Показать все теги
Малоизвестные страницы биографии генерал-майора Бронислава Львовича Бутлера, военного инженера, начальника инженеров крепости Севастополь.
Привлечение командного состава русской армии и флота к военному строительству представляет собой важнейший аспект общей проблемы использования знаний и опыта военных специалистов старой школы в интересах военного строительства молодого Советского государства. Для русской эмиграции по-прежнему остается загадкой вопрос, почему же «составившие свое положение» при старом режиме офицеры и генералы, служившие ему верой и правдой, перешли на сторону Советской власти? Термин «военные специалисты» появился сразу после Октябрьской революции. Однако, в первые месяцы после Октября бывших генералов и офицеров, которые сами предложили свои услуги Советской власти или которых привлекли к сотрудничеству с ней, называли не «военными специалистами», а «военными экспертами (консультантами)», «инструкторами», «техническими руководителями» и т. д.
Термин «военные специалисты» («военспецы») стал применяться повсеместно с марта – апреля 1918 г., когда был принят ленинский курс на создание регулярной армии. Военспецы активно привлекались и для создания Красного флота на Черном море, одним их них был Бронислав Львович Бутлер.
Бутлеры – старинный немецко-польский дворянский род восходящий к первому известному Бутлеру, Эрнсту-Александру, жившему в XVII веке и бывшему писарем земского суда города Венден (ныне Цасис в Латвии). В России представители данной ветви рода Бутлеров оказались после третьего раздела Польши в 1794 году, когда значительная часть ее земель вошла в состав российской территории. Среди представителей старинного рода были поэты, писатели, генералы, одна из ветвей рода дала Польше президента — маршала польского государства Юзефа Пилсудского.
Бронислав Львович Бутлер родился в 1866 году в многодетной семье дворян Спасского уезда Тамбовской губернии, где у них было поместье и хутор. Следуя поэтической традиции, хозяева дали хутору название “имение Александрия”, где и прошли детские годы Бронислава и его братьев, сестер. В «Историко-статистическом описании Тамбовской епархии» 1911 года отмечалось:
«Александрiя, 13 дворов, душ мужского пола – 42; женского пола – 40.… При деревне Бобровке хутор Бутлеръ (католики) – 150 десятин (га) земли. При Александрiи экономия Бутлеръ –500 десятин земли (500 га). Есть пруд». Родители, Лев Фёдорович и Мария Ивановна, постарались дать детям хорошее образование. Повзрослев, Бронислав выбрал военную карьеру, сначала обучался в Московском Кадетском корпусе, а позже точные науки постигал в военной инженерной школе в Санкт-Петербурге. На военной службе в звании унтер-офицера с 1886 года. Позже военные знания совершенствовал в Николаевской инженерной Академии, которую закончил на “отлично” в 1895 году в звании штабс-капитана и с дипломом военного инженера[1].
Все военные звания и должности в дальнейшем получил благодаря исключительно собственному трудолюбию и таланту. Взлет военной карьеры начался на Дальнем Востоке, где он занимался устройством военных сооружений сначала в Хабаровске, а потом и во Владивостоке. Усердие и ответственный подход к решению важных стратегических задач был отмечен первой наградой – орденом св. Станислава 3 ст.(1897), девиз которого гласил «Награждая, поощряет». На Дальнем Востоке он нес службу под командованием одного из известных российских военных инженеров, генерал-лейтенанта Карла Егоровича Геммельмана, начальника инженеров Приамурского военного округа. Участник Крымской войны 1853-1856 годов, опытный фортификатор, профессионал своего дела. Карл Егорович был, кроме всего прочего, ещё и многодетным отцом — он воспитывал 8 детей. На одной из его дочерей, Надежде, молодой офицер Бронислав Бутлер женился и прожил счастливо в браке до конца жизни.
В 1897 году Бронислав Львович получает звание капитана, а в 1902 году направляется инженером в Порт-Артур и с началом русско-японской войны участвует в его обороне, за что был отмечен орденами св. Станислава 2-й ст. с мечами (1905), св. Владимира 4-й ст. с мечами и бантом (1905) [2].
После 8-ми месячной осады, Бронислав Львович морским путём по Индийскому океану через Красное и Средиземное моря, возвращается в Россию.
После поражения России в войне с Японией было принято решение об усилении береговой обороны Севастополя, ведь в обороне Порт-Артура береговые батареи показали исключительно высокую живучесть и эффективность. За весь период обороны японцы не смогли уничтожить ни одной береговой батареи. С целью укрепления севастопольского побережья в город был откомандирован уже опытный специалист Б.Л. Бутлер как главный инженер-строитель фортификационных сооружений. Перед отправкой его принимает Николай II, который ставит перед ним задачу в кратчайшие сроки возвести не только ряд укреплений на побережье, но и построить в Севастопольском порту сухой док. Док был возведен в рекордные сроки, на Северной стороне города, в Панайотовой балке. Возложенная на Б.Л. Бутлера задача была выполнена блестяще. Интересно, что, разрушенные в период обороны Севастополя 1941-1942 гг., эти доки после восстановления и переоборудования и поныне обеспечивают ремонт кораблей. Под руководством Б.Л. Бутлера также были спроектированы и возведены Каркенитская, Скадовская, Евпаторийская группы батарей [3].
В 1913 году Бронислав Львович получает звание генерал-майора, после чего его переводят в Петроград, где с началом войны с Германией он занимается укреплением порта, а позже переезжает в Мурманск, где возглавляет инженерные работы по защите северного побережья от немецких подводных лодок. К этому моменту заслуги военного инженера, генерал-майора Бутлера были отмечены также орденами св. Анны 2-й ст.(1911), св. Владимира 3-й ст.(1914), св. Станислава 1-й ст.(1915).
Трудно сказать, какими мотивами генерал Б.Л. Бутлер руководствовался, поступая в 1919 году на службу к новой большевистской власти, но после некоторых колебаний властей по поводу благонадежности инженер-строителя, Бронислав Львович в ноябре 1920 года был направлен в Крым [4]. Он поступил в распоряжение Чрезвычайного уполномоченного по снабжению Черноморского и Азовского флота. В 1922 –1925 гг. он назначен на должность помощника начальника инженеров Севастопольской крепости, а с 1925 года – всей Береговой обороны Чёрного моря [5]. Служил честно, как привык, обладал отличной выправкой, личной дисциплиной и выносливостью, к новой советской власти был лоялен. Помимо всего прочего – владел французским, немецким, китайским языками. Командование Черноморским флотом ценило его знания, но наградами не жаловало, зато даже молодые офицеры признавали в нем опытного специалиста по строительству приморских крепостей, между собой его называли «ходячей энциклопедией строительства». В подчинении Б.Л. Бутлера находились строительная и секретная часть, архив, библиотека документов по проектированию береговых укреплений флота. К сентябрю 1925 года крепость Севастополь имела на вооружении 10 действующих батарей.
Во второй половине 1920-х годов, в годы первой пятилетки, перед Инженерным Управлением береговой обороны МСЧМ была поставлена задача активизации работы по укреплению береговой обороны Черного моря, реализации комплексного подхода в строительстве объектов береговой обороны, от их закладки до сдачи в эксплуатацию войскам. С середины 1920-х на Черноморский флот стали приходить молодые инженеры, выпускники Военно-инженерной академии РККА, Военно- технической академии им. Дзержинского. Происходило неизбежное в Красной армии и флоте – старый военный специалист уступал место новому советскому специалисту, «красному». В данных условиях знания и опыт специалистов старой школы были жизненно необходимы.
С 25-го декабря 1929 года Бронислава Львовича Бутлера назначают начальником инженеров крепости и Крымского района, к этому моменту он наряду с другими военспецами старой школы входил и в Технический Совет Инженерного Управления БОЧМ. Совет был учрежден для коллективного рассмотрения проектов, смет и принципиальных технических вопросов, возникающих в процессе проектирования и строительства. Вспоминая то время, Исай Маркович Цалькович, начальник Управления берегового строительства морских сил ЧФ отмечал: «В области проектирования, выбора мест для строительства сооружений и комплексов, а также их привязки к местности, по сметно-финансовым и планово-экономическим вопросам я очень многому научился у моего помощника, военного инженера с огромным опытом Бутлера Бронислава Львовича….» [6].
Для достройки, модернизации, проектирования и строительства новых береговых батарей разного калибра были привлечены из инженерных и саперных частей военные инженеры В.В. Выставкин, Г.Н. Колокольцев, А.И. Васильков, С.Н. Смолин, Н.С. Коссович и др.
В годы первой пятилетки разворачивалось строительство на 30-й береговой батарее, достраивалась 35-я береговая батарея, шло возведение зенитных батарей, командных пунктов дивизионов. Вместе с Б.Л. Бутлером в инженерной службе ЧФ работали специалисты старой школы, подполковники царской армии Соколов Борис Корнилович, Амосов Борис Глебович.
Свои обязанности они исполняли добросовестно, на высоком профессиональном уровне, в отпуска не ходили, старались не болеть. Так, военный инженер Б.К.Соколов, опытнейший фортификатор, разработал сложную систему бетонирования сооружений 30-й батареи, произвел расчет фортификационных конструкций и усиление мощности их сопротивления на 35-й батарее. Борис Глебович Амосов, саперный офицер почти с 30 летним опытом военной службы, отлично разбирался в программах боевой подготовки крепостных саперных рот, береговых минных бонно-сетевых партий, в инженерной подготовке частей береговой обороны Черного моря. На судьбах этих офицеров сполна отразился весь трагизм переломной эпохи. Однако, со временем новая власть оценила их вклад в развитие береговой обороны. За активное участие в создании обороны крепости в генерал-майоры был произведен Б.К.Соколов, а позже и Б.Г. Амосов, который со временем перешел на преподавательскую работу в Военно-морское училище береговой обороны им. ЛКСМУ.
На судьбу семьи военного инженера Б.Л. Бутлера так же оказали влияние важнейшие события российской и мировой истории начала 20-го века. Его старший сын Даниил в августе 1919 года вступил в Добровольческую армию. Осенью 1919 г. значился писарем 2-й статьи в списках личного состава Отдельной Черноморской флотской стрелковой роты [7]. В ноябре 1920 года с остатками разгромленной армии барона Врангеля эвакуировался из Севастополя в Константинополь, оставив Россию и родителей навсегда, позже оказался во Франции. В 1928 году получил диплом инженера-механика и начал работать по специальности, спустя три года после окончания института получил гражданство Франции. Дальнейшая его жизнь сложилась весьма благополучно. Он женился, появились внуки и правнуки, вполне успешные люди. И как напоминание о знаменитом предке, неугасимым огнем живет сегодня интерес к русской военной истории в его правнуке Шарле Бутлере. В ноябре 1920 года из Севастополя с остатками армии барона Врангеля в Турцию ушел и родной брат Бронислава, Лев Львович. Более года его семья добирались в Крым, по дороге от тифа умерла жена, Анна Владимировна, потом наступила очередь дочери Веры. В дальнем плавании к малоизвестным турецким берегам овдовевшего Л.Л. Бутлера сопровождали две маленькие дочери 8-ми и 10-ти лет. Позже, Лев Львович переезжает в Сербию, работает по специальности инженера, но окончательно обустраивается в Марокко, где закончил земной путь в 1934 году, похоронен на христианском кладбище в Рабате.
Другая жизнь и судьба ожидали второго сына генерала Бутлера — Леонида, родившегося в 1913 году в Севастополе.
После смерти отца он стал опорой для Надежды Карловны, получив среднее образование, работал электромехаником на коммерческих судах Черноморского флота, а с началом Великой Отечественной войны был мобилизован в ряды Красной Армии. В конце 1941 года попал в плен, долгое время числился без вести пропавшим. Однако после окончания войны выяснилось, что он, будучи военнопленным, работал на немецком заводе в Касселе, находясь на положении «фольксдойча» (т.е. этнического немца). После освобождения города советскими войсками Леонид переехал к своему брату во Францию, но получить вид на жительство во Франции не удалось. В связи с этим он принимает решение отправиться в Венесуэлу, посольство которой ответило положительно на его просьбу принять беженца. В 1948 году он эмигрировал, некоторое время жил в Маракайбо, затем в Каракасе.
По-прежнему малоизвестна судьба Надежды Карловны Бутлер, верной спутницы и друга Бронислава Львовича. Она тяжело переживала потерю мужа. До последних дней он находился на посту и скоропостижно скончался на руках Надежды Карловны от тяжелой болезни 2-го сентября 1930г.[8]. До начала войны она с Леонидом проживала на ул. Пролетарской, дом 19 , а когда начались военные действия, эвакуировалась на Кавказ, где следы ее теряются навсегда.
Сегодня имя талантливого инженера незаслуженно забыто, не принято было ранее говорить и вспоминать о заслугах этих специалистов в деле советского строительства, тем более, военного.
Однако нельзя предавать забвению имена тех русских офицеров, которым выпало жить в эпоху исторического перелома, кто внес значимый вклад в становление боевой мощи Российского и советского флота. Люди долга и чести, высокого уровня профессионалы могут служить примером исполнения своего воинского долга для будущих поколений соотечественников.
[1] РГАВМФ. Ф.406. Оп.9. Д.457. Л.11.
[2] РГАВМФ. Ф.417. Оп.5. Д.4228. Л.3.
[3] Инженерно-строительный комплекс Черноморского флота. Историческая хроника. Севастополь, Изд. «Фрэндком», 2007, с.29.
[4] РГАВМФ. Ф.р – 360. Оп.5. Д.84. Л.17.
[5] Воспоминания И.М.Цальковича, начальника Управления берегового строительства морских сил Черного моря. Фонды Национального Музея героической обороны и освобождения Севастополя НВ – 19180
[6] Там же, с.528
[7] РГАВМФ. Ф.р – 338. Оп.1. Д.29. Л.162.
[8] Государственный архив г. Севастополя. Ф.Р.608.Оп.1.Д.160.Л.56
Статья из альманаха «Морской архив», №2 (3), 2012
Председатель редакционного Совета Марков А.Г.
Главный редактор Маслов Н.К.
