Показать все теги
В 2014 году исполняется 160 лет со дня начала первой обороны Севастополя. Это событие, которое иногда называют огненным крещением города, коренным образом изменило и Российскую империю, и сам город. Крымская война всегда будет оставаться для исследователей прошлого Севастополя важнейшей и неисчерпаемой темой. Несмотря на кажущуюся изученность темы, история этого конфликта изобилует «белыми пятнами». Поэтому важным является привлечение тех источников, которые до сегодняшнего дня целенаправленно не анализировались. К их числу, безусловно, относится периодика Российской империи. Ее исследование позволит нам более полно взглянуть на события войны и рассмотреть их глазами современников.
К числу важнейших, но практически не изученных крымоведами, источников по истории Крымской войны принадлежит официальный печатный орган Морского ведомства – журнал «Морской сборник». Он начал свою работу в марте 1848 года и сегодня является старейшим продолжающимся периодическим изданием России. У истоков «Морского сборника» стояли выдающиеся люди того времени: глава Морского ученого комитета адмирал Федор Петрович Литке и великий князь Константин Николаевич, который приходился сыном Николаю І и братом Александру ІІ. Журнал объединил вокруг себя наиболее талантливых офицеров всех флотов Российской империи, а приглашенными авторами выступали И. А. Гончаров, В. И. Даль, А. Ф. Писемский и другие известные литераторы. Крымская война стала для издания настоящим звездным часом, вывела его на качественно новый уровень и на некоторое время сделала его одним из наиболее тиражных. Такому положению вещей способствовала продуманная редакционная политика журнала. Например, для привлечения к «Морскому сборнику» большего количества частных подписчиков редакция при печати программы издания в 1855 году сообщила читателям, что намерена публиковать описания подвигов участников Крымской войны, своевременные и достоверные сведения о погибших, известия о состоянии здоровья раненых и отчеты о распоряжении пожертвованиями в их пользу [1]. Соответственно, редакция журнала учла сразу два фактора – интерес публики к событиям на фронтах и казавшуюся непрошибаемой стену молчания, возведенную николаевской эпохой вокруг военных событий.
Сразу после начала боевых действий в Крыму в «Морском сборнике» появилось несколько постоянных рубрик. Первая из них называлась «Известия из Крыма» и сообщала о происходящем на полуострове. Как правило, материалы этого раздела охватывали временные промежутки около месяца. В основном это были официальные донесения, офицерские письма и подобная документация. Продолжением этой рубрики иногда выступал «Обзор военных действий в Крыму». Содержание хроник с фронта зачастую было далеким от реальности, что естественно, учитывая официальный характер издания и нежелание его авторов вносить панику в читательские круги. Так, описывая сражения на реке Альма 8 сентября 1854 года, корреспондент «Морского сборника» писал, что потери российской армии составили 1762 человека убитыми и 2315 человек ранеными. Далее он отмечал, что результат потерь неприятеля «положительно неизвестен», но по некоторым данным «он даже превышает нашу потерю». При этом указывалось, что «упорное наступление батальонов, под градом наших ядер и картечи, не могло не стоить дорого и союзникам» [2]. Другие постоянные рубрики назывались «Списки убитых и раненых морских чинов в Севастополе», «Распоряжения морского ведомства относительно раненых и семейств убитых морских чинов Черноморского флота», «Пожертвования», «Материалы для истории обороны Севастополя».
Крымская война подарила России множество образцов беспримерного героизма – и офицерского, и матросского. О самых ярких и показательных случаях извещал читателей «Морской сборник». Больше всего внимания уделялось руководителям обороны Севастополя. Так, о подробностях гибели В. А. Корнилова сообщили лейтенант Жандр [3] и капитан-лейтенант Попов [4]. Первый в своих заметках сделал акцент на последних словах адмирала («Отстаивайте же Севастополь!»), а второй – на сооружении креста из ядер на месте гибели офицера.
Большее количество материалов «Морского сборника» было посвящено адмиралу П. С. Нахимову. Одной из первых таких публикаций стало медицинское свидетельство о ранении и смерти флотоводца, подготовленное профессором медицины Х. Я. Гюббенетом [5]. Тот же автор вскоре подготовил заметку, в которой рассказал о том, как он узнал о гибели П. С. Нахимова, а также дал характеристику Павлу Степановичу. 28 июня 1855 года Х. Я. Гюббенет делал перевязку инженеру Э. И. Тотлебену. Во время этой операции к доктору зашел офицер, который сообщил об убийстве П. С. Нахимова штуцерной пулей и попросил сообщить об этом Эдуарду Ивановичу. Поскольку руководители обороны были приятелями, профессор побоялся сообщать о случившемся. Вскоре оказалось, что трагическая весть оказалась преждевременной. Х. Я. Гюббенета вызвали помочь раненому адмиралу, которого перенесли на Северную сторону, но к тому времени состояние П. С. Нахимова уже было безнадежным. По мнению доктора, руководитель обороны был человеком, лишенным тщеславия. П. С. Нахимов оставался единственным в Севастополе офицером, не снимавшим эполеты, а за все время осады настолько посвятил себя нуждам города, что даже спать ложился в одежде. При этом адмирал был заботливым командиром: присылал раненым лакомства, а Э. И. Тотлебену для утешения во время ранения передавал цветы. Нервное напряжение сказалось на состоянии здоровья командующего, о чем он откровенно рассказывал врачам. По признанию Х. Я. Гюббенета, П. С. Нахимов в последнее время страдал припадками – болями в желудке, рвотой, головокружениями и обмороками [6].
Краткий некролог памяти П. С. Нахимова подготовил и опубликовал в «Морском сборнике» известный историк флота А. П. Соколов [7]. В нем он разобрал основные события из жизни адмирала, остановившись на его ученичестве у М. П. Лазарева, на Синопском сражении и на севастопольских страницах биографии Павла Степановича. Похороны флотоводца описывались в появившемся в издании Морского ведомства извлечении из письма из Севастополя от 8 июля 1855 года [8]. Оно содержало такие подробности траурной церемонии: гроб с телом П. С. Нахимова был покрыт Синопским флагом с корабля «Императрица Мария». Похоронили адмирала во Владимирском соборе, в том месте, которое он сам себе готовил в твердой уверенности, что должен пасть за Севастополь.
«Морской сборник» для ободрения читателей сообщал также о подвигах нижних чинов. На страницах журнала часто появлялись небольшие заметки, иногда сопровождавшиеся портретами героев. Так, в октябрьском номере за 1855 год давалась характеристика Василия Ефремова: «Постоянно веселый, уже поседевший, боцманмат 40 флотского экипажа, отличный и храбрый комендор, лихач, не пренебрегающий бутылкой, потому что по его словам «не должно быть моряка, который не любит пить». От сильной контузии страдает глазами, но не хочет идти в госпиталь «занимать место другого» и обещает лечиться, когда прогонят неприятеля» [9].
Большое внимание на страницах издания уделялось деятельности Крестовоздвиженской общины сестер милосердия – первого женского медицинского формирования по оказанию помощи раненым, действовавшего в Российской империи. В «Морском сборнике» размещены как поименные списки сестер общины, так и эмоциональные выдержки из их писем. В № 4 за 1855 год приведен отзыв одной из участниц Крестовоздвиженской общины, названной «сестра Б.»., которая присутствовала при проведении 58 операций. Она описывала маршруты по Севастополю и помощь раненым. Девушка удивлялась собственному хладнокровию на фоне увиденного ужаса и страданий [10]. В извлечении из письма другой сестры, побывавшей 29 августа 1855 года на Михайловской батарее, приводится такая реакция на взрывы на бастионах после массированного обстрела: «Это был ужас! Это был хаос! Это было страшнее ада!» [11].
Интересное и эмоциональное, хотя и близкое к художественному стилю, описание одного дня обороны (20 мая 1855 года) было опубликовано в «Морском сборнике» спустя год после случившихся событий. В тексте присутствует несколько указаний на то, что автор происходил из благородного сословия. В самом начале заметки он отмечает, что вместе с доктором В. отправился на Малахов курган «ради сильных ощущений». Их путь проходил от домика у Павловского мыска через улицы Корабельной слободки. На улице, которая опоясывала внутреннюю сторону кургана, внимание автора привлек передовой перевязочный пункт и стоящие рядом с ним арестанты, освобожденные в помощь гарнизону по распоряжению адмирала Корнилова. Один из осужденных рассказал мемуаристу о действиях арестантских рот во время штурма Севастополя 5 октября 1854 года, об ободряющих дух солдат словах и гибели Корнилова. Автор статьи посетил одну из хат, которая была переделана из питейного дома в полевой госпиталь. После начавшейся перестрелки он наблюдал с кургана за ходом сражения, подробно описывая слова раненых солдат, которых приносили на перевязочный пункт. Главными причинами мужества защитников города мемуарист назвал равнодушие к смерти, чувство долга и природное удальство.
Через некоторое время после начала канонады в дом вернулась прежняя хозяйка с детьми. Она рассказала о положении в городе, в первую очередь – о невозможности найти жилище в других районах города: на Северной стороне, на Мыске и в Аполлоновой балке. К полудню канонада ослабела, и автор публикации отправился в город пообедать и узнать дневные новости. Здесь его поразил контраст между военными ужасами Малахова кургана и весельем остальной части Севастополя. Мемуарист сравнил это со Швейцарией, где в снежных горах бушует метель, а в тихих долинах тепло и цветут сады. Мирная жизнь города была уподоблена им положению далеких от фронта Калуги и Ярославля.
Разговоры севастопольской публики также показались автору воспоминаний странными, особенно на фоне отсутствия упоминаний о событиях на Малаховом кургане: «о покупках, о коннозаводстве, о преимуществах крымских борзых собак перед английскими, о переменах в офицерской форме, о семейных отношениях разных господ, об урожае в России, об одесском и петербургском театрах, о романах Теккерея». Эти обстоятельства позволили мемуаристу назвать Севастополь «странным городом». На Малаховом кургане, после возвращения с обеда, он услышал разговоры иного рода: о количестве раненых, о ходе боев, действиях батарей и т. п. Здесь же он услышал воспоминания о П. С. Нахимове от одного из матросов, который был горнистом при адмирале во время Синопского сражения. Затем автор публикации посетил раненого офицера. Завершает заметку описание ночной бомбардировки и уход автора с Малахова кургана [12].
Материалы журнала представляли не только информацию об армии Российской империи, но и о противниках, в частности Франции. Разбирая причины поражения, корреспонденты «Морского сборника» обращались к иностранным материалам, пытаясь разобраться в тонкостях работы неприятельского войска. Так, известный врач и библиограф Н. Н. Вакуловский подготовил подробный переводной материал об организации питания и медицинской службы во французском лагере в Крыму в дни войны. Все продовольственные продукты Восточной армии он разделил на четыре вида: хлеб, мясо, овощи и рыбу. Основное место в рационе солдат занимали сухари. Они хорошо сохранялись, боялись только сырости, легко перевозились, были питательнее, чем хлебные пайки. Французские сухари по качеству превосходили турецкие, последние даже имели следы плесени. Обыкновенная порция этого вида продовольствия составляла в дни войны 550 граммов. В Крымскую кампанию из семи порций, выдаваемых солдатам, четыре производились сухарями. Впрочем, бойцы предпочитали даже лучшим сухарям хлеб, сделанный из пшеницы низкого качества.
Для снабжения армии свежим мясом в Крым кораблями направлялись быки, но они прибывали в Крым настолько тощими, что напомнили автору животных из упоминающегося в Ветхом Завете сна фараона. Порции мяса составляли 300 граммов, куда входил вес костей. Недостаток свежей говядины пополнялся за счет консервов, привезенных в металлических герметично закупоренных ящиках. Выдавалось такое мясо по 120 граммов, но солдаты не особо его любили. Иногда порции состояли из сосисок и сала, в порядке исключения – из высушенной говядины в порошке. Такое мясо было невкусным, подозрительно пахло и после употребления его в продолжение нескольких дней в войсках устанавливалось полное отвращение к подобной еде. Лошади практически не использовались в качестве продовольствия, значительная их часть погибла во время зим 1855 и 1856 годов.
Запасы пищи пополнялись за счет черноморской рыбы. После взятия Севастополя с помощью сетей, найденных в городе, офицеры устраивали ловли, но эти мероприятия имели вспомогательный характер и не стали иметь характер регулярного обширного промысла. В окрестных лесах находили много дичи: перепелок, бекасов, зайцев, фазанов и диких коз, но эти продукты поступали только к столам офицеров. Свежая зелень во французскую армию практически не поступала, а консервированная содержала недостаточно полезных веществ. По этой причине частыми были случаи цинги (скорбута) и тифа. Автор сравнил кампанию в Крыму с длительным морским плаванием, для которого характерны именно эти заболевания. Осложняло ситуацию отсутствие в рационе корпуса богатой витаминами квашеной капусты. Для борьбы с болезнями во французской армии в пищу употреблялся в изобилии росший в Крыму цикорий. Ощущался острый недостаток в полезных при борьбе с цингой растительных кислотах, которые содержатся в яблоках и цитрусовых. Если в английской армии солдатам выдавался лимонный сок, то французская армия была этого лишена. К концу кампании для выращивания свежих овощей французы завели огороды, а для получения свежих яиц некоторые офицеры разводили кур.
На время Крымской войны в рацион солдат вошло вино. Каждый из бойцов ежедневно получал четверть литра этого напитка, во время эпидемий порция удваивалась. Поочередно с вином выдавалась водка, в объеме 1/16 литра. Алкоголь использовался в первую очередь для борьбы с переохлаждением в зимнее время. Так, капитан Лоран, командовавший артиллерийской батареей под Севастополем, сохранил здоровье своим канонирам, выдавая им трижды за ночь горячий грог. Из других напитков во французской армии широко использовался кофе, порция которого составляла 16 граммов. Помимо прочего, этот напиток предотвращал кишечные расстройства. Сначала кофе выдавался в порошке, но в таком виде он быстро терял ароматические качества, после чего его стали раздавать в поджаренных зернах, а солдаты снабжались маленькими цилиндрическими мельницами-кофемолками. Поскольку эти механизмы часто ломались, для перемалывания зерен использовались подручные средства. Так, автор статьи видел, как в одном из лагерей кофе измельчали ядром во внутренности разорванной бомбы. Из всего вышеуказанного делался вывод, что во время Крымской кампании недостатка в продовольствии у французских солдат не было. Вместе с тем, существовали недостатки в распределении пищи и в составлении рациона военных [13].
Уже после окончания Крымской войны на страницах «Морского сборника» регулярно публиковались воспоминания участников обороны Севастополя. Среди них выделяются мемуары адъютанта великого князя Константина Николаевича вице-адмирала в отставке И. Ф. Лихачева. Из-за цензурных ограничений первый полный вариант воспоминаний был опубликован в журнале только в 1913 году, хотя был подготовлен уже к 1904 году. Адмирал вспоминал о своем общении с командующими обороной и представил свой взгляд на роль В. А. Корнилова в дело привлечения к работе в городе Э. И. Тотлебена. Инженер приехал из Дунайской армии, чтобы помочь Севастополю, но князь А. С. Меншиков принял его как туриста и не давал поручений. После Альминского сражения князь разрешил Э. И. Тотлебену уехать, но он встретил В. А. Корнилова. Адмирал закрепил приезжего инженера для обороны Северных укреплений, поскольку город остро нуждался в квалифицированных специалистах фортификационного дела [14].
Другой материал И. Ф. Лихачева был посвящен роли Черноморского флота в Крымскую войну и анализу затопления российских военных судов в Севастопольской бухте в 1854 году. Адмирал замечал, что флот на Черном море создавался для противодействия Турции. Для выполнения этой боевой задачи сил в Севастополе было вполне достаточно. Однако кампания против двух первых флотов мира, английского и французского, исключала возможность активных операций. Кроме того, был еще ряд причин, делающих сопротивление невозможным: оснащенность Черноморского флота парусными судами, отсталость России в вооружении и снабжении, удаленность Севастополя от центров страны. В связи с этим затопление флота представлялось И. Ф. Лихачеву правомерным: «Во время Крымской войны с нашей стороны много было сделано больших, очень больших ошибок, но в частности потопление кораблей в 1854 году не только не может считаться ошибкой, но и представляется лучшим, что можно было в данных обстоятельствах сделать» [15].
Таким образом, журнал «Морской сборник» подробно освещал события Крымской войны. На его страницах публиковались официальные сообщения, списки награжденных, материалы о деятельности Крестовоздвиженской общины сестер милосердия, о биографиях героев обороны и т.д. Все это делает официальное издание Морского министерства важнейшим источником по истории Крыма.
аспирант кафедры истории Украины и специальных дисциплин Таврического национального университета им. В. И. Вернадского, г. Симферополь.
Литература
1. Огородников С. Ф. 50-летие журнала «Морской сборник» (1848–1898 гг.) / С. Ф. Огородников // Морской сборник. – 1898. – Т. 283, № 1. – ч. неоф. – С. 130.
2. Описание сражения на р. Алме, 8/20 сентября 1854 г. // Морской сборник. – 1854. – Т. 13, № 10. – оф. статьи и известия. – С. 115–117.
3. Жандр. Некоторые подробности о смерти генерал-адъютанта Корнилова / Жандр // Морской сборник. – 1854. – Т. 13, № 12. – ч. уч.-лит. – С. 440–443.
4. Попов. Еще подробности о смерти генерал-адъютанта Корнилова / Попов // Морской сборник. – 1854. – Т. 13, № 12. – ч. уч.-лит. – С. 443–447.
5. 1855, 17, №8. Отдел 1. Извлечение из записки профессора Гюббенета о ранении и смерти адмирала Нахимова // Морской сборник. – 1855. – Т. 17, № 8. – отд. 1. – С. 347–351.
6. Гюббенет Х. Я. Несколько слов о П. С. Нахимове / Х. Я. Гюббенет // Морской сборник. – 1855. – Т. 18, № 9. – отд. 2. – С. 253–260.
7. Соколов А. Некролог: Адмирал Павел Степанович Нахимов / А. Соколов // Морской сборник. – 1855. – Т. 17, № 7. – отд. уч.-лит. – С. 158–167.
8. Извлечение из письма из Севастополя от 8 июля 1855 года // Морской сборник. – 1855. – Т. 17, № 8. – отд. 1. – С. 351.
9. Боцманмат Василий Ефремов // Морской сборник. – 1855. – Т. 18, № 10. – отд. 1. – С. 374.
10. Продолжение известий о сестрах Крестовоздвиженской общины попечения о раненых в Крыму // Морской сборник. – 1855. – Т. 15, № 4. – отд. 1. – С. 477–502.
11. Извлечение из писем сестер Крестовоздвиженской общины попечения о раненых, в Крыму // Морской сборник. – 1855. – Т. 18, № 10. – отд. 1. – С. 361–369.
12. А-й В-в. Сутки на Малаховом кургане 20 мая 1855 года / Ай-й В-в // Морской сборник. – 1856. – Т. 22, № 6. – ч. неоф. – С. 76–91.
13. Медицинское поручение в восточную армию (в Крыму) / Перевод Н. Н. Вакуловского // Морской сборник. – 1858. – Т. 34, № 4. – ч. неоф. – С. 303–314.
14. Лихачев И. В Севастополе – 50 лет тому назад / И. Лихачев // Морской сборник. – 1913. – Т. 179, № 11. – ч. неоф. – С. 3–16.
15. Лихачев И. Роль Черноморского флота в Крымскую войну и затопление наших военных судов в Севастопольской бухте в 1854 г. / И. Лихачев // Морской сборник. – 1913. – Т. 179, № 11. – ч. неоф. – С. 17–25.
