Показать все теги
Рассказ о массовых переходах не евреев в иудаизм тема многих исследований. Показателен, например, такой важнейший и весьма необычный итог еврейского миссионерства, как обращение огромного Хазарского каганата[1]. Представление о небывалых масштабах иудаизации порождает вопросы, на которые уже сейчас надо дать ответ.
А вопросы напрашиваются следующие. Мы увидели, что в ходе миссионерства ряды приверженцев Яхве пополнились людьми самого различного этнического происхождения. В их числе оказались не только европеоидные иду- меяне, адиабенцы, химьяриты и берберы, но даже негроиды фалаша. Что теперь мешает думать, что эти «гои», как называют инородцев «сионские мудрецы», припав к еврейству, не разрушили сей национальный монолит, подразбавив его своей кровью? Ведь перешедший в иудаизм автоматически становился евреем, в чем не было отказано даже эфиопам.
Это еще не все. Есть и более крамольный вопрос. Иногда слово «еврей» («иври», «гибри», «хибер») переводят как «перешедшие». Не означает ли это, что евреи (страшно даже подумать!) «перешли» в монотеизм, подобно прочим гоям, т.е. изначально были прозелитами, усвоившими свою религию в том же Египте времен Эхнатона или где-нибудь еще? И были ли они вообще нацией, т.е. сообществом людей, спаянных кровными узами? Быть может, это просто коллектив единоверцев — интернациональная секта почитателей единого Бога?
Традиционная точка зрения на этот счет отрицает возможность зарождения евреев иначе, чем из «семени Авраамова», представляя их сообществом родственников. Однако уже сама Библия этому противоречит. А. Кестлер приводит мнение М. Фишберга на этот счет: «Начиная с библейских времен, с самых начал образования племени Израилева они уже состояли из различных расовых элементов... В Малой Азии, Сирии и Палестине жили в те времена различные народы: амориты, рослые блондины- долихоцефалы; смуглые хетты, состоявшие, возможно, в родстве с монголами, негроиды-кушиты и многие другие. С ними древние евреи смешивались, как явствует из многих текстов в Библии»[2].
То же самое утверждал и сам А. Кестлер: «Сколько бы пророки ни возвышали голос против «женитьбы на дочерях чужих богов», неразборчивых израильтян это не отпугивало, к тому же дурной пример подавали сами вожди. Первый патриарх Авраам сожительствовал с египтянкой Агарью, Иосиф взял в жены Асенефу, которая была не только египтянкой, но и дочерью жреца; Моисей женился на мадианитянке Сепфоре; Самсон, герой еврейского народа, был филистимлянином; мать царя Давида была моави- тянкой, а сам он женился на принцессе Гессурской; а что касается царя Соломона, сына хеттеянки, то о нем в Библии сказано следующее: «И полюбил царь Соломон многих чужестранных женщин, кроме дочери фараоновой, Моави- тянок, Аммонитянок, Идумеянок, Сидонянок, Хеттеянок» (3-я Цар., 11:1). Этой «скандальной хронике» нет конца. Библия не оставляет сомнений, что примеру царей следовали все, кому не лень. К тому же библейский запрет брать в жены неевреек не распространялся на женщин, захваченных в ходе военных действий, — а таких хватало. Вавилонское пленение тоже не способствовало расовой чистоте: даже выходцы из священнического сословия женились на нееврейках.
Коротко говоря, к началу Рассеяния израильтяне уже представляли собой общность, состоящую из различных расовых элементов. То же самое относится, конечно, к большинству наций, о чем было бы даже излишне упоминать, если бы не живучий миф о библейском племени, сохранившем в веках расовую чистоту»[3].
Получается, расово чистая еврейская нация уже изначально существовала лишь в головах тех, кто ее придумал.
Вспомним теперь об утрате иудаизмом былой популярности на волне расцвета христианской пропаганды. Если количество евреев радикально уменьшилось за счет перехода в христианство, то не говорит ли это о еврейском прошлом арабов, испанцев, итальянцев, немцев и бог знает кого еще?
Не говорит ли это о том, что у многих из нас есть шанс на поверку оказаться евреем?
Можно вспомнить еще об одном перевоплощении «перешедших». Я имею в виду обширную афганскую общность — пуштунов (примерно пятнадцать миллионов человек в Афганистане и Пакистане). Немногим известно, что некоторые из пуштунских племен, иначе называемых патанами (патхан, пашту), соблюдают обряды и обычаи, восходящие к иудейским. К их числу следует отнести, например, почитание субботы (Шаббат). В этот день они не работают, не готовят пищу, не занимаются домашним хозяйством. Перед шаббатом они пекут 12 хал (традиционные еврейские лепешки), чтобы славить этот день по еврейскому обычаю.
Еще у патан, как и у евреев, есть традиция зажигания субботних свечей.
Также патаны придерживаются традиций кашрута, т.е. не едят конину и верблюжатину, как это предписывается и евреям. Патаны делают обрезание. Но делают они его не так, как это можно было бы предположить исходя из их принадлежности к мусульманству, а по еврейскому обычаю, т.е. на восьмой день жизни ребенка. Напомню, у мусульман обрезание делается по усмотрению родителей в связи с наступлением совершеннолетия ребенка, т.е. с семи до пятнадцати лет.
В законах патанов есть понятия о «чистом» и «нечистом» и о необходимости очищения. Так, женщинам предписывается не вступать в контакт с мужем в течение семи дней после менструации. По истечении этого срока они моются в реке, проходя церемонию очистки. Примерно то же самое можно наблюдать и в традициях евреев.
Сами патаны причисляют себя к потерянным «десяти коленам Израилевым». Существуют и соответствующие предания об их происхождении. В арабских хрониках есть упоминание о сыне царя Саула, Иеремии, у которого родился сын по имени Афган. Якобы потомки этого Афгана перебрались спустя много веков на территорию Афганистана, где и встретились с арабами, когда те начали распространять там свое влияние. Согласно хроникам, предводитель патанов, Киш, прямой потомок Афгана, выслушав доводы военачальника арабов Халида ибн Валида, принял ислам, взяв себе мусульманское имя Абдул ибн Рашид. Под этим именем он и прославился как гроза неверных и любимец самого пророка Мухаммеда. Будто бы именно пророк дал ему прозвище «пуштун», что на сирийском наречии якобы означает «рулевой»[4].
Так это или нет, но то, что пуштуны или какая-то их часть в прошлом придерживались какой-то формы иудаизма, не подлежит сомнению.
Легко представить, какой удар по их национальному самолюбию может нанести это открытие. В особенности по самолюбию тех пуштунов, которые составляют ядро исламской организации «Талибан», известной своим неравнодушным отношением к еврейству.
Да и сами евреи будут не в восторге от такого родства.
Впрочем, нас интересует другое. На этом примере отчетливо видно, что человеческие общности в древности были подвержены частым сменам религиозной ориентации, вместе с которой менялась и этническая принадлежность. Аборигены Афганистана и Пакистана, приняв иудаизм, стали евреями. Затем, с приходом арабов, превратились в му- сульман-пуштунов, чтобы подвергнуть обструкции ту веру, адептами которой они сами были еще вчера. Кто они по национальности? Бог весть. То же и с эфиопами, которые вначале стали евреями — фалаша, а затем, подвергшись христианизации, превратились в фалашмура-христиан, не утративших, впрочем, пиетет (во многом показной, конечно, учитывая желание эфиопов сменить место жительства на более пристойное) к религии предков[5].
Получается, национальную принадлежность можно менять как перчатки, вместе с религиозными предпочтениями. Есть ли возможность построить в таких условиях национальную историю? Тут даже не имеется в виду только история евреев.
В общем, как бы ни старались сами евреи и ортодоксальные историки убедить человечество в обратном, национальная идентичность древних израильтян, их изначальная «особость», находится под большим вопросом.
Можно подойти к этому же выводу с другой стороны — путем выявления так называемого еврейского типа внешности. Оказывается, сделать это непросто, если вообще возможно. Даже современные евреи с трудом поддаются идентификации, несмотря на то, что имеется куда больше оснований считать их этносом, чем древних израильтян. Есть, конечно, определенный типаж, так называемый семитский тип — характерный высокий нос с горбинкой, узкое лицо, длинноголовость (долихоцефалия), темные волосы, но он характеризует лишь часть евреев, притом —- не самую многочисленную. Имеются в виду в первую очередь сефарды — евреи испано-арабского происхождения. Уже немецкие или, лучше сказать, восточноевропейские евреи, так называемые ашкенази, представляют собой другой антропологический тип, являясь большей частью брахицефалами, т.е. короткоголовыми. Варьирует и цвет волос. У аш- кеназов он может быть русым и даже рыжим.
В то же время сефардский тип (считающийся типично семитским) может относиться и к некоторым нееврейским народам, например к армянам.
Подавляющее же число евреев по внешнему виду практически неотличимо от населения стран их пребывания, иногда даже обладая общим с ним этнонимом. Взять хотя бы тех же восточноевропейских евреев — ашкеназов. «Аш- кеназ» — так в некоторых источниках именуется древняя Германия.
На сложность идентификации евреев по внешним признакам указывают многие исследователи. Мнение Рафаэла Патаи: «Данные физической антропологии показывают, что, вопреки распространенному мнению, никакой еврейской расы не существует. Антропологические измерения групп евреев в разных частях мира доказывают, что они сильно отличаются друг от друга по всем существенным характеристикам облика и сложения: ростом, весом, цветом кожи, формой черепа, строением лица, группами крови и т.д.»[6].
Куда все-таки деть данные повседневного опыта, согласно которым еврей легко распознается по каким-то едва уловимым признакам или по их сочетанию? «Укоренившееся мнение, что евреев или, по крайней мере, некоторые еврейские типы можно мгновенно распознать, — отмечал А. Ке- стлер, — нельзя просто так отвергнуть, ведь его правоту как будто доказывает наш каждодневный опыт. Данные антропологии явно расходятся с обывательской практикой»[7].
Однако это внешнее своеобразие едва уловимо. При более близком рассмотрении оказывается, что понятие о типичном, «расово чистом», еврее распадается на ряд с трудом сопоставимых между собой представлений. Речь идет о крайних, наиболее выразительных типах. Именно типах, потому что по отдельным признакам — рост, форма головы, носа, цвет волос, цвет кожи — еврея не идентифицировать.
Взять хотя бы вышеупомянутый «высокий нос с горбинкой». Далеко не все евреи, как оказалось, обладают этим достоинством. По подсчетам Фишберга, приведенным А. Кестлером, счастливыми обладателями таких носов оказались лишь 14 процентов евреев Нью-Йорка. В то же время есть нации, где подобный нос встречается гораздо чаще, чем у евреев. В качестве примера можно привести жителей Кавказа. А еще высокие орлиные носы — отличительный признак индейцев Северной Америки[8].
Не являются специфически еврейскими и другие антропологические характеристики, взятые по отдельности.
В целом же можно сказать, что разнообразию антропологических типов и черт евреев может позавидовать любая нация. Все они сложились под влиянием обстоятельств и факторов среды. Если «голос крови» и имел ко всему этому отношение, то отнюдь не как детерминант. Выделить ка- кой-то один типаж или устойчивый образ из этого массива и использовать его в качестве мерила идентичности не представляется возможным.
В свое время — я имею в виду начальный период создания государства Израиль на палестинских территориях — это породило многочисленные трудности в идентификации поселенцев, прибывающих в Землю обетованную. Не готова была «родина» раскрыть свои объятия для «гоев». Возникла необходимость ab haedis segregare oves (отделить овец от козлищ). Задействованы были такие серьезные науки, как молекулярная биология и генетика. Раз уж евреи — это нация, — рассуждали руководители молодого государства, — значит, религиозных предпочтений недостаточно для их идентификации. Эдак любой желающий, приняв иудаизм, сможет, не дай бог, стать гражданином Израиля, не хлебнув ужасов жизни в диаспоре. Надо было изыскать простой и, по возможности, близкий к научному, способ отличить еврея от нееврея в общей массе репатриантов, скажем, путем взятия крови на анализ или выявляя отпечатки пальцев.
Программа, однако, немедленно столкнулась с серьезными трудностями. Не была найдена ни одна из характерных особенностей еврейства. Ни болезней, присущих только евреям, ни каких-то особенных еврейских отпечатков пальцев...[9]
Кое-что «накопали» генетики. Выяснилось, что мужчи- ны-евреи всех стран по генетическому составу Y-хромосо- мы ближе друг к другу, чем к представителям других национальностей. Исключение составили лишь евреи Индии и Эфиопии, находящиеся с представителями титульных наций в более близком родстве, чем с евреями других стран. Некоторым особняком стоят и ашкеназы. Их геном, по выражению исследователей, «содержит от 30 до 60 процентов примесных генов европейцев». Но все равно, настаивают ученые, они ближе к другим группам евреев (мизрахам и сефардам), чем к европейцам.
Казалось бы, ничего сногсшибательного. То, что евреи представляют особую этническую общность, так же как русские, итальянцы, французы, давно всем известно. Однако реакция на эту банальность была явно неадекватной.
Что тут началось! Ликованию не было границ. Тотчас было объявлено, что евреи через века пронесли «гены праотцев», что наконец-то наука доказала справедливость библейских сказаний. Газеты запестрели заголовками типа: «Генетики подтвердили библейскую версию происхождения евреев». Дошло до того, что объявили даже дату разделения еврейских племен на ирано-иракскую (мизрахи) и европейскую (сефарды, ашкеназы) ветви — две с половиной тысячи лет назад. Не за горами — «научное» обоснование сотворения мира Богом за шесть дней около шести тысяч лет назад.
Как и следовало ожидать, появились выводы о происхождении евреев именно из районов их нынешнего проживания — Ливана, Сирии, Иордании и сектора Газа. Дескать, генетика это установила. Абсолютно не ангажированно. Как она это сделала — догадаться нетрудно. Опять-таки путем сравнительного анализа геномов израильтян и их ближневосточных соседей — палестинцев. Выяснилось, что последние состоят с израильтянами в очень близком родстве. В гораздо более близком, чем даже со своими братьями — мусульманами. А раз так — сообразили ученые — значит, и прародина у них одна — Палестина. При этом упускается из виду, что, согласно другой теории, правда, не менее сомнительной, арабы были в тех краях «понаехавшими», т.е. захватчиками.
Как видно, без стремления любыми путями обосновать еврейское присутствие на занятых территориях здесь не обошлось.
Есть и еще кое-что, свидетельствующее о далеком от науки, если не чисто заказном, характере сделанных выводов. Все они, если присмотреться, базируются на предположении, что когда-то популяция евреев была генетически однородной и имела прародиной Палестину. На эту мысль наводит уже сам тезис о разделении еврейства на две ветви. Понятно, что разделиться оно могло лишь при условии, что до этого было этническим монолитом. Но ведь это и стало результатом исследований! То есть предпосылка исследования выдвигается в качестве его итога! Классический пример «круга в доказательстве». Генетика здесь нужна лишь для того, чтобы придать наукообразие древней, как мир, идеологеме.
Что касается палестинской прародины, на которую якобы также указывает «беспристрастная» наука, то и здесь сплошные домыслы. Прародина эта, по мнению исследователей, вытекает из сходства геномов израильтян и арабов (сейчас установлено, что они ближе к иракцам, чем к палестинцам). Однако, наоборот, именно из представления о палестинской прародине вытекает «родство» израильтян с арабами. Ведь не обо всех евреях здесь речь, а только о мизрахах — ирано-иракской их ветви. Держа в уме представление о палестинской прародине, ученый неосознанно (или сознательно) выделяет из еврейства его ближневосточный филиал, т.е. мизрахов, чтобы затем на основании их генетического сходства с арабами заявить о палестинской прародине. Круг замкнулся.
Попробуйте представить, какой будет прародина евреев, если в качестве мерила их идентичности выбрать аш- кеназов. Правильно, Восточная Европа. Ведь ашкеназы так же близки по своему набору генов коренным жителям этих краев, как и мизрахи арабам.
Кстати, именно благодаря близости ашкеназов обитателям Восточной Европы и отдаленности от других еврейских подгрупп задолго до пресловутых экспериментов сложилось мнение о хазарской прародине как о втором, восточноевропейском, центре формирования еврейства.
С палестинской же прародиной связан один неприятный для сионистов момент. Не доставило им радости родство с арабами, вытекающее из этой идеи. Но ради заветной мечты — обретения Земли обетованной — пришлось, как говорится, перешагнуть через себя и поверить в «торжество науки».
Впрочем, не всем это удалось. Бывший одно время главным раввином Израиля Шломо Амар остался на позиции духовного, а не биологического своеобразия евреев: «Еврейство — понятие не генетическое». Дали о себе знать минусы «народности» евреев.
Или такой эпизод. В 2010 году члену правления Бун- десбанка Тило Сарразину досталось от общественности за упоминание о «еврейском гене». «Все евреи разделяют определенный ген. У басков есть ген, который делает их не такими, как все. Культурные особенности народа — это не миф, они определяют действительность Европы», — заявил он в интервью. На самом деле вполне невинное замечание. Скорее всего, понятие «ген» здесь употреблено в переносном смысле — просто в качестве набора национальных особенностей. Однако же обвинения в расизме и антисемитизме последовали незамедлительно. Причем не только от лидеров Германии, но и от представителей еврейских организаций. «Тот, кто определяет евреев по генам, страдает манией расизма», — заявил лидер общины немецких евреев Штефан Крамер.
То, что выводы генетиков не всем пришлись по душе, вполне закономерно не только по причине вытекающего из них нежелательного родства. Многие восстали против их упрощенного понимания в духе представлений о «еврейском гене». Если быть абсолютно объективным, — и это признают сами генетики — то не существует генов, которые бы определяли национальность. Имеются лишь различия в частоте появления тех или иных генов у представителей разных национальностей. Выражаясь популярно, отсутствие специфически «еврейского» набора генов так же не говорит о том, что перед вами «гой», как и наличие его не говорит о том, что перед вами еврей.
Иначе говоря, не существует ничего такого, что позволило бы определить в человеке еврея, не заглядывая в его паспорт и не проверяя знание Торы.
Думаете, поиски «еврейских генов» на этом прекратились? Напротив, это даже их подстегнуло. Перефразированное изречение Трофима Денисовича Лысенко, поставленное заголовком данного раздела, как нельзя более подходит к данной ситуации. Обслуживая в Израиле национальную идею, генетика полностью соответствовала данной в нем характеристике. Когда не была найдена ни одна из расовых особенностей, в ход пошли обычные для этой ситуации псевдоисторические экскурсы. Ученые, подобно раввинам, превратились в толкователей Библии.
Впрочем, было нечто, что стимулировало поиски «еврейских генов» и помимо идеологических целей. Вряд ли ученые пошли бы на откровенный подлог даже во имя благородной задачи национального строительства. Думаю, им не давали покоя факты действительной интеллектуальной развитости евреев[10]. Им и в голову не приходило, что объяснить эти факты можно не с точки зрения наделенности их геном «богоизбранности», а с точки зрения того, что на традиции и менталитет нации сильный отпечаток накладывают длительные занятия той или иной профессиональной деятельностью.
Впрочем, может, и приходило, но смириться с этой мыслью было тяжело. Очень уж хотелось выглядеть представителем расы небожителей.
Влияние факторов окружения и профессиональной деятельности на этнические характеристики хорошо прослеживается с помощью следующей мыслительной модели. Если коллектив людей разных национальностей будет веками заниматься некой интеллектуальной деятельностью, скажем, банковским делом, взиманием налогов или отправлением религиозных культов, избегая при этом по понятным причинам браков «на стороне», то в конце концов он приобретет гомогенность и сложится в некое подобие «народа» со всеми присущими этому феномену атрибутами — единой культурой, религией, обычаями, менталитетом. Даже свой язык выработается. В конечном итоге у него появится и своя «национальная» история, уходящая своими корнями в «невероятно далекое» прошлое, и собственное «этническое» наименование. А что тут особенного? Даже футбольная команда имеет свою историю. Разумеется, (опять-таки в силу тенденции к скрещиванию именно внутри коллектива) и частота появления людей с повышенным интеллектом здесь будет несколько выше, чем в популяциях, в силу различных причин занимающихся менее квалифицированным трудом, что не говорит, конечно, о том, что такая картина будет наблюдаться постоянно. В конце концов, все, что имеет начало, имеет и конец.
Что мешает считать, что евреи претерпевают именно такую эволюцию? Ничего. И, думается, никакого влияния на выработку особого «еврейского гена», такая эволюция не окажет. Разве что придаст облику и привычкам «скитальцев» некоторое своеобразие, позволяющее иногда отличить их от простых смертных. А еще (параллельно с повышением числа особей с повышенным интеллектом) увеличит в популяции процент уродств и слабоумия — неизбежное следствие внутривидового скрещивания, что мы и наблюдаем сейчас среди евреев.
Понимание всего этого привело к затуханию активности в сфере поисков «еврейского гена». В конце концов, идентификация прибывающих на Святую землю стала производиться старым, «дедовским» способом. Принадлежность к еврейству стали определять по матери и опять-таки по исповедуемой религии. Излишне говорить, что этот бюрократический способ далеко не идеален.
На первых порах существования израильского государства провал исследований по выявлению «еврейской ДНК» породил демократические тенденции в определении принадлежности к еврейству прибывающих. По свидетельству Шломо Занда, «в ходе первой переписи населения, проведенной 8 ноября 1948 года, жители Израиля сами заполняли анкету, в которой указывали свою национальную и религиозную принадлежность; эти декларации стали основой их гражданской регистрации. Таким образом, израильское государство втихую превратило в евреев многочисленных членов семей, родители которых, скажем так, не непременно исповедовали иудаизм. В 1950 году данные о новорожденных все еще заносились в специальные бланки без указания национальности и религии; правда, эти бланки существовали в двух вариантах — на иврите и по-арабски. Ребенок, чьи родители заполняли ивритский бланк, автоматически признавался евреем»[11].
В 1956 году после отступления из Синая была предпринята попытка еще радикальнее демократизировать процесс репатриации. «В марте 1958 года, на фоне снизившегося накала национальных чувств, Исраэль Бар-Иехуда, тогдашний министр внутренних дел, видный представитель левого сионистского лагеря (один из лидеров партии «Ахдут Ха-Авода»), издал внутриведомственную директиву, согласно которой «человек, искренне провозгласивший себя евреем, будет зарегистрирован как еврей без предъявления дополнительных доказательств»[12].
Однако нововведения эти быстро потонули в хоре возмущенных голосов. Указанную поправку отменил тогдашний руководитель израильского государства Давид Бен- Гурион. Он решил, что человек не может стать евреем исключительно по желанию, чем в очередной раз продемонстрировал неистребимость расового комплекса у израильтян (как, впрочем, и у многих других народов).
Так же, как и антропология с генетикой, лингвистика не дает повода для торжества еврейской национальной идеи. Современный еврейский язык (иврит), считающийся древним языком евреев, как разговорный язык возник совсем недавно, в XX в., в ходе переселения евреев в Палестину. В изгнании же они пользовались языком своих, так сказать, «поработителей». В Испании это был ладино, в Германии — идиш, на Руси, как вы, наверное, уже догадались — русский (иногда, правда, переходящий в тот же идиш).
Впрочем, одесский жаргон евреев несколько от русского отличается. Как и ладино с идишем — от испанского и немецкого.
Даже в древнюю эпоху разговорным языком евреев был арамейский. Существовали, правда, тексты на иврите, но ими пользовались немногие. В первую очередь в их числе можно назвать масоретов (хранителей традиций). В эпоху Средневековья на иврите были написаны тексты Каббалы, комментарии к Библии и Талмуду, испанская поэзия (Йегуда Галеви, Ибн Эзра и др.)
То есть и языком евреи в большинстве своем не отличались и не отличаются от коренного населения «приютивших» их стран.
Обычно объясняют это следующим образом. Население Иудеи в изгнании просто растворилось в массе приютивших его народов. Лишь части из них удалось сохранить первозданный облик, тот самый семитский тип. Ну, или то, что считается «первозданным обликом».
Сходным образом объясняется и незнание евреями «родного» языка. Ассимиляция, дескать, достигла таких пределов, что «несчастным» не удалось его сохранить. В силу, так сказать, гонений и погромов.
Как будто правдоподобно.
Но опять-таки как совместить все это с закрытостью еврейских сообществ, с резко отрицательным отношением иудаизма к прозелитизму, с политикой изоляционизма, с запретом браков с иноплеменниками?
Как вообще в условиях гонений удалось сохранить религию праотцев, если не получилось сберечь даже родной язык?
В настоящее время все большую популярность завоевывает следующая точка зрения. Политика изоляционизма, которой будто бы следовали евреи на протяжении всей истории своего существования, — это миф, созданный «сионскими мудрецами» с определенной целью — придать еврейству очертания нации. Лишь относительно недавно, — а именно, в начале нашей эры, если верить традиционной хронологии, — оно действительно замкнулось в себе, постепенно обретая национальные черты. Я имею в виду не только пейсы и ермолки, но и своеобразный менталитет. Немало поспособствовала выработке национальных особенностей профессиональная деятельность, которой евреи занимались веками, — торговля, ростовщичество, взимание налогов. Сыграла определенную роль и религия. Думается, не таким узнаваемым был бы еврей, если бы иудаизм исповедовали и другие народы.
Процесс обретения евреями национального своеобразия еще и сейчас не окончен, несмотря на то, что ему придано ускорение формированием государства Израиль. Логика раввинов при принятии доктрины изоляционизма была простой: какой же это народ, если в него могут переходить все, кому не лень? Кто поверит, что евреи — это нация, если откроется правда о распространении иудаизма таким нехитрым и отнюдь не биологическим способом, как обращение в свою веру неевреев? О каких «кровных узах», объединяющих евреев всех стран, можно будет говорить в этом случае?
Именно потому, что христианство и ислам распространялись не биологическим, а духовным способом, мы не называем христиан и мусульман народами. Если допустить саму возможность распространения иудаизма не биологическим, а духовным путем и одновременно отнять у евреев пальму первенства в его изобретении — вспомним египетского Атона-Адоная, — то у евреев не останется ничего, что отличало бы их от других народов. Соответственно, исчезнет и сама возможность называться народом.
Для чего же понадобилась «скитальцам» эта самая возможность? А вот для чего. На каком-то этапе своего существования они поняли, что представив себя народом, к тому же — «гонимым», можно будет истребовать для себя территорию. Дабы, так сказать, отдохнуть от скитаний. Ведь только «народы» имеют право на территорию для построения государства, если следовать мировой практике. С этого времени прозелитизм перестает поощряться. Примерную дату этой метаморфозы я уже назвал: это начало нашей эры.
Почему именно эта дата?
Потому что в это время христианство, завладев умами тех, кто ранее припадал к язычеству и иудаизму, сделало невозможным дальнейшее распространение последнего. С этого времени прирост евреев в мире резко пошел на спад. (На самом деле, конечно, уменьшилось количество не евреев, а тех, кто считал себя евреями, т.е. приверженцев иудаизма). Обнаружилась пропасть между иудеями и всеми остальными. С этого времени иудаизм действительно начинает приобретать национальный характер. Начинают вырисовываться и контуры будущего государства Израиль. Пока, конечно, только в уме.
Очень помогла в этом Библия. Имея такой весомый аргумент, как наличие (пусть даже в далеком прошлом) собственного государства, в которое, как в некую тихую гавань, очень хочется «возвратиться» после долгих мытарств и скитаний, можно было рассчитывать на большую благосклонность со стороны мирового сообщества. Пусть даже знание об этом государстве опиралось на такой ненадежный с научной точки зрения документ, как Святое Писание[13].
То есть именно дату рождения Иисуса следует полагать датой рождения еврейского народа. Упоминание же об Израиле на стеле Мернепты, датируемое XIII в. до н.э., вряд ли можно связывать с предками современных израильтян. Она повествует о чем-то другом, о том, к чему, собственно, я и пытаюсь докопаться.
Итак, мы подходим ко все чаще высказываемой идее конфессиональной основы еврейства. В свое время понадобилось уничтожить знание об этом, замкнуться, отказаться от миссионерства, дабы придать иудаизму «национальный» характер. В самом деле, о каком государственном строительстве можно будет говорить, если выяснится, что евреи по своему происхождению — это всего лишь религиозное сообщество, если вообще не секта? Ведь не могут же претендовать на обретение «исторической родины» хлысты, свидетели Иеговы или адвентисты Седьмого дня[14].
Главными из действий по приданию еврейству национального характера стали затушевывание фактов массового обращения неевреев в иудаизм в дохристианскую эпоху и выработка концепции, согласно которой евреи — это вечные странники («Вечный Жид»), неоднократно изгоняемые из родной земли за неуживчивость, гордыню, непризнание Христа Спасителем и Мессией и его распятие[15].
Парадокс в том, что концепция эта разработана была как раз «гоями», т.е. христианами. Раввины ее только подхватили, т.к. она соответствовала их державническим устремлениям. Их усилия принесли свои плоды. Образ Вечного Жида, который скитается по свету, будто осенний листок, гонимый ветром, понемногу стал овладевать умами.
По иронии судьбы «скитальцы» сами же и попались в расставленные ими сети. Их генетические (скорее даже — евгенические) исследования, нацеленные на отыскание маркеров своеобразия, дали обратный эффект, умудрившись подвести еврейство к той черте, за которой само его существование оказалось под вопросом. Думаю, многие из евреев во время Второй мировой войны мечтали стать неотличимыми от представителей других наций, дабы избежать жерновов холокоста.
При этом подлинная наука не была продвинута ни на йоту.
Поначалу попытки представить евреев нацией и даже выделить в отдельный расовый тип вызывали лишь снисходительную усмешку. Но когда в это поверили, стало уже не до смеха. Ибо поверили в это в том числе и нацисты. А поверив, стали претворять в жизнь по-своему воспринятые выводы из этой, на первый взгляд, безобидной сказки.
Впрочем, к тому, что известно об ужасах холокоста, добавить нечего. Да и не ставилась здесь такая цель. Единственное, что хотелось бы, так это продемонстрировать выкладки еврейских интеллектуалов периода зарождения фашизма, как две капли воды похожие на содержание более поздних нацистских пропагандистских роликов. Только с обратным знаком.
Вот, например, как обосновывал национальную идентичность евреев один из родоначальников сионизма, Натан Бирнбаум (1864—1937), кстати говоря, первым употребивший термин «сионизм»: «Невозможно объяснить умственные и эмоциональные особенности того или иного народа иначе, как при помощи естествознания. «Раса — это все», — говорил наш великий соплеменник лорд Би- консфильд (Бенджамин Дизраэли). Ведь в расовых особенностях заложена уникальность народа. Расовые различия являются источником национального многообразия. Из- за несхожести рас немец или славянин думает и чувствует по-другому, нежели еврей. Эта несхожесть позволяет также объяснить тот факт, что немец создал «Песнь о Нибе- лунгах», а еврей — Библию»[16].
Оказывается, на облик нации оказывают влияние не исторические коллизии, не география проживания, не язык с культурой, а биологическая наследственность, природа: «Природа порождала и продолжает порождать разнообразные человеческие расы, так же как она создает разные времена года и климатические условия»[17].
Как говорится, еврей — он и в Африке еврей. Эдакий «генный» детерминизм.
Мощная расовая подоплека сквозит и в воззрениях еще одного сионистского деятеля — Владимира (Зеэва) Жабо- тинского (1880—1940), который без обиняков заявлял: «Совершенно очевидно, что истоки национального чувства следует искать не в воспитании, полученном человеком, а в том, что предшествует воспитанию. В чем? Я изучал этот вопрос и нашел на него ответ: в крови. И этой точки зрения я придерживаюсь до сих пор. Чувство национальной принадлежности коренится в крови человека, в том расо- во-физическом типе, к которому он относится, и ни в чем ином... Душевное строение народа определяет физический тип человека в значительно большей степени, нежели индивидуальные душевные наклонности... Поэтому мы не верим в возможность духовной ассимиляции. С физической точки зрения немыслимо, чтобы еврей, в жилах которого течет чистая еврейская кровь без каких-либо примесей, обрел душевные наклонности немца или француза, точно так же, как немыслимо представить себе негра, сумевшего превратиться в белого человека»[18].
Опять тот же биологический детерминизм и связанные с ним противоречия. Я имею в виду негров-фалаша, су- мевших-таки наперекор «природе» и Жаботинскому стать «белыми людьми», т.е. израильтянами. И вот еще факт — очевидный, но почему-то ускользнувший от внимания Жа- ботинского и его последователей: уже внуки эмигрантов, прибывших, например, в Америку, теряют национальную идентичность, превращаясь в коренных американцев.
А что, собственно говоря, оставалось строителям еврейской идентичности, кроме биологии? Ведь им нельзя было опираться в своем творчестве даже на территорию, которая в отсутствие других цементирующих факторов могла послужить основой нарождающейся под их перьями конструкции. И на религию они не могли рассчитывать, хотя это едва ли не единственное, что действительно как- то объединяло евреев всех стран. Ведь это могло придать еврейству очертания религиозной общины, а это не совсем то, о чем грезилось.
К слову сказать, идеология «крови и почвы» была чрезвычайно модным веянием на рубеже XIX—XX веков. Неудивительно, что ее взяли на вооружение фашисты. Впрочем, «взяли на вооружение» — не совсем точная редакция. Фашизм сам был ею порожден. Парадоксально, но факт: идеология, которую исповедовали (а, возможно, даже изобрели) евреи, пробудила монстра, для которого они сами стали лакомым кусочком. «Из-за несхожести рас немец или славянин думает и чувствует по-другому, нежели еврей», — с этой формулой согласился бы сам доктор Геббельс.
Казалось бы, с разгромом фашизма теория «крови и почвы» должна была прекратить хождение по умам. Не тут-то было. Даже ужасы Второй мировой мало кого убедили в ее пагубности. Биологический детерминизм, разновидностью которого она являлась, взят на вооружение современными националистами вместе со всеми вытекающими из него глупостями. Достаточно вспомнить рекламный слоган времен правления президента Ющенко «Думай по- украшсью!», позволяющий допустить, что мышление украинца неподвластно законам логики.
Впрочем, как говорится, нет худа без добра, если, конечно, можно воспользоваться этой формулой в данной ситуации. Я по поводу последствий войны. Мировое сообщество прониклось лишениями, выпавшими на долю еврейства, и решило предоставить ему территорию, где бы оно могло предаваться самоутверждению без опаски быть подвергнутым гонениям. Холокост, таким образом, приблизил «возвращение».
Можно предположить, впрочем, что совсем не гуманными соображениями при этом руководствовались. Возможно, просто хотели избавиться от докучливого еврейского присутствия. То есть не евреям жаждали предоставить независимость, а себе самим от евреев, сослав их в очередное, но теперь уже почетное, гетто.
Впрочем, речь сейчас о другом. Думаю, ни у кого уже не осталось сомнений в том, что евреи по происхождению не народ, а сообщество, процесс превращения которого в народ еще далеко не окончен. Сообщество единоверцев. Однако этим объясняется далеко не все. Остаются нераскрытыми причины огромного влияния этого сообщества на жизнь народов, а следовательно, сама его суть. Мало ли сект существовало в мире? Но сравнимо ли влияние, которое оказывали они на жизнь, с влиянием евреев? Даже тот факт, что еврейство являлось наиболее «продвинутой» частью человечества, сам по себе ничего не объясняет, а только порождает очередной вопрос. Вопрос о причинах этой «продвинутости».
То есть отрицание этничности древних монотеистов не является настоящей целью данной работы. Оно вдобавок ко всему еще и оригинальностью не блещет, давно уже став для думающей публики секретом Полишинеля. На самом деле интересно выяснить происхождение упомянутой «продвинутости». Каким путем выпестовались феноменальные особенности евреев? Откуда у пустякового, как нам его представляют историки, народа мания величия? Она же должна быть как-то обоснована? Если исходить из предпосылки, что еврейство — это социальная группа, все таланты участников которой сформировались в процессе выполнения каких-то функций, то уместен вопрос: каковы эти функции, что это за социальная группа?
Именно эти вопросы являются ключевыми в разгадке феномена еврейства. Но без развернутой картины положения и деяний «сынов Израиля» в прошлом найти ответы на них будет мудрено.
Георгий Катюк
Из книги «Израиль, которого не было, или Подлинная история еврейского народа»
[1]Необычность принятия хазарами иудаизма заключается в том, что произошло оно в период торжества христианства, когда иудаизм уже как будто успел превратиться в религию всеми отверженного племени и заинтересованность в его принятии должна была исчезнуть. Это, между прочим, порождает вопрос: не слишком ли далеко в прошлое «отброшено» начало истории христианства?
[2] www.bulgari-istoria-2010.com/booksRu/A_Kiestler_13_koleno.pdf
[3] www.bulgari-istoria-2010.com/booksRu/A_Kiestier_13_koleno.pdf
[4] Иногда «пушту» (пашт) переводят с еврейского как «рассеянные».
[5] Эфиопские фалашмура, как и фалаша, были некогда евреями. Но, в отличие от фалаша, их приверженность иудаизму не выдержала испытаний: они перешли в христианство монофизитского толка. Теперь в Израиле ломают головы, стоит ли предоставлять им гражданство. Вроде бы и «свои», а все-таки ренегаты.
[6] www.bulgari-istoria-2010.com/booksRu/A_Kiestler_13_koleno.pdf
[7] Там же.
[8] Там же.
[9] Даже болезни, считающиеся специфически еврейскими, встречаются и у представителей других наций. Так, например, болезнь Тея-Сакса (инфантильная идиотия с амаврозом), которой более всего подвержены евреи-ашкеназы (одно заболевание на шесть тысяч новорожденных), в одном случае из пятисот тысяч встречается и среди неевреев (показательно, что данная статистика характерна лишь для ашкеназов США). Для других «еврейских» болезней (болезнь Нимана-Пика, болезнь Гоше, синдром Блума, пентозурия и т.д.) разница в распространенности среди евреев и неевреев и вовсе невелика.
[10] При всем том, что количество евреев в мире невелико (0,25% человечества), они сыграли в истории заметную роль. По некоторым подсчетам, на их долю приходится 27% всех лауреатов Нобелевских премий и 50% чемпионов мира по шахматам.
[11] www.plam.ru/hist/kto_i_kak_izobryol_evreiskii_narod/index.php
[12]www.platn.ru/hist/kto_i_kak_izobryol_evreiskii_narod/index.php
[13] Принимая во внимание подобную заинтересованность, трудно отделаться от мысли, что этот «аргумент» мог быть внесен в Библию задним числом. А что, собственно, мешает так думать?
[14] Весь парадокс в том, что могут. В свое время именно одна из таких сект — пуритане, обосновавшись в штате Массачусетс в 1620 году, положила начало Соединенным Штатам Америки. Правда, в данном случае речь шла не об обретении «исторической родины», а о построении нового государства.
[15] Согласно европейским средневековым преданиям, Вечный Жид, или Агасфер, — это иудей-ремесленник, отказавший Христу, ведомому на Голгофу, в просьбе прислониться к стене своего дома, чтобы отдохнуть. За это данный персонаж был осужден Богом на скитания по миру до Второго Пришествия Христа.
[16] www.plam.ru/hist/kto_i_kakJzobryol_evreiskii_narod/index.php
[17] Там же.
[18] www.plam.ru/hist/kto_i_kak_izobryol_evreiskii_narod/index.php
