Показать все теги
Более четырех столетий живет в древнем городе Несвиже предание о Черной даме. Про нее рассказывали в своих произведениях многие литераторы, художники, музыканты. С этой легендой знакомят многочисленных туристов экскурсоводы, подводя их к чудесному дворцу-замку в живописном парке. В устном народном творчестве она живет в различных вариантах.
Вот что рассказывают в Несвиже.
...В середине XVI столетия владельцем города был могучий и славный Николай Радзивилл по прозвищу Черный. В литературе он показан как способный дипломат, образованный государственный деятель, очень влиятельный в Великом княжестве Литовском, исполняя обязанности великого канцлера. В 1547 году Николай Черный добился для себя и братьев титула князя, но не успокоился на этом. Он мечтал вывести княжество из-под власти польской короны и стать самому независимым королем в Великом княжестве Литовском. Чтобы осуществить мечту, Радзивилл использовал и новое течение в религии — протестантизм. Сам князь принял учение Кальвина и пригласил в Несвиж многочисленных реформаторов. Именно в это время начала действовать Несвижская типография, в которой были изданы книги на белорусском языке. Еще более возросло влияние Николая Черного, когда он породнился с будущим польским королем Сигизмундом Августом через свою двоюродную сестру Барбару Радзивилл.
Партерный скверик во дворе замка, посаженный в 1954 году
Красавица Барбара жила в Вильно. Ее отец считался опытным полководцем, которого называли ‘Геркулесом Литовским за то, что он одержал 30 побед над врагом. Кстати, его портрет, исполненный в манере немецкого Возрождения, сохранился до нашего времени, был реставрирован в 1982 году. Есть предположение, что его написал один из Кранахов. Барбара рано потеряла отца, а в скором времени и первого мужа. Замки молодой вдовы и королевича Сигизмунда находились рядом. Королевич не остался равнодушным к красоте Барбары. Они начали встречаться и вскоре крепко полюбили друг друга.
Барбара Радзивилл в коронационном уборе
Барбара и Сигизмунд в Радзивилловском парке в Вильно Полотно Яна Матейки
Бона Сфорца, польская королева
Николай Радзивилл Рыжий, брат Барбары
Сигизмунд Август, польский король и великий князь
Николай Радзивилл Черный, великий канцлер
Об их встречах узнали родственники. Особенно заволновался несвижский Радзивилл — Николай Черный. Он заботился о репутации сестры и решил принять необходимые меры, чтобы сберечь имя и честь ее и своего рода от нежеланных сплетен. Опасность была в том, что мать королевича Бона Сфорца люто ненавидела «выскочек» Радзивиллов.
Старый король доживал последние дни. В скором времени монархом должен был стать его сын. Жену для него искали среди самых влиятельных королевских дворов Европы.
Несвижский Радзивилл решил сам поехать в Вильно и навести порядок. Он взял с собой двоюродного брата Николая Рыжего (родного брата Барбары) и направился к королевичу. В рыцарском одеянии братья выглядели очень грозно. Они потребовали от Сигизмунда окончательного решения: или жениться на Барбаре, или больше с ней не встречаться. Королевич, который знал свое неустойчивое положение, отношение королевы-матери к представительнице рода Радзивиллов, а также интриги при польском дворе, должен был дать слово, что он оставит любимую.
Братья сделали вид, что уезжают из Вильно. Королевич же захотел снова увидеть Барбару. Во время встречи влюбленных внезапно появились братья и потребовали от Сигизмунда, чтобы он женился на их сестре, так как он нарушил свое слово. Королевич согласился, потому что очень любил Барбару. Попросил только, чтобы свадьба оставалась в тайне до того времени, пока он не займет польский трон, иначе он не сможет защитить не только Барбару, но и себя.
Через некоторое время Сигизмунд Старый умер. Королевича срочно вызвали в Краков. Бона Сфорца активно ищет для молодого короля невесту. Брак должен укрепить трон и увеличить престиж Речи Посполитой в Европе. Как удар грома было известие, что у короля уже есть жена. Бона Сфорца прикладывает все усилия, чтобы сейм не короновал Барбару. Для успешного решения этого вопроса Николаю Черному пришлось специально поехать в Рим к папе. Когда сейм все-таки был вынужден короновать Барбару, королева-мать в знак протеста покинула Краков и выехала на родину — в Италию. Она забрала с собой весь свой двор, но оставила агентов с заданием отравить ненавистную королеву Барбару. До наших дней дошла фамилия аптекаря Монти, который вместо нужного лекарства приготовил яд, который медленно, но неумолимо свел цветущую красавицу в могилу. Барбара была коронована в декабре 1550 года, а через шесть месяцев, в мае 1551 года, ее не стало.
Отчаяние и горе короля были безмерными. По завещанию умершей гроб с ее телом повезли в Вильно. Неутешный король всю дорогу от Кракова шел за гробом пешком. Похоронили Барбару в Кафедральном соборе на площади Гедимина. Саркофаг с ее останками находится там и в наши дни.
Об огромной любви и горе короля написано много произведений. Живет оно и в такой легенде.
Король после смерти любимой так тосковал, что решил с помощью алхимиков вызвать ее душу. Как свидетельствуют историки, сделать это взялись Твардовский и Мнишек (исторические личности). В полутемном зале было все подготовлено, чтобы с помощью зеркал, на одном из которых была выгравирована Барбара во весь рост в белой одежде, любимой королем, разыграть сцену встречи короля и души Барбары. Короля посадили в кресло и хотели привязать руки к подлокотникам, чтобы он нечаянно не прикоснулся к привидению. Сигизмунд дал слово, что будет сидеть спокойно и только на расстоянии спросит у любимой, как ему жить дальше. Но, когда появилось привидение, он от волнения забыл свою клятву, вскочил с кресла, кинулся к привидению со словами: «Басенька моя!»— и хотел ее обнять. Раздался взрыв, пошел трупный запах — теперь душа Барбары не могла найти дорогу в могилу, вечно ей скитаться по земле. Вот с того времени и ходит она среди людей, а после смерти короля поселилась в Несвижском замке. Перед живыми всегда появлялась в черном одеянии в знак траура по своей загубленной любви. В замке считали, что привидение предупреждает владельцев замка о грозящей им опасности — войне, болезни.
Твардовский вызывает видение Барбары перед Сигизмундом. Полотно Владислава Мотти
Икона Матери Божьей Остробрамской
В середине XVIII столетия Черная дама начала выполнять новые обязанности — следила за поведением молодых красивых девушек и женщин. Некоторых она проучивала в темных местах во время балов, когда они позволяли себе появляться в очень открытых туалетах.
В существование в замке Черной дамы верили и немцы, которые дважды оккупировали Несвиж. Когда они видели в конце парка что-нибудь черное, то с криком «Шварц фрау!» стреляли в том направлении и бежали прятаться.
Вскоре после преждевременной смерти Барбару начали считать святой. Художники писали иконы Матери Божьей с ее портретов. Одна из икон находится в Вильнюсе. Белорусский поэт Янка Сипаков написал на этот сюжет балладу-плач «Просьба».
О мой ласкавы король!
Як шчыра ты плачаш — я чую...
Як бы я устала з труны,
каб толькі суцешыць цябе.
Як бы я рада была
смутак твой чорны спалохаць,
Радасць збудзіць, як раней,
у раненым сэрцы тваім...
О незабыўны мой муж!
Памятацъ буду і тут я,
Як ты ў вочы мае гэтак шчасліва глядзеў,
Як не паслухаўся тых,
што разлучыць нас хацелі,
Як спатыкнулася зло аб добрую усмешку тваю...
А колькі зласліўцаў прыдворных
хацелі разняцъ наши рукі —
Табе, каралю, ужо шукалі новую жонку яны.
Маці твая, каралева,
мяне не прымела нявесткай,
Бо я ды з сям'і Радзівілаў — роду нялюбага ёй.
Тэта я помню...
Таксама, як помню, што ты не паддоуся: Той бруд, што лілі ўсе,
скідваўся чыстай вадой.
Помню, як потым — о дзіва! —
тыя, што глоткі ўсе дралі,
Што опаганщь,
спагудзіць толькі і праглі мяне, —
Як яны потым лісліва
ў твар вінавата глядзелі,
I, xmo крычаў як найболей, — гнуліся сама ніжэй...
О мой могутны король!
Ты апошнюю выканай просьбу
1 адгані ад мяне процьму нягоднікаў тых,
Што на коленях паузуцъ —
пацалаваць мае плацце I потым развесяць няшчыра
над маёй галавою насы.
Яны, як сляпні, пааблепяць
мой белы, холодны мой саван
I будуць: «Святая!*, «Святая!» — бруднымі вуснамі млець.
Боныш, ім зараз няцяжка
назваць мяне нават святою,
Кого пры жыцці, каб прымелі,
маглі б утапіць і ў слязах.
Чуеш, ласковы король мой?
Хутчэй ІХ, хутчэй адгані ты —
Я не хочу быцъ святой!
Кажуць, король Сігізмунд плакаў / много і шчыра,
Стаканы, просьбу Варвары, кажуць, не змог ён пачуць...
К. Я. Шишигина-Потоцкая
Из книги «Легенды Несвижа», 1997
