ГлавнаяМорской архивИсследованияБиблиотека












Логин: Пароль: Регистрация |


Голосование:


Самое читаемое:



» » » Орден Тамплиеров в Палестине. Сражения с мусульманами
Орден Тамплиеров в Палестине. Сражения с мусульманами
  • Автор: Malkin |
  • Дата: 26-07-2015 11:19 |
  • Просмотров: 2920

Мы слышали тесибир; как арабы называют

Свой воинственный клич, когда с громким криком

Они взывают к небесам, словно требуя победы

[44 - We heard the tecbit, so the Arabs callTheir shouts of onset, when with loud appealThey challenge heaven, as if demanding conquest.].

Гуго де Паэн, заложив в Европе основание великого монашеского и военного ордена тамплиеров, которому вскоре суждено было распространить свое влияние в отдаленнейшие уголки христианского мира, возвратился в Палестину во главе доблестного отряда новообращенных рыцарей, родом большей частью из Англии и Франции.

По прибытии в Иерусалим их принял с большими почестями король, церковные иерархи и бароны Латинского королевства, после чего состоялся большой совет, на котором при участии Гуго де Паэна были выработаны различные меры по расширению и защите христианских земель.

Но Гуго де Паэн умер вскоре после возвращения, и ему наследовал (1136) лорд Роберт, прозванный Бургундцем (приемный сын Ансельма, архиепископа Кентерберийского), который после смерти жены вступил в орден тамплиеров [45 - Will. Tyr., lib. XIII, cap. 26; Anselmus, lib. III epistolarum. epist. 43, 63, 66, 67; Duchesne in Hist. Burg., lib. IV, cap. 37.].

Он был смелым и искусным военачальником [46 - Miles eximius et in armis strenuus, nobilis carne et moribus, dominus Robertus cognomine Burgundio Magister militiae Templi. (Рыцарь превосходный, доблестный в битвах, отмеченный наружностью и нравом благородными, сеньор Роберт по прозванию Бургундский, магистр рыцарей Храма.) - Will. Tyr., lib. XV, cap. 6.], но отчаянных усилия его и его воинствующих монахов оказалось недостаточно для того, чтобы спасти гибнущее Латинское королевство.

Яростный религиозный дух и воинственность мусульман был возгорелись вновь с появлением на сцене Занги и его сына Нуреддина, двух самых знаменитых военных предводителей того времени. Последователи Магомета считали, что именно эти двое смогут отомстить за дело пророка и вернуть под светскую и религиозную власть халифа утраченный Иерусалим и все святые места, столь глубоко чтимые мусульманами. Одного из военачальников называли Эмод-эд-дин, «Столп веры», а другого - Нур-эд-дин, «Свет веры», в просторечии Нуреддин. Тамплиеры потерпели поражение от превосходящих сил противника в нескольких битвах; и в одной из них пал доблестный брат Одо де Монфокон [47 - Vir eximius frater militiae Templi Otto de Monte Falconis, omnes de morte sua moerore et gemitu conficiens, occisus est. - Will. Tyr., lib. XV, cap. 6.]. Эмод-эд-дин взял Тензу, Эстарель, Хизам, Хесн-аррук, Хесн-Коллис ит. д., и завершил свою победоносную карьеру завоеванием важного города Эдессы. Нуреддин последовал по стопам отца: он захватил крепости Арлен, Мамула, Басафон, Кафарлата и сокрушил в жестокой схватке молодого Жослена де Куртене, предпринявшего отчаянную попытку вернуть себе Эдессу [48 - Abulfeda, ad ann. Hegir. 534, 539. - Will. Tyr., lib. XVI, cap. 4, 5, 7, 15, 16. Abulpharag (Abulpharadge). Chron. Syr., p. 326, 328. Will. Tyr., lib. XVI, cap. 14.]. Латинское Иерусалимское королевство рушилось, и восточные прелаты в тревоге обратились к папе с просьбой о помощи. Папа в свою очередь призвал Бернара Клервоского, чтобы тот провозгласил второй крестовый поход.

К тому времени (1146) лорда Роберта сменил на посту магистр Эврар де Бар, приор Франции, который созвал генеральный капитул ордена в Париже. На этом собрании присутствовал папа Евгений III, король Франции Людовик VII, а также высокопоставленные клирики, светские правители и представители аристократических семейств со всех концов христианского мира. Так был организован второй крестовый поход, и тамплиеры, с согласия папы, сделали алый крест (символ мученичества) отличительным знаком ордена, который следовало носить на одежде и плаще с левой стороны груди возле сердца; поэтому впоследствии они стали известны под именем Красных братьев и Рыцарей красного креста [49 - Odo de Diogilo, p. 33. - Will. Tyr., lib.

XII,   cap. 7; Jac. de Vitr., cap. 65; Paul. Aemil., p. 254; Dugdale Monast. Angl., vol. VII, p.

814.].

Одновременно тамплиерам были поднесены различные дары, чтобы они использовали их для защиты Святой земли. Бернар Балиол, во имя любви к Господу и во спасение своей души, пожаловал им свое поместье Уэдли в*censored*τφopдшиpe, которое впоследствии стало частью владений Темпл-Диннсли. Как указано в документе, сам акт дарения был совершен во время капитула, собравшегося на пасху в Париже, в присутствии папы, короля Франции, нескольких архиепископов и ста тридцати тамплиеров, облаченных в белые плащи [50 - In nomine sanctae et individuae Trinitatis omnibus dominis et amicis suis, et Sanctae Dei ecclesiae filiis, Bernardus de Baliolo Salutem. Volo notum fieri omnibus tam futuris quam praesentibus, quod pro dilectione Dei et pro salute animae meae, antecessorumque meorum fratribus militibus de Templo Salomonis dedi et concessi Wedelee etc. ... Hoc donum in capitulo, quod in Octavis Paschae Parisiis fuit feci, domino apostolico Eugenio praesente, et ipso rege Franciae et archiepiscopo Seuver, et Bardell et Rothomagi, et Frascumme, et fratribus militibus Templi alba chlamide indutis cxxx praesentibus. (Во имя святой и единой Троицы, господину и другу, сыну Церкви Господней, Бернарду де Балиолю - приветствие. Довожу до общего сведения, ныне и в будущем, что из любви к Господу и ради спасенья своей души и душ моих предков, я передал Уэдли и др. братьям-рыцарям Храма Соломонова. При этом дарении в капитуле, собравшемся в Париже на восьмой день Пасхи, присутствовали папа Евгений, и король Франции, и архиепископ Севера, и Барделя, и Ротомажа, и 130 братьев-тамплиеров в белых одеяниях). - Reg. Cart. S. Joh. Jerus. in Bib. Cotton. Nero E.B. № XX. fo. 118.]. Незадолго до этого герцоги Бретани и Лоррена и графы Брабанта и Фуркалькьера также пожаловали ордену различные земли и поместья; во всех частях Европы богатство и мощь тамплиеров продолжали неуклонно расти [51 - Gallia Christiana nova, tom. I, col. 486.].

Брат Эврар де Бар, вновьизбранный магистр тамплиеров, собрав вместе всех рыцарей из западных провинций, под знаменами французского короля Людовика отправился с крестоносцами в Палестину.

Во время перехода через Малую Азию тылы христианской армии защищали тамплиеры, во всех делах проявлявшие себя с самой лучшей стороны. Одо из Дея, капеллан короля Людовика и его постоянный спутник в этом походе, сообщает нам, что королю нравились умеренность и простота тамплиеров и он охотно подражал им; Людовик восхвалял их сплоченность и бескорыстие братьев; восхищался тем, как они заботятся о своем вооружении: он считал, что они должны служить образцом для остальной армии, и на военном совете был оглашен приказ всем воинам и командирам примкнуть к братству тамплиеров и подчиняться их приказаниям [52 - Odo de Diogilo de Ludov. VII profectione in Orientem, p. 67.].

Германский император Конрад вслед за Людовиком отправился на Восток во главе мощной армии. Его войско на севере Азии было разбито неверными; он бежал в Константинополь и оттуда на торговом судне отплыл в Иерусалим всего с несколькими спутниками. Он был тепло принят тамплиерами и жил в Храме [53 - Rex per aliquot dies in Palatio Templariorum, ubi olim Regia Domus, quae et Templum Salomonis constructa fuit manens, et sancta ubique loca peragrans, per Samariam ad Galilaeam Ptolemaidam rediit. Convenerantenim cum rege militibusque Templi, circa proximum Julium, in Syriam ad expugnationem Damasci exercitum ducere. (Король, проведя несколько дней в резиденции тамплиеров, в том месте, где некогда был построен Дом Господа, иначе, Храм Соломонов, и полностью эту святыню осмотрев, вернулся через Птолемиады Галилейские в Самарию. Ибо собирались король и рыцари Храма в июне отправиться в военных поход в Сирию на завоевание Дамаска). - Otto Frising., cap. 58.]. Вскоре после этого в Иерусалим прибыл король Людовик в сопровождении нового магистра ордена, Эврара де Бара; и тамплиеры впервые развернули на поле битвы знамя с алым крестом. Это было белое знамя, сделанное из шерстяной ткани, а в центре его помещался алый крест, знак, пожалованный папой Евгением. Два монарха, Людовик и Конрад, при поддержке тамплиеров выиграли сражение и начали осаду Дамаска, «царицы Сирии». Этот великолепный город оборонял Нуреддин, «Свет религии», и его брат Саиф-эд-дин, «Меч веры».

Заслуги тамплиеров с благодарностью перечислены в нижеследующем письме, посланном королем Людовиком его министру и наместнику, знаменитому Сугеру, аббату Сен-Дени.

Людовик, Божьей милостью король Франции и Аквитании, - своему возлюбленному и вернейшему другу Сугеру, достопочтеннейшему аббату Сен-Дени, - здоровья и наилучшие пожелания.

.Я не могу представить себе, как бы мы выжили хоть мгновение в этих местах без их (тамплиеров) поддержки и помощи, которой они не оставляли меня с того первого дня, когда я ступил на эту землю, и до сего часа, когда я отправляю это письмо, помощи, предоставлявшейся умело и великодушно. Я поэтому искренне прошу тебя, братья храмовники ранее снискавшие благословение Божие, ныне нашли радость и опору в нашей любви и милости.

Я должен сообщить тебе, что они ссудили мне большую сумму денег, которую надо вернуть им незамедлительно, дабы орден их понес убытки и во исполнение моего слова [54 - Ludovici regis ad abbatem Sugerium epist. 58. - Duchesne hist. franc. scrip., tom. IV, p. 512, см. также epist. 59 ibid.].

Среди английской знати, участвовавшей во втором крестовом походе, были двое прославленных воинов, Роджер де Моубрей и Уильям де Варренн [55 - Simeonis Dunelmensis hist. ad ann. 1148, apud X script.]. Роджер де Моубрей один из самых могущественных и воинственных английских баронов, участвовал в знаменитой битве штандартов. Он отправился с королем Людовиком в Палестину; сражался под стягами тамплиеров против неверных и, восхищенный благочестием и смелостью воинов ордена, даровал им по возвращении в Англию много ценных земель и поместий. В их число входили маноры Килби и Уитли, земли на острове Аксхольм, городок Балшалл в графстве Уорвик и различные владения в Йоркшире; столь богатыми были эти дары, что тамплиеры пожаловали английскому барону и его наследникам особую привилегию: когда указанный Роджер или его наследники встретят любого члена ордена, подвергнутого публичному наказанию в соответствии с уставом и обычаями тамплиеров, они имеют право освободить такого рыцаря от наказания, без вмешательства и возражений со стороны любого другого члена ордена [56 - Dugdale Baronage, tom. I, p. 122; Dugd. Monast. Angl., vol. VII, p. 836.].

Примерно в то же время Стефан, король Англии, во спасение своей души и души своей супруги королевы Матильды, и своего деда, короля Генриха и Эсташа, своего сына, и всех остальных своих детей, пожаловал Господу и пречистой деве Марии и братству рыцарей Храма Соломона в Иерусалиме весь манор Крессиндж, с правом распределять приходы церкви того же манора, а также маноры Игл и Уитам [57 - Ex regist. Hosp. S. Joh. Jerusalem in Angli in Bib. Cotton. Fol. 289, a-b.; Dugd. Monast. Angl., ed. 1830, vol. VII, p. 820.]. Королева Матильда же во спасение душ графа Эсташа, своего отца, Стефана, короля Англии, своего мужа, и остальных своих детей, даровала «братству Храма в Иерусалиме» манор Ковел, или Коули, в Оксфордшире, две мельницы в том же графстве, пастбища в Шотоверском лесу и церковь в Рутланде [58 - Ex. cod. vet. MS. penes Anton Wood, Oxon., fol. 14a., ibid. p. 843.]. Ральф де Гастингс и Уильям де Гастингс также пожертвовали тамплиерам, в тот же период (1152) земли в окрестностях*censored*cra и Уиксхема в Йоркшире, где впоследствии возник TeMon-*censored*CT. Уильям Эшби пожаловал им земли, на которых позднее были воздвигнуты обитель и церковь Темпл-Бруер [59 - Liber Johannis Stillingflete, MS. in officio armorum (L. 17) fol. 141a, Harleian M.S. № 4937.], и орден продолжал богатеть и становился все более влиятельной силой в Англии и повсюду в Европе, благодаря щедрым пожертвованиям благочестивых христиан.

После трагического поражения второго крестового похода [60 - Жоффруа Клервоский утверждает, однако, что второй крестовый поход едва ли можно назвать «неудачным», ибо, хотя его участники и не помогли Святой земле, он позволил многим людям вознестись на небо, став мучениками.] Эврар де Бар, магистр ордена тамплиеров, вернулся в Париж вместе со своим другом и покровителем Людовиком, королем Франции, и тамплиерам, лишившимся своего предводителя, пришлось лишь собственными силами сдерживать победоносное наступление фанатичных мусульман. Их отчаянное положение обрисовано в печальном письме казначея ордена, направленном магистру Эврару де Бару, когда он пребывал при дворе французского короля.

С тех пор как мы лишены твоего любезного присутствия, мы имели несчастье потерять в бою правителя Антиохийского [61 - Его голова и правая рука были отрублены Нуреддином и посланы халифу в Багдад - Abulpharag. Chron. Syr., p. 336.] и всех его баронов. За этой катастрофой последовала другая. Неверные наводнили территорию Антиохии; они все смели на своем пути и оставили гарнизоны в нескольких крепостях. Получив вести об этой беде, братья взялись за оружие и вместе с королем Иерусалимским поспешили на помощь разоренной провинции. Мы смогли снарядить в этот поход лишь сто двадцать рыцарей и тысячу оруженосцев и наемников, и для их вооружения мы потратили семь тысяч крон в Акре и тысячу - в Иерусалиме. Твоей милости известны условия, на которых мы согласились на твой отъезд, и наша крайняя нужда в деньгах, всадниках и пехоте. Мы очень просим тебя присоединиться к нам как можно скорее, со всей необходимой помощью для Восточной церкви, нашей общей матери.

.Едва мы прибыли в окрестности Антиохии, как оказались зажаты между турками и войском султана Алеппо (Нуреддина), и они окружили нас вблизи города, а сами тем временем разоряли наши виноградники и поля. Преисполнившись печали по поводу того горестного состояния, в котором мы оказались, мы заклинаем тебя бросить все и приехать без промедления. Никогда твое присутствие не требовалось более твоим братьям - никогда твое возвращение не было столь угодно Богу. Большинство тех, кого мы отправили на помощь в Антиохию, мертвы.

Мы умоляем тебя взять с собой из-за моря всех наших рыцарей и слуг, способных носить оружие. Быть может, увы, при всем твоем усердии ты не найдешь никого из нас в живых. Все же поспеши, как только возможно, не забудь о нуждах нашего братства: они таковы, что язык не в силах выразить их. Также крайне важно сообщить папе, королю Франции и всем правителям и прелатам Европы об угрозе опустошения Святой земли, чтобы они пришли на помощь к нам лично или предоставили необходимые средства. Какие бы ни возникли препятствия к твоему возвращению, мы взываем к твоему рвению в попытках преодолеть их, ибо настало время исполнить наши обеты принести себя в жертву ради ордена и ради защиты восточной церкви и Гроба Господня.

Вас, дорогие наши братья в Европе, кого общее призвание и обеты должны заставить отозваться на наши несчастья, мы молим присоединиться к нашему предводителю: вступите под его стяги, не колеблясь продавайте все; придите к нам на помощь; в ваших руках наши свобода и жизнь! [62 - Spicilegii Dacheriani, tom. II, p. 511; Will. Tyr., lib. XVII,

cap. 9.]

Получив это письмо, магистр ордена, вместо того чтобы отправиться в Палестину, сложил с себя полномочия и удалился в монастырь Клерво, где посвятил остаток дней самому строгому покаянию и умерщвлению плоти.

Его место занял (1151) Бернар де Тремле, дворянин из прославленной бургундской династии, смелый и опытный воин [63 - Will. Tyr., lib. XVII, cap. 21. L’art de vftrifier les dates, p. 340. Nobiliaire de Franche-Comptft, par Dunod, p. 140.].

Неверные совершали постоянные набеги на христианские территории, и вскоре после того, как Бернар де Тремле стал магистром, они пересекли Иордан и подступили к самому Иерусалиму. Их желтые и зеленые знамена развевались на вершине Масличной горы, и грозные звуки их литавр и труб были слышны в пределах священного города. Мусульмане стали лагерем на горе напротив Храма и с удовлетворением созерцали издали Бейт-Алла, или Храм Господень, свой священный молитвенный дом. Но их ночная атака была отброшена; войско мусульман понесло огромные потери и противники преследовали их всю дорогу до Иордана; пять тысяч неверных остались мертвыми на равнине [64 - Will. Tyr., lib. XVII, cap. 20, ad ann. 1152.].

Вскоре после этих событий тамплиеры потеряли своего главного покровителя, Бернара Клервоского, который умер 20 апреля 1153 г., на шестьдесят третьем году жизни. На смертном одре он написал три письма в поддержку ордена. Первое, адресованное патриарху Антиохийскому, содержало призыв защищать и ободрять тамплиеров с уверением, что это угодно и Богу и людям. Второе было направлено Мелисинде, королеве Иерусалима, с просьбой явить благосклонность к членам ордена. А в третьем, обращенном к брату Андре де Монбару, рыцарю ордена тамплиеров, святой Бернар шлет теплые приветствия магистру и братству, чьим молитвам он препоручает себя [65 - S. Bernardi epistolae, 288, 289, 392, ed. Mabillon.]

В том же году, при осаде Аскалона, магистр и его рыцари попытались сами и без чьей- либо помощи взять крепость штурмом. На закате дня они ринулись в пролом, сделанный в стене, и пробились в центр города. Там они были окружены неверными и побеждены, и, по свидетельству очевидца, ни один тамплиер не спасся: они погибли все до последнего человека, и мертвые тела магистра и его злосчастных рыцарей торжествующие враги сбросили со стен [66 - Anselmi Gemblacensis Chron., ad ann. 1153; Will. Tyr., lib. XVII, cap. 27.].

Место де Тремле занял (1154) брат Бертран де Бланфор, рыцарь из аристократического рода герцогства Гиень, которого Гийом Тирский называет человеком благочестивым и богобоязненным.

Тамплиеры по-прежнему оказывались в авангарде каждой стычки с мусульманами, и авторы-монахи с восторгом называют число неверных, которых они отправили в преисподнюю. Но столько же братьев в то же время, должно быть, отправились на небеса, ибо потери среди членов ордена были ужасающими. Во вторник, 19 июня 1156 г., сопровождая короля Иерусалима Балдуина, они попали в засаду около Тверии; триста братьев пали на поле битвы, а восемьдесят семь попали в руки врага, среди них сам магистр Бертран де Бланфор и брат Одо, маршал королевства [67 - Captus est inter caeteros ibi Bertrandus de Blanquefort, Magister Militiae Templi, vir religiosus ac timens Deum. - Will. Tyr., lib. XVIII, cap. 14. Registr. epist. apud Martene vet. script., tom. II, col. 647.]. Вскоре после этого тридцать рыцарей тамплиеров обратили в бегство, убили и захватили в плен двести неверных [68 - Milites Templi circa triginta, ducentos Paganorum euntes ad nuphas verterent in fugam, et divino praesidio comitante, omnes partim ceperunt, partim gladio trucidarunt. - Registr. epist. ut sup., col. 647.]. Также атаковав ночью лагерь Нуреддина, они вынудили знаменитого полководца бежать с поля битвы, безоружным и полуодетым. В этой последней вылазке особенно отличились англичанин Роберт Мансел и Жильбер де Ласи, прецептор орденской общины в Триполи [69 - Will. Tyr., lib. XIX, cap. 8.]. Заслуги тамплиеров стали широко известны в Европе, и папа в письме архиепископу Реймскому, своему легату во Франции, называет их «новыми Маккавеями, прославленными и наиболее храбрыми служителями Господними». «Помощь, - пишет папа, - которую эти благочестивые воины оказывают всему христианскому миру, их усердие и смелость и неустанные усилия по защите от злобы и козней презренных язычников тех святых мест, что были озарены телесным присутствием Спасителя нашего, без сомнения, стали известны повсюду, и не только соседним с нами народам, но живущим в самых отдаленных уголках земли». Римский понтифик повелевает архиепископу всеми силами помогать тамплиерам, обеспечивая их и людьми, и лошадьми и призывать к тому же всех своих викарных епископов [70 - Epist. XVI. S. Remensi archiepiscopo et ejus suffraganeis pro ecclesia Jerosolymitana et militibus Templi, apud Martene vet. script., tom. II, col. 647.].

Яростному рвению и воинствующему духу тамплиеров противостояли - на равных, если не с превосходством - свирепый фанатизм и религиозный жар последователей Магомета. «Нуреддин сражался, - пишет его восточный биограф, - как скромный из воинов, восклицая: „Увы! Уже давно взыскую я мученичества, но не могу достичь его“». Имам Котеб-эд-дин, услышав однажды эти его слова, сказал: «Во имя Аллаха, не подвергай свою жизнь опасности, не оставляй ислам и мусульман. Твоим искусством они еще держатся, но если (да избавит Господь нас от этого) ты погибнешь, нам придет конец». «Ах, Котеб-эд-дин, - сказал великий полководец, - что ты говоришь, кто может спасти ислам и нашу страну, кроме Аллаха великого?» «Неужели, - спросил он в другой раз, - если мы охраняем наших коней от разбойников и грабителей, мы не должны защищать свою религию?» [71 - Keightley’s Crusaders.]

Подобно тамплиерам, Нуреддин сражался и духовным, и телесным оружием. Он сопротивлялся миру и его соблазнам силой поста и молитвы, а также ежедневным соблюдением моральных предписаний и религиозных обязанностей, указанных Кораном. Он сражался мечом против врагов ислама и до последнего часа своей жизни направлял все свои силы на вдохновенную и фанатическую борьбу за возвращение Иерусалима [72 - Достоинства Нуреддина воспеты арабским историком Бен-Шхуна, в его «Раудат Альмендадир», Аззеддином Ибн аль-Атером, Хондемиром и в сочинении, озаглавленном «Цветы двух садов», Омаддеддина Катеба. См. также: Will. Tyr., lib. XX, cap. 33.].

Сходство между религиозным фанатизмом тамплиеров и мусульман поистине весьма примечательно. В мусульманском лагере, как нам сообщают арабские авторы, строго запрещались всякие легкомысленные беседы; тщательно исполнялись все религиозные обряды, перерывы между битвами были заполнены молитвами, размышлениями и изучением Корана.

Тамплиеры называли себя «мстителями Иисуса Христа» и «орудием Господним для наказания неверных», и папа и отцы церкви провозгласили, что рыцарям Храма особо препоручается «смести с лица земли всех неверующих», и пообещали им блаженство рая как достойное славное воздаяние за все опасности и тяготы, испытанные при исполнении задачи [73 - Regula, cap. XLVIII.].

В сражении за Христа, - провозглашал св. Бернар, обращаясь к тамплиерам, - достигается царство Христово. Идите же вперед, о воины, без малейшего сомнения, и укрепившись духом повергните врагов Креста Христова, и будьте твердо уверены, что ни в жизни, ни в смерти не утратите вы любви Господней, которая в Иисусе Христе, повторяйте себе при каждой опасности: живем мы или умираем, мы принадлежим Богу. С какою славой победители возвращаются из битвы, как счастливы мученики умереть в бою! Радуйся, храбрый защитник, если ты живешь и сражаешься во Христе, но еще больше радуйся и будь прославлен, если ты умрешь и будешь принят Господом. Если блаженны те, кто умирает во Христе, сколь блаженнее те, кто умирает за Христа!.. Драгоценна в глазах Бога будет смерть его святого воинства.

Меч, - заявлял пророк Магомет, - это ключ от рая и от ада; капля крови, пролитая во имя Всевышнего, ночь, проведенная на войне, ценнее, чем два месяца поста и молитвы. Кто бы ни пал в битве, грехи его прощены ему в Судный день. Раны его будут сверкать, как киноварь, и благоухать, как мускус, а потерянную руку или ногу заменят крылья ангелов и херувимов.

Вот что пишет знаменитый халиф Абу-Бекр, последователь Магомета, арабским племенам:

Во имя Аллаха милостивого, милосердного, всем правоверным. Извещаю вас, что я собираюсь послать правоверных в Сирию, дабы вырвать ее из рук неверных, и я желаю, чтобы вы знали, что сражение за веру - это служение Всевышнему.

Помните, - сказал тот же последователь пророка и повелитель правоверных воинам, которые собрались по его приказу, - что вы всегда находитесь в присутствии Аллаха, на грани смерти, в ожидании суда и в надежде на рай. Когда вы сражаетесь в битвах Аллаха, ведите себя как мужчины и не отступайте.

Доблесть и воинское рвение тамплиеров на поле битвы так описаны Бернаром Клервоским:

Когда сражение началось, тогда, наконец, они отбросили свою давешнюю кротость и смирение, восклицая: «Или я не ненавижу тех, Господи, кого ненавидишь Ты, и разве я не оскорблен теми, кто восстал против Тебя?» Они бросились на врагов и разметали их как стадо овец, нимало не устрашась, хоть и их было немного, свирепого варварства или численного превосходства своих противников. Воистину, они научились, что следует полагаться не на свою силу, а на победу с помощью Господа Бога Саваофа, по воле которого, как они веруют, «легко и многим попасть в руки немногих» [74 - 1 Мак. 3:18. - Прим. ред.], ибо победа в битве зависит не от численности войска, а от силы, данной свыше, в чем они весьма часто имели возможность убедиться, когда один рыцарь обращал в бегство тысячу, а двое - десять тысяч. Кроме того, удивительным и замечательным образом они могут быть кроткими, как агнцы, и свирепыми, как львы, так что я постоянно пребывал в сомнении, как мне лучше называть их, монахами ли или воинами, пока наконец, что наиболее подобает, не стал называть их и тем, и другим именем.

Позже кардинал де Витри, епископ Акры, часто сопровождавший тамплиеров в их военных предприятиях, так описывал религиозное и военное рвение членов ордена:

Когда призывают их к оружию, они никогда не спрашивают о численности врагов, но лишь о том, где те находятся. Львы они в битве, кроткие агнцы в монастыре; свирепые воины на поле брани, отшельники и монахи в обители; к врагам Христовым они беспощадны, но с христианами добры и почтительны. Они несут перед собой, - говорит он, - в битву стяг, белый с черным, который они зовут «Бо-сеант», что означает на галльском языке «хорошо подобающее», ибо они добры и благожелательны к друзьям Христовым, но черны и страшны для врагов Его [75 - Vexillum bipartitum ex Albo et Nigro quod nominant Beau-seant id est Gallica lingua Bien-seant; eo quod Christi amicis candidi sunt et benigni, inimicis vero terribiles atque nigri. - Jac. de Vitr. apud Gesta Dei, cap. 65. Это идея совершенно восточная, черное и белое всегда толковались арабами символически, в том смысле, который описан выше. Их обычное приветствие: «Да будет твой день белым!», т. е. «будь счастлив».].

Среди множества примеров фанатизма мусульманских воинов есть и такой, взятый из рассказа Абу Абдуллы Альвакиди, кади Багдада. «Мне кажется, - сказал храбрый сарацинский воин в пылу битвы против христиан под стенами Эмесы, - я вижу черноглазых дев, глядящих на меня, одна из которых такова, что, появись она в этом мире, все бы умерли от любви к ней; и я видел в руке ее платок из зеленого шелка и кубок из драгоценного камня, и она манит меня, и зовет: „Приди же, ибо я люблю тебя“». С этими словами он бросился на неверных, сея страх, где бы он ни появлялся, пока наконец не был сражен копьем. И сказал умирающий арабский воин, обняв в последний раз свою сестру и мать: «Непреходящие удовольствия этого мира побудили меня отдать свою жизнь во имя веры; я ищу благоволения Всевышнего и Пророка его, и слышал я от одного из спутников пророка, что души мучеников будут помещены в тела зеленых птиц, которые вкушают плоды и пьют из райского источника. Прощайте; мы встретимся снова среди садов и фонтанов, которые Аллах уготовил избранным» [76 - Alwakidi Arab. Hist., перевод Ockley. Hist. Saracen. Это сообщение относится к периоду, предшествующему крестовым походам, но тот же воинствующий религиозный пыл воодушевлял мусульман и во время священной войны за отвоевание Иерусалима.].

Магистр тамплиеров, брат Бертран де Бланфор, был освобожден из плена по требованию Мануила Комнина, византийского императора [77 - Cinnamus, lib. IV, № 22.]. После освобождения он отправил несколько писем Людовику VII, королю Франции, в которых обрисовал состояние дел и перспективы развития событий в Святой земле, растущее могущество и дерзость неверных, ущерб, причиненный страшным землетрясением, которое стерло с лица земли множество замков, уничтожило стены и оборонительные укрепления нескольких городов и многих жителей оставило без крова над головой. «Гонители церкви, - заявляет он, - спешат воспользоваться нашими бедами; они собираются со всех концов земли и выступают все как один человек против святилища Господня» [78 - Gesta Dei, inter regum et principium epistolas, tom. I, p. 1173, 6, 7. Hist.

Franc. Script., tom. IV, p. 692, 693.].

В период, когда магистром был Бертран де Бланфор, Жоффруа, рыцарь-тамплиер, и Гуго из Кесарии отправились с посольством в Египет и встретились с халифом. Их провели в палаты Фатимидов через множество сумрачных коридоров и залитых светом галерей, под

щебет птиц и журчание фонтанов; к этому прибавилось зрелище дорогой мебели и редких животных; длинный ряд дверей охраняли чернокожие стражники и дворцовые евнухи. «Святая святых» парадных покоев была отгорожена занавесью, и визирь, сопровождавший послов, снял перед ней свою саблю и трижды простерся ниц; тогда занавесь сдвинулась, и послы увидели Предводителя Правоверных [79 - Hist. de Saladin, par M. Marin, tom. I, p. 120, 1. Gibbon, cap. 59.].

Брат Бертран де Бланфор в своих письмах королю Франции сообщает о военных операциях, проведенных тамплиерами в Египте, и о захвате крупного города Бельбейса, бывшего Пелусия [80 - Gesta Dei, tom. I, epist. XIV, p. 1178, 9.]. Пока магистр и большая часть братства находились в походе, султан Нуреддин вторгся в Палестину; он разбил наголову братьев-оруженосцев и туркополье, или легкую кавалерию ордена, которые остались защищать страну, и шестьдесят рыцарей, командовавших ими, пали на поле битвы [81 - De fratribus nostris ceciderunt LX, milites fortissimi, praeter fratres clientes et Turcopulos, nec nisi septem tantum evasere periculum. - Epist. Gauf Fulcherii procuratoris Templi Ludovico regi Francorum. Gesta Dei, tom. I, p. 1182, 3, 4.].

Ревностное служение тамплиеров Господу по-прежнему вызвало восхищение как на западе, так и на востоке. Папа Александр III в своих письмах характеризует тамплиеров как стойких приверженцев Иисуса Христа, которые ведут священную войну и каждодневно жертвуют жизнями за своих братьев. «Мы умоляем и убеждаем вас, о возлюбленные братья, - пишет он, обращаясь к архиепископам и епископам, - чтобы из любви к Господу и почтения к святому Петру и нам самим, и во имя спасения ваших собственных душ вы оказывали им помощь и поддержку, и воздавали почести, и охраняли все их права полностью и в неприкосновенности, и предлагали им свое покровительство и защиту» [82 - Registr. epist. apud Martene, vet. script., tom. II, col. 846, 847, 883.].

Амальрик, король Иерусалима, преемник Балдуина III, в письме «своему дорогому другу и отцу», Людовику VII, королю Франции, просит поддержки этого монарха от имени всех добрых христиан Святой земли; «но прежде всего, - говорит он, - мы искренне просим Ваше Величество: да не иссякнут ваше благоволение и внимание к братьям-тамплиерам, которые постоянно отдают свои жизни за Господа и веру. Благодаря им мы делаем хотя бы то немногое, что в наших силах, ибо к ним, вторым после Бога, обращены упования всех тех в восточных землях, кто следует по пути праведности.» [83

-   «. praecipue pro fratribus Templi, vestram exoramus Majestatem. qui quotidie moriuntur pro Domino et servitio, et per quos possumus, si quid possumus. In illis enim tota summa post Deum consistit omnium eorum, qui sano fiunt consilio in partibus orientis.». Gesta Dei, tom. I, epist. XXI, p. 1181.]

Магистру Бертрану де Бланфору наследовал (1167) Филипп де Наплу, первый магистр ордена, который родился в Палестине. Он был командующим крепостями Крак и Монреаль в Арабской Петрее и вступил в орден тамплиеров после смерти жены [84 - Dominus fuit Arabiae secundae, quae est Petracensis, qui locus hodie Crach dicitur et Syriae Sobal. factus est Magister Militiae Templi. - Will. Tyr., lib. XXII, cap. 5.].

Теперь нам следует прервать наше повествование, чтобы рассказать об основании другого военно-монашеского ордена, который с некоторого момента взял на себя ведущую роль в защите Латинского королевства.

В XI веке, когда поток паломников, посещавших Иерусалим, во много раз увеличился, несколько итальянских купцов из Амальфи, которые вели выгодную торговлю с Палестиной, купили у халифа кусок земли в христианском квартале Иерусалима, возле храма Вознесения, и построили два странноприимных дома, один для пилигримов- мужчин, а другой - для женщин. Небольшая группа благочестивых и милосердных христиан, в большинстве своем выходцы из Европы, приняла на себя заботы о больных и увечных странниках. Были построены две часовни. Одна, принадлежащая к женской обители, была посвящена Марии Магдалине, а вторая - Иоанну, канонизированному патриарху Александрийскому, прославившемуся своими благотворительными делами. Благочестивые и добросердечные люди, ходившие за больными паломниками, одевавшие раздетых и кормившие голодных, получили прозвание «госпитальеры святого Иоанна».

После захвата крестоносцами Иерусалима эти люди, разумеется, пользовались большим почетом и уважением у своих единомышленников-христиан с запада; многие воины Христовы, пораженные их ревностным благочестием, пожелали принять участие в их добрых делах, и госпитальеры, одушевленные религиозным энтузиазмом тех дней, решили отречься от мира и посвятить остаток жизни молитвам и заботам о больных. Они приняли обычные монашеские обеты послушания, целомудрия и бедности и избрали в качестве своего особого одеяния черный плащ с белым крестом на груди. Различные земли и собственность и в Палестине, и в Европе были дарованы им рыцарями и правителями, участвовавшими в крестовых походах, и орден госпитальеров св. Иоанна быстро набирал силу [85 - Will. Tyr., lib. XVIII, cap. 4, 5.].

В это время некий Герард, родом из Прованса, стал главой ордена и носил титул «Защитник Бедных». Его сменил на этом посту (1118) Раймон Дюпюи, рыцарь из Дофинэ, который составил свод правил и предписаний для своих братьев. В этих предписаниях мы не найдем и следа того воинственного духа, который впоследствии одушевлял орден госпитальеров св. Иоанна. Аббат де Верто, быть может, желая оказать услугу Мальтийскому ордену, пишет о том, как госпитальеры в 1119 г. взялись за оружие и храбро сражались под предводительством Раймона Дюпюи в битве христиан с Дол-де- Кувином, султаном Дамаска; но ни один из историков того времени ни словом не упоминает об участии госпитальеров в этом предприятии. Де Верто ничем не подтверждает свое заявление, и оно кажется чистым вымыслом.

Первое достоверное свидетельство о намерении госпитальеров вмешаться в дела войны содержится в булле папы Иннокентия II, датируемой 1130 г. Эта булла адресована архиепископам, епископам и всем клирикам; в ней сообщается, что госпитальеры наняли за свои деньги отряд всадников и пехотинцев для защиты паломников на пути к святым местам и обратно; папа отмечает, что доходы госпитальеров недостаточны для выполнения этого святого дела, и он призывает архиепископов, епископов и клириков помочь ордену в его нуждах [86 - Fratres ejusdem domus non formidantes pro fratribus suis animas ponere; cum servientibus et equitaturis ad hoc officium specialiter deputatis et propriis sumptibus retentis, tam in eundo, quam redcundo ab incursibus Paganorum defensant. - De Vertot. Hist. des Chev. de Malte, liv. I, preuve 9.]. Госпитальеры, следовательно, в это время решили, что в их задачи входит не только заботиться о паломниках, но и защищать их.

После того как в 1168 г. Жильбер д’Ассали стал главой госпитальеров - этого человека де Верто описывает как «мужа стойкого и решительного, с особым складом души» - члены ордена прониклись воинским духом, и эти настроения быстро вытеснили на второй план благочестивое и милосердное рвение в уходе за бедными и больными. Жильбер д’Ассали был другом и доверенным лицом Амальрика, короля Иерусалима, и замышлял вместе с ним коварное вторжение в Египет в нарушение перемирия. Когда этот план обсудили с магистром тамплиеров, он резко отказался участвовать в подобной затее или

разрешить кому-нибудь из членов ордена присоединиться к войску короля; «Ибо тамплиерам показалось плохим делом, - пишет Гийом Тирский, - начать войну без причины, в нарушение договоров, пойдя против чести и совести, с дружественным народом, который ведет себя честно по отношению к нам и полагается на нашу честность» [87 - Will. Tyr., lib. XX, cap. 5.]. Жильбер д’Ассали решил предоставить королю силами своего ордена ту помощь, в которой тамплиеры ему отказали; и стал склонять госпитальеров к тому, чтобы преобразовать весь орден в воинское братство, по примеру тамплиеров [88 - Praedicti enim Hospitalis fratres ad imitationem fratrum militiae Templi, armis materialibus utentes, milites cum servientibus in suo collegio receperunt. (В действительности, вышеупомянутые братья-госпитальеры в подражание братьям-рыцарям тамплиерам, пользуются оружием материальным и принимают рыцарей и служителей в свое сообщество.) - Jac. de Vitr., cap. 65.], и принять участие в походе в Египет. Чтобы это предложение выглядело более заманчиво, Жильберу д’Ассали было поручено пообещать своим соратникам от имени короля в вечное владение богатый город Бельбейс, бывший Пелусием [89 - Will. Tyr., lib. XX, cap. 5.].

По сообщению де Верто, старшие госпитальеры питали сильнейшее отвращение к военным затеям своего предводителя: «Они утверждали, - пишет он, - что их сообщество

-    религиозный орден, а церковь никогда не берет в руки оружия для завоевания» [90 - Вооружение госпитальеров полностью противоречило изначальным целям их ордена.

Папа Анастасий в булле от 1154 г. утверждает: «Они обязаны предоставлять по-прежнему питание и поддержку паломникам и бедным, но им не следует никоим образом под видом этого о других их нуждах заботиться». - De Vertot, liv. I, preuve 13.]; но младшие, более пылкие братья, горя желанием сменить однообразную монастырскую жизнь на приключения и воинские подвиги, приняли предложение с восторгом, и большая часть капитула поддержала планы главы ордена. Они уполномочили его одолжить денег у флорентийских и генуэзских купцов, набрать наемников за счет ордена и преобразовать братство госпитальеров в воинское сообщество.

Жильбер д’Ассали с воодушевлением взялся за исполнение этих замыслов; он писал письма королю Франции, прося помощи и поддержки [91 - Gesta Dei, tom. I, p. 1177.], и занял деньги у византийского императора. «Ассали, - сообщает де Верто, - на эти деньги нанял огромное войско за счет ордена; и поскольку над умом его полностью довлели радужные и иллюзорные надежды на завоевание, он собрал благодаря своей беспримерной щедрости великое множество добровольцев, которые, как и он, уже владели в воображении всеми богатствами Египта».

В первый год после того, как магистром стал Филипп де Наплу (1168), король Иерусалима и госпитальеры отправились в свой печально известный поход. Они захватили египтян врасплох; город Бельбейс был взят штурмом, а беззащитные горожане зверски умерщвлены; «они не жалели, - пишет де Верто, - ни стариков, ни женщин, ни младенцев в утробе». Опустошенный город перешел во владение братства госпитальеров св. Иоанна. Но они владели им лишь очень короткое время; за безнравственность, жестокость и несправедливость христиан вскоре постигло достойное наказание. Король Иерусалима поспешно оставил Бельбейс и отступил обратно в Палестину; госпитальеры, спасаясь от неверных, в печали и разочаровании бежали в Иерусалим. Там они выместили свою досаду и негодование на несчастном Жильбере д’Ассали, их предводителе, который вверг орден в долги на сумму до 100 000 золотых; они вынудили его отказаться от власти, и несчастный глава госпитальеров бежал из Палестины в Англию и утонул в Ла-Манше

[92 - Will. Tyr., lib. XX, cap. 5. Hoveden in Hen. 2, p. 622. De Vertot, liv. II, p. 150-160, ed. 1726.].

С этого времени, однако, характер ордена госпитальеров cb. Иоанна полностью изменился; отныне они являют собой крупное объединение военного характера; их глава называет себя магистром и лично ведет свое войско в бой. Забота о бедных и больных по- прежнему остается, тем не менее, одной из обязанностей братства, но ей, по-видимому, не уделяется особого внимания среди бряцания оружия и военных дел.

Из книги «История рыцарей-тамплиеров, церкви Темпла и Темпла, написанная Чарльзом Дж. Аддисоном, эсквайром из Внутреннего Темпла»

 

Читайте также: