Показать все теги
« — …Вам известно место, где можно собрать выкуп, и в то же время вы отказываетесь назвать его мне. А не кажется ли вам, что с горящими фитилями между пальцами вы станете более разговорчивым?
Дон Франциска чуть побледнел, но все же снова покачан головой:
— Так делали Морган, Олоне и другие пираты, но так не может поступить капитан Блад. Если бы я не знал этого, то не сделал бы вам такого предложения… О вас известно, что вы воюете как джентльмен…»
Страшно представить участь губернатора дона Франциске, одного из персонажей «Одиссеи капитана Блада», если бы он имел дело не с великодушным и благородным героем романа Саббатини, а с настоящим пиратом, упомянутым Морганом.
Генри Морган — это наиболее одиозная и зловещая фигура среди берегового братства Карибского моря. Его детство и юность окутаны тайной. Сегодня трудно сказать, как старший сын зажиточного уэлльского фермера, родившийся в захолустной провинции Английского королевства в 1635 году, был закинут в Вест-Индию. По версии, идущей от самого пирата (который, правда, утверждал, что он — сын дворянина), его в раннем детстве похитили в Бристоле какие-то уголовники и продали в рабство хозяину корабля, уходящему на остров Барбадос. По другим сведениям, он попал на остров, нанявшись юнгой на судно, отправляющееся в Карибскую Америку, и, чтобы заплатить за переезд через Атлантику, вынужден был завербоваться на сахарную плантацию. Через несколько лет он перебрался на остров Ямайка, недавно ставший английским владением, и примкнул к пиратам. Эксквемелин, рассказывая о юности Моргана, сообщает, что «здесь он познал их (пиратов. — Д. К. ) образ жизни, сколотив вместе с товарищами за три или четыре похода небольшой капитал. Часть денег они выиграли в кости, часть получили от пиратской выручки. На эти деньги друзья сообща купили корабль. Морган стал капитаном и отправился к берегам материка, желая кое-чем поживиться у берегов Кампече. Там он захватил много судов».
В 1664 году молодой флибустьер узнал, что его дядя, полковник Эдуард Морган, назначен губернатором Ямайки. Правда, вскоре при штурме голландской крепости полковник погиб, но успел оказать протекцию племяннику. Несколько лет Генри Морган командовал приватирским судном и приобрел известность. В 1665 году он участвовал в рейде Морриса и Джекмэна от залива Кампече вдоль Москитового берега, приведшего к взятию Вилья-Эрмосе и Трухильо. Далее флотилия спустилась по реке Сан-Хуан и добралась до озера Никарагуа, где захватила Гранаду, взяв в городе богатую добычу. В январе следующего, 1666 года Морган вышел в море в качестве заместителя вице-адмирала знаменитого голландского флибустьера Эдуарда Мансфельда. Эта примечательная приватирская экспедиция, направленная против голландского Кюросао, закончилась захватом острова Санта-Каталина (совр. Провиденсия). Здесь честолюбивый Мансфельд планировал основать нечто вроде пиратской республики.
Морган был отправлен обратно на Ямайку для набора добровольцев в разбойничью армию нового государства, однако вербовка затянулась. А тем временем в 1667 году испанцы атаковали появившуюся у них под носом пиратскую базу и разрушили ее. Сам Мансфельд погиб при невыясненных обстоятельствах.
На совете берегового братства Моргана выбрали флибустьерским «адмиралом».
Первой серьезной акцией новоиспеченного пиратского главаря стала экспедиция на Кубу в 1668 году.
Губернатор Ямайки сэр Томас Модифорд, весьма обеспокоенный слухами о вероятном нападении испанцев на вверенное ему владение, отдал распоряжение Моргану выяснить детали готовящегося вторжения и добыть «языков». Неизвестно, насколько резонны были опасения губернатора — велика вероятность того, что информация о планах испанского вторжения была делом рук агентов Моргана и специально подбрасывалась из его окружения. Так или иначе, в феврале 1668 года с эскадрой из десять кораблей и располагая 500 буканьерами Генри Морган прошел вдоль южного побережья Кубы и, обогнув мыс Сан-Антонио, направился к Гаване. Убедившись, что испанцы готовы к обороне города, он отказался от атаки; в марте он высадился в бухте Санта-Мария и направился в глубь острова, к городу Пуэрто-дель-Принсипе (совр. Камагуэй). Но один из захваченных пленных испанцев сумел бежать и сообщил о готовящемся нападении — навстречу Моргану вышел испанский отряд, столкнувшийся с пиратами на подступах к городу. Последовал ожесточенный бой: «Пираты, наступавшие с барабанным боем и развевающимися знаменами, перестроились и образовали полумесяц. В этом строю они стремительно атаковали испанцев. Те выставили довольно сильную заградительную линию, но бой продолжался недолго: заметив, что их атака не действует на пиратов и что те беспрерывно ведут стрельбу, испанцы начали отходить, причем первым дал деру их губернатор, который бросился к лесу, стараясь побыстрее скрыться».
Пуэрто-дель-Принсипе был захвачен, но пиратам пришлось довольствоваться весьма скромной добычей — выплаченный жителями выкуп за город составил 1 тыс. быков. Первый рейд Моргана не оправдал надежд, тем более что завершился ссорой и расколом среди флибустьеров — французские бандиты, крайне озлобленные неудачей, покинули сообщество сразу после раздела добычи. Однако Морган вскоре реабилитировал себя перед береговым братством. В компании с капитаном Брейном, Роком Бразильцем и Джозефом Брэдли он добился ошеломляющего успеха в предприятии против одного из самых богатых городов Испанской Америки — Портобело. Летом 1668 года пираты высадились ночью на побережье и, внезапным броском овладев защитными фортами, подступили к городу. Единственной преградой оставалась хорошо укрепленная крепость, в которой собрались все оставшиеся в живых испанские солдаты во главе со старым воином-губернатором де Кастельоном. Яростный штурм не дал результата, и пираты вынуждены были отступить перед раскаленными камнями и ядрами, сыпавшимися на них с крепостных стен, кипятком и смолой, льющимися на их головы. Первая неудача заставила Моргана отказаться от бесплодных попыток захватить крепость с наскока. Однако в руках у него были пленные. «Он приказал доставить знатнейших жителей города и прихватить из церковной сокровищницу серебро; золото и разные драгоценности, а затем отдал распоряжение сколотить лестницы, по которым один за другим могли бы подняться сразу четыре человека. Морган приказал группе монахов и женщин отнести лестницы к крепости и прислонить их к стенам. Он уже грозил губернатору, что заставит монахов штурмовать крепость, но губернатор не пожелал ее сдать… Поэтому Морган и в самом деле заставил монахов, священников и женщин приставить лестницы к стене; он полагал, что губернатор не станет стрелять в своих людей. Однако губернатор щадил их не больше, чем пиратов. Монахи именем Господа и всех святых взмолились, чтобы губернатор сдал крепость и сохранил им жизнь, но никто не внимал их мольбам. Беднягам пришлось поставить лестницы, а затем пираты влезли на них с ручными гранатами и горшками с порохом…» Через несколько часов боя цитадель была захвачена. А потом началось привычное для пиратов ограбление города и поиски золота. «Всех, кто упорствовал и не желал по доброй воле признаваться, тащили на дыбу и терзали, пока он не отдавал Богу душу или не показывал все, что от него требовалось… Пираты не отпускали никого…» Пока флибустьеры бесчинствовали в Портобело, в окрестностях города появились отряды губернатора Панамы дона Аугустина де Бракаманте. Морган потребовал от него выкуп за город в 100 тыс. реалов. Губернатор отказался платить требуемую сумму, но и атаковать крепость, в которой засели разбойники, не решился. Выкуп пришлось заплатить местным жителям. Только после этого Морган с флотилией из девяти кораблей и огромной добычей покинул гавань.
Любопытно, что пиратский вожак отправил губернатору пистолеты в качестве ценных подарков и заверил в том, что через год наведается в столицу Новой Кастилии.
Флибустьер сдержал слово, не выдержав лишь назначенный срок — он вошел в Панаму в январе 1671 года. Но за прошедшие месяцы в жизни Моргана произошло много событий. Одно из них едва не стало последним в карьере флибустьерского главаря.
Шла война с Испанией, и Модифорд поручил Моргану организовать военную экспедицию на Кубу. Ко 2 января 1669 года приватирская флотилия была собрана, и 22-пушечный фрегат — флагманский корабль Моргана «Оксфорд» — в окружении интернационального отряда из пятнадцати флибустьерских судов стоял на якоре в небольшой бухточке острова Ла Вака, ожидая сигнала к выступлению. На борту «Оксфорда» собрался совет капитанов — обсуждался план действий против испанцев. На палубе же развернулась веселая попойка — пьяные головорезы решили открыть салют в честь королей Англии и Франции: загрохотали пушки, защелкали мушкеты, радостный крик сотен глоток заполнил бухту. Что произошло дальше, никто не понял — шальная пуля, горящий факел или случайный фитиль попал в открытую крюйт-камеру — раздался оглушительный взрыв, и огромный корабль разорвало на части. По счастливой случайности, члены капитанского совета не пострадали; плавающего в воде «адмирала» Моргана выловили со шлюпки (у него лишь свело ногу), но десятки пиратов были разорваны на куски или утонули.
Страшное происшествие не остановило пиратского вождя. Через несколько недель после взрыва, когда спасательные работы закончились, а плавающие в воде трупы вытащили на берег, осмотрели и обобрали, адмирал двинулся в путь. На некоторое время он выпал из поля зрения современников, затерявшись где-то между Кубой и Гаити. Но он пропал ненадолго — 1669 год Карибская Америка запомнила навсегда. Новую акцию пиратский главарь осуществил в Венесуэле, куда он пришел по совету Пьера Пикардийца, участника недавнего рейда Олоне в этот район. В марте Морган вошел в лагуну Маракайбо, устроил кровавую бойню в городе, затем захватил и ограбил Гибралтар. Финалом кампании в Маракайбо стал блестяще осуществленный прорыв из блокированного испанцами устья лагуны — Морган вырвался в Венесуэльский залив и убрался восвояси.
Настала очередь выполнить обещание, данное губернатору Панамы. Несмотря на то, что Модифорд встретил Моргана выговором за превышение данных полномочий, предводитель пиратов получил новый патент на действия против испанцев. Ему было поручено верховное командование всеми военными судами Ямайки и предписывалось осуществить меры «для сохранения спокойствия и процветания владений Его Величества в Вест-Индии». Согласно каперской грамоте Морган должен был выйти в море и обезопасить побережье Ямайки от испанского вторжения; ему разрешалось захватывать и топить все вражеские суда, находящиеся в пределах досягаемости, уничтожать склады и запасы военного снаряжения и провианта, высаживать на вражескую территорию столько людей, сколько он посчитает необходимым, и действовать в соответствии с обстановкой. Распоряжения губернатора заканчивались характерным пассажем: «Так как вознаграждения, чтобы подбадривать флот, не будет выплачиваться, то они (участники похода. —Д. К. ) могут захватывать все товары и имущество в течение этой экспедиции и делить между собой по своим законам».
14 августа 1670 года флотилия Моргана вышла из Порт-Ройяла и встала на якорь у острова Ла Вака, назначенного для встречи всех желающих присоединиться к экспедиции, цель которой хранилась в тайне. Узнав о призыве Моргана, к острову потянулись флибустьеры. Не осталась в стороне и Тортуга: «Капитаны пиратских судов изъявили желание выйти в море и взять на борт столько людей, сколько суда могли вместить. Однако не все могли разместиться на кораблях и многие пошли на каноэ вдоль берега», — вспоминал Эксквемелин.
Сбор судов затянулся, к тому же обнаружились проблемы с продовольствием, и вдобавок налетевший шторм повредил несколько кораблей — им был необходим срочный ремонт. Когда флотилия Моргана (36 судов, 1846 человек) вышла в море, уже заканчивалась осень.
Экспедиция Моргана 1670 — 1671 годов в Панаму стала самой крупной пиратско-приватирской акцией, осуществленной в Испанском Мейне. Флотилия Моргана, в соответствии с традициями военных флотов, была разделена на две эскадры — «красного» и «белого» флагов; над флагманом взвился государственный стяг Англии. Лишь одно обстоятельство портило дело — флибустьерский главарь уже 5 месяцев как находился вне закона, так как 8 июля 1670 года в Мадриде был подписан мирный договор между Испанией и Англией и военные действия прекратились. Посланец Модифорда, отправленный предупредить Моргана об этом, не успел вовремя добраться до эскадры — впрочем, возможно, ему было приказано не торопиться, а может быть, пиратский адмирал и сам знал о заключении мира, но решил действовать на свой страх и риск?
Через несколько дней после выхода в море экспедиция добралась до острова Санта-Каталина и при курьезных обстоятельствах захватила крепость — стрельба, которую вели участники «сражения» за остров, представила собой настоящую бутафорию, так как губернатор при появлении флота решил капитулировать, но попросил флибустьеров пострелять для создания видимости крупного сражения. Холостая канонада продолжалась целый день, гарнизон капитулировал, потерь обе стороны не понесли.
Дальнейшие события разворачивались стремительно. Авангардный отряд Моргана подошел к устью реки Чагрес, с ходу захватил расположенную здесь крепость Сан-Лоренсо, уничтожив 300 солдат испанского гарнизона. Основные силы Моргана, 1400 человек, двинулись на баркасах, шлюпках и пирогах по Чагресу, углубившись в совершенно гиблые места. Чащи непроходимой сельвы, страшные болотные испарения, пронизанные миазмами, бурные пороги, ядовитые змеи, враждебные индейцы с отравленными стрелами, голод, изнуряющая дневная жара и леденящий ночной холод, бесконечные стычки с испанскими засадами — вот что ожидало пиратов на пути к золотой Панаме. Наконец 17 января 1671 года Морган добрался до города. Утром следующего дня последовал победный штурм, а затем произошла ожесточенная уличная схватка. Панама пала. Несколько недель бесчинствовали пираты в горящей столице. Пожар перекидывался от лома к дому, уничтожая складские помещения, церкви, магазины и прочие строения; на улицах правил бал сам Сатана. Безобразный дебош, дикие бесчинства, неуемная свирепая жестокость и нечеловеческие истязания людей в обстановке совершенного хаоса и погрома — таким запечатлелось в памяти современников пребывание Моргана в Панаме. Беспорядок дошел до такой степени, что пираты даже упустили из своих рук богатый галион, набитый драгоценностями, церковной утварью, на котором спаслись жены и дети наиболее влиятельных людей Панамы. В феврале флибустьеры вернулись в Сан-Лоренсо, где разделили захваченную добычу. Когда подсчеты были окончены и рядовые участники получили свои доли, оказалось, что сумма каждого составила лишь 200 пиастров. Возмущённые разбойники открыто заявили Моргану об обмане; среди флибустьеров главаря стали называть вором. Столкнувшись с угрозой бунта, «адмирал» пообешал разобраться в происшедшем. В тот же вечер он поднялся на борт флагманского судна, с наступлением темноты поднял якорь и вышел в открытое море. Вслед за ним последовало еще три судна. Через короткое время Морган пришел в Порт-Ройял. Пиратов же, брошенных в Сан-Лоренсо на произвол своим «адмиралом», ожидали различные судьбы. Часть флибустьеров, пришедших с Тортуги, решила рассчитаться с вероломным «адмиралом» и бросилась в погоню, но догнать Моргана не смогла. Другие разбрелись по побережью, ушли на самостоятельный промысел или вернулись в родные гавани.
Морган вернулся на Ямайку триумфатором. Но не прошло и нескольких месяцев, как все изменилось — губернатор Модифорд был арестован, посажен на торговое судно, перевезен в Англию и заключен в Тауэр. Ему было предъявлено обвинение в пособничестве и организации пиратства, и теперь правитель готовился дать отчет королевскому суду о своих действиях против испанцев. Весной 1672 года настала очередь и Генри Моргана предстать перед правосудием. На борту фрегата «Уелком» («Добро пожаловать») его доставили в Лондон. Началось следствие.
Дело Моргана вызвало широкий резонанс. Многие англичане видели в пирате национального героя, а грабеж испанцев, тем более с каперским свидетельством, расценивали как благородное дело. Вспоминали, как в угоду дипломатическим выгодам от союза Англии с Испанией взошел на плаху сэр Уолтер Рэли. Морган же, в свою очередь, щедро разбрасывал деньги и не жалел подарков нужным людям. Кончилось тем, что король Карл II дал пирату аудиенцию в Виндзорском дворце и милостиво говорил с ним. Морган был облечен монаршим доверием. Осенью 1674 года новый кумир Англии был назначен наместником провинции на Ямайке и возведен в рыцарское достоинство. В декабре того же года сэр Генри покинул Англию, вернулся в Порт-Ройял и приступил к исполнению своих служебных обязанностей. Нечего и говорить, что с таким послужным списком, который имел новоиспеченный рыцарь-пират, его деятельность на административном поприше шла от скандала к скандалу. Начать с того, что пиратский «адмирал» объявил амнистию всем морским разбойникам, а когда истек срок, отпущенный бандитам на возвращение к мирной жизни, приступил к репрессиям против бывших товарищей. «Я намерен, — писал Морган, — предать смерти, бросить в узилище либо выдать испанским властям всех пиратов, которых мне удастся задержать». И пошли в Англию корабли с закованными в кандалы пиратами — Морган, став важным чиновником, принялся рьяно выполнять свой долг: лондонские виселицы с телами повешенных флибустьеров он рассматривал теперь как необходимую ступеньку карьеры. «Я испытываю отвращение к кровопролитию, — лицемерно заявлял экс-пират, словно забыв о своих кровавых злодействах, — и меня очень огорчает, что за короткий срок управления колонией я так часто был вынужден приговаривать преступников к смерти». Впрочем, старый пират осознавал тот факт, что справиться с морскими разбойниками невозможно, и предупреждал правительство, что «вырвать с корнем буканьерство будет не легче, чем ликвидировать грабителей на королевских дорогах Англии».
Деятельность Моргана была далеко не похвальна. Он преследовал пиратов и одновременно вел с ними какие-то темные дела; он интриговал против своих коллег на Ямайке и писал бесконечные жалобы и доносы в Лондон; он погряз во взятках и попустительствовал беззаконию. Разнузданная жизнь сэра Генри и его брата капитана Чарлза, наполненная пьяными оргиями и возмутительными похождениями, приводила в смятение жителей Ямайки. В октябре 1683 года Моргана отстранили от занимаемой должности, но в июле 1688 года он восстановил свое положение. Однако жить ему оставалось уже недолго. Образ жизни давал себя знать — сердечные приступы, туберкулез, алкоголизм и цирроз печени свели пирата в могилу. 25 августа 1688 года он скончался и был похоронен на кладбище Палисейд в Порт-Ройяле. Власти хотели перевезти его останки в Англию и с почестями перезахоронить, но страшное землетрясение 1692 года затопило кладбище, и фоб с телом сэра Генри Моргана исчез в морской пучине.
Д. Н. Копелев
Из книги «Золотая эпоха морского разбоя»
