ГлавнаяМорской архивИсследованияБиблиотека












Логин: Пароль: Регистрация |


Голосование:


Самое читаемое:



» » Русские казаки на службе Вермахта
Русские казаки на службе Вермахта
  • Автор: Prokhorova |
  • Дата: 19-04-2014 14:21 |
  • Просмотров: 32888

Александров К.

Из книги «Русские солдаты Вермахта. Герои или предатели: Сборник статей и материалов». — М.: 2005.

К истории создания Казачьего Стана (1942-1943 гг.)[1]

По­ходный Атаман Всевеликого Войска Донского С.В. ПавловВозникновение и последующая драматическая история Казачьего Стана в определенной степени оказались обус­ловлены рядом событий на Дону и Кубани осенью 1942 г.1 Важнейшим в цепи таких событий стало избрание в сен­тябре 1942 г. в Новочеркасске в помещении бывшего Атаманского дворца войскового старшины С. В. Павлова По­ходным Атаманом Всевеликого Войска Донского2. Позднее Павлов получил титул Походного Атамана Второго Каза­чьего Сполоха и Казачьего Стана с момента возникнове­ния последнего3. Избрание Павлова осуществили предста­вители ряда станиц Войска Донского, сумевшие добрать­ся до Новочеркасска, а также те, кто знал его как инженера еще до оккупации немцами Дона. О создании штаба Вой­ска Донского и его руководителе мы уже писали ранее4. Та­ким образом, главной предпосылкой к появлению Стана после немецкой оккупации южных казачьих земель яви­лась самоорганизация казаков, выдвинувших в качестве лидера своего представителя, а не ставленника оккупаци­онных властей Новочеркасска. Сохранились свидетельства о том, что немецкий представитель на сходе при выборах Атамана капитан Кубош явно желал видеть на этом посту другое лицо П. М. Духопельникова5, уже проверенного оккупационной администрацией. Тем не менее Кубош не возражал против кандидатуры Павлова, удовлетворившись тем, что Духопельникову предоставили должность помощ­ника Павлова по административной части6.

Последний Походный Атаман, произведенный в чин полковника, Сергей Васильевич Павлов оказался забыт в истории казачества. Участник Белого движения в рядах Дон­ской армии, скрывавшийся от органов ВЧК-ОГ11У-НКВД почти 20 лет, он был личностью яркой и незаурядной, во многих своих поступках сущностной и самобытной7. Ощу­тив поддержку массы казаков, собравшихся на Войсковой праздник Покрова Пресвятой Богородицы, Походный Ата­ман приступил к организации быта и формированию мел­ких отрядов Войска Донского. В наиболее полной мере не­зависимость и сила Павлова как общеказачьего лидера про­явилась в составлении и подаче германскому правительству через командующего войсками безопасности тыла генера­ла пехоты Э. Фридерици в Новочеркасске Декларации Вой­ска Донского от 15 ноября 1942 г.

«Город Новочеркасск

15  ноября 1942 г.

Декларация Войска Донского

Всевеликое Войско Донское в 1918 г. восстановило свой исторический суверенитет, нарушенный царем Петром Первым в 1709 г., выразило свою государственность в Дон­ской Конституции и три года защищало свою исконную территорию от нашествия советской армии (1918 -1920 гг.).

Германия признала де-факто существование Донской Республики, имевшей территорию, избранный всем наро­дом Законодательный Орган - Войсковой Круг, Войсковое Правительство, армию и финансы.

Германская армия, во взаимодействии с Донской Арми­ей, сражалась с большевиками на границах Дона, тем са­мым утверждая его суверенитет.

Ныне Войско Донское объявляет о восстановлении сво­ей самостоятельности и воссоздает свою государствен­ность, руководствуясь Основными Законами Всевеликого Войска Донского.

Донское Войско просит Германское Правительство признать суверенитет Дона и вступить в союзные отноше­ния с Донской Республикой для борьбы с большевиками.

Настоящая Декларация, исходящая от Дона, несомнен­но будет поддержана всеми Казачьими Войсками и утвер­ждена в будущем Войсковыми Кругами и Радой.

Первыми и неотложными мероприятиями Германско­го Правительства, способствующими установлению союз­ных отношений, должны быть:

Немедленно освободить из всех лагерей военноплен­ных казаков всех Войск и направить их в Штаб Походного Атамана.

Отпустить в распоряжение Походного Атамана всех казаков, находящихся в Германской Армии.

Не производить на территории Казачьих Земель при­нудительный набор молодежи для отправки в Германию.

Отозвать хозяйственных комиссаров с территории Казачьих Земель и производить снабжение Германской Армии за счет продовольственных ресурсов казачества только на договорных началах.

Отозвать комендантов из Управления донскими кон­ными табунами, являющимися неприкосновенной соб­ственностью Войска Донского.

Донской Походный Атаман ставит Германское Прави­тельство в известность:

Воссоздаваемая Казачья Армия имеет свою истори­ческую форму, прежние знаки военного различия.

Донское Войско имеет свой национальный флаг: си­няя, желтая и красная продольные полосы.

Донской герб - олень, пронзенный стрелой.

До времени созыва Войскового Круга и создания Вой­скового Правительства, возглавителем Донского Войска является Походный Атаман. При сем прилагается карта территории Дона, изданная Донским Правительством в 1918 г., и копия Основных Законов Всевеликого Войска Донского, принятых Большим Войсковым Кругом Всеве­ликого Войска Донского 15 сентября 1918 г.»8

Как немцы отнеслись к документу Павлова, осталось неизвестным. Тем не менее обращение Павлова стимули­ровало ряд мероприятий, итогом которых явилось создание немцами Казачьего Управления (Kosaken Leitstelle, да­лее - КЛШ). До образования КЛШ казаками и казачьей про­блемой в СССР интересовались разные германские ведом­ства: Министерство иностранных дел, Министерство по делам восточных территорий, командование Вермахта, СД, Главное управление СС и др. С вступлением Вермахта на территории Дона, Кубани и Терека изучение и разрешение казачьих вопросов стало прерогативой политического отдела Министерства по делам восточных территорий, который возглавлял профессор, доктор Г. фон Менде. Од­ним из референтов отдела в сентябре 1942 г. был назна­чен доктор Н. А. Гимпель9. К концу осени 1942 г. присут­ствие явочным порядком отдельных казаков в Вермахте, существование значительного неучтенного количества разных казачьих подразделений на фронте и в оператив­ном тылу стали фактом. Н. А. Гимпель разработал проект организации КЛШ, что, по его мнению, позволило бы при­дать некий официальный статус неожиданным союзникам. Г. фон Менде передал этот проект на утверждение А. Ро­зенбергу. Розенберг, всячески поощрявший территориаль­ное раздробление оккупированных и подлежавших окку­пации земель, предложил создать три самостоятельных КЛШ - Дона, Кубани и Терека под общим руководством Н. А. Гимпеля. И хотя юридически они существовали само­стоятельно, все немцы, занимавшиеся казачьей проблемой, и сами казаки воспринимали их как одно КЛШ. Размеща­лось Казачье Управление в Берлине на Ренкштрассе10.

Энергично взявшийся за развертывание КЛШ в декаб­ре 1942 г. Н. А. Гимпель сразу же вступил в тесный контакт с генералом от кавалерии П.Н. Красновым, видевшим в Гер­мании единственную силу, способную восстановить каза­чество. Целью сотрудничества Гимпеля и Краснова стало полное исключение казаков из состава «унтерменшей» и восточных рабочих с предоставлением им статуса сво­бодных рабочих (это должно было коснуться тех казаков и казачек, которые находились на работах в Германии). В перспективе Гимпель, Краснов и их окружение плани­ровали формирование и развертывание крупных казачь­их частей и соединений. До середины 1943 г. КЛШ удалось освободить более 7 тыс. казаков, находившихся на поло­жении «остов», а также добиться для них выдачи германских иммиграционных паспортов, закрепивших их новый статус иностранцев11. С первых месяцев своего существо­вания КЛШ не было ограничено в своих действиях, в том числе и со стороны отдела Г. фон Менде, хотя юридичес­кая подчиненность Министерству по делам восточных тер­риторий сохранилась. В компетенцию КЛШ входило рас­смотрение следующих вопросов: освобождение казаков из лагерей военнопленных и восстановление их правового положения; освобождение казаков от принудительных работ, к которым они привлекались в качестве «восточных» рабочих; материальное обеспечение беженцев; установле­ние связей и восстановление семей в беженской среде; оказание юридической помощи, установление связей и контактов между казачьими подразделениями на Восточ­ном фронте, параллельно между ними и тылом; коорди­нация деятельности беженцев с традиционных казачьих земель в России после начала наступления Красной армии в январе 1943 г.; подготовка объединительного процесса в казачьей среде и т.д. Казачьим Управлением издавался спе­циальный журнал на русском языке «Казачьи Ведомости» для строевых казаков и беженцев (тираж 10-12 тыс. экз.). Первый номер вышел 25 августа 1943 г., далее журнал из­давался ежемесячно, вплоть до весны 1945 г.

Но, несмотря на свою весьма заметную деятельность, КЛШ оказалось не в состоянии организовать и упорядо­чить массы беженцев, появившихся на южном фланге Во­сточного фронта, так как никто не мог прогнозировать масштабы, раздробленность, неуправляемость иммигра­ционного потока с востока на запад. И Гимпель, и Краснов были плохо осведомлены о процессах, происходивших в беженской среде, об игре личных амбиций и притязаниях фактических и самопровозглашенных атаманов. Еще бо­лее усложнило ситуацию вмешательство в эти специфи­ческие проблемы командующего группой армий «А» гене­рал-фельдмаршала (с февраля 1943 г.) Э. фон Клейста12. Несмотря на это вмешательство, казаки продолжали счи­тать себя не наемниками, набранными в Вермахт на окку­пированных восточных территориях, а равноправными союзниками. В развитие Декларации Войска Донского пол­ковник С. В. Павлов в конце ноября 1942 г. создал Особую комиссию по казачьим делам в Ростове-на-Дону при представительстве Штаба Войска Донского. Возглавил ее про­фессор М. А. Миллер, а членами стали профессора Бога­чев, Иванов, Краснянский и др. Главной задачей комиссии являлось определение круга вопросов, входивших в ком­петенцию Штаба. 23 января 1943 г. появился следующий документ:

«Вопросы, подлежащие обсуждению Особой комиссии по казачьим делам при представительстве Штаба Войска Донского в Ростове-на-Дону

Границы Земли Войска Донского.

Самоуправление Войска Донского. Войсковой Круг, станичные, хуторские и сельские сборы.

Организация управления. Атаманы. Сельские старо­сты. Полиция.

Войсковое Управление. Комитеты, управления и от­делы.

Судебные установления - судебная палата, окружные суды, съезды мировых судей, прокуратура, адвокатура, тю­ремное ведомство.

Народное образование - высшее, среднее и низшее.

Церковь и ее организация. Инославные и иноверчес­кие исповедания, секты.

Общественное призрение.

Землевладение и землепользование - земли Войско­вые, городские и сельские, частное землевладение.

Колосовые культуры.

Садоводство и огородничество.

Виноградарство и виноделие.

Скотоводство крупное и мелкое.

Коневодство.

Рыболовство и охота.

Пчеловодство.

Сельскохозяйственная промышленность: кожевен­ная, консервная, спиртовая.

Горные промыслы и добывающая промышленность.

Промышленность обрабатывающая - тяжелая и машиностроение.

Промышленность легкая и кустарная.

Торговля.

Донской казачий банк

Донская армия и флот, авиация. Воинская повин­ность.

Герб, печать, знамя и форма Войска Донского»13.

В январе 1943 г. все подобные проекты уже не имели под собой никакой реальной основы. 2 января Э. фон Клейст подписал приказ об образовании Кавказского штаба по эва­куации беженцев. 3 января было опубликовано распоряже­ние командования группы армий «А» (1-я танковая и 17-я полевая армии Вермахта) о начале отхода с территории Терека всех казаков Войска Терского и горцев, желавших эвакуироваться вместе с частями Вермахта. Начальником штаба по эвакуации был назначен комендант Пятигорска генерал Вермахта Мержинский. Беженцев оказалось неожи­данно много. Маршрут многотысячной эвакуировавшейся массы людей пролегал по проселочным дорогам от Моздо­ка и осетинского села Эльхотово на станицу Прохладную, от Пятигорска через станицу Невинномысскую на Армавир, от Георгиевска через Моздок, Кизляр, на Армавир и от Кис­ловодска через станицу Баталпашинскую на Кропоткин. У Кропоткина немцы заворачивали беженские потоки на запад к Краснодару Туда же стремились беженцы из Став­рополья. В январе 1943 г., в результате мощного наступле­ния Закавказского фронта (2-я гвардейская армия и др.) со­единения группы армий «А» очистили Северный Кавказ, а советские войска вышли к Азовскому морю.

В январе - марте 1943 г. на 16-километровой песчаной полосе Чушка на севере Таманского полуострова нашли пристанище, по немецким данным, почти 120 тыс. бежен­цев, среди которых насчитывалось более 80 тыс. казаков, казачек и их детей, отступивших вместе с немцами с Сет верного Кавказа, Ставрополья и южной Кубани14. При этом они подвергались бомбардировкам с воздуха. Любопытно, что, по свидетельству итальянской печати в воздушном прикрытии Чушки и Кубанского предмостного укрепления принимали участие две истребительных и бомбардиро­вочная казачьи авиаэскадрильи15, правда, остается до сих пор неизвестным, какими кадрами они были укомплектованы. Русские добровольцы и перебежчики в первой половине 1943 г. на Кубанском предмостном укреплении получали следующие суточные нормы довольствия: хлеб - 700г, мясо- 125 г, масло сливочное-40 г, повидло- 125г, кроме того - сахар, горох, макароны и т. д.16 В феврале - марте 1943 г. в течение трех недель в Крым с Таманского полуострова под прикрытием германских и румынских кораблей были переброшены более 100 тыс. беженцев, в основном в район Керчи. Через сеть КПП после кратков­ременного отдыха они направлялись к Перекопу, откуда двигались на Херсон, ставший местом сбора донцов, ку­банцев и терцев. Небольшая часть эвакуируемых строевых казаков не покинула пределы Крыма, а влилась в мелкие казачьи формирования и крымско-татарские батальоны, в составе которых участвовала в боях на Крымском полу­острове весной 1944 г. После взятия Крыма войсками Приморской армии все русские добровольцы, служившие при 98-й, 73-й, 50-й пехотных дивизиях, а также при других частях Вермахта, были расстреляны на мысе Херсонес17. Не исключено, что среди них могли быть и казаки.

Эвакуация казаков с Северной Кубани была поручена Э. фон Клейстом начальнику германской полевой комен­датуры № 810 полковнику Вермахта фон Кольнеру. 20 ян­варя 1943 г. он прибыл из Краснодара в станицу Уманскую. 21 января в станице состоялось экстренное совещание 1-го Показательного Уманского отдела Войска Кубанского - так в оккупации был переименован бывший Ейский отдел. В станицу Уманскую (ныне - Ленинградская), ставшую сво­еобразным окружным центром, немцы и румыны пришли 6 августа 1942 г. В период сталинской коллективизации до 80% уманцев (в пределах 5-7 тыс. человек) подверглись репрессиям, привычный уклад жизни станицы был разру­шен, частные хозяйства разорены, поэтому приход нем­цев многие восприняли с надеждой.

Оккупационные власти назначили атаманов отдела и станицы, возник институт агрономов. За время оккупации (6 августа 1942 - 3 февраля 1943) органами ГФП (Geheime Feldpolizei) в станице были расстреляны 47 человек, пре­имущественно по национальному признаку и за принад­лежность к советско-партийному активу. В отдельных слу­чаях немцы и местное самоуправление оказывали помощь населению. Так, например, были удовлетворены обраще­ния некоторых солдаток-матерей, просивших передать им коров из бывшего колхозного стада. И, несмотря на то, что мужья многих просительниц были красноармейцами и сражались на фронте, скот они получили. После возвра­щения советской власти зимой 1943 г. коров, конечно, ото­брали и вернули колхозу. Атаманом I Показательного Уман- ского отдела стал Трофим Сидорович Горб - уроженец ста­ницы Староминской Ейского отдела Области Войска Кубанского, бывший член Кубанской Рады. Органы ОГПУ имели компромат на Т. С. Горба еще накануне коллективи­зации. Так, в частности, в 1928 г. документы констатирова­ли: «Горб пользуется в станице большой популярностью, вся его идеология склонна поддерживать кулацкие инте­ресы»18. Позднее Горб был раскулачен.

2 января фон Кольнер объявил станичным атаманам, начальникам полиции и агрономам об оставлении немца­ми Кубани и вручил булаву Кубанского Войскового Атама­на Т. С. Горбу, имевшему чин вахмистра. Войсковой стар­шина И. И. Саламаха при согласии Горба получил от фон Кольнера назначение на пост Походного Атамана Войска Кубанского. 26 января Т. С. Горб и И. И. Саламаха ознако­мились с письмом Клейста, в котором автор предлагал им приступить к организации поспешной эвакуации всех же­лавших отступить с Вермахтом. Чтобы избежать возмож­ных репрессий против родственников беженцев, оставав­шихся на Кубани, Саламаха написал приказ, в котором всех казаков объявил «мобилизованными». Но в тогдашних ус­ловиях этот приказ не удалось широко распространить. Кроме того, всем казалось очевидным, что в реальности ни Горб, ни Саламаха не имели никаких сил, чтобы проводить «мобилизацию», и могли рассчитывать лишь на доброволь­цев. Наконец, еще до приказа Саламахи, 21 января, бежен­цы, в большинстве с семьями, начали движение к Азову из станиц Екатериновской, Тихорецкой, Камышеватской, Ново-Покровской, Павловской, Крыловской, Ново-Мин- ской, Старо-Минской, Уманской, Шкуринской, Броховец- кой, Кущевской, Роговской, Незамаевской и др.19 Перепра­вившись через Азовское море, казаки прибыли в Таганрог. Оттуда они двинулись в Бердянск, обозначенный немца­ми в качестве сборного пункта для кубанцев. 12 февраля в с. Ново-Спасское войсковой старшина И. И. Саламаха приступил к формированию 1-го Кубанского казачьего пол­ка. 20 февраля полк в количестве 960 человек завершил фор­мирование. Командиром стал И. И. Саламаха, адъютантом с г пни к Павлоградский. В апреле полк влился в состав 1-й казачьей дивизии полковника X. фон Паннвица.

Массовое перемещение казаков с территории’Области Войска Донского началось еще в середине декабря 1942 г. Все транспортные артерии: станица Боковская - ж/д ст. Миллерово, ж/д ст. Мальчевская - Ворошиловград, стани­ца Морозовская - станица Ермаковская - Сулин - Чистяковка - Макеевка, станица Цымлянская - станица Раздор- ская - Новочеркасск - Ростов-на-Дону и др. оказались за­биты эвакуировавшимися. Повсеместно возникали пробки и заторы. Бросаемый немцами и румынами гужевой транс­порт мгновенно забирался казаками. Для полноты карти­ны упомянем о сильном морозе, непрерывных бомбарди­ровках с воздуха, пожарах станиц и куреней...

С конца января 1943 г. из строевых казаков и мелких казачьих подразделений по приказу Клейста спешно фор­мировались кавалерийские и пластунские части, которые уже в феврале 1943 г. вводились в бой против советских войск 2-й гвардейской армии. Это было важно, тем более что за двое суток до штурма Новочеркасска, 10 февраля, полковник Оринеску, командир одной из пехотных ру­мынских дивизий, заявил коменданту города полковнику Грюнвальду, что румыны покидают Новочеркасск, «так как солдаты будут бунтовать», а поэтому им принято решение отозвать всех румын из города и продолжать далее марш на запад20. В пригородных и уличных боях за Новочеркасск 13 февраля совместно с 79-й пехотной дивизией Вер­махта и прочими сборными частями участвовали 1-й Дон­ской казачий полк Походного Атамана полковника С. В. Пав­лова (около 900 человек), казачий боевой отряд Абвера № 201 полковника Т. К. Хоруженко (около 1 тыс. человек) и еще приблизительно до 2 тыс. неорганизованных каза­ков. Яростные бои шли в предместье Хутунка и за парово­зостроительный завод «Локомотив», при этом один раз три конных сотни из полка Павлова атаковали в конном строю, добившись тактического успеха. Можно с уверенностью утверждать, что это уникальный эпизод в истории Второй мировой войны: в конном строю кавалерия одержала по­беду, контратаковав вооруженную ручным автоматичес­ким оружием пехоту. Этот факт признавали и немецкие офицеры, высоко оценив участие казаков в боях за Ново­черкасск21.

Понеся серьезные потери (не менее 30-40% от личного состава полка), Павлов во главе беженских колонн покинул Новочеркасск вместе с немцами 13 февраля и двинулся по направлению к Матвееву Кургану. В пути к Павлову присое­динился со своей колонной войсковой старшина Греков - атаман станицы Грушевской. Прикрывали отступление Вер­махта и казаков из Новочеркасска отряд Абвера № 201 Хо- руженко и германский отряд Абвера № 202 (более 600 че­ловек) гауптмана Вальтера. Оторвавшись от противника, Хоруженко пошел на Донбасс22. Павловцы сумели эвакуи­ровать Провальский конной завод есаула Г. И. Копылова, поголовье которого насчитывало около 4 тыс. кобыл и 50 кровных жеребцов-производителей. Завод, охранявшийся 260 казаками и калмыками, двинулся на Днепропетровск

Активное участие в боях за Ростов-на-Дону в ночь с 13 на 14 февраля, особенно за завод «Ростсельмаш», принял 17-й Донской казачий пластунский полк войскового стар­шины Т. Г. Бударина. Полк потерял не менее ЗбО человек убитыми и ранеными, в том числе был убит и командир полка. Утром 14 февраля бударинцы оставили Ростов-на- Дону и начали отступление в направлении на Таганрог23. Арьергардное прикрытие осуществлял Отдельный казачий конный полк полковника Шведова, сформированный в апреле 1942 г. под Харьковом и входивший в состав Вос­точных войск С января 1943 г. эта часть отступала по мар­шруту: станица Мечетинская - Ростов-на-Дону - хутор Синявский - Решетиловка - р. Миус и заняла позднее уча­сток побережья между Мариуполем и Таганрогом на так на­зываемом Миусском фронте. Полковник Шведов погиб на фронте в конце 1943 г. На Миусском же фронте немцами был сформирован 6-й Семигорьевский казачий пластун­ский полк, участвовавший в боях к северо-востоку от Та­ганрога. Наконец, самую большую популярность на Миус­ском фронте приобрел 1-й Донской казачий конный полк Донского Атамана генерала от кавалерии графа М. И. Пла­това (встречается название 1-й Атамана Платова казачий полк), находившийся в феврале 1943 г. под командовани­ем полковника И. С. Луизова и дислоцировавшийся у ж/д ст. Чистяковка. Полностью экипированный и обмундирован­ный в форму Войска Донского, полк насчитывал до 1,5 тыс. человек. Указанная часть заслужила многие отличия и в июне вошла в состав 1-й казачьей дивизии24.

Клейст систематически пополнял и казачьи формиро­вания, участвовавшие в боях за Кубанское предмостное укрепление, а также отдельные казачьи гарнизоны в Кры­му. Общее число казаков Войска Кубанского, сражавших­ся в подчиненных Клейсту частях и находившихся в крымских гарнизонах, весной 1943 г. составило около 9 тыс. человек. В Симферополе для них издавались две газеты25. В те месяцы и вспыхнул острый конфликт между С. В. Пав­ловым, которого признавало лидером большинство бежен­цев, и назначенными Клейстом Донским Атаманом П. М. Ду- хопельниковым26. Кубанским Атаманом И. И. Белым и Тер­ским Атаманом Н. Л. Кулаковым.

Имея полномочия от Клейста, через сеть регистраци­онных и вербовочных пунктов от Таганрога, Мариуполя, Бердянска и далее до Херсона, атаманы вербовали и на­правляли строевых казаков на формирование 1-й казачь­ей дивизии, в чем изрядно преуспели. Создав в Херсоне свой казачий штаб, Духопельников и Белый концентри­ровали здесь значительные партии казаков, ожидавших отправки в Млаву. Их деятельность вызывала негативную реакцию сторонников Павлова, считавших, что только Павлов, как законный последний избранный на Дону По­ходный Атаман, имеет право распоряжаться всеми людс­кими и материальными ресурсами казачьих областей. Один из сотрудников Павлова, П. Н. Донсков, так характе­ризовал Клейста, под прикрытием которого работали Бе­лый и Духопельников: «Генералу Клейсту, в функции ко­торого входили организация казаков в районе Херсона и отправка их в Млаву, было безразлично, кто возглавляет казачество, ему нужны были послушные исполнители, а не национально мыслящие возглавители»21. После боев у Новочеркасска, выдержав тяжелейшие бои у Матвеева Кур­гана, Павлов и ведомые им колонны пересекли линию р. Миус. Штаб Павлова обосновался в Запорожье, где в ап­реле 1943 г. состоялось его заседание. Это было одно из первых совещаний Штаба Походного Атамана Павлова, в котором, кроме полковника В. Г. Попова - представителя в Пологи, - журналиста П. Н. Донского и др. лиц, участво­вал в чине есаула Т. И. Доманов - казак, с чьим именем впо­следствии оказались связаны все основные события исто­рии Казачьего Стана.

Тимофей Иванович Доманов родился в 1887 г. и был ка­заком станицы Мигулинской Верхне-Донского округа Об­ласти Войска Донского. В 1908 г. он вступил на действи­тельную службу в 12-й Донской казачий генерал-фельд­маршала Светлейшего князя Потемкина-Таврического полк 11-й кавалерийской дивизии. В 1913 г., сдав экзамен на вольноопределяющегося И разряда, Доманов остался на сверхсрочную службу и вышел на Великую войну 1914 г. уже вахмистром. В рядах родного полка храбрый казак участвовал в Первой мировой войне, был дважды ранен и к 1916 стал полным Георгиевским кавалером. В октябре 1916 г. Доманов получил направление в школу прапорщи­ков в Екатеринодар, которую окончил в апреле 1917 г. и затем нес службу в 3-м Донском казачьем Ермака Тимо­феевича полку. На Донском Войсковом Круге, состоявшем­ся в период с 26 мая по 18 июня 1917 г., Георгиевский кава­лер был избран членом Войскового правительства от Хо­перского округа, а на Круге 3-го созыва в декабре 1917 г.- Войсковым Есаулом. После Донского казачьего восстания 1918 г. Доманов служил в Донской армии и участвовал в боях с большевиками, закончив войну в чине сотника и в должности командира сотни Гундоровского Георгиевско­го казачьего пластунского полка.

6 марта 1920 г. Доманов не смог эвакуироваться из Но­вороссийска и попал в плен, отбыв в 1922-1925 гг. срок в Соловецком лагере особого назначения. По возвращении из заключения Георгиевский кавалер работал шахтером в Донбассе, в 1928 г. сдал экзамен на горного техника и тру­дился на шахте им. Артема в Шахтах. В 1934-1937 гг. Дома­нов вторично отбывал наказание в Ейской тюрьме, будучи арестованным органами ОПТУ по обвинению в «экономи­ческом саботаже». В 1938-1940 гг. работал начальником снабжения на электростанции в Пятигорске. В 1940 г. орга­ны госбезопасности арестовали Доманова в третий раз по обвинению во «вредительской деятельности». Выездная сессия Верховного Суда СССР приговорила казака к рас­стрелу с заменой смертной казни 10 годами лагерей с по­ражением в правах на 5 лет. Содержался Доманов в коло­нии в р-не станицы Гниловской под Ростовом и бежал при этапировании заключенных, скрываясь затем до начала оккупации. С приходом немцев на Дон в августе 1942 г. он легализовался и сформировал казачий отряд из 16 чело­век Затем в чине подъесаула формировал мелкие казачьи отряды в районе Шахт. С сентября 1942 г. по февраль 1943 г. командовал казачьей конной сотней при германской по­левой комендатуре полковника Вермахта фон Краузе в ста­нице Каменской. В конце марта 1943 г. Доманов присое­динился к Походному Атаману Павлову и вошел в состав членов его штаба, позднее возглавив Казачий Стан...

В биографии Т. И. Доманова есть много загадочных мо­ментов. Так, на предварительном следствии в Москве в 1945-1946 гг. он якобы показал, что являлся секретным со- трудником-осведомителем НКВД и в 1937 г. донес на свое­го родного брата А. И. Доманова, арестованного и осужден­ного по знаменитой ст. 58-10 УК РСФСР. Далее, в 1942 г. До­манов будто бы остался на Дону по заданию органов НКВД для организации антифашистской работы и уничтожения активных пособников. Но на связь от НКВД к нему никто не пришел... П. Н. Донсков, В. М. Одноралов и Н. Н. Краснов- младший в своих мемуарах указывают на Доманова как на сотрудника НКВД и организатора убийства С. В. Павлова в июне 1944 г. А К Ленивов категорически опровергает по­добного рода суждения. В этой связи еще более удивитель­ным выглядит доказанный факт, что А И. Доманов, со слов брата, репрессированный НКВД в 1937 в 1942-1945 гг. слу­жил в казачьих частях Вермахта, а весной 1945 г. находился в Казачьем Стане и был выдан англичанами в Лиенце в мае 1945 г. Ясности в этом вопросе до сих пор так и нет, остает­ся лишь ждать публикации соответствующих архивных до­кументов, но нет уверенности, что и они полностью про­льют свет на прошлое бывшего Атамана.

По крайне мере, Татьяна Данилевич, испившая в 1943-1945 гг. всю горькую чашу беженцев Казачьего Стана, ос­тавила о нем следующее свидетельство: «По мнению знав­ших его людей, Доманов не соответствовал столь высо­кому положению. Немцы выдвинули его кандидатуру на пост Атамана, благодаря происхождению жены Марии Ивановны - приволжской немки-колонистки. [...] Головок­ружительная карьера Доманова - в течение года есаул стал генерал-майором и Походным Атаманом - создала ему в то время большое количество завистников и недо­брожелателей, которые по сей день не могут простить ему возвышения. Помимо “вольных и невольных” прегреше­ний, он прошел с казаками весь поход, разделив общую участь, вплоть до трагической смерти»28.

На совещании в Запорожье Павлов предложил ревизо­вать работу Духопельникова и Белого - самозваных Атама­нов в Херсоне - и отстранить их от дел. На место И. И. Бело­го предлагалась кандидатура полковника П. И. Бедакова, пробывшего 12 лет в сталинском ГУЛАГе. Операцию пору­чили провести помощнику Павлова, П. Н. Донскову. Вмес­те с Бедаковым и шестью казаками Донсков отправился в Херсон. По дороге он так объяснил суть разногласий меж­ду казачьими лидерами случайному попутчику - есаулу Но­викову, когда Новиков упрекнул их в чрезмерных амбици­ях и борьбе за власть: «Бороться за власть - значит бороть­ся за восстановление казачьего права, и поэтому борьба должна быть с немцами, а не со своими казаками. Атаман Павлов подал немецкому правительству Казачью Деклара­цию еще на Дону... и теперь он собирает казачью армию, а не вспомогательные отряды для немцев. Духопельников и Белый... превращают казаков в прислужников немцев и даже одним этим... деморализуют казачество. Атаман Пав­лов же считает участие в этой войне второй войной каза­чества с большевиками»29.

Однако поездка Донскова в Херсон чуть было не завер­шилась трагически. По прибытии на место он оказался арестован ГФП и помещен в одиночку по приказу Клейста. Один из спутников Донскова сумел сбежать и добраться до Запорожья. Но Павлов к тому моменту уже переехал в Кривой Рог, где сам был арестован в результате интриг Ду­хопельникова. Правда, его вскоре с извинениями освобо­дили30 . Донскова же освободили чуть позже благодаря вме­шательству неизвестного полковника Вермахта, и он нагнал штаб Павлова уже в Кировограде, куда тот переехал из Кри­вого Рога. Полковники П. М. Духопельников и И. И. Белый прямо из Херсона уехали в Млаву (Польша), где весной - летом 1943 г. формировалась 1-я казачья кавалерийская дивизия Вермахта. Здесь Белый пытался еще раз сыграть роль Кубанского Атамана, сообщив, что его «избрали ку­банцы на Кубани». Ему поверили. Бывший член Кубанской Краевой Рады 1919 г. полковник П. П. Новиков вручил ему Атаманскую булаву. Но вскоре обман раскрылся - автори­тет Белого рухнул окончательно, и булаву отобрали31. Уча­стие П. М. Духопельникова и И. И. Белого как казачих ли­деров в истории второй войны казачества против совет­ской власти завершилось. Эти две фигуры стали заложниками непродуманной политики генерал-фельдмаршала Э. фон Клейста в армейском тылу, а также пали жертвами собственного непомерного честолюбия и ам­биций.

В конце весны - начале лета 1943 г. беженские массы рассыпались по южной и юго-западной Украине. Хаотич­ность и неуправляемость казачьих групп привела к воз­никновению в их среде различных «комитетов» и «шта­бов», претендовавших на возглавление казачества. Самым крупным из них стал штаб формирования казачьих войск Кубани, Терека и Дона, который Л. Е. Решин называл одес­ским «Казачьим комитетом, созданным немцами и румын­ским командованием»12. На самом деле инициатором и со­здателем штаба выступил есаул М. Г. Земцов - казак ст. Ни­колаевской Лабинского отдела Войска Кубанского. Дядя М. Г. Земцова, Я. П. Земцов, был расстрелян ЧК, сам Зем­цов отбывал срок на Соловках, затем в Белбалтлаге, а пос­ле освобождения работал прорабом. Летом 1942 г. Зем­цов организовал казачий отряд из станичников, устроив немцам торжественную встречу, и позднее в чине есаула вступил на службу в отдел пропаганды штаба группы ар­мий «А». Ему удалось зарегистрировать штаб у Клейста, проявившего полную неосведомленность в борьбе каза­чьих амбиций.

… июля 1943 г. в Мелитополь прибыла группа казаков, отчисленных из Млавы Паннвицем, - полковник Г. П. Та­расенко, есаул Ермоленко, сотники Борода, Фурсин и дру­гие. Г. П. Тарасенко был казаком Войска Кубанского, про­изведенным в первый офицерский чин в 1908 г. Он уча­ствовал в Первой мировой и Гражданской войнах, а после пребывания на Лемносе в 1921 г. добровольно возвратился в РСФСР. Его судьба в 1920-1930-е гг. остается неизвест­ной. Летом 1942 г. Тарасенко вступил в отряд вспомогатель­ной полиции, набранный немцами из кубанских казаков, и до января 1943 г. служил в районе Краснодара, периоди­чески появлялся в штабе И. И. Белого. Весной он прибыл в Млаву, но по возрасту был отчислен Паннвицем и вернул­ся на Восточный фронт, где сменил Земцова на посту на­чальника штаба. В конце июля 1943 г. вместо штаба был образован казачий Комитет Дона, Кубани и Терека под председательством полковника Г. П. Тарасенко. В состав штаба входили есаул М. Г. Земцов, сотник Ф. П. Дьяченко и другие казачьи офицеры, подчинявшиеся представителю Министерства по делам восточных территорий гауптману Теуреру.

Разница между новым Комитетом и прежним штабом оказалась существенной - комитет не имел права форми­ровать боевые подразделения. Начиная с июля Тарасенко занимался только регистрацией беженцев. 17 сентября в связи с приближением линии фронта и с санкции Теурера члены Комитета переехали в Херсон. 21 сентября Клейст упразднил комитет, вместо которого восстанавливался прежний штаб в составе трех отделов: строевого, есаула В. Ф. Заболотного; административно-хозяйственного, вой­скового старшины Овсянникова и пропагандного, есаула М. Г. Земцова. Из Херсона штаб перебрался в Николаев, а к … октября - в Одессу, открывая на пути следования сбор­ные казачьи пункты. После сбора беженцев в Одесско-Ти- распольском районе штаб бездействовал, так как дальней­ший маршрут беженцев определялся уже немцами и румы­нами. В начале ноября все члены штаба получили приказ Клейста отбыть в Николаев, затем в Проскуров и поступить в распоряжение полковника С. В. Павлова.

С деятельностью Штаба Тарасенко связан любопыт­ный эпизод - учет обратившихся и зарегистрированных казачьих беженцев. Приводим эти данные вместе с дан­ными об эвакуации зимой 1943 г.31 Не исключено, что какая-то часть беженцев не имела казачьего происхож­дения, записываясь таковыми из прагматических сообра­жений. Но и сам факт оставления территории СССР та­ким количеством беженцев заслуживает самого присталь­ного внимания.

Эвакуировалось на Украину через Сталино - Матвеев Курган - Таганрог - Мариуполь - Чушку (Таманский п-ов) - Керчь с 25 января по 20 февраля 1943 г.

(мужчины, женщины, дети):

135850 — донские казаки

93957 — кубанские казаки

23520 — терские казаки

11865 — казаки с территории Ставрополья

31578  — представители народов Северного Кавказа

15780 — калмыки

Итого: 312 550 чел.

Зарегистрировано в штабе формирования казачьих войск Кубани, Терека и Дона (а также казачьим Комитетом)

в период с 10 июля по 10 октября 1943 г.:

71 368

— казаков

4432

— казачек

1674

— казачьих детей; кроме того -

21 341

— верховых и упряжных лошадей;

6346

— пароконных повозок;

907

— одноконных ПОВОЗОК;

148

— верблюдов.

 

Из этого числа отправлено в Млаву на формирование 1-й казачьей дивизии - 11358 человек, определены на фор­мирование казачьих частей в составе Восточных войск Вермахта - 11780 человек, выделены в распоряжение этап­ных германских комендатур - 7656 человек, отправлены во Францию в распоряжение организации ТОДТ - 12 707 человек, а также вместе с последними 3536 казачек и 518 детей, 9084 упряжные лошади, 3706 пароконных повозок, 396 одноконных повозок.

Несмотря на то, что начиная с сентября 1943 г. процесс объединения казачьих групп и отрядов вокруг С. В. Павло­ва и его соратников принимал все более определенный характер, под влиянием недовольных Павловым лиц часть беженцев отказалась от движения на Проскуров, избранный Павловым местом сосредоточения. С 1 октября боль­шое число одиночек и даже организованных групп бежен­цев начали продвижение по украинским проселочным до­рогам на юго-запад, в Румынию. Таких оказалось до 1б тыс. человек34. Почти все они были захвачены советскими вой­сками в 1944 г., и лишь немногим удалось присоединиться к Казачьему Стану. Например, беженская группа есаула Хайтотина проследовала верхом в 1943-1944 гг. следую­щим маршрутом: Херсон - Николаев - Одесса -Овидио- поль - Аккерман - Тузла - Измаил - Фокшаны -Грасна - Роман - Черновицы - Станиславов - Львов - Сандомир, где и присоединилась к Стану.

Говоря о столь масштабной эвакуации, нельзя вкратце не упомянуть о тех немецких представителях, которые оказа­ли огромное влияние на развитие событий. Активное вме­шательство штаба группы армий «А» в казачьи проблемы в начале 1943 г. объясняется существованием в штабе Клей- ста специального особого отдела по казачьим делам во гла­ве с майором Баке - специалистом по казачьему вопросу из ОКХ. Но этот отдел никак не был связан с КЛШ Н. А Гимпе­ля, работал самостоятельно. Без преувеличения можно ска­зать, что главным лицом, которое вело наблюдение за каза­ками и казачьими беженцами вне Восточных войск Вермах­та, был майор О. В. Мюллер35 - представитель по казачьим делам Министерства по делам Восточных территорий при Ставке ОКВ. В функции Мюллера входило установление связи между министерством А Розенберга и армией. Мюл­леру подчинялись несколько офицеров - гауптман Эккерт, обер-лейтенант Шатц, лейтенант Гартвиг и др. Чем боль­ше эвакуируемых оказывалось на Украине, тем быстрее Мюллер и его небольшой штаб отстраняли Баке и подчи­ненный ему отдел от участия в событиях. В сентябре 1943 г. О. В. Мюллер послал телеграмму в КЛШ с сообщением о том, что хаос эвакуации быстро дезорганизует весь германский тыл на юге Восточного фронта. Ддя принятия решений на месте Мюллер просил прислать специального референта КЛШ. В ноябре 1943 г. Г. фон Менде и Н. А Гимпель отправи­ли на южный участок Восточного фронта заместителя на­чальника КЛШ Э. Э. Радтке36, главной задачей которого ста­ло объединение всех разрозненных казачьих групп в тылу Вермахта во главе с общепризнанным лидером, каковым с точки зрения Мюллера являлся единственный законный Походный Атаман полковник С. В. Павлов.

Кровопролитные бои на Миусском фронте и под Таган­рогом в июле - августе 1943 г. заставляли Павлова думать о дальнейшем отходе на запад. 30 августа под Таганрогом со­ветскими войсками были окружены части XXIX армейско­го корпуса Вермахта и два отдельных казачьих полка, кото­рым удалось вырваться из «котла» ценой огромных потерь. Эти события вызвали новую волну эвакуации, сопровождав­шуюся непрерывными стычками и боями с партизанами. На пути из Кировограда в Проскуров павловцы в 30 км северо- западнее Умани в большом селе Христиновка столкнулись с полевым штабом сводной казачьей конной дивизии под командованием генерал-лейтенанта графа фон Шуленбур- га. В состав дивизии входили Лейб-Атаманский, 5-й Кубан­ский, 12-й Донской и 18-й сводный казачьи полки. Дивизия вела активные боевые действия против партизан в районах: Кировоград, Бобринец, Новый Миргород, Старая Буска, Балта, Гайсин, Умань и в 150-километровой полосе лесов под названием Зеленая Брама. Шуленбург не стал разбирать­ся, куда движутся и что представляют собой казаки Павло­ва. Он отдал приказ о сдаче павловцами оружия, что выз­вало, крайне негативную реакцию. Лишь благодаря лично­му вмешательству доктора Н. А Гимпеля, генерал-фельдмар­шала Э. фон Манштейна и их обращению в ОКВ вопрос был урегулирован - казакам вернули все изъятое оружие, а Шу­ленбург разрешил дальнейшую организационную деятель­ность и продвижение беженцев на Запад.

В конце октября 1943 г. во время движения по Украине общая численность подчиненных Павлову казаков состав­ляла более 18 тыс. человек37. К началу ноября вопрос о признании Павлова единственным Походным Атаманом казаков, находившихся вне строевых частей Восточных войск Вермахта, стал особенно актуальным. Его разреше­нию во многом способствовала известная декларация Гер­манского правительства от 10 ноября 1943 г., авторами ко­торой стали Н. А Гимпель и генерал от кавалерии П. Н. Крас­нов. Разработка текста заняла слишком много времени, текст неоднократно перерабатывался и подвергался изме­нениям. Декларацию согласовывали с ОКВ и ОКХ, Главным управлением СС и СД, Министерством по делам Восточных территорий и другими инстанциями. Наконец 10 но­ября 1943 г. документ увидел свет.

«Казаки!

Казачьи Войска никогда не признавали власти больше­виков. Старшие Войска, Донское, Кубанское (бывшее Запо­рожское), Терское и Уральское (бывшее Яицкое), жили в давние времена своей государственной жизнью и не были подвластны Московскому государству. Вольные, не знавшие рабства и крепостного труда вы, Казаки, закалили себя в боях. Когда большевизм поработил Россию, вы с 1917 по 1921 год боролись за свою самостоятельность с врагом, во многом превосходящим вас числом, материальными сред­ствами и техникой. Вы были побеждены, но не сломлены. На протяжении десятка лет, с 1921 по 1933 год, вы постоян­но восставали против власти большевиков. Вас морили го­лодом, избивали, ссылали с семьями, с малыми детьми на тяжкие работы на крайний "север, где вы погибали тысяча­ми. Вас расстреливали, уничтожали. Вам приходилось скры­ваться, вести жуткую жизнь постоянно гонимых и ждущих казни людей. Ваши земли были отобраны, Войска ваши уничтожены. Вы ждали освобождения, вы ждали помощи!

Когда доблестная Германская армия подошла к вашим рубежам, вы явились к ней не как пленные, но как верные соратники. Вы с семьями, всем народом, ушли с герман­скими войсками, связали свою судьбу, предпочитая все ужа­сы войны, биваки и зимнюю стужу, кочевую жизнь - раб­ству под большевизмом. Все, кто только мог сражаться, взя­лись за оружие. Второй год вы сражаетесь плечо к плечу, стремя к стремени с германскими войсками. Вы пережили весь ужас власти большевиков и вы никогда с ней не при­миритесь. Германская армия нашла в вас честных и верных союзников!

В воздаяние заслуг ваших на поле брани, в нынешнюю величайшую войну совершенных, в уважении прав ваших на Землю, кровью предков ваших политую и вам тысячу лет принадлежавшую, в сознании прав ваших на самостоятель­ность, считаем долгом нашим утвердить за вами, Казаками и теми иногородними, которые с вами жили и с вами доб­лестно сражались против большевиков:

Все права и преимущества служебные, каковые име­ли ваши предки в прежние времена.

Вашу самостоятельность, стяжавшую вам историчес­кую славу.

Неприкосновенность ваших земель, приобретенных толикими трудами.

Если бы военные обстоятельства временно не допус­тили бы вас на Землю предков ваших, то мы устроим вашу казачью жизнь на востоке Европы под защитой'фюрера, снабдив вас землей и всем необходимым для вашей само­бытности.

Мы убеждены, что вы верно и послушно вольетесь в общую дружную работу с Германией и другими народами для устроения новой Европы и создания в ней порядка, мира и мирного счастливого труда на многие годы.

Да поможет вам в том Всемогущий!

10 ноября 1943 г.

Германское Имперское правительство.

Начальник штаба Верховного Командования

В. Кейтель.

Рейхсминистр Восточных областей А. Розенберг»’8.

Вслед за публикацией декларации 14 ноября 1943 г. по­следовало открытое письмо П. Н. Краснова, растиражиро­ванное в русской печати на фронте и в тылу. В частности, Краснов писал: «С каким волнением прочтет казак Объяв­ление Германского Правительства к казакам, подписан­ное высокими представителями... Пришло, чего ждали ка­заки! Пришло удостоверение германской власти в призна­нии казачьих заслуг перед миром, обещание защиты и покровительства.

Старые казаки!В этот великий день признания на сво­бодное существование предками вашими и вами, великой кровью и многими муками заслуженное, забудьте ваши страдания по тюрьмам и ссшкам, ваши унижения, поте­ри близких и болезни. Выше головы1 Вы - казаки! [...] Война с коммунистами не кончена_ Нужно уничтожать коммуни­стов везде, где они могут мешать нам получить то, что делается теперь. Где бы это ни было, мы, казаки, должны везде, где намукажут, не щадя жизни своей, споспешество­вать этой победе. После этого будут свободными Дон, Ку­бань, Терек, Свободное Казачество под защитою Германии. Тогда, на своей ли исконной или на временной вам предос­тавленной земле, соберутся Войсковые Круги и Рада, будет выбор Атаманов,устройство Казачьих Войск,могучая зах­ватывающая работа всех казаков и казачек для создания казачьих образований - образца христианской веры, ка­зачьего трудолюбия и казачьей способности на ”Дикам Поле”, в горах илесах,устраивать богатый Край, ставить церкви и школы, создавать всю красоту старинного каза­чьего быта. Бог в помощь, казаки! В добрый час!»

19  ноября в Виннице, где размещался штаб Мюллера, состоялось совещание, в котором принимали участие О. В. Мюллер, Э. Э. Радтке, С. В. Павлов и его начальник шта­ба Т.И. Доманов. Радтке привез новости о создании в бли­жайшей перспективе Главного Управления Казачьих Войск (ГУКВ) и отметил, что он влосит предложение о призна­нии Походным Атаманом всех Казачьих Войск полковни­ка С. В. Павлова. И хотя П. М. Духопельников, отбывший из Млавы в район Кракова - Львова для формирования от­дельной казачьей пластунской бригады на базе шести ка­зачьих полицейских батальонов (около 5 тыс. чел.), не при­знал С. В. Павлова в качестве Походного Атамана, его ут­верждение в качестве общеказачьего лидера на Восточном фронте де-юре состоялось. Духопельникова поддержали И. И. Белый, Г. П. Тарасенко и казаки под командованием генерал-лейтенанта фон Шуленбурга. Но уже на совеща­нии начальников и руководителей казачьих беженских групп в Проскурове 2 января 1944 г. О. В. Мюллер безого­ворочно заявил: «Все еще существующие казачьи штабы прекращают отныне полностью свою деятельность в пределах германского Восточного фронта и обязаны сдать мне все свои печати, а личный состав штабов рас­формировывается и переходит полностью в подчинение походному Атаману Казачьих Войск полковнику С. В. Павлову». Недовольство, ропот и глухое сопротивление про­тивников Павлова были сломлены.

Печать все больше уделяла внимания участию казачь­их частей в боевых действиях на стороне Вермахта. В рус­ских газетах, издававшихся на оккупированных террито­риях СССР, печатались очерки и репортажи, посвященные казакам, а также стихотворения подобные следующему:

Про тебя, удалая Кубань,

Мир прочтет боевые страницы!

Приносили тяжелую дань,

Города и казачьи станицы.

Два десятка томительных лет Ты в колхозном засилье нищала,

На советскую ярую месть До поры по-казачьи молчала.

У Днепра - за родную Кубань,

За жемчужину русского Юга,

Водит сотни седой атаман Сквозь туманы и снежные вьюги.

На Кубань он вернется весной,

Принесет радость пламенной встречи,

С той поры над любимой землей Будет мир навсегда обеспечен!

Оживет неоглядная степь,

Обольется морями пшеницы,

А героям за славную сечь Улыбнется родная станица!40

В Проскурове, ставшем в конце 1943 г. центром сосре­доточения казачьих групп, Павлов впервые предложил ре­организовать беженцев в полувоенное-полугражданское передвижное поселение Казачий Стан для организован­ного перемещения из Проскуровского района в Белорус­сию, в район Лиды. Одновременно с появлением Казачье­го Стана на Восточном фронте Н. А Гкмпель и П. Н. Крас­нов в Берлине приступили к созданию ГУКВ, которое по замыслу его организаторов должно было выполнять фун­кции временного исполнительного органа за пределами казачьих областей.

Примечания

2 Александров КМ. Казачество России в 1941-1943 гг.: не­известные страницы истории // Новый Часовой (СПб). 1995. № 3- С. 7б—9б; Он же. Трагедия русского казаче­ства: 1943-1944 гг. // Там же. 1996. № 4. С. 97-114-

3 Донское П. H. Дон, Кубань и Терек во Второй мировой войне. Т. I. Нью-Йорк, I960. С. 124-

4 Там же. С. 202.

4Александров К М. Казачество России в 1941-1943 гг.: не­известные страницы истории // Новый Часовой. 1995. № 3. С. 83.

5Подробнее о нем см.: там же. С. 93-

6Донское П. Н. Указ. соч. С. 123-125; Казачья трагедия (1940-1945 гг.) Воспоминания руководителя и органи­затора в г. Ростове и Ростовском округе казачьего ос­вободительного на Дону движения против большевиков. Изд. Н. А. Быкова. Нью-Йорк, 1959. С. 37-38. Автором этих воспоминаний, вероятно, является В. М. Одноралов.

7Александров К М. Указ. соч. С. 94.

Павлов Сергей (наст, имя - Ерофей) Васильевич. Род. 4 окт. (по ст. ст.) 1896 в Новочеркасске Обл. Войска Донского. Казак станицы Екатериненской. Из семьи войскового старшины В. И. Павлова, арестованного ДонЧК (1921) и погибшего в заключении. Окончил Дон- ской императора Александра III кадетский корпус (1914), Николаевское кавалерийское училище (1 июня 1915) и вышел в 47-й Донской казачий полк (1-я армия Северо-Западного фронта). Окончил Винницкую воен­но-авиационную школу при Эскадре Воздушных Кораб­лей (1916). Участвовал в боях на Юго-Западном фрон­те, имел ряд боевых наград, возможно, включая Георги­евское оружие. Поручик (на 1917). Возвратившись на Дон (дек 1917), вступил в один из донских партизан­ских отрядов, принимал участие в боях с красногвар­дейцами, был ранен. В 1918-1920 - в Донской армии, служил во 2-м Дон-ском авиаотряде (на 1919), войско­вой старшина (на 1920). В марте 1920 оставлен в Ново­российске при общей эвакуации в Крым. Скрывался от органов ОГПУ, жил по чужим документам. Окончил за­очный инженерно-строительный институт, работал инженером-конструктором на заводе «Локомотив» в Новочеркасске. В 1941 создал подпольную антисоветс­кую организацию для подрывной работы в советском тылу в период немецкого наступления 1941-1942. Пос­ле занятия немцами территории Дона в авг. 1942 лега­лизовался. В сент. 1942 (по др. данным - 14 окт. 1942) избран (или назначен?) Походным Атаманом. Полков­ник (1942). В февр. 1943 участвовал в боях с частями Красной армии под Новочеркасском и Матвеевым Кур­ганом во главе сформированного им 1-го Донского ка­зачьего полка (при 79-й пехотной дивизии Вермахта). В марте 1943 возглавил эвакуацию казачьих беженцев. Организатор и создатель Казачьего Стана (1943-44). Руководил казачьим поселением в Белоруссии под Но- вогрудком (май - июнь 1944). По одной из версий - убит советским агентом Д .В. Богачевым 17 июня 1944 у деревни Омневичи в районе Городища. Посмертно про­изведен генералом от кавалерии П. Н. Красновым в чин генерал-майора. При дальнейшем отступлении останки Походного Атамана в авг. 1944 тайно были перезахоро­нены в городе Варта (Польша).

8Цит. по: Донское П. Н. Указ. соч. С. 211 -213.

9Гимпель Николай Александрович. Род. в 1895 в Санкт-Петербурге. Из семьи архитектора. Окончил классическую немецкую гимназию (Петершулле) и юридический факультет. С 1921 жил в Германии, полу­чил диплом доктора юриспруденции в Гейдельбергском университете. Создатель и организатор КЛШ (1942).

10Ленивое А К. Под казачьим знаменем в 1943-1945 гг. Мюнхен, 1970. С. 36.

11Там же. С. 39.

12Клейст Эвальд, фон (1881-1954). Сын директора гимназии. Участник I Мировой войны, по окончании которой служил в рейхсвере. Генерал-полковник (1940). На Восточном фронте командовал 1-й танко­вой группой, группой армий «А». Генерал-фельдмаршал (февр. 1943). В 1944 отстранен от командования. Умер в плену в СССР.

13Цит. (в сокращ.) по -.Ленивое АК. Указ. соч. С. 74-75.

14Там же. С. 4.

15Входили в состав оперативной авиагруппы «Дон» гене­рал-лейтенанта Люфтваффе Г. Кортена (1898-1944), ко­торый 1 июня 1943 был назначен командующим I воз­душным флотом. 3 июля 1943 центральная итальянская газета «Ла Трибуна Рома» опубликовала восторженную передовую статью о действиях казачьих авиаэскадри­лий в боях за Кубанское предмостное укрепление (см. Ленивое АК. Указ. соч. С. 4), правда, источник информа­ции, которым пользовалась газета, остается неясным.

16Голос Крыма (Симферополь). 1943. 27 июня. № 76.

17Бешанов В. В. Десять сталинских ударов. Минск, 2004. С. 332.

18Цит. по: Беловалов В. Н. Район в период оккупации // Яр­марка Кубани. 2000. 13-20 февр. № 7(17).

19Ленивов А К Указ. соч. С. 66.

20Там же. С. 9-10. Донское П. Н. Указ. соч. С. 265-266.

21Донское П. Н. Указ. соч. С. 266.

22Ленивое А К. Указ. соч. С. 9.

23Там же. С. 11.

24Там же. С. 13- Полковник И. С. Луизов был убит в бою под Киевом 3 нояб. 1943 г., командуя одной из добро­вольческих частей Восточных войск Вермахта.

25Там же. С. 16.

26Духопельников Платон Михайлович. Казак стани­цы Старочеркасской Обл. Войска Донского. Участник Белого движения на Востоке России в рядах Сибирской армии. После 1922 - в СССР, 6 лет провел в лагерях. В 1942 участвовал в создании штаба Войска Донского в чине войскового старшины, начальник военного от­дела. Участвовал в организации формировочных пун­ктов казачьих частей в Ростове, Батайске, Мариуполе и др. городах. В 1943-1944 - при 1-й казачьей дивизии Вермахта, состоял в распоряжении Главного Управле­ния Казачьих Войск, по линии которого был произве­ден в полковники и генерал-майоры. Принудительной репатриации в СССР избежал, после 1945 - в эмигра­ции в Зап. Германии. Атаман Донской станицы в Бава­рии. Умер 17 авг. 1954 в Мюнхене. П. Н. Донсков нео­днократно обвинял Духопельникова в принадлежнос­ти к советской агентуре, но никакими доказательствами не смог подкрепить своих обвинений.

27Цит. по -.Донское П. Н. Указ. соч. С. 288. •

28Цит. по: Columbia University Libraries, Rare book and Manuscript Library, Bakhmeteff Archive (далее BAR). Да- нилееич Т. H. Поход обреченных. Рукопись, 1955-56. Л. 28,64.

29Донсков П. Н. Указ. соч. С. 297.

30Ленивов А К. Указ. соч. С. 19.

31Науменко В. Г. Великое предательство.

32Сб. док-в и мат-в о выдаче казаков в Лиенце и других местах. Т. I. Нью- Йорк, 1962. С. 72-73.

33Решин Л. Е. Коллаборационисты и жертвы режима // Знамя (Москва). 1994. № 8. С. 168. Ленивое А К Указ. соч. С. 26.

34Там же. С. 28.

35Мюллер Оскар Вальтер. Род. 3 марта 1894- Майор Рей­хсвера. Член НСДАП, бригадефюрер СА. Кавалер Желез­ного Креста II и I классов. С 1941 - в Министерстве по делам Восточных территорий, Представитель по каза­чьим делам при Ставке Верховного германского Воен­ного командования (1943). В 1943-1944 занимался бы­товым обустройством казачьих беженцев в полосе Во­сточного фронта. Умер 19 авг. 1965 в ФРГ.

36Радтке Эдуард Эдуардович. Род. 25 мая 1895 г. в не­мецкой колонии Александрдаре Баталпашинского от­дела Обл. Войска Кубанского. Гражданин Германской империи(с 1913)-Вавг. 1914 выслан в Вятку под надзор полиции как германский подданный. Весной 1917 воз­вратился на Кубань. С мая 1918 служил в германской военной комендатуре. Осенью 1918 уехал в Германию, где во время революции 1918 сражался в отрядах В. Кап­па против левых сил. С 1922 - директор филиала од­ной из торговых гамбургских фирм в Новороссийске. В 1922 арестован органами ГПУ в Новороссийске за участие в борьбе против сов. власти в 1918. Вскоре ос­вобожден как германский подданный. С марта 1924 по янв. 1925 - зам. председателя волостного исполкома в своей бывшей колонии. В янв. 1925 вторично аресто­ван ГПУ по обвинению в «экономической контррево­люции». В 1926 освобожден из тюрьмы после вмеша­тельства посольства Германии в Москве, а в мае 1927 оправдан по суду. С 1932 - председатель объединения немецких колхозов на территории бывшего Баталпа­шинского отдела. С августа 1932 - технический дирек­тор инкубаторной станции станицы Невиномысской. В 1935 переведен в Пятигорск, где работал старшим зоо­техником, а позже - в Нальчик. С сент. 1937 как поддан­ный Германии - под надзором НКВД. 28 марта 1938 аре­стован НКВД, перевезен в Москву и помещен в одиночную камеру Бутырской тюрьмы. 31 дек 1939 в спецвагоне в составе большой группы заключенных-немцев отправлен в Брест и в янв. 1940 передан германской стороне. Заключен СД в Белостокскую тюрьму, затем переведен в Варшавскую тюрьму, откуда 18 февр. 1940 отправлен в Берлин. Содержался в тюрьме Гестапо в зам­ке Тегель (Берлин). Освобожден 10 июня 1940. Вступил в Вермахт. В сент. 1940 с фронта отозван и направлен в распоряжение МВД. В конце 1941 принят на службу в Министерство по делам Восточных территорий. Нахо­дился в командировках на Восточном фронте вплоть до лета 1943. 30 июня 1943 отозван в Берлин и назна­чен зам. начальника КЛШ Н. А. Гймпеля. С осени 1943 - представитель КЛШ при Казачьем Стане. В апр. 1945 в связи с переходом Стана в подчинение А. А. Власову по­кинул Стан вместе с сембей. В мае 1945 в Австрии зах­вачен американцами вместе с группой казаков. Содер­жался в тюрьме г. Марк Пангау (Австрия), затем осво­божден. После 1945 в Зап. Германии.

37Ленивов А К. Указ. соч. С. 24.

38Цит. по: Казачий словарь-справочник. Т. I. Кливленд, 1966. Репринт: М., 1992. С. 164 - 166.

39Цит. по: Ленивое А К Указ. соч. С. 43.

40Цит. по: Казачьей Кубани // Голос Крыма. 1944. 19 янв. № 9(303).

КАЗАЧИЙ СТАН И ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ КАЗАЧЬИХ ВОЙСК В 1944 г.[2]

Генерал от кавалерии Петр Николаевич Крас­нов Декларация Германского правительства от 10 ноября 1943 г. положила начало процессу создания верховных органов управления казачьими формированиями, а также казачьей эмиграцией на территории Германии и оккупи­рованных европейских государств1. Таким образом, зако­номерным стало появление колоритнейшей личности, ко­торая при всей своей противоречивости, безусловно, ос­тавила заметный след и в истории Русской Императорской армии, и в истории русской военной публицистики, ро­манистики, и тем более - в новейшей истории русского казачества. Генерал от кавалерии Петр Николаевич Крас­нов с начала 1943 г. играл важную роль в драматических со­бытиях, участниками которых явились десятки тысяч каза­ков и их семей. В 1943 г. ему шел 75-й год. Тем не менее возраст Краснова не препятствовал активной военно-поли­тической деятельности, первоначально сводившейся к рас­пространению десятков обращений и листовок, адресован­ных казакам Зарубежья, Дона, Кубани и Терека. К сожалению, отсутствуют специальные исследования, посвященные де­ятельности П. Н. Краснова в 1942-1945 гг., равно как и кор­пус мемуаров, представленный лишь воспоминаниями Генерального штаба генерал-майора И. А. Полякова, сорат­ника Краснова по Донской армии в 1918 г.2 Вряд ли отвеча­ет действительности попытка представить Краснова в ка­честве заурядного пособника нацистов. При этом в качестве «доказательств» используются тексты его открытых заявле­ний, сделанные в условиях нацистского режима3.

Как нам представляется, в течение 1943-1944 гг. надеж­ды и симпатии бывшего героя Луцкого прорыва 1916 года несколько раз полностью рушились под влиянием склады­вающихся обстоятельств. Зачастую Краснов был лишен ка­кого-либо влияния на события. Неоднозначно относились к усилиям Краснова по формированию строевых казачь­их подразделений Вермахта чины Русского Обще-Воинс­кого Союза (РОВС), подавляющее большинство которых горячо симпатизировало Русскому Корпусу генерал-лей- тенанта Б. А. Штейфона на Балканах. Например, полков­ник С. А. Мацылев, фактический руководитель в 1943 г. уп­равления I отдела РОВС в Париже, в письме от 12 октября 1943 г. писал генерал-лейтенанту М. А. Свечину: «Краснов прислал в Париж письмо с просьбой к казакам записывать­ся в казачьи формирования, насколько мне известно, обра­щение это сочувствия не встречает, да оно и понятно. Хо­чется верить, что у Красгюва хоть и ошибочные, но чис­тые намерения.Многие расценивают его действия иначе»Л.

Чрезвычайно сложно складывались отношения П. Н. Крас­нова с деятелями казачьей эмиграции - сторонниками «ка­зачьей самостийности», безоглядно-восторженно приняв­шими нападение Германии на СССР 22 июня 1941 г.и рас­считывавшими на создание «самостийного казачьего государства» под протекторатом Германии. Однако первые попытки «казакийцев» вступить в контакт с Красновым за­кончились тем, что их представители оказались изгнанны­ми из дома престарелым генералом. В 1943 г. ситуация изме­нилась. Апологеты «Казакии» сумели «инфильтрировать» ряд казачьих изданий, в первую очередь журнал «На Казачьем Посту». Под видом литераторов и журналистов «самостий­ники» П. Поляков, Б. Кундюцков, И. Седов, И. Томаревский, В. Карпушкин, И. Коваленко, Е. Якименко, И. Назаров, С. Фе­доров, П. Макаренко и другие добились для себя режима наи­большего благоприятствования со стороны германских цензоров и существенно потеснили позиции сторонников единой и неделимой России во главе с В. Никоновым. Для «казакийцев» делом первостепенной важности стала зада­ча убедить П. Н. Краснова в своей правоте и колоссальном «казачьем патриотизме». К лету 1943 г. «самостийники» представляли в Берлине серьезный фактор влияния и до­бились если не благорасположения, то по меньшей мере внимательного отношения к себе со стороны Краснова5.

Вопрос о возглавлении П. Н. Красновым казачьей диас­поры возник еще до официальной публикации Деклара­ции Германского правительства. После того как Казачье Управление (Kosaken Leitstelle, далее - КЛШ) совершенно утвердилось в складывавшейся обстановке, начальник Уп­равления доктор Н. А. Гимпель в конце июля 1943 г. сделал Краснову официальное предложение принять участие в подготовке и разработке вопроса о создании Временного Ка­зачьего Правительства на чужбине. После 10 ноября 1943 г. Гймпель и Краснов сосредоточили все свои усилия на фор­мировании Главного Управления Казачьих Войск (ГУКВ) и его структуры как первого шага на пути к оформлению Временного Казачьего Правительства. На предложение занять пост Верховного Атамана Казачьих Войск Краснов ответил категорическим отказом, мотивируя свое решение тем, что все Войсковые Атаманы и тем более Верховный Атаман Казачьих Войск, могут занимать свои должности в обязательном порядке лишь на основе выборного начала и согласно Войсковым Конституциям исключительно на не­посредственных территориях Войск. Избирать Атаманов могли только Войсковые Круги и Войсковые Рады6. Еще более серьезным препятствием для начинания Гимпеля по­служили действия имперского министра А. Розенберга. Ро­зенберг не пожелал утверждать верховные органы управ­ления казачьими частями и массами беженцев под назва­нием Главного Управления Казачьих Войск, а взамен такового утвердил название - Главное Управление казаков, что имело существенную разницу именно в вопросе о пра­ве распоряжения боевыми частями, равно как и их созда­ния. Но уже в 1944 г. под влиянием обстоятельств Розенберг оказался вынужден признать существование ГУКВ в соот­ветствии с первоначальным замыслом. Согласно разработ­ке Гимпеля и после согласия Краснова должностной табель ГУКВ выглядел следующим образом: начальник ГУКВ, 3 дей­ствительных члена, 3 заместителя последних7.

С конкретными кандидатурами особых затруднений почти не возникало. Предполагалось, что все Походные Атаманы Казачьих Войск Дона, Кубани и Терека, признанные военным командованием Вермахта на Восточном фронте, автоматически станут членами ГУКВ. Однако в ре­альности имелись лишь Походный Атаман Войска Донс­кого - полковник С. В. Павлов, организатор и руководи­тель Казачьего Стана, а также войсковой старшина (на ко­нец 1943) Н. Л. Кулаков8 - храбрый терский казак, герой Первой мировой войны, Походный Атаман Войска Терско­го, находившийся при 6-м Терском казачьем полку 2-й бри­гады 1 -й казачьей кавалерийской дивизии Вермахта. Ку­банский Атаман отсутствовал, поскольку объявивший себя Атаманом Войска Кубанского полковник И. И. Белый, бу­дучи самозванцем, подвергся разоблачению и лишился атаманской булавы. Наказание для Белого последовало более чем суровое: по приказу генерал-майора X. фон Пан нвица Белый был арестован и этапирован в концентра­ционный лагерь в Гогенштейне9. Так как на Восточном фронте Походного Атамана Войска Кубанского избирать не предполагалось, доктор Н. А. Гимпель на его место в качестве действительного члена ГУКВ кооптировал Ата­мана Войска Кубанского в Зарубежье Генерального шта­ба генерал-майора В. Г. Науменко. П. Н. Краснов полнос­тью согласился с выбором Гймпеля. Преодолев сопротив­ление органов СД, имевших право отклонить кандидатуру любого из членов ГУКВ, Н. А. Гимпель добился в конце марта 1944 г. утверждения штатного расписания ГУКВ в составе 7 человек:

Начальник Главного Управления Казачьих Войск — генерал от кавалерии Н. Н. Краснов

Члены Главного Управления Казачьих Войск — Походный Атаман Войска Донского полковник С.В. Павлов (эмигрант 1943 г.)

Атаман Войска Кубанского за границей Генерального штаба генерал-майор В. Г. Науменко (эмигрант 1920 г.).

Походный Атаман Войска Терского „ полковник (на 1944) НЛ. Кулаков (эмигрант 1943 г.).

Заместители членов ГУКВ:

Атаман округа Донских станиц Казачьего Стана войсковой старшина М. М. Ротов (эмигрант 1920 г).

Атаман отдела Кубанских станиц Казачьего Стана полковник Я К Лукьяненко (эмигрант 1943 г.).

Атаман отдела Терских станиц Казачьего Стана полковник Я И, Зимин (эмигрант 1920 г.).

Функции и задачи ГУКВ определялись в опубликован­ном сообщении от 31 марта 1944 г. командующего Восточ­ными добровольческими войсками Вермахта генерала от кавалерии Э. А Кестринга: «От Генерала Добровольческих Войск. Учреждено Главное Управление Казачьих Войск. Главное Управление Казачьих Войск является представи­тельством перед Германским Командованием для защи­ты казачьих прав и состоит из следующих лиц: генерал Краснов, начальник, генерал Науменко, полковник Павлов, полковник Кулаков. О времени начала работы Главного Управления Казачьих Войск и о месте его нахождения бу­дет объявлено дополнительно»10.

Учреждение ГУКВ свидетельствовало о централизации управления казачьей жизнью и формирований боевых подразделений. С официальной точки зрения, констата­ции подлежал тот факт, что Германия начала считаться с существованием весьма значительной и специфической силы в пределах Третьего рейха, каковой являлось казаче­ство. Организацию кадров рабочего аппарата Н. А. Гимпель предоставил П. Н. Краснову. В первую очередь Гимпель до­бился разрешения Главного Управления СД и перевез из Парижа в Берлин Гвардии полковника С. Н. Краснова, счи­тающегося племянником П. Н. Краснова. В действительно­сти С. Н. Краснов — троюродный брат Краснова-старшего, причем их деды имели разных матерей11. Один из род­ственников П. Н. Краснова, довольно пристрастно отно­сившийся к деятельности генерала и казачьим войскам Вермахта, характеризовал С. Н. Краснова как человека «крайне ограниченного и совершенно неопытного»12. По прибытии в Берлин С.Н. Краснов занял должность штаб- офицера для поручений при ГУКВ, а позднее П. Н. Красно­вым был произведен в чин генерал-майора и назначен на­чальником штаба ГУКВ.

В аппарате штаба ГУКВ работали следующие сотруд­ники: полковник С. Н. Гусев (начальник административно-хозяйственного отдела), войсковой старшина Моргу­нов (адъютант П. Н. Краснова), есаул Р. А Кузнецов (офи­цер для поручений), сотник П. Гусев (редактор журнала «На Казачьем Посту»), а также есаул В. Донсков, хорунжий Ави­лов, хорунжий Анисимов, профессор В. В. Минаев и др. Сам Краснов периодически читал лекции, отдавал приказы, вступал в контакты с казачьими и германскими предста­вителями, писал очерки для казачьей и германской прес­сы. При необходимости встреч с высшими должностны­ми лицами армии и государства доктор Н. А. Гимпель выс­тупал в качестве посредника. Гимпель присутствовал при представлении Краснова весной 1944 г. Э. А. Кестрингу в Мауервальде (Восточная Пруссия), где находился штаб Восточных войск и Ставка ОКВ. Вскоре после организации ГУКВ с его начальником изъявил желание встретиться А. Розенберг. Организацией встречи занимался Гймпель, а посредником выступил начальник политического отдела Министерства по делам восточных территорий профес­сор, доктор Г. фон Менде. Лично Краснов расценивал встречу с Розенбергом как визит вежливости в условиях военного времени, разговор с министром происходил на русском и немецком языках. Позднее Розенберг сообщил Г. фон Менде о сильном впечатлении, произведенном Красновым, и, по-видимому, не препятствовал в дальней­шем деятельности единого казачьего центра.

Помимо политической деятельности Н. А Гимпель мно­гократно выезжал в боевые казачьи подразделения на фронт. В 1943-1944 г. Гимпель посетил ЗбО-й казачий полк в районе Бордо, 5-й казачий запасной полк в Дижоне, 1-ю казачью кавалерийскую дивизию на формировании в Мла- ве, Казачий Стан на этапе эвакуации в Галиции. К лету1944 г.  ГУКВ превратилось в центр управления казачьими беженс­кими потоками, за исключением казачьих формирований, непосредственно интегрированных в Вермахт. Деятель­ность ГУКВ осложнялась яростной борьбой между сторон­никами и противниками идеи «казачьей государственнос­ти», «борьбы с московитами-оккупантами». Первым явно по­кровительствовал А Розенберг, всячески поощрявший их усилия. Последних защищали С. Н. Краснов и, как ни стран­но, доктор Н. А. Гймпельи. Сам П. Н. Краснов склонялся то к одному, то к другому полюсу. В июле 1944 г. встал вопрос о превращении ГУКВ во Временное Казачье Правительство со всеми вытекающими отсюда идеологическими постро­ениями, но развития эта идея так и не получила, отчасти в результате создания в ноябре 1944 г. Комитета освобожде­ния народов России во главе с А. А Власовым. Второй важ­ной проблемой для ГУКВ оставалось чрезвычайно тревож­ное и сложное положение многотысячного Казачьего Ста­на, отягощенного огромным обозом, а также наличием большого числа женщин, стариков и детей.

4 февраля 1944 г. в Берлине состоялось совместное за­седание КЛШ и ГУКВ, на котором С. В. Павлов выступил с докладом, посвященным положению Казачьего Стана. Ата­ман получил крупные денежные кредиты для содержания строевых частей, беженцев и 20 тыс, комплектов обмунди­рования Вермахта. Распределением кредитов занимался референт КЛШ Э. Э. Радтке, находившийся на Восточном фронте с конца января 1944 г. На вокзале в Варшаве Радтке встретился со следовавшим в Берлин на совещание Павло­вым, которого сопровождал сотник П. Н. Донсков. Проща­ясь, Павлов настоятельно просил Радтке обеспечить неза­медлительный переезд его жены Фаины Андреевны вместе с дочерью из Проскурова, где остановилась семья, в бога­тое и большое село Балино (Западная Украина, район Про­скурова). В первых числах февраля 1944 г. в Балино сосре­доточился Казачий Стан, эвакуировавшийся из Проскуро­ва. Остановка в Балино увеличила нервозность некоторых лиц из окружения Павлова. В. М. Одноралов, сотрудник шта­ба, вспоминал, что приказ, исходивший от Радтке, об оста­новке в Балино, привел всех в ужас, так как таким образом Стан двигался не на запад, а на восток, то есть к приближав­шейся линии фронта. Благожелательно относившиеся к ка­закам и в целом настроенные против советской власти жи­тели Балино резко изменили свое отношение к беженцам, когда последние, выполняя приказ Радтке, попытались са­мовольно занять часть домов14.

Впрочем, опасения Одноралова нельзя назвать основа­тельными, как и обвинения Э. Э. Радтке в «преднамеренно­сти» его действий с целью обеспечения захвата Стана про­тивником. Одноралов, подобно многим эмигрантам «вто­рой волны», безосновательно подозревал в Радтке сотруд­ника НКВД15. Ведь вопрос о передислокации Стана с территории Западной Украины юго-восточнее Лиды в рай­он Новогрудка - Новоельни был решен КЛШ совместно с Павловым еще в начале января 1944 г., если не ранее. По хо­датайству КЛШ ОКВ, основываясь на Декларации от 10 ноября 1943 г., предоставило 180 тыс. гектаров земли в Бело­руссии для расселения Казачьего Стана. Естественно, что ОКВ рассчитывало на боевой эффект от казачьего присут­ствия, умышленно расселив Стан на территории «партизан­ского края» в зоне активных операций бригады им. Ф. Э. Дзер­жинского и других партизанских соединений.

Стоит добавить, что продвигавшийся из традицион­ных казачьих областей Стан превратился в постоянный объект нападений со стороны советских партизан. Подвергаясь постоянным атакам, беженцы часто оказывались перед выбором: сохранить свою жизнь или погибнуть, от­дав ее подороже. Сказывалась и подсознательная ненависть к партизанам, в которых чаще всего казаки видели либо обыкновенных грабителей местного населения, либо «энкаведистов», заброшенных в тыл врага. В. М. Одноралов, описывая повседневный быт трудного пути с Востока на Запад, указывал, что зачастую в отражении партизанских налетов принимали участие женщины и дети. «Пулемет ставился на беженскую подводу, на которой сидела ка­зачка и правила лошадьми, не желавшая расставаться с ним, не считаясь с тем, что она могла оставить на фронте не только лошадей, но и свою головушку. “Умрем, но не сдадимся”, - говорили казаки»16.

Новогрудок (Новгород Литовский), расположенный на левом берегу Немана, входил в состав Гродненской об­ласти. С 1507 г. город считался главным городом одно­именного воеводства, а в 1795 г. вошел в состав Российс­кой империи. В 1939-1943 гг. Новогрудок подвергся силь­ным разрушениям, уцелело лишь 30% городских зданий. Один из беженцев вспоминал: «Разоренный, опустошен­ный город представлял собой небольшой осргровок среди наводненной красными партизанами местности [...] Тер­роризируемые вооруженными бандами партизан и жес­токостью власти оккупантов жители трепетали, и появление в их жизни казаков стало подлинным проис­шествием-^1. Стратегически Новогрудок имел важное значение для фронтового тыла Вермахта, так как, во-пер­вых, был связан узкоколейкой через Новоельню с магист­ралью Барановичи - Лида, а во-вторых, через город про­ходило важное шоссе Слоним - Новогрудок - Мир. Район Новогрудка был достаточно заселенным, плотность насе­ления составляла 55-60 человек на 1 кв. км.

В январе 1944 г. из Проскурова в Новогрудок. отправи­лась боевая группа Казачьего Стана под командованием полковника А. И. Медынского, занявшая первоначально Новогрудок и распространившая свое влияние в радиусе до 80 км. 28 января из Проскурова выехала пешая сотня хо­рунжего Корытина в составе 132 казаков, 4 офицеров с пол­ным вооружением и приданным музыкальным взводом, двигавшаяся по маршруту Лемберг (Львов) - Брест - Ба­рановичи - Новогрудок На 17 февраля 1944 г. в Новогруд- ке находились до 400 казаков, на станции Лесной - 42 5, еще 325 человек двигались от Бреста. К 29 февраля 1944 г. до­полнительно прибыли 1-я Донская сотня сотника Извозчи- кова (стоянка - деревни Кустино и Кошелево) в количестве 120 казаков и 2 офицеров, 2-я Кубанская сотня хорунжего Ананько (стоянка - деревня Зарой) в количестве 135 каза­ков и 3 офицеров, 3-я Донская сотня сотника Костюрина (стоянка - деревня Кошелево) в количестве 108 казаков и 3 офицеров, 4-я Кубанско-Терская сотня хорунжего Дмитри­ева (стоянка - деревня Кузиничи) в количестве 127 чинов,

302   я резервная сотня хорунжего Козлова (стоянка - деревня Кузиничи) в количестве 154 чинов, всего - 655 человек18. К концу марта 1944 г. в группе полковника А. И. Медынско­го насчитывалось не менее 4 тыс. строевых казаков19.

Главная задача группы сводилась к организации приема основных сил Казачьего Стана и максимальной локализа­ции партизанских акций. В составе группы Медынского ата­ман Павлов приказал сформировать 1-й и 2-й казачьи пол­ки, ставшие первыми регулярными строевыми полками Казачьего Стана. Таким образом, процесс превращения Ка­зачьего Стана в отдельный казачий корпус, закончивший­ся весной 1945 г. в Северной Италии, начался 17 февраля 1944 г. в Белоруссии. 1 -й казачий сводный пеший полк Дон­ского Атамана генерала от кавалерии П. Н. Краснова (коман­дир - войсковой старшина В. А Лобысевич) начал форми­роваться 17 февраля 1944 г. в Новогрудке из первой тысячи казаков, прибывших в Белоруссию в конце января. Через несколько дней стало возможным комплектование 2-го казачьего полка под командованием полковника Г. П. Та­расенко. Основой полка послужил дивизион капитана Русакова (около 350 человек). К лету 1944 г. Русаков заслу­жил производство в чин войскового старшины и принял ко­мандование полком. В п. 14 приказа от 17 февраля 1944 г. Павлов предписывал: «Имеющиеся при штабе знамена вос­ставших на Дону казаков, освященные у памятника Ерма­ку в г. Новочеркасске, передать: знамя бывшего 1-го Доб­ровольческого полка - 1-му казачьему полку, знамя быв­шего Синегорского полка - 2-му казачьему полку»20. На полковника А. И. Медынского возлагались обязанности по формированию новых частей и сводной казачьей брига­ды из вышеуказанных полков.

Показательно, что 1-й и 2-й полки Стана состояли в ос­новном из донцов и являлись Донскими. В основу структу­ры всех регулярных подразделений Стана был положен принцип комплектования казачьих полков Русской Импе­раторской армии. В полк входило 6 сотен. Личный состав - командир и 2 заместителя, адъютант, 6 командиров сотен, 25 командира взводов, 24 вахмистров, 24 урядника, 768 строевых чинов, 16 писарей полковых и сотенных, 2 делоп­роизводителя и казначея, 36 обозных I разряда (сотенных), 39 обозных II разряда, 8 поваров, 2 знаменосца, 8 портных, 50 сапожников, 8 фуражиров, 1 врач, 8 фельдшеров, 16 са­нитаров, 7 оружейных мастеров, 2 переводчика и священ­ник. Всего - 1 тыс. человек. Во взводах и сотнях стреми­лись сохранять станичный принцип комплектования. Тер­ских казаков вливали в кубанские сотни, так как терцев и казаков прочих Войск в Стане было немного. Команда «есть» запрещалась, как советский термин, вводились ко­манды: «так точно», «слушаюсь», «никак нет». Погоны но­сились казачьи, практиковалось использование традици­онных казачьих воинских чинов, офицеры носили личное оружие только с правой стороны.

Оккупационные и местные белорусские власти приня­ли группу Медынского благожелательно. Официальный орган печати Новогрудского округа «За прауду» от 6 марта 1944 г. цитировал слова окружного комиссара штандартен­фюрера Бушмана, подчеркнувшего старую ненависть ка­заков к большевикам, высоко отозвался о вооружении и дисциплине подчиненных Медынского. В речи перед пара­дом казачьих сотен Бушман произнес: «Будете вы, как все­гда в вашей истории, богатой на славу, отважно сражаться против бандитов, которые мучают, жгут и убивают невин­ных жителей этого края».21 Редактором газеты, несколько раз весной - летом 1944 г. посвящавшей свои полосы каза­кам, был Борис Рагуля, в дальнейшем - командир белорус­ского батальона Белорусской Краевой Обороны (БКО) в чине майора Вермахта и офицер связи (декабрь 1944 г.) между Белорусской Центральной Радой Р. К. Островского и командиром 30-й (русско-белорусской) пехотной дивизии СС оберштурмбанфюрером СС К Зейглингом22.

С первых дней существования 1-го и 2-го Донских каза­чьих полков в Новогрудском округе казакам пришлось опе­рировать против партизан. Татьяна Данилевич, бывшая в Новогрудке вместе с беженцами Казачьего Стана, отзыва­лась о результатах следующим образом: «Встревоженные появлением более сильного противника, партизаны при­тихли и уходили глубже в свои лесные щели. Население в лице казаков почувствовало опекунов не только от крас­ных партизан, но и от своеволия оккупантов. Вскоре вос­становилось давно заглохшее движение по дорогам. Благо­даря деятельности казаков начала функционировать уз­коколейка, соединявшая всю территорию [Новогрудского округа] с центральной Полесской железной дорогой. В ка­федральном соборе [Новогрудка] стали совершаться бого­служения при участии прекрасного казачьего хора. Одна за другой открывались мастерские - портняжная и са­пожная, столярная, слесарная. В станицах открыли шко­лы для детей. Хор и танцоры объединились в артистичес­кую труппу и дали несколько спектаклей»23.

О характере антипартизанских операций можно судить по боевым донесениям, в первую очередь начальников по­левых застав, разбросанных вокруг Новогрудка. Например, начальник заставы № 1 в селе Бассино сообщал командиру 6-й сотни 1-го полка сотнику Корытину по итогам боевого охранения 26-28 февраля 1944 г. следующее: «Застава в ко­личестве 28 человек по прикрытию Вашей и своей сотен. За два дня выявлено 11 человек сочувствующих партиза­нам и их актив. Из них 1 расстрелян по постановлению немецких распоряжений. Расстрел произведен в присутствии немцев, солтуса (старосты - Авт.) и граждан села_ Остальные взяты ка^ заложники. 26-27 в селе были партизаны конные и пешие в количестве 20 человек. Узнав.. мы их обстреляли, они ушли в северном, направлении в 3 часа ночи с подводы был обстрел из пулемета по нашей заставе [...] Из нашего села 8 человек ушли в партизаны, имущество которых конфисковано, а дома переданы бе­женцам». Партизаны с тревогой отмечали, что казачьи гарнизоны активно проводят массовые аресты семей парти­зан и бывшего совпартактива. Войсковой старшина Лобы- севич с 1 -м Донским полком в феврале - апреле 1944 г. про­вел ряд успешных операций против разрозненных парти­занских отрядов, хотя партизанская печать уже в начале марта писала, что 1 -й полк разгромлен, а его командир убит25. К моменту прибытия основных сил Стана во главе с Походным Атаманом в мае 1-944 г. Лобысевич выполнил в целом поставленную перед ним в Проскурове задачу, создав более-менее сносные условия для развертывания Казачье­го Стана в Новогрудковском округе.

Казачий Стан пробыл в селе Балино до 8 марта 1944 г. 8 марта казачий авангард под командованием капитана Вер­махта Эккерта, заместителя майора О. В. Мюллера, находив­шегося во Львове, двинулся из Балино в направлении на село Городенко за Днестром, северо-западнее Залещики. Непос­редственно за Эккертом тронулись бесконечные колонны беженцев, обозы, подводы, охраняемые казачьими воору­женными отрядами во главе с полковником С. В. Павловым. Прикрывал эвакуацию арьергард под командованием пол­ковника М. Г. Маркевича. Начальный этап пути пролегал по маршруту Балино - Скала - Городенко - Станислав - Стрый - Львов. Перед эвакуацией Павлов пригласил к себе начальника штаба есаула Т. И. Доманова и поручил ему обеспечить вывоз продовольственных запасов и части сна­ряжения, сохранившихся в Балино. При Доманове оставал­ся штабной казачий конный дивизион, отряд вооруженных беженцев, а также референт КЛШ Э. Э. Радтке, испытывав­ший к Доманову расположение. Всего с Домановым оста­лись до 450 человек. Поручение, данное Павловым Дома­нову, можно рассматривать как свидетельство высокого доверия, а.можно - как попытку избавиться хоть на время и от Доманова, и от Радтке. В. М. Одноралов после войны описывал возмущение Атамана и необдуманными распо­ряжениями Радтке - Доманова в период атаманского пре­бывания в Берлине в начале февраля 1944 г., и мифически­ми проектами начала посевной кампании на окрестных землях, имевших к тому же конкретных хозяев, и явными, непонятными ему закулисными интригами26. Но ни Пав­лов, ни штаб Походного Атамана не могли предположить, что в результате советского прорыва у Старо-Константи- нова группа казаков во главе с Домановым и Радтке ока­жется полностью блокированной в Балино... А Казачий Стан продолжал двигаться на Львов.

Примечания

1Ом.:. Александров КМ. Казачество России в 1941-1943 гг.: неизвестные страницы истории // Новый Часовой. 1995. № 3- С.76-96; Онже. Трагедия русского казачества: 1943-1944 гг. //Там же. 1996. № 4. С. 97-114; Ом же. Ка­зачество России во Второй мировой войне: к истории создания Казачьего Стана (1942-1943) // Там же. 1997. № 5. С.163-175.

2Поляков И. А. Краснов - Власов. Нью-Йорк, 1959.

3См., например: Решин Л. Е. «Казаки» со свастикой // Ро­дина (Москва). 1993- № 2. С. 77.

4Цит. по: Columbia University Libraries, Rare book and Manuscript Library, Bakhmeteff Archive (далее BAR). Кол­лекция РОВС. Коробка № 31. Письмо от 12 окт. 1943 С. А. Мацылева - М. А. Свечину.

5Никонов В. О казачьих делах // Часовой (Брюссель). 1950. № 302. С. 17.

6Ленивое А К. Под казачьим знаменем в 1943-1945 гг. Мюнхен, 1970. С. 43-

7Там же. С. 44.

8Кулаков Николай Лазаревич (27 июля (8 авг.) 1880 - май 1945 (?)). Из казаков станицы Ессентукской Войска Терского. Из семьи урядника. В службу вступил 1 марта 1900 нижним чином в 1-й Волгский полк 2-й Сводной казачьей дивизии. Мл. урядник (янв. 1904), старший уряд­ник (дек. 1904). 1 янв. 1906 остался на сверхсрочную службу. С 6 сент. 1906 по 1 июля 1907 учился в школе подхорунжих. Вахмистр (июль 1907), подхорунжий (дек. 1907). 1 апр. 1912 награжден серебряной медалью на Ста­ниславской ленте «За усердие». 17 июля 1914 по моби­лизации призван в 1-й Волгский полк Участник Первой мировой войны. Зауряд-хорунжий (сент. 1914). 18 сент. 1914 в бою на перевале Ужок в Карпатах ранен, 10 окт. возвратился в полк 11 дек в конной атаке контужен, но остался в строю. Прапорщик (28 янв 1915). С мая 1916 по февр. 1917 - командир обоза полка. 15 июля 1916 Вы­сочайшим Приказом произведен в хорунжие. В февр. - апр. 1917 - командир 2-й сотни полка, в апреле - мае - командир 5-й сотни. Сотник (6 июля 1917). По демоби­лизации зимой 1918 возвратился в станицу. Полный Ге­оргиевский кавалер (IV ст.: № 5785 - 7 нояб. 1914; III ст.: № 13206 - 19 мая 1915 г.; II ст.: № 4606 - 1915; I ст.: № 12146 - 10 марта 1916). Кроме того награжден: Геор­гиевской медалью IV ст.; орденами - св. Анны IV ст.; св. Станислава III ст. с мечами и бантом; св. Анны III ст. с мечами и бантом (1916-17). Участник Белого движения на Юге России. В окт. 1918 вступил в 1-й Волгский полк 1-й Кавказской каз. дивизии Добровольческой армии. За­нимал должности-, командира 2-й сотни, помощника ко­мандира полка по строевой части. В 1919 ранен, нахо­дился на излечении в Пятигорске. В янв. 1920 убыл на фронт. Войсковой старшина (1920). Близ станицы Ка- гальницкой тяжело ранен и лишился ног по колено. При эвакуации в Крым брошен в Новороссийске. Спасен же­ной Д. С. Балицкой-Кулаковой и вывезен ею в родную ста­ницу. В 1920-1932 скрывался в подвале своего дома, за­тем легализовался с разрешения уполномоченного ОПТУ. Как инвалид не репрессировался. После занятия Сев. Кавказа немцами в 1942 избран станичным атама­ном, а затем Атаманом Войска Терского. Находился при 6-м Терском полку 1-й казачьей дивизии Вермахта, с марта 1944 - член ГУКВ. Полковник (1944). В мае 1945 в Южной Австрии в районе Инсбрука захвачен сотрудни­ками контрразведки «СМЕРШ» и погиб.

9Ленивов А К Указ. соч. С. 44.

10Там же. С. 45.

11BAR Коллекция А И. Махонина - родственника П. Н. Крас­нова. Рукопись А И. Махонина. Л. 53-

12Там же.

13Никонов В. Указ. соч. С. 17.

14Казачья трагедия (1940-1945 гг.). Воспоминания руко­водителя и организатора в г. Ростове и Ростовском окру­ге казачьего освободительного на Дону движения про­тив большевиков. Издание Н. А. Быкова. Нью-Йорк, 1959. С.  93-94.

15Там же. С. 90, 93-94.

16Там же. С. 86.

17Цит. по: BAR. Коллекция Данилевич Т. Н. Поход обре­ченных. Рукопись, 1955-1956. Л. 20.

18ЛитвинА. Казачий Стан в Беларуси (1941 - 1944) // Не­ман (Минск). 1996. № 12. С. 216- 217.

19Ленивов А К Указ. соч. С. 53-

20Цит. по: Литвин А. Указ. соч. С. 216.

21Цит. по-, там же.

22Личный архив Александрова К М. Акула К Боевые до­роги (машинопись). Пер. с белорус. М. Н. Герасимова (СПб., 1996). ЛЛ0-, Littlejohn D. Foreign Legions of the Third Reich. San-Jose, 1994. Vol. 4. P. 223.

23Цит. no: BAR. Коллекция Данилевич Т. Н. Поход обре­ченных. Рукопись, 1955-1956. Л. 23.

24Цит. по -.Литвин А Указ. соч. С. 219.

25Ленивов АК. Указ. соч. С. 51-53.

26Казачья трагедия. Указ. соч. С. 94-97.

Трагедия на Драве, декабрь 1944 г.[3]

Участие граждан Советского Союза в боевых действиях в 1941-1945 гг. в составе германских Вооруженных Сил представляется нам, пожалуй, наиболее трагичным и мало­известным сюжетом истории Второй мировой войны. По­ражают представительность и размах прямой военной по­мощи противнику, беспрецедентной для отечественной военной традиции. По наиболее объективным подсчетам, на немецкой военной службе находились не менее 1,1 млн человек1, юридически являвшихся гражданами СССР по со­стоянию на 22 июня 1941 г., что составляет, по нашей оцен­ке, примерно 7-8% от мобилизованных в германские Воо­руженные Силы в 1941-1945 гг. Почти половину всех Вос­точных войск (Osttruppen der Deutschen Wehrmacht und Waffen-SS), оперировавших в годы войны в боевой линии против частей Красной армии, союзников, партизан и сил Сопротивления (примерно 600 тыс. человек), составляли тюркско-кавказские и казачьи формирования2.

Проведенный нами анализ учета численности, потерь и восполнения кадров разнообразных казачьих доброволь­ческих подразделений в 1941-1945 гг. позволяет сделать первые статистические выводы. Через казачьи части на сто­роне противника в период с октября 1941 по апрель 1945г., как мы предполагаем, прошло около 80 тьгс. человек, из ко­торых, вероятно, не более 15-20 тыс. были не казаками по происхождению. Наиболее распространенная ошибка при определении итоговой численности восточных подразде­лений Вермахта, полиции и войск СС заключается в меха­ническом суммировании статистических сведений на ка­кой-то отдельный момент3, однако подобная методика со­вершенно не учитывает динамики изменений численности личного состава в каждом отдельно взятом подразделении, боевых и не боевых потерь, их восполнения, частых пере­формирований и т. п.

Вопреки распространенным представлениям, подраз­деления Восточных войск воевали не только против парти­зан на оккупированных территориях и союзников на За­падном фронте, но и против регулярных частей Красной армии. В середине февраля 1942 г. приданный 88-й пехот­ной дивизии Вермахта 102-й донской казачий эскадрон (батальон) майора И. Н. Кононова принимал участие в бо­евых действиях против частей 1-го гвардейского кавале­рийского корпуса, блокированных в районе Дорогобужа под Смоленском4. В то же самое время в ожесточенных боях за Ржев успешно участвовали несколько рот из соста­ва русской штурмовой группы (Angriffgruppe) под услов­ным названием «Белый крест», сформированной к 24 ав­густа 1941 г. в Велиже (северо-восточнее Витебска) на базе 9-й моторизованной роты капитана Г. Титьена 18-го пехот­ного полка 6-й пехотной дивизии (VI армейский корпус 9-й армии Вермахта). Русским полевым командиром груп­пы был выпускник Николаевского кавалерийского учили­ща, чин РОВС капитан А. П. Заустинский (в кадрах РОВС - ротмистр 1-го лейб-драгунского Московского Императо­ра Петра Великого полка)5.

Офицеры Вермахта из состава 23-й танковой дивизии (III танковый корпус 1-й танковой армии) в ряде случаев отмечали доблесть и храбрость бойцов 795-го грузинского пехотного батальона, участвовавших с 13 сентября 1942 г. в форсировании реки Баксан и операциях против советс­ких подразделений 392-й стрелковой дивизии. Командо­вали батальоном: от Вермахта - обер-лейтенант Ширр, с грузинской стороны - полковник Ш. Маглакелидзе. В ре­зультате 26-27 сентября в районе Чегема на сторону1 Вер­махта перешли 2 батальона из состава 790-го стрелкового полка 392-й дивизии, причем около 800 перебежчиков были взяты прямо в полосе 795-го грузинского батальона. К 27 сентября общие потери 392-й дивизии, включая пере­бежчиков, составили 3829 бойцов и командиров, немцы успешно форсировали Баксан в районе Ново-Полтавской6. Участие русских добровольцев в боях на Среднем Дону зимой 1943 г. было отмечено в сводке ОКВ от 30 января 1943 г.7 В начале февраля 1943 г. 804-й айзербайджанский пехотный батальон под командованием майоров Глогера и А. А. Фаталибейли, приданный 4-й горнострелковой ди­визии (XLIX горнострелковый армейский корпус 17-й ар­мии Вермахта), отличился в боях в районе станицы Ста- рокорсунская на Кубанском предмостном укреплении. Здесь азербайджанские добровольцы нанесли существен­ные потери советским 40-й и 119-й стрелковым бригадам 153-й стрелковой дивизии.Позднес за боевые отличия на Кубани 804-й батальон получил название «Aslan» («Лев»)8.

11-13 февраля 1943 г. отряды из добровольцев донских казачьих станиц прикрывали в арьергарде отступление ча­стей 403-й охранной дивизии Вермахта генерал-лейтенан­та Русвурна. 19 февраля казаки отличились в кровопролит­ном бою с частями 1-го гвардейского стрелкового корпуса 2-й гвардейской армии у населенного пункта Алексеевка в районе Новочеркасска9. В кровопролитных боях у Матвее­ва Кургана в период с 14 по 21 февраля практически цели­ком погиб личный состав 1-го Донского казачьего полка Походного Атамана полковника С. В. Павлова. Из пример­но 500 казаков вместе с Павловым вырвалось всего около 60 человек10.

398      4 марта в интенсивных боях на участках Топорич- ный, Радование, Валдышь, Козловский на правом фланге 65-й советской армии Центрального фронта участвовали батальоны 5-го пехотного полка территориального опол­чения Локотского самоуправляющегося округа (РОНА) под командованием капитана Филатова, подчиненные боевой группе штандартенфюрера СС А Цеендера (8-я кавалерий­ская дивизия СС «Флориан Грей»)11. В том же месяце неоце­нимую роль при охране побережья Таганрогского залива западнее Таганрога (линия от Натальевки до Буденновки) играл Kalmyckenverband Dr. Doll - до 10 калмыцких эскад­ронов «доктора Отто Долля» (зондерфюрера Р. Верба), при­данные 444-й охранной дивизии (XXIV танковый корпус …й танковой армии Вермахта). Сам «доктор Долль» с фев­раля 1943 г. называл собственное формирование Калмыц­ким кавалерийским корпусом. К 31 августа корпус вклю­чал в себя четыре дивизиона (Abteilung): I (1-й, 4-й, 7-й, 8-й и 18-й эскадроны), II (5-й, 6-й, 12-й, 20-й и 23-й эскадро­ны), III (3-й, 14-й, 17-й, 21-й и 25-й эскадроны) и IV (2-й, …й, 19-й, 22-й и 24-й эскадроны)12.

К 5 июля элитный II танковый корпус СС (СС моторизо­ванные дивизии «Лейбштандарт Адольф Гитлер», «Дас Рейх» и «Мертвая голова») под командованием обергруппенфю- рера СС П. Хауссера насчитывал 72960 военнослужащих, из которых 4164 человека были гражданами СССР (в «Дас Рейх» они составляли 8% от личного состава, в двух остальных дивизиях - по 5 % принявшими участие в последующих боевых операциях корпуса Хауссера. Правда, использова­лись они преимущественно в качестве обслуживающего и вспомогательного персонала (Hilfswillige), но сам факт службы наших соотечественников в элитных частях СС все же производит впечатление. Наконец, 5-6 октября русские добровольцы из состава Восточных войск в составе гарнизона Вермахта участвовали в боях за Невель против совет­ских войск 3-й Ударной армии Калининского фронта, раз­делив в конце концов судьбу тех многих горожан, на кото­рых после взятия Невеля обрушились безжалостные репрессии победителей и карательных органов за сотруд­ничество с противником14.

Однако наиболее часто в зарубежной историографии и литературе упоминается сражение на Драве, разыгравшее­ся в конце 1944 г. в полосе наступления войск 3-го Украин­ского фронта маршала Ф. И. Толбухина на стыке Хорватии и Венгрии. Так, в 1963 г. этот эпизод нашел свое отражение в знаменитом труде Эриха Керна, впервые посвященном казакам генерал-лейтенанта X фон Паннвица15. Труд Кер­на в 1972 г. использовал французский исследователь Ив Бреэр для подготовки историко-публицистического очер­ка о казаках, с русским переводом которого отечественный читатель познакомился в 1992 г.16 Одновременно с Керном бывший офицер 5-го Донского казачьего полка и участник событий Константин Ставрович Черкассов в I томе своей книге об И. Н. Кононове, увидевшей свет тоже в 1963 г., анон­сировал содержание будущего III тома, в котором предполагалось описать «разгром Кононовым советской 133-й гвардейской, трижды Краснознаменной, имени Сталина стрелковой дивизии»17. Однако III том «Генерала Кононо­ва» не вышел по политическим причинам, тем не менее Чер- кассов все-таки указал направление архивного поиска, упо­мянув конкретный дивизионный номер.

Спустя более 20 лет после Керна и Черкассова «дравс- кий эпизод» упомянул в одной из своих монографий ав­торитетный специалист по истории Восточных войск, к сожалению, ныне покойный доктор Иоахим Хоффманн. Он подтвердил факт разгрома 133-й стрелковой дивизии в районе населенного пункта Питомача (на советских картах - Питомач) 25 декабря 1944 г. силами двух полков 6й казачьей дивизии18. В 1980-е гг. о том же писал извес­тный исследователь истории насильственных репатриа­ций 1945-1947 гг. Николай Дмитриевич Толстой-Милос- лавский, ссылаясь на Керна и бывшего командира 1-й ди­визии XV казачьего корпуса полковника К. Вагнера19. Проживавший в эмиграции в Австралии К. С. Черкассов после 1982 г. так и не стал издавать анонсированного III тома, однако, вероятнее всего, он включил все предназ­наченные для него материалы в исторический роман «Меж двух огней». В романе художественный вымысел со­четается с документами и небезынтересными мемуарны­ми свидетельствами. Первые главы III тома романа цели­ком посвящены операции на Драве20. Публикация Черкас­сова по объему стала, пожалуй, наиболее значительной из упомянутых нами.

Н. Д. Толстой назвал сражение на Драве «последней битвой гражданской войны»21, в которой с обеих сторон в кровопролитном бою сошлись граждане одной страны. Особый трагизм и специфичность сражению придавали внешние обстоятельства - последние месяцы войны, в ко­торой, судя по пропаганде и превалирующим до сих пор в обществе настроениям, никоим образом не могло быть места общественному расколу и внутреннему противо­стоянию. Лишь одинокий в своем недостижимом муже­стве Виктор Петрович Астафьев незадолго до смерти об­личающее выкрикнул, перечеркнув одним абзацем само­го честного романа о войне всю ее официальную прили­занную историю:

«А ведь и она, и понятия о ней у всех свои - Родина! Перед переправой маял политбеседами бойцов хло­потливый комиссар и нарвался на бойца, который его спросил: “А мне вот что защищать?” - глядит поверх го­ловы Мусенка в пространство костлявый парень с глу­боко запавшими глазами, собачьим прикусом рта. - Же­лезную койку в общежитии с угарной печкой в клопи­ном бараке? - “Ну а детство? Дом? Усадьба?” - настаивал Мусенок “И в детстве - Нарым далекий, каркасный спец- переселенческий барак с нарами...” “Фамилия твоя ка­кая?” - вскипел Мусенок Парень назвался Подкобыли- ным или Подковыриным. Мусенок понимал, что врет во­яка, но сделал вид, будто удовлетворился ответом. Это он, Подкобылин или Подковырин, никого и ничего не бо­ясь, грохотал вчера на берегу: “Э-эх, мне бы пулемет дэ- шэка, я бы им врезал!...” - указывая на левый берег, где средь леса светился экран и красивая артистка Смирно­ва напевала: “Звать любовь не надо, явится нежданно...”

На парня со всех сторон зашикали. - “Боитесь? И здесь боитесь, - презрительно молвил он. - Да разве страш­нее того, что есть, может еще что-то быть? Вас спереду и сзаду дерут, а вы подмахиваете... Еще и деток ваших упот­ребят...”»22.

Общественный и болезненный раскол, порожденный истреблением большевиками целых социальных групп, бес­человечной и преступной коллективизацией, последующи­ми репрессиями 30-х гг., по нашему мнению, безусловно, существовал. Советская власть, на протяжении десятилетий цинично «употреблявшая» одну часть народа при активном соучастии другой, ни на что другое, кроме как на непрехо­дящее состояние Гражданской войны, и не могла рассчи­тывать. Н. Д. Толстой невольно ошибся в оценке сражения на Драве. Если использовать его определение, то действи­тельно последними вооруженными конфликтами Граждан­ской войны между русскими уместно считать операции власовцев на Одере в феврале и апреле 1945 г., в которых они показали хорошие боевые качества. Соответствующие статьи о боях на Одере публикуются в настоящем сборни­ке. Тем не менее боевые действия под Питомачем несомнен­но представляют интерес, не только потому что они произошли всего за неполных пять месяцев до окончания вой­ны, но в первую очередь по причине участия в них с обеих сторон регулярных дивизий, в подавляющем большинстве укомплектованных гражданами Советского Союза.

Однако архивные исследования автора на рубеже 1993-1994 гг. привели к неожиданным результатам. Пер­воначально выяснилось, что 133-я стрелковая Смоленская Краснознаменная орденов Суворова и Богдана Хмельниц­кого II ст. дивизия, которой с 13 ноября 1944 г. командовал полковник М. Н. Сажин, не имела никакого отношения к боевым действиям непосредственно на границе Хорватии и Венгрии в конце 1944 г. 13 3-я стрелковая дивизия (II фор­мирования) возникла в мае 1942 г. в Вышнем Волочке на базе 56-й отдельной стрелковой бригады, оперировавшей в составе 1-й Ударной и 11-й армий Северо-Западного фронта, в соответствии с-приказом Ставки Верховного Главнокомандования № 0012 от 12 апреля 1942 г.23 Попол­нившись призывниками из Закавказья и Средней Азии, ди­визия приняла первый бой под Ржевом 22 августа 1942 г. близ рек Вазуза и Осуга. Позднее 133-я стрелковая диви­зия принимала участие в боях за Ржев (март 1943), Смо­ленск (сентябрь 1943), под Корсунь-Шевченковским (фев­раль 1944), в Карпатах и на реке Тисса (лето - осень 1944). К концу октября 1944 г. дивизия завершила очищение от противника Северной Трансильвании и 3 декабря 1944 г. взяла город Мишколц (северо-восточнее Будапешта). К тому моменту дивизия входила в состав 51 -го стрелкового кор­пуса 40-й армии 2-го Украинского фронта24.

Учитывая, что дивизия вела боевые действия на терри­тории Венгрии, мы восстановили перечень подразделений и частей противника, оперировавших на фронте дивизии в декабре 1944 г. К ним относились: 138-й горнострелко­вый полк 3-й горнострелковой дивизии, 83-й саперный ба­тальон, 70-й пехотный полк 27-й пехотной дивизии, 13-й егерский полк 4-й горнострелковой дивизии, 309-й пехот­ный полк 208-й пехотной дивизии и, вербятно, части 24-й танковой дивизии25. 1 -я казачья кавалерийская дивизия Вермахта здесь не упоминалась. Подразделения 133-й стрелковой дивизии (681-й, 521-й, 418-й стрелковые пол­ки и др.) в период с 2 по 28 декабря 1944 г. развивали на­ступательные операции и вели жестокие бои за овладение населенными пунктами Шайо-Вамош, Шение, Болдва, Диснош-Хорват, Ракитник, Римавски Собота и др.26 Только за декабрь 1944 г. безвозвратные потери дивизии, по офици­альным данным, составили 342 человека (в том числе 42 представителя комначсостава)27. Во исполнение директи­вы штаба 2-го Украинского фронта № 00804 51-й стрел­ковый корпус (133-я и 232-я стрелковые дивизии) с 29-30 декабря 1944 г. выводился в резерв фронта28. Таким обра­зом, к сражению на Драве в декабре 1944 г. 133-я стрелко­вая дивизия, упоминающаяся во всех зарубежных источ­никах и свидетельствах, отношения не имела.

Столь неожиданный вывод неизбежно заставил задать­ся вопросами: а имело ли место сражение на Драве вооб­ще? Не являются ли многочисленные упоминания о нем послевоенными домыслами? Единственным фактическим сведением для нас оставалось упоминание конкретного венгерского населенного пункта - Питомач. Его местона­хождение удалось установить с помощью тщательного изу­чения картографических коллекций в фондах ЦАМО РФ. В декабре 1944 г. населенный пункт Питомач находился на территории независимой Хорватии близ венгерской гра­ницы, примерно в 20 км западнее маленького венгерского городка Барч и в 85 км на северо-восток-восток от Загре­ба. Волею обстоятельств Питомач оказался в полосе бое­вых действий 57-й армии генерал-лейтенанта М. Н. Шарохина, оперировавшей с 22 февраля 1944 г. в составе войск …го Украинского фронта29.

Последующие исследования фондов штаба 57-й армии подтвердили факты, известные из зарубежной литературы и мемуаров. Действительно, в период 25-31 декабря 1944 г. подразделения 1-й казачьей кавалерийской дивизии вели активные и небезуспешные боевые действия, но только про­тив частей не 133-й, а 233-й стрелковой дивизии 75-го стрелкового корпуса полковника Т. М. Жашко. О подтверж­дении версий Э. Керна, К. С. Черкассова и И. Хоффманна с указанием точных номеров воинских частей на основа­нии архивных источников мы сообщили в одной из пос­ледующих публикаций10. Более широко описал ход сра­жения у Питомача спустя несколько лет историк С. И. Дро- бязко11, однако целостная картина трагедии на Драве по-прежнему нуждалась в угочнении и более детальной реконструкции. Еще до сражения на Драве советские вой­ска 57-й армии сталкивались с русскими частями в соста­ве Вермахта. В частности, с 23 октября по 2 ноября 1944 г. в районе Чачака (южнее Белграда) в условиях фактичес­кой блокады ожесточенные бои с частями 57-й армии вели чины 1-го и 4-го батальонов 4-го полка Русского Корпуса в Сербии. К последней декаде октября потери корпусников здесь составили около 300 человек убиты­ми и ранеными, хотя, вероятно, эти сведения могут быть несколько преувеличены. В боях за Чачак 23 октября по­гиб храбрый командир 4-го полка Русского Корпуса оберст Вермахта Б. С. Гескет - полковник Русской армии, герой Великой и Гражданской войн, русский военный инвалид и Георгиевский кавалер32.

К исходу первой декады декабря 1944 г. основу боевого состава 57-й армии (9 стрелковых дивизий) составляли …й гвардейский, 64-й и 75-й стрелковые корпуса, теснив­шие упорно сопротивлявшегося противника из 2-й танко­вой армии Вермахта генерала артиллерии М. де Ангелиса (подразделения моторизованной дивизии «Бранденбург», …-й горнострелковой дивизии и др ) западнее Дуная. Под давлением превосходящих сил на северном венгерском бе­регу Дравы немцы отступали через Поповац, Вилань и Печь (южнее озера Балатон) к венгерско-хорватской гра­нице33. Одновременно 1-7 декабря в северо-западном на­правлении вдоль Дравы, но уже на южном хорватском бе­регу, продолжали отступление потрепанные в предыдущих боях подразделения двух дивизий: 44-й пехотной Вермах­та и добровольческой СС 13-й горнострелковой (хорватс­кой № 1) «Хандшар»34. В этой связи особое значение при­обретала мостовая переправа через Драву у города Барч, завершавшая собой венгерский отрезок дороги Печь - Сигетвар - Барч, а также, продолжавшаяся на хорватской стороне и принимавшая характер рокадной, северо-запад­ная дорога Барч - Вировитица - Лозан - Старый Градац - Питомач - Клоштар - Дьюрдьевац - Копривница. При этом весь отрезок Вировитица - Дьюрдьевац составлял не бо­лее 40 км.

Копривница, от которой дхпее на юго-запад шла важ­ная магистраль к Загребу, была блокирована частями На­ционально-Освободительной армии Югославии (НОАЮ)

И. Б. Тито. Этот населенный пункт упорно удерживал 5-й усташско-домобранский полк полковника Бобана. Здесь против усташей оперировали части X (по югославским ис­точникам, в советских документах он именуется VI) кор­пуса НОЛЮ (32-я дивизия и др.), угрожавшие, таким обра­зом, северному концу рокады. Линию Вировитица - Коп- ривница титовцы заняли между 26 сентября и 14 октября 1944 г. По свидетельству югославского военного истори­ка, тем самым «они перерезали чрезвычайно важную ком­муникацию, служившую немцам главной магистралью, свя­зывающей Винковцы - Вировитица - Варжадин - Мари- бор - Грац. Оккупанты лишились и двух железнодорожных мостов на Драве, имевших большое значение для связи Пе- чуя и Капошвара в Венгрии с магистралью Загреб - Белг­рад»35. Войска советского 75-го стрелкового корпуса уча­ствовали в боевых действиях совместно с частями НОАЮ с сентября 1944 г.36 Подразделения 233-й стрелковой ди­визии появились на южном конце рокады в районе Барча в первой половине декабря 1944 г., заняв 8 декабря Вировитицу и вступив в контакт с 32-й дивизией X корпуса НОАЮ37. Целью подхода советских подразделений явля­лось создание прочного плацдарма на южном берегу Дра­вы, соединение с частями X корпуса НОАЮ и полное ов­ладение известной нам дорогой Вировитица - Копривни- ца, что создавало предпосылки для продвижения по двум почти параллельным дорогам (Копривница - Дуто Село - Загреб на левом и Вировитица - Дарувар - Пакрац - Ива- нич Град - Загреб на правом флангах) в глубь Хорватии, в том числе и к хорватской столице.

233-я Кременчугско-Знаменская стрелковая дивизия (И формирования) была создана на базе 34-й отдельной стрелковой бригады, принимавшей участие в контрнаступ­лении под Москвой в декабре 1941 г. Дивизия формирова­лась с 28 апреля по 22 июня 1942 г. в Наро-Фоминске Мос­ковской области и 1 сентября убыла в 24-ю армию на фронт под Сталинград, где отличилась при ликвидации окружен­ной группировки противника зимой 1943 г. Ко 2 февраля 1943 г. части 233-й дивизии пленили 5752 немецких сол­дата и офицера, уничтожили 29 орудий, 336 пулеметов и … САУ, захватили 176 орудий, 445 пулеметов, 47 единиц бронетехники (в том числе 26 танков). Официально объявленные потери дивизии за период участия в боях под Сталинградом составили 14213 бойцов и командиров (в том числе 4096 - убитые и пропавшие без вести). В 1943 г. 233-я стрелковая дивизия воевала в составе 64-й и 53-й армий, получив наименование «Кременчугской» 29 сентяб­ря за отличия при взятии Кременчуга, и «Знаменской» - 10 декабря’8. Командовал дивизией с 4 июня 1944 г. пол­ковник Т. И. Сидоренко39.

В декабре 1944 г. в состав дивизии входили: 572-й, 703-й, 734-й стрелковые полки, 684-й артиллерийский полк, 321-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион, 275-я разведывательная рота, 341-й саперный батальон, боб -й батальон связи, 284-й медсанбат, 278-я отдельная рота химической защиты, 298-я автотранспортная рота, 387-я полевая хлебопекарня, 857-й дивизионный ветери­нарный лазарет, 675-я полевая почтовая станция и 545-я полевая касса Госбанка. Кроме штатных подразделений ди­визия была усилена отдельными 5-м и 23-м огнеметными батальонами40. Штатная численность советской стрелко­вой дивизии по штату 04/550 от 15 июля 1943 г. составля­ла 9380 бойцов и командиров. 18 декабря 1944 г. был вве­ден новый штат № 05/40 для стрелковой (не гвардейской) дивизии, в соответствии с которым численность личного состава в дивизии увеличивалась с 9380 до 11706 бойцов и командиров41. Однако естественно, что 233-я стрелковая дивизия не успела к моменту описываемых событий раз­вернуть новые штаты. При штате в 9380 человек реальная численность стрелковой дивизии чаще всего колебалась в пределах 7 тыс. бойцов и командиров.

6 декабря 703-й и 734-й стрелковые полки занима­ли оборону в районах Питомач, Вировитица, Сухополе. 572-й стрелковый полк находился в резерве командира 75-го стрелкового корпуса полковника Т. М. Жашко. Пы­таясь способствовать операциям югославских союзни­ков, командир 703-го Белградского Краснознаменного полка Гвардии подполковник М. Д. Шумилин42 направил один батальон в Дьюрдьевац для подкрепления югосла­вов. Однако решение командира 703-го полка ситуации для титовцев не улучшило. Для бригад НОАЮ события на северной оконечности известной нам рокады в рай­оне Дьюрдьевац - Копривница развивались неблагоприятно в связи с прибытием на фронт 2-й Кавказской бри­гады 1-й казачьей кавалерийской дивизии, числившей­ся с 4 (7?) ноября 1944 г. в номинальном общем составе ваффен СС4\

В конце ноября 1944 г. казаки Паннвица вели ожесто­ченные бои с партизанами НОАЮ (вероятно, из состава 3й Банийской дивизии) в районе хорватского города Си сак, расположенного в 45-50 км юго-восточнее Загреба. Несмотря на серьезно возросшую численность, огневую мощь и укрепившуюся организацию противника, казакам удалось нанести партизанам Тито (28-я дивизия VI корпу­са и др.) ряд чувствительных поражений под Пакрацем и Даруваром (восточнее Сисака)44. Дивизия в декабре 1944 г. по-прежнему состояла из двух трехполковых бригад: 1-я Донской полковника фон Баата и 2-й Кавказской полков­ника И. фон Шульца. 1-ю бригаду составляли казачьи кава­лерийские полки: 1-й Донской полковника К. Вагнера (в прошлом - офицер 6-го Прусского кавалерийского полка),  6й Сибирский полковника барона фон Нолькена и 4-й Ку­банский подполковника фон Кляйна, а также 1 -й казачий конно-артиллерийский дивизион майора фон Eisenharte- Rothe. 2-ю бригаду составляли полки: 3-й Кубанский под­полковника Р. Лемана, 5-й Донской полковника И. Н. Ко­нонова и 6-й Терский подполковника принца К цу Зальм- Хорстмара, а также 2-й казачий конно-артиллерийский дивизион майора графа фон Коттулинского. Кроме пере­численных частей советские и югославские разведсводки указывают, что в дивизию (на декабрь 1944) входили мо­торизованный разведдивзион, саперный батальон и бата­льон связи45. Особенность 5-го Донского полка заключа­лась в том, что один дивизион в части был пластунским, в то время как в остальных полка оба дивизиона были кон­ными.

Разведорганы X (VI?) корпуса НОАЮ и 57-й советской армии в декабре 1944 г. оценивали дивизию Паннвица следующим образом. (В некоторых источниках эскадро­ны именуются сотнями, что более правильно, но мы ис­пользуем название по документу разведотдела 57-й ар­мии).

Организация 5-го Донского казачьего полка 2-й Кавказской бригады по состоянию на декабрь 1944 г.

XI. Вооружение Командиры отделений и расчетов воору­жены автоматами, остальные - карабинами, пистолетами и трофейными автоматами. В полку до 100 фаустпатронов. Средний возраст чинов полка: 25-30 лет, хорошая боевая подготовка. Численность эскадронов указана после сраже­ния на Драве по состоянию на 2 января 1945 г. В то же самое время на 5 января 1945 г. численность 3-го Кубанского пол­ка оценивалась в 1,2 тыс. чинов46.

По данным югославской разведки, каждый из шести казачьих полков, включая кадр немецких военнослужащих (150-200 человек) имел до 1,5 тыс. человек личного соста­ва (в том числе 300-400 сабель, но эта оценка нам пред­ставляется заниженной), 10 гаубиц, 10 тяжелых миноме­тов, 4 противотанковых орудия47.

В первых числах декабря (то есть в разгар боев между ча­стями НОЛЮ и усташами в районе Копривница - Дьюрдье­вац и выдвижения 703-го Белградского полка 233-й дивизии к Питомачу) X. фон Паннвиц получил приказ от командую­щего группой армий «Ф» генерал-фельдмаршала барона М. фон Вейхса о направлении 2-й Кавказской бригады пол­ковника И. фон Шульца из района Вараждина (северо-севе- ро-восточнее Загреба), где она находилась после тяжелых боев у Беловара (восточнее Загреба), к Копривнице, а 1-я Донская бригада полковника фон Баата, по данным югослав­ской разведки осталась в районе Сисак - Новоселец48.

Кавказская бригада полковника Шульца, прозванного казаками «Длинным» за свой высокий рост, была к этому моменту усилена дивизионом из пяти тяжелых полковых минометов (120-мм) на механической (гусеничной) тяге. Кроме того, получил пополнение материальной части и личного состава бригадный 428-й артиллерийский диви­зион. Пополнение дивизиона состояло из русских добро­вольцев, однако, по всей видимости, они не были казака­ми. Есть также мемуарные и документальные подтвержде­ния усиления бригады двумя танковыми батальонами (до 10 единиц бронетехники). Разведсводки 57-й армии оце­нивали численность бригады Шульца в 6,5 тыс. чинов, при 190 ручных и 72 станковых пулеметах, 84 орудиях и 65 минометах49, наконец, казачьи подразделения были насы­щены ручным противотанковым оружием (фаустпатрона­ми и реактивными противотанковыми ружьями «Офен- рор»/«Панцершрек»), Переход из района Вараждина к Коп­ривнице (примерно 45 км) бригада проделала между 3 и

7,3   декабря, разблокировав усташей полковника Бобана, ко­торым без подхода казаков грозила несомненная гибель со стороны превосходящих сил титовцев50. Переход и деб­локада Копривницы казаками 2-й Кавказской бригады сопровождались постоянными стычками с титовцами, кото­рые уже не напоминали прежних партизан. Бригады НОАЮ обладали правильной армейской организацией, имели автоматическое оружие и артиллерию, группы свя­зи из командиров Красной армии и разнообразную под­держку со стороны советских войск 3-го Украинского фронта. Тем ответственней представлялась Шульцу постав­ленная задача - не допустить соединения сил X корпуса НОАЮ с частями 75-го стрелкового корпуса Красной ар­мии и отбросить подразделения 233-й стрелковой диви­зии на северный, венгерский берег Дравы.

По прибытии 11 декабря в Копривницу, полковник И. Н. Кононов обратился к чинам 5-го Донского полка с приказом № 179, в котором подвел итоги марш-бросков последних недель, в ходе которых полк преодолел свыше 300 км. Командир полка похвалил казаков 2-го пластунско­го дивизиона, совершивших марш пешком и сохранивших «порядок и дисциплину». Получили благодарность и чины

714        го эскадрона (сотни) лейтенанта (хорунжего) В. Сидака, захватившие 10 декабря в стычке с титовцами тяжелый пу­лемет. Одновременно Кононов обрушился в приказе на «отдельных разгильдяев», которые «пьяные между собой подрались, набит друг другу физиономии», ехали «с синя­ками и подбитыми глазами», - вероятно, характерные дав­ние традиции и особенности службы в казачьих частях давали себя знать со времен Гражданской войны. Дисцип­линарные нарушения в полку при многокилометровом движении имели место, но вряд ли их можно назвать прин­ципиальными (случаи отставания, употребления спиртных напитков, утеря кнутов, курение и разговоры без команды, «безобразный внешний вид» при дожде и снеге, как-то: под­нятые воротники, укутывание плащ-палатками, «руки в кар­манах, папахи и пилотки надеты как попало» и т. п.). Ко- ноновский полк был типичным казачьим полком со всеми специфическими особенностями, а предъявленные его ко­мандиром претензии к подчиненным можно было бы ад­ресовать почти любому полку Красной армии, совершавше­му трудный марш в неблагоприятных погодных условиях.

Весьма важно, что автор приказа охарактеризовал от­ношение хорватского населения к казакам и немцам как доброжелательное, судя по поддержке, оказываемой на­селением домобранцам и усташам. Кононов потребовал от донцов «быть исключительно внимательными и дис­циплинированными» по отношению к местному населе­нию, «а также и к усташам, дамобранам и местным хор­ватским властям, чтобы не было никаких недоразуме­ний... избегать ненужных трений и споров». Тем более убедительной выглядит версия Б. О. Алферьева и полков­ника В. М. Крука, достоверно описавших, как следствен­ными органами МТБ СССР фабриковались «признания» Паннвица по поводу «массовых убийств и изнасилований» хорватского населения в районе Вировитицы, якобы со­вершенных в декабре 1944 г. чинами 5-го Донского каза­чьего полка51.

Передохнув в Копривнице, Шульц приказал Кононову развивать наступление с северо-запада на юго-запад вдоль рокады от Копривнице на Дьюрдьевац, удерживаемый юго­славами. Несмотря на оказанную им поддержку со сторо­ны 233-й дивизии (батальон 703-го Белградского полка) титовцы не смогли удержать населенный пункт. 13 декаб­ря 5-й Донской полк сходу захватил Дьюрдьевац52. Части 233-й дивизии продолжали спешно укреплять позиции в районе Питомача и Вировитицы. 572-й полк находился в резерве командира 75-го стрелкового корпуса полковни­ка Т. М. Жашко (с последующей передачей в оперативное подчинение штабу 74-й стрелковой дивизии).

Непосредственно оборону Питомача на западной, юго- западной и южной окраинах занимали два батальона 703-го полка, один дивизион 684-го артиллерийского пол­ка и одна рота 5-го огнеметного батальона. Еще один бата­льон 703-го полка и одна рота 5-го огнеметного батальона располагались на западной окраине Вировитицы. Здесь же находились штаб дивизии, резерв полковника Т. И. Сидорен­ко (2-й батальон 734-го стрелкового полка) и 321-й проти­вотанковый дивизион, прикрывавший развилку к перепра­ве через Драву на Барч. Наконец, 1-й и 3-й батальоны 734- го стрелкового полка, взвод зенитно-пулеметной роты и 23-й огнеметный батальон укреплялись на рубеже Будако- вац - Орашац - Пилич - Сухополе. (Утром 19 декабря 5-й огнеметный батальон передал позиции в Питомаче 23-му огнеметному батальону). Тылы дивизии остались в Бар- че53. Таким образом, силы дивизии оказались раздробленными в трех местах, при этом расстояние от КП и резер­ва дивизии в Вировитице до позиций в Питомаче состав­ляло примерно 20-25 км, и в кризисной ситуации резерв дивизии мог не успеть к месту событий.

15 декабря казаки, продвинувшись севернее по направ­лению к Питомачу, заняли маленький населенный пункт Калиновац, а 16 декабря штаб советской дивизии наконец понял, насколько специфический противник приближает­ся к ее боевым порядкам, о чем была сделана соответствую­щая запись в дивизионном журнале боевых действий54. В те же дни (13-14 декабря) казачий разъезд занял Клош- тар - маленький населенный пункт под Дьюрдьевацем, ра­зогнав пулеметными очередями местных жителей, уже раз­весивших коммунистическую символику и транспаранты, приветствующие близкие советские части55. 17 декабря в 10 часов полковник Шульц начал разведку боем силами

5-го усташского и 6-го Терского полков, задействовав при имитации атаки на двух направлениях до 900 человек Тем самым был установлен примерный состав сил корпуса НОАЮ, оперировавших между боевыми порядками 1 -й ка­зачьей и 233-й стрелковой дивизий, то есть между Дьюр­дьевацем и Питомачем. 20 декабря в результате ожесточен­ного боя с 7 до 17 часов два полка 2-й Кавказской бригады при поддержке трех артиллерийских батарей разбили ти- товцев и вышли непосредственно к Питомачу56. Паннвиц, прибывший в бригаду не позднее 20-21 декабря, принял решение атаковать советские позиции в Питомаче с пос­ледующим прорывом к Вировитице и Барчу, не дожидаясь усиления противника. Операция была назначена на утро 26 декабря.

К моменту решающего сражения Питомач и находяще­еся радом к северо-востоку местечко Джуратина защища­ли следующие подразделения 233-й дивизии57 почти пол­ностью собравшийся 703-й Белградский стрелковый полк (2-я стрелковая рота полка находилась в Вировитице) Гвар­дии подполковника М. Д. Шумилина, 23-й огнеметный ба­тальон, взвод зенитно-пулеметной роты и два дивизиона 684-го артиллерийского полка (3-й дивизион был придан 734-му стрелковому полку) майора Ш К Ахмеджанова58

Разведотдел 57-й армии высоко оценивал боеспособ­ность казаков Паннвица: «В 6-м Терском, палку служат ка­заки до 45 лет вместе с сыновьями. Политико-моральное состояние частей крепкое, так как казаки непримиримо настроены по отношению к советской власти»59. Тем не менее по-крайней мере И. Н. Кононов понимал всю дву­смысленность ситуации. Многие из чинов 2-й Кавказской бригады впервые должны были вступить в бой не с абст­рактными партизанами Тито, а со своими в прямом смыс­ле слова. Поэтому накануне наступления Кононов - сум­рачный и озабоченный - произнес перед I конным диви­зионом краткую речь. Любопытно, что бывший командир Красной армии, прослуживший в ней почти 20 лет, отли­чившийся и награжденный за участие в советско-финлян­дской войне, осознавал весь трагизм неизбежного брато­убийства и старался по мере сил, чтобы его прочувствова­ли и подчиненные. Однако вряд ли кто-то из казаков испытывал чувство вины или угрызения совести, скорее у большинства доминировало чувство сожаления перед неизбежностью боя со своими. Истребление казачества, коллективизация и последовавший за нею голод 1932- 1933 гг., усиленные чистки среди населения бывших каза­чьих областей в 1934-1938 гг. предопределили их выбор. Поэтому заключительные слова командира 5-го Донского полка: «Мы ведем борьбу не против них», - нашли у слуша­телей и отклик, и понимание. Наконец, позднее Кононов обязал своих донцов знакомить всех военнопленных крас­ноармейцев с популяризировавшимся в конце 1944 г. Пражским манифестом Комитета освобождения народов России - наиболее известной и содержательной антиста­линской политической программой60.

Мы далеки от того, чтобы оценивать обоснованность питаемых казаками иллюзий по поводу возможного поли­тического влияния на красноармейцев, однако то обстоя­тельство, что они рассматривали сложившиеся трагичные обстоятельства как неизбежный парадокс продолжавшей­ся Гражданской войны, нам кажется принципиальным. С другой стороны, именно чувство ненависти к сталинско­му режиму, вероятнее всего, в большей степени доминиро­вало не у кононовцев, а среди чинов 6-го Терского казачь­его полка, состоявшего фактически сплошь из природных терских казаков, из многократно репрессированной в 1920- 1930-е гг. области. И что стоит особо подчеркнуть, - память о пережитом передавалась сыновьям, которые, как мы узнали из советской разведсводки, служили в полку вме­сте с отцами.

Несмотря на интенсивность пятнадцатичасового сра­жения 26 декабря 1944 г. за маленький хорватский насе­ленный пункт Питомач, который казаки считали деревней, мы можем встретить о нем лишь краткое упоминание в из­вестных монографиях Э. Керна, С. Ньюлэнда, И. Хоффман­на и даже в официальной истории XV казачьего кавалерий­ского корпуса61. В 7 часов 30 минут 26 декабря полковник Шульц атаковал Питомач с рубежа отметка 109, урочище Мекши, урочище Лимбус, Клоштар и Малая Грешневица си­лами подчиненных ему 3-го Кубанского, 5-го Донского и 5-го Терского полков по всем правилам штурма укреплен­ного населенного пункта противника. Атаку поддержива­ли 4 минометных и 3 артиллерийских батареи. Во втором эшелоне находился 20-й пехотный полк 1-й ударной ди­визии хорватской домобраны. Всего, по советским оцен­кам, Шульц и Паннвиц ввели в бой до 6 тыс. человек, по­давляюще меньшую часть из которых могли составлять домобранцы. Скрытности сосредоточения казаков на рас­свете способствовал густой туман. Кубанцы атаковали ме­стечко Джуретин (северо-восточнее Питомача), донцы - Питомач прямо по фронту в лоб и терцы - от Малой Греш- невицы широкой дугой в обход с юга через Старый Градац на Питомач. Атака на всех направлениях началась неожи­данно для противника, и ей предшествовал огонь в упор с близкого расстояния из реактивных ружей «Панцершрек». Кроме того, известное деморализующее впечатление на за­щитников Питомача произвели крики «ура» атакующих и сам факт наступления русских62. Очень скоро по фронту атаки завязался ожесточенный ближний бой с использо­ванием фанат и выстрелов в упор, который впоследствии переходил на отдельных участках в рукопашные схватки.

К 9 часам кононовцы захватили Кладаре - деревушку прямо перед северной окраиной Питомача, а терцы К. цу Зальм-Хорстмара взяли в тылу обороняющихся Отрованец (близ Старого Градаца) и Седларицу, расположенную на­много южнее. Тем самым командир 6-го Терского полка стремился перерезать знакомую нам дорогу Вировитица - Старый Градац - Питомач, чтобы не допустить переброску резерва из Вировитицы к Старому Градацу и Питомачу. Од­новременно Кононов усилил нажим на Питомач по фрон­ту наступления полка. Интенсивность боя усиливались с каждым часом. На стороне казаков был не столько числен­ный перевес, сколько возможность широкого маневра и действия по сходящимся направлениям по линии един­ственной коммуникации 233-й дивизии, целиком зависи­мой от нее. Фактически Шульц и Паннвиц готовили 703-му и 684-му полкам классический «котел» в Питомаче, наме­реваясь никоим образом не допустить переброску под­крепления из Вировитицы. Если бы связь между Питома- чем и Вировитицей была налажена должным образом, а командир 233-й дивизии в первые часы боя адекватно оце­нил намерения врага, поражения можно было бы избежать. Исход боя главным образом зависел от удержания Старо­го Градаца на дороге в тылу защитников Питомача.

Только после 10 часов заместитель командира 233-й дивизии полковник Чернявский принял решение отпра­вить из Питомача в Старый Градац одну батарею 684-го артиллерийского полка и переместить на южную окраину Питомача с северного фаса обороны один из двух артил­лерийских дивизионов, создавая круговую оборону. Кро­ме того, на оборонительный рубеж южнее Питомача был направлен резерв командира 703-го полка - рота автомат­чиков. Одновременно из Вировитицы через Лозан напра­вились к Старому Градацу отсутствовавшая в Питомаче стрелковая рота 703-го полка и батарея 321-го истреби- тельно-противотанкового дивизиона. Но слишком мед­ленно принимались необходимые меры. Ценой неустан­ных атак и плотного огня к 12 часам терцы смяли боевое охранение и батарею 684-го полка, захватив Старый Гра­дац. Тем самым коммуникация Вировитица - Питомач была перерезана, а защитники Питомача оказались в по- луокружении, отбивая атаки с запада, севера и юга. Осоз­нав наконец все возможные последствия, комдив Сидорен­ко в 14 часов приказал 3-му батальону 734-го стрелкового полка выдвинуться из Сухополе на трассу и, атаковав по линии Вировитица - Лозан, вернуть Старый Градац, облег­чив положение защитников Питомача61.

Однако в 15 часов кубанцы прорвали оборону подраз­делений 703-го стрелкового полка у Джуретина, а терцы - на юго-западной окраине Питомача. Успеху способство­вала оказанная казакам огневая поддержка со стороны 428-го конно-артиллерийского дивизиона майора графа Коттулинского, орудия которого находились в цепях ата­кующих и вели прицельный огонь прямой наводкой. Встревоженный Сидоренко снял полностью 734-й стрел­ковый полк с его прежней позиции и подтянул к факти­чески оголенной Вировитице, опасаясь штурма своего ме­стопребывания. В тот момент командир дивизии уже пре­доставил обороняющихся в Питомаче собственной судьбе и, по нашим представлениям, более опасался не их гибе­ли, а возможного наступления противника по дороге от Питомача и Старого Градаца на Вировитицу. В 17 часов казаки с трех сторон ворвались в Питомач и завязали оже­сточенные бои с красноармейцами 703-го и 684-го пол­ков, продолжавшиеся до 21 часа. Затем остатки личного со­става двух полков начали выходить мелкими группами к своим на восток64. По приказу подполковника М. Д. Шуми­лина - старого политработника - после начала боев не­посредственно в Питомаче около 60 казаков, захваченных в плен в предыдущие дни и с утра 26 декабря, были рас­стреляны65. С. И. Дробязко в своей публикации приводит цифру около 40 расстрелянных, включая какое-то коли­чество хорватских домобранцев. Мы приводим цифру, за­фиксированную в журнале боевых действий 233-й стрел­ковой дивизии, упоминания о хорватах в журнале нет.

Только после 22 часов 3-й батальон 734-го стрелкового полка возвратил Старый Градац и начал уже ненужное наступление на Питомач, которое комдив благоразумно остановил, приказав обороняться от возможных повторных атак на рубеже Нови Мароф - отметка 109 - Старый Гра­дац - отметка 124. Питомач прочно остался в руках каза­ков. На следующий день, 27 декабря, противники отдыха­ли и подсчитывали собственные потери. 734-й стрелковый полк продолжал закрепляться на прежнем рубеже у Ста­рого Градаца, в тылу Вировитицу защищали 2-й стрелко­вый батальон 734-го полка и избежавший разгрома в Пи­томаче 3-й дивизион 684-го артиллерийского полка. Ба­тальоны 572-го стрелкового полка прикрывали переправу через Драву у Барча. Из полуокружения к Лозану продол­жали выходить остатки 703-го полка, бойцы которого

мужественно спасли 6 орудий и, вероятно, жизнь своим старшим командирам, которым бы соответствующие органы никогда не поставили вину любые людские поте­ри, но, безусловно, не простили утрату материальной час­ти. Казачьи полки также приводили себя в порядок и огра­ничивались демонстрационными разведками на Старый Градац66.

Каковы же оказались итоги сражения за Питомач 26 де­кабря 1944 г.? В первых сообщениях потери 703-го Белград­ского Краснознаменного стрелкового полка прозвучали таю 280 убитых, 12 ручных и 9 станковых пулеметов, 6 ми­нометов 82-мм, 3 орудия 45-мм и орудие 7б-мм. В 684-м ар­тиллерийском полку потери отсутствующими (именно так указано в журнале боевых действий) составили 63 че­ловека. Полк оставил на поле боя 6 орудий 76-мм, 5 гаубиц 12 2-мм и 14 автомашин. Чуть позднее в журнале боевых дей­ствий 233-й стрелковой дивизии появилась запись о том, что 703-й полк потерял всю артиллерию и почти полнос­тью погиб67. Позднее по потерям 703-го и 684-го полков появились новые, очевидно скорректированные, данные:

1)   703-й полк: всего 390 убитых и раненых, орудие 76-мм, 3 орудия 45-мм, 4 миномета 82-мм, 9 станковых и 10 ручных пулеметов, 80 автоматов, 78 винтовок;

2)   684-й полк: 39 убитых и раненых, 3 пропавших без вести, 6 орудий 7б-мм, 5 гаубиц 122-мм, 14 автомашин, 14 винтовок, 8 автоматов и 14 радиостанций68.

Имеет смысл сравнить официально объявленные поте­ри со сведениями, содержащимися в приказе69 полковни­ка И. фон Шульца полкам 2-й Кавказской бригады от 27 де­кабря 1944 г., посвященном итогам сражения: 204 трупа со­ветских бойцов и командиров было обнаружено казаками на поле боя, захвачено 136 пленных, включая перебежчиков, в качестве трофеев взято 4 гаубицы 122-мм, пушка 105-мм,

2     орудия 7б-мм, орудие 67-мм (?), 8 противотанковых ору­дий 75-мм, 3 легких пушки (по-видимому, 45-мм), зенит­ная пушка, 5 тяжелых минометов, 12 пулеметов, 13 проти­вотанковых ружей, 72 автомата, около 250 винтовок, 149 огнеметов, 9 автомашин, 95 лошадей, 15 повозок с боеп­рипасами, продовольствием и т. д. Таким образом, только безвозвратные потери частей 233-й стрелковой дивизии безусловно превысили 200 человек (тем более, что мы не располагаем данными о потерях 23-го отдельного огне­метного батальона, не входившего в состав дивизии). 703-й и 684-й полки лишились почти 2/3 материальной части.

Тем не менее о разгроме дивизии, как это делают зару­бежные исследователи, говорить нельзя: 734-й стрелковый полк понес 26 декабря минимальные потери, а 572-й вооб­ще в сражении не участвовал. Однако, с нашей точки зре­ния, можно говорить о том, что 2-я Кавказская бригада 1-й казачьей кавалерийской дивизии в наступательной опера­ции 26 декабря 1944 г. нанесла 233-й стрелковой дивизии сильное поражение в боях за Питомач и Старый Градац. Кроме того, югославский исследователь косвенно указыва­ет и на поражение, нанесенное казаками в те же дни 32-й дивизии НОАЮ70. Вина за поражение во многом лежит на командире дивизии полковнике Т. И. Сидоренко, раздробив­шем дивизию по отдельным опорным пунктам вдоль един­ственной коммуникации, в результате чего противник про­сто разбил два полка по частям. Кстати, любопытно, что командир 684-го артиллерийского полка майор Ш. К Ах- меджанов и его начальник штаба майор Михельсон поли­тотделом дивизии были обвинены в трусости71. Однако во­енного трибунала Ахмеджанову удалось избежать. Правда, поражение под Питомачем, видимо, все-таки сыграло свою пагубную роль в дальнейшей судьбе командования 233-й дивизии: полковник Т. И. Сидоренко, Гвардии подполковник М. Д. Шумилин и майор Ш. К Ахмеджанов были уволены в отставку без повышения в звании, несмотря на то, что Си­доренко получил полковника в 1938 г., а Шумилин получил подполковника в 1942 г.

Три казачьих полка одержали убедительную победу.

26 декабря Паннвиц произвел в Питомаче многочислен­ные награждения отличившихся казаков. Успешная насту­пательная операция на Драве была упомянута в сводке ОКВ72. Вместе с тем мы не можем согласиться с авторами истории XV казачьего кавалерийского корпуса, оцениваю­щими потери 2-й Кавказской бригады за 26 декабря как ми­нимальные. Казаки вели непрерывный наступательный бой более 12 часов, а по воспоминаниям очевидцев, такого мас­сированного и сосредоточенного огня, как в боях на Драве в декабре 1944 г., им ранее не приходилось встречать73.

Мы уже знаем о расстреле 60 пленных казаков в Пито­маче, это первая категория безвозвратных потерь казачьих частей. Штаб 233-й дивизии оценил общие потери 2-й Кав­казской бригады за бой 26 декабря в 1,1 тыс. человек, не счи­тая расстрелянных, а штаб 57-й армии к 30 декабря оценил казачьи потери за 26-30 декабря в 1585 человек убитыми и ранеными, причислив к потерям 26 ручных и 8 станковых пулеметов, 3 орудия и 5 минометов74. Если потери в мате­риальной части еще производят впечатление более-менее достоверных, то оценка людских потерь традиционно за­вышена для советских оперативных отчетов и боевых до­несений. Наиболее вероятные итоговые общие потери (уби­тые, раненые, контуженные и т. д.) за 26 декабря составили примерно от 500 до 600 человек, учитывая известные нам сведения о динамике изменения численности 1 -й казачьей дивизии на рубеже 1944-1945 гг. За бой 26 декабря убыль в эскадронах (сотнях) составила от 20 до 30 человек, то есть эскадроны (сотни) трех казачьих полков сократились со 100-110 до 80-90 казаков, при штатной численности эс­кадрона в 100 чинов.

Несмотря на факт массового расстрела пленных каза­ков буквально за несколько часов до взятия Питомача, ни­каких репрессий по отношению к пленным красноармей­цам со стороны чинов 5-го Донского полка не последова­ло, хотя кононовцев в литературе часто обвиняют в жестокости по отношению к противнику. Напротив, Коно­нов был вынужден издать 30 декабря 1944 г. приказ № 194, посвященный устранению «беспорядков в содержании во- еннопленных». В специфическом казачьем полку по отно­шению к захваченным пленным красноармейцам произо­шел забавный, но, в общем, предсказуемый казус. Кононов- цы 2-го дивизиона, назначенные в охранение пленных, охраняли их довольно недолго. Завязался оживленный раз­говор, в итоге караульные разделись в помещении диви­зиона до нижнего белья, устроили с пленными выпивку с обильной закуской, а затем принялись играть в карты, сло­жив все оружие на солому в угол возле пленных. В таком виде пленных и охрану застал удивленный командир пол­ка. Смысл приказа Кононова отразился в следующих сло­вах: «Понятно, что к военнопленным нужно относиться очень хорошо, но...» не до такой же степени75. Этот курьез можно рассматривать в качестве еще одного доказатель­ства отсутствия личной внутренней ненависти у казаков к тем, кто волею обстоятельств воевал по другую сторону фронта.

Интересно, что 27 января 1945 г. в газете для красноар­мейцев «Вперед, за Родину!» было опубликовано открытое письмо Сталину от группы «бывших офицеров и красноар­мейцев 233-й стрелковой дивизии». Среди подписавших текст: старший лейтенант Закиров, лейтенант Шевченко, сержант Полетаев, красноармейцы Гребенко, Говоров и Ива­нов. В письме, в частности, говорилось:

«[...] Все эти казаки, бывшие красноармейцы, не так давно попали в плен и добровольно вступили в армию. Услышали мы также, что около 30 миллионов таких же, как и мы, прибывших из России, все, как один человек, стали под знамена Освободительного Комитета, возглав­ляемого нашим великим русским патриотом, генералом Власовым.

Но чего мы не слышали - это проклятий и упреков нам со стороны взявших нас в плен казаков и немцев.

Все, что мы видели и слышали, уверило нас, что нас подло и коварно обманывали и что сталинская счаст­ливая жизнь - не что иное, как болезненный мираж, созданный в воображении подсоветских людей вирту­озными жуликами и проходимцами под твоим “верхов­ным руководством”.

Мы поняли, что в этой войне идет сознательное ис­требление русского народа. Тебе, “великому отцу наро­дов”, до мозга костей пропитанному кровью русского народа, нужны еще жертвы. Тебе нужно во имя твоей славы и мирового господства, чтобы брат убивал брат, сын - отца, отец - сына. Теперь нам понятно, почему твои опричники с пеной у рта доказывали нам, что “куч­ка изменников родины” тормозит окончание войны...

Но мы понимаем своим чутким русским сердцем, что дело твое не выйдет. Не жалкая кучка “изменников родины”, а миллионный русский иарод, объединенный и сплоченный вокруг Комитета Освобождения Народов России, сжимая в руках оружие, расшатывает твой дол­голетний трон»76.

Если не принимать всерьез заявление о «30 миллионах» власовцев, то письмо, даже если оно и было лишь результа­том пропагандистского творчества, производит впечатле­ние правдоподобием высказанных в нем суждений. Ведь с пленными из 233-й дивизии действительно обошлись не­плохо на фоне массового расстрела казаков в Питомаче. И не исключено, что знакомство с Пражским манифестом на кого-то из красноармейцев оказало действенное влия­ние. О «счастливом» характере жизни при Сталине, особен­но с бытовой точки зрения и в сравнении с жизнью даже нацистской Германии военного времени, говорить также не приходится. Особо любопытным выглядит тезис о «созна­тельном истреблении русского народа» в ходе войны. Ведь открыто мысль о том, что сталинские методы и формы ве­дения войны, по сути, продолжили это истребление, ранее начатое властью в 1929-1933 гг., только в начале 1990-х гг. высказал Виктор Петрович Астафьев. Было бы, конечно, важным попытаться изучить списки потерь за 26 декабря 1944 г. на предмет выявления фамилий бойцов и команди­ров 233-й стрелковой дивизии, совпадающих с фамилия­ми, появившимися под открытым письмом в газете «Вперед, за Родину!».

Бой за Питомач 26 декабря 1944 г. стал одним из самых ярких эпизодов в истории казачьего соединения X. фон Паннвица. В результате активных действий трех казачьих полков вдоль Дравы и важной линии коммуникации Коп- ривница - Дьюрдьевац - Клоштар - Питомач - Старый Градац - Лозан - Вировитица была предотвращена попыт­ка создания опорного плацдарма на южном берегу Дравы для развития совместного наступления частей 57-й армии и бригад НОАЮ в глубь Хорватии с последующим выходом к Загребу. Последние дни 1944 г. не принесли затишья на фронте у Дравы. Бои между казачьими полками 2-й Кавказ­ской бригады с одной стороны и подразделениями 233-й стрелковой дивизии, подкрепленной 18-й бригадой 40-й дивизии НОАЮ, возобновились утром 28 декабря. В 11 ча­сов два казачьих эскадрона стремительной атакой сбили боевое охранение 734-го стрелкового полка и вновь взяли Старый Градац, надеясь развить успех на Вировитицу для последующего захвата переправы через Драву. 29-30 декаб­ря терцы, донцы и кубанцы вновь нанесли поражение частям 32-й пехотной дивизии НОЛЮ и заняли населенные пункты Турнашица, Вукосавленица, расположенные на юг параллельно дороге на Вировитицу.

Днем 31 декабря казаки вторично сбили со своих пози­ций югославские части X корпуса НОАЮ и боевое охране­ние многострадального 703-го стрелкового полка 233-й дивизии, готовясь к решительному наступлению на Виро­витицу. В наступлении, продолжавшемся с 4 до 7 часов и с 12 часов до вечера, участвовало до 3 тыс. чинов 2-й Кавказ­ской бригады, занявших на подступах к Вировитице не­сколько мелких деревень. Только при помощи тяжелой ар­тиллерии и реактивных минометов командованию 233-й стрелковой дивизии удалось отразить атаку Вировитицы казачьими полками 5 января 1945 г.77 Интересно, что юго­славский источник указывает 30 декабря 1944 г. как дату взя­тия Вировитицы, что расходится с советскими данными78. Тем не менее позднее Вировитица была все-таки занята ка­заками Кононова, чей полк в феврале 1945 г. начал реально переформировываться в отдельную Пластунскую бригаду разворачивавшегося XV казачьего кавалерийского корпу­са. В здании вировитицкого муниципалитета 24 (по другим данным 25, 29 или 30) марта состоялся знаменитый каза­чий съезд фронтовиков, подготовленный и созванный по инициативе полковников И. Н. Кононова и И. Г. Борисова, в котором участвовало около 300 делегатов от различных подразделений корпуса. Делегаты в эмоциональном поры­ве единодушно избрали генерал-лейтенанта X. фон Паннви- ца Походным Атаманом и высказались за немедленное под­чинение корпуса командованию Вооруженных сил КОНР во главе с генерал-лейтенантом А А Власовым.

Драматические события, разыгравшиеся на рубеже 1944-1945 гг. в Хорватии в районе Питомача и Вировити­цы, стали в известной степени знаковыми и в то же время малоизвестными в истории русского казачества. Очевидно, что ход и последствия боя за Питомач 26 декабря 1944 г. могут рассматриваться исследователями как один из наи­более хрестоматийных примеров целесообразного боево­го использования восточных добровольческих подразделе­ний из граждан СССР. Не приходится сомневаться в каче­ственной боевой подготовке казаков, менее чем за полгода до окончания войны наглядно продемонстрировавших способность вести упорный и успешный наступательный бой на протяжении 15 часов. При этом противник представ­лял собой регулярную воинскую часть и обладал всеми пре­имуществами, которое предоставляет при защите опорно­го пункта позиция, насыщенная автоматическим оружием, артиллерией и огнеметами. По достоинству, и даже не без некоторого восхищения, оценил боевые качества чинов 2-й Кавказской бригады командующий войсками 3-го Ук­раинского фронта маршал Ф. И. Толбухин, изъявивший же­лание в конце мая 1945 г. взглянуть на русских офицеров XV казачьего корпуса в Юденбурге после их насильствен­ной репатриации из британской оккупационной зоны Ав­стрии79. Однако было бы неправильным, на наш взгляд, ог­раничиваться лишь стремлением к восстановлению факти­ческой истории казачьих подразделений в составе германских Вооруженных Сил в 1941-1945 гг. Необходи­мы концептуальные исследования, которые позволили бы понять разносторонние причины и механизм явления, столь феноменального и трагичного по своей сути.

Примечания

1Автор специализированной работы на эту тему С. И. Дробязко считает, что окончательное количество будет колебаться в пределах от 1,3 до 1,5 млн. человек См.-.Дробязко С. И. Советские граждане в рядах Вермахта: К вопросу о численности // Великая Отечественная вой­на в оценке молодых. М., 1997. С. 133- - В последующих исследованиях он привел другие данные: до 1,2 млн. человек (в т.ч. до 700 тыс. славян, до 300 тыс. предста­вителей народов Прибалтики, до 200 тыс. представи­телей кавказских, тюркских и др. малых народов. См.: Он же. Под знаменами врага. Антисоветские форми­рования в составе германских Вооруженных Сил 1941-1945. М., 2004. С. 339. - Крымский исследователь О. В. Романько полагает, что в совокупности итоговое количество советских граждан служивших на сторо­не Германии и ее союзников колеблется в пределах 5 млн. человек (с учетом перебежчиков, всех ка­тегорий потерь и т. д.). В подробной «Общей таблице численности восточных добровольцев в германских Во­оруженных Силах (1941-1945)», составленной О. В. Ро- манько отсутствуют граждане СССР финно-угорской национальной группы. См.-. Раманъко О. В. Мусульман­ские легионы во Второй мировой войне. М., 2004. С. 260.

2Дробязко С. И. Восточные легионы и казачьи части в Вер­махте. М., 1999. С. 4.

3 Например., см.: РешинЛ. Е. Коллаборационисты и жерт­вы режима // Знамя. 1994- № 8. С. 179-

4Черкассов К С. Генерал Кононов: Ответ перед истори­ей за одну попытку. Т. I. Мельбурн, 1963- С. 147-149-

5Светлов О. Братство Белого Креста // Борьба (Лондон, Онтарио, Канада). Центральный орган СБОНР. № 75- 76. (Копия в архиве автора без года издания.) С. 79-85; Recruit-ment of Russian and White Russian volunteers // Munoz A J. Hitlers Eastern'Legions. Vol. II. The Osttruppen. N.Y., 1997. P. 12. - В предыдущих публикациях мы писа­ли о чине РОВС капитане Р. К. Заустинском (? - 3 июня 1974, Труа, Франция). Вероятно это ошибка, так как Ро­стислав Константинович Заустинский был капитаном инженерных войск и не оканчивал Николаевского ка­валерийского училища. Но в документах РОВС встре­чаются указания на то, что капитан Р. К. Заустинский тоже убыл из Франции на Восточный фронт. Ротмистр Александр Петрович Заустинский (встречается Заус- цинский) умер 20 дек. 1971 в Инвалидном доме в Мон­моранси во Франции. Похоронен на местном клад­бище.

6МамулияГ. Грузинский легион в борьбе за свободу и не­зависимость Грузии в годы Второй мировой войны. Тбилиси, 2003. С. 39; Hoffmann J. Kaukasien 1942/43. Das deutsche Heer und die Orientvolker der Sowietunion. Freiburg, 1991. S. 283-284.

7Голос Крыма (Симферополь). 1943.4 февр. № 15.

8Hoover institution Archives, Stanford University. Коллек­ция документов и материалов А Д. Даллина. Коробка № б.Акбер И. Азербайджанские легионы в борьбе за не­зависимость во 2-й мировой войне (рукопись). С. 30- 32■, Hoffmann]. Kaukasien 1942/43- Das deutsche Heer und die Origntvulker der Sowjetunion. Freiburg, 1991. S. 221, 225-226.

9Центральный Архив Министерства Обороны Россий­ской Федерации (далее - ЦАМО РФ). Ф. 303. Оп. 4007. Д. 14. Л. 9-10,12.

10Ротов М.М. Казачий Стан // Науменко В. Г. Великое пре­дательство: Выдача казаков в Лиенце и других местах (1945-1947). Сб. материалов и документов. Т. I. Нью- Йорк, 1962. С. 79-

11ЦАМО РФ. Ф. 422. Оп. 10496. Д. 111. Л. 8, 10, 25-26 и др.

12Hoffmann J. Deutsche und Kalmyken 1942 bis 1945. Freiburg, 1974- S. 115-116,135. - Слово «Abteilung» в дан­ном случае мы интерпретируем как «воинская часть», объединяющая несколько эскадронов (т. е. дивизион).

13Александров КМ. Сталинские мифы и их юбилеи (К 60- летию Курской битвы 1943 г.) j j Посев (Москва). 2003. №7. С. 40-44.

14 Посадский А В. Военно-политические аспекты самоор­ганизации российского крестьянства и власть в 1905- 1945 годах. Саратов, 2004- С. 403-404.

15 Паннвиц фон, Хельмут (1898-1947) - командир ка­зачьих частей и соединений из граждан СССР в составе Вермахта и ваффен СС в 1942-1945. Потомственный дворянин. Род. 14 окт. 1898 в деревне Ботцановитц (Botzanowitz) округа Rosenberg (Верхняя Силезия) в семье лейтенанта 14-го Гессенского гусарского полка

В. фон Паннвица. Окончил подготовительную народ­ную школу (1904), начальную школу для мальчиков (1909), Прусский кадетский корпус в Вальдштадте под Лигницей (1914). 19 окт. 1914 добровольцем убыл на Западный фронт в составе 1 -го уланского полка. Участ­ник Великой войны 1914-1918. 22 марта 1915 за храб­рость на поле боя произведен в лейтенанты. За боевые отличия награжден Железными Крестами II (1915) и I (1916) классов. В1918-1919 служил в Добровольческом корпусе, затем учился в фермерской школе. В 1926- 1933 занимался управлением сельскохозяйственными поместьями в Польше, в том числе в 1928-1933 - име­нием княгини Радзивилл в Михове под Варшавой.

1 нояб. 1933 восстановлен на военной службе в долж­ности командира 2-го эскадрона («В») 2-го рейтарского полка в Ангербурге (Восточная Пруссия). Майор (1938). В 1938-1939 - начальник отделения личного состава 11-го кав. полка. С 26 авг. 1939 - командир разведыва­тельного подвижного отряда 45-й пехотной дивизии Вермахта. Подполковник (1940). На Восточном фронте с 22 июня 1941. Участвовал в боевых действиях в райо­нах Бреста, Пинска, Любеча, Пирятина, Чернигова, Рыль- ска и др. 4 сент. награжден за боевые отличия Рыцар­ским Крестом. С 1 дек - референт по вопросам кав. и под­вижных частей в Главной квартире ОКХ в Летцене. В 1942 неоднократно выезжал на фронт с инспекционными поездками в кавалерийские части и с целью изучения опыта использования кавалерии в современной войне. Редактор и составитель ряда полевых наставлений. Пол­ковник (1942). С окт. 1942 - на Восточном фронте при штабе группы армий «А» генерал-полковника Э. фон Клейста. Занимался регистрацией мелких самообразо­вавшихся казачьих частей и подразделений. В ноябре - декабре командовал сводной кав. боевой группой (‘‘Reiterver-bandes von Pannwitz”- около 1 тыс. человек) из казаков, «хиви», кавказцев, румын и обслуживающего персонала в составе 4-й танковой армии Вермахта, с ко­торой отличился в боях под Котельниково. 24 дек за бо­евые отличия награжден Дубовыми листьями к Рыцар­скому Кресту, позднее награжден румынским орденом Михая Смелого III класса. В янв. - марте 1943 в Крыму командовал подразделением «Феодосия». 21 апр. полу­чил приказ приступить к формированию 1-й казачьей кав. дивизии на полигоне в Млаве (Польша) на базе I военного округа (Кенигсберг). 1 июня произведен в ге­нерал-майоры и назначен командиром дивизии.

В сент. 1943 убыл с дивизией в Хорватию в состав LXIX армейского корпуса 2-й танковой армии Вермахта.

1 апр. 1944 произведен в генерал-лейтенанты. С 1 февр. 1944 - командир XV казачьего кав. корпуса (в номиналь­ном общем составе ваффен СС с 4(7?) нояб. 1944) груп­пы армий «Е» (с апр. 1945 - в подчинении командова­нию Вооруженных Сил КОНР). 29 марта на съезде казаков-фронтовиков в Вировитице избран Походным казачьим Атаманом. Совершив с корпусом тяжелый пе­реход из Хорватии в Австрию к 12 мая, сдался с подчи­ненными представителям 6-й бронетанковой дивизии 8-й британской армии в районе Клагенфурта (сев. Люб­ляны). В условиях насильственной репатриации в со­ветскую оккупационную зону чинов корпуса, пожелал разделить судьбу подчиненных и добровольно после­довал за ними. 28 мая в Юденбурге передан представи­телям «СМЕРШ». До 12 июня содержался в тюрьме в Гра­це, затем отправлен в СССР. 16 янв. 1947 казнен у а осно­вании постановления Политбюро ЦК ВКП(б) после инсценированного судебного процесса Военной колле­гии Верховного суда СССР вместе с генералами Т. И. До- мановым, П. Н. Красновым, А. Г. Шкуро и др. 23 апр. 1996 Главной военной прокуратурой признан жертвой по­литических репрессий и реабилитирован. 28 июня 2001 решение о реабилитации отменено по полити­ческим мотивам.

16 КетЕ. General von Pannwitz und seine Kosaken. Gottingen, 1963. S. 125-126; Ереэр И. Казаки: Исторический очерк М, 1992.

17 ЧеркассовК С. Указ. соч. Т. I. С. 198. Анонс был подтвер­жден во II томе (Мюнхен, 1965). С. 166.

18 Hoffmann J. Die Geschichte der Wlassow-Armee. Freiburg, 1986. S. 26; В рус. пер.: Хоффманн И. История власов- ской армии. Париж, 1990. С. 16.

19 Толстой Н.Д. Жертвы Ялты. Париж, 1988. С. 248, 268..

20 Черкассов К. С. Меж двух огней: Исторический роман. Кн. III. Ч. III. Данденонг, 1988. С. 25-32.

21 Цит. по: Толстой Н.Д. Указ. соч. С. 248.

22 Цит. по: Астафьев В. П. Прокляты и убиты. Кн. 2. Плац­дарм. М., 1995. С. 296-297.

23 ЦАМО РФ. Ф. 1355. On. 1. Д. 2. Л. 7.

24 Там же. Л. 8-22; Д. 3. Л. 5-28; НСБ. № 572.

25 Там же. Д. 37. Л. 158, 168, 182, 192, 204, 207.

26 Там же. Л. 168, 170, 172, 173, 176, 182, 185, 188, 192, 203, 207.

27 Там же. Оп. 2. Д. 56. Л. 331; Д. 55. Л. 131, 135, 149.

28 Там же. On. 1. Д. 36. Л. 4.

29 Там же. НСБ. № 6296. Л. 60-72.

30 Александров КМ:. Казачьи части в Вермахте // Констан­тинов Димитрий, протоиерей. Записки военного свя­щенника. СПб., 1994. С. 66.

31 Дробязко С. И. Казачьи части в составе Вермахта // Мате­риалы по истории Русского Освободительного Движения / под общ. ред. А. В. Окорокова. Т. I. М., 1997. С. 210— 212; Он же. Восточные легионы... Указ. соч. С. 42.

32 ЦАМО РФ. Ф. 413. Оп. 10374. Д. 16.Л. 171-172. См. также: 1944 г. 4-й полк Исторический очерк // Русский Корпус на Балканах во время II Великой войны 1941-1945 гг. Исторический очерк и сборник воспоминаний сорат­ников. Т. I / Под ред. Д. П. Вертепова. Нью-Йорк, 1963. С. 158-159; РышковА П. Чачак // Там же. Т. II / Под ред. Н. Н. Протопопова и И. Б. Иванова. СПб., 1999- С. 298- 303 и др.

33 ЦАМО РФ. Ф. 413. Оп. 10374. Д. 12. Л. 251.

34 Там же. Ф. 1512. Оп. 1.Д. 45. Л. 29.

35 Цит. по: Стругар В. Югославия в огне войны 1941 -1945. М., 1985. С. 265.

36 Там же. С. 241-242.

37 Там же. С. 265.

38 ЦАМО РФ. Ф. 1512. Оп. 1.Д.1.Л. 1-6.

39 Сидоренко Тимофей Ильич (1900—?) - командир 233-й Кременчугско-Знаменской стрелковой дивизии (4 июня 1944 -10 марта 1945). Уроженец дер. Газьба (Бе­лоруссия). Из рабочих. Окончил 3 класса сельской шко­лы, пехотные курсы (1919), особую группу при Академии химической защиты им. К Е. Ворошилова (1938). В РККА с 1918, член РКП(б) с 1919. В 1917-1921 участвовал в Гражданской войне: в отряде Красной Гвардии (1917— 1918), красноармейцем 1 -го Московского революцион­ного сов. стрелкового полка (1918), командиром роты 20-го Украинского сов. стрелкового полка (1919), коман­диром батальона 390-го и 388-го полков 1 -й Украинской сов. стрелковой дивизии (1919-1922). В 1923-1941 - на строевых должностях в РККА Служил командиром роты 130-го полка и инструктором физкультуры в 44-й стрелковой дивизии (1923-1927), командиром роты Киевского пехотного училища (1930-1931), зам. коман­дира по строевой части 133-го полка 45-й стрелковой дивизии (1931-1932), командиром 13-го отдельного стрелкового батальона СибВО (1932-1935), зам. коман­дира по строевой части: 212-го полка 71-й стрелковой дивизии СибВО (1935-1937), 65-й стрелковой дивизии (1938-1940), 109-й мотострелковой дивизии ЗабВО (1940-1941); вр. и. д. командира 304-й стрелковой дивизии (1941). Последнее воинское звание - полковник (февр. 1938). В дек 1941 - марте 1943 - начальник Руб­цовского и зам. начальника Новосибирского пехотных училищ, затем до июня 1944 - слушатель Военной ака­демии им. М. В. Фрунзе, однако сведений о ее окончании Сидоренко не обнаружено. В 1944-1945 – командир 133-й стрелковой дивизии, с марта 1945 - зам. команди­ра 122-й и 78-й стрелковых дивизий, с окт. 1945 по апр.

1944   временно командовал 206-й стрелковой дивизией. В 1946-1947 - начальник военной кафедры Уральского гос. театрального института, в 1947-1949 - начальник учебной части и зам. начальника Молдавского пехотно­го училища. В отставке с 27 июня 1949, жил в Иваново. Награды: ордена Ленина, Красного Знамени, Красной Звезды и Суворова II ст. Дальнейшая судьба (после 1949) автору неизвестна.

40 ЦАМО РФ. НСБ № 9971. С. 219; НСБ № 9483. С. 107.; Ф. 1512. Оп. 1.Д.45.Л. 11.

41 Там же. НСБ № 0413. Л. 78-79.

42 Шумилин Михаил Дмитриевич (1901-1975) - ко­мандир 703-го стрелкового полка 233-й стрелковой ди­визии (13 нояб. 1944 - 3 февр. 1945). Уроженец с. Ива­новка Ивантеевского уезда Саратовской губ. Из рабочих. Окончил 13-е пехотные командирские курсы в Ашха­баде (1925), Ташкентскую десятилетнюю школу (заоч­но) и военную школу им. В. И. Ленина ТуркВО (1928), военно-политические курсы в Ленинграде (1930), Ле­нинградское вечернее отделение Военной академии им. М. В. Фрунзе (1936), Ленинградский институт марк­сизма-ленинизма при горкоме ВКП(б) (1941), ускорен­ный выпуск Высших стрелково-тактических курсов усо­вершенствования командиров пехоты «Выстрел» (1943). Член Коммунистической партии. В РККА с осени 1918 в отряде В.И. Чапаева на Восточном фронте. Участник Гражданской войны, принимал участие в боевых дейст­виях против частей Сибирской армии адмирала А В. Кол­чака, Русской армии генерал-лейтенанта П. Н. Врангеля, Повстанческой армии Н.И. Махно, басмачей в Туркеста­не. Проходил службу на разных должностях в 159-м (1921), 9-м (1922-1924), 3-м (1925-1928) стрелковых полках. В 1930-1937 - командир учебной батареи, зам.командира дивизиона по политчасти Ленинградской арт. академии им. Ф. Э. Дзержинского, в 1937-1941 - ко­миссар курсантского арт. дивизиона 1 -го Ленинградско­го Краснознаменного арт. училища. С июня 1941 по нояб. 1943 - на политдолжностях в 48-й стрелковой дивизии 8-й армии. Последнее воинское звание - подполковник (1942). В1943-1944 – врезерве и на излечении. С 13нояб. 1944 - командир 703-го полка. 26 дек. 1944 в бою с тре­мя полками 1 -й казачьей кавалерийской дивизии у насе­ленного пункта Питомач (восточнее Загреба) понес со своим полком тяжелое поражение. Отстранен от долж­ности. С 3 февр. 1945 находился в резерве Военного совета 57-й армии. С12 окт. 1945 - зам. начальника груп­пы госпиталя Степного ВО. 25 мая 1946 уволен в запас по болезни в звании подполковника. Жил в Алма-Ата.

43 Семенов К. К Войска СС. Солдаты как все. М., 2004. С. 76.

44 Кет Е. Op. cit. S. 125.

45 Составлено по: ЦАМО РФ. Ф.413.0п. 10374. Д. 23. Л. 10,а также: Von Oberst a. D. Heinrich - Detloff v. Kalben und Oberst a. D. Konstantin Wagner. Die Geschichte des XV. Kosaken - Kavallerie Korps. Б.м., б.д. S. 87-90; Кет E. Op. cit. S. 189-190; The theoretical allocation of officers in the XV Cossack Cavalry Corps in February 1945 // Lannoy de F'. Les Cosaques de Pannwitz 1942-1945. Bayeux Cedex, 2000. P. 245.

46ЦАМОРФ. Ф.413. On. 10374. Д. 23-Л. 10-11.

47 ЦАМО РФ. Ф.413. On. 10374. Д. 16.Л. 327.

48 Протокол допроса X. фон Паннвица... // Алферъев Б. О, КрукВ.М. Походный атаман батько фон Паннвиц. Доку­ментальная повесть. М., 1997. С. 106; ЦАМО РФ. Ф. 412. Оп. 10374. Д. 16. Л. 327.

49 ЦАМО РФ. Ф. 413. Оп. 10374. Д. 23. Л. 11; Д. 16. Л. 353; Чер- касссов К. С. Меж двух огней. Т. II. Данденонг, 1987. С. 382; Von Oberst a. D. Heinrich-Detloffv. Kalben und Oberst a. D. Constantin Wagner. Die Geschichte des XV. Kosaken- Kavallerie Korps. S. 89.

50 Бреэр И. Указ. соч. С. 199; Черкассов К. С. Генерал Коно­нов. Т. И. С. 147.

51 Цит. по': Приказ № 179 по 5-му Донскому казачьему пол­ку от 11 декабря 1944 г. // Приказы из архива казачьей дивизии. Апферьев Б. О, Крук В. М. Указ. соч. С. 152-153; Протокол допроса X. фон Паннвица... С. 131.

52 ЧеркассовК. С. Меж двух огней. С. 384; ЦАМО РФ. Ф. 1512. Оп. 1.Д.45.Л. 11.

51 Там же. Л. 11,14.

54 Там же. Л. 12.

55 Бреэр И. Указ. соч. С. 199.

56 ЦАМО РФ. Ф. 1512. Оп. 1.Д.45.Л. 13-14.

57 Там же. Л. 20.

58 Ахмеджанов Шарифджан Каримович (1913—?) - командир 684-го арт. полка 236-й и 233-й стрелковых ди­визий (2 мая 1943 - 21 июля 1945). Уроженец кишлака Гулякандоз Ферганской обл. Из крестьян-бедняков. Окончил 4 кл. в детдоме (1930), рабфак при ЛГУ (1933), I Ленинградское арт. училище им. Красного Октября. Член ВЛКСМ с 1928. В РККА с 1933. Проходил службу на строевых и командных должностях в 4-м Туркестанском арт. полку ЛенВО (1933-1934), 68-м Туркестанском арт. полку САВО (1937-1941), 34-й отдельной стрелковой бригаде (1941-1942),321-м истребительно-противотан­ковом дивизионе 233-й стрелковой дивизии (1942- 1943). Последнее воинское звание - майор (март 1943). Со 2 мая 1943 - командир 684-го арт. полка 236-й, затем 233-й стрелковых дивизий. 26 дек. 1944 г. в бою с тремя полками 1 -й казачьей кав. дивизии у населенного пунк­та Питомач (восточнее Загреба) понес со своим пол­ком полное поражение, потеряв практически всю вве­ренную материальную часть. Обвинен в трусости, од­нако суда избежал и должность, по-видимому, сохранил. В 1945-1946-и.д.зам.построевойчасти 152-йарм. про­тивотанковой бригады. 16 апр. 1946 уволен в запас из рядов Вооруженных Сил СССР. Дальнейшая судьба авто­ру неизвестна. Боевые награды военного периода: орден Красного Знамени, орден Красной Звезды.

59 Цит. по: ЦАМО РФ. Ф. 413. On. 10374. Д. 2 3. Л. 10-11.

60 Цит. по: ЧеркассовК. С. Генерал Кононов. С. 148-149; См. также: Приказ № 194 5-му Донскому казачьему пол­ку от 30 дек. 1944 г., Питомача // Приказы из архива ка­зачьей дивизии. Алферьев Б. О., Крук, В. М. Указ. соч. С. 155.

61 Хоффманн И. Указ. соч.; см. также: Кет Е. Op. cit. S. 126- 127-,NewlandS.J. Cossacks in the German army 1941 -1945.

London, 1991. P. 161-162; Von Oberst a. D. Heinrich-Detloffv. Kalben und Oberst a. D. Constantin Wagner. Op. cit. S. 88-89.

62 ЦАМО РФ. Ф. 1512. On. 1. Д. 45. Л. 20; Von Oberst a. D. Hein­rich-Detloff v. Kalben und Oberst a. D. Constantin Wagner. Op. cit. S. 88.

61 ЦАМО РФ. Ф. 1512. On. 1.Д.45.Л. 21.

64 Там же. О графе Коттулинском см.: Бреэр И. Указ. соч.

С.      200.

65 ЦАМО РФ. Ф. 1512. Оп. 1.Д.45.Л. 22.

66 Там же. Л. 22-23.

67 Там же. Л. 22, 33.

68 Там же. Д. 93. Л. 266-269.

69 Приказ полковника И. фон Шульца от 27 дек 1944 г. - см.: Приказы из архива казачьей дивизии: Алферьев Б. О, Крук В. М. Указ. соч. С. 15 3-154.

70 СтругарВ. Указ. соч. С. 265.

71 ЦАМО РФ. Ф. 1512. Оп. 1.Д.93.Л. 268.

72 Бреэр И. Указ. соч. С. 201; Von Oberst a. D. Heinrich-Detloff v. Kalben und Oberst a. D. Constantin Wagner. Op. cit. S. 89.

73 ЧеркассовК С. Меж двух огней. Т. III. С. 25-26.

74 ЦАМО РФ. Ф. 1512. Оп. 1.Д.45.Л. 22; Ф. 413. Оп. 10374. Д. 16. Л. 354.

75 Приказ № 194 от 30 дек. 1944 г. полковника И.Н. Коно­нова 5-му Донскому казачьему полку - см. Приказы из архива казачьей дивизии // Алферьев Б. О., Крук В. М. Указ. соч. С. 154-155.

76 Цит. по: Вперед, за Родину! (фельдпост 1021230). 1945. 27  янв. №221. Л.1.

77 ЦАМО РФ. Ф. 1512. Оп. 1.Д.45.Л. 24-26; КетЕ. Op. cit. S. 128.

78 Стругар В. Указ. соч. С. 265.

79 Ганусовский Б. К 10 лет за железным занавесом. 1945-1955. Записки жертвы Ялты. Выдача XV казачьего кор­пуса. Сан-Франциско, 1983 С. 37-38.



[1] Впервые опубликовано: Новый Часовой (Санкт-Петербург). 1997. № 5., Печатается с дополнениями и исправлениями.

[2] Впервые опубликовано: Новый Часовой. 1998. № 6-7. Печа­тается с дополнениями и исправлениями.

[3] Впервые опубликовано: Новый Часовой. 2001. № 11-12. Пе­чатается с дополнениями и исправлениями.

Читайте также: