Показать все теги
1. Индоевропейцы
Понятие «индоевропейские народы» было введено лингвистами на основании близости их языков. К индоевропейским относят почти все европейские народы (за небольшим исключением), а также ряд азиатских (персы, афганцы, индусы и др.). Лингвисты выдвинули концепцию о существовании в глубокой древности (не менее 6 тысяч лет назад) единого народа-пращура, от которого все они произошли.
Языком этого народа поначалу считали санскрит, на котором в Индии были записаны Веды, и где называли этот народ ариями (что переводится как благородные). Позже исходный язык стали восстанавливать независимым методом, по общим корням и грамматическим правилам, сохранившимся в языках всех индоевропейских народов, а от называния арии отказались, вероятно, из-за его дискредитации фашистами.
На основании различий между индоевропейскими языками было построено хронологическое дерево расхождения индоевропейских языков и народов в связи с их расселением по Земле. Считают, что широкая экспансия индоевропейцев была обусловлена их воинственностью и одомашнением коня – эффективного средства для передвижений и сражений. К отысканию прародины народа-пращура и соответствующей ему археологической культуры вслед за лингвистами подключились историки и археологи. При этом вопреки ожиданиям, задача не упростилась, а усложнилась. В поиске местоположения прародины индоевропейцев ученые столкнулись с непреодолимыми трудностями.
По различным данным, ее находили в местах, далеко отстоящих друг от друга. Так, по ведическим, авестийским и скандинавским преданиям, она размещалась на Крайнем Севере, где были ледяные горы, северные сияния, полярные дни и ночи (на крайнем же севере древние греки помещали страну гипербореев, людей, любимых богами, учителей мудрости).
По данным о приручении коня прародина индоевропейцев должна была находиться в Северном Причерноморье. По лингвистическим данным, одни исследователи размещали ее в лесной полосе Европы, другие – в Малой Азии. Мнения различных исследователей о том, какую культурно-историческую общность следует отнести к индоевропейской, приводятся в коллективном труде «Давня iсторiя Ук-раiни» [45, 300-307].
Украинский археолог В.Н. Даниленко считал, что индоевропейская общность скотоводов сложилась в X-VII тыс. до н.э. на рубеже Европы и Азии, которая к концу VI тыс. до н.э. сместилась на запад и была представлена носителями культур сурско-днепровской и буго-днестровской, а затем линейно-ленточной керамики. Первый период индоевропеи-зации Европы он связывал со среднестоговской культурой, а на юге – с нижнемихайловской, усатовской и кеми-обин-ской культурами (IV тыс. до н.э.) [59].
Американка М. Гембутас придерживается мнения близкого В.Н. Даниленко. Она считает центром формирования индоевропейцев степи между Доном и Уралом, а протоиндо-европейцами носителей культуры курганной традиции. По ее мнению, они уже в V тыс. до н.э. вторглись на Балканы.
К курганной культуре было приобщено население практически всех энеолитических культур и ямники. С появлением воинов курганных культур были разрушены поселения всех земледельческих культур. Они докатились до Закавказья, Анатолии, Центральной Европы, а в конце – до Эгейского и Адриатического регионов, Сирии, Палестины и даже Египта (уже в середине III тыс. до н.э.) и сформировали в Европе, на Балканах и в Малой Азии новые культуры.
Английский исследователь К. Ренфрю считал, что прародина индоевропейцев находилась в Центральной и Восточной Анатолии, откуда они, начиная с VII тыс. до н.э. стали постепенно проникать в Эгеиду, Грецию, потом в Подунавье, в Центральную Европу и на восток – на Украину. Диффузия на северо-запад и северо-восток этого населения, принесшего скотоводство и земледелие и имевшее плотность в 50 раз большую, чем местное, происходило со скоростью 1 км в год. Примерно за 1500 лет земледельческо-скотовод-ческая культура и индоевропейский язык из Анатолии достигли Северной Европы. Таким образом, К. Ренфрю идентифицировал индоевропейцев с предками трипольцев.
Авторы книги «Давня iсторiя Украiни» видят индоевропейцев в носителях среднестоговской культурно-исторической общности: «Из обзора представленной в соответствующих разделах общей картины развития культур эпохи энеолита этого времени к такой общности могли принадлежать только среднестоговские племена, а тем самым и их предки» [45, 307].
Каждый из вышеуказанных авторов приводит убедительные аргументы в защиту своей точки зрения, которая, тем не менее, подвергается справедливой критике со стороны оппонентов. В чем же дело?
Может быть, неверна исходная посылка, что множест- .во ныне существующих индоевропейских народов исконно составляли единую монолитную общность, которая с конца IV тысячелетия до н.э. начала распадаться и этот процесс идет до сих пор?
По нашему мнению, неоднозначность в определении прародины индоевропейцев обусловлена тем, что индоевропейская общность сложилась из нескольких этносов, которые длительное время жили в разных местах, вели различный образ жизни, отличались верованиям и нравами и, вероятно, говорили на разных языках. Встретились же они в IV-V тысячелетии до н.э. на территории Украины.
От идеи существования единого праязыка для всех индоевропейских народов, следует отказаться. Она, по-видимому, несостоятельна. Новые языки могут образоваться не только в результате распада единого праязыка, но и в результате объединения различных языков. ЮА Шилов по этому поводу пишет: «Используя лексику и грамматику санскрита и древних языков иранцев, греков, италийцев, германцев, славян, литовцев, А. Шлейхер основывался на теории Дарвина, рассматривая означенные языки как ответвления праязыка гипотетического пранарода (индоевропейцев). Вопреки такому подходу, А.А. Потебня обосновал понятие «языковой системы», которое предусматривает взаимосвязи как родственных, так и не родственных по своему происхождению народов» [26, 230-231].
В формировании индоевропейских этносов участвовали: жители средней полосы Европы (лесные собиратели-охотники-рыболовы); жители восточно-европейских степей (охотники и скотоводы-кочевники) и этнос, пришедший в Европу из Малой Азии в VI тысячелетии до н.э. (оседлые скотоводы и земледельцы). Кроме них, по сохранившимся преданиям, в формировании индоевропейской общности принимал участие также четвертый полумифический североевропейский этнос. Его под разными именами (гипербореев, ариев, фризов и др.) знали многие народы земли, как народ, любимый богами, совершенный физически и нравственно. Греки считали, что от выходцев из этого народа Абариса и Аристея они получили мудрость. Персы и индусы считали этот народ своим предком, которому Йима или Рама, соответственно, дали арийские законы и веру. К сожалению, этот народ, по-видимому, оказавший большое влияние на культуру всех народов земли, а особенно индоевропейских, не идентифицирован исторической наукой.
Кроме того, в XIII веке до н.э. Северное Причерноморье оккупировали египтяне, чьими потомками от местных женщин были многочисленные киммерийцы, от которых произошли еще более многочисленные кельтские племена.
Следуя указанной версии, попытаемся восстановить картину формирования индоевропейской общности и проверить: не противоречат ли ей археологические данные?
Пришельцы из Малой Азии (пеласги, поляне) на пути своей миграции с Балкан встретились на северо-востоке с лесными собирателями-охотниками-рыболовами (боратами). Несмотря на различия в нравах и обычаях, их соседство было мирным и не исключало смешения. Это отмечают археологи: «Что касается распространения трипольцев в Среднем Поднепровье, то они в течение всего времени контактировали с местным населением днепро-донецкой неолитической культурной общности, основой хозяйства которой были охота, рыболовство и собирательство. Часть их была, вероятно, ассимилирована, другая осталась на той же территории, сохраняя традиционный способ хозяйствования и занимая другую экологическую нишу.
О том, что какая-то часть неолитического населения влилась в состав трипольцев, может свидетельствовать могильник на окраине поселения в Чапаевке (южная окраина Киева). Здесь выявлено 31 захоронение – телоположе-ние, вытянутое головой на запад, ногами к реке, частично окрашенное охрой, то есть по неолитическому обряду. Девять из них сопровождались трипольской посудой, орудиями труда из кремния и трипольской антропоморфной статуэткой» [45,242-243].
Мирными были также контакты трипольцев с охотниками-скотоводами западной части Причерноморских степей, которых они ассимилировали: «До прихода трипольцев доживают и носители буго-днестровской культуры на Южном Буге. Во второй четверти IV тыс. до н.э. они, по-видимому, были ассимилированы пришельцами» [45, 175].
Постепенно трипольцы заняли все правобережье Борис-фена (но не Днепра, трассы их русел ниже Черкасс, как было показано в главе 2, существенно отличались). В то же время с востока на запад продвинулись племена степных охотников-скотоводов хвалынско-среднестоговской культурно-исторической общности (КИО) [33, 248]. Левобережье Борис-фена заняла входящая в нее среднестоговская КИО, включающая: скелянскую, квитнянскую, дереевскую культуры, стоговскую и молюховобугорскую группы памятников. Занимались они, в основнохМ, охотой и скотоводством. Древняя охота, в отличие от современной, была опасным занятием, своеобразным состязанием человека со зверем. Она требовала смелости, силы, ловкости, быстроты реакции, владения оружием. «Планиграфический анализ распределения остатков охотничьей добычи между обитателями жилищ показал, что туши забитых животных распределялись между всеми хояйственно-бытовыми комплексами, что, очевидно, следует связывать с коллективными способами охоты на тура и коня, промысел которых в одиночку был очень опасным» [45, 143].
Коллективная охота требовала четкого управления и дисциплины исполнения. В охотничьем обществе, как в стае хищников, устанавливалась жесткая иерархическая система подчинения. Постоянные убийства живых существ порож- "дали жестокость. Подобные же «ковбойские» качества требовались и от владельцев стад полудикого скота, выпасаемого на открытых пространствах. От этих качеств зависело благополучие племени, и они культивировались.
Поскольку культивировавшиеся качества более присущи мужчине, охотничье-пастушеское общество было патриархальным. Соседство степных пастухов-охотников и трипольцев, народа, ничем не похожего на них: женоуправ-ляемого, живущего в достатке и относительном комфорте, сытого, мирного и изнеженного, обещало стать проблематичным для последнего.
О характере первой встречи этих этносов специалисты свидетельствуют: «Их отношения сложились, наверное, не лучшим образом, и трипольцы были вынуждены отойти несколько севернее, освоить район Правобережья между речками Стугна и Тетерев, а также Левобережье от устья Тру-бежа до Остра на севере» [45, 242-243]. Это видно на карте, рис. 24. [45,284].
Различия в видах хозяйственной деятельности не должны были стать препятствием для мирного сотрудничества этих этносов, напротив, могли способствовать его развитию. Другое дело, различия в укладах общественной жизни, в психологии людей, в верованиях, определяющихся их психологией либо определяющих ее. Даже в наше время формально признанных общечеловеческих ценностей эти различия порождают непримиримые конфликты. Развитие отношений между столь различными этносами, встретившимися на берегах Борисфена. могло пойти в двух разных направлениях: вражды и столкновений, в которых верх, несомненно, одержали бы воинственные и амбициозные степные охотники, и сделали бы прочих, особенно трипольцев, своими данниками и даже рабами; либо сотрудничества с последующей интеграцией в единое общество. Но для этого на смену различным законам бытия и верованиям этих народов должны были бы прийти единые.
Рис. 24. Памятники культур эпохи энеолита конца IV - первой половины III тысячелетия до н. э. I - культуры воронковидных кубков; II – позднего этапа триполъской культуры; III - дереевской культуры; IV - квитнянской культуры; V - нижнемихайловской культуры; VI - животиловско-волчанской группы; VII - репинской культуры
2. Арии
Основу для формирования единой общности из столь различных этносов давала арийская религия. Ее, согласно ведическим преданиям, более чем за три тысячи лет до н.э. принес людям Рама.
Суть арийской религии наиболее системно изложена в Законах Ману, этой арийской Библии. В социальном плане ее основные положения следующие.
Арийское общество разделяется на четыре варны: три дважды рожденных – телесно и от духа, и четвертую, низшую варну, – рожденных только телесно. К первым трем относятся: брамины (учителя и священнослужители); кшатрии (чиновники, воины, цари); вайшьи (земледельцы, скотоводы, ремесленники, купцы). К четвертой – шудры (слуги). Каждая из варн должна выполнять свои, четко определенные обязанности: брамины – обеспечивать нравственное воспитание и просвещение народа; кшатрии – порядок внутри общества и его защиту от внешних врагов; вайшьи – материальное благополучие общества.
На доходы вайшьев налагался налог (по нынешним меркам весьма умеренный – не более 8%). Кшатрии содержались на налоги, которые платили вайшьи. Брамины же должны были существовать только за счет доброхотных подаяний людей других варн. Стремление вайшья к творчеству и богатству, кшатрия – к власти и военным подвигам, брамина – к мудрости и аскетизму поощрялось арийской религией. Но служение кшатрия считалось более высоким, чем вайшья, а брамина – более высоким, чем кшатрия.
Кшатрии осуществляли светскую власть, брамины – духовную, которая почиталась как высшая, божественная власть. И брамины, чье материальное положение зависело от отношения к ним всех прочих, считались высшей кастой. Они были хранителями арийского учения, учителями и наставниками для всех остальных. Идейное подчинение всех каст требованиям браминов облагораживало арийское общество, предохраняло от проявлений эгоизма: воинов от жестокости, чиновников от злоупотребления властью, тружеников от жадности, слуг от нерадивости.
Каждый арий должен был стремиться к духовному росту и первую часть своей жизни (до 25 лет) посвящать изучению арийского учения под руководством браминов, а в дальнейшем добросовестно выполнять обязанности, предписываемые арийскими законами, и по всем сомнительным вопросам консультироваться с браминами. Принадлежность к той или иной варне считалась наследственной, и межвар-новые браки запрещались, так как при них становились неопределенными обязанности потомства. В другую варну человек мог перейти при очередном рождении. Это зависело от его склонностей и деяний в предыдущих жизнях.
Трудно сказать, как определялась принадлежность людей к той или иной варне первоначально, при обращении в арийскую веру: индивидуально или в зависимости от принадлежности к тому или иному этносу. Но можно определенно сказать, что на роль кшатриев более всего подходили степные охотники и скотоводы, а трипольцы – на роль вайшьев. Лесные же собиратели, бораты, не стремившиеся ни к богатству, ни к власти, при соответствующем обучении подошли бы на роль браминов. Не случайно наследников гиперборейских жрецов называли Бореадами [26, 265]. Следует отметить, что трипольцы, благодаря производительному способу хозяйствования, превосходящему присваивающий способ, который вели лесные собиратели и охотники, во много раз превышали их по численности (по некоторым оценкам в 50 раз). Свидетельством тому могут быть огромные трипольские поселения, число жителей в которых достигало 8-14 тысяч.
Конечно, при принятии арийской религии каждый из трех этносов должен был в чем-то измениться и чем-то поступиться. По гуманистическим принципам арийская религия была близка к христианской. Она осуждала насилия и убийства не только людей, но даже животных, и в качестве наиболее суровых наказаний предлагала заключение в тюрьму и изгнание. Как справедливо отмечает ЮА Шилов: «Никакая иная в мире культура не сотворила столь глубокой, жизненно важной, всеобъемлющей и дееспособной основы… Принятие затем христианства (а по сути,- возрождение исконно присущего именно индоевропейцам института Спасительства) воистину явилось спасением из этого смертоносного тупика» [26, 298-299].
Согласно индийским преданиям, Рама, а позднее (5 тысяч лет назад) Кришна, проповедовали арийское учение на территории Индии. Но это не согласуется с данными истории и археологии, по которым арии пришли в Индию откуда-то с севера намного позже этого времени (во II тыс. до н.э.). Это дает основания предполагать, что дело происходило на их прародине в Европе и, скорее всего, в том месте, где сошлись три европейских этноса – на берегах Бо-рисфена. К такому же выводу пришел ЮА Шилов, изучая символизм курганных захоронений Поднепровья [26, 227]. Сами курганные насыпи оказались арийскими символами. «Вопрос о необходимости тщательного исследования курганной насыпи был поставлен лишь вначале 60-х годов и впервые решен ЮА Шиловым, открывшим в «кучах земли» гигантские символы… Главное, что освоение насыпи сделало курган цельным научным источником – и позволило приступить к массовым расшифровкам отраженных в этом источнике мифоритуалов. Параллельно осуществлялось их сопоставление с теми, которые запечатлены в Ригведе и других литературных памятниках… Комплексные, а тем более отдельные, соответствия именно этим представлениям были обнаружены Шиловым, а потом и другими археологами во многих древнейших курганах Степного Поднепровья и прилегающих к нему областей» [26, 251-252].
По-видимому, в связи с принятием арийской религии некоторое время спустя отношение степных охотников и скотоводов среднестоговцев к трипольцам меняется. Они перенимают опыт хозяйствования последних: «Позднейшие среднестоговцы, живущие в лесостепи, перестраивают свое хозяйство, отдавая предпочтение земледелию. В Поднепровье они частично сливаются с трипольцами, в результате чего появляются так называемые памятники софиевского типа» [45, 243]. Одним из археологических памятников объединения вышеуказанных этносов в единый народ является Краснохуторский могильник в Киеве. Найденное в нем на ряду с предметами трипольской культуры оружие, как и наличие самого могильника, особенно курганного типа, не были характерны для трипольцев. «Для раннего, среднего и начала позднего этапов развития культуры (трипольской) могильники неизвестны. Выявлено лишь несколько захоронений – трупоположения и трупосожжения… Эти захоронения справедливо считаются жертвенными и не могут характеризовать обряд захоронения трипольцев как таковой. Таким образом, обряд захоронения трипольцев фиксируется лишь на позднем этапе, когда они начинают интенсивно смешиваться с иноэт-ничным населением, утрачивают этническую чистоту и некоторые традиции, приобретая одновременно новые, даже в такой консервативной сфере, как идеология» [45, 355-366].
Позже подобные смешанные культуры появились также в районе Черкасс и южнее по обе стороны Борисфена. На юге взаимопроникновение трипольской и степной культур и возникновение синкретических сообществ арийского характера демонстрируют памятники усатовского типа… У усатовцев при сохранении трипольского характера бытовых вещей, формы посуды и орнамента, исчезают культовые женские статуэтки.
Рис, 25. Изделия усатовского типа
Рис, 26. Изделия из Дереевки
«Стали угасать и традиции матриархата: усатовско-маяцкие статуэтки преимущественно мужские, фактические» [26, 245]. Усатовские фактические изображения (рис. 25.) [33, 289], подобны явно фактическим дереевским (рис. 26.) [45,290]. Однако некоторые исследователи по инерции продолжают считать их стилизованными женскими фигурками, усматривая в них какие-то женские черты.
Археологи свидетельствуют: «Весьма активными были связи нижнемихайловского населения с трипольцами… Между Днепром и Южным Бугом сложился специфический конгломерат из групп населения, разных по происхождению и культуре: нижнемихайловской, квитнянской и позднетрипольской. Они не создали, в конечном результате, новой общности, в отличие от территории северо-западного Причерноморья, где во второй четверти III тыс. до н.э. формируется яркая группа племен усатовского локального варианта трипольской культуры, одним из компонентов которой, безусловно, были нижнемихайловские традиции» [45, 289]. Таким образом, усатовская культура явилась продуктом объединения части трипольского населения вихватской группы со среднестоговцами и нижнемихайловцами…
Арийская религия, помимо этического учения, содержит и мировоззренческое: об эволюции Вселенной, ее циклическом характере, законах и сроках эволюции. Для их представления издавна пользуются графическими изображениями. Махаманван-тару изображают в виде семи связанных между собой спиралей, по семь витков в каждой. Нашему времени (материальной жизни) соответствует четвертая семивитковая спираль. В зависимости от того, о чем идет речь, изображают одну, четыре или семь таких связанных между собой спиралей. На рис. 27 а, б она имеет канонический вид. Изображения подобных семивитко-вых спиралей, появляются на трипольский посуде в средний период.
Рис. 27а. Орнамент на наконечнике копья из Бородинского клада
Некоторые из них на первый взгляд могут показаться трех- или четырехвитковыми, но, входя в образованный ими «лабиринт» и выходя из него, не пересекая линии, вы совершите семь оборотов. Это графическое изображение иллюстрирует инволюционный и эволюционный процессы, содержание которых наиболее полно раскрыто в космогонической концепции розенкрейцеров [85, 159]
Рис. 27б. Рельеф на колоннах в гробнице микенского царя Антея.
Отступление от вышеуказанных правил изображения спиралей на поздних этапах трипольской культуры и превращение их в декор свидетельствует об утрате соответствующего учения.
Но главными признаками принятия арийской веры можно считать: территориальное объединение населения различных культур, ранее живших порознь; разделение на варны; отказ от прежних культов и появление новых, например, связанных с арийским культом огня; скорченных захоронений в позе плода, связанных с верой в реинкарнацию и др. «Красная и другие краски на черепах «усатовско-го варианта поздней трипольской культуры» отражают не только следы причесок, но и кастовой принадлежности, аналогии которых доныне бытуют в Индии, а до недавнего времени встречались и на Украине (козачьи «оселедци» и др.)» [26, 243]. Считают также, что с верой в последующее существование связаны и захоронения под курганами. «Первые курганы появляются над захоронениями населения скелян-ской культуры… В отличие от неолитических традиций вытянутых трупоположений, скелянцы применяют уже обряд захоронений в согнутом положении на спине с вытянутыми или согнутыми руками, кисти которых складывались на животе… Покойников клали головой на восток, а дно могилы и тело щедро посыпали красной охрой. Последний акт не только символизировал кровь или огонь очищения, а и способствовал главной цели обряда – возрождению умершего. Эти основные обрядовые черты, что были привнесены скелянскими племенами, а именно: согнутое положение покойника, восточная его ориентация и охра, стали на много веков определяющими в похоронных ритуалах степного населения и были присущи населению стоговской и дере-евской культур, нижнемихайловцам в энеолите, ямному населению и кеми-обинцам в раннебронзовом веке… Репинское население продолжило похоронную традицию, характерную для скелянского и стоговского населения (занимало степные районы Украины, Подонья, Поволжья в конце IV -начале III тыс. до н.э.)» [45, 307-308]. Возможно, ориентация захоронений указывала направление на историческую родину этих племен.
Инициаторами принятия арийской веры, объединившей столь разные народы, были, по-видимому, не трипольцы, а аборигены Евразии. К такому выводу можно прийти как на основании распространения памятников культур этого времени (конца IV – первой половины III тыс. до н.э.), которое показано на рис. 28, так и из признания исследователями мнения об арийской семантике не только подкурган-ных захоронений, но и курганных насыпей: «В наше время курганы рассматриваются не просто как кучи земли, насыпанные над могилами шапками или возами. Благодаря последним исследованиям археологов, не вызывает сомнений не только сугубо техническая или архитектурная сложность насыпей, сооружение которых требовало определенного порядка и четкой технологической последовательности, но и сложная семантика этих сооружений в системе религиозно-мифологических представлений их строителей… Понять эту систему ученые пытаются с помощью древнейших письменных источников, прежде всего, сборника древнеиндийских гимнов «Ригведы», создание которой относят ко второй половине – концу II тыс. до н.э. Корни же этой устной традиции уходят в глубь тысячелетий, ко временам существования индоиранской или арийской общности… Ритуал захоронения под курганом предусматривал для покойника достижение вечного блаженства или возрождения и перевоплощения в новом мире» [45, 359-361].
Светская власть в новом обществе, как это положено по арийским законам, перешла в руки кшатриев, представленных в основном среднестоговскими племенами, и началась великая перестройка. Археологи отмечают: «Если первым этапам развития трипольской общности был свойственен подъем, когда, осваивая новые территории и контактируя с иноэтничным населением, даже принимая его представителей в свою среду, трипольцы не утрачивали своих традиций в хозяйственной деятельности, материальной культуре, идеологии, то позднее, с появлением на периферии триполь-ского ареала соседей, не уступавших им в силе (среднесто-говцы, нижнемихайловцы в степи, носители культуры типа Певихи в Поднепровье, культуры воронкообразных кубков на Западной Волыни), трипольцы начали интенсивно смешиваться с иноэтничным населением, утрачивая вместе с чистотой своего этноса и культурные традиции, что отразилось в строительстве жилищ, керамическом производстве, идеологии и так далее. На заключительном этапе триполь-ская культура настолько изменилась, что ее периферийные варианты некоторые исследователи даже склонны считать отдельными культурами» [45,248].
Общий же вывод, который может быть сделан из изложенного выше в этой главе, совпадает со следующим выводом ЮА Шилова: «Иными словами: арии несводимы к той или иной археологической культуре (народности, племени) – это действительно-таки общность племен и народностей, причем зачастую разноэтничных. Пуповина арийской общности не столько в содружестве разноэтничных племен (в данном случае: среднестоговских, днепро-донец-ких и постмариупольских, трипольских и нижнемихайлов-ских), сколько в ведическом наполнении ее основного ми-форитуала – обнаруживается в святилищах и могильниках устья Пела и в поселении у современного села Дереевка на противолежащем берегу Днепра. Эти памятники возникли в середине IV тыс. до н.э. (или раньше, что пока уточняется)» [26,255-256].
В результате объединения различных народов на территории Украины наступил период мирной жизни. «Это время (середина – последняя четверть IV тыс. до н.э.) можно считать периодом стабилизации и, наверное, единства населения, которое распространялось вплоть до Волги» [45,307].
3. Вратьи (Вероотступники)
В мирном объединении встретившихся в Поднепровье этносов должны были быть заинтересованы, главным образом, мирные трипольцы. Но при этом их руководство, в первую очередь жрицы, утрачивали свою власть. Жрецами арийских богов и руководителями арийского общества становились мужчины (духовными – брамины, светскими – кшатрии). Имущественные права в основном также доставались мужчинам. Семья становилась моногамной. Женщинам отводилась роль хранительниц домашнего очага. Трипольские мужчины умели угождать своим дамам, но в их же глазах, во многих отношениях не выдерживали конкуренции с мужчинами патриархального общества. В результате возникли проблемы, которые дали о себе знать какое-то время спустя.
Несмотря на то, что ядро общества оставалось приверженным арийской вере и предписываемым ею порядкам в течение ряда последующих столетий, появились и вероотступники. Некоторые из них нарушили арийские порядки частично, но это привело к разрушению всего уклада жизни. Об этом говорит история, связанная с царем Веной, описанная ниже. Еще одна часть общества, по-видимому, тайно исповедовавшая старую матриархальную религию, возбуждаемая жрицами, взбунтовалась и яростно воспротивилась новым верованиям и порядкам [61,35]. Таким образом, связанный с принятием арийской религии этап стабильности в Европе был разрушен. Археологические данные говорят о том, что в конце IV – начале III тыс. до н.э. процесс объединения культур прерывается, появляются признаки распада европейского синкретического объединения на отдельные группы с формированием отдельных локальных археологических культур или культурных вариантов среди скотоводческих и земледельческих племен [45,308].
Согласно некоторым преданиям, Рама, во избежание гражданской войны, противной идеалам арийской религии, увел ее приверженцев в другие края [61,37]. И действительно, следы миграции на восток населения западной части трипольской культуры, принявшего (по вышеуказанным признакам) арийскую веру, отмечаются на примере жи-вотиловско-волчанской группы.
По археологическим данным, этот процесс миграции «был связан с позднетрипольскими племенами, включая го-родско-касперовские (гординештские). Следы этой миграции удалось определить лишь по материалам, добытым в последнее десятилетие… Они известны в Днестро-Дунай-ском междуречье, в Поднепровье, в частности в Присама-рье, на р. Молочной. Есть они и за пределами Украины – в Молдове и на Нижнем Дону. Кроме того, захоронения этой культурной группы известны в Побужье, в степном правобережье Днепра, на реках Кальмиус и Конка. О весьма скоропалительном характере этой миграции свидетельствует впускной ритуал, при котором захоронения оставляли в более ранних курганах, построенных над могилами нижнеми-хайловских и квитнянских обществ… В захоронениях археологи находят местную посуду, выполненную в традициях нижнемихайловских племен, тогда как у последних, а также у квитнянцев попадаются отдельные вещи мигрантов – посуда, украшения. Более того, у местного населения оказывается вещи, в частности посуда, изготовленная по образцам пришлого населения… Мигранты придерживались очень стабильного похоронного обряда, хороня мертвых в сильно скорченном положении на боку, с согнутыми перед лицом руками» [45, 291-292].
Вопрос о том, куда ушли арии, недостаточно изучен. Возможно, часть их ушла на периферию ареала культур три-польского типа, а часть – дальше, например, в Южное При-уралье, где найдены поселения (в частности город Аркаим), принадлежащие народу высокоразвитой культуры, по мнению большинства исследователей, – древним ариям. Часть ариев ушла в Малую Азию, на территорию Ирана (Ариана) и нынешней Турции. Геродот сообщает, что ее жители мидийцы ранее назывались ариями. Не исключено также, что какая-то часть ариев ушла на крайний запад, на Британские острова.
Захоронения древнего британского населения, пиктов (длинные курганы) напоминают еще более древние Краснохуторские захоронения под Киевом.
Племя, отвергнувшее арийские законы, осталось на месте. Культы, предшествовавшие арийским, сохранялись в Европе до Орфея и позднее. В Ригведе часто в негативном контексте упоминается племя паниев. Но кто такие пании? Возможно, паниями называли выходцев из Панонии, откуда началось расселение по Европе древних пришельцев из Малой Азии (полян или пеласгов). С. Наливайко видит одного из наследников паниев в болоховцах. «На стыке Галицких, Волынских и Киевских земель когда-то существовало Бо-лоховское княжество, в которое входила и Дулебская земля. Болоховская земля содержит немало «индийских» параллелей – особенно это касается болоховских мест, которые имеют своих двойников в Индии» «Пании в Ригведе упоминаются около двадцати раз и изображаются как очень богатые, но крайне скупые на пожертвования богам и брахманам» [80, 158].
Далее С. Наливайко пишет о причинах негативного отношения к паниям: «Вероятно, это объясняется тем, что на каком-то этапе пании оторвались от брахманской традиции и продолжили исповедание первичной асурской религии, характерной для матриархата, следы которой до сих пор явно выражены в украинских обычаях и обрядах, особенно свадебных. Поэтому для жрецов-брахманов, которые творили гимны Ригведы, они стали «варварами», к которым брахманская традиция между прочих относит и греков, и скифов, и парфян, и даже синдов и сувиров, поскольку они, первоначально арии-кшатрии, отошли от их предписаний и верований» [80, 159].
Жизненность арийских законов продемонстрировали народы Индии, которые благополучно просуществовали по ним не одну тысячу лет. Однако ни один из европейских народов не жил по арийским законам и не сохранил в неискаженном виде этого учения, а потому не может быть причислен к ариям.
Первое нарушение арийских законов, по-видимому, еще на европейской прародине допустил царь Вена. «Этот главный из царственных риши, владевший некогда всей землей, с мышлением погубленным страстью, вызвал смешение варн» [40,190]. Он разрешил смешанные браки. Негативной стороной межварновых браков была утрата их потомками определенных обязанностей, что приводило к отказу потомков смешанных варн «от исполнения дел, присущих каждой варне» [40, 217], разрушало четкую организационную структуру общества, делало его хаотичным, разобщенным и слабым. Трудно сказать, что подвигло царя Вену на это деяние: страстная ли любовь к женщине низшей варны или демократические представления о социальной справедливости, не соответствующие ни времени, ни обстоятельствам? В его «честь» потомков смешанных браков между крайними вар-нами, браминов и вайшьев, назвали «венами» [40, 216].
Названия народов с корнем вен(вены, венды, венеды, венеты) были распространены на пространстве от Малой Азии до Скандинавии [25, 15-23]. Археологической культурой, которую можно было бы идентифицировать с первыми венами, возможно, является культура шаровидных амфор (рис. 28). Она получила распространение в Средней Европе: на западе – до Эльбы; на севере – до Балтийского моря; на юге – до Румынии; на востоке – до Волыни и Подолья. Этой культуре были свойственны некоторые арийские обычаи: подкурганные захоронения, скорченные положения покойников, на боку или на спине. Она датируется серединой – второй половиной III (по другим данным, IV) тыс. до н.э. Позже вокруг этой культуры образовался ареал, занятый народом, известным древним авторам под именем венедов. Еще одним народом, произошедшим от смешанных браков, как утверждается в законах Ману, являются угры (так на Украине называют венгров): «От кшатрия и шудрянки рождается существо по названию угра, имеющее природу кшатрия и шудры, находящее удовольствие в жестоких обычаях» /10:9/.
Итак, верные арии, во избежание войны и столкновений с теми, ктобыл враждебно настроен по отношению к новой религии, и с теми, кто отпал от нее, отделились от них и ушли с территории Восточной Европы в другие края. Большинство, вероятно, на восток. Однако свою драму пришлось пережить и этим ариям. Арийское общество состояло из трех основных варн, каждая из которых должна была выполнять свои, четко определенные обязанности. Тем не менее со временем в арийской среде появились кшатрии вратьи (вероотступники), которые взбунтовались, отказались от выполнения своих обязанностей и установили тираническую власть над браминами. Арийское общество не могло исправить сложившегося положения своими силами. Согласно ведическим преданиям, для избавления ариев от этой напасти на Землю внеочередной раз был вынужден прийти Вишну. Это было Его шестое воплощение, называемое – Парашурама (Рама с топором). В Упанишадах говорится, что Парашурама приходил несколько раз и уничтожил всех кшатриев вратьев [57, 285].
Однако в Законах Ману утверждается, что от кшатриев вратьев, которых называют щакаили саками,происходит целый ряд народов, в том числе собственно саки, скифы и греки (явана или ахиява) [40, 218-219]. Это говорит о том, что часть кшатриев-вероотступников не была уничтожена, вероятно, потому, что оставила в покое арийское общество и ушла «на вольные хлеба», служить не обществу, а самим себе. Ведь силой оружия можно добыть все, что угодно. Тем более что трудиться потомки кшатриев считали для себя зазорным [39, п. 167]. Персы так же, как индусы, называли скифов саками.
Значение слова сакв некоторых индоевропейских языках имеет смысл, соответствующий их делам. Так в русском, украинском, белорусском – саком называют человека, увиливающего от своих обязанностей; в иранском – беглеца. В германских языках корень саквходит в состав слов, обозначающих атрибуты путешественников – саквояж, рюкзак. Одно из основных германских племен носило название – саксов (а их земля Саксония). Это не случайное созвучие, кроме него, многое другое свидетельствует о том, что саки должны быть зачислены в предки германских народов и экспансивных англосаксов. О родстве саксов с саками говорят и подобия в построении названий племен: хау-маварга и амюргии у среднеазиатских саков; ангриварии и хазуарии у северогерманских саксов.
История говорит о том, что вероотступники зачастую выступают как самые ревностные и яростные приверженцы веры, не желая замечать, что выходят за пределы дозволенного ею. В христианстве такими были крестоносцы и инквизиторы. Можно предположить, что такими же оказались и вышедшие из подчинения браминов кшатрии. Их первым делом стал «крестовый» поход против не принявших арийской веры полян и нарушивших арийские законы венов, которые остались жить на прежнем месте, к Западу от Борис-фена. При этом саки, так же, как в Средние века христиане, не заметили, что подобные насильственные действия противоречат самим основам их религии. Для своих действий всегда находятся оправдания. В данном случае достаточно было дать расширенное толкование словам Кришны, сказанным Арджуне в конкретной ситуации (когда устои арийского общества оказались под угрозой разрушения): «Что же касается твоего долга кшатрия, то знай, что нет лучшего для тебя занятия, чем сражаться во имя религиозных принципов. Поэтому не надо сомневаться» [62]. В Законах Ману разъясняется, что: «Дважды рожденные должны браться за оружие, когда встречается препятствие к выполнению ими их дхармы и когда для дваждырожденных варн наступает время бедствия» [40, 8:348].
Итак, саки вернулись в Европу, вероятно, для того, чтобы наказать неверных, заодно и поживиться за их счет, а то и .обратить их в своих данников или рабов.
Во второй половине III тысячелетия до н.э. степная часть Европы подверглась нашествию племен древнеямной культурно-исторической общности (рис. 28) [45, 296], со временем преобразившейся в катакомбную. А лесная и лесостепная часть Восточной и Средней Европы подверглась нашествию племен культуры шнуровой керамики или боевых топоров (рис. 29) [45,404]. Как те, так и другие отличались воинственностью и рядом арийских обычаев. Исходя из арийских преданий, их можно связать с саками – кшатриями вратьями.
«Дальнейшее развитие истории древнего населения связано с формированием на значительных степных просторах грандиозного образования, известного под названием ям-ной культуры, или ямной культурно-исторической общности. Население этой общности расселилось от Приуралья на востоке до Добруджи на западе… На месте позднеэнеолети-ческой раздробленности появляется внезапно мощная этнокультурная общность с весьма унифицированными чертами культуры на значительных территориях. Этой общности мы обязаны расцветом курганного строительства, распространением колесного транспорта, строительством в Поднеп-ровье укрепленных поселений. Материальная же культура по сравнению с энеолитическим временем характеризуется существенной деградацией… Лишь в зоне степей Поволжья происходит более или менее эволюционное развитие населения, генетические корни которого исследователи видят в традициях племен хвалынской раннеэнеолитической культуры. Поэтому главный импульс, который привел к распространению ямной культуры, многие исследователи пытаются локализовать именно там, а в более широких пределах – в Надкаспии» [45, 294-295].
Культуры шнуровой керамики характеризуются большим количеством оружия, в частности боевых топоров, в связи с этим они получили второе название «культуры боевых топоров». «Существует теория так называемого общеевропейского горизонта, согласно которой возникновению культуры шнуровой керамики предшествовало распространение единого слоя, оставленного небольшой группой подвижных скотоводческих племен, которые за незначительное время распространились на значительной территории от Финляндии до Швейцарии и от Рейна до Волги» [33, 307].
С этой теорией не согласны некоторые отечественные исследователи, которые связывают происхождение различных культур шнуровой керамики с местным населением. Однако одно не противоречит другому. Завоеватели породили соответствующие культуры во взаимодействии с населением различных районов Европы. Отсюда проистекают, с одной стороны, их общность, а с другой – местные различия. Культуры шнуровой керамики (боевых топоров) просуществовали в лесной части Европы до XV в. до н.э. и сыграли огромную роль в интеграции и стабилизации жизни. Большинство исследователей связывают их с одной из групп индоевропейцев, а именно, с еще не дифференцированными балто-славяно-германцами. В эпоху бронзы на их основе сформировались культуры: унетицкая, комаровская, тшинецкая и некоторые другие. Две последние многие исследователи считают праславянскими, к которым следовало бы добавить также сосницкую (см. рис. 30). С приходом носителей ямной культуры в степные области (рис. 28) и культуры шнуровой керамики в лесостепные (рис. 29) внезапно, по необъясненной исторической наукой причине, исчезает трипольская культура. Естественно предположить, что эти события взаимосвязаны. Скорее всего, произошло следующее.
Рис. 28. Памятники культуры второй половины III тысячелетия до н.э. I – культура шаровидных амфор; II – баденская культура; III ямная культура; IV – кеми-обнинская культура.
Воинственные саки, захватив страну, отобрали у полян стада скота и все, что было у них ценного. Видя невозможность сохранения прежнего образа жизни под властью саков, часть полян ушла в леса и изменила образ жизни на лесное собирательство, возможно, смешавшись с боратами. Часть – вернулась к загонному лову (стада диких животных невозможно было угонять – они бы разбежались). Таким образом, оседлые земледельцы и скотоводы вернулись к более древнему способу хозяйствования. Поэтому на месте будущего Киева его основатели застали «зверь ловяша», которые, как можно понять летописца, несмотря на это «на-рекошеся поляне».
Рис. 29. Памятники культуры ранней бронзы. I - катакомбная культурно-историческая общность; II – культура шнурковой керамики; III - городско-здоябецкая культура.
Часть полян ушла на юго-запад, в гористые области Европы (в Австрию, Грецию, Македонию, Албанию, Швейцарию, Италию, Францию, Испанию), где их трудно было достать конным воинам, и составила основу романских народов. Часть – бежала на юг в Малую Азию (на свою прародину). Последнее подтверждается тем, что в это время там появляется народ палайцы [13, 8] (почти поляне, в польской транскрипции – поляцы). Позднее из Европы в Малую Азию ушла и часть оседлых скотоводов гетов, ставшая там известной под именем хеттов. Их принадлежность к индоевропейской семье народов общепризнанна. Хетты были индоевропейцами, в их состав, вероятно, вошли как патриархальные степные охотники и лесные собиратели, так и матриархальные поляне. Хетты не были ариями – последовательными рамеями. Их верования представляли собой разнородную смесь арийских, хурритских, шумерских и прочих. В социальном устройстве хеттского государства были многие элементы демократии (интернационализм, гуманное отношение к побежденным врагам и пленным, равноправие мужчин и женщин), которые совмещались с деспотией, подобно тому, как это было в Советском Союзе.
Интересно отметить, что хетты стали одним из предков еврейского народа, который обычно считают чисто семитским. Об этом говорится в книге пророка Иезекииля: «И скажи: так говорит Господь Бог дщери Иерусалима: твой корень, твоя родина – в земле Ханаанской, отец твой – Аморей, мать твоя – Хеттянка» /16:3/.
Е.П. Блаватская утверждала, что имя прародителя – еврейского и арабского народов – Абрам (впоследствии Авраам) означает «не брамин», то есть противник арийской веры, возможно, брамин, отказавшийся от нее. По аналогии можно предположить, что имя Арам, которое носили первые вожди арамеев и армян (арамян), означало «противник Рамы», а названия народов арамеи и арамяне означало «не рамеи». Однако названия-антиподы могли родиться только в паре, в среде одного народа или народов, живших в тесном соседстве и участвовавшие в общих исторических событиях, которые их разделили.
Родиной арамеев считают Аравию. Но из ведических преданий следует, что Рама проповедовал свое учение не позднее конца IV тысячелетия до н.э., когда предки ариев, по мнению многих ученых, жили в Восточной Европе. Поскольку народ разделился на приверженцев и противников арийского вероучения, Рама, как говорилось выше, во избежание братоубийственной гражданской войны, увел своих приверженцев. Что же касается арамеев, остававшихся после ухода рамеев на месте, то они позже (во второй половине III тыс. до н.э.), так же, как и некоторые другие народы, были вынуждены бежать из Европы, спасаясь от нашествия «ямников» (саков). .
При этом палайцы, лувийцы и хетты осели в северной части Малой Азии, по соседству с рамеями (иранцами и троянцами). Антагонисты же последних – арамеи ушли дальше, на Аравийский полуостров, а армяне – на Кавказ, куда они по собственным преданиям пришли с севера. Эти и более древние переселения народов могут объяснить родство ностратических языков и антропологическое родство их носителей. Таким образом, исчезновение трипольской культуры не означало гибели ее носителей. Они рассеялись "по миру, внеся большой вклад в формирование многих народов, возможно, в том числе туарегов, в культуре которых до сих пор сохраняются следы матриархата.
4. Цари Пастухов
Наступивший в степной части Европы «новый период интеграции, наиболее длительный и стабильный, связан с появлением носителей ямной культуры на значительно больших пространствах, чем ее предшественники» [45,308]. Под предшественниками понимается общность, сложившаяся на территории Украины в конце IV – начале III тысячелетий до н.э., которую можно связать с ариями, в то время как следующую, «население, которое существовало в украинских степях в течение 400-500 лет, охватывая практически вторую половину III тыс. до н.э. и начало II тыс. до н.э.» [45, 298-300],- с саками. На последних стадиях ямной культуры происходит «обогащение отдельных племен, патриархальных обществ, появление могучих вождей и так далее. Как результат – неравномерность развития отдельных ямных племенных объединений, военные стычки между ними. В наиболее выгодном положении, по нашему мнению, были племена, которые проживали на границе с населением других культурных традиций». В частности в «Прикубанье, где с участием позд-немайкопских племен, известных еще под названием «ново-свободенская группа», возникла синкретическая культура скотоводов, которая вобрала в себя определенные достижения майкопцев и получила название новотитаревской… Которые в процессе миграции достигли не только Днепра, а и Днестра и Дуная… Появление новотитаревского населения можно констатировать на Нижнем Дону, Северском Донце и в Надазовье, где оно сосуществовало с местным ямным населением, а его представители могли занимать наивысшие места в социальной иерархии последнего, о чем свидетельствует разница в похоронных ритуалах и их оформлении» [45, 299]. В результате этих процессов ямная культурно-историческая общность превращается в катакомбную (рис. 29).
Вышеописанные процессы можно интерпретировать следующим образом. С увеличением количества саков, дани стало не хватать на всех. Произошло социальное разделение саков на правящих (прообраз царских скифов), которые продолжали взимать дань, и рядовых, которые должны были добывать пропитание собственным трудом (пастухов скотоводов), да еще платить дань вышестоящим сакам (носителям новотитаревской культуры). Со временем это перестало удовлетворять как подчиненных, так и правящих саков, и их взоры обратились на богатый Ближний Восток.
В конце XVIII в. до н.э. саки под руководством высших саков – царей пастухов или, как их называли египтяне, гиксосов (гиг саков), вторглись в Малую Азию. При этом Причерноморские и Приазовские степи вначале опустели, что хорошо видно на карте распространения памятников культур XVII-XV вв. до н.э. (рис. 30.) [45,414], а затем были заняты населением культур, находившихся в тени при правлении «царей пастухов». При этом изменилась структура общества, оно стало более демократическим. Исчезли богатые захоронения знати. Населенность территории Украины постепенно возрастает и достигает максимума в XIV- XIII вв. до н.э. [63,41].
Рис. 30. Памятники культуры поздней бронзы ( XVII - XV вв. до н.э.). I – культура многоваликовой керамики; II срубная культура, покровская группа; III – тшинецкая культура; IV– комаровская культура; V - сосницкая культура
На пути саков в Малой Азии первыми оказались палай-цы из закавказских областей. Вероятно, палайские мужчины, не жалея жизни, сражались со своими старыми врага ми, но не смогли осилить профессиональных воинов и погибли.
В древности в таких случаях женщины, оставшиеся без мужей, становились достоянием победителей. Однако гордые палайки, привыкшие повелевать мужчинами, не могли покориться сакам и оказали им ожесточенное сопротивление. Саки же, решив, что «насильно мил не будешь», не стали воевать с женщинами и пошли дальше на запад. А в Закавказье образовалось экзотическое племя амазонок. По мнению Хеннинга, эллинское сказание об амазонках восходит еще к догомеровским временам. Считалось, что многие малоазийские города (Эфес, Смирна, Митилена, Синопа и др.) основаны амазонками (но, вероятнее, еще палайцами). Из греческих источников известно, что вначале амазонки жили в Закавказье. Чаще всего амазонок помещали на р. Фермодонт, на южном берегу Понта. Главным их городом считалась Фермоскира близ Амисы и Амазии. Здесь их помещали Эсхил, Страбон, Диодор и Павсаний [45,365]. В Иллиа-де говорится,о том, что пеласги были жителями Малой Азии и союзниками Трои [65]. По сообщению Гомера, амазонки участвовали в Троянской войне на стороне троянцев.
Жили амазонки в этих местах до времен Троянской войны и позже. Только после их вторжения в Аттику и последовавшей затем карательной экспедиции эллинов, которые победили амазонок, греки, посещавшие эти места позже, их уже не находили. Амазонки ушли на север. Какое-то время они обитали на Кавказе и вели мирный образ жизни. В золотой кладовой Тбилисского исторического музея хранится множество изящных женских украшений, отсутствуют изображения мужских божеств и оружие в период, предшествующий VI в. до н.э. Мужчинам какого народа удалось в VI в. до н.э. покорить (в прямом или в переносном смысле) гордых амазонок, трудно сказать. Но какая-то их часть сохранила свою независимость и воинственные обычаи. Последним местом обитания амазонок было, возможно, Приазовье, где они встретились со скифами. Результатом этой встречи, по сведениям Геродота, стало образование нового народа – савроматов (сарматов), о чем подробнее говорилось выше, в гл. 2. Не было только сведений о времени и причинах появления амазонок.
Западная часть палайцев не стала искушать судьбу и, не вступая в сражение с гиксосами, бежала на остров Крит.
В «Одиссее» Гомер сообщает, что на Крите вместе с эте-окритянами, кидонами, ахейцами и дорийцами обитает и «племя пеласгов, в городе Кноссе живущих» [64].
Форма и роспись критской керамики этого периода подобная трипольской (рис. 31.) [2, 46] является вещественным свидетельством обитания в XVII в. до н.э. на Крите палайцев.
Рис. 31. Глиняная посуда минойской (1) и трипольской (2) культур
Рис. 32а – трипольская фигурка; 326 – критская фреска
Характерной особенностью человеческих фигур, изображенных на трипольских статуэтках, является резкий изгиб (почти излом) хребта в месте соединения с тазом. Подобные фигуры встречаются и на критских фресках (см. рис. 32. а, б).
На одной критской фреске, недавно найденной археологами, изображено приношение в жертву юноши (вероятно,, очередного жениха для Кибелы), что делали и трипольцы. Он, связанный по рукам и ногам со стороны спины, лежит на жертвенном столе, а над ним с занесенным кинжалом стоит исполнитель жестокого обряда. Следует отметить, что подобный обряд, при котором, вскрывши подреберье, вырывали сердце, существовал и у индейцев майя. Известны также изображения воинов майя с высоким пучком волос на голове, какие встречается и на Крите.
Культовым предметом на Крите был двойной топор-секира – лабру, который до сих пор в большом почтении у гуцулов в украинских Карпатах.
Рис. 33. Критский парламент
На сохранившейся половине фрески изображено законодательное собрание Крита, состоящее из 144 женщин (рис. 33) [66, 37]. Трипольское общество, как говорилось выше, также управлялось женщинами.
Но наиболее интересным свидетельством пребывания на Крите потомков полян можно считать расшифровку надписи на Фестском диске (XVII в. до н.э.), найденном на Крите, сделанную «линейным письмом А» (рис. 34).
Г.С. Гриневич нашел, что оно имеет нечто общее с древней славянской письменностью «чертами и резами», которая была им расшифрована как слоговая [67, 3-28]. Он прочел надпись Фестского диска, используя славянскую фонетику.
Примененная Гриневичем методика расшифровки надписи Фестского диска проста и логична. Подобным методом обучают чтению детей. Знак, изображающий голову, читается как го, человека – че, рыбу – ры, ладью - ли итак далее.
Если при этом язык надписи угадан правильно, то при его прочтении должен получиться связный текст, если нет – абракадабра (бессмыслица).
Следует отметить демократичность такой письменности. Несмотря на большое число слоговых фонем, ее чтение должно быть доступно практически каждому, говорящему на соответствующем языке. Но при использовании ее фонетических знаков для письма на другом языке, их звучание не будет соответствовать содержанию рисунков, и они превратятся в трудно запоминаемую абстракцию, доступную лишь ограниченному кругу грамотеев.
Прочитав надпись с помощью славянской фонетики, Гриневич получил понятный текст на языке, близком к старославянскому. Замечательно, что текст оказался не только понятным, но еще и соответствующим истории, изложенной выше. Вот он в переводе на современный русский язык:
Рис. 34а. Фестский диск
Рис. 34б Расшифровка Г.С. Гриневича
«Горести прошлые не сочтешь, однако горести нынешние горше. На новом месте вы почувствуете их. Что вам послал еще Бог? Место в божьем мире. Распри прошлые не считайте. Что вам послал Бог, обступите тесными рядами.
Защищайте его днем и ночью. Не место – волю. Живы еще чада ее, ведая, чьи они в этом мире. Будем опять жить, будет поклонение Богу, будет все в прошлом, – забудем, кто мы есть. Где вы будете, чада будут, нивы будут, хорошая жизнь – забудем, кто мы есть. Чада есть – узы есть – забудем, кто есть, что считать, Господи. Рысиюния чарует очи. Никуда от нее не денешься, не излечишься от нее. Не однажды будет, услышим мы: вы, чьи будете рысичи, что для вас почести, в кудрях головы, разговоры о вас. Не есть еще, будем еще мы».
Таким же образом Гриневич прочел ряд других критских надписей и старейшую из известных надписей, так называемую «тертерийскую табличку», найденную в Трансиль-вании (одном из ранних мест обитания пеласгов в Европе), возраст которой по результатам радиоуглеродного анализа оказался равным семи тысячам лет.
Ее короткий текст, прочитанный с помощью древнеславянской фонетики, выглядит следующим образом: «Робе еть вы вины… дъарьжи об», что на современном русском означает: «Ребенок примет ваши грехи… держитесь этого» (т.е. верьте в это). Эта надпись – заклинание при жертвоприношении ребенка. Тертерийская табличка была найдена вместе с пережженными детскими костями, чего Гриневич не знал. Обычай детских жертвоприношений (в том числе под стенами домов при их закладке) обнаружен в ближневосточных культурах, в частности Гассуна [46,108]. Подобный ритуал отмечается, хотя и редко, в европейских наследницах этих культур, в том числе в трипольской.
Из этих расшифровок можно сделать вывод, что основой старославянского языка стал язык полян (трипольцев). Это неудивительно, если учесть, что плотность трипольского населения во много раз превышала плотность аборигенного населения лесных собирателей и охотников.
Одними из потомков пеласгов, по-видимому, были этруски. А.И. Немировский по этому поводу пишет: «А Чертков считал этрусков ветвью пеласгийско-фракийского населения Малой Азии, переселявшегося в Италию несколькими волнами начиная с середины II тысячелетия до н.э. (после возвращения скифов в Северное Причерноморье.- В.Я.) Эту гипотезу, опирающуюся на античную традицию, в значительной мере дискредитировали лингвистические доказательства. Полагая, что другая ветвь пеласго-фракийцев двинулась через Балканы на север и дала начало славянам, А. Чертков интерпретировал топонимику и этнонимику Италии, а также лексику этрусских надписей с помощью русского языка. Считая этрусков не изолированным народом, а частью обширной этнической группы, к которой принадлежало более десятка италийских племен, А. Чертков толковал лексику этрусских надписей с помощью русских соответствий такие этнонимы, как умбры (обричи), долопы (дулебы), пелигны (поляне). По такому же принципу италийская Кремона была поставлена в один ряд с кремлем, Кременцем, Кременчугом, Кромами. Совершенно анекдотичным было толкование А. Чертковым этрусских собственных имен» [68, 9], - с сарказмом замечает А.И. Немировский. Тем не менее далее он пишет: «Но курьезы, которых у А. Черткова было множество, не умаляют его бесспорных заслуг в разработке проблемы происхождения этрусков. Устанавливая родство пеласгов с фракийцами, он поставил этрусский вопрос на широкую историко-лингвистическую почву и во многом предвосхитил взгляды современных исследователей» [68, 9-10].
Преследования полян (пеласгов) и их потомков способствовали широкому их расселению в Средиземноморье. А М. Будимир находил следы языка пеласгов в топонимике и ономастике Анатолии, Кавказа, Сирии, Италии и Иллирии [69]. «Пеласги или племена, родственные им в языковом отношении, занимали районы Финикии, Палестины, Крита, Кипра, Эллады и Малой Азии. Ближайшими их родственниками были этруски» [69, 126].
Однако вернемся к событиям начала II тыс. до н.э. на Ближнем Востоке. Разгромив палайцев, часть которых, потеряв своих мужчин, превратилась в амазонок, а другая часть бежала на остров Крит, гиксосы на этом не остановились. Они подчинили себе ближневосточные народы, находившиеся под египетским влиянием, с некоторыми заключили союз и на рубеже XVII и XVIII вв. до н.э. захватили Нижний Египет. Гиксосы создали могучую племенную державу, вожди которой были известны в Египте под именем «малик шасу», что означает «цари пастухов».
Гиксосы основали свою столицу (Аварис) в северо-восточной части Египта. Прочие египетские области были вынуждены признать верховенство гиксоских царей и их право именоваться фараонами. «Арабское предание рассказывает о некоем Шеддаде из племени Адитов, который вторгся в Египет, покорил страну и прошел победоносно по северному берегу Африки до Гибралтарского пролива. Он и его потомки основали царскую династию Амалекитов. По преданию они оставались в Нижнем Египте более 200 лет и жили в Аварисе», – сообщает В. Новомирова, ссылаясь на Г. Бругша [84, 126].
В. Новомирова, по-своему интерпретируя библейское предание и исходя из частичного совпадения времени пребывания в Египте гиксосов и евреев, которые тоже были пастухами, выдвинула версию о том, что под названием гиксосы следует понимать израильтян, один из которых, Иосиф, по библейским данным /Быт. 41:40-44/, стал правителем Египта [81]. Она весьма убедительно доказывает, что фараон 12-й египетской династии Аменемхет III в 1846 г. До н.э. сделал Иосифа фактическим правителем Египта. А Иосиф с помощью экономических рычагов установил в Египте безраздельную централизованную власть, которой не имели предшествовавшие фараоны. Власть Иосифа над Египтом сохранялась как минимум до смерти Аменемхета III в 1801 г. до н.э., либо до конца 12-й династии в 1788 г. до н.э., либо, как максимум, до смерти самого Иосифа в 1766 г. до н.э.
Однако отождествлению евреев с гиксосами противоречат многие данные, в том числе и приведенная В. Новомировой цитата. Адити, как известно, были солнечными богами индоевропейцев, а амалекиты не были евреями. Кроме того, Новомировой приходится расширить временные рамки пребывания гиксосов в Египте от 1846 до 1446 г. до н.э. вместо признанных наукой от примерно 1700 до 1535 г. до н.э., и отвергнуть ряд других противоречащих ее версии исторических свидетельств и артефактов.
Тем не менее В. Новомирова отчасти права. Вероятно, администрация Иосифа состояла в основном из его соплеменников. Смена династии, очевидно, повлекла за собой отставку прежней администрации, а может быть и притеснение людей, причастных к прежней власти (особенно инородцев), что породило их недовольство. Поэтому, когда на горизонте появились гиксосы, то богатые и некогда влиятельные люди стали их союзниками. Они облегчили гиксо-сам завоевание Египта и в благодарность получили от них свою долю во власти. Об этом говорит семитское имя одного из ранних гиксоских правителей Египта – Якобэле. Кроме того, раскопки столицы гиксосов Авариса показали, что в одном из его районов жили семиты. Там нашли богатый дворец приближенного фараона, а на его подворье небольшую пирамиду с захоронением, в котором не было останков покойника. Есть предположение, что это были дворец' и захоронение Иосифа, останки которого согласно Библии евреи унесли при Исходе. Гиксосы правили Египтом и землями, располагавшимися на восток от него вплоть до Ефрата, до середины XVI в. до н.э., до тех пор, пока жители Верхнего Египта, набравшись сил, не изгнали их. В 1535 г. до н.э. правитель Верхнего Египта Яхмос взял столицу гиксосов Аварис, а в 1530 г. до н.э. их последний оплот в южной Палестине – город Шару-хен. Когда же гиксосы были изгнаны из Египта, то сотрудничавшие с ними израильтяне были превращены в рабов и пробыли в этом качестве 40 лет до Исхода, который произошел в 1495 г. до н.э.
Гиксосы после изгнания отступили дальше на восток, гиксосская держава погибла, ее владениями в Сирии и Палестине немедленно овладели египтяне, отныне вспоминавшие гиксосов не иначе, как «мерзких азиатов» и насильников. Вот как, по словам Г. Бургша, уничтожалась память о них в Египте: «С восшествием на престол царей 18-й династии начинается уничтожение памятников, принадлежащих гиксосам, выбивание их имен и титулов до неузнаваемости и вписывание своих имен и титулов на чужих памятниках. Этого рода приемы, выдуманные именно египетскими фараонами, употреблялись с таким успехом, что действительно им удалось почти совершенно уничтожить следы пребывания гиксосов в земле египетской…» [81,128].
Часть гиксосов, известная под именем амалекитов-шасу, позднее была ассимилирована арабами. Слово маликна Ближнем Востоке означает – князь, владыка, царь. Соответственно, слово «амалик» является его антонимом. Отсюда название амалекиты шасуявляется антонимом названия малик шасу(цари пастухов), и, с учетом вышеизложенной истории, может быть переведено как – лишенные власти цари пастухов. Но при этом амалекиты всегда помнили, что некогда правили Египтом [41,ст.* «Гиксосы»].
Другая часть гиксосов, по-видимому, некоторое время скиталась в Малой Азии, занимаясь скотоводством и торговлей, а затем вернулась в Северное Причерноморье. Потеряв подданных, они лишились титула гиксосы (высшие саки) и получили название скифы или скиты (скитальцы). Возможное время прихода скифов в Северное Причерноморье согласуется с их преданием (около 1500 г. до н.э.). Археологи отмечают появление в это время на территории Украины ряда новых культур: сабатиновской, ноа, становской (рис. 35) [45,416], наряду с комаровской, восточнотшинецкой (рис.30) и монтеору в Восточной Румынии.
По времени появления, по ареалу распространения и по другим признакам,' например, по зольным курганам, образование которых связано с описанным Геродотом странным скифским ритуалом сжигания огромных куч хвороста, сабатиновская культура может быть идентифицирована с ранним этапом скифской, а остальные как возникшие под ее влиянием на основе местных.
При приходе скифов им навстречу с востока выдвинулось население срубной культуры, вероятно, родственное скифам. В это же время фригийцы, которые, судя по орнаментам на сосудах, одежде и пантеону богов, были Полянским племенем, уходят из Македонии в Малую Азию, вероятно, опасаясь потерять свободу, которую они имели до прихода скифов. Кстати, их название близко к немецкому freiheits ,что значит – вольная, или freiheit –свобода.
Вышеуказанные культуры просуществовали на территории Украины до конца XIII в. до н.э., то есть до покорения Скифии войсками Рамзеса И, и сменились белозерской (рис. 36) [46, 420], которую можно идентифицировать с ранним этапом киммерийской. Памятники киммерийской и скифской культур имеют некоторые общие черты. Это можно объяснить тем, что часть скифов оставалась в Восточной Европе и при киммерийцах. А также тем, что и те, и другие в свое время составляли воинское сословие в Египте, а затем натурализовались в Восточной Европе.
Рис. 35. Культуры зпохи поздней бронзы ( XV - XIII вв. до н.э.). I - сабатиновская культура; II - срубная культура, развитой и поздний этапы; III - белогрудская культура; IV - культура Ноуа; V– культура Станово; VI - малобудковская культура
В результате продвижения киммерийцев на запад, их взаимодействия и смешения с местным населением возникли культуры галыптатская, гава-галигарды, высоцкая и другие, которые стали предшественницами более поздних культур: латенской и, в конечном итоге, кельтской.
А распространенная на территории нахских народов ко-банская культура, судя по форме и росписи посуды, родственна трипольской. Время возникновения кобанской культуры соответствует приходу на Северный Кавказ и в Северное Причерноморье египтян. Воины гарнизона, оставленного Рамзесом II на Северном Кавказе, женились на полянках (или их потомках – амазонках) и образовали нахский народ, в языке которого присутствуют как египетские, так и пеласгийские корни, а в материальной культуре как
Рис. 36. Культуры эпохи финальной бронзы ( XII - X вв. до н.э.). I -, белозерская культура; II - чернолесская культура, ранний этап; III - высоцкая культура; IV - лужицкая культура; V - культура Гава-Галигарды; VI– лебедивская культура; VII - бондарихинская Культура
египетские бусы и скарабеи, так и подобная пеласгийской (трипольской) посуда. К тому же у вайнахов (чеченцев и ингушей), есть предание, что по женской линии они происходят от амазонок. Может быть, происхождением от амазонок и египетских воинов обусловлена их любовь к оружию и склонность решать свои проблемы с его помощью.
Р.С Плиев [70, 32-34] отмечает присутствие у народов Северного Кавказа, в нахских языках (чеченском, ингушском, осетинском, балкаро-карачаевском), большого числа хуритских (пеласгийских) корней и заметного числа – египетских и добавляет: «Примечательно и то, что в захоронениях древних нахов обнаруживаются изготовленные в Египте бусы, изображения священного жука – скарабея». В связи с этим заслуживает внимания мнение Плиева о том, что «необходимы всесторонние исследования многочисленных свидетельств родства древних культур народов Северного Кавказа (кобанской, в первую очередь) и регионов Северное Причерноморье – низовье Дуная, Закавказье – Малая Азия – Средиземноморье. Зона распространения кобанской культуры – территория современных Чечни, Ингушетии, Северной Осетии, восточной части Кабардино-Балкарии (до верховья реки Кубань и Пятигорья)».
Вместе с тем, говоря о топонимах Северной Осетии и Кабардино-Балкарии, В.И. Абаев [71,289] отмечает: «Мы находим множество топонимических названий, чуждых и тому, и другому языку в их современном состоянии и принадлежащих какой-то более ранней общности». Плиев по этому поводу пишет: «Среди этих названий внимание ученых привлекли топонимы, имеющие в своем составе так называемый «индикатор» -ск, -шк.Его можно было бы найти, обратившись к топонимам Чечни и Ингушетии, в составе которых мощен пласт географических названий с топофор-мантом -шк»[70, 33]. Возможно, упомянутый «индикатор» в топонимах оставили после себя вытесненные из этих мест египтянами – скифы или их предки саки (щака).
Местное нескифское население при завоевании Скифии египтянами, по-видимому, покорилось последним. Таким образом, египтяне лишили власти скифов, и сами стали править их полиэтничной страной. При этом легкие на подъем кочевники бежали в Среднюю Азию. Об этом уже говорилось выше. Значительная же часть скифов и близких им народов Северного Причерноморья отступила на юго-запад. А через некоторое время их отступление обернулось небывалым по масштабам нашествием на страны Средиземноморья и Ближнего Востока, так называемых, «народов моря». Вот, что об этом пишет Л.Л. Зализняк: «Убедительные археологические доказательства участия населения северо-западного Причерноморья в «нашествии народов моря» на Грецию, Крит, Малую Азию, Сирию собрал В.И. Клочко [72]. Имеется в виду население сабати-новской культуры, которое в XI-XII вв. до н.э. проживало в степях между Нижним Днепром и Дунаем». Их оружие характерной формы найдено в археологических слоях, связанных с индоевропейским нашествием в Малой Азии (Троя), Сирии (Угарит), на Крите, Родосе, Кипре, в материковой Греции. С аналогичными круглыми щитами, копьями и короткими мечами изображены воины «народов моря» на рельефах из Луксора (Египет).
Это оружие не имеет аналогий среди оружия Ближнего Востока, но чрезвычайно типично для Северного Причерноморья конца II тыс. до н.э… Короткие обоюдоострые мечи красномаяцкого типа имеют очень древнюю историю в Северном Причерноморье. Их прототипы найдены в захоронениях причерноморских скотоводов первой половины II тыс. до н.э.
В результате грандиозной миграции «народов моря» оружие северно-причерноморского типа очутилось на острове Сардиния. Здесь найдены бронзовые статуэтки воинов с круглыми щитами и короткими обоюдоострыми мечами, аналогичными открытым в захоронении близ с. Борисовка под Одессой.
*Таким образом, имеем все основания утверждать, что в дорийском нашествии на Грецию, Малую Азию и другие регионы Средиземноморья приняли участие племена сабатинов-ской культуры Северного Причерноморья» [2, 125-127].
На рис. 37 показаны северочерноморские формы для отливки оружия II тыс. до н.э., а на рис. 38 – египетские изображения «народов моря» [2,126,127].
Рис. 37. Литейные формы и бронзовое оружие из Северного Причерноморья. II тысячелетие до н.э.
Превентивная акция Рамзеса II по нейтрализации скифов привела к противоположному результату, к развязыванию серии новых войн. Нашествию «народов моря» подверглись Греция, Крит, Малая Азия, Сирия, Кипр и Палестина. С большим трудом Рамзесу III удалось остановить их на границах Египта. «Народы моря» расселились на средиземноморских островах вплоть до Сицилии и Корсики.
Подводя итог рассмотрению нашей древней истории, которая оказывается тесно связанной с историей Европы, Кавказа, Ближнего Востока и Азии, можно утверждать, что если на Земле и был «Золотой век», о котором говорят эллинские предания, то ранее рубежа III-IV тысячелетий до н.э. Более пяти тысяч лет назад трем исходным этносам Европы был дан шанс объединиться в единый мирный народ,
Рис. 38. Египетские изображения «народов моря»: 1 – из Луксора; 2 – из Миднет Хабу
приняв арийские законы. Они его не использовали. Только в Индии арийские порядки сохранялись в сравнительно чистом виде в течение тысячелетий, а потому только они были вправе называть себя ариями.
По ведическим представлениям, около 3100 г. до н.э. наступил наиболее тяжелый период в истории человечества, называемый Кали Югой. Начавшиеся с этого времени, вражда и войны не утихают до сих пор, катясь по миру как падающее домино. История учит, что одно зло порождает другое, но человечество не усваивает ее уроков.
Исторические примеры показывают, как трудно удерживаться на тонкой грани справедливости, не превышая меру возмездия, а это приводит к эскалации вражды и насилия. Так было в древности и так продолжается сейчас, в чем можно убедиться на примере недавних событий в Югославии и нынешних – в Палестине и в Ираке. Как подметил французский литератор Жорж Вольфром: «Справедливость всегда приправлена щепоткой мести». Как правило, щепотка эта слишком велика.
А коль скоро люди не могут удерживаться от крайностей, то взамен невыполнимой справедливости, спасительной для человечества, была бы другая крайность, проповеданная Иисусом Христом: «Вы слышали, что сказано «око за око, зуб, за зуб». А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую». И еще: «Вы слышали, что сказано: «Люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего». А Я говорю вам: Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного» / Мф. 5:39; 5:43-45/.
К сожалению, этим заветам в состоянии следовать только истинные христиане, коими не являются те, кто вершат судьбы мира. Впрочем, «кесарю кесарево, а Богу богово». Ибо, как сказано в Законах Ману: «Если бы царь не налагал неустанно наказание на заслуживающих его, более сильные изжарили бы слабых, как рыбу на вертеле» [40, 7:20].
5. Расы и нации
Различие между расами, по крайней мере, в физическом отношении, очевидно. Но что такое нации, какое различие между ними и каково их происхождение? На этот вопрос даются разные ответы.
По библейской версии, согласно которой все люди происходят от одной пары, различия между нациями – прежде всего языковые. На разные языки люди якобы были разделены Богом, чтобы не могли объединяться в делах, противных Ему. В соответствии с этим иногда народы, нации называют языками, как, например, у Пушкина в стихотворении «Памятник»:
Слух обо мне пройдет по всей Руси великой, И назовет меня всяк сущий в ней язык, И внук славян, и финн, и ныне дикий Тунгус, и друг степей калмык.
По нацистской версии, различия между нациями – генетические.
По марксистской версии, гены здесь ни при чем, нации – продукт общественного бытия. Они формируются из любых людей, объединенных территориально и экономически. Это, в свою очередь, приводит к формированию общего языка и некого общего сознания, поскольку по Марксу «бытие определяет сознание».
Есть мнение, противоположное марксистскому (которого, в частности, придерживался академик Д.С. Лихачев), что «сознание определяет бытие». Исходя из этого, можно было бы предположить, что нации формируются путем тяготения друг к другу людей, близких по сознанию.
Бисмарк как-то сказал, что румын – это не национальность, а образ мыслей. Но, может быть, национальность -это и есть в первую очередь образ мыслей (менталитет) и лишь во вторую – общность языка, территории и экономики? Примером этого являются евреи, которые, будучи рассеяны территориально, разговаривая на различных языках и работая в экономиках различных стран, не утрачивают своей национальной идентичности. Но не все. Для некоторых из них ближе по духу стали народы, среди которых они жили и натурализовались (Нострадамус, Спиноза, Дизраэли, Гейне, Левитан, Пастернак и многие другие). С другой стороны, евреи принимали в свое сообщество людей, близких по менталитету из других наций, в основном путем браков, но не только (есть мнение, что неевреем был даже Моисей [61,137]). То, что сказано о евреях, относится и к другим народам. Достаточно вспомнить, сколько иностранцев стало русскими и сколько русских – иностранцами.
Исходя из сказанного, можно прийти к выводу, что различные нации формируются из общечеловеческой массы вокруг отдельных, наделенных определенными, ярко выраженными чертами личностей или групп, путем тяготения к ним, подобно тому, как вокруг затравки растет кристалл, вытесняя инородные примеси на периферию. Общность же территории, экономики и языка закрепляет нацию в пределах государства, навязывая менталитет определяющей его группы всем попавшим в сферу ее влияния. Возможно, менталитет ведущей группы определяется генами.
Но тогда возникает вопрос: откуда взялись начальные различия, если все мы, согласно Библии, происходим от одной пары людей, жившей всего лишь 6 или 7 тысяч лет тому назад?
Альтернативную версию происхождения человечества, в которую лучше вписываются известные факты, дает сакральное предание ингевонов «Хроника Ура-Линда» [73, 36]. Согласно ему, бог Вральда с самого начала создал три расы: черную, желтую и белую, различающихся физически и психологически. Герман Вирт утверждал, что Ближний Восток является не прародиной человеческой цивилизации, а котлом, в котором после потопа происходило наиболее интенсивное смешение трех первичных рас, первоначально проживавших порознь: белые – на севере, желтые – в субтропиках, черные – в тропиках. Смешение трех первичных рас в различных пропорциях привело к появлению народов, различающихся между собой физически, психологически и по языку. Территориальное и экономическое обособление народов закрепляло эти различия, хотя внутри каждого народа могло наблюдаться достаточно большое как физическое, так и психологическое разнообразие между отдельными индивидами. Некоторые из них могли больше тяготеть к другим народам и при соответствующей возможности переходить в их состав. Подобные процессы происходили раньше и происходят сейчас.
Народы Европы в различных пропорциях вобрали в себя полянскую, боратскую, сакскую, а позже египетскую компоненты. По языковым и этнографическим признакам их объединяют в три группы народов: германскую, в которой, вероятно, превалирует сакский компонент; романскую с превалированием Полянского (пеласгийского) компонента; и славянскую, с превалированием венедского компонента (помеси полян с боратами).
Венеды были весьма широко распространены во всей Европе. Исландский историк Снорри Стурлуссон даже утверждал, что «Европа иначе зовется Энетией» [75, 11]. По-видимому, венеды вошли в состав многих европейских народов, но особенно – славянских. О том, что венеды составили основу славянских народов, свидетельствуют древние авторы. Готский историк VI века Иордан пишет: «Начиная от места рождения реки Вистулы, на необозримых пространствах расположился многолюдный народ венетов… Эти венеты, как уже отмечалось, происходят от одного корня и ныне известны под тремя именами: венетов, антов и склавенов» [76, 34]. Англосаксонский ученый VIII века Алкуин утверждает: «Славян зовем венедами». А финны до сих пор продолжают именовать русских вене или венелайне.
Геродот не упоминает венедов. Вероятно, он знал их под именем будинов. «Будины – племя большое и многочисленное; все они светлоглазые и рыжие» [36, п. 108]. Именно такой облик должна была иметь помесь северян боратов с южанами полянами. Жившие среди них родственники по женской линии – гелоны (помесь венедов или полян с египтянами) отличались от будинов, были темными. Геродот сообщает: «Будины говорят не на том языке, что гелоны, и образ жизни у них не один и тот же. Ведь будины, будучи исконными жителями страны, – кочевники, они единственные из тех, кто здесь живет, питаются шишками; гелоны же – земледельцы, питаются хлебом и имеют сады. Они нисколько не похожи ни внешним видом, ни цветом кожи. Эллины, однако, и будинов называют гелонами, называют неправильно» [36, п. 109].
О подобном будинам внешнем облике славян «венедов» говорят более поздние авторы. Прокопий Кесарийский отмечает, что они «очень высокого роста и огромной силы. Цвет кожи и волос у них не очень белый или золотистый, и не совсем черный, но все они темно-красные». Низами в поэме «Искандер-наме» сравнивает «красные лица русов» с огнем, «пылающем в храме огнепоклонников», а в другом месте говорит о принцессе «с красным лицом славянским» [77, 325].
Пеласгийский (Полянский) компонент определил приверженность романских народов к благоустроенной, комфортной жизни, красоте и искусствам, к амурным делам.
Сакский компонент определил приверженность германских народов к власти, дисциплине и порядку, к военным предприятиям. Германские и романские народы соперничали между собой и смешивались, создавали различные государства и империи, но основывали их на принципах гораздо худших, чем арийские. Их возглавляли не благородные просвещенные брамины, а грубые и жестокие воины, либо погрязшие в праздных развлечениях и интригах светские люди.
Славянские народы потомки, главным образом, преждевременных демократов венедов, унаследовали соответствующие качества. Венеды не имели четких институтов самоуправления. В подтверждение сказанного, византийский историк VI века Прокопий Кесарийский пишет: «Эти племена, славяне и анты, не управляются одним человеком, они издревле живут в народоправстве, и поэтому у них счастье и несчастье считается делом общим» [5, 3:14,22].
То, что сегодня, с христианской точки зрения, представляется достоинством, в древности было нарушением закона, на котором держалось арийское общество, и привело к разрушению его четкой структуры. За свой старый грех славяне расплатились тем, что оказались неспособными к самоорганизации, а потому периодически попадали под чуждое, не отвечающее их интересам, правление [17].
Для них стали характерными: неорганизованность, неупорядоченность жизни во всех ее аспектах, от бытовой до государственной; неуважение законов рядовыми гражданами и произвол со стороны властей; неверие в способность упорядочить жизнь собственными силами; готовность ради желаемого порядка подчиниться иноземцам и инородцам и проявлять преданность властям. С другой стороны: нелюбовь к жесткой дисциплине, жажда свободы, постепенное накопление недовольства властями, сочувствие к выступающим против властей и, наконец, «бунт бессмысленный и беспощадный». Крушится подряд все, что было, и хорошее, и плохое. Принимается новое по принципу – «нехай гірше, аби інше». Прошлое вычеркивается из памяти. История в очередной раз начинается с нуля.
Недавно таким образом покончили с социализмом, до того – с Романовыми, еще раньше – с Рюриковичами, а до Рюриковичей – с Киевичами. Народ же участвовал во всем этом либо с великим энтузиазмом, либо не противился и каждый раз попадал «из огня да в полымя». Воистину мы – «Иваны, не помнящие родства».
Может быть, мы потому не хотим ничего помнить, что по сравнению с ранее отвергнутым общественным строем ариев, о последующих стыдно и вспоминать. Славяне перепробовали на себе все мыслимые порядки, но ни на одном из них не остановились и не довели до совершенства. За непредсказуемость и неопределенность западные соседи, с одной стороны, презирали славян (в этом отношении характерно высказывание Фрейда относительно русских: «Они заполняют любой сосуд, принимают любую форму, но не сохраняют ни одной из них»), а, с другой стороны, опасались возможности их организации и всячески препятствовали ей, поддерживая различных смутьянов, противников единства и порядка, о которых Столыпин говорил, что в то время как нам нужна великая Россия, им нужны великие потрясения.
Виктор Янович
Из книги «Великая Скифия: История Докиевской Руси»
Литература
1. М.Ю. Брайчевский. Когда и как возник Киев. – К.:Наукова думка, 1964.
2. Л.Л. Залізняк. Первісна історія України.- Київ: Вища школа, 1999.
3. Г.Ф. Алферова, Д. А. Харламов. Киев во второй половине XVII века,- Киев: Наукова думка, 1982.
4. А. Шлецер. Нестор. Т1.- СПб., 1809.
5. Прокопий Кесарийский. Война с готами.- М.: Арктос, 1996.
6. История Киева. Т.1.- К.: Наукова думка, 1982.
7. Киев: Энциклопедический справочник. / Под ред. А.В. Куд-рицкого. – К.: УРЕ, 1985.
8. Этногенез славян. – К.: Наукова думка, 1972.
9. А.Г. Преображенский. Этимологический словарь русского языка. – М: 1959,
10. Ф.М, Селиванов. Русский эпос,- М.: Высшая школа, 1988.
11. Известия ГАИМК, 1934, вып. 91
12. Маврикий. Стратегикон. 11:5
13. В.Д Гладкий. Древний мир. Т.1,- Донецк: МП Отечество, 1997.
14. Лпературна Україна, 1986.
15. Слово о полку Игореве. М.: Просвещение, 1984,
16. Славянские древности, п.1, разд. 4 и 5. Прага, 1961.
17. Античная география. – М.: Географиздат, 1953.
18. Довідник з археології України: Київська область.- К.: Наукова думка, 1977. (44, вып. 12,10)
19. Л.М. Славин. Древний город Ольвия. – К., 1951.
20. І. Білик. Меч Арея. – К.: Дніпро, 1990.
21. Славяне и скандинавы.- М.: Прогресс, 1986.
22. Иордан. О происхождении и деяниях гетов. – М., 1960.
23. Наша газета, 29 января 2000 г.
24. Апполодоп. Кн. 2, 5:10. – Л.: Наука,1972.
25. В.П. Кобычев. В поисках прародины славян.- М.: Наука, 1973.
26. Начала цивилизации: Шилов Ю.А. Праистория Руси. – М.: Раритет, 1999.
27. Сегодня. Всеукраинская газета, 14 августа 1998 г.
28. Н.И. Надеждин. Геродотова Скифия, объясненная через сличение с местностями: Записки Одесского общества истории и древностей. Т. 1, 1844.
29. А.И. Доватур и др. Народы нашей страны в «Истории» Геродота. – М.: Наука, 1982.
30. А.А, Нейхардт. Скифский рассказ Геродота в отечественной историографии. – Л.: Наука, 1982.
31. К.Н. Юденіч. По річках України. – К.: Рад. Школа, 1968.
32. М. I. Дмітрієв. Рельеф УСРР. – Харків: Рад. Школа, 1936.
33. Словник-довідник з археології.- К.: Наукова думка, 1996.
34. Б.А. Рыбаков. Геродотова Скифия.- М.: Наука, 1979.
35. Гомер. Илиада. Одиссея. (11:14-15).- М.: Просвещение, 1987.
36. Геродот. История, кн.4.
37. Геродот. История, кн.2.
38. Геродот. История, кн.1.
39. Геродот. История, кн.З.
40. Законы Ману / Пер. С.Д Эльмановича. – М.: Наука, 1992.
41. Большая Российская энциклопедия Кирила и Мефодия. Киммерийцы.
42. П.М. Дьяконов. АВИУ №50, 8,10,11.
43. Знание – сила, 1977, №1.
44. Цитируется по: Н. Непомнящий. Мир увлечений, №8(1).
45. С.С. Берзанська та ін. Давня іторія України. Т. 1.- К.: Наукова думка, 1997.
46. М.О. Чмихов. Давня культура. – К.: Либідь, 1994.
47. Сб. Крик мамонта. – М.: Об-во по изучению тайн и загадок Земли, 1991.
48. В.Ю. Конелес. Сошедшие с небес и сотворившие людей. – М.: Вече, 2001.
49. А. Миловский, В. Ниязматов. Из лука веков. // Вокруг света, 1982, №3.
50. Киевская старина. Т.20,1988.
51. Советский Энциклопедический словарь. – М.: Советская энциклопедия, 1987.
52. А.Б. Дитмар. Рубежи ойкумены.- М.: Мысль, 1973.
53. Lycophr. 1250.
54. Удальцов. Проблема происхождения славян в свете современной археологии. // ВИ, 1949.
55. HN, 4, 21-22, 50.
56. Мукпю Футю. VIII, 597-602. / Пер. В. Брюсова.
57. Мифы народов мира. Т.2. – М.: Советская энциклопедия, 1982.
58. И. Зильманович. Прошлое кельтского мира. // Знание – сила, 1977, №1.
59. Даниленко В.Н. Неолит Украины. – К.: Наукова думка, 1969; Он же. Энеолит Украины. – К.: Наукова думка, 1974.
60. Апокрифы древних христиан.- М.: Мысль, 1989.
61. Шюре Э… Великие посвященные.- Калуга, 1914.
62. Бхагавад-гита. Текст 31.
63. Етччна іcтopія давньої! України. – К., 2000
64. Hom. Od. XIX, 177.
65. Hom. 11.Х, 429.
66. А.А. Вотяков. Теоретическая история.- К.-М.: София, 1999.
67. ГС. Гриневич. Сколько тысячелетий славянской письменности. // Русская мысль.- Реутов: Общественная польза, 1991.
68. А.И. Немировский. Этруски. – М.: Наука, 1983.
69. Будимир М. Грпи с Пеласти (Греки и пеласги). – Београд, 1950.
70. Плиев Р.С. Хранитель тайн – язык.- М: Издатцентр, 1997.
71. Абаев В.И. Осетинский язык и фольклор. – М.-Л.: 1979.
72. B.I. Клочко. Народи моря та Північне Причорномор’я. // Археологія, 1990, №1.
73. Ura-Linda Chronik. Leipzig, 1933,
74. Генетика и наследственность: Сб. статей. – М.: Мир, 1987.
75. Снорри Стурлуссон. Младшая Эдда. / Пер. О.А. Смирниц-кой.-Л., 1970,
76. Иордан. О происхождении и деяниях гетов. – М.,1960.
77. Низами Гянджеви. Искан дер-наме. – Баку, 1940.
78. Н. Бердяев. Самопознание.- М.: ДЭМ, 1990.
79. Разум сердца. – М., 1989.
80. С. Наливайко. Таемниці розкриває санскрит.- К.: Просвіта, 2001.
81. В. Немирова. Гиксосы,- К.: Світло на сході 1998.
82. Мифы народов мира. Т.1. – М.: Советская энциклопедия, 1982.
83. Джеймс Черчвард. Древний континент My,- К.-М.: София; Гелиос, 2001.
84. Джеймс Черчвард. Дети My. – К.: София, 2002.
85. Макс Гендель. Космогоническая концепция. – СПб.: АО Комплект, 1994.
