Показать все теги
Русский мыслитель, философ и публицист. Современник и друг А.С. Пушкина. Был принят в Северное общество декабристов, но, не разделяя целей и методов своих товарищей, не принимал участия ни в какой деятельности организации. Наиболее известен Чаадаев своими «Философическими письмами». Первое же из них (всего восемь) произвело эффект разорвавшейся бомбы. Журнал «Телескоп», в котором оно было напечатано, был сразу же закрыт, цензор уволен, а сам Чаадаев после принудительного медицинского обследования объявлен сумасшедшим. (род. в поел, десятилетие XVIII в. - ум. в 1856 г.)
Кто из нас не помнит хрестоматийное, всеми изучаемое в школе, а особо сознательными и выученное на память, стихотворение А.С. Пушкина «К Чаадаеву»? Вне зависимости от курса, политики и страны, строки из этого произведения могут быть девизом любого настоящего гражданина:
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим Души прекрасные порывы!
Кто же был этот человек, которому великий русский поэт посвятил одни из лучших своих строк?
Петр Яковлевич Чаадаев родился в старинной дворянской семье.
Многочисленные исследователи его жизни и творчества так до сих пор и не определились с точной датой его появления на свет. Большинство считает, что это знаменательное событие произошло 27 мая. Наиболее же часто упоминаемый год - 1794, хотя возможен и 1793, и 1796 год. Как бы там ни было, гораздо важнее то, что трех лет от роду мальчик остался без родителей и был отдан на воспитание дяде со стороны матери. Им был не кто иной, как князь Д.М. Щербатов, который приходился сыном известному русскому историку (а сам Чаадаев соответственно внуком). Так что, как это ни парадоксально, горестное событие привело к благоприятным результатам. Дело в том, что в семье дяди будущий русский мыслитель получил блестящее для того времени домашнее образование, которое ему вряд ли могли дать в родной семье. А так он, вместе с братом Михаилом, из отдаленной Нижегородской губернии угодил прямо в блестящее московское общество. Достаточно сказать, что вторым их опекуном был граф Толстой.
В 1808 г. оба брата Чаадаевы вместе с сыном дяди Иваном поступили в Московский университет. Выбор Петра пал на словесный факультет. Ему вообще очень нравились гуманитарные дисциплины: философия, русская поэзия, история и, как сейчас бы сказали, общественно-политические науки. Кроме того, он увлекался еще и дипломатией и политической экономией. В то время быть родом из такой семьи и не служить Отечеству было практически невозможно. Поэтому не удивительно, что по окончании учебы Чаадаев избирает карьеру военного, которая обещала стать блестящей.
Это был тот самый легендарный 1812 г., когда в мае Петр Яковлевич вступил юнкером в гвардию, а затем и записался подпрапорщиком в знаменитый Семеновский полк. Многие читатели настолько привыкли к образу Чаадаева-мыслителя, философа и публициста, что часто забывают о том, что он ведь принимал участие в Бородинском сражении, ходил в шрапнельную атаку при Кульме. Да и в победных заграничных походах принял самое деятельное участие. Ему были пожалованы прусский Железный крест и орден Св. Анны. А в 1816 г. Чаадаев, уже корнетом, был переведен в лейб-гвардии Гусарский полк, который в ту пору был расквартирован в Царском Селе.
Блестящий красавец-военный из прекрасной семьи с великолепным образованием, при этом наделенный даром красноречия, Чаадаев был любимцем общества. Он легко сходился с людьми, и ему всегда были рады. Так, в доме Н.М. Карамзина Петр Яковлевич познакомился с человеком, который прославил его в веках больше, чем все его труды и работы. Это был Александр Сергеевич Пушкин. Хотя, говоря откровенно, это было справедливо. По меткому замечанию Лонгинова, «Чаадаев способствовал развитию Пушкина более, чем всевозможные профессора своими лекциями». Установившейся между ними теплой дружбе есть множество свидетельств. Кроме цитируемых выше строк, в творчестве Александра Сергеевича мы находим не одно тому подтверждение. Например, название стихотворения «К портрету Чаадаева» совсем не аллегорично. Портрет действительно был у поэта в Михайловском, куда он его выписал во время ссылки в числе «самых необходимых предметов для жизни». И это совсем не удивительно: ведь если бы не Чаадаев, Пушкин вполне мог бы оказаться в Соловецком монастыре или в Сибири. Именно Петр Яковлевич, будучи в то время уже адъютантом командира гвардейского корпуса князя Васильчикова и узнав о нависшей над другом опасности, ходатайствовал за него перед Карамзиным, убеждая о заступничестве. И ему это удалось.
Чаадаеву вообще многое по жизни давалось легко, чему в немалой степени способствовали его личные таланты и качества. Его военная карьера была исключительной даже по тем временам. У многих это вызывало зависть и негодование, ведь Чаадаев поднимался по служебной лестнице в обход сложившихся традиций. Однако это были вполне понятные для окружающих действия. Многие же поступки, решения и движения души Чаадаева так и остались непонятыми как современниками, так и потомками. По словам А.А. Лебедева: «Легенда и сплетня всю жизнь шли рядом с Чаадаевым. Они не оставили Чаадаева и после смерти». Долгие годы спорят исследователи о причинах тех или иных его поступков. Попробуем и мы слегка пролить свет на происходившее.
В 1820 г. в Санкт-Петербурге случились волнения в Семеновском полку. Так до сих пор и не ясно, сам ли вызвался Чаадаев доложить о них государю-императору или ему поручило это вышестоящее начальство. Как бы там ни было, после посещения Троппау, где в то время находился Александр I, Петр Яковлевич подал в отставку. Во мнении о причинах, побудивших его к этому, кардинально изменившему его жизнь поступку, исследователи расходятся. Возможно, Чаадаева опередил курьер, якобы также посланный австрийским послом Лебцельтерном, и император сорвал злость на «своем», чего тот не потерпел. Наиболее привлекательной кажется версия Юрия Лотмана. Он утверждает, что Чаадаев воспользовался возможностью поговорить с глазу на глаз с государем о судьбах Отечества. Именно такой взгляд объясняет, почему наш герой вообще взялся за это поручение, ведь речь шла о его бывших сослуживцах, и долг велел ему отказаться от столь щекотливой задачи. К слову сказать, когда уже после отставки по предложению своего товарища по университету И.Д. Якушкина Чаадаев вступил в тайное общество, его члены, скорее всего, именно по этой причине, так и не сблизились с ним до конца. Что же касается императора, то, вероятно, разговор получился совсем не такой дружеский, как рассчитывал воспитанный на западной литературе молодой ротмистр. Александр был раздосадован настолько, что даже отказал Чаадаеву в полагавшемся при выходе в отставку повышении в чине, хотя приказ о присвоении тому флигель-адъютантского звания уже был.
Возможно, если бы не все предшествующие события, Россия лишилась бы одного из своих мыслителей. Дело в том, что, став человеком штатским и не будучи стесненным в средствах, Чаадаев в 1823 г. отправился путешествовать по Европе. Его жажда знаний всегда была неуемной. Еще мальчиком он начал собирать свою библиотеку и подошел к этому настолько серьезно, что вскоре стал известен всем городским букинистам. Люди же Чаадаева интересовали ничуть не меньше, чем книги. Во время своих странствий он лично знакомится со многими философами (например с Ф.В. Шеллингом) и проникается их идеями. В Россию, пропустив все самые трагические события, в 1826 г. возвращается уже не романтически настроенный юноша, а публицист и мыслитель. Правда, по приезде ему пришлось провести 40 суток под арестом по подозрению в причастности к декабристскому заговору. Но после он сам уединился на пять лет в имении тетки, чтобы собрать воедино и упорядочить мысли, накопленные за время путешествий.
Перебравшись в Москву в 1831 г., Чаадаев ведет уединенный, но не затворнический образ жизни. Общается с В. Белинским и М. Бакуниным. Ему хочется поделиться своими мыслями с широкой общественностью. Однако в 1833 г. цензурный комитет отказывает Петру Яковлевичу в публикации представленной книги. То было время, когда в интеллектуальной писательской среде наиболее популярным был жанр разнообразных заметок и записок. Тогда, в 1836 г., в довольно-таки либеральном журнале «Телескоп» Чаадаеву удается опубликовать первое из своих философических писем «К госпоже***». Кто же был этим адресатом - до конца не ясно. То ли госпожа Панова, в девичестве Улыбышева, то ли жена декабриста Раевского, урожденная Орлова. Важно другое. Сказать, что публикация наделала шуму - это ничего не сказать. Как ни странно, основным чувством, вызванным ею, было негодование. Все, от мала до велика, вне зависимости от образования и социального положения, считали своим долгом высказать свое возмущение человеком, посмевшим, по их мнению, оскорбить Россию. Взбудоражены были даже иностранцы, ведь первоначально письмо было написано по-французски, и следовательно, доступно их пониманию, и только потом переведено на русский язык Кетчером (некоторые ошибочно полагают, что Белинским). Власть, конечно, не могла оставить без внимания произведение, вызвавшее такой общественный резонанс. Резолюция Николая I гласила: «Прочитав статью, нахожу, что содержание оной - смесь дерзкой бессмыслицы, достойной умалишенного». Журнал, осмелившийся напечатать подобное, был закрыт, его редактор Надеждин сослан, а цензор, допустивший публикацию, уволен со службы. Что же касается самого автора, то это была его единственная прижизненная публикация. Мысль государя-императора была реализована дословно. Официальная бумага гласила о том, «что достойный сожаления соотечественник, автор статьи, страдает расстройством и помешательством рассудка». Посему «правительство в своей заботливой и отеческой попечительности предписывает ему не выходить из дому и снабдить его даровым медицинским пособием.» Все это выполнялось неукоснительно в течение длительного времени, при этом врач приезжал каждую неделю в сопровождении полицмейстера. Что же такого написал Чаадаев, что могло вызвать такой резонанс?
Сами философские письма были написаны задолго до того, как первое из них было напечатано. Пушкин упоминал о них еще в 1831 г., источники же говорят об их наличии годом раньше. Первое и самое известное из них (еще три были изданы князем И.С. Гагариным в Париже, на французском языке, много лет спустя) проникнуто сожалением и скепсисом по отношению к России, обделенной, по мнению автора, многим в сравнении с Европой и оторванной от мировой истории. Отсюда и последовавшая буря возмущения.
Как следствие, многие считают Чаадаева родоначальником русского западничества. Кроме того, в своих работах мыслитель уделял много внимания размышлениям о прогрессе человечества в целом, о путях достижения благоденствия, о религии и образовании. Некоторые его идеи даже перекликаются с теми, которые изложил Л.Н. Гумилев в своей работе «Этногенез и биосфера Земли». Позже, в 1837 г., в ответ на многочисленные обвинения Чаадаев напишет другое сочинение, «Антология сумасшедшего», где то ли несколько пересмотрит свои взгляды, то ли более пояснит их. По крайней мере, в нем судьба России рисуется не такими мрачными красками.
Многое о Чаадаеве говорят его слова, которые Лебедев не зря поставил эпиграфом в книге, ему посвященной: «Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами, с преклоненной головой, с запертыми устами. Я нахожу, что человек может быть полезен своей стране только в том случае, если ясно видит ее; я думаю, что время слепых влюбленностей прошло. Я полагаю, что мы пришли после других для того, чтобы делать лучше их. Чтобы не впадать в их ошибки, в их заблуждения и суеверия». Возможно, именно с Чаадаева писал своего Чацкого А.С. Грибоедов, ведь они были дружны еще с университета.
Современниками Чаадаев был не понят, но его слова заставляют задумываться уже не одно поколение и в течение многих лет звучат актуально.
Великий мыслитель и философ умер в Москве 14 апреля 1856 г. от воспаления легких. Для того же, чтобы составить собственное мнение о том, прав или не прав был Чаадаев в своих суждениях, следует просто взять и почитать его сочинения. Они и сегодня никого не оставят равнодушными.
Валентина Скляренко
Из книги «100 знаменитых москвичей», 2006
