Показать все теги
Глава 5
В бункере Гитлера
Штаб Гитлера помещался в бомбоубежище под рейхсканцелярией на улице Вильгельмштрассе. Там было около пятидесяти маленьких комнат, мощный узел связи, запасы продовольствия и кухня. С бомбоубежищем соединялся подземный гараж. Вход в него был из внутреннего сада и из вестибюля, откуда вела широкая лестница. Личный бункер фюрера находился на большей глубине, чем само бомбоубежище.
Штурмовые отряды утром 2 мая 1945 года прорвали кольцо гитлеровцев, защищавших канцелярию, и ворвались в вестибюль. Из коридоров и комнат подземелья стали выходить военные и гражданские с поднятыми вверх руками. На полу сидели и стонали раненые. В комнатах и коридорах все было перевернуто верх ногами: столы повалены, плафоны разбиты, валялись кресла со вспоротыми сиденьями. Повсюду — бутылки из-под вина и осколки оконного стекла. Кое-где в коридорах еще попадались пьяные офицеры с безумными глазами. Апартаменты Гитлера были пусты…
В ночь с 1 на 2 мая 1945 года в бункере собрались Гитлер, Геббельс, Борман, заместитель гауляйтера Берлина Шах, генерал Кребс, рейхсфюрер молодежи Аксман, вице-адмирал Фосс, генерал-полковник Риттер фон Грейм, адъютант фюрера гестаповец Гюнше, бригаденфюрер СС Монке, обергруппенфюрер Раттенхубер, государственный секретарь Министерства пропаганды Науман и другие высшие офицеры вермахта. Там же находилась приехавшая незадолго до взятия бункера Ева Браун и жена Геббельса Магда со своими детьми, а также обслуживающий персонал: начальник личной охраны Гитлера Ганс Раттенхубер, секретарши фюрера фрау Христиан и фрау Юнге, секретарша Бормана Крюгер, шофер Кемпка, шеф-повар Вильгельм Ланге, собаковод фельдфебель Торнов, доктор Кунц, профессор Хазе, техник гаража Шнейдер, слуга Линге и другие.
Обсуждался вопрос о том, что делать дальше. Рейхсканцелярия была окружена советскими войсками. Прорываться с боями — безнадежно. Решили вывезти Гитлера в его убежище в Берхтесгаден или в разрекламированную Геббельсом Южнотирольскую крепость. Однако Гитлер, как вспоминал Раттенхубер, «безнадежно махнув рукой, сказал: «Я не вижу больше смысла в этой беготне с места на место».
И все же такая попытка была сделана. Под прикрытием сорока истребителей генерал-полковник Риттер фон Грейм кое-как дотянул до берлинского аэродрома Гатов, теряя истребители одного за другим. Он уехал с аэродрома, но у Бранденбургских ворот снаряд оторвал дно машины и ранил его в ногу. Его личный пилот Ганна Рейч, фанатичная нацистка, сменила Грейма и посадила самолет на магистрали Восток-Запад. Однако Гитлер уже принял решение уйти из жизни. Он боялся, что русские посадят его в клетку и будут возить по всей стране.
Ну, а что же гестапо? Какое участие эта «преданная Гитлеру» организация приняла в его освобождении и бегстве из Берлина? Как можно заключить из предыдущего текста, в бункере оставались только два-три гестаповца, не занимавших особо важных постов в имперской иерархии. Вожди же гестапо — Гиммлер, Геринг, Мюллер и Кальтенбруннер — изменили «обожаемому» фюреру и каждый по-своему искал пути для спасения собственной жизни.
Геринг покинул Берлин, пытался договориться с англичанами и американцами и, узнав о безнадежном положении Гитлера, направил ему письмо следующего содержания: «Мой фюрер! Принимая во внимание Ваше решение остаться в Берлине, не считаете ли Вы, что я должен взять на себя руководство делами рейха, как внутренними, так и внешними, и в качестве Вашего преемника, согласно Вашему декрету от 29 июня 1941 года, пользоваться всей полнотой власти?»
Сразу же по прибытии Грейма и Рейч фюрер с телеграммой Геринга в руках поведал им об измене Геринга. «Он предъявил мне ультиматум, — кричал фюрер. — Продажная тварь и наркоман». Гитлер отдал приказ об аресте изменника. Он был передан по радио начальнику личной охраны Геринга и выполнен им. Позднее в своем завещании Гитлер писал: «Перед моей смертью я исключаю бывшего рейхсмаршала Германа Геринга из партии, лишаю его всех прав…»
По иностранному радио передали подробное сообщение агентства Рейтер о предложенном Гиммлером английским и американским войскам сепаратном мире. Это сообщение секретарша Юнге перепечатала и вручила Гитлеру.
Фюрер, узнав, что «верный Генрих» — изменник, по свидетельству Рейч, «бесновался как сумасшедший. Лицо его было красным и неузнаваемым. Потом он впал в отупение». Фюрер приказал Рейч вернуться в Рехлин, найти и арестовать Гиммлера. «Не допустить, чтобы он остался жив!» Несмотря на практическую невыполнимость этой задачи, Рейч все-таки подняла самолет с широкой улицы, идущей от Бранденбургских ворот, ускользнула от огня русских истребителей и через 50 минут посадила самолет в Рехлине. Вместе с Греймом она вылетела в Плоем на созванное «новым главой правительства» заседание.
Рейч рассказывает: «Когда в вестибюле, где я сидела, появился Гиммлер, он имел почти игривый вид. Я остановила его и назвала государственным изменником. «Вы изменили своему фюреру в самый тяжелый момент», — сказала я. «Гитлер хотел продолжить борьбу! Он все еще хотел лить немецкую кровь, когда уже и крови не оставалось», — ответил он. Грейм и Рейч сдались американским властям.
В ночь на 29 апреля Гитлер устроил брачную церемонию с Евой Браун. Будущая жена фюрера была бесцветным персонажем. Когда Гитлер согласился жениться на ней, всем стало ясно, что это конец Третьего рейха. Никто от Евы ничего не ждал. Она не была настоящей женой Гитлера, а всего лишь «девушкой под рукой». Ева демонстративно явилась в бункер в середине апреля исключительно из своего заветного желания стать женой фюрера. Пойти на этот брак Гитлер решился лишь тогда, когда Ева приняла условие умереть вместе с ним.
Гитлер никому не разрешал покинуть бункер. Однако не все его послушались. 27 апреля исчез из убежища еще один гестаповец, обергруппенфюрер СС Фегелейн, представитель Гиммлера в ставке, женатый на сестре Евы Браун. Гитлер приказал найти и задержать Фегелейна. Он был схвачен в своей берлинской квартире, переодетый в гражданское платье. По распоряжению фюрера его расстреляли эсэсовцы в саду рейхсканцелярии.
В ночь на 30 апреля Гитлер вызвал начальника госпиталя рейхсканцелярии профессора Хаазе. Он показал ему две стеклянные ампулы, сказал, что в них содержится сильнодействующий яд, и спросил Хаазе, можно ли его проверить. Тот предложил сделать это на собаке. Тогда фюрер приказал привести его любимую собаку Блонди, и Хаазе влил в ее рот яд. Блонди сдохла через тридцать секунд. В 15 часов 30 минут у двери в приемную Гитлера находились его адъютант Отто Гюнше, начальник охраны Ханс Раттенхубер и слуга Линге. Внезапно дверь в приемную открылась, и Линге, заглянув в нее, громко сказал: «Фюрер умер». Шофер Гюнше, Линге и еще два эсэсовца в сопровождении Геббельса и Бормана вынесли трупы Гитлера и Евы Браун, завернутые в одеяла. Поднявшись наверх в сад рейхсканцелярии, эсэсовцы положили трупы в небольшую воронку от снаряда, облили их приготовленным Борманом бензином и подожгли.
Борман, Геббельс, генералы Кребс, Бургдорф и Аксман, прячась от обстрела, с лестницы запасного входа в бункер молча наблюдали за вспыхнувшим в саду громадным костром. Затем все направились в приемную. Из личных комнат фюрера исходил сильный запах горького миндаля.
Детей Геббельса обнаружили в одной из комнат подземелья. Они лежали на двухъярусных кроватях, одетые в длинные ночные сорочки, в которых их уложили спать. На их лицах был темный румянец от действия цианистого калия. Узнав о самоубийстве Гитлера, Геббельс и его жена Магда приняли решение покончить с собой и умертвить детей. «Другого выхода у нас нет», — сказала Магда.
Геббельсу, как и его жене, врач Гельмут Кунц предложил отправить детей в госпиталь и передать их под опеку Красного Креста, на что Геббельс ответил: «Это сделать невозможно, ведь все-таки они дети Геббельса».
Медсестра Гитлера Эрна Флегель рассказала об убийстве детей Геббельса. По ее словам, она тоже пыталась отговорить Магду убивать детей. «Я хотела, чтобы она вывезла хотя бы одного или двух детей из Берлина. Но она сказала: «Это мои дети». Я никак не могла понять, как можно убить шестерых детей. Они не имели никакого отношения к тому, что происходило, но она не захотела их спасти».
Известие о самоубийстве Гитлера долго и тщательно проверялось военной контрразведкой. Собирались всяческие доказательства. Вызывали даже личного дантиста фюрера, чтобы он опознал несгоревшую челюсть Гитлера. Сомнений не оставалось. И все же был необходим свидетель, присутствовавший при сжигании трупов и их погребении. Разведчики подполковника Клименко задержали эсэсовца из охраны Гитлера Гарри Менгерхаузена. Он нес охрану имперской канцелярии, видел, как выносили трупы и подожгли их. Из всех часовых охраны он оказался ближе всего к бункеру и наблюдал все собственными глазами. После обнаружения трупов Гитлера и Геббельса был составлен следующий акт:
«1945 года, мая 13 дня. Мы, нижеподписавшиеся, с участием опознавателя Менгесхаузена (Менгерхаузена) Гарри сего числа осмотрели место погребения трупов рейхсканцлера Адольфа Гитлера и его жены…Осмотром мест, указанных опознавателем Менгесхаузеном, была установлена правдивость его показаний… Тем более правдивы показания опознавателя Менгесхаузена, так как из названной им воронки 2 мая 1945 года нами были извлечены обгоревшие трупы мужчины и женщины и две отравленные собаки, которые другими опознавателями опознаны как принадлежащие Гитлеру и его жене Ифе (Еве) Браун, бывшему личному секретарю… О чем и составлен настоящий акт в городе Берлине, имперской канцелярии».
Акт подписали подполковник Клименко, старший лейтенант Катышев, гвардии майор Габелок, фотокореспондент Калашников, рядовые Олейник, Чураков, Наваш, Мялкин[1].
Все находившиеся в бункере Гитлера, узнав о его смерти, поспешили покинуть убежище. Бригаденфюрер СС Монке собрал группу из обслуживающего персонала, которая стала пробиваться на север и добралась до вокзала Веддинг. После чего эта группа рассеялась. Другая группа, в которой находились Борман, Раттенхубер, врач Штумпфеггер и шофер Кемпка пробиралась под прикрытием танка. Но брошенная из окна граната ударила в танк с той его стороны, где шли Борман и Штумпфеггер. Об их дальнейшей судьбе ходят самые разные слухи.
Берлин пал. Над рейхстагом развевалось Красное Знамя Победы.
