложил мусульманам в момент затмения осуществлять общую молитву[2]. Более того, со слов Асмы, дочери Абу Бакра, «Пророк... велел (людям) освобождать рабов во время солнечного затмения». Впоследствии было принято в этот момент также читать Коран, совершая «четыре поясных и четыре земных поклона»[3].
Ал-Бухари приводит также высказывания близких пророку людей о молитвах, которые следовало произносить в засушливый период. В доисламское время арабы разработали ритуалы обращения к богам с мольбой о дожде. Известно, что дед пророка ‘Абд ал-Муталиб однажды привлек к участию в молении о ниспослании дождя малолетнего Мухаммада, который во время этого ритуала стоял, прислонившись спиной к Каабе. Судя по высказываниям, зафиксированным в хадисах, арабам было известно о семилетней засухе, случившейся «во времена Юсуфа»[4]. Со слов Абу Хурайры (хадис 517/1006), засуха считалась наказанием для того или иного племени. Недаром пророк обратился к Аллаху с мольбой о прощении «слабых среди верующих», но просил наказать племя мудар[5].
Другим бедствием для арабов был сильный ветер. В частности, во многих аятах Корана сообщается о том, что племя ад было истреблено западным ветром ад-дабур, который приносил с собой пыльные бури. Адиты были истреблены им за неповиновение направленному к ним пророку Худу[6].
Мухаммад не мог разъяснить природу того или иного явления, но дал указание о том, что в случае климатических катаклизмов следует обращаться к Аллаху. В частности, молитва о ниспослании дождя вполне допустима, но обращение с подобными просьбами к предкам пророк квалифицировал как проявление многобожия.
Естественно, что некоторые доисламские обычаи и суеверия сохранялись очень долго. В частности, и сегодня в иракской деревне, чтобы вызвать дождь, дети бегут к водоему и кидают мелкие камешки, с тем чтобы вызвать круги на поверхности воды. Этот традиционный прием из арсенала имитативной магии характерен для многих народов.
На самом деле суеверия чрезвычайно распространены в странах арабского ареала. Вместе с ними сохраняются и многочисленные средства защиты — вербальные или в виде амулетов, оберегов или каких-либо снадобий.
Мусульманские женщины часто носят на себе небольшие медальоны, в которые заложены странички из Корана. Как правило, это определенные суры, которые служат своеобразными оберегами. Петербургский востоковед Е.А. Резван в своем исследовании Корана дает примеры использования текстов отдельных аятов и сур в магической практике. Он приводит данные, характерные для Персии XVI— XIX веков, и данные французского ученого Э. Дутте, касающиеся стран Магриба. Естественно, что первая сура Корана «Фатиха» имеет универсальное значение, оказывая профилактическое действие при любых болезнях и особенно — при головной боли, глазных болезнях, заболеваниях ушей, лихорадке, прыщах, параличе, судороге мышц лица, ишиасе, ревматических болях спины, расслаблении, апатии, ослаблении памяти, веснушках, а также в случае укуса змеи, скорбей, страхов. Перечисляя ситуации, когда страничка «Фатихи», заложенная в небольшой металлический, деревянный или кожаный ковчег, который носят на шее или в складках одежды, Е. Резван указывает не только болезни, но и такие обстоятельства, как «опасности, связанные с путешествиями по воде, пустыне». Подобный амулет рекомендуется носить и «при попытке добиться известности или благорасположения сильных мира сего»[7]. Универсальный характер имеет и басмалпа[8]. Характерно, что некоторые аяты призваны помогать при довольно нестандартных ситуациях. Например, чтение аята 74 во второй суре должно способствовать «увеличению количества воды в ручьях и водоемах», а аята 255 из той же суры — «получить доступ к правителю». Сура 3, аят 17 помогает «для приобретения способности к красноречию», ааят 200 — «против пьянства». Несколько аятов должны помочь «обнаружить сокровища», другие «обеспечивают верность женщины». Есть аяты, помогающие при заклинании джиннов.
Некоторым аятам приписывается способность нанести вред. Естественно, предполагается, что этот вред будет нанесен врагу, немусульманину. Аят 102 (из второй суры) может спровоцировать «раздор между супругами», а аят 148 (из суры 4) — «навести немоту». Тот же эффект имеет аят 122 (из суры 6). Для наведения болезни на кого-либо используют суру 27, аяты 50—52. А в суре 78 есть аяты, способные внести «раздор между друзьями»[9]. Следует отметить, что в разных странах «действие» некоторых сур интерпретируется прямо противоположным смыслом. Но большинству аятов приписывается функция зашиты против «дурного глаза».
От «дурного глаза» применяют также амулеты и талисманы, которые носят чаще всего женщины. Но путешественники отмечали, что в Магрибе и мужчины верят в магические свойства амулетов. Так, представители некоторых североафриканских племен (например, туареги) носят на кожаных шнурках многочисленные талисманы. Обычно это какие-то магические знаки или строки из Корана, написанные на коже газели веточкой мирта или чернилами, которые делаются из шафрана и розовой воды. Этот «священный» кусочек закладывается в металлический футляр, который, как считается, не даст уйти бараке, благодати, содержащейся в талисмане.
Среди талисманов особое место занимает брелок в виде ладони, называемый йад ал Фатима (рука Фатимы). Изображение ладошки, сделанное из тонкой серебряной проволоки, шофер вешает на зеркальце своего автомобиля, его носят на груди девушки. В некоторых странах на стену комнаты, где спят дети, вешают медную ладонь, в центре которой на шарнире укреплена другая ладошка, размером поменьше. Как мне объяснила пожилая марокканка, подобный символ должен оберегать ребенка во время сна.
Однако ладонь не только оберегает, она и карает. Число «пять» (пять пальцев — на ладони) имеет и защитную функцию. Считается, что изображение «пятерни» или подсвечника с пятью «рогами» (например, в вытканном рисунке на ковре) должно предохранять от «дурного глаза». В случае если необходима словесная защита, следует сказать: «Хамса фи айник, рабби йа *мик», что означает: «Пятерню тебе в глаз, пусть Бог ослепит тебя!»
Персидский поэт Касем Анвар, живший в XV веке, написал стихи, раскрывающие смысл, который вкладывали мусульмане в символ ладони. Эти стихи были переведены востоковедом А. Крымским.
Чувствую в сердце предсмертную муку,
Вижу нависшую черную руку.
Пальцы расставлены, и пятерня
Устремлена на меня.
Вот мне два пальца глаза закрывают.
А два другие — слух запирают.
Палец большой запечатал уста.
Все. Слепота. Немота. Глухота[10].
По мнению многих арабов, от «дурного глаза» спасает также татуировка, а в районах, где пользуются лошадьми, найденную подкову, так же как и в Европе, подвешивают над входной дверью.
Считается, что на левой ладони человека нанесено изображение числа 81 (арабскими цифрами), а на правой — 18. В сумме это составляет 99. Последнее число является одним из магических чисел, принятых в арабо-мусульманской культуре.
Многие путешественники записывали в своих дневниках традиционные суеверия и магические приемы, принятые в том или ином месте. Характерно, что в большинстве своем речь идет об обрядах, имеющих доисламское происхождение.
В Марокко, если «женщина думает, что любовь мужа к ней претерпела негативные изменения, берет мед и мажет лоб так, чтобы мед стекал со лба к подбородку, после чего она собирает его в ложку. Затем она прокалывает язык острым фиговым листком и, примешав к полученной крови 7 крупинок соли, прибавляет это все к меду... Она прокалывает кожу между бровями и собирает появившуюся кровь в ложку, снова добавив к ней 7 крупинок соли. Наконец женщина все это смешивает с таким количеством земли от трех следов своих ног, которое может покрыть три золотые монеты, и подмешивает все это к пище своего мужа...»[11].
В мусульманском мире велик авторитет так называемых «святых людей». Чаще всего это авторитетные богословы. В ряде мест сохраняется культ аскетов, праведников, в Северной Африке — марабутов. Французский исследователь Э. Дутте отмечал, что на юге Марокко люди почитают могилы святых. В честь покойного сооружают пирамидки из камней. Причем пришедшие поклониться обязаны положить очередной камень. Э. Дутте обнаруживает связь между этим обычаем и традиционным бросанием камней в долине Мина во время хаджа (в память об Аврааме, бросившем камень в дьявола). Э. Дутте упоминает аналогичный ритуал, называемый мергама, у древних евреев[12].
Святые люди в арабском мире почитаются повсеместно. Причем это отнюдь не противоречит суннитской доктрине. Молодой сотрудник египетской газеты «Ал-Ахрам» рассказывал мне о том, что, будучи правоверным мусульманином, он неоднократно посещал могилу шейха суфийского ордена ар-Рифаи, который некогда жил в Верхнем Египте. Несмотря на то что шейх уже умер, считалось, что его барака по-прежнему действует. Под баракой предполагается Божья благодать, которая сошла на шейха от Аллаха и благодаря которой он мог совершать добрые дела, в том числе исцелять людей[13].
К святому человеку посылают, если кто-либо в семье заболел. И тогда «святой человек должен прочитать молитвы за выздоровление. Затем приносят курицу и перерезают ей горло. После этого какой-нибудь маленький мальчик должен бежать в направлении, которое укажет святой, держа в руках курицу. Если мальчик никого не встретит по дороге, значит, больной выздоровеет, но если после того, как все соседи были предупреждены, чтобы не попадаться мальчику навстречу, это все-таки случится, значит, на то воля Аллаха»[14].
В «ведении» марабутов находятся и источники, особенно термальные, которые в этой климатической зоне всегда считались чем-то необыкновенным. В Марокко, например, продают минеральную воду «Сиди Хразем», названную так по имени шейха XI11 века, жившего неподалеку от термального источника в предгорьях Среднего Атласа. Э. Дутте сообщает, что в период засухи феллахи с целью вызвать дождь купали почитаемых ими шейхов в водах подобных источников[15].
В других районах верующие люди приписывают магические свойства одиноко стоящим старым деревьям, к ветвям которых привязывают цветные лоскутки. На юге Ирака, где, по преданию, совершилось первое грехопадение, есть дерево, плоды которого вкусили Адам и Хавва (Ева). Замужние женщины, которые долго не могут забеременеть или рожают только девочек, делают зийарат к этому дереву, обмазывают его ствол своими экскрементами в надежде, что их мечта свершится. Впрочем, в других местах обходятся привязыванием к ветвям цветных лоскутков от своей одежды. И в том и в другом случае речь идет о магических приемах, имеющих доисламские корни.
Следует отметить, что Коран негативно относится к магии.
Об том говорится в суре «Корова»: «и они последовали за тем, что читали (то есть проповедовали. —О.Б.) шайтаны, в царство Сулаймана. Сулайман не был неверным, но шайтаны были неверными, обучая людей колдовству...» (Сура 2, аят 96)[16]. Тем не менее во всех мусульманских странах сохраняется приверженность традициям, существовавшим веще доисламское время, суть которых заключается в магических приемах, которые должны защитить человека от различных неприятностей.
Петербургский исследователь Н. Дьяков, рассматривая ритуалы жителей Марокко, отмечает, что «в богатстве магических представлений и действий нашел отражение огромный опыт народных знаний и навыков, накопленный десятками поколений марокканцев. В условиях господства природного анимизма магия своими запретами и рекомендациями регламентировала многие стороны бытового поведения человека»[17].
Беременные египтянки, особенно те, кто мечтает родить сына, украшают свою комнату портретами великих людей, начиная от президента до известных египетских киноактеров, или примитивными лубочными картинками, купленными на базаре и воспроизводящими сцены арабской истории, в основном битв, где прославленные персонажи побеждают врагов ислама.
Большую роль играют и приметы, связанные с животными, которые отражают старинные, доисламские верования. Характерно, что на Ближнем Востоке роль животного в мифологии исключительно велика. В частности, образы десяти животных являются атрибутами своих хозяев: баран — атрибут Ибрагима, ослица — Балама[18], чибис — Билкис, кит — Йунуса, конь (ал-Бурак) — Мухаммада, вол — Мусы, голубь — Нуха, верблюд — Салиха, муравей — Сулаймана[19], а собака (Китмир) связана с персонажами «Людей пещеры» («Асхаб ал-Кахф»).
В мифе о поэтическом сознании животные выступают как способ объяснения человеком самого себя и окружающей природы. Подобная мифологическая персонификация создает универсальный язык притч и сказаний, а также связь с природой. Например, крик того или иного животного воспринимался арабами как предзнаменование какого-либо события. В странах Магриба крик совы (бума) означает зов души, жаждущей отмщения. Поэтому, услышав крик совы (иногда ее называют ночной вороной), говорят, что кого-то ждет насильственная смерть. Любопытно, что аналогичное поверье существует и в Ираке. Х.К. Баранов в комментариях к своему переводу «Книги о скупых», написанной средневековым философом ал-Джахизом (уроженцем города Басры), пишет, что «по древнему поверью, сова поселялась в черепе убитого и кричала «искуни!» (что означает: «напоите меня!»), пока убитый не будет отмщен»[20].
Среди других животных арабы выделяют лягушку, ибо ее присутствие всегда означает наличие в данной местности воды. В народе обычно говорят, что лягушка, живущая у воды, квакает, восхваляя Аллаха за то, что он подарил воду. Животные фигурируют в пословицах и поговорках, а также в тех высказываниях, которые приписывают пророку. Например, говорят, что Мухаммад когдато сказал: «Когда вы слышите крики петухов, просите у Господа благодеяний, ибо они узрели ангелов, но когда слышите рев ослов, просите у Господа защиты, ибо они (ослы) увидели шайтанов». Считается, что если зимой кричит ворона, то это значит, что будет дождь. Если летом — случится несчастье.
В арабской культуре существует разветвленная сеть табу[21]. Сюда относятся запрет на прикосновение к мертвым, перечень «чистых» и «нечистых» существ, регламентация употребления в пищу тех или иных животных[22]. Следует отметить, что в основном это запреты, общие для всех семитов. Судя по всему, эти запреты пришли из иудаизма и других оседлых цивилизаций Ближнего Востока[23]. Об этом говорит почти полное совпадение пищевых запретов, принятых как у иудеев, так и у мусульман. Вероятно, из запретов римского периода пришел запрет на езду на лошади для третируемых категорий населения (в Средние века этот запрет распространялся на немусульман).
Время от времени в мусульманских странах можно услышать истории о том, что, разрезав арбуз, человек обнаружил, что черные косточки на розовой мякоти образуют какое-либо слово или даже группу слов, например, «Аллах», «Мухаммад» или «Расул Алла». Естественно, что мусульманин воспринимает случившееся как знак свыше. В подобных обстоятельствах посмотреть на арбуз собирается весь квартал, а обладатель его становится на некоторое время знаменитым. Таким образом, любой человек в арабском мире с рождения до смерти живет, опутанный приметами, поверьями, которые не связаны напрямую с исламом, но не отрицаются им. Так называемый народный ислам обслуживает массу людей, которые традиционно прибегают к помощи шейха в различных ситуациях. В свою очередь, шейх, будучи мусульманином, несмотря на негативное отношение к магии, зафиксированное Кораном, отнюдь не отказывается от магических приемов, накопленных народом за многие века.
Ольга Бибикова
Из книги «Арабы. Историко-этнографические очерки», 2008
[1] Ал-Бухари. Сахих. М., 2003, с. 216.
[2] Там же, с. 217—218.
[3] Там же, с. 216, 218.
[4] Имеется в виду голод, случившийся в Египте при Иосифе, который объяснил фараону смысл сновидения «о семи полных и семи тощих коровах и колосьях». О голоде в период засухи неоднократно говорится в Библии, что свидетельствует о том, что засуха была довольно частым явлением на Ближнем Востоке.
[5] Ал-Бухари. Сахих. М., 2003, с. 211. Мудар — общее название североаравийских племен, к числу которых относились и курайши- ты. В другом хадисе — 436 (804) говорится, что в этот период восточная группа племен мудар выступала против пророка.
[6] См. примечание В.А. Нирши к хадису 526 (1035). Ал-Бухари. Сахих. М., 2003, с. 215.
[7] Резван Е.А. Коран и его мир. Санкт-Петербург, 2001, с. 343.
[8] Басмалла — традиционная формула, с которой начинается текст или действие: «Бисми ллахи ар-рахмани ар-рахим» — «Во имя Аллаха милостивого милосердного».
[9] Резван Е.А. Коран и его мир. Санкт-Петербург, 2001, с. 343—350.
[10] Цит. по: Родионов М. Голубая бусина на медной ладони. Л., 1988, с. 9.
[11] Народы мира в нравах и обычаях. Петроград, 1916, с. 564.
[12] Doutte’ Е. Magie et religion dans L’Afrique du Nord. Alger, 1909, p. 430.
[13] Chelhod J. La Baraka chez les Arabes ou influance bienfaisante du sacre’. — Revue de l’histoire des religions. P., 1955, № 148, p. 68—88.
[14] Народы мира в нравах и обычаях. Петроград, 1916, с. 566.
[15] Doutte’ Е. Magie et religion dans L’Afrique du Nord. Alger, 1909, p. 32.
[16] Коран. Пер. И.Ю. Крачковского. М., 1986, с. 37.
[17] Дьяков Н.Н. Марокко. История, культура и религия. Санкт-Петербург, 1993, с. 100.
[18] Балам — в мусульманской мифологии персонаж, соответствующий библейскому Валааму (иногда его идентифицируют с Лукманом). Подробнее см. Мифы народов мира. Том I. М., 1980, с. 151.
[19] Подробнее см. Мифы народов мира. Том I. М., 1980, с. 441.
[20] Аль-Джахиз. Книга о скупых. М., 1965, с. 205.
[21] Табу — религиозный запрет. Термин, заимствованный из религиозно-обрядовых институтов Полинезии.
[22] См. главу 9. Арабская кухня и культура питания.
[23] В словаре Брокгауза и Ефрона сказано, что «наиболее типичные формы табу встречаются у обществ, в которых уже выделилось сословие жрецов». Том XXXII. СПб, 1901, с. 452.
