Показать все теги
8 ноября 1975 года замполит большого противолодочного корабля "Сторожевой" Валерий Саблин поднял на корабле восстание. По замыслу Саблина, оно должно было стать четвертой русской революцией. Бунт провалился, Саблина расстреляли, а потом сделали все, чтобы стереть даже память о его выступлении.
Валерий Саблин родился в Ленинграде в 1939 году, в 1956-м закончил школу в Горьком (Нижнем Новгороде) и поступил в Ленинградское строевое высшее военно-морское училище имени Фрунзе, старейшее в России, до революции его называли морским корпусом. В 1959 году Саблин вступил в КПСС. Получил специальность военного артиллериста, девять лет ходил на кораблях Северного и Черноморского флота, в 1968 году, в должности помощника сторожевого корабля капитан-лейтенант Саблин поступил в Военно-политическую академию. Октябрь Бар-Бирюков, автор документальной повести "Расстрелянный буревестник", опубликованной в журнале "Знамя" в 1998 году, считает поступление Саблина в академию результатом "многолетних раздумий о положении в стране", попыткой понять, почему "хорошие слова, произносимые руководителями на съездах и собраниях, не подкреплялись такими же делами".
"Саблин выступал не против Советской власти, а против зажравшейся партийно-государственной верхушки… Он был против некомпетентности и безответственности лиц, принимающих государственные решения, и грубых просчетов правительства, против коррупции в эшелонах власти. Против незаслуженных награждений Брежнева и других руководителей страны, получавших звания Героев Советского Союза… что вызывало ропот и раздражение большинства народа, особенно военных и фронтовиков. В то же время Саблин был за многопартийность, свободу слова и дискуссий, изменение порядка выборов в партии и стране, за другие демократические преобразования в обществе. Его тревожила утрата среди военных такого понятия, как офицерская честь, а также непомерное чинопочитание…" – написал тогда Бар-Бирюков.
Отличник, в обращении прост
Имя капитана 3-го ранга Валерия Саблина было выбито золотыми буквами на мраморной доске среди имен лучших выпускников Военно-политической академии, которую он окончил с отличием в 1973 году. Саблина назначили замполитом на новый БПК (большой противолодочный корабль) "Сторожевой". Вообще-то, замполитов на флоте недолюбливали: обычно они компенсировали недостаток специальных знаний партийными корочками. Но замполит Саблин морское дело знал хорошо, в обращении был прост, с людьми разговаривал тепло, заботился о них, и экипаж его быстро полюбил. Даже политинформации он ухитрялся проводить не сухо, а как-то по-человечески, например, повесил в ленинской каюте плакат с цитатой из "Рассуждений о политической справедливости" Уильяма Годуина Годвина: "…Каждый должен чувствовать свою независимость для того, чтобы он мог утверждать начала справедливости и свободы, не будучи вынужденным предательски приспособлять их к обстоятельствам своего положения и к заблуждениям других людей…" Понятно, почему Саблин выбрал именно эту цитату – видимо, давно решил, что "предательски приспособлять" свои убеждения к обстоятельствам не станет.
Капитан Валерий Саблин
Свои убеждения замполит Саблин решил донести до всех остальных. Для этого он хотел использовать новейшие средства связи, которые были на "Сторожевом". Осенью 1975 года корабль должен был участвовать в военно-морском параде в Риге, посвященном 58-й годовщине Октябрьской революции, а затем отправиться на плановый ремонт в город Лиепая. 8 ноября Валерий Саблин запер капитана Анатолия Потульного на нижней палубе, собрал офицеров и мичманов и рассказал им, что, по его мнению, руководство страны отошло от ленинских принципов, действует в личных интересах, а страна поражена бюрократией и ложью.
Особая папка
В книге "Тайны ушедшего века" историка Николая Зеньковича есть глава о Валерии Саблине "Мятежный капитан", где опубликованы выдержки из некогда секретных документов, посвященных бунту на "Сторожевом".
Документ, отпечатанный в одном экземпляре на бланке "Министр обороны Союза ССР", направленный в ЦК КПСС и хранящегося под грифом "Особая папка. Сов. Секретно", называется "О неповиновении части личного состава противолодочного корабля "Сторожевой" Балтийского флота". В нем есть бесценные подробности происшедшего на корабле 8 ноября 1975 года – например, о том, как именно был изолирован командир корабля: оказывается, Саблин просто позвал его на гидроакустический пост, захлопнул люк и закрыл на замок. Охранять помещение был приставлен ближайший сообщник Саблина матрос Шеин.
"… Саблин собрал 13 офицеров и 13 мичманов в мичманской кают-компании, изложил вынашиваемые с 1963 года мысли о… нарушениях законности и справедливости в советском обществе. При этом он демагогически использовал общеизвестные недостатки, о которых сообщается в советской печати (отдельные факты злоупотреблений в торговле, нехватка некоторых товаров, нарушения правил приема в вузы, случаи очковтирательства и приписок, бюрократизма и использования служебного положения в личных целях и др.). Саблин преподносил все это как проявление отхода Партии и Правительства от ленинских положений в строительстве социализма. В обоснование своих утверждений он приводил тенденциозно подобранные цитаты из трудов В. И. Ленина, К. Маркса и некоторых революционеров-демократов", – говорится в секретном документе.
Требования замполита
Саблин предложил идти в Кронштадт, объявить его свободной территорией и потребовать у руководства страны дать ему возможность изложить свои взгляды на центральном телевидении.
В документе зафиксирована и та часть выступления Саблина, где он объяснял экипажу, что его предложения "не являются нарушением военной присяги, предательством и не снижают боевой готовности корабля". Саблин подчеркивал, что не раздает оружие личному составу, не снимает охраны с арсенала. Во время голосования, которое он провел, часть матросов и старшин его поддержала, но в документе специально отмечено, что многие не поняли "антисоветской, изменнической сути выступления", а часть экипажа вообще не голосовала. Несколько матросов, старшин и офицеров сразу же попытались освободить командира корабля и захватить Саблина, но сторонники мятежного замполита эту попытку пресекли. 10 офицеров и 5 мичманов, не поддержавших Сабина, были заперты в разных помещениях.
Поскольку корабль должен был идти на ремонт, его передвижения поначалу не должны были вызвать подозрений, однако ночью командиру электротехнической группы старшему лейтенанту Фирсову удалось бежать с корабля на ближайшую подводную лодку и доложить о бунте на "Сторожевом". Обнаружив пропажу Фирсова, Саблин решил действовать немедленно и вывел "Сторожевой" в Рижский залив.
"Cаблин передал в адрес Главнокомандующего ВМФ телеграмму, в которой, якобы от имени ревкома корабля (наличие которого не выявлено), изложил требования к ЦК КПСС объявить корабль свободной и независимой территорией, предоставить право выступлений по телевидению, обеспечивать корабль всеми видами довольствия, почтой, разрешить постановку на якорь и швартовку в любой базе, гарантировать неприкосновенность экипажа и неприменение мер насилия к родным и близким членов экипажа", – говорится в секретном документе.
"Действовал в одиночку"
"Сторожевой", выйдя в Рижский залив, получил телеграммы от министра обороны, главнокомандующего ВМФ и командующего Балтийским флотом с приказами возвратиться на рейд и "предупреждением о применении оружия в случае неповиновения". Содержание телеграмм подкреплялось кораблями Балтийского флота, пограничными катерами и самолетами, сопровождавшими "Сторожевой", что, вероятно, произвело большое впечатление на его экипаж. У летчиков был приказ потопить корабль в случае отказа изменить курс, они начали его бомбить и повредили нос "Сторожевого", после чего часть матросов освободила капитана, который выстрелил в Саблина и ранил его в ногу. После этого корабль был взят штурмом, Саблин и его сторонники арестованы.
Комиссия во главе с адмиралом Флота Советского Союза Горшковым, изучавшая происшествие на "Сторожевом", всячески подчеркивает, что Саблин действовал в одиночку, не имея сообщников и единомышленников, что часть экипажа оказалась на его стороне просто потому, что привыкла верить ему как офицеру и коммунисту. Комиссия не обнаружила "наличие на БПК "Сторожевой" вражеской антисоветской группы и так называемого ревкома, фигурирующего в телеграмме на имя главнокомандующего ВМФ".
По мнению комиссии, причиной чрезвычайного происшествия явились "большие упущения в политико-воспитательной работе с офицерским составом по воспитанию чувства высокого долга перед Родиной, чести и достоинства, решительности и мужества, бдительности и принципиальности, что привело к пассивности и растерянности офицеров, не сумевших вовремя распознать антисоветский смысл демагогических выступлений и намерений предателя Саблина и решительно пресечь его преступную деятельность".
Под судом оказались 14 человек. 18 февраля 1976 года председатель КГБ Андропов, министр обороны Гречко, генеральный прокурор Руденко и председатель Верховного суда СССР Смирнов информировали ЦК КПСС о завершении расследования уголовного дела. Расследование установило, что у Саблина был набор идей и "клеветнических утверждений", заимствованных из "буржуазной пропаганды": об "устарелости" марксизма-ленинизма, о "бюрократическом перерождении" государственного и партийного аппарата в СССР, а также что Саблин призывал отстранить КПСС от руководства и создать новую, "более прогрессивную" партию. Валерия Саблина обвинили в измене родине, матроса Александра Шеина – в пособничестве измене родине.
13 июля 1976 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Валерия Сабина к расстрелу "без конфискации имущества за отсутствием такового", матроса Александра Шеина – к 8 годам лишения свободы, из которых "первые два года содержать в тюрьме, и остальной срок в исправительно-трудовой колонии строгого режима, без ссылки и без конфискации имущества за отсутствием такового".
Саблин подавал прошение о помиловании, оно было рассмотрено и отклонено, приговор приведен в исполнение 3 августа 1976 года.
Под запретом
Интересно, что комиссия, ранее изучавшая чрезвычайное происшествие на "Сторжевом", сочла, что "Оснований для утверждения о намерении Саблина увести корабль в Швецию в ходе расследования не выявлено". Но уже 15 июля 1976 года в докладной записке "О судебном процессе по делу Саблина и Шеина" председатель КГБ Юрий Андропов пишет про "изменника Саблина, самовольно угнавшего 9 ноября 1975 года из Рижского порта в сторону Швеции большой противолодочный корабль "Сторожевой", и его активного пособника Шеина". То есть в дальнейшем дело постарались представить именно как угон корабля в Швецию, хотя на суде Саблин объяснял, что если бы он хотел переправить на запад корабль, то логичнее был бы сделать это до того, как с него было снято вооружение перед предстоящим ремонтом.
В советской печати тема восстания на "Сторожевом" была под запретом, и это можно понять – если обратиться к выступлению самого Саблина перед экипажем "Сторожевого": "…Только узкому кругу специалистов известно, сколько вреда принесло и приносит волюнтаристские вмешательства государственных и партийных органов в развитие Вооруженных Сил и экономику страны, в решение национальных вопросов и воспитание молодежи… Предполагается, что, во-первых, нынешний госаппарат будет основательно очищен, а по некоторым узлам – разбит и выброшен на свалку истории, так как глубоко заражен семейственностью, взяточничеством, карьеризмом, высокомерием по отношению к народу. Во-вторых, на свалку должна быть выброшена система выборов, превращающая народ в безликую массу. В-третьих, должны быть ликвидированы все условия, порождающие всесильность и бесконтрольность гос- и партаппарата со стороны народных масс…"
ВСЕМ! ВСЕМ! ВСЕМ!
В письме родителям, написанном Валерием Саблиным 8 ноября 1975-го, в день неудавшегося выступления "Сторожевого", Саблин признается, что принял решение об этом выступлении еще на 3-м курсе академии. Что же хотел капитан III ранга Саблин сказать своим соотечественникам? Вот его несостоявшееся обращение к согражданам по Центральному телевидению:
"ВСЕМ! ВСЕМ! ВСЕМ! Говорит большой противолодочный корабль "Сторожевой“. Мы не предатели Родины и не авантюристы, ищущие известности любыми средствами. Назрела крайняя необходимость открыто поставить ряд вопросов о политическом, социальном и экономическом развитии нашей страны, о будущем нашего народа, требующих коллективного, именно всенародного обсуждения без давления со стороны государственных и партийных органов. Мы решились на данное выступление с ясным пониманием ответственности за судьбу Родины, с чувством горячего желания добиться коммунистических отношений в нашем обществе. Но мы также осознаем опасность быть уничтоженными физически или в моральном смысле соответствующими органами государства или наемными лицами… Поэтому мы обращаемся за поддержкой нашего выступления ко всем честным людям нашей страны и за рубежом. И если в указанное нами время, день в 21.30 по московскому времени на экранах ваших телевизоров не появится один из представителей нашего корабля, просьба не выходить на следующий день на работу и продолжать эту телевизионную забастовку до тех пор, пока правительство не откажется от грубого попрания свободы слова и пока не состоится наша с вами встреча. Поддержите нас, товарищи! До свидания".
Понимал ли Валерий Саблин наивность своих устремлений? Об этом ничего не известно. Но в последнее письмо из тюрьмы в Лефортово к жене и маленькому сыну он вложил рисунки с изображением Дон Кихота, сражающегося с ветряными мельницами.
Броненосец "Потемкин" 70-х годов
"Сторожевой" переименовали и вывели из Балтийского флота, чтобы даже имени взбунтовавшегося корабля не осталось, участники событий молчали – с экипажа взяли расписку о неразглашении. Отозвалось ли выступление Саблина хотя бы в диссидентских кругах СССР, знал ли о нем вообще хоть кто-нибудь? Бывший политзаключенный, член редколлегии журнала "Посев", издатель "Информационного бюллетеня" Свободного межпрофессионального объединения трудящихся (СМОТ), член НТС (Народно-трудового союза российских солидаристов) Вячеслав Долинин уверяет, что о выступлении Саблина знали.
– Со шведского берега можно было наблюдать, что происходит в Балтийском море, об этом прошла информация в нашем журнале "Посев", на обложке одного из номеров была фотография корабля "Сторожевой". Советская пресса, понятно, об этом ни словом ни обмолвилась, а западные "голоса" говорили. То есть кто хотел знать, тот знал. Саблин сначала содержался в ленинградском следственном изоляторе КГБ. Я помню, когда я попал в тюремную межобластную больницу, там был санитар из уголовников, и он мне о нем рассказывал, говорил, что сидел тут военно-морской офицер, который знал, что его расстреляют. А может, это просто была провокация КГБ, попытка выведать, знал я о Саблине или нет – знал, конечно. Эта новость была интересна всем, конечно, казалось, что это броненосец "Потемкин" 70-х годов.
Понятно было, что в стране существует массовое недовольство брежневским режимом, но чтобы против власти взбунтовались военные – это был первый подобный случай, о котором я узнал, ничего подобного раньше не происходило. И это радовало – значит, и на военных власть опираться не может... Мы с самого начала узнали, что бунт подавлен. Я не думаю, что бунт на отдельно взятом корабле мог повлечь за собой какую-то цепную реакцию – и в вооруженных силах, и в советском обществе в целом. Но этот бунт был симптомом того, что существуют силы, которые способны разорвать тоталитарную систему изнутри. Конечно, было очень жаль казненного капитана и всех, кто пострадал, но в целом происшествие вселяло оптимизм.
В те годы в СССР время от времени вспыхивали недовольства – и лагерные бунты, и выступления рабочих, но демарш Саблина, говорит Долинин, был совершенно исключительным явлением.
– Саблин ведь был марксистом, и таких марксистов, как он, было много: нежизнеспособность официальной идеологии КПСС была очевидна, но у многих коммунистов оставались иллюзии, они считали, что марксизм можно очистить, оживить, даже со мной сидели люди, считавшие, что Сталин, Брежнев, Андропов предали ленинское учение, нужно вернуться к Ленину, и тогда у нас будет настоящий социализм. Это понятно – в условиях тоталитарного государства, за железным занавесом очень трудно получить представления о разных философских, политологических системах – люди ничего не знали, кроме марксизма, и именно в его рамках хотели улучшить ситуацию в стране. Такие настроения были характерны для раннего диссидентства 1950–60-х годов, а потом ситуация изменилась – в 80-е годы, когда я оказался на зоне, марксистов было очень мало. А выступления рабочих были разные, и не только по экономическим причинам, но и, например, против милицейского произвола, как в городах Александрове или в Выборге. Но, в отличие от этих стихийных бунтов, у Саблина было подготовленное выступление – чтобы приблизить марксизм к реальности.
"Шаг отчаяния"
Прецедент открытого выступления, по мнению Вячеслава Долинина, очень важен, поскольку он разбивал стереотип безнадежности, сознание, что ничего изменить нельзя. Об этом же говорит и Екатерина Молоствова, дочь известного российского правозащитника, диссидента, политика, публициста Михаила Молоствова.
– Когда мне было 14 лет, я начала читать книгу Юрия Давыдова о народовольцах и о морском офицере Николае Суханове, папа мне рассказал о Валерии Саблине. И народовольцы, и его выступление – все это для меня была история. Родители, конечно, знали о Саблине, относились к нему с большой жалостью и сочувствием, его выступление считали наивным благородным порывом, сравнивали Саблина с лейтенантом Шмидтом, хотя тот все-таки выступил в революционное время, а капитан Саблин – во время глухого застоя, безо всякой надежды на поддержку. Кончено, это было наивно, но из наивных порывов складывается жизнь, и возможность выступать, что-то делать из этого тоже складывается.
– Ваш отец и Саблин – они оба были марксисты…
– Папа говорил, что марксизм – это метод, что СССР был системой не социализма, а системой государственного капитализма, очень жесткого. Папа, будучи марксистом, тоже считал, что должна быть частная собственность, только не олигархическая, и законность. И сейчас на Западе много экономистов относятся к Марксу со вниманием, хотя он во многом устарел, поскольку формации сменились. К сожалению, наследники псевдомарксизма очень долго мешали ввести частную собственность на землю, упустили такую возможность, и крестьянство умерло. А выступление Саблина – я думаю, это шаг отчаяния: разве он не понимал, что его никто не поддержит? Но в какой-то момент надо было закричать, что вы лжете, вот он это и сделал.
Свободный человек
Бунт Саблина не был бессмысленным – так считает и историк Яков Гордин.
– Идея его, конечно, была еще более безумна, чем идея лейтенанта Шмидта, который в 1905 году попытался возглавить Черноморский флот. Но смысл в его идее был – он же хотел идти в Кронштадт и там объявить людям некие лозунги. Он не захватить Кронштадт хотел, а обозначить другую позицию – позицию свободного человека. В этой истории очень интересно, что нашлись на корабле люди, которые сунули голову в петлю и его поддержали – это советские-то краснофлотцы! Интересно и то, что он был марксистом – а именно марксисты в Советском Союзе начали антисоветское движение. Они хотели чистоты учения, и Саблин тоже явно был честным коммунистом, и это отчасти объясняет его безумие. Был же в свое время твердокаменный большевик Рюхин, именно поэтому он в начале 1930-х годов самоубийственно выступил против Сталина – и его таки убили. Он тоже взбунтовался с позиций честного большевика. Иногда Саблина сравнивают с декабристами, но это неверно – они не считали, что идут на верную смерть, они шли брать власть, и у них были для этого достаточные шансы, они не были самоубийцы, а в случае Саблина непонятно, на что он рассчитывал – что его поддержит Кронштадт? Вряд ли. В 1905 году бунтовал Черноморский флот, и лейтенанта Шмидта призвали матросы, там были мощные корабли "Потемкин" и "Очаков", они могли обстрелять кого угодно, а здесь что – один корабль "Сторожевой"? Здесь была только надежда на моральное воздействие.
Валерий Саблин был реабилитирован только с третьей попытки: в 1994 году Военная коллегия Верховного суда РФ пересмотрела его дело и переквалифицировала его с "измены родине" на воинские преступления, но все равно в определении суда было отмечено, что полной реабилитации Валерий Саблин и его помощник Александр Шеин не подлежат.
Татьяна Вольтская
Север. Реалии
