Показать все теги
Официально признано, что Москва существовала уже в конце 11 века, а первое упоминание города отмечено в Ипатьевской летописи 4 апреля 1147 года. Жили там в землянках и деревянных срубах вятичи и кривичи, которые впервые были завоеваны в 1237-1238 годах во время так называемого татаро-монгольского нашествия. Людей под обозначением «русские» еще не было – их придумают потом. Москва тогда, в первой половине 13 века, впервые была захвачена и сожжена. Во второй половине 13 века при сыне Александра Невского, Данииле Александровиче, было образовано удельное московское княжество.
В официальной версии, изложенной в Википедии, многие неприятные факты скрыты от любопытствующих, но упорный исследователь может самостоятельно восполнить недостающую информацию. Например, о событии 1445 года, когда два татарских царевича Махмуд и Якуб, сыновья казанского хана Улу-Мухаммеда, вначале разбили у Суздаля войско Московского князя Василия II Темного, а потом передали княжение Дмитрию Шемяке. Москву тогда не сожгли – не было повода, но правителя поменяли. Отец Дмитрия Шемяки, Юрий Дмитриевич, тоже захватывал Москву, но поскольку это, как сказали бы сейчас – внутреннее дело, то ни этот захват, ни другие – нападениями не считаются. Так было тогда принято – внутренних распрей и войн было достаточно.
При князе Иване I Даниловиче Калите в Москве наконец появились каменные здания. В 1320 году Иван Данилович впервые съездил в Орду к Узбек-хану для утверждения в качестве наследника Московского княжества. Получив в полное правление Московское княжество, Иван Данилович исправно платил дань Орде. В те время зарождалась популярная теперь русская забава – доносить, клеветать и подсиживать коллег и родственников. По доносу Ивана Даниловича, например, были убиты Александр Тверской и его сын Федор. Других примеров доносительства можно сосчитать сотни, а если попытаться собрать хронологию предательств, наговоров и убийств московскими, новгородскими и прочими князьями на территории современной России, то список будет большой. Федор Тютчев когда-то написал: «Русская история до Петра Великого –сплошная панихида, а после Петра Великого – одно уголовное дело». Пожалуй, российская история была всегда одним большим уголовным делом и постоянной панихидой.
23 августа 1382 года передовой отряд ордынского хана Тохтамыша подошел к Москве. Приблизившись к стенам, ордынцы спросили горожан: «Есть ли в городе Великий князь Дмитрий?» Ему ответили: «Нет». Ордынцы провели рекогносцировку, в то время как москвичи, вскрыв погреба тех бояр и зажиточных людей, которые ранее покинули город, вынесли мед и вина. В «Повести о нашествии Тоштамыша», литературном памятнике 15 века, подробно рассказано о поведении жителей Москвы: «…и напивались допьяна и, шатаясь, похвалялись, говоря: «Не страшимся прихода поганых татар, в таком крепком граде …ведь страхом двойным одержимы они: из города – воинов, а извне – князей наших». И потом вылезали на городские стены и бродили пьяные, насмехаясь над татарами, бесстыдным образом срамили их, слова разные выкрикивали, исполненные поношения и хулы». Ну, в общем, как всегда. А 26 августа москвичи сдали свой город.
В мае 1571 года поход крымского хана Девлет Герая закончился сожжением Москвы и ее разорением. Как водится, в той истории оказался предатель – тайные броды на Оке указал татарам Кудеяр Тишенков. Девлет Герай отступил от сожженной им Москвы, удовлетворившись разорением. Спустя 34 года Москву ждала очередная напасть – на этот раз в город вступили войска самозваного царя Лжедмитрия I, впоследствии убитого горожанами. Через три года город опять в осаде, уже войсками второго самозванца Лжедмитрия II, обосновавшегося лагерем в Тушине. В этот период Москва была практически изолирована от внешнего мира.
В 1610 году Москву заняли польские войска Станислава Жолкевского, разбившие войско Василия Шуйского. Через год предпринималась неудачная попытка освободить город Первым земским ополчением под руководством Прокопия Ляпунова, Ивана Заруцкого и князя Дмитрия Трубецкого. В 1612 году войска Второго земского ополчения во главе с посадским человеком Кузьмой Мининым и князем Дмитрием Пожарским, 4 ноября освободили Москву от поляков. Польский гарнизон капитулировал и покинул Москву. Спустя сто лет, в 1712, статус столицы перешел к Санкт-Петербургу.
В 1812 году Москва была осаждена армией Наполеона. Основная масса жителей Москвы покинула город в течение августа. 1 сентября генерал-фельдмаршал Кутузов провел Военный совет в Филях и утвердил решение об оставлении Москвы без боя. На следующий день русская армия прошла через Москву на восток, сопровождаемая большим количеством беженцев. По ее следам в город вошел авангард Мюрата (до 25 000 человек), занявший Московский Кремль. Главные силы Наполеона вошли в город вечером тремя колоннами по направлениям – Фили, Дорогомилово, Лужники. В этот день начали гореть здания в Китай-городе и Яузской части.
Спустя 130 лет Москву ждало испытание во Второй мировой войне. Советские военачальники бросили на поля сражений огромное количество солдат и военной техники. Город не сдали, но сама защита Москвы окутана многочисленными мифами и придуманными историями. Как, например, приписываемые политруку Василию Клочкову слова «Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва». Впервые фраза была приведена в статье Александра Кривицкого «О 28 павших героях», опубликованной в газете «Красная звезда» 22 января 1942 года. В 1948 году во время расследования Главной военной прокуратурой обстоятельств боя, журналист сообщил, что слова политрука были выдуманы им самим. В 1948 и 1988 годах официальная версия подвига была изучена Главной военной прокуратурой СССР и признана литературным вымыслом. По мнению директора Государственного архива России профессора Сергея Мироненко, «не было 28 героев-панфиловцев – это один из мифов, насаждавшихся государством».
Литературное творчество в России всегда представлялась как возможность не литературы, а пропаганды, и не творчества, а заданности темы. В пору, когда не были ни телевидения, ни радио, единственным источником пропаганды были литературные произведения. Странно даже, что сейчас, когда еще есть и интернет, борзописцы продолжают «творить», полагая, что описание многочисленных «подвигов» поможет населению правильно понимать «задачи партии и правительства». Правда, в 15 веке автор «Повести о нашествии Тоштамыша» и не пытался скрыть правду о трусливом поведении москвичей, ударившихся в пьяный разгул и бахвальство, перед тем как проиграть и сдать город.
Или в лермонтовском «Бородино»: «Скажи-ка, дядя, ведь не даром Москва, спаленная пожаром, Французу отдана? Ведь были ж схватки боевые? Да, говорят, еще какие! Не даром помнит вся Россия Про день Бородина!» Типичный пример современной пропаганды – да, проиграли и сдали Москву, но ведь были же «схватки боевые», «да, говорят, еще какие!»
Олег Панфилов, профессор Государственного университета Илии (Грузия), основатель и директор московского Центра экстремальной журналистики (2000-2010)
