Показать все теги
Слово «бедность» очень неоднозначно: бедняк в США может слыть богачом в Азии. Что же означало быть беднее крестьян в эпоху Средневековья? Во всяком случае, под бедностью не подразумевали совершенную нужду, ставящую человека в полную физическую и моральную зависимость от других. Бедность больше противопоставлялась могуществу, нежели богатству.
По сути, идеал бедности – это идеал свободы, независимости, отказ от стремления к присвоению чужой собственности, который выражался в миротворчестве, добровольном пацифизме тех, кто не хотел вступать в порочный круг насилия (паломники, монахи, клирики, кающиеся грешники).
В действительности же эта проблема была не из простых, и потому она вызывала бесчисленные толкования и споры. Изначально бедность служила логическим следствием «полного отречения, являвшегося главным в призвании к совершенной жизни; она означала оставление всего, но не в том смысле, чтобы стать бедным, а чтобы вести отрешенную жизнь» (Ж. Леклерк).
Начиная с XII века идеал бедности, «бедности добровольной», как написано в доминиканском тексте 1220 года, обладал «особой притягательностью, иногда даже гибельной… Он был у еретиков, у ортодоксальных гумилиатов, у католических бедняков, но именно с появлением св. Франциска этот идеал пережил подлинный расцвет» (М. Д. Кноулс). С тех пор «жизнь в бедности стала осуществлением аскезы, которая сама по себе являлась благом» (Ж. Леклерк). (В 1950-е годы мы видели, как достоинства жизни в бедности открывали дети наиболее обеспеченных классов самой богатой страны в мире.)
Но как в обществе, развивающемся и презирающем, даже подавляющем низшие классы, придерживаться этого «предпочтительного образа христианской святости и искупления» (П. Викер), каковым является бедность? Что надо делать, чтобы жить бедно?
Монахи клюнийского ордена, верные формуле: «бедный монах, богатый монастырь», переносили на постройки монастыря всю ту роскошь, в которой отказывали себе. И на этом пути, пышно прославляя Бога, они вскоре дошли до крайности.
Быть бедным – не означало ли это ходить босиком и в рубище, как призывал св. Доминик, смиренно стучаться в каждую дверь с протянутой рукой, «общаясь с Богом и говоря о Боге с самим собой или с ближними», отдавать в конце года, как учили доминиканцы, бедным и церкви все то, что не было использовано? Приверженность идеалу бедности (а также знание людей) приведет к тому, что нищенствующие монахи будут просить подаяние натурой – брать только продукты, одежду и, примечательный факт, книги, – чтобы деньги не запятнали их бедность.
Бедность цистерцианцев не была нищетой или лишением, она воплощала собой принятие общежительной жизни со всеми соответствующими последствиями: полный отказ от всего личного, в том числе от земных благ, отрешенность. А бедность францисканцев – это «акт чистой любви», скорее даже мистический, чем аскетический. Премонстранты соблюдали менее строгую бедность, чем цистерцианцы, и менее пылко возносили ей хвалу, чем францисканцы. Крестоносец же «беден земными богатствами, но богат нищетой», ибо его единственное богатство – Христос.
У картезианцев бедность определялась целесообразностью. «Одежда нужна тебе, – писал их законоучитель, – чтобы защитить себя от холода, но не ради щегольства. Также и пища – для утоления голода, а не в угоду чреву… Не потакай прихотям собственной плоти (именно в этом – мудрость, мера, discretio 1)… но лишь обеспечивай плоть необходимым».
Бригиттины прикидывали, что им потребуется на год, и на следующий день после праздника Всех Святых раздавали все лишнее, по их мнению: «и пищу, и деньги», пренебрегая запасом на черный день, то есть ни во что не ставя случай.
Гранмонтанцы, дабы избежать обогащения, продавали излишки дешевле обычного. Поскольку они не позволяли себе собирать пожертвования и просить милостыню, им оставалось лишь уповать на то, что Бог не оставит их. Конечно, поступая так, они рисковали. Но как иначе прожить в бедности? И как, живя бедным, не стать богатым?
Не счесть назидательных историй об идеале бедности. Одон, аббат Клюнийский, увидев, как один монах не дает нищему войти в монастырь, сделал тому внушение и сказал бедняку: «Когда он предстанет пред вратами Рая, воздай ему тем же». Тот же Одон, повстречав старого изможденного крестьянина, посадил его на свою лошадь и взял его суму, «наполненную черствым хлебом и гнилыми луковицами, издававшими зловоние». Одному из своих монахов, который не мог скрыть отвращения, Одон сказал: «Ты не переносишь запаха бедности».
Лео Мулен
Из книги «Повседневная жизнь средневековых монахов Западной Европы (X-XV вв.)»
