Показать все теги
К 70-летию обороны Севастополя
Из двух имевшихся под Севастополем башенных 12-ти дюймовых береговых батарей – тридцать пятая батарея была расположена слишком далеко от района наступления немецкофашистских войск. Дальность её стрельбы на северо-восток, откуда наносился главный удар противника, достигала только станции Мекензиевы горы, а поэтому именно 30-ой батарее, находившейся на Северной стороне над устьем реки Бельбек и «достававшей» своим огнём до Бахчисарая, суждено было сыграть столь важную и яркую роль в 250-ти дневной обороне Севастополя.
В 1912 году, сто лет назад, в целях усиления береговой обороны главной базы Черноморского флота, под Севастополем начались работы по возведению двух крупнокалиберных батарей. Однако, начавшаяся в 1914 г. Мировая, а затем последовавшие за ней в 1917 г. революция и Гражданская война (1917-1922 г.г.) да послевоенная разруха, отодвинули их строительство на длительный период.
Четвёртого сентября 1925 г. Артиллерийское управление РККА и Ленинградский машиностроительный трест заключили договор на достройку и монтаж 12-ти дюймовой, четырёхорудийной башенной батареи №8 (позже №35) Севастопольской крепости стоимостью 300 тысяч золотых рублей. Осенью 1929 г. Батарея вступила в строй действующих, но ещё в течение нескольких лет на ней продолжалось строительство командного пункта и оборудование средствами химзащиты. Так под Севастополем, в районе мыса Херсонес, появилась 305-ти миллиметровая башенная «южная» батарея.
Ещё продолжалось строительство этой батареи, когда 24-го августа 1928 г. в Севастополе было создано Постоянное совещание по строительству второй – «северной», 12-ти дюймовой башенной батареи. Его председателем был назначен комендант Севастопольской крепости и начальник гарнизона, командовавший береговой обороной Черноморского побережья И.М. Лудри. И в том же году возобновились работы по возведению уникального фортификационного сооружения – бывшей 6-ой и ставшей затем 30-ой Башенной батареи (ББ) на Северной стороне Севастополя, в районе устья реки Бельбек. Её проектированием руководил военный инженер А.И. Васильков. При сооружении «тридцатки» был учтён опыт строительства 35-ой батареи.
Бетонный массив будущей батареи сооружался на одном из отрогов Мекензиевых гор (фактически – холмов) – Алькадарской высоте небольшой площади. Производство работ по бетонированию было исключительно сложным. На строительной площадке в одну смену работало по 1500 человек, Там же размещались большие массы щебня, песка, цемента, а также бетона, который укладывался вручную. Доставку бетона к месту укладки производили вагонетками по узкоколейке и тачками по катальным ходам. Предстояло выполнить огромный объём работ по укладке железобетона, произвести монтаж сложнейшего оборудования.
Строительно-монтажные работы и непрерывность бетонирования с обеспечением высокой прочности требовали строгого соблюдения технологии. Следовало обеспечить укладку в час не менее 45 кубометров бетона. Такие темпы достигались только при строительстве Днепрогэса в 1932 году.
Сложную систему бетонирования разработал артиллерист и фортификатор, начальник Оборонительного отдела Севастопольской крепости Б. К. Соколов. Он воспитал группу фортификаторов, среди которых выделялись Я. К. Балицкий и А.С. Запорожец.
Качество бетона 30-й батареи было проверено десять лет спустя, в Оборону Севастополя 1941-42 г.г., когда гитлеровцы для штурма города подтянули авиацию 8-го воздушного флота, сбрасывавшую на оборонительные сооружения тысячекилограммовые бомбы, осадную артиллерию калибров 356, 420, 615 и даже 813 миллиметров. Вся эта разрушительная мощь обрушивалась на 30-ю батарею, но добросовестно выполненные сооружения выдержали эту немыслимую нагрузку.
В изданном в 1943 году немецким командованием документе «Борьба за Севастополь» написано: «Построенные в период с 1920 по 1941 года бронированные батареи 1 и 2 (30-я и 35-я батареи – авт.) являются примером тщательного выполнения массивных бетонных сооружений».
Песок, необходимый для строительства батареи, добывали на Любимовском пляже и промывали пресной водой. Его доставляли на строительство вагонетками и конной тягой. Для доставки цемента, металлических конструкций и изделий (плит, башен, бронированных дверей, рам, анкеров, опорных балок перекрытий, а позднее – орудий и других деталей), со станции Мекензиевы горы к батарее проложили железнодорожную ветку нормальной колеи, длиной 6,5 километров. По ней мощные транспортёры Ижевского завода с бронёй, орудиями и обычные товарные составы могли подходить к строительной площадке. Эти составы разгружались установленным там краном. Монтаж шёл в буквальном смысле «с колёс».
Строительство боевого покрытия завершили за четыре месяца, сэкономив свыше 250-ти тысяч рублей (в номинале того времени).
В подготовительный период, в двух километрах от позиции батареи, построили казарменный городок на 500 человек, клуб, жильё на тридцать семей командного состава, склады, мастерские и стационарную защитную батарею №79. Все работы по строительству 35-ой и 30-ой батарей, а также подземной АТС, выполняли вольнонаёмные рабочие под руководством начальника участка Военно-строительного управления Морских сил Чёрного моря воентехника С.Н. Смолина. В 1936 г. он был награждён орденом Красной Звезды, затем блестяще окончил Военно-инженерную академию.
На строительстве батареи с большим энтузиазмом трудились многие рабочие, красноармейцы и младшие командиры. Под руководством бригадира арматурщиков М.Д. Огородникова, сапёры отдельной севастопольской сапёрной роты в течение трёх месяцев изготовили вручную и уложили в боевое покрытие 30-ой батареи более 22-х тысяч кубометров бетона и около 2-х тысяч тонн металлической арматуры.
Мощнейшее фортификационное сооружение береговой обороны – ББ №30 была вооружена четырьмя 305-ти миллиметровыми орудиями в двух орудийных башнях, созданных по проекту Металлического завода северной столицы для береговой обороны.
Каждая башня, весом более тысячи тонн, состояла по высоте из трёх отделений: боевого – с двумя 304,8-мм (12-дюймовыми) орудиями системы Виккерса (весом около 51-ой тонны каждое); рабочего – с механизмами горизонтального и вертикального наведения, и элеваторами подачи снарядов и полузарядов к орудиям и перегрузочного отпускного, где находились посты перегрузки боезапаса.
Высота башни от нижнего штыря, которым она упиралась в бетонный фундамент, до броневой крышки боевого отделения составляла 9,6 метров. Но над поверхностью бетонного массива батареи она возвышалась всего на 2,1 метра. Диаметр башни по вращающейся броне равнялся 11,3 метра.
Каждое орудие имело систему автоматического заряжания. Во избежание пожаров на батарее не допускалось применение дерева. Все прежде деревянные конструкции были заменены металлическими или пробковыми (корабельного образца), изготовленными в мехстроймастерских по чертежам инженера Б.К.Соколова.
Башни имели по два снарядных и зарядных погреба длиной 20 и шириной 4,5 метра. В погребах располагались стеллажи для хранения снарядов и полузарядов. Их загрузка осуществлялась с помощью подвесной монорельсовой дороги, а подача боеприпасов в перегрузочное отделение производилась с помощью башенно-рельсового пути – тележек и кранов.
В блоке башен располагалась электростанция с дизель-генераторами, преобразователями, трансформаторами, аккумуляторами, котельной с отопительными котлами системы инженера В.Г. Шухова; компрессорная, подземные ёмкости для запасов топлива и воды; механическая мастерская (с необходимыми станками и оборудованием); медицинский блок с лазаретом и операционной; кают-компания и каюты командного состава батареи, а также кубрики для краснофлотцев и младших командиров, санузлы, фильтровентиляционные установки.
Осенью 1931 года строившуюся 30-ю батарею посетил заместитель Наркомвоенмора СССР С.С.Каменев.
Часто бывал здесь и командующий Морскими силами Чёрного моря (с 1935 г. – командующий Черноморским флотом) И. К. Кожанов. В 1933 году были завершены работы по возведению башенного блока и монтажу материальной части башен, а в следующем году осуществлён пробный артиллерийский отстрел.
В 1936 году приступили к строительству командного пункта, центрального поста и 600-ти метровой подземной галереи (потерны), соединяющей командный пункт с артиллерийским блоком башен.
Командный пункт был размещён внутри старого бетонно-земляного Бельбекской группы сухопутных укреплений, созданных в начале XX века на высоте с отметкой 84,0 метра.
Одновременно со строительством командного пункта батареи создали систему сопряжённого наблюдения для корректировки стрельбы береговых батарей по морским целям. Такие посты, оборудованные на мысе Лукулл, в устьях рек Альма, Кача, у Херсонесского маяка, на мысе Фиолент и на горе Кая-Баш (западнее Балаклавы), имели дальномеры и визиры, установленные в железобетонных двориках, убежища для личного состава, жилые помещения.
В начале 1939 г. 30-я ББ вошла в строй действующих. В ноябре 1937 г. её командиром был назначен Г.А. Александер.
Георгий Александрович Александер, по национальности русский, родился 11(24) апреля 1911 г. в Москве, в семье служащего. Матери своей он не помнил, она умерла, когда сынишке было три года. Отец его до 1917 года служил счётным работником на почте, затем бухгалтером. После Октябрьской революции, до окончания Гражданской войны Александр Александер работал бухгалтером в ГУВУЗе (Главное управление военно-учебных заведений). Во время Гражданской войны (с 4-го августа 1920 года) был командирован на Кавказский фронт для организации финансово-хозяйственного отделения при Кавказском ВУЗе, где и служил начальником отделения. По окончанию Гражданской войны, с 21-го августа 1921 года по 1935 год работал счетоводом на фабрике Гоззнака в Москве. В 1935 году по возрасту ушёл на пенсию и 25-го апреля 1937 года старший Александер умер от склероза.
Мачеха при жизни отца была домашней хозяйкой, а после его смерти стала работать на швейной фабрике швеёй.
В 1920 году младший Александер поступил в 6-ю Советскую трудовую школу в Москве, которую окончил в 1927 году. Последние два класса в школе были с товароведческим уклоном. По окончании школы прошёл квалификационную комиссию и получил специальность помощника товароведа.
В 1928 г. 17-летний Георгий поступил в Московскую Артиллерийскую школу им. Л.Б. Красина*, которую окончил в марте 1932 года и был направлен в распоряжение командующего Морскими силами Чёрного моря. Учась в Артиллерийской школе, в апреле 1931 года вступил в комсомол.
В Севастополе молодой красный комиссар Александер получил назначение в Балаклаву, на 19-ю батарею 6-ой крепостной Артиллерийской бригады. В ноябре 1933 года женился на Александре Алексеевне Поляковой, которая училась в строительном техникуме и одновременно работала счетоводом при ЖАКТе №844 г. Москвы. По окончанию техникума в 1935 г. переехала к мужу в Балаклаву. В 1937г. у супругов родилась дочь Татьяна. Татьяна Георгиевна Александер длительное время преподавала в МВТУ им. Баумана в Москве, кандидат технических наук. Последние годы часто бывает в Севастополе, на 30-ой батарее, поддерживает связь с ветеранской организацией «Патриот». Автор ряда публикаций о своём отце.
В марте 1934 года Г.А. Александер был назначен командиром 19-ой батареи. За отличные результаты, достигнутые на флотском учении, его особо отметил командующий Морскими силами Чёрного моря И. К. Кожанов. В этой должности Александер пробыл до октября 1936 г. Затем, в течение года, учился на Специальных курсах усовершенствования командного состава в Ленинграде. По окончанию курсов был назначен командиром 30-ой ББ, находившейся на завершающей стадии строительства.
Под его началом и завершением строительства последних объектов батареи, в начале 1939 г. оказалось уникальное военно-морское артиллерийское фортификационное сооружение – вершина инженерной мысли и артиллерийского искусства. Уже одним своим присутствием дальнобойная морская батарея препятствовала приближению кораблей врага к главной базе Черноморского флота. Батарея, предназначенная для поражения надводных целей противника и прикрытия входа в Севастопольскую бухту, при стрельбе в комплектации выстрела обычными полузарядами достигала дальности 166 каб. (30,5 км). При стрельбе же усиленно-боевым зарядом образца 1928 г. её дальность возрастала до 240 каб. – сорок два километра!
Правда, при этом почти вдвое увеличивался износ ствола. Бронебойный 305-ти миллиметровый снаряд массой 470,9 кг мог вывести из строя крупный надводный корабль (линкор, линейный крейсер, тяжёлый крейсер, авианосец) или утопить лидер, эсминец. А шрапнельный снаряд поражал площадь до одного километра в глубины и 250 метров в ширину.
Личный состав 30-ой ББ насчитывал свыше трёхсот краснофлотцев, сержантов, командиров и политработников. Под командованием капитана Г.А. Александера они в короткие сроки в совершенстве освоили сложную материальную часть. Батарея вскоре по боевой и политической подготовке заняла ведущее место среди других батарей береговой обороны флота и с той поры держала его неизменно. В предвоенных выпусках газеты Черноморского флота «Красный черноморец» рассказывалось об отличных стрельбах батареи Александера. «Не было ни одной задержки при стрельбе. Залпы ложатся кучно», – возвещали заголовки статей. «Тов. Александер – молодой управляющий огнём, но он имеет все задатки стать большим мастером огневой подготовки, – отмечал, обращаясь к командирам батарей, комендант Береговой обороны главной базы, генерал-майор береговой службы П.А. Моргунов,- Образцовая подготовка людей к стрельбе, чёткий командный язык, высокая организованность, дисциплина, спокойствие, уверенность в своих силах – вот что характерно для него, как командира».
Труд комбата «тридцатки» был тяжким, кропотливым, свободного времени почти не оставалось. Изредка удавалось бывать дома, но и там Георгий Александрович настойчиво работал над совершенствованием расчётов артиллерийских таблиц. Он работал также над книгой по артиллерии крупного калибра, готовился к поступлению в артиллерийскую академию.
К началу войны личный состав 30-ой батареи был подобран, обучен и воспитан в лучших традициях русских и советских военных моряков. Батарея под командованием Александера научилась действовать, как чётко отлаженный механизм.
Каждый боец, сержант и командир знал своё дело. Многонациональный коллектив батареи был сплочённым и дружным.
В первую же ночь нападения врага на СССР – 22-го июня 1941 года война пришла в Севастополь. С первых её дней комбат Александер неотлучно находился на батарее. На седьмые сутки Георгий Александрович отправил жену, ожидавшую второго ребёнка к её родителям в Москву.
В летние месяцы 1941 года, когда враг быстро наступал на юге, приближался к Крыму, Александер усиленно занимался отработкой стрельбы батареи на сухопутном направлении и поэтому настойчиво готовил постоянные и временные наблюдательно-корректировочные посты со скрытыми подходами к ним, группы корректировщиков, связистов, вместе с подчинёнными командирами кропотливо изучал местность в секторе стрельбы на обратных директрисах. Он проверял и уточнял карты и схемы, составленные ранее, обучал личный состав взаимозаменяемости боевых расчётов и ремонту материальной части.
В конце октября 1941 года 11-я немецкая армия, вырвавшись на степные просторы Крыма, повела наступление на Севастополь, стремясь захватить Севастополь атакой с ходу.
Первыми из защитников города вступили в бой с врагом артиллеристы 54-ой береговой 102-х милиметровой батареи под командованием лейтенанта И.И. Заики, находившейся в 40 км севернее города, у деревни Николаевка. Они открыли огонь по мотопехоте и танкам противника в 16 часов 35 минут. Тридцатого октября 1941 года в течение трёх суток, личный состав 54-ой батареи героически отражал яростные атаки моторизованной бригады Циклера, стремившейся выйти к Севастополю по кратчайшему пути вдоль приморской дороги, ведущей к его Северной стороне.
На передовой рубеж было выставлено боевое охранение из батальонов местного стрелкового полка, объединённой и электромеханической школ Учебного отряда. Они заняли позиции по реке Альма. В трёх-четырёх километрах юго-западнее Бахчисарая, у реки Кача, где пересекаются железная и шоссейная дороги на Севастополь, выдвинулся батальон Военно-морского училища береговой обороны имени ЛКСМУ. 31-го октября передовое охранение курсантского батальона вступило в бой с авангардными подразделениями гитлеровцев. Курсанты несли большие потери, но стояли насмерть. Только с наступлением темноты оставшиеся в живых бойцы передового охранения отошли на позиции своего батальона.
С утра гитлеровцы силами до двух батальонов из состава 132-ой пехотной дивизии при поддержке танков и авиации продолжали наступление на рубеж, занятый батальоном курсантов. Первые атаки были отбиты благодаря поддержке огнём своих батарей (артиллерийской и миномётной). Через некоторое время противник, поддержанный своей авиацией, снова перешёл в наступление.
Береговые батареи поддержали огнём войска гарнизона, которые сражались на сухопутных рубежах.
Продолжала вести огонь 54-я батарея. После полудня в поддержку курсантов впервые заговорили мощные 12-ти дюймовые орудия 30-ой батареи.
«В 12 час. 40 мин. 1-го ноября башенная четырёхорудийная 305-мм батарея №30, находившаяся на Северной стороне в районе устья р. Бельбек, – читаем у П.А. Моргунова, в его книге «Героический Севастополь», – у совхоза им. С. Перовской, открыла огонь по скоплению мотомехчастей в районе ст. Альма и селения Базарчик. Противнику были нанесены большие потери. Командовал батареей капитан Г.А. Александер (военком – ст. политрук Е.К. Соловьёв).
Эта батарея, имея большую дальность стрельбы, доставала противника на всех подступах к Севастополю.
Гитлеровцы называли её «Максим Горький 1», а батарею №35 – «Максим Горький 2».
В тот же день «тридцатка» провела ещё четыре стрельбы, в ходе которых были уничтожены дальнобойная батарея северо-восточнее Бахчисарая и автомашины с боеприпасами.
2-го ноября 30-я батарея провела двенадцать стрельб.
В этот день она вела огонь по противнику в районе Бахчисарая и по большому скоплению вражеских войск у деревни Альма-Тархан. Огонь «тридцатки» корректировал лейтенант С.А. Адамов. Хотя стрельба велась на предельной дистанции, она была очень эффективной, отмечал П. А. Моргунов.
Вражеская колонна танков, автомашин и бронемашин остановилась в лощине. Враг не предполагал, что до неё может достать советская артиллерия. Первые два тяжёлых снаряда разорвались в гуще колонны. Загорелись машины, стали взрываться автоцистерны. По подсчётам нашего корректировочного поста было уничтожено до ста автомашин, около тридцати орудий, шесть танков, около пятнадцати бронемашин, несколько сот гитлеровцев. Затем последовали залпы севернее Дуванкоя (Верхне-Садовое), где враг рвался к Северной бухте по долине реки Бельбек, – наступление остановилось. Следующий объект артиллерийского удара – эшелон с боеприпасами, подошедший к станции Биюк-Сюрень. Прямое попадание – эшелон взорван. Огонь по Бахчисараю и селению Альма-Тархан, где были обнаружены тяжёлые орудия, большая колонна пехоты, несколько танков и враг вынужден был повернуть назад. Залпы по составу из пассажирских и товарных вагонов (на трёх платформах – бронетранспортёры и пушки). Прямое попадание. Несколько раз противник переходил в атаки, но под воздействием огня «тридцатки» вынужден был отступить (ЦВМА, ф. 2094, оп. 0017268, д. 22, л.л. 70-133).
3-го ноября. Атака противника у реки Кача продолжалась в течение четырёх часов. «Тридцатка» вместе с 10-ой батареей капитана М.В. Матюшенко (четыре 203-х миллиметровых орудия) уничтожили двадцать пять танков, эскадрон кавалерии, более трёхсот пехотинцев. Наступление врага было остановлено.
4-го ноября. Вражеские войска провели несколько атак в районе деревни Мамашай (Орловка) – Аранчи (Суворово). Батарея Александера обстреляла высоты северо-восточнее Дуванкоя. В 8 час. 45 мин. «тридцатка» сделала один выстрел по кургану Таш-Оба, в результате которого одно тяжёлое орудие противника было уничтожено, а к 14-ти часам замолчали и остальные орудия вражеской батареи.
В 14 час. 37 мин. батарея №30 открыла огонь шрапнельными снарядами по атакующему противнику.
Очень умело корректировали стрельбу комсомолец лейтенант Л.Г. Репков, коммунист сержант И.С. Лысенко, краснофлотцы Пустовой, Славко и др. Огонь шрапнельными снарядами был исключительно меток и эффективен. Цель сразу была накрыта. Гитлеровцы потеряли два орудия с машинами, миномётную батарею, около пятнадцати пулемётов и два батальона пехоты. Вот записи в журнале боевых действий» 30-ой батареи:
«4 ноября 1941 г. 14 ч. 55 м. Выпущено по наступающей пехоте и миномётной батарее 19 шрапнелей.
Батарея подавлена, рассеяно до батальона пехоты, стремившейся овладеть Дуванкойским опорным
пунктом. Наступление врага приостановлено.
16 час. 36 мин. По балке Коба-Джига выпущено 6 снарядов (лётчики заметили там скопление техники противника).
19 час. 10 мин. Заградительный огонь по шоссе Симферополь-Бахчисарай и по железной дороге в р-не хутора Кефели. 21 снаряд. Рассеяно до батальона пехоты.
22 ч. 00 мин. Шесть фугасных снарядов по пехоте.
23 ч. 04 мин. Шесть шрапнелей по пехоте...»
5-го ноября. 30-я батарея обстреляла скопление пехоты и моточастей противника в селении Ак-Шейх, уничтожила вражескую батарею у посёлка Кача.
6-го ноября. Огнём 30-ой батареи была отбита вражеская атака в районе Аранчи-Мамашай. Затем огнём батареи по Бельбекской долине три раза было остановлено наступление немцев.
7-го ноября. Противнику удалось овладеть хутором Мекензи. Дальнейшее продвижение немцев было остановлено при огневой поддержке батарей №№ 10, 30, 19 и 35, а также 265-ти корпусного артиллерийского полка Приморской армии. Впервые вела огонь по врагу 35-я башенная батарея (командир капитан А.Я. Лещенко, военком, ст. политрук А.М. Сунгурьян).
8-го ноября. «Тридцатка» с другими батареями вела огонь, поддерживая перешедшие в наступление 7-ю бригаду и 3-й полк морской пехоты.
С 1-го по 8-е ноября 30-я батарея провела пятьдесят пять стрельб, выпустив четыреста снарядов.
10-го ноября. Батарея Александера, совместно с другими батареями береговой обороны, стреляла по подтягиваемым резервам и батареям противника, расположенным в районе деревень Дуванкой, Черкез-Кермен (Крепкое), хутора Мекензи и села Шули (Терновка).
* Красин Леонид Борисович (1870-1926) – советский государственный и партийный деятель. Член компартии с 1890 г. Окончил Харьковский технологический институт (1900). В 1918-1919 г.г. – член Чрезвычайной комиссии по снабжению Красной Армии и нарком торговли и промышленности, затем нарком путей сообщения. В 1920-23 г.г. – полпред и торгпред в Англии и одновременно нарком внешней торговли. С 1924 г. – полпред во Франции, затем вновь в Англии. Член ВЦИК СССР.
