Показать все теги
Памятники Яз I находят аналогии в Южной Азии. Это прежде всего поселение Нади-Али в афганском Сеистане. Здесь были проведены раскопки Р. Гиршманом (Ghirshman 1939), продолженные Г. Дейлсом (G. Dales 1971; 1972; 1977). К сожалению, полной публикации не появилось. На поселении выявлено два слоя: I — разрушенный, где найдена ахеменидского времени керамика типа Яз II и трехперые наконечники стрел с выступающей втулкой, второй II — нижний слой — сохранил платформу цитадели, частично сложенную кирпичом доахеминдского формата 57x28x9 см. Следует подчеркнуть что раскоп достиг глубины только 12,5 м при высоте тепе Сурх-Даг (Нади-Али) 31 м. Следовательно, динамика культуры этого памятника не установлена. Керамика II слоя представлена сосудами I типа, сделанными на круге, имеющими красноватый цвет черепка и цилиндро-коническую форму, — этот тип господствует и в верхнем слое. Во II слое изредка встречается серочерная посуда, в том числе сосуд с носиком типа Сиалк В. Наиболее характерную форму составляет расписная посуда, украшенная геометрическим узором, нанесенным красным, реже черным цветом, часто полихромная. Орнаменты — круги, утлы, треугольники, иногда заштрихованные сеткой (Ghirshman 1939: 20—22, табл. III, IV). Некоторые сосуды и росписи, несомненно, аналогичны посуде некрополя Сна л к В, другие выглядят архаичнее и неоднократно сопоставлялись с керамикой Яз I — Тилля I-II (Массон 1959: 60, табл. 3; Сарианиди 1989: 40 и др.). Несмотря на архаичность керамического комплекса, его дата может определяться по аналогии керамике типа Сиалк В и находкам стрел двулопастных лавролистных черешковых, сочетающихся с более поздними трехлопастными втульчатыми. Р. Гмршман (Ghirshman 1939: 20, 22) датировал Нади-Али II IX—VIII вв. до н.э., а В.М. Массон (1959: 60, табл. 3) поднял эту дату до VII в. до н.э. Г, Дейле (Dales 1971; 1972; 1977) отнес II слой к индийской эпохе. В любом случае, обнаружение посуды, сопоставимой с Яз I, позволяет считать этот,.регион Афганистана зоной контакта носителей афгано-среднеазиатских и сиалковских традиций.
Ключевое значение для понимания этнокультурных процессов имеют материалы поселения Рана-Гхундай в Белуджистане в Западном Пакистане в долине Зхоба около перевала Болян, ведущего в Индию. Здесь в соседней с Кветтой горной долине проводили разведки Ф. Ноэтлинг (F. Noetling) и А. Стейн (A. Stein 1929), а позже осуществил раскопки В.А. Файрсервис (Fairservis 1957—1959). На поселении Рана-Гхундай выявлена эпоха расцвета на рубеже I — начале II тыс. до н.э„ когда отмечаются активные связи с Ха- раплой и Гиссаром Ш и влияние соседней долины Кветта. В эпоху, синхронную кризису цивилизации Хараппа, в Рана-Гхундай и соседних поселениях наблюдается глубокий кризис. В столице региона Периано Гхундай обнаружена расписная посуда типа Джухкар, на поселении Рана-Гхундай в верхнем слое выявлены следы разрушения поселка и пожаров (Fairservis 1959: 352, 358; 381), В кроющем слое А и на поверхности поселений Каудани и Мохул-Кала найдена совершенно чуждая местной традиции гончарной — расписной двуцветной керамики, грубая лепная посуда с налепным валиком под венчиком (рис. 70: 20—23). Валик украшен косыми насечками, горизонтальной елкой или крестами, а также ногтевыми вдавлени- ями (Fairservis 1959: fig, 15: 22, 23; pi. 38: b-m; 47: f; g; j; 1-p). Этот керамический комплекс настолько выразителен и специфичен, что не оставляет сомнения в отнесении его к посуде типа Алексеевка в азиатских степях. Это позволяет датировать кроющий слой этих памятников Белуджистана XIII—XI вв, до н.э и предполагать появление валиковой керамики с севера из степей через Туркменистан.
Памятники с валиковой керамикой обнаружены также на юге долины Инда в Белуджистане (Franke-Vogt 2001: 262—270) на поселениях Туламба, Дурра и Бает, Дур-хан и Патани-Дамб (fig.l 1: 8,14,15; 12: 14—18; 13: 3—6). Это лепные грубые горшки с примесью шамота, иногда лощеные и украшенные налепными валиками (applique ware) с косыми насечками или защипами (рис. 70). Исследовательница относит эти комплексы к эпохе «черных веков» (dark ages) и датирует их концом II — началом I тыс. до н. э„ она полагает, что они пред* шествуют комплексам с расписной керамикой «Londo ware», на которой встречаются изображения лошадей (рис 53: 2, 3) (Franke-Vogt 2001: fig. 16: а). У Франке-Фогт справедливо сопоставляет рассматриваемую керамику с налепным валиком с посудой Пирака.
Лепная керамика очень ярко представлена на поселении Пирак. Оно расположено в Пакистане в долине реки Качи около перевала Болан — это холм площадью 9 га. Культурные слои достигают мощности 12 м и разделены на три периода. Особенность памятника составляет обилие лепной посуды (70% комплекса), она появляется в период LA и доживает до периода VIII—III вв. до н.э. (Jarrige, Santoni 1979: 22, 23: 76, 77). Тесто содержит примесь шамота, иногда применен матерчатый шаблон. Наружная поверхность покрыта белым или розово-кремовым ангобом. Горшки с широким раздутым туловом иногда имеют короткий носик или вертикальные ручки. Есть ручки в виде горизонтальных налепов. Отличительной особенностью этой керамики является налепной валик под венчиком, украшенный вдавлениями пальцев или защипами (рис. 67: 6, 10, 14, 15) (Jarrige, Santoni 1979: fig. 40: 62, 64, 67, 68; 72, 73; 41: 81—84. pi. XXIX В; С). Такая посуда есть во И периоде (fig. 60, 61). Трансформированные пережиточные формы сохраняются в VIII в. до н.э. (fig. 73) и на поверхности (fig. 83: 482, 484). Именно эта группа посуды находит полные аналогии в керамических комплексах юга Средней Азии и Тилля Тепе. Небольшой процент в нижнем периоде составляет керамика, сделанная на гончарном круге. Она получает распространение в III периоде. В III слое представлены гончарные сосуды с подкошенным дном, по форме напоминающие керамику Яз II. Получает распространение черно-серая керамика.
В раннем периоде расписная керамика составляет 13—15%. Она покрыта богатым геометрическим узором, выполненным краской красного или сливового цвета в виде фестонов, горизонтальной елки, рядов противолежащих треугольников, ромбов, сетки, ковровых узоров. Богатый репертуар орнаментов I периода, несомненно, отражает традиции местной расписной посуды кветского стиля. Но вместе с тем В.И. Сарианиди (1989: 27—30, рис. 7, 8) убедительно доказал близость многих орнаментальных схем Пирака и Тилля Тепе. Сходство прослеживается также в типах двулопастных черешковых стрел со свисающими жалами, бронзовых трубочек с отверстиями (Сарианиди 1989, рис. 6).
На основании радиоуглеродных дат I период датирован XVIII— XIII вв. до н.э. (Jarrige, Santoni 1979: 17,19). Верхняя дата памятника, по находкам в кроющем слое железа определяется VIII в. до н.э. Она не вызывает сомнения. Но нижняя дата в свете среднеазиатских параллелей кажется спорной. В.И. Сарианиди (Сарианиди 1989: табл. на с. 39) синхронизирует Тилля I с Пи рак II, датировав их началом XIII в. до н.э. Комплекс лепной посуды с валиком не позволяет отнести Пирак I ко времени ранее XIII в. до н.э. Что касается некалиброванных радиоуглеродных дат Пирака: период I — 2130 ±290 до н.э. и 1460 ±140 г. до н.э.; II — 1200 ±140 до н.э.; III — 1020 ±140 г. до н.э. (Jarrige, Santoni 1979: 337), то даты первого периода расходятся с хронологией, устанавливаемой методом аналогий.
На связи со Средней Азией, указывают находки в Пираке в периоды IB. II и III фигурок двугорбых верблюдов (рис. 69) (Jarrige, Santoni 1979: 79; fig. 94, 95; р]. XLIIB; XLIII). Верблюд был домести- цирован в эпоху Намазга IV в Южной Туркмении и оттуда в начале II тыс. до н.э. был заимствован раннеандроновским населением Урала и Казахстана (Кузьмина 1963а, 1980в; Kuzmina 1983а; Кузьмина, Ляпин 1980).
Фигурки верблюдов многочисленны в глиптике и коропластике Туркмении (рис. 68), единичны для андроновской культуры, но на петроглифах Казахстана и Средней Азии есть много изображений этого животного (рис. 43: 10, II). Его кости обнаружены на поселениях всего ареала. Вывод Ж.-Ф. Жаррижа о появлении верблюда бактриана, ранее не известного в регионе, из Средней Азии вполне обоснован.
То же происхождение имеет в Пираке лошадь (рис. 69: 1, 3, 6, 9). Фигурки найдены в периоды IB, II и IIIB (Jarrige, Santoni 1979: fig 92; pi. XLI); и монтаж фигурки всадника (pi. XXXVIIID). Как многократно подчеркивалось, местом доместикации лошади были степи Евразии.
В эпоху финальной бронзы здесь подучила распространение верховая езда. Ее навыки были распространены вместе с самим животным, мигрировавшим из степей воинами-всадниками. Кости лошади найдены на большинстве памятников эпохи Елькен II — Яз I на юге Средней Азии. По определению Р. Мидоу (Meadow 1979: 334) на поселении Пирак также были найдены кости верблюда и домашней лошади.
Верховая езда в Южной Азии появилась в конце II тыс. до н.э. в эпоху расселения иранских племен. В Иране найдены многочисленные глиняные и бронзовые фигурки всадников, а слово «всадник» появляется в Авесте.
Представляется, что эти факты позволяют поставить вопрос о том, что инновации, выявленные в культуре Пирака, также связаны с миграциями отдельных племенных групп — носителей диалектов восточно-иранского языка.
Интересно, что и в Средние века в районе Пирака кочевали ираноязычные племена, имевшие различный образ жизни (Jarrige, Santoni 1979: 8). Долина Качи оставалась зоной контакта. Это, вероятно, объясняет сочетание в Пирак I традиций местной культуры Кветты и культуры валиковой керамики, пришлой из степей.
Есть все основания согласится с мнением Жаррижа (1979: 68), что за хараппской эпохой последовал «Век инвазий», а за ним «Темный век», характеризовавшийся полукочевой экономикой. Справедливо и мнение (с. 77), что сочетание различных керамических традиций в Пираке отражает пестрый этнический состав его населения. Наконец, бесспорен вывод о связях Пирака со Средней Азией (с. 100—101).
Миграция с севера установлена также Ж.-М. Касаль (Casal 1961: I, II) на многослойном поселении Мундигак в Южном Афганистане в долине Кандагара. Расцвет памятника относится к периоду IV, когда площадь его увеличена в несколько раз, построено большое сооружение — предположительно храм, а на вершине холма возведена постройка с полуколоннами, интерпретированная Ж.-М. Касаль как дворец правителя. Найдена гончарная керамика, в том числе с харраппской росписью, каменные статуэтки, фигурки быков. Выявлены активные культурные связи с Гиссаром, памятниками Средней Азии, Кветты и Зхоба, что позволяет датировать слой II концом III — началом II тыс. до н.э. Период Мундигак V, относимый к постхарраппской эпохе, демонстрирует резкий кризис культуры.
На смену гончарной приходит лепная керамика, орнаментированная черной или фиолетовой краской по красному фону (рис. 65, 66) {Casal 1961: 1: 104, 119). Исследователь связал ее появление с массовой миграцией носителей культуры Чует из Ферганы. Слой датирован первой половиной II тыс. до н.э., а культура Чует — концом III тыс. до н.э. (с. 116). В.М. Массон (Массон 1964: 296, рис. 5) подчеркнул связь комплекса с Яз I и, не отрицая северного происхождения комплексов V и VI, выступил против предложенной даты, подчеркивая, что культура Чует относится к концу II — началу I тыс. до н.э. Формы сосудов: корчаги, миски, горшки с вертикальными ручками или короткими носиками. Орнаментальные мотивы посуды периода V представляет зигзаг, треугольник, полоса под венчиком, заштрихованная сеткой со спускающимися вытянутыми треугольниками (Casal 1961: fig. 106, 115).
Сосредоточившись на росписи керамики, исследователи не обратили внимания на характерный элемент — валик, присутствующий на некоторых горшках (рис. 65, 66) (Casal 1961: fig. 112: 560). В слое IV строительные остатки отсутствуют, есть зольники, оставленные «кочующими номадами» (Casal 1961: 91). Впервые зафиксировано железо. В период VI сохраняются некоторые формы расписных сосудов, но роспись становится беднее. Это заштрихованная сеткой полоса, ряды косо заштрихованных треугольников, ромбов, зигзаг. Процент орнаментированной посуды, видимо, убывает (Casal 1961: fig. 116—122), Появляются сосуды с горизонтальными ручками ~ налетами и сохраняется имитация слабо выраженного валика. (Casal 1961: 92; fig. 2: 120; 635; 121; 643). Эта посуда по некоторым формам и мотивам декора (но не по цвету) близка керамике Яз I.
В свете среднеазиатских параллелей слои Мундигак V—VI могут быть датированы не ранее XIII—VIII вв. до н.э.
Рассмотрение материалов некоторых памятников Южной Азии приводит к выводу, что здесь идут процессы, сходные со Средней Азией. После расцвета культуры в эпоху развитой бронзы многие поселения переживают кризис. На развалинах земледельческих поселений появляются следы костров от стойбищ скотоводов. Гончарная керамика заменяется лепной, но нигде не исчезает полностью. Лепная расписная посуда сохраняет некоторые формы гончарной. Геометрические орнаменты, при общем сходстве мотивов, на каждом памятнике индивидуальны и сохраняют традиции древней местной росписи. Это свидетельствует о том, что древнее аборигенное население остается на месте. Постепенно во всем регионе к в VIII в. до н.э. расписная посуда замещается гончарной.
Диагностическим признаком комплекса финальной бронзы Афганистана и западной периферии субконтинента является грубая лепная посуда. Она содержит примесь шамота и часто сделана на матерчатом шаблоне.
Для всех памятников характерны сосуды с коротким носиком, горшки с вертикальными ручками и горшки или — редко — миски с горизонтальными ручкам и - налепами, Общей формой являются горшки или большие сосуды-хумча с раздутыми боками и налепным валиком под горлом. Валик покрыт косыми насечками, крестами, а чаше пальцевыми защипами и вдавлениями ногтя. Валики с опущенными «усами» на юге мне неизвестны. Но часто встречается сомкнутый валик с одним или двумя отростками. Этот комплекс по технологии, формам и орнаментации находит аналогии в посуде степей, откуда постепенно распространяется в подгорную полосу юга Средней Азии, в Афганистан и Пакистан. Дата валиковой посуды XIII—VIII вв. до н.э. во всем регионе ее бытования. Эта керамика повсеместно манифестирует распространение восточно-иранского языка.
Кузьмина Е.Е.
Из книги «Арии - путь на юг», 2008
