Показать все теги
Вследствие скудости сведений в письменных источниках мы не имеем возможности дать связный рассказ в хронологическом порядке о всех важнейших фактах внутренней истории Золотой Орды. Только этим обстоятельством и обусловлена печальная необходимость отрыва событий политической истории от основных фактов социально-экономической жизни. Как это ни грустно признать, но на данном этапе наших знаний невозможно сказать, какие изменения были внесены во внутреннюю жизнь в то или другое десятилетие XIII-XIV вв.
Уже не раз указывалось, что хотя Золотая Орда и называлась Улусом Джучи, однако сам Джучи в судьбах Золотоордынского государства не сыграл фактически никакой роли. Собственно говоря, первым ханом был завоеватель Восточной Европы и тем самым основатель Золотой Орды - Вату. Время его царствования - годы с 1237 по 1256, хотя было бы правильнее считать с 1236 г., т. е. с года покорения всего Дешт-и-Кыпчак. О Бату у нас мало сведений. Мы знаем, что он был не только энергичным вождем завоевательных походов, но, несомненно, крупным организатором вновь образуемого государства. Это было время, когда отдельные, только что возникшие улусы еще крепко были связаны с единой империей Чингисхана, входя в нее в качестве ее основных частей. Бату пришлось действовать в наиболее ответственные годы после смерти Чингис-хана (1227). Он был активным: лицом в жизни империи при великом хане Угэдее (1229-1241) и принимал деятельное участие в перевороте, когда в 1251 г. выдвинулся род Тулуя и на престоле Чингис-хана появился Мункэ (1251-1259) сын Тулуя. Тогда два дома - Джучи и Тулуя - объединились против двух домов Угэдея и Чагатая. Известно, что во время переворота пострадал род не только Угэдея, но и Чагатая. Бату воспользовался этим моментом и по соглашению с великим ханом Мункэ стал фактически правителем. Мавераннахра, причем граница Улуса Джучи была теперь не на Аму-дарье, как раньше, а в Семиречье, где-то недалеко от реки Чу. Бату прекрасно учел значение Поволжья во вновь образуемом государстве. Недаром именно в Поволжье он организовал свою ставку и устроил в низовьях Волги столицу улуса Сарай. В. Руб-рук именно его и имеет в виду, когда говорит: "Сарай и дворец Батыя находятся на восточном берегу".1
Бату принимал участие во всех главных военных предприятиях монголов (татар), отправляя свои отряды на помощь основному войску и рассчитывая, конечно, получить свою долю до-бычи. Вот почему Джузджани пишет: "В каждой Иранской области, подпавшей под власть монголов, ему [Бату] принадлежала определенная часть ее, и над тем округом, который составлял его удел, были поставлены его управители".2 Впоследствии, как это мы увидим ниже, это дало повод Джучидам предъявить свои претензии на Азербайджан.
Кочевой феодал, шаманист по своим воззрениям, с точки зрения горожанина-мусульманина человек совсем некультурный, Бату не растерялся в сложной обстановке молодого государства, выросшего из монгольского завоевания юго-восточной Европы. Опираясь на своих советников, в числе которых было немало мусульманских купцов, Бату сразу же взял жесткий курс, главной целью которого являлось получение максимальных доходов путем жесточайших форм феодальной эксплоата-ции. Он наладил взимание даней с покоренных русских кня-жеств, для чего посылал специальных чиновников даруга-чей во главе монгольских отрядов, оставивших по себе такую печальную память, создал аппарат для взимания разных феодальных повинностей и податей с земледельческого и кочевого населения, а также с ремесленников и купцов в городах Крыма, Булгара, Поволжья, Хорезма и Северного Кавраза. Наконец, много сделал, чтобы вернуть всем, завоеванным областям былую торговую жизнь, которая так резко оборвалась в связи с опустошением в результате монгольского завоевания. И во всем этом Бату много проявил жестокого уменья и дальновидности. К сожалению, слова источников обо всем этом очень скупы, они дают только самые суммарные замечания, вследствие чего с именем Бату нельзя точно связать ни одного конкретного мероприятия по управлению, хотя едва ли можно сомневаться, что многое из того, что действовало впоследствии, было введено уже Бату. Мусульманские, армянские и другие источники согласно говорят об исключительной роли, которую он играл в жизни монгольской империи. И не напрасно В. Рубрук сказал: "Этот Батый наиболее могущественен по сравнению со всеми князьями татар, за исключением императора (т. е. великого хана, - А. Я.), которому он обязан повиноваться".3
Бату скончался в 1256 г. 48 лет от роду. По словам Джузджа-ни: "Похоронили его по обряду монгольскому. У этого народа принято, что если кто из них умирает, то под землей устраивают место вроде дома или ниши, сообразно сану того проклятого, который отправился в преисподнюю. Место это украшают ложем, ковром, сосудами и множеством вещей; там же хоронят его с оружием его и со всем его имуществом. Хоронят с ним в этом месте и некоторых жен и слуг его, да [того] человека, которого он любил более всех. Затем ночью зарывают это место и до тех пор гоняют лошадей над поверхностью могилы, пока не останется ни малейшего признака того места [погребения]". 4
При Бату сношения Золотой Орды с центром монгольской, империи были вполне налажены. Начиная со времени1 Угэдея (1229-1241) по всей Монгольской империи нормально действо-валa общеимперская почта. О почте рассказывают "Сокровенное сказание", Джувейни, Рашид-ад-дин и другие. Лучше всего почта была налажена на участке Каракорум-Пекин. По словам Рашид-ад-дина,5 на этом пути было 37 ямов (почтовых станций), через каждые 5 фарсахов (25-30 км). На каждой станции находилось по 1000 человек для охраны как самой станции, так и пути проезжающих послов, их свиты и гонцов. По этой дороге ежедневно двигалось, считая оба направления, 500 огромных телег, каждая из которых была запряжена шестью волами. Телеги эти доставляли продовольствие (хлеб, рис и т. д.) в Каракорум. На каждой станции находились амбары,. куда складывались запасы продовольствия. В источниках не сохранились такие подробности относительно организации почтовой службы на линиях улусов Чагатая и Джучи. Однако и здесъ мы имеем интересные данные. По словам "Сокровенного сказания", "при настоящих способах передвижения наших послов, и послы едут медленно и народ терпит немалое обременение. Не будет ли поэтому целесообразнее раз навсегда установить в этом отношении твердый порядок: повсюду от тысяч выделяются смотрители почтовых станций-ямчины и верховые почтари - улаачины; в определенных местах устанавливаются станции - ямы, и послы впредь обязуются за исключением чрезвычайных обстоятельств следовать непременно по станциям, а не разъезжать по улусу".6
Несколько ниже "Сокровенное сказание" говорит, что на каждой станции должно быть по 20 улаачинов. Кроме того там должно быть определенное число лошадей, овец - "для продовольствия проезжающим дойных кобыл, упряжных волов и повозок".7 Небезинтересна одна деталь: Угэдей дал распоряжение Бату, чтобы он провел от себя указанные ямы по направлению к улусу Чагатая, а тот в свою очередь должен был вывести ямы по маршруту на Каракорум.
Таким образом, связь Золотой Орды с империей поддерживалась организованно и регулярно уже со времен Бату через улус Чагатая. После смерти Бату власть над Золотой Ордой перешла к сыну последнего - Сартаку. Престол за ним утвердил сам великий каан Мункэ, в ставке которого Сартак находился в момент сморти Бату. Однако фактически править Золотой Ордой он но успел, так как по дороге домой умер. Произошло это в 1257 г, Его преемником стал Улагчи (сын Бату?), который скончался в том же году.
В 1257 г. ханом Золотой Орды стал Берке (1257-1266). Л. Л. .Масонов на основании данных русских летописей выдвигает как год вступления на престол Берке 1258 г. С именем Берке-хана, как мы уже видели, связано основание второго Саран, носившего название Сарая Берке, или Нового Сарая. О Берке-хане в нашем распоряжении больше данных, чем о Бату.
Достаточно сказать, что благодаря арабскому писателю ал-Муфаддалю, описавшему посольство египетского султана Бейбарса к Берке-хану в Золотую Орду, мы имеем несколько чрезвычайно ценных строчек, дающих портрет хана. Вот его слова: "В это время царю Берке было от роду 56 лет. Описание его: жидкая борода; большое лицо желтого цвета; волосы зачесаны за оба уха; в [одном] ухе золотое кольцо с ценным [осьми-угольным?] камнем; на нем [Берке] шелковый кафтан; на голове его колпак и золотой пояс с дорогими камнями на зеленой булгарской коже; на обеих ногах башмаки из красной шагреневой кожи. Он не был опоясан мечом, но на кушаке его черные рога витые, усыпанные золотом".8
При Берке-хане Золотая Орда уже вполне сложилась как крупное государство. В годы его правления в жизни Монгольской империи произошли крупные перемены. В 1260 г., вскоре после смерти великого хана Мункэ (1251-1259), столица империи была перенесена из Каракорума в Пекин, что отдалило главу последней от остальных частей империи и превратило его из всемонгольского хана в китайского императора. Хотя уже при Бату и Берке намечалась фактическая самостоятельность Золотой Орды, но только после событий 1260 г. можно говорить и формально о превращении Золотой Орды в самостоятельное государство. С именем Берке связано не только строительство городской жизни в Поволжье, не только расширение и углубление торговой деятельности в юго-восточной Европе, но тяжелая война с Хулагидами (представители монгольской вла-сти в Иране) и согласованные с задачами войны дипломатиче-ские сношения с мамлюкским Египтом. Ровно через двадцать лет после завоевания Восточной Европы войсками Бату в Иран была отправлена большая монгольская армия во главе с братом Мункэ-хана (1251-1259) ханом Хулагу. В течение двух с поло-виной лет, начиная с 1256 г., было окончено завоевание всего Ирана, в 1258 г. взят Багдад и окончательно ликвидирован потерявший былое значение Арабский халифат. На территории Ирана было образовано в конце 50-х годов XIII в. новое государство под властью монголов из дома Хулагу. В состав итого государства вошло и все Закавказье с территориями современных Азербайджана, Армении и Грузии. Государство это имело в своем составе богатейшие и культурнейшие области, которые в течение 50-90-х годов XIII в., т. е. до появления Газаи-хана (1295-1304) и его реформ, подвергались систематическому разорению со стороны вымогателей чиновников, откупщиков и разного рода хищников. В завоевании Ирана, как выше отмечено, деятельное участие принимали и отряды монголок из Улуса Джучи. Отряды эти входили как отдельные элементы в состав войск Хулагу.
По окончании войны в Иране между двумя монгольскими ханскими домами - Джучидами и Хулагидами - началась распря. Предметом распри был вопрос об Азербайджане.9 Хулагу (1256-1265) особенно дорожил этой областью. Столицей Хулагидов сделался город Тебриз, который при них чрезвычайно вырос. Достаточно только подчеркнуть, что до этого времени Тебриз имел в окружности шесть тысяч шагов, а при Газан-хане (1295-1304) - двадцать пять тысяч шагов. Ценил Хулагу в Азербайджане исключительные пастбища. В этом отношении монголами особенно излюблены были Муганская степь в низовьях Куры для зимовок, а для летовок - покрытые чудными травами склоны гор в Каратаге. Наконец, огромное значение Хулагу и его преемники придавали богатой ремесленной промышленности, преимущественно текстильной, которой славились города и селения Азербайджана. Берке-хан всячески домогался присоединить Азербайджан к Золотой Орде и мотивировал свои претензии участием своих отрядов в завоевании Ирана и взятии Багдада. Азербайджана он требовал как вознаграждения, как своей доли добычи. Ведшиеся по этому вопросу переговоры ни к чему не привели, и между двумя монгольскими государствами, фактическая граница между которыми пролегала по линии Кавказского хребта у Дербенда, начались военные столкновения, которые продолжались с перерывами в течение почти целого столетия.10 Иногда эти столкновения сопровождались кровопролитными битвами, чрезвычайно изнурявшими обе стороны. Войны эти были предметом подробных описаний арабских (преимущественно египетских) и персидских авторов, не говоря уже о частых упоминаниях о них в армянских источниках. Первое большое столкновение произошло в 1263-1264г. недалеко от левого берега реки Куры и окончилось полным поражением Хулагу.
По словам Ибн-Васыля, "когда Берке-хан прибыл на место битвы и увидал ужасное избиение, то он сказал: ,,Да посрамит Аллах Хулавуна (Хулагу, - А. Я.) этого, погубившего Монголов мечами Монголов. Если бы мы действовали сообща, то покорили бы всю землю"".11
Битва на реке Куре имела большие и тяжелые последствия и прежде всего отразилась на торговых сношениях Джучидов и Хулагидов. По словам персидского историка Вассафа (1257- 1327), Хулагу отдал приказание, "чтобы купцов Берке-Огула, которые были заняты торговлей и торговыми сделками в Тебризе и которые имели огромные и бесчисленные богатства, всех казнили, а все имущество, которое у них было найдено, отобрали в казну. . . Многие из их числа держали свои вклады и ценности в руках именитых граждан Тебриза. После их истребления те [упомянутые] богатства остались в руках держателей вкладов. Берке-Огул, в свою очередь, стремясь к возмездию, убил купцов их ханского царства [Хулагу] и так же поступил с ними. Дороги въезда и выезда и путешествие купцов, как и работы людей большого мастерства, - были разом стеснены, [зато] шайтаны вражды из бутылки времени выпрыгнули".12
Вскоре Хулагу умер. В 1265 г. на престол вступил Абага (1265-1282). В первое время, казалось, наступил мир между враждующими сторонами. Джучиды даже получили кое-какие доходы с Тебриза и Мераги. Однако Берке-хан этим не удовлетворился. Ал-Омари, арабский автор XIV в., хорошо осведомленный во многих отношениях, в следующих словах описывает дальнейшие события: "Потом, когда Хулагу умер и воцарился сын его Абага, то они (Джучиды, - А. Я.) постарались обмануть его тем;, что султан их Берке хочет построить в Теб-ризе соборную мечеть. Он [Абага] дал им разрешение на это, и они построили ее, да написали на ней имя султана Берке. Потом они попросили [позволения] построить завод (точнее - мастерскую, - А. Я.) для выделки там тканей для себя. Он [Абага] разрешил им и это. И стали они выделывать там материи для султана Берке. В этом положении оставалось дело до тех пор, пока произошел между ними раздел, да они и столкнулись и Берке поразил Абагу.
Разгневался Абага и уничтожил фабрики (мастерские, - А. Я.)".13 В этом рассказе чрезвычайно характерен один эпизод. Это - постройка мечети с именем Берке-хана. Последний хотел приучить население Тебриза к себе, хотел подготовить сознание его жителей к тому, что он, Берке-хан, и есть их законный хан.
Па почве длительной и упорной борьбы Берке-хана с Хулагу и Абагой и выросли интенсивные дипломатические сношения между Золотой Ордой и отдаленным Египтом, находившимся во второй половине XIII и в XIV в. под властью мамлюкских султанов. Начались эти сношения при энергичном участии как самого Берке-хана, так и особенно мамлюкского султана ал-Мелика аз-Захыр-Рукн-ад-дина Бейбарса (1260-1277). Египет кровно был заинтересован в росте и благополучии далекого от него Улуса Джучи - при условии, конечно, продолжающейся и даже усиливающейся вражды с хулагидским Ираном. Расчеты Мамлюкского султана Бейбарса были чрезвычайно просты. Хулагидский Иран являлся соседом Египта, владевшего также и Сирией. Границы пролегали в Месопотамии. Сильный Иран - угроза мамлюкским султанам. Что может быть более действенным средством, чем вражда двух монгольских государств? Вот почему основной задачей всей внешней политики мамлюкского Египта и являлось всячески поддерживать, а если можно, и усилить эту вражду. На этой почве и возникли частые обмены послами между Беябарсом и Берке-ханом, исключительные по своему богатству подарки, которые отправлялись из Каира (столица Египта), и, наконец, настойчивые предложения о скорейшей исламизации Золотой Орды. Египетские арабские хроники полны рассказами обо всем этом. Будет небезинтересно познакомиться с самим характером дипломатической переписки, между Бейбарсом и Берке-ханом.
Ибн-абд-аз-Захыр, арабский хроникер и вместе секретарь султана Бейбарса, так рассказывает о письме последнего к Берке-хану: "В 660 г. [1262] он [Эльмелик-Эззахыр] написал к Берке, великому царю Татарскому, письмо, которое я писал со слов его [и в котором] он подстрекал его против Хулавуна, возбуждал между ними вражду и ненависть да разбирал довод ому, что для него обязательна священная война с Татарами (имеются в виду монголы Ирана, - А. Я.), так как получаются одно за другим известия о принятии им (Берке-ханом, - А. Я.) ислама и что этим вменяется ему в долг воевать с неверными, хотя бы они были его родичи. Ведь и пророк - над ним благословение Аллаха и мир - сражался с своими соплеменниками-родичами и воевал против Курейшитов; ему было поведено [Аллахом] биться с людьми до тех пор, пока они скажут: нет божества, кроме Аллаха. Ислам не состоит только в одних словах; священная война есть одна из [главных] опор его".14
Чрезвычайно интересными являются и те списки султанских подарков, которые отправлялись из Египта к Берке-хану в Золотую Орду. В этом же году ал-Мелик аз-Захыр принял послов Берке-хана, обласкал их и после переговоров и всяческих церемоний отправил с подарками к Берке-хану. По словам египетского хроникера XIV в. Рукн-ад-дина Бейбарса, султан "изготовил для Берке в подарок всяческие прекрасные вещи, как то: писание священное, писанное, как говорят, [халифом] Османом, сыном Аффана, разноцветные подушки и ковры для [совершения] молитвы; венецианские материи и левантские платья; ковры из кож с навесами и из шкур; мечи калджурские с насечками; позолоченные булавы; франкские шлемы и позолоченные латы; крытые фонари; шандалы; механизмы [органы?] с футлярами, светильники двойные с плакированными подставками; седла хорезмские; коврики для совершения намаза; уздечки - все это с инкрустацией из золота и серебра; луки с кольцами, луки для метания ядер и луки для метания нефти; копья камышовые и дротики; стрелы в ящиках; котлы из змеевика; позолоченные лампады на серебряных позолоченных цепочках; черных служителей и прислужниц-поварих; быстроногих арабских коней и нубийских верблюдов; ходких вьючных животных; обезьян, попугаев и разные другие предметы".15 Арабский историк ал-Муфаддаль к этому списку прибавляет еще: жирафа, ослов египетских, китайскую посуду, одежды александрийские, изделия фабрики золотого шитья и другое.16
Стоит ли говорить, какое сильное впечатление производили все эти подарки при дворе золотоордынского хана Берке, который вместе со своим двором при всем желании быть на уровне мусульманской культуры оставался все еще полудикарем в глазах египетских правителей. С именем Берке-хана связано начало исламизации золотоордынского общества. Вопросу этому в конце настоящей книги, в главе "Культурная жизнь Золотой Орды", отведено специальное место, вследствие чего я ограничусь здесь только необходимыми замечаниями да двумя-тремя чертами, характеризующими Берке-хана как правителя.
Принятие Берке-ханом ислама вызвано было, повидимому, политическими соображениями. С одной стороны, связь Золотой Орды с Булгаром, с ремесленно-торговыми и культурными городами Средней Азии - Ургенчем, Бухарой и другими, откуда в оба Сарая - Сарай Бату и Сарай Берке-приезжали ремесленники, купцы, художники, ученые и разнообразные представители тогдашней феодально-мусульманской интеллигенции, с другой - настойчивые предложения мамлюкского Египта, дружба с которым была так выгодна Золотой Орде, принять ислам, - несомненно, ставили золотоордынских ханов в положение покровительства политике исламизации страны. Однако сколько Берке-хан ни старался углубить исламизацию, последняя при нем захватила только верхние слои господствующего класса, да и то только те, которые были близки к ханскому двору.
Несколько подробностей в рассказах мусульманских авто-ров об обращении Берке-хана в ислам характеризуют его как расчетливого политика. Мусульманское духовенство, держа в своих руках не только религиозный авторитет, но и огромные богатства, состоящие в доходах как с поместий, так и с недвижимого имущества в городах, стремилось захватить в свои руки побольше власти, для чего старалось всеми способами подчеркнуть свое превосходство в некоторых случаях над свет-ской властью. Особенно это проявлялось в отношении к ново-обращенным. Арабские историки, как Ибн-Халдун,17 ал-Айни18 и другие, рассказывают, что известный бухарский шейх ал-Бахерзи, который обратил Берке-хана в мусульманство, заста-вил его, приехавшего специально для свидания с шейхом, простоять у ворот своей ханаки три дня, прежде чем принял его. Могущественный правитель (тогда еще, правда, влиятельный царевич), каким был Берке-хан, сумел подавить в себе чувство униженного ханского достоинства и этим подчеркнуть перед всем мусульманским миром свой пиетет и преклонение перед авторитетом ислама. Если этот рассказ верен, - а у нас нет оснований ему не доверять, - то он подчеркивает, что Берке-хан был настолько умен и дальновиден, что был способен подавить в себе из политического расчета личное и ханское самолюбие, а ведь не надо забывать, что в это время Золотая Орда была фактически распорядителем всей политической жизни в областях между Аму-дарьей и Сыр-дарьей, да и дальше. Судя по русским летописям, Берке-хан был суровым правителем, требовавшим беспрекословного себе повиновения.
При Берке-хане в 1257 г. была произведена в русских феодальных княжествах перепись, имевшая задачей выявить и учесть все население, подлежавшее обложению податями и повиностями. Как сама перепись, так и установившаяся практики сбора повинностей через баскаков с их отрядами вызывала не раз со стороны покоренного населения взрывы возмущения.
Известно, что новгородцы в 1259 г. встретили организованную Берке-ханом перепись восстанием. Через три года, в 1262 г., восстание вспыхнуло в Ростове, Суздале, Ярославле и других городах. Есть все основания думать, что это освободительное движение возникло при участии самого Александра Невского. Подробности - у А. Н. Насонова в его книге "Монголы и Русь".19
В царствование Берке-хана в жизни Монгольской империи произошли события, которые имели огромные последствия как для самой империи, так, в частности, и для Золотой Орды. В 1259 г. умер Мункэ-хан. Смерть его вызвала смуты, каких еще не знала монгольская империя. Борьба за каанскую власть началась между сыновьями Мункэ - Хубилаем и Аригбугой. Оба брата были провозглашены каанами: Хубилай в Северном Китае, а Аригбуга в Монголии. Борьба эта ослабила империю в целом. Два дома - Чагатая и Угэдея, - при Мункэ игравшие второстепенную роль, воспользовались смутой и вернули прежние свои улусы, вследствие чего Джучиды потеряли вся-кое влияиие в Мавераннахре и должны были покинуть со своими поенными отрядами и чиновниками его пределы. Борьба между братьями закончилась победой Хубилая, который покинул Монголию и перенес столицу из Каракорума в Северный Китай, в Пекин, получивший монгольское наименование Хан-балык (ханский город). Все это произошло еще при жизни Берке-хана. События эти привели почти к полному распаду монгольской империи.
Каан Хубилай был далеко в Пекине, и управлять оттуда обширной империей было почти невозможно. Что же касается Золотой Орды и других улусов, то они жили своей собственной жизнью, имели свои интересы, и ханы их искали максимальной самостоятельности. Фактически в конце своего царствования Берке-хан лишь номинально признавал великого хана Хубилая. Золотая Орда стала фактически независимым государством.
Берке-хан умер в 1266 г. во время похода на Кавказ против Хулагидов, по дороге из Тбилиси, и гроб с его телом был отправлен в Сарай Бату, где его и похоронили. Ханом в Золотой Орде стал теперь Менгу-Тимур, царствовавший с 1266 по 1280 г.20 С. Менгу-Тимуром ничего яркого в политической и культурной жизни Золотой Орды не связано. Так же как и Берке-хан, он воюет с Хулагидами в лице Абага-хана (1265-1282), причем но без активного воздействия знакомого нам мамлюкского султана ал-Мелика аз-Захыра Бейбарса.
С именем Менгу-Тимура связан и поход татар Золотой Орды на Константинополь в 1271 г.21 Поводом к этому походу были следующие факты. Византийский император Ласкарис не хотел усиления ни Золотой Орды, ни мамлюкского Египта и старался поддержать Хулагидское государство. Ласкарис всячески старался препятствовать союзу Джучидов с мамлюкскими султанами и задерживал обмен послами между последними, что имело место, например, в конце царствования Берке.22
Поход Менгу-Тимура увенчался, если верить Ибн-Халдуну, успехом, так как Ласкарис не принял сражения и попросил мира. Стремясь продолжать политику Берке-хана в отношении к русским княжествам, Менгу-Тимур провел там вторую перепись населения. Почти все египетские хроникеры, писавшие на арабском языке, отмечают, что Менгу-Тимур умер от какого-то злокачественного нарыва в горле. Ко времени Менгу-Тимура относятся несколько важных фактов в истории золотоордынского общества. С одной стороны, это появление генуэзской торговой колонии в Кафе (теперь Феодосия), сыгравшей огромную роль в дальнейшей судьбе Крыма, и, с другой стороны, появление на политической сцене такой примечательной фигуры, как Ногай.
Впервые с этой личностью мы знакомимся при Берке-хане, когда Ногай, благодаря близким родственным связям с ханским двором и удачному командованию отрядами монголов в качестве темника во время битвы с войсками Хулагидов, выдвинулся на первые места в государстве. Большие организаторские способности, твердость характера, склонность прибегать к жестоким, а иногда и просто коварным средствам открыли пород его жадной до власти и богатства натурой большие перспективы. В течение четырех десятилетий Ногай играл такую крупную роль в политической жизни Золотой Орды, что иностранные государи принимали его за хана, посылали к ному посольства и царские подарки, встречали его послов как послов царских и т. д. Официально Ногай был только темником и правителем западных областей Дешт-и-Кыпчак от Дона и до Днепра, к каковым землям при Токте (1290-1312) он получил еще власть и над Крымом с его богатыми торговыми городами. При Менгу-Тимуре и особенно при Тудаменгу (1280 1287) и в начале царствования Токты (1290-1312) он играл роль всемогущего временщика, который в полном смысле слюна сменил одного из ханов. Собственно говоря, своим постоянным нмешательством в политические дела Золотой Орды Ногай иное много раздора, положил начало феодальным распрям, которые после полустолетнего перерыва в первой половине XIV в. при Токте и Узбек-хане (1312-1342) вновь возродились но второй половине XIV в., пока наряду с другими причинами не привели Золотую Орду к полному упадку и политическому распаду. Царствования Тудаменгу (1280-1287) и Тулабуги (1287-1290) в известной мере были не чем иным, как политической фикцией. Во всяком случае понять их без учета роли Ногая нельзя.
О личности Тудаменгу более всего сведений сообщает арабский писатель Рукн-ад-дин Бейбарс.23 По его словам, при Тудаменгу, как и при его предшественниках, шли непрерывные сношения с мамлюкским Египтом; как и прежде, в Орду напраклялись многочисленные и дорогие подарки, которые были адресованы не только хану и его дому, но и наиболее крупным его вельможам. Иногда в число подарков входили и материалы для постройки мечетей или других зданий.
Так, по словам Ибн-ал-Фората, в 1287 г. египетский султан Эльмелик-Эльмансур отправил "множество разных припасов для мечети, которая строилась в Крыму (Солгате), ценою в две тысячи динаров. На На этой мечети были начертаны прозвища султана Эльмелик-Эльмансура. Был также послан... каменщик-каменосек для иссечения на упомянутой мечети султанских титулов. Посланы были с ними [послами] масляные краски".24
Из рассказа Рукн-ад-дина мы узнаем, что до вступления на престол Тудаменгу был язычником и, только сделавшись ханом, принял ислам, из чего ясно, что исламизация Золотой Орды была еще в самой начальной стадии, если не считать населения двух Сараев. По словам того же автора, в 1287 г. Туда-менгу "обнаружил помешательство и отвращение от занятий государственными делами, привязался к шейхам и факирам, посещал богомолов и благочестивцев, довольствуясь малым после большого. Ему сказали, что коли есть царство, то необходимо, чтобы им правил царь. Он указал на то, что уже отрекся от него [царства] в пользу братниного сына своего Тулабуги, да что его душа обрадовалась этому. И согласились с ним жены, братья, дяди, родственники и приближенные".25
Рашид-ад-дин рассказывает об отходе Тудаменги от дел правления в более решительных выражениях. По его словам, сыновья Менгу-Тимура свергли Тудаменгу под предлогом его помешательства и в течение 5 лет сообща управляли государством.26
Короткое царствование Тулабуги (1287-1290) было временем феодальных смут, когда самый авторитет ханской власти в Золотой Орде был под большой угрозой. Деятельным участником этих распрей и вдохновителем всех интриг и был темник Ногай. Он сумел разбудить у ближайших родственников Тула-буги столько страсти, столько ненависти у одних к другим. столько надежд, что можно было ожидать в любой момент дворцового переворота. У Менгу-Тимура было десять сыновей, из них Бурлюк, Сарайбуга и Тудан образовали партию Токты, а Алгуй, Тогрулджа (отец Узбек-хана), Малаган, Кадан и Кутуган были сторонниками Тулабуги. Ногай сумел направить Токту с его влиятельной группой против Тулабуги. Происшедшее столкновение привело к убийству Тулабуги и передаче ханского престола в руки Токты. Ногай сделался таким обра-зом полным хозяином политической жизни в Золотой Орде. По словам Рукн-ад-дина Бейбарса, "Ногай долгое время был правителем царства, неограниченно распоряжавшимся в доме Берке, смещал тех из царей их, кто ему не нравился, и ставил [тех], кого сам выбирал".27 Казалось, хан стал игрушкой в его руках.
Может возникнуть вопрос, почему Ногай, такой всесильный, не взял власти открыто в свои руки и не объявил себя ханом. Понять это в условиях монгольских политических представлений не трудно. В те времена авторитет имени Чингисхана и его рода был настолько велик, что не находилось лица, которое решилось бы пойти против укоренившегося представления, что ханом может быть только лицо из рода Чингисхана. Насколько это представление крепко держалось в политическом сознании XIII-XIV вв., можно видеть хотя бы из того факта, что знаменитый Тимур (Тимур-ленг-Тамерлан) (1370-1405) не принял титула "хан", называл себя эмиром и гордился тем, что может себя именовать "гурган"28 и таким образом считаться в родственных отношениях с Чингисидами. В первое время царствования Токты Ногай действительно был полновластным хозяином, и Токта целиком и беспрекословно выполнял его предписания.
В этом отношении чрезвычайно характерен случай, когда Поган потребовал от Токты казни многих золотоордынских бегов (нойонов), считавшихся противниками Ногая.29 Токта выполнил это требование, чем очень пошатнул свое положение. По вскоре Токта нашел в себе достаточно силы и мужества, чтобы восстать против временщика. Повод легко для этого нашелся. Ногай оказал гостеприимство бежавшим от Токты мятежным эмирам (бегам, нойонам) и отказался их выдать последнему. Между Ногаем и Токтой начались военные действия, кончившиеся после упорной и долгой борьбы не только рзгромом ногайского войска, но и убийством самого Ногая в 1300 г. В течение почти сорока лет последний держал в своих руках все нити политической жизни Золотой Орды. Н. И, Веселовский, автор книги "Ногай и его время", в следующих словах оценивает роль Ногая в истории Золотой Орды: "С одной стороны, он, будучи опытным в военном деле, увеличил владения орды; с другой - он содействовал ее расчленению. чем, нанес, конечно не намеренно, первый удар ее же могуществу".30 После смерти Ногая Токта мог, наконец, считать себя независимым ханом. На последние годы жизни Ногая падают и события, разыгравшиеся в Крыму между монголами и генуэзцами в городе Кафе (Феодосия).
Рукн-ад-дин Бейбарс рассказывает, что Ногай в 1298 г. после нанесения поражения Токте направил одного из своих внуков в Крым, "чтобы собрать подати, наложенные на жителей его. Тот пришел в Кафу, а это город [принадлежащий] Генуэзским Франкам. . . и потребовал от ее жителей денег, Они и угостили его, поднесли ему кое-что для еды и вино для питья. Он поел, да выпил вино, и одолело его опьянение. Тогда они [жители] напали на него и убили его. Известие об умерщвлении его дошло до Ногая, деда его, который отправил в Крым огромное войско. Оно ограбило его [город Кафу], сожгло его, убило множество крымцев, взяло в плен находившихся в нем купцов мусульманских, аланских и франкских, захватило имущество их, ограбило Сарукерман, Кырк-Иери [Чуфуткале], Керчь и др.".31 1299 год оказался трагическим не только для Кафы, но даже и для богатого торгового города Судака. По словам ал-Муфаддаля,32 Ногай приказал всем жителям Судака, которые были за него, выйти из -города со своим имуществом, а остальным остаться. После этого город был окружен, взят, разграблен и сожжен. Большая часть городского населения погибла. Для Крыма, особенно для богатых его портовых городов, наступило тяжелое время. Источники подчеркивают, что отношения между монголами и генуэзскими властями настолько обострились, что обе стороны были долгое время во вражде и борьбе, причем немалое количество людей с той и другой стороны было захвачено в плен и продано в рабство. Враждебные отношения продолжались, как мы увидим ниже, и при хане Токте (1290-1312). После победы над Ногаем в 1300 г. Токта мог считать себя полновластным государем Золотой Орды. Токта начал править в очень трудной и сложной политической обстановке. Борьба с Ногаем отняла много сил и средств. Победа досталась ему после долгой и упорной борьбы. В том же 1300 г. в Золотой Орде началась засуха, продолжавшаяся около трех лет. За засухой "последовал, - по словам ал-Макризи, - падеж лошадей и овец, дошедший до того, что у них (жителей) нечего было есть и они продавали детей и родичей своих купцам, которые повезли их в Египет и другие местах.33
Несмотря на все эти трудности, именно на начало XIV в. падает подъем производительных сил Золотой Орды. К этому времени государственные и общественные порядки оформились в военно-феодальную систему, основные черты которой и даны ниже в соответствующих главах. К этому же времени оба Сарая Сарай Бату и Сарай Берке - стали крупными и богатыми ремесленно-торговыми городами. Согласно большинству источников, Токта не был мусульманином, а придерживался язычества,34 по видимому, был буддистом, что не мешало ему проводить покровительственную политику в отношении мусульман.
Как и перед его предшественниками, перед Токтой стоял вопрос об отношениях с хулагидским Ираном. Царствованию Токты соответствуют у Хулагидов: правление Кейхату (1291- 1295), Вайду (1295-1295), Газан-хана (1295-1304) и Улч-жайту (1304-1316). Одно время отношения между двумя монгольскими государствами прояснились, и кавказская дорога, которая в течение долгих лет была закрыта для купцов и их товаров, вновь открылась. Вот что пишет персидский историк Вассаф: "Когда Токта (1290-1312) сделался преемником царства Менгу-Тимура, то [вновь] открылся благодаря обмену послами и дипломатической переписке путь купцам и держателям торговых вкладов. Изготовлены были средства безопасности и спокойствия путешественникам. Область Аррана35 изволновалась от обилия арб и шатров, лошадей и овец, товары ч редкости тех стран после перерыва в течение некоторого времени вновь нашли широкое обращение".36 При Токте продолжались и обмены посольствами с мамлюкским Египтом. Однако посольства эти не были так часты, а подарки так богаты, как прежде. У Египта в это время был мир с Хулагидами.
Вот почему в 1306 г. произошло даже неожиданное событие. Когда послы Токты пришли к ал-Мелику ан-Насиру Мухаммеду (1299-1309) и предложили от имени Токты совместные действия против Хулагидов (в это время опять начались нелады между монгольскими государствами), египетский султан это предложение в вежливой форме отверг. При Токте продолжались враждебные отношения с генуэзской колонией в Кафе и других местах Крыма. Генуэзцы и другие франки (так монголы называли тогда всех европейцев, кроме византийцев) не раз нападали на монголов, захватывали их в плен и продавали в рабство.37 Токта сделал попытку захватить в Кафе генуэзцев, но, по словам египетского хроникера, последние "узнали о прибытии их, приготовили свои корабли, отплыли в море и ушли в свои земли, так что Татары не захватили ни одного из них. Тогда Токта забрал имущество тех из них, которые находятся в городе Сарае и примыкающих к нему местах".38
С начала XIV в., как уже было отмечено, в Золотой Орде начался подъем производительных сил, и последние годы царствования Токты были в этом отношении подготовительными к тому периоду расцвета военного могущества Золотоордын-ского государства, которое по времени связывается с именем Узбек-хана (1312-1342). По словам ал-Бирзали, при вступлении своем на престол Узбек-хан имел от роду тридцать лет. "Он исповедовал ислам, отличался умом, красивой внешностью и фигурой".39
Узбек-хан на миниатюре Лицевого летописного свода
Узбек был сыном Тогрулджи, внуком Менгу-Тимура. Прав на золотоордынский престол не имел. По словам автора "Истории Увейса", Узбек при помощи одного из влиятельнейших эмиров (нойонов) Кутлуг-Тимура убил сына Токты Ильбас-мыша и захватил золотоордынский престол.40
С первых же дней Узбек-хан взял определенный и твердый курс. Посадив Узбека на престол, Кутлуг-Тимур начал играть большую роль в государственной жизни страны, прежде всего в качестве наместника Хорезма. По словам ал-Айни, первое время он "распоряжался управлением государства, устройством дел его и сбором податей его".41
Благодаря советам Кутлуг-Тимура, Узбек-хан быстро освободился от ряда соперников и врагов, убив самым коварным образом наиболее опасных из них. Как Берке-хан, Узбек твердо и решительно повел политику исламизации, стараясь в этом отношении решить задачу в возможно быстрые сроки. Через два года после прихода своего к власти42 Узбек-хан сообщил египетскому султану ал-Мелику ан-Насиру Мухаммеду," что в его государстве осталось очень немного неверных.43 Это, конечно, не соответствовало действительности. Узбек-хан имел и виду не народные и тем более кочевые массы трудящихся, а господствующие классы.
Огромное значение Узбек-хан придавал городской жизни. С его именем связаны новые постройки, рост и украшение Сарая Берке, куда он официально и перенес столицу Золотой Орды из Сарая Бату. Несомненно, что шаг этот был чрезвычайно благоприятен для дальнейшего подъема производственной и культурной жизни Сарая Берке. Как это будет показано ниже, лучшее описание Сарая Берке сделано как раз в царствование Узбек-хана арабским путешественником Ибн-Батутой, который был здесь в 1333 г.44 Его впечатления, ярко выраженные, определенно подчеркивают богатство золотоордынской столицы. С Узбек-ханом связано огромное строительство. По его приказанию возводились в Сарае Берке мечети, медресе, мавзолеи, дворцы, от которых остались, к сожалению, только скрытые еще кое-где в земле фундаменты да главным образом элементы декоративного убранства - мозаичные и расписные глазированные изразцы. Узбек-хан строил не только в Поволжье, но и в Крыму.
До наших дней в Старом Крыму (Солхате) сохранилась мечеть с великолепным резным каменным порталом, с датой постройки и именем самого Узбека. При нем в Ургенче строил и его родственник, всемогущий наместник Хорезма Кутлуг-Тимур.45 Во внешней политике Узбек-хан продолжал старую традицию. Как и при его предшественниках, Золотая Орда была в постоянных торговых, культурных и дипломатических сношениях с мамлюкским Египтом. Сношения эти ничего нового по сравнению с предшествующим периодом не представляли, и интересным в них является лишь длительная история сватовства и женитьбы египетского султана ал-Мелика ан-Насира на одной из золотоордынских царевен из рода Чингис-хана.
По этому вопросу оба дома начали обмен послами и подарками. Узбек-хан запросил за монгольскую невесту большой выкуп. В течение нескольких лет шли по этому поводу переговоры, причем египетский султан одно время готов был даже отказаться от женитьбы на монгольской царевне, так дорого монгольские власти обставили выдачу замуж дочери Тунаджи - Тулунбай, как звали невесту. Переговоры о женитьбе начались еще в 1314 г. Как-то из Египта пришло очередное посольство в Золотую Орду. Узбек-хан сказал послу, что он уже все устроил и что теперь дело только за выкупом и предсвадебними пирами. Посол был смущен, стал извиняться и заявил, что в настоящий момент он не имеет ни даров, ни денег. Узбек-хан предложил тогда послу занять у золотоордынских купцов, по одним сведениям, двадцать тысяч,46 а по другим тридцать тысяч динаров.47 Посол согласился и достал сверх этого еще семь тысяч динаров на устройство пира. В 1320 г. большое свадебное посольство было отправлено в Египет. По дороге посольство имело остановку в Константинополе, где император Ласкарис устроил в честь его ряд блестящих празднеств. 10 мая 1320 г. монгольская царевна прибыла в Александрию. "Когда хатунь, - пишет ал-Айни, - сошла с корабля, то ее усадили в позолоченную палатку на повозку, которую мамлюки повезли во дворец султанский в Александрии.
Султан выслал к услугам ее множество хаджибов и восемнадцать женщин из харема султанского... Потом был заключен [брачный] договор... на основании [т. е. с уплатой] тридцати тысяч мискалей, за вычетом из них прежних двадцати тысяч динаров".48 Судьба монгольской царевны Тулунбай, отправленной в жены египетскому султану, оказалась тяжелой. Не прошло и пяти лет, как "до царя Узбека дошло [известие] от лиц прибывших к нему], что султан сочетался с ней, но через несколько дней прогнал ее от себя и выдал ее замуж за одного из своих мамлюков".49 Узбек-хан был этим чрезвычайно возмущен и просил словесно передать через посла все свое недовольство, ибо "не подобает допускать [лицу] подобному тебе, чтобы погибали такие [лица], как дочери ханские".50 Ал-Мелик ан-Насир ответил на это полным отрицанием. Все это, - сказал он. - ложь, хатунь не была обижена и прогнана, и никто не виноват, если Аллах ее взял от жизни.
Не раз темой дипломатических переговоров Узбек-хана с египетским султаном ал-Меликом аы-Насиром были столкновения с Хулагидами. Войска Узбека в разных комбинациях действовали не только на границе, но и на самой хулагид-ской территории. Однако сколько Джучиды не старались, Азербайджана они так и не получили. На протяжении почти ста лет Азербайджан не выходил из рук Ирана, находившегося во второй половине XIII и в первой половине XIV в. под властью монголов.
Ко времени Токты, особенно Узбек-хана, и созрели все те формы общественных отношений, которые изображены мной ниже. К сожалению, источники не связывают с именем Узбек-хана, так же как и с именем других ханов, ни одного мероприятия социального характера, а между тем и он и его предшественники, наверное, не раз издавали ярлыки, содержание которых имело немаловажное социальное значение.
Уже к годам царствования Узбек-хана относится и первое упоминание об узбековцах (узбекиан). Этим именем персидский историк и географ XIV в. Хамдаллах Казвини называет воинов войска Узбек-хана во время его похода в Азербайджан в 1335-1336 гг. Там же он именует и Золотую Орду Мамля-кат-и-Узбеки, т. е. Узбековским государством.51
Б.Д. Греков, A.Ю. Якубовский
Из книги «Золотая Орда и ее падение»
Примечания
1 Плано Кapпини и В. Pубpук, ук. соч., стр. 168.
2 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. II, стр. 15.
3 Плано Карпини и В. Рубрук, ук. соч., стр. 47.
4 В. Г. Тжзенгаузен, ук. соч., т. II, стр. 116. - Джуз-джани современник монгольского нашествия, жил за пределами монгольской империи, имел возможность высказывать свободно свое отношение к монголам. Кроме того, он был фанатик-мусульманин и нетерпим к другим религиям.
5 Рашид-ад-дин, изд. Blochet, стр. 49. - Интересное описание почтовой службы в Монгольской империи имеется у Марко Поло. См.. И. П. Минаев. Путешествие Марко Поло. Под ред. В. В. Бар-рольда, СПб., 1902, стр. 147-150.
6 Сокровенное сказание, перев. С. А. Козина, стр. 197-198.
7 Сокровенное сказание, перев, С. А. Козина, стр. 198
8 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т, I, стр. 193.
9 В те времена под Азербайджаном понимали современную территорию как персидского, так и советского Азербайджана.
10 В "Известиях Акад: наук Аз. ССР" за 1946 г.. № 5 и 7, появилась специальная статья Али-Заде "Борьба Золотой Орды и государства ильханов за Азербайджан".
11 В. Г. Тизенгаузен. ук. соч. т. I, стр. 75. 98
12 Hammег-Purgstall. Geschichte Wassafs, стр. сидск. текст).
13 В. Г. Тязенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 239.
14 В. Г. Тизеягаузен, ук. соч., т. I, стр. 55.
15 В.Г.Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 100.
16 В.Г.Тизенгаулен, ук. соч., т. 1, стр. 189.
17 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 379.
18 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 507.
19 А. Н. Насонов. Монголы и Русь, стр. 52.
20 Есть указания, что царствование его продолжалось до 1282 г.
21 В. Г. Тизенгауаен, ук. соч., т. I, стр. 362 (арабск. текст), стр.380 (русск. перев.).
22 В. Г. Тизенгаузеи, ук. соч.. т. I, стр. 353 (арабск. текст}, стр. 350 (русск. перев.).
23 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 104.
24 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 363, 435. - О по-стройке мечети в Солгате (Старый Крым) Эльмелик-Эльмансуром упоминает и Ибн-Батута (там же, стр. 281).
25 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 105-ЮР.
26 В. Г. Тизенгаучен, ук. соч., т. II, стр. 69.
27 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 110-111.
28 "Гурган" - значит "зять". Тимур женился на вдове эмира Хусейна, дочери убитого хана Казана. Последний был из рода Чингис-хана.
29 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 109.
30 Н. Веселовский. Ногай и его время, стр. 50.
31 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 111-112.
32 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 195.
33 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 436, 513.
34 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 174, 206, 277, 437.
35 Область в советском Азербайджане.
36 Hammer-Purgstall. Вассаф, стр. 99 (переидск. текст).
37 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 436.
38 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 120, 162.
39 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 175.
40 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. II, стр. 100.
41 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 515.
42 Он царствовал с перерывом и после 1309 г.
43 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 163.
44 В. Смирнов. Археологическая экскурсия в Крым 1886 Р. ЗВO. т. I, стр. 279 след.
45 А. Ю. Якубовскии. Развалины Ургенча, стр. 36 след.
46 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 519.
47 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 438. - В Золотой Орде динар в это время был серебряный, равнялся шести дирхемам и стоил 50 коп. золотом, как и в Мавераннахре со времени реформы Кебек-хана (1318-1326).
48 В. Г. Тизенгаузен. ук. соч., т. I, стр. 520.
49 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 527.
50 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 527.
51 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч.. т. II, стр. 93.
