ГлавнаяМорской архивИсследованияБиблиотека












Логин: Пароль: Регистрация |


Голосование:


Самое читаемое:



» » » Индоиранцы, индоарии – кто они?
Индоиранцы, индоарии – кто они?
  • Автор: Malkin |
  • Дата: 08-01-2016 19:51 |
  • Просмотров: 6872

Почти на десять тысяч километров от Черного до Желтого морей простерся степной пояс Евразии. На протяжении тысячелетий здесь сменялись различные народы и культуры. В I тыс. до н.э. по данным анналов Ассирии, персидских и греческих источников здесь обитали саки-скифы. Современные лингвисты считают, что их язык принадлежал к большой арийской (индоиранской) семье, входящей в состав индоевропейской языковой общности.

Но кто были индоиранцы? Сами себя они называли ариями. Это многочисленная группа народов, включающая три ветви.

1. Древние племена дардов и нуристанцев, населяющие горы Гиндукуш в верховьях реки Инд, сохранившие архаичную куль­туру и древнейшие мифологические представления, в том числе культ Индры и наркотического напитка (Fussmann 1977).

2. Жители большей части Индостана, ведущие свою родослов­ную от индоариев — создателей мифологических текстов Ригведы, Атхарваведы, Шатапатха-брахманы, более поздних Пуран и заме­чательных эпических поэм Махабхарата и Рамаяна.

К этой же группе индоариев относится отколовшаяся от них часть, ушедшая в XVII—XVI вв. до н.э. далеко на запад в Переднюю Азию на север Месопотамии, населенный неиндоевропейским на­родом — хурритами. Арии в XV—XIII вв. до н.э. стали военной элитой государства Митанни, и их цари носили арийские имена. Они поклонялись древним общеиранским божествам Индре, Мит­ре, Вару не, близнецам Насатья, а также Сурье, Мар у там, Арте (Бар­роу 1976: 30, 31). Точная дата истории митаннийских ариев — око­ло 1350 г. до н.э., когда принц Митанни Шаттиваса (старое чтение Куртиваза, Мат ив аза) сбежал с отрядом из Аррапхи к царю могу­щественного Хеттского царства Суппилулиуме и подписал с ним договор, скрепленный именами богов, в том числе арийских. При­мерно к тому же времени относится трактат о коневодстве, напи­санный митаннийцем Киккули и переведенный на хеттский язык. Но числительные и, главное, термины, связанные с выездкой ко­лесничных коней и их мастями, являются индоарийскими. Из это­го следует, что индоарии Митанни выделялись на Ближнем Восто­ке своим искусством коневодства, что позволило им ввести новую колесничную тактику боя. Это было важнейшей инновацией в во­енном деле Передней Азии и обеспечило установление арийского господства в Митанни. Такой вывод подтверждают имена царей и военной элиты: Твишраттха — «Имеющий мчащиеся колесницы», Вриттхашва — «Обладающий большими конями» (Mayrhofer 1966).

3. Ариями называли себя и западные иранцы — персы, рассе­лившиеся в Иране и в VI—IV вв. до н.э. создавшие огромную Ахе- менидскую империю, простиравшуюся от Египта до Индии.

К восточно-иранским народам причисляются древние земледе­льцы юга Средней Азии, Афганистана и Белуджистана: хорезмий­цы, согдийцы, арейцы, бактрийцы. Согласно распространенной гипотезе, пророк и великий реформатор Заратуштра действовал среди восточных иранцев, возможно в Бактрии. Проповеди проро­ка Гаты вошли в состав религиозной книги иранцев Авесты, дру­гую важнейшую ее часть составляют Яшты — гимны, обращенные к древнейшим общеиндоиранским богам, к которым взывали и ин­доарии в Индии и Митанни. Это Митра, близнецы Насатья, Арта, известен и Индра, но как второстепенный персонаж. Древние иранские сказания нашяи отражение в великом сочинении Фирдо­уси Шахнаме, а некоторые эпические предания до сих пор бытуют на Памире.

Еще одну ветвь восточно-иранских народов составляли кочев­ники евразийских степей. В персидских источниках их называют саками, в греческих — скифами. Их отдаленными потомками се­годня являются осетины Кавказа, сохранившие древний эпос Нар­ты, в котором многие до сих пор бытующие сюжеты и образы на­ходят истоки в индоиранской мифологии (Дюмезиль 1976),

Источники подчеркивают близость образа жизни, жилища, кос­тюма, обычаев кочевых народов степей, принципиально отличав­шихся по своему хозяйственно-культурному типу от земледельцев. Но интересно, что Авеста хранит воспоминания о родстве всех иранцев: в Яште (XIII: 143) говорится об «области Арья..., Турья, Сайрима, Сайнй, Даха», где Арья — иранцы, Турья — туранцы, обитатели Согда со столицей в Самарканде, Сайрима — это назва­ние одного из сакских объединений — савроматов, живших от юж­ного Урала до Дона, а Даха — также сакское племя Средней Азии (Bailey 1959). В другом тексте говорится, что герой-родоначальник Траэтаона делит мир между своими сыновьями: Тура— прароди­телем туранцеа, Сайрима — прародителем савромагов и Ирад- жем — прародителем иранцев (Christensen 1934). Существенно отметить, что Траэтаона — это древний общеарийский персонаж Трита. Само слово «арий» сохранилось во многих регионах арий­ского мира: в названии страны Иран и осетинского объединения Ирон, скифского племени «аризанты» и областей Ариана в Юж­ной Азии и Арьяварта на Ганге в Индии, а главное — в названии легендарной страны прародины индоиранцев Арианам-Вайджо (дословно — «Широкий арийский простор»). Там высятся горы Рипа и протекает полноводная река Ра (иранское Рангкха, индийс­кое Раса), упоминаемая и в Авесте, и в Ригведе. Некоторые ученые полагают, что Ра — это Волга, Рипейские горы — Урал. Но локали­зация этой страны остается дискуссионной, как и проблема проис­хождения арийских народов.

Актуальность постановки этой проблемы обусловлена тем, что:

  1. В начале нынешнего тысячелетия говорящие на индоиранских языках народы выйдут по совокупной численности на первое мес­то в мире, обогнав китайцев. По данным Time World Almanadi 2002 совокупная численность говорящих на китайском языке составит 1,2 млрд человек, тогда как говорящие на индоиранских языках до­стигнут по совокупной численности 1,384 млрд человек. Уже сей­час количество лиц, говорящих на разных индоиранских языках, составляет, несмотря на неполноту данных, более 1 млрд человек (Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990), хотя по другим справочникам точные цифры несколько расходятся.
  2. Индоиранские народы на протяжении четырех тысяч лет своего существования играли выдающуюся роль в истории Старо­го Света и продолжают ее играть в современном мире со все нарас­тающей силой.
  3. В древности, как свидетельствуют ахеменидские персидские и греческие источники, ираноязычные народы занимали к Старом Свете гигантскую территорию степей от Северного Причерномо­рья до глубин Сибири, всю Среднюю Азию, Афганистан и Иран.
  4. Особенное значение изучение проблемы генезиса индоиран­цев имеет в России, поскольку, во-первых, индоиранские народы оказали большое влияние на культуру своих соседей финно-уг­ров, обитавших в эпохи энеолита и бронзы в лесной зоне Волго-Уралья, где живут и сейчас. От носителей андроновской культуры они получили медь, домашних животных, в том числе лошадь, и заимствовали из индоиранской мифологии культ коня, образ вер­ховного бога, разъезжающего по небу на колеснице, подобно ве­дийскому Варуне, и культ солярного бога Мир-Сусне-Хума, имя которого соответствует постоянному эпитету арийского Митры. Эти выводы надежно подтверждены данными экологии, лингвис­тики и археологии (Напольских 1997; Бонгард-Левин, Грантовс- кий 1974, 2001; Топоров 1975, 1981; Кузьмина 1994; Joki 1973; Fodor 1976; Parpola 1988) {Карты 1, 2).

Во-вторых, многие ученые, как говорилось, локализуют праро­дину арийских народов в эпоху бронзы в южнорусских степях, и в зоне от Урала до Волги получены важнейшие археологические материалы, подтверждающие эту гипотезу, как я постараюсь по­казать ниже.

В-третьих, в эпоху раннего железа у скифов многие элементы культуры восприняли славяне.

5. Блок ошибался, когда писал «Да, скифы мы, да, азиаты мы с раскосыми и жадными глазами»: мы не азиаты, а индоевропейцы, и не потомки арийцев скифов, а другая индоевропейская ветвь — славяне. И сами скифы не были монголоидами с раскосыми глаза­ми, а принадлежали к европеоидному антропологическому типу. Но правда то, что в славянской культуре многое заимствовано у южных соседей: мужской костюм (брюки, кафтан), женский парад­ный головной убор с кокошником, многие орнаменты, а главное, многие мифологические представления. Само слово «Бог» — от иранского «Бхага»; к имени бога восходящего солнца Хорса, упо­мянутого в «Слове о полку Игореве», восходит слово «хорошо». Персонаж Вий у Гоголя — это некогда могучий бог ветра иранс­кий Вайю, ведийский Вата; образы фантастических, часто поли­морфных существ — это и божественная птица Див (от иранско­го «дэв» — «бог», восходящее к индоевропейскому «небо, свет»), и птица Гамаюн с женским ликом, и сгорающая и возрождающаяся птица Рух, приносящая яйцо — прообраз вселенной, и Симург — вещая орлиноголовая птица в иранской мифологии Сэнмурв, царь птиц с крыльями, но с головой и лапами собаки и рыбьей чешуей, олицетворяющий три сферы мироздания, и, вероятно, Полкан — в русской мифологии полуконь-получеловек, имя которого восходит к иранскому Лев, переосмысляемому как герой-победитель. Эти образы сближают изобразительное творчество русских со скифс­ким звериным стилем.

Русские с раннего детства знакомятся с героями персидской литературы: героиня арабских сказок «Тысяча и одна ночь» Ша- херезада носит иранское имя «дочь шаха» — значит, в арабскую антологию вошел и цикл персидского фольклора. Герой Пушкина Руслан — прямой потомок популярной в XVII в. на Руси «Повести о Еруслане Лазаревиче». Исследователи видят здесь переложение цикла сказаний о Рустаме из Шахнаме Фирдоуси.

Кроме того, важность научной постановки проблемы проис­хождения индоиранцев в современной России обусловлена и тем, что в постсоветский период получило широкое распространение глубоко антинаучное представление об арье-славах. Крах Советс­кого Союза, социальное расслоение, кризис советской науки при­вели к идеологическому вакууму, крайне заниженной националь­ной самооценке русских, как показывают социологические опросы. В разных социальных группах идет поиск новых духовных ценнос­тей, распространились ложные псевдонаучные исторические пред­ставления, начиная от новой хронологии Фоменко и кончая тео­рией пассионарности Гумилева. Идеи арийского происхождения славян попали даже на страницы школьных и вузовских учебников и активно пропагандируются средствами массовой информации.

Этому крайне опасному для многонациональной страны потоку противостоит всего несколько серьезных работ. Лучшие из них, на мой взгляд, книга Б.А. Шнирельмана «Интеллектуальные лабирин­ты: очерки идеологии в современной России» (М., 2004), учебное пособие «Очерки истории народов России в древности и раннем Средневековье» В.Я. Петрухина и Д.С. Раевского (М., 1998, 2005). Явную острую потребность общества в популярной, но строго на­учной литературе об индоариях удовлетворяет только превосход­ная книга ГлМ. Бон гарда-Леви на и З.А.. Грантовского *От Скифии до Индии», выдержавшая три издания (М., 1974, 1983, 2001), да от­части небольшая книжка автора «Древнейшие скотоводы от Урала до Тянь-Шаня» (Фрунзе, 1986).

Б этих условиях задача критического рассмотрения научных ги­потез происхождения арийских народов становится особенно ак­туальной в современной России, так как может стать барьером по­пыткам утверждения арийской идентичности русских и связанной с этим националистической пропагандой и ксенофобией.

Каковы были древнейшие судьбы степей Евразии? Важнейшим событием в истории всего Старого Света явился переход от при­сваивающей экономики (собирательство, охота и рыболовство) к производящей экономике (выращивание растений и разведение домашних животных). Великий английский археолог Гордон Чайлд назвал это событие «неолитической революцией». Она соверши­лась в VIII—VI тыс. до н.э. в Малой Азии, где произрастали дикие предки ячменя и пшеницы и водился вид горных баранов, которые были одомашнены. Производящее хозяйство постепенно распро­странилось во всей Передней Азии и Египте, и вскоре были домес- тицированы крупный рогатый скот и свинья. Позже земледелие и скотоводство утвердились на юге Средней Азии, в Индии и Закав­казье, а также на Балканах в зонах цивилизаций второго порядка. При посредстве создателей европейских культур линейно-ленточ- ной керамики, а позже трипольской, эти важнейшие достижения цивилизации появились в Подунавье и Северном Причерноморье.

Дальнейшие судьбы населения Старого Света определялись экологическими условиями регионов. К III тыс. до н.э. сложилось три зоны культур: на юге — Древний Восток, где в условиях ир­ригации удавалось получать максимальный урожай, что явилось предпосылкой формирования там государственных образований. К этой зоне тяготели также Эгейский мир, Балканы и Подунавье, хотя урожайность полей была ниже, но основу экономики состав­ляли все же земледелие и металлургия Эгеи и балканского очага. Из этого региона навыки производящего хозяйства попали в степи Причерноморья. Экологические особенности степи, являющейся огромным естественным пастбищем (Мордкович 1982), обуслови­ли утверждение здесь комплексного земледельческо-скотоводчес- кого хозяйства, в котором главную роль играло скотоводство.

Распространение в степи изобретенных б Передней Азин ко­лесных повозок, запряженных парой волов, позволило скотоводам легко передвигаться по степным просторам, интенсифицировать пастушеское хозяйство.

Третья зона Старого Света — лесная — простиралась к северу от степи. Суровый климат препятствовал развитию здесь произво­дящего хозяйства, и лес оставался зоной охоты, рыболовства и со­бирательства. Это разделение ойкумены на природно-хозяйствен- ные зоны сохранялось вплоть до Средневековья.

К началу III тыс. до н.э. степь Евразии от Дуная до Великой китай­ской стены (карта I) делилась на два региона: к востоку от рек Урап и Эмба была зона, где в основном сохранялась присваивающая не­олитическая экономика, а от Дуная до Волги пастухи были знакомы с земледелием и разводили крупный и мелкий рогатый скот. Важным фактором в культуре степняков было знакомство с лошадью, кото­рую первоначально использовали только в пищу, но постепенно де­лали попытки ее приручения. Табуны диких коней водились в степях, и уже в IV тыс. до н.э. здесь сложился культ этого животного, которо­му впоследствии было суждено сыграть выдающуюся роль в истории всех индоиранских народов (Кузьмина 1977а; Kuzmina 2003).

Археологическая культура (точнее, общность), распространен­ная в III тыс. до н.э., носит название ямной, поскольку захоронения ямников совершены в грунтовых могилах под курганами (Мерперт 1968; 1974; в американской археологии за степными культурами М. Гимбутас (Gimbutas 1956) утвердила совершенно неверное назва­ние «Курганные культуры»).

Важнейшей инновацией ямного времени было появление в сте­пях колесного транспорта: открытых возов или крытых кибиток с цельными деревянными колесами, запряженных парой волов при помощи ярма и дышла (Кузьмина 1974; Kuzmina 1971; Piggott 1969; 1983). Это новшество позволило пастухам расширить территорию пастбищных угодий, передвигаясь за скотом.

Другим важным прогрессивным явлением эпохи было внед­рение медных изделий, поступавших первоначально с западных балканских рудников, а позже также с Кавказа (Черных 1966; 1972; Рындина, Дегтярева 2002).

Ямная культурная общность представляет большое значение для изучения интересующей нас истории индоиранцев, поскольку в создателях этой культуры многие лингвисты и археологи видят или «сех индоевропейцев, и пи только часть их. включая и н доиоак- цев (см, ниже,).

На смену ямной пришли генетически связанная с ней полтав- кинская культура в Волго-Уралье (Качалова 1967; Кузнецов 1989), а также катакомбная, сложившаяся под влиянием Кавказа, возмож­но, нов отит о ров с кой культуры (Гей 2000), В лесной зоне сформи­ровалась абашевская культура, входящая в круг культур шнуро­вой керамики (Кузьмина О. 1992). Эти культуры, как я постараюсь показать ниже, явились основой формирования андроновской и срубной культурных общностей, а которых есть основания видеть древнейших индоариев.

Кузьмина Е.Е.

Из книги «Арии - путь на юг», 2008

 

 

Читайте также: